Текст книги "Вслед за ветром"
Автор книги: Дженел Тейлор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)
4
Наварро притворился, что спит, прислонившись к седлу. Ему казалось, что он слишком беспечно разговаривал с Джесси. Его беспокоило то, что она так легко вызвала его на откровение. Но в этом и была ее особенность – Джесси, целеустремленная и легкая, а он встречал немного таких людей. Временами она заставляла его напрячься, а временами – полностью расслабиться. Она была красивой, он хотел ее, но не только это привлекало его. Больше всего ему нравилась ее внутренняя красота. Наварро не мог себе представить, что станет с ним, если он останется с ней надолго, как это повлияет на него. Он понимал, что не может перестать осторожничать. Она умна и сразу догадается о том, что он скрывает от нее секреты. А когда человек чего-то не знает, он всегда подозревает худшее.
Наварро укорял себя за то, что рассказал ей об апачах. Она могла догадаться о его постыдном происхождении. Если другие могли, взглянув на него, сказать, что он полукровка, то и она могла тоже. Так почему это не имело для нее значение? Большинство людей не хотело знаться с полукровками. Шу. Даже его имя действовало на других, словно обнаженное клеймо каторжника. А может, ему стоит сменить имя, ведь его родители не были женаты. Карл Брид не считал нужным жениться на индианке, даже после того, как она принесла ему сына. Наварро понял, что ему надо установить некоторые правила в общении с Джесси. Главное – сохранить собственное спокойствие. Однако трудно будет отступать назад, да ему этого и не хотелось.
Джесс догадалась, что Наварро проснулся и о чем-то думает. Она заполняла водой фляги и размышляла о том, как мало она, в сущности, знает о нем. Она пыталась проанализировать то, что он рассказывал ей. Джесс не могла забыть слова, произнесенные им перед нападением братьев Адамс. Что же вызвало в нем такую тоску, такое опустошающее чувство собственной ненужности никому? Почему никто не любил его? Что-то ужасное заставило его запрятать поглубже свое сердце, попытаться заставить его молчать. И тем не менее он производил впечатление человека глубоко ранимого, жаждущего внимания, тепла, уважения. Он был одинок и растерян. И он был нужен ей.
«Непонятно, – думала Джесси, – почему он так беден, почему он не может позволить себе новую лошадь и седло. Его руки говорили о том, что он много работал, так почему же у него нет денег? Одежда его была вполне приличной, волосы недавно стрижены, оружие новое. И в то же время вещей у него было совсем мало». Она пожалела, что не посмотрела, что лежит в его седальных сумках, пока он спал, но ей стало стыдно при этих мыслях.
Перед ужином девушка совершила небольшую прогулку, осторожно ступая по каменистой почве.
Вернувшись к костру, Джесс обнаружила, что Наварро исчез. Она прислушалась, но ничего не услышала. Оглянувшись по сторонам, она не заметила никаких следов. Она знала, что он не ушел совсем, так как лошадь и седло оставались на месте.
Джесс подошла к своей лошади, которая паслась на берегу реки, обняла черно-белую шею жеребца и погладила его. Он потерся мордой о ее плечо.
– Можем ли мы доверять ему, Бен? – прошептала девушка. – Такой человек, как он, может быть непредсказуемым. И почему при нем я чувствую себя так…
Вдруг рядом с ней появился Наварро, и Джесс замолчала. Она наблюдала, как он приближается, не сводя глаз с ее лица. Снова она испытала странную дрожь и попыталась переключить внимание на животное.
Наварро подошел с другой стороны от лошади и спросил:
– Кусается?
Джесс продолжала гладить шею Бена.
– Обычно нет, но он недолюбливает незнакомцев. Он защищает меня и не позволит никому ездить на нем. У Бена тонкий нюх, он предупредит нас в случае опасности.
Наварро почувствовал, с какой теплотой она произносит эти слова.
– Хороший конь. Гнедой тоже. Ты уверена, что отец не выпорет тебя за то, что ты отдала его? – Последние слова Наварро были шутливыми, но он произнес их серьезным тоном.
– Конечно нет. Папа разрешает мне делать то, что я считаю нужным. Скорее всего, он скажет, что лошадь – недостаточная награда за то, что ты дважды спас меня. Папа нас никогда не наказывал, хотя, думаю, в последнее время он хотел бы наказать мою младшую сестру. Иногда она становится просто невыносимой. Она очень красивая и образованная, но при этом избалованная и взбалмошная.
Подумав о сестре, Джесс издала протяжный вздох. Интересно, что скажет Мэри Луиза о красивом и загадочном Наварро и что он скажет о ее сестре? Джесс посмотрела на свою мужскую одежду и вспомнила красивые платья своей сестры, выглядевшей, как настоящая леди. Разве сможет она состязаться с такой красавицей в глазах Наварро? Ее взгляд вновь пересекся с его взглядом. Джесс покраснела.
– Прости, не следовало мне говорить о сестре. Просто она доставляет отцу столько неприятностей после своего возвращения из школы.
Раздосадованная воспоминаниями о требованиях Мэри Луизы нанять прислугу, Джесс постаралась отогнать мысли о сестре.
– Обе лошади принадлежат отцу. Карлос помогал укрощать их. Бен позволил мне приручить его. Он один из тех диких существ, которых надо полностью переделывать, прежде чем они начнут служить.
Взгляды Джессики и Наварро вновь встретились. Чем ближе они придвигались друг к другу, тем сильнее ощущали взаимное странное напряжение. Рука Наварро медленно прикоснулась к ее руке, лежавшей на спине Бена. Он как бы случайно задел ее, гладя лошадь. Некоторое время они пристально смотрели друг на друга, а потом одновременно отвели глаза.
Он думал о том, имеет ли ее последнее высказывание отношение и к нему.
– Преданная лошадь – это очень важно. Она может быть защитником. А плохой конь может стать потерей.
Наварро еще раз нежно погладил Бена. Джесс спросила:
– Ты сердишься, что я отпустила твою лошадь? Я не имела права отпускать ее без твоего разрешения. Но я растерялась и не знала, что делать.
– Джесси, мой конь был стар, он сильно устал. Он пробыл у меня недолго, так что мы не были старыми друзьями. Моего настоящего коня украли, а для меня имел значение только он.
Наварро посмотрел вдаль и глубоко вздохнул. Ему сделалось нехорошо от этой неприкрытой лжи.
– Я не мог завести новую лошадь. Я некоторое время был без работы. Поэтому решил принять твое предложение. Деньги, лошадь, седло, жизненный комфорт – все это звучит довольно заманчиво.
Наварро ничего не сказал о влечении к ней, но Джесс постаралась скрыть свое разочарование.
– Мы не обсудили твои деньги. Наемники берут дорого?
Наварро смотрел, как заходящее солнце золотит своими лучами ее рыжеватые волосы. Ее голубые глаза смотрели настороженно. Она напряглась, напряжение чувствовалось и в ее голосе.
– Не знаю. Я не наемник. Это слишком опасная работа. Мне нравится оставаться живым.
Эти краткие и неожиданные фразы заинтриговали Джесси. Она задумчиво смотрела на Наварро некоторое время, потом сказала:
– Но ты такой быстрый и внимательный. Ты выхватываешь свой пистолет быстрее, чем другой успевает глазом моргнуть.
Наварро пожал плечами.
– Адамс был пьян и двигался медленно.
– Это не умаляет твоих способностей. Я видела, как ты вел себя там. Тебе, наверное, часто бросают вызов?
– Я стараюсь не выставлять напоказ свое умение, поэтому мне угрожают не так уж часто.
Джесс спросила с явным недоумением:
– Разве ты жив до сих пор не благодаря своему оружию?
– Я держусь особняком, не показываюсь в городах, не сую нос в чужие дела, и это часто помогает мне. Если дела не ладятся, я уезжаю.
– Я не это имела в виду. Как ты зарабатываешь на жизнь?
– Всем, что подвернется под руку, когда в этом появляется необходимость.
– Темные делишки? – дерзко спросила девушка.
Наварро усмехнулся.
– Я думал, это не имеет для тебя значения и ты не будешь причитать по этому поводу. Ты и так уже знаешь обо мне больше, чем кто-либо. За два дня с тобой я сказал больше слов, чем за три года. Я ведь одиночка.
Джесс снова покраснела. Надо сказать, она за эти два дня тоже краснела больше, чем за предыдущие несколько лет.
– Прости. Мне не хотелось проявлять излишнее любопытство. Просто я хотела поближе познакомиться с тобой. А ты, Наварро, довольно разговорчив для человека, который не любит говорить.
Он понял, что несколько обидел ее. Уже вежливее он сказал:
– Джесси, ты можешь говорить со мной, сколько тебе захочется, но не жди от меня ответов на все твои вопросы. Слишком много вопросов заставляют меня нервничать, мне так и хочется сорваться с места. Я ничего не могу с этим поделать. Это моя натура. Я спокойно чувствую себя, перекинувшись с тобой парой слов, но на большее меня не хватает.
Его последние слова несколько успокоили Джесси, и она продолжила свою слегка льстивую речь:
– Наварро, прошу тебя, не дай моей болтовне и слишком настойчивому отношению оттолкнуть тебя от меня. Я привыкла к открытому общению с мужчинами. Единственные незнакомые люди, с которыми я встречалась, были сезонные рабочие, которых папа нанимал осенью или во время клеймения скота. Некоторые из них приходят к нам каждый сезон. На ранчо только пятнадцать постоянных работников. Я постараюсь больше не надоедать тебе и попрошу об этом папу и работников. Но это будет трудно. Они будут досаждать тебе, пока не привыкнут к тебе, а ты не привыкнешь к ним. Наши ребята очень дружелюбные, всегда подшучивают друг над другом. Если они это делают, значит, ты им нравишься, они тебе доверяют, считают своим. Так что не нервничай и не покидай нас. – Джесс рассмеялась и добавила: – Я вспомнила, какую шутку они сыграли с Большим Джоном. Он негр и чаще всего работает на кузне. Раньше он был рабом, но папа выкупил его и дал ему свободу. Большой Джон очень суеверный. Один из работников обрядился в белое, словно привидение, а остальные сделали вид, что не видят и не слышат, как этот призрак бродит вокруг сарая. Джефферсон, еще один чернокожий, что работает у нас, сказал Большому Джону, что только человек, обреченный на скорую смерть, может видеть призраков. Тот с ума сходил, пока не понял, что над ним просто смеются. – Джесс снова рассмеялась: – Но Большой Джон здорово на них отыгрался. Однажды ночью он вдруг начал вопить, что на нас напали индейцы. Все повыскакивали наружу, а Большой Джон тем временем насовал им в постели репьев. Ты бы слышал, как они кричали и ругались, когда легли обратно в свои кровати. А Большой Джон сказал, что это сделал тот самый призрак.
– А ваши ребята не надоели друг другу со своими шутками?
– Конечно нет. Им нравятся шутки. Таким образом они снимают напряжение после тяжелой работы, проявляют свою привязанность друг к другу. Они никогда не делают ничего злого, что может причинить вред. – Джесс глубоко вздохнула. Наступал вечер. – Давай я приготовлю ужин, и мы ляжем отдыхать. Если твоя голова в порядке, мы отправимся в путь завтра утром.
– Немного побаливает, но я нормально себя чувствую. Головокружение совсем прошло.
– Мне надо осмотреть рану и сменить повязку.
– Не надо. Я лягу спать так. Не хочу, чтобы рана снова открылась.
На самом деле Наварро не хотел снова испытать возбуждение от ее прикосновений.
После ужина, состоявшего из бобов, жареного хлеба и горячего кофе, Джесс вымыла в реке тарелки и убрала их. Ужин прошел в полном молчании. Когда солнце начало садиться, Джесс набрала хворосту, чтобы утром разжечь костер. Девушка отодвинула свою подстилку от подстилки Наварро, когда тот отошел от их лагеря. Теперь, когда он стал поправляться, стало опасным спать с ним так близко.
Вернувшись, Наварро раздосадованно отметил эту ее попытку провести грань между ними. Он молча занял свое место.
Джесс спала в ту ночь как убитая. Вероятно, это произошло потому, что накануне она спала очень мало, охраняя сон Наварро.
Пока она спала, Наварро смотрел на нее. Он понял, что на ранчо ему придется держать себя в руках. Еще он подумал о том, что придется, придумать какую-нибудь историю для отца Джесс и их работников, чтобы не вызвать у них подозрений. Лучше ему побыстрее убить этого Флетчера, получить плату и убраться. Таким образом, они с Джесс не будут подвергаться опасности со стороны закона, Флетчера и их самих. «Нет, – спорил Наварро сам с собой, – не удастся победить их врага и не привлечь ничьего внимания. Может быть, ему стоит уехать от нее завтра утром?» И снова сомнения охватили его. Нет, думал он, если он бросит ее, то ей одной придется добираться до дому, одной бороться с этим негодяем.
Кроме того, Джессика Лейн ему нравилась, ему было приятно находиться рядом с ней. Почему бы не продлить это удовольствие при соблюдении определенной осторожности?
Их третий совместный день начался с завтрака, сопровождающегося якобы случайными взглядами. Собрав вещи, они сели на лошадей и отправились в путь по берегу реки Кончо. Джесс рассказала Наварро, как они ехали с Большим Эдом и где делали привалы. Наварро решил придерживаться этого маршрута.
Джесс позволила Наварро ехать впереди. Мужчины всегда считают, что это их обязанность. Дорога была не трудной, но они не могли пуститься вскачь по каменистой местности. Солнце еще не начало палить, и это весеннее утро было наполнено блаженством. Когда заросли мескита не заслоняли Наварро от Джесси, она смотрела на него. У него были широкие плечи и мощная шея. Верхом он ехал так, словно родился в седле.
Когда утром она собирала вещи, он спустился к реке, чтобы помыться и переодеться. Теперь на нем были голубая рубашка, коричневая куртка и джинсы. Темные волосы падали на воротник. На мускулистых бедрах Наварро висели две кобуры. Он только один раз оглянулся на нее, и она в который раз замерла при виде его красивого лица.
Во время первого привала они были Немногословны. То же самое произошло и во время остановки в полдень. В пути Наварро был совсем другим, чем когда они отдыхали два дня назад. Он все время был начеку. Может быть, он считал, что его разыскивают власти Сан-Анджело или друзья братьев Адамс пустятся в погоню. Наварро часто оглядывался по сторонам, но старался не встречаться взглядом с Джесси. Она поняла это по тому, как он отводит глаза, заметив, что она на него смотрит. Джесс боялась, что он снова погрузится в себя. Наверное, у него было мало женщин и он не знал, как с ними обращаться. Она молила только о том, чтобы его отношение к людям не заставило его отказаться от работы, пока они не доберутся до ранчо.
К вечеру Наварро выбрал место для ночлега.
– Как тебе это местечко?
– Замечательно, по-моему. Я приготовлю ужин, а ты займись лошадьми. – Джесс посмотрела на него и примирительно улыбнулась. – Прости, я привыкла командовать работниками, так что, пожалуйста, не обращай внимания на мой начальственный тон, если я забудусь с тобой.
– Вы и есть начальник, мисс Лейн, а я – наемный работник. Не беспокойся об этом.
Джесс снова улыбнулась такой сговорчивости.
– Работники зовут меня Джесси, а не мисс Лейн, так что не надо соблюдать формальности, когда мы приедем домой. – Немного поколебавшись, она добавила: – Если ты передумаешь до того, как мы приедем, я пойму тебя. Трудно согласиться рисковать жизнью ради незнакомых людей. Но я заплачу тебе за то, что ты проводишь меня домой. Лошадь и седло останутся твоими вне зависимости от того, что ты решишь.
– Ты уже передумала насчет меня?
– Конечно нет. Но я переживаю из-за того, что вынудила тебя согласиться на эту работу, когда ты был слаб. Я боялась, что, обдумав все как следует, ты поймешь, насколько опасна твоя задача.
Наварро поднял со лба шляпу.
– Если я сейчас откажусь, то стоит мне скрыться из виду, как ты поедешь в другой город искать наемника?
Джесс смотрела ему прямо в глаза.
– Нет, не поеду. Джейк и его братья дали мне хороший урок. Если ты уедешь, то я сама рассчитаюсь с Флетчером. Слишком долго мы терпели, избегали еще больших неприятностей. Теперь пора вернуть ему долги.
– И как ты это сделаешь?
– Отплачу ему его же монетой. На этот раз он будет моим учителем.
– Именно это я хотел предложить, когда мы будем планировать наши действия. Пошлем ему записку, в которой пообещаем сделать то же самое, что он сделает нам, только последствия будут хуже. Мы вызовем у него ярость, Джесси, а потом выполним свои обещания, если он не уберется восвояси. Только все надо сделать так, чтобы он не мог доказать, что это наших рук дело. Ты же не хочешь, чтобы закон оказался на его стороне.
– Мы сделаем все, чтобы не попасть в тюрьму, в то время как этот негодяй будет разгуливать на свободе!
Он заметил, как в ее голубых глазах вспыхнули ненависть и решительность.
– А если мы совершим ошибку и попадемся? Тюрьма не место для женщин.
Джесс содрогнулась при мысли, что это возможно.
– Даже не думай о таких ужасных вещах. Мы будем умны и осторожны.
– Чего только ни случается, Джесси. В тюрьмах сидит много невинных людей или тех, кто думает, что они не виновны. Там есть и те, кого вынудили или обманом заставили совершить те или иные поступки. Почему бы тебе не нанять представителя закона? Или того, кто может легально противостоять Флетчеру?
Джесс повторила ему то, что говорила о представителях закона своему отцу.
– Ты еще умнее, чем я думал. Иногда закону нельзя доверять.
– Тебя волнует, что, возможно, нам придется нарушить закон?
– Нет, если нас не поймают.
– Хорошо. Не могу сказать, что мне это нравится, но это может быть необходимо.
– Ты готова сделать все, чтобы победить этого разбойника?
– Что ты имеешь в виду?
– Все, Джесси, все что угодно, лишь бы победить.
Наварро не разъяснил свои слова, и Джесс плохо поняла его. Это как с братьями Адамс – убить или быть убитым. Да, Наварро. Я сделаю все, чтобы мои родные были живы, а наш дом обрел мир.
– А если Флетчер захочет тебя в обмен на перемирие?
Вопрос застал ее врасплох. Джесс удивило, что Наварро задает такие вопросы после того, как они целый день почти не общались.
– Никогда, – ответила она. – Я лучше умру. Никогда я не позволю этому ублюдку прикоснуться ко мне.
Ее последние слова задели Наварро, который считал себя ублюдком-полукровкой.
– Но ты же сказала «все что угодно». Если он запросит такую цену, то твоя семья тоже может погибнуть.
– Моя семья не потребует от меня такой жертвы. Они этого не допустят. Папа и наши парни пристрелят его прежде, чем он сможет взять меня. Я имела в виду все, но не это. Кроме того, Флетчер никогда не проявлял ко мне интереса.
– Это не значит, что у него нет этого интереса. Он женат?
– Нет. Флетчеру за тридцать, он богат, у него были хорошие родители. Плохо, что они не смогли как следует воспитать его. Он здесь пару лет. Он очень завистлив. На этой земле он хочет построить скотоводческую империю. У него уже есть сто тысяч акров, на которых пасется около тридцати тысяч голов скота и лошадей. Но ради воплощения своей мечты Флетчер готов на гнусные дела. Он не может расширить свои владения, не завладев нашим ранчо. На него работают двадцать пять работников, что много для такого хозяйства. Ясно, зачем ему так много людей. Чтобы запугивать нас.
– Странно, что он себя так ведет. Ты уверена, что нет другой причины, почему он хочет завладеть вашей землей?
– Я не знаю. Я не думала об этом. На юго-западе от нас, в горах, есть серебро. Но на нашей земле нет ничего ценного. Мы боремся друг с другом за заключение контрактов по поставкам для расположенных поблизости войск. Иногда речь идет о значительных суммах, но Флетчер и без того богат.
– Разве человек может быть доволен тем, что у него уже есть?
– Нет, но большинство людей не убивают и не воруют, чтобы получить еще больше. Разве не так? Может быть, я не совсем понимаю все это, ведь я так мало где была, кроме ранчо.
– А ты вышла бы замуж за представителя закона, если бы он помог тебе?
Джесс снова была сбита с толку ходом его мыслей. Что он пытается выяснить? Может быть, он представитель закона, который скрывает свое истинное лицо? Может, он работает тайно? Поэтому он помог ей и не причинил никакого вреда? И, услышав ее историю, решил поехать на ранчо, чтобы выяснить ее намерения? Если все это было правдой, в чем Джесс сомневалась, то что ей ответить? Наварро дал ей почувствовать, что такое безопасность, что такое быть женщиной, быть желанной. Она часто ловила на себе его ласкающие взгляды, словно он не мог контролировать свой взгляд и свои чувства.
– Ну, так как? – спросил Наварро еще раз, так как Джесс молчала.
Снимая с Бена седло, она ответила:
– Кто знает, на что способен ради жизни, пока не наступит критический момент? Чтобы жить, я убила Джоша. Думаю, это будет зависеть от того, кто он и насколько нам понадобится его помощь. – Девушка поставила на землю седальную сумку. Наварро не стал продолжать этот разговор, поэтому Джесс отправилась за хворостом для костра.
Наварро расседлал своего гнедого и отправил обеих лошадей пастись. Погрузившись в свои мысли, он направился на прогулку вдоль берега реки. Когда он вернулся на место привала, ужин был почти готов.
Когда Джесс вручала ему тарелку и кружку, их руки дважды соприкоснулись.
– Так значит, ты не выйдешь за проходимца, но могла бы стать женой законника? – спросил Наварро.
Джесс не могла понять, почему он вновь начал этот разговор. Она села на землю, скрестила по-турецки ноги и отхлебнула кофе.
– Надеюсь, мне не придется связывать свою жизнь с негодяем, несмотря на самое отчаянное положение или одиночество, – ответила она. – У всех есть свои слабости, но от этого люди не становятся плохими. Что касается представителей закона, то я не могу представить себе, что нас могло бы связывать. А почему ты спрашиваешь об этом?
– Просто проверяю, что в твоем представлении «хорошо», а что «плохо». Мне надо было выяснить, насколько ты отчаялась, как настойчиво ты хочешь победить. Я предпочитаю заранее знать, на что способен человек. Я не хочу подставлять свою шею, если ты готова заключить с врагом сделку, чтобы сохранить землю. Такой способ сохранить жизнь слишком дорог.
Джесс почувствовала, что его слова относятся не только к ней. В них слышалась боль.
– Ты имеешь в виду индейцев, которые отправляются в резервации, чтобы выжить? – спросила она, откусывая кусочек солонины.
Наварро вздрогнул.
– Я думаю, это то же самое. Иногда человек дорого платит, чтобы выжить. Удивительно, сколько за это можно отдать.
– С индейцами обращаются просто постыдным образом. Думаю, мир всегда был устроен сложно.
– Нет ничего легкого, Джесси, за что стоило бы бороться.
– Наварро, ты очень умный человек. Вместе мы одолеем Флетчера.
– У тебя уже много сложностей. Его так просто не остановишь. Не слишком полагайся на меня. Я один. Откуда ты знаешь, что такой бродяга, как я, не уйдет, если станет слишком жарко?
– Иногда и один в поле воин.
– С чего ты взяла, что я тот самый воин?
– Каким бы ты ни был, ты умный и храбрый. Именно такой мне и нужен.
– Ты могла ошибиться.
– Разве?
– Честно говоря, я не знаю. Я никогда раньше ни за кого не сражался. Всегда или оказывался посередине между сторонами, или держался в стороне. А если Флетчер предложит мне больше, чем ты?
– Папа говорил, что наемник может предать нас. Но ты сказал, что ты не наемник. Если ты убежишь к Флетчеру, мне придется убить тебя, если мы столкнемся лицом к лицу. Или ты убьешь меня. Я могла ошибиться относительно тебя, но думаю, этого не произошло. Я молю и надеюсь, что не ошиблась. Если ты подумываешь о том, чтобы перейти на сторону врага, не надо тебе со мной ехать.
Наварро тронуло то, что при этих словах в ее глазах блеснули слезы. Ее голос стал хриплым от волнения.
– Тебя волнует то, что ты можешь стрелять в меня?
– Да. Меня также взволнует, если это придется сделать кому-то другому. Я понимаю, что мы едва знакомы, но это не так уж сильно проявляется, особенно, когда ты не замыкаешься в себе на долгие часы. Мы вместе всего три дня, а мне кажется, что прошло намного больше времени. Наварро, мы можем стать друзьями, хорошими друзьями. Я в этом уверена. Может быть, тебе даже понравятся и ранчо, и наши ребята, и ты захочешь остаться у нас надолго.
– Обещаю, Джесси, я буду рядом сколько потребуется для выполнения работы. После этого я пойду своей дорогой. Я не смогу остаться, даже если мне понравится. Я никогда не мог долго оставаться на одном месте. Не говори, что мне стоит попробовать. Если я остановлюсь, у меня возникнут проблемы. Я нелегко завожу друзей, так что не жди от меня многого. И еще я могу обещать тебе, что Флетчер никогда не переманит меня к себе. В любом случае я выполню эту работу. Как только я все выполню и ты будешь в безопасности, я уеду. Не проси меня остаться. Я не могу.
Джесс тронуло то, что ее безопасность теперь тоже стала его делом. Но он все равно держался от нее на расстоянии. За Джесс ухаживало очень мало мужчин, так с какой стати Наварро должен делать это? Хотя ей хотелось бы, чтобы он за ней поухаживал.
– Откуда ты знаешь, что будет завтра?
– Мне двадцать семь лет, и я знаю себя, свою жизнь. Я даже не могу позволить себе отряхнуть дорожную пыль со своих сапог.
– Потому что ты так хочешь или потому что ты вынужден так поступать?
– Ты опять стала слишком любопытна, – холодно осадил он ее.
– Еще раз прости, Наварро. Давай закончим еду и ляжем спать. Я устала, а завтра предстоит трудный день.
– Как ты говоришь, откуда знать, что готовит нам завтрашний день? – усмехнулся он.
– Некоторые вещи можно предвидеть.
Наварро пожал плечами.
– Ты права, если смерть не опередит тебя.
– Опередит или нет, но завтра все равно наступит.
После ужина Джесс убрала посуду, умылась в реке, расчесала волосы и заплела косу. Когда она закончила все свои дела, Наварро уже лежал на своей подстилке, закрыв лицо шляпой. Джесс тоже легла.
– Спокойной ночи, Джесси, – сказал он, не поднимая шляпы с лица.
– Спокойной ночи, Наварро, – ответила девушка, поворачиваясь на бок, чтобы не испытывать соблазна смотреть на него. Джесс думала о том, что он становится действительно немногословен, когда речь заходит о ней. «Если смерть не опередит тебя», – эхом проносилось в ее мозгу. Наварро вызывал в ее сердце самые сумасшедшие чувства, и ей не хотелось сдерживать их. Джесс будет просить его остаться, несмотря на его предупреждение. И ей не хотелось умирать прежде, чем она испытает силу его страсти.
На следующий день они ехали по-прежнему молча. Наварро ехал первым. Он сказал, что голова у него совсем прошла, и снял повязку во время полуденного привала. Рана была закрыта волосами, поэтому Джесс пришлось взять с него слово, что там все в порядке. Осматривать рану она не стала. Гнедой ему понравился, а судя по тому, как животное ласкалось к нему во время остановок, оно ответило Наварро взаимностью. Наварро все время был начеку. Джесс понравилось то, что он так осторожен и опытен.
Во время остановок он был еще более напряжен, старался не встречаться взглядом со своей спутницей. До захода солнца они добрались до истоков реки. Наварро предложил перебраться на другую сторону, чтобы ненароком не столкнуться с кем-нибудь, кто тоже мог ехать этим путем. Было еще светло, поэтому он взял винтовку и отправился на охоту.
– Меня не будет некоторое время. Это на тот случай, если ты захочешь искупаться.
Джесс не мылась толком с ночи на понедельник, когда Наварро был без сознания. Сегодня был уже вторник. Она торопливо набрала хвороста, взяла одежду и отправилась поискать уединенное место для купания. Наварро проявил себя джентльменом, так что она надеялась, он не будет подглядывать за ней в такой пикантный момент. Девушка разделась и вошла в реку. Вода была холодной, и Джесс охватила дрожь. Она быстро помылась, насухо вытерлась и оделась. Затем она распустила волосы по плечам, не заплетая их. Те пряди, которые она обрезала для маскировки, вьющимися локонами обрамляли ее лицо.
В ожидании Наварро она замесила тесто для лепешек и поставила вариться кофе. Наварро вернулся, неся в одной руке кролика, а в другой – свою винтовку. Она подняла голову и увидела, что он, не отрываясь, смотрит на нее. Он встряхнул головой и медленно приблизился к ней, протягивая кролика.
– Спасибо. Хорошо, что нам не придется сегодня вечером опять есть солонину.
Когда Джесс забирала у него тушку, их пальцы соприкоснулись.
– Пойду помоюсь, пока ты будешь готовить, – сказал Наварро. Он торопился покинуть лагерь, чтобы не видеть ее. Он не возвращался до тех пор, пока ужин не был готов.
Джесс протянула ему тарелку с бобами, мясом и хлебом. Она обратила внимание на то, что он старательно избегал прикосновения к ней. Наварро сел рядом и принялся за еду. Может быть, он старался удержаться от того, чтобы сделать ей предложение? Или хотел показать, что она не интересует его как женщина? Или боялся, что она отвергнет его? Может быть, она напрасно убедила себя, что так же нравится ему, как он ей. Как тяжело будет переубедить его, если он решил навсегда остаться один!
Ужин прошел в гробовой тишине. Джесс разделалась с посудой, проверила Бена и уселась на свою подстилку.
– Наварро, что случилось? Ты такой молчаливый сегодня.
Конечно, обычно он ехал молча, но на остановках всегда разговаривал.
Его ответ прозвучал несколько грубо:
– Я слишком уж расслабился в твоем присутствии, наговорил лишнего. С тобой мне слишком хорошо.
Джесс улыбнулась.
– Разве это плохо?
– Такой человек, как я, не может вести себя подобным образом, если хочет остаться в живых.
– Что опасного в том, что мы станем друзьями?
– Я теряю бдительность. Джессика Лейн, ты чертовски красивая и соблазнительная женщина. Я никогда раньше не был знаком с настоящей леди и не знаю, как себя вести. Нехорошо это, что мы здесь одни.
Джесс почувствовала, как забилось ее сердце.
– Мне редко говорят такое. Спасибо тебе, Наварро.
Он удивленно взглянул на ее красивое лицо. Он ощутил частое биение своего сердца.
– Разве на ранчо у тебя нет парня?
– Нет. Наши работники для меня как братья, а в округе не так уж много мужчин.
– Эти пастухи, они что, слепые или просто дураки?
Джесс рассмеялась, чтобы немного снять напряжение, возникшее между ними.
– Я выросла среди них, работала с ними с утра до ночи, поэтому они считают меня своей маленькой сестренкой или даже своим парнем. Однажды я стану их хозяйкой. Папа оставит ранчо мне. Том не сможет с ним управиться, а Мэри Луиза, скорее всего, продаст ранчо, чтобы сбежать оттуда.
– Сомневаюсь, что они видят в тебе сестру, Джесси, – не сдавался Наварро.
– Если это и так, то никто этого не показывает. Может быть, это связано с тем, что в один прекрасный день они будут работать на меня. Мы вместе ухаживаем за скотом, лечим больных животных, чиним изгороди, клеймим быков, все это мы делаем плечом к плечу. Может быть, я заставляю их слишком много работать, чтобы у них оставались силы смотреть на меня, как на женщину. Мне все равно, главное, работе это не мешает.
