Текст книги "Она была создана для меня (ЛП)"

Автор книги: Джен Моррис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Кайл

Чтобы проветрить голову, я начал бегать по утрам. Хотя благодаря своей работе я в целом в хорошей физической форме, я не бегал уже несколько лет. Мне потребовалось несколько дней, чтобы вернуться к этому, но это было как мышечное воспоминание – надеть кроссовки в 6 утра и отправиться по Центральному парку на запад, пройдя через Клубничные поля и Черри-Хилл. В каком-то смысле это почти то же самое, как если бы я никогда не покидал свою жизнь в Верхнем Уэст-Сайде четыре года назад.

Почти.

По крайней мере, мое беспокойство совсем не похоже на то, что было тогда, хотя оно определенно усилилось после возвращения в город. Я могу судить об этом по звону в ушах, как раньше, и по тому, что мои мысли бегут быстрее, чем обычно. Неприятности с Вайолет, конечно, не помогли.

Как и ожидалось, отношения с Вайолет оказались сложными. Все началось с того, что она поставила меня перед фактом, что я флиртовал с ней до появления Рича.

Я не хотел врать, но что я должен был сказать? Я думал, что ты красивая и интересная, и да, я собирался пригласить тебя на свидание? А что, если она расскажет Ричу? Я ни за что не мог так рисковать.

И она ничего не знает о доме. Не то чтобы я ожидал, что она с первого взгляда узнает черный орех, но хотя бы немного разбираться в таком ремонте было бы полезно. Мне придется держать ее за руку на протяжении всего этого чертова проекта, а все потому, что Рич хотел, чтобы его дочери было чем заняться, пока она сидит без работы.

Я вздыхаю и поворачиваюсь, чтобы отправиться обратно к Ричу, напоминая себе, что это не имеет значения. Я в большом долгу перед Ричем, и я хочу быть рядом с ним, как он был со мной. Даже если быть рядом с ним означает быть рядом с Вайолет.

Но если бы я не был здесь ради Рича, я бы выгребал экскременты из домика Мьюриал в штате Мэн, а это гораздо лучше.

Я думаю.

Вернувшись к Ричу и Диане, я принимаю душ и ем, размышляя о предстоящем дне. Вчера мы получили отчет от инженера-строителя, и, кроме нескольких прогнивших дубовых досок на лестнице – о чем я уже знал – и нескольких растворов, требующих замены на кирпичном фасаде, дом находится в разумной форме с точки зрения структуры. Довольно удивительно, учитывая, что здание было построено в 1847 году.

И Рич хочет все это модернизировать и разделить на квартиры? Я содрогаюсь от этой мысли. Это был прекрасный семейный дом, и я не знаю, смогу ли я заставить себя разрушить его таким образом – даже если четыре этажа будут немного чрезмерными для средней семьи. Обычно я беспрекословно доверяю суждениям Рича, но в данном случае, думаю, он может ошибаться. Кроме того, он ведь сказал, что доверяет мне, не так ли? Даже если формально он мой клиент, и даже если формально ему разрешено изменять интерьер до такой степени, я чувствую необходимость защитить историю района, в котором я вырос.

Это напоминает мне о том, что прежде чем мы начнем работу, мне нужно будет связаться с Комиссией по сохранению памятников архитектуры. Несомненно, в отличие от дома, для этого проекта мне придется пройти через кучу препятствий. Я не привык к такой работе, но если это означает, что история Бруклин-Хайтс будет сохранена, я только за. Люди уже стерли слишком многое из прошлого этого города.

Я выхожу за дверь к своему грузовику, мысленно отмечая, что хочу сделать сегодня. Я планирую поехать на место и составить более подробный список того, что нужно сделать, и какие подрядчики мне понадобятся для более специализированных работ. Я не просил Вайолет встретиться со мной, потому что действительно, какой в этом смысл? Мне не нужно снова с ней нянчиться, и уж точно не нужно отвлекаться на то, чтобы она разгуливала по дому в этих джинсовых обрезах.

До места работы я добираюсь за сорок минут, что не беспокоило бы меня, если бы я ехал по прекрасному округу Кеннебек, но раздражает до усрачки, когда я останавливаюсь на светофорах в Манхэттене через каждые пятьдесят футов. Если работа находилась достаточно далеко в штате Мэн, я брал надувной матрас и оставался там на неделю. Это давало мне больше времени на отдых по вечерам; вместо того чтобы часами ехать за рулем, а по возвращении домой быть без сил, я мог использовать время после работы, чтобы поплавать или погулять неподалеку, приготовить еду на открытом огне и послушать музыку под звездами. Я дал себе обещание, что моя работа больше никогда не будет поглощать мою жизнь, и баланс между отдыхом и работой очень важен. Хотя здесь нельзя купаться или ходить в походы, было бы неплохо остаться на месте, чтобы избежать пробок и больше наслаждаться пребыванием на высоте. К тому же это вернет Ричу и Ди их гостевую комнату. Они и так много для меня сделали.

Я беру кофе в "Джо" и направляюсь к дому 14 по Фруктовой улице. Когда я приезжаю, входная дверь уже не заперта, и я замираю в дверном проеме, размышляя, не забыл ли я запереться – я уверен, что нет, – и не вломился ли кто-нибудь в дом. Несколько неуверенных шагов в дом показывают, что это не так. Вайолет здесь, она сидит, скрестив ноги, на полу в передней гостиной, склонившись над светящимся экраном ноутбука. Вокруг нее разбросаны книги, блокноты и ручки; позади нее стоит большая доска с сухим лаком на колесиках, усеянная стикерами. Она постелила под себя клеенку, тщательно сдерживая хаос, и у меня что-то щемит в груди. Она пытается защитить пол.

– Привет, – говорю я, мой голос странно ржавый.

Но она не замечает, потому что слишком занята тем, что выпрыгивает из кожи.

– Господи! – вскрикивает она, прижимая одну руку к груди. – Я не слышала, как ты вошел. Ты ходил на цыпочках?

Несмотря на мои чувства, у меня вырывается смех. – Нет. Думаю, ты просто была очень сосредоточена.

Она смотрит на свой ноутбук, трет глаза, потом снова смотрит на меня и закрывает крышку. – Извини. Я пытаюсь взять себя в руки после того, как мы вчера получили отчет инженера.

Я киваю, глядя на единственную чашку кофе в своей руке и чувствуя себя придурком. Если бы я знал, что она здесь, я бы угостил ее.

Потом я вспоминаю, что не должен с ней общаться – я должен держать дистанцию между нами.

И вот я здесь. Придурок, который принимает ее бесплатный кофе и не отвечает взаимностью.

Мне не нравится быть таким парнем.

Она поднимается на ноги, вытягивает руки над головой и зевает. Сегодня она одета в голубое хлопковое платье с цветочным узором, которое приподнимается выше колена, обнажая нежную, кремовую кожу бедер. У меня чешутся пальцы от желания протянуть руку и дотронуться до нее.

Господи.

Я отшатываюсь назад, ударяясь о дверную раму.

Ох.

Она бросает на меня странный взгляд. – Ты в порядке?

– В порядке, – ворчу я, поднимая кофе и делая обжигающий глоток. Я с шипением выдыхаю, одновременно от боли и раздражения. Я с нетерпением ждал дня, когда меня никто не будет отвлекать, и я смогу добиться какого-то прогресса. – Что ты здесь делаешь, Вайолет?

Ее брови сошлись под челкой. – Я тоже работаю над этим проектом, помнишь?

Как я мог забыть?

– Я не просил тебя заходить, – отвечаю я более резко, чем собиралась.

Она фыркает, положив руку на бедро.

– Во-первых, ты не мой босс, так что мне не нужно твое разрешение. Во-вторых, это дом моего отца, так что я могу приходить, когда захочу. И в-третьих, у меня есть работа, поэтому я здесь работаю.

Я моргаю. У нее нет проблем с тем, чтобы говорить со мной в ответ, это точно. Это одновременно расстраивает и, как ни странно, возбуждает.

Черт. Я в аду.

Работа. Сосредоточься на работе.

– Ладно, – бормочу я, подбадривая ее. – Чем же ты занималась? – Ничего полезного, это точно. Может, она и красавица, но она ничего не знает о том, что здесь нужно делать.

Она смотрит на меня, один глаз подергивается от едва сдерживаемого гнева. Я веду себя как идиот и ненавижу себя за это.

– Ну, Кайл, для начала я подала заявки на два разных разрешения в Комиссию по сохранению памятников архитектуры.

Я провожу рукой по бороде, пытаясь скрыть удивление. – Два?

– Да. Нам нужно одно для интерьера и одно для экстерьера, а также разрешение от Департамента зданий, которое я только что отправила. Я мило побеседовала с Рут из DOB, и она постарается получить разрешение в течение ближайших нескольких дней.

Хорошо, это впечатляет. На получение разрешения может уйти несколько недель, а то и больше.

– А в понедельник к нам приедет архитектор. Его зовут Бен, и его фирма специализируется на подобных таунхаусах.

Хм. Возможно, я недооценил ее.

Я потягиваю кофе, стараясь не казаться ошеломленным. – Когда ты собиралась мне это сказать?

Она поднимает брови. – Когда ты собирался сказать мне, что придешь сюда сегодня на работу?

– Э-э…

Черт, она меня раскусила.

– Именно. – Она ухмыляется. – В любом случае, не за что.

Она поворачивается на каблуке, чтобы выйти из комнаты.

– Куда ты сейчас идешь?

– В ванную. – Она бросает возмущенный взгляд через плечо. – Или для этого мне тоже нужно ваше разрешение?

Обычно на таком объекте я говорю "да", но, учитывая, что инженер заверил нас, что сантехника в рабочем состоянии – видимо, люди, которые владели этим домом до Рича, переделали его, – я качаю головой.

Я заставляю себя смотреть на осыпающийся потолок, когда она выходит из комнаты.

Большую часть утра нам с Вайолет удается избегать друг друга, а когда я выхожу, чтобы перекусить в позднее время, я подумываю спросить ее, не хочет ли она чего-нибудь, но потом решаю не делать этого.

Она уже большая девочка и вполне может справиться сама.

Но когда я возвращаюсь в дом после трех, она все еще сидит над ноутбуком, не показывая никаких признаков того, что у нее был перерыв.

– Привет, – говорю я, и она подпрыгивает.

– Черт. – Ее рука тянется к груди, но глаза не отрываются от экрана. – Ты так любишь подкрадываться ко мне.

– Я не… – Я качаю головой. Она точно потерялась в своей работе, думаю я, но не говорю этого. – Ты ела?

Я знаю, что должен оставить эту тему, но ничего не могу с собой поделать. Я постоянно пропускал обед, и мое тело расплачивалось за это. В конце концов, Рич попросил меня присматривать за ней. Хотя я не совсем уверен, что он имел в виду именно это.

Она машет рукой, не отрывая глаз от ноутбука. – Я поем позже.

– Уже поздно.

Наконец она поднимает на меня глаза. – Что? Это только…

Она опускает взгляд, чтобы проверить время на экране, и ее глаза расширяются.

– Черт, я не знала.

Она закрывает ноутбук и поднимается на ноги, и на этот раз я стараюсь отвернуться, когда она потягивается.

– Такое сидение на полу не может быть полезным для спины, – бормочу я, а потом чувствую себя на миллион лет старше. Двадцатипятилетние не склонны беспокоиться о подобном дерьме.

Она пожимает плечами, а я мысленно отмечаю, что нужно поискать раскладной стул, который я всегда беру с собой на стройку. Он где-то в кузове моего грузовика. Ей нужен стол, правда. Может, в подвале или во дворе найдутся какие-нибудь завалявшиеся стройматериалы, из которых я смогу что-нибудь собрать…

А может, тебе стоит сосредоточиться на работе и перестать думать о том, что ей нужно.

– Я хочу начать составлять план того, как будет развиваться проект, – говорит Вайолет, очевидно, снова забыв об обеде.

Кое-что вспоминается мне со времен моей работы на юрфаке, то, о чем я не думал уже целую вечность: диаграммы Ганта. По сути, это гистограмма, которая показывает, как будет разворачиваться график проекта. Рич часто рассказывал о том, что они являются полезным инструментом для планирования юридических проектов и общения с клиентами, и настаивал на том, чтобы мы все их использовали. Я никогда не задумывался об их применении в проекте реконструкции, но теперь понимаю, как они могут быть полезны в таком масштабном проекте, как этот.

– А как насчет диаграммы Ганта? Это инструмент, который показывает, как структурировать… – Я прервался, так как Вайолет выглядит раздраженной. Или это забавно?

– Тебе не нужно объяснять. Я знаю, что такое диаграмма Ганта.

Конечно, знает. Это ее работа, придурок.

– Как ты думаешь, для чего это? – Она жестом показывает на доску с сухими лаками позади себя. – Букварь?

Я подавляю смешок, потому что, несмотря на то, что она явно все еще раздражена на меня с утра, это было даже забавно.

Черт побери. Меньше всего мне нужно, чтобы она меня смешила.

– Да, хорошо, – бормочу я, хмуро глядя в пол. – Тогда давай разберемся с этим. Прежде всего, нам нужно решить, что мы хотим сказать архитектору в понедельник.

Вайолет поднимает плечо. – Мы знаем, что ему сказать. Разделить дом на квартиры. Сделай его современным.

– Да… Мы не будем этого делать.

Наступает тишина, а затем: – Прости?

– Я же сказал, мы не будем удалять эти оригинальные черты.

Она закатывает глаза. – Я знаю, ты хочешь оставить камин и пол, но…

– Мы сохраним эти вещи, – твердо говорю я.

Ее руки опускаются на бедра, и она смотрит на меня. – С чего ты взял, что можешь решать это?

– Я бригадир. Рич попросил меня возглавить этот проект.

– Да, и меня он тоже попросил.

– Но ты ничего не знаешь о ремонте дома, – говорю я, мой голос повышается в отчаянии.

Ее глаза сужаются, и во мне просыпается чувство вины. Ее отец сказал мне это по секрету, и она старается изо всех сил. Даже я это вижу.

– Может, и нет, – выдавливает она сквозь стиснутые зубы, – но я понимаю, как важно оправдать ожидания клиента по проекту.

– Это не…

Я качаю головой, отводя взгляд, поскольку понимаю, что дело не только в отсутствии у нее опыта. Я вспоминаю ту женщину, которую встретил в "Джо", ту, которая восхищалась историей этого района и грустила, видя, как она стирается. – Знаешь, что меня больше всего бесит, Вайолет?

Она вскидывает руки вверх. – Понятия не имею.

– Когда мы познакомились, ты говорила о том, как сильно любишь эти старые здания. А теперь ты делаешь все возможное, чтобы вычеркнуть историю из этого здания.

– О, теперь ты хочешь поговорить о том, что произошло в день нашей встречи?

– Я не об этом, – говорю я, застигнутый врасплох. Меньше всего мне нужно, чтобы она снова давила на меня и заставляла признаться, что я собирался пригласить ее на свидание. – В "Джо" ты сказала…

– Я знаю, что я сказала. В отличие от некоторых людей, – она пристально смотрит на меня, – я могу вспомнить, что произошло в тот день.

Не кусайся.

– Тогда почему, если ты говоришь о важности сохранения старых зданий, вы так настаиваешь на разрушении этого?

– Это немного драматично. Мы вряд ли его разрушим. Но папа сказал…

– Так это потому, что он твой отец?

– Нет, это… – Она переместила свой вес, внезапно почувствовав себя неловко. – Это потому, что он наш клиент, – говорит она после паузы. – Важно, чтобы клиент был доволен.

– Да, – соглашаюсь я. – Но он сказал, что доверяет нам делать то, что нужно. Я знаю Рича очень давно…

Вайолет смотрит на меня так, будто я совсем тупой. – Думаю, я знаю его дольше.

Я поднимаю взгляд к потолку, стараясь сохранять спокойствие.

– Технически да, но не как взрослый. И не как друга. И я думаю, что мы можем сделать этот проект лучше, чем он мог себе представить. Он выбрал меня руководителем этого проекта, и он знает, как я работаю. Это риск, но я верю, что в итоге он будет благодарен.

Она открывает и закрывает рот, вся борьба вытекает из нее.

– Ты не понимаешь, – бормочет она, отворачиваясь. И прежде чем я успеваю сказать что-то еще, она вставляет наушники и возвращается к ноутбуку.

Вайолет

В субботу утром Сэди говорит мне, что я должна отдохнуть от работы. С тех пор как Кайл обвинил меня в том, что я ничего не знаю о работе, которой мы занимаемся, – и вполне справедливо, – я приклеилась к ноутбуку, узнавая как можно больше. Я пытаюсь сказать Сэди, что не могу сделать перерыв – мне еще предстоит провести столько исследований, – но она настаивает, что несколько часов вдали от ноутбука и листочков пойдут мне на пользу.

Мы едем на поезде в Манхэттен, потому что она хочет посетить огромный магазин Barnes & Noble на Южном площади.

– У них самый лучший ассортимент романов, – сказала она мне, когда я спросила, зачем нам туда ехать. Сэди обожает романтические романы.

Я с радостью ей подчиняюсь. Она разрешает мне спать на своем диване – даже если большинство моих ночей не такие спокойные, как хотелось бы, – и, кроме того, я не общалась с ней как следует с тех пор, как приехал. Как обычно, я с головой погрузился в работу.

Я смотрю в окно, пока мы едем по Уильямсбургскому мосту, и между стальными балками моста мелькают Эмпайр-стейт-билдинг и Восточной реки, как на старой кинопленке. У меня что-то замирает в груди при виде города, в котором я выросла, города, который я покинула ради работы и в который вернулась в момент отчаяния. Я не остановилась, чтобы оценить, что я здесь – что я дома, и это действительно здорово. Я так скучала по этому месту.

Когда мы выходим из метро на Юнион-сквер под теплые солнечные лучи и гул города, это чувство усиливается. Мы идем по тени небольшого парка, звуки транспорта и люди, снующие по фермерскому рынку, напоминают мне о том, что это место живое.

Сэди была права – отдохнуть от работы было хорошей идеей.

– Ты тихая, – говорит она, подталкивая меня, когда мы пересекаем парк. – Ты в порядке?

Я улыбаюсь. – Да. Просто думаю о том, как сильно я соскучилась по Нью-Йорку.

– Правда? – Она взволнованно поворачивается ко мне, ее дикие рыжие кудри рассыпаются по плечам. – Это значит, что ты переезжаешь обратно насовсем?

Я не могу удержаться от смеха. Мы с Сэди были неразлучны в старших классах, но потом я уехала из штата в колледж и поступила на работу в DigiSwap, и наша дружба переросла из междугородних звонков в редкие смс. Моя карьера стала центром моей вселенной и не оставляла места ни для чего другого. Конечно, я скучала по Сэди, но большую часть времени я была слишком занята, чтобы думать об этом.

Сейчас, когда я снова здесь, со своей подругой, я начинаю задаваться вопросом, как я могла допустить такое – как я могла вот так просто оставить нашу дружбу.

Я обнимаю ее за плечи и сжимаю.

– Я бы определенно подумала об этом, – говорю я, удивляясь самой себе. – Но… – Я вздыхаю. – Мне нужно найти работу здесь, а большинство хороших вакансий находятся на Западном побережье.

– Большинство, – оглашается она, с надеждой глядя на меня. – Но не все.

Я смеюсь, когда мы заходим в "Barnes & Noble", воодушевленный оптимизмом Сэди. Магазин огромный – четыре этажа книг, которые возвышаются перед нами как храм литературы прямо посреди города. Сэди удовлетворенно вздыхает, когда мы ступаем на эскалатор. Это ее счастливое место.

– Пойдем со мной посмотрим раздел романтики, хорошо?

Я отвожу взгляд от Сэди, перетягивая нижнюю губу между зубами. Меньше всего мне сейчас хочется думать о романтике. В моей жизни ее давно не было. Я не задумывалась об этом до недели назад, когда на короткий миг мне показалось, что я встретила действительно хорошего парня; случайная встреча в случайном кафе в ожидании встречи с отцом. На несколько минут я позволила себе насладиться вниманием этого доброго и красивого незнакомца, представила, каково это – пойти с ним на свидание. И мое сердце подскочило в непривычной и приятной манере, когда он открыл рот, чтобы пригласить меня на свидание.

Ну, эта часть, конечно, спорная, не так ли? Я знаю, что не представляла себе этого, и я все еще расстроена тем, что он не может заставить себя даже быть дружелюбным со мной, не говоря уже о том, чтобы признать правду о том моменте, который мы разделили.

Так что нет. Я не в настроении для романтики.

– Я, может быть, немного посмотрю журналы. Но мы встретимся там?

– Конечно, – говорит Сэди, и я отправляюсь в журнальный отдел, а она – в романтический.

Уф, я не хочу смотреть журналы. Мои мысли вернулись к работе и нашему вчерашнему спору с Кайлом. В понедельник к нам должен прийти архитектор, и мы никак не можем договориться, что делать с этим домом. Мне нужно вдохновение, что-то, что докажет Кайлу, что нам нужно идти в современном направлении, как просил папа.

После нескольких неверных поворотов я нахожу отдел архитектуры и ищу книги о перестройке старых домов. Мне попадается несколько, все массивные тома, поэтому я достаю их и сажусь в проходе, скрестив ноги, чтобы пролистать их.

В одной из них, под названием "Восстановление дома в городе", показано множество таунхаусов, похожих на наш, отремонтированных разными способами. Некоторые из них восстановлены до прежнего великолепия и выглядят так, будто они прямиком из середины XIX века, со сложными гипсовыми деталями на потолке, оригинальным деревянным полом и – да-да – каминами, похожими на наши. Другие – более современные, с яркими цветами, большим количеством стали и стекла и без малейших признаков оригинальных деталей.

Я вздыхаю, листая книгу, сравнивая разные стили, и мое сердце замирает.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, я думаю, что Кайл, возможно, прав. Современные дома, хотя и красивы по-своему, полностью лишены истории здания. Конечно, снаружи они выглядят как оригиналы – так и должно быть, благодаря Комиссии по сохранению памятников архитектуры, – но внутри они могли быть построены вчера. В них нет того шарма и характера, который обещает фасад дома.

Я вспоминаю здания, к которым привыкла в коммерческих центрах Кремниевой долины – почти все они современные, без особого характера и истории. Таких мест в мире много, и у нас есть редкий шанс сохранить что-то, что имеет смысл, что хранит истории прошлых лет.

Но когда я вспоминаю, как отец настаивал на модернизации этого места, у меня сводит желудок. К тому же он хотел, чтобы его разделили на несколько квартир, а не оставили как один большой дом. Как мы можем угодить ему и при этом сохранить историю здания? Сможем ли мы найти компромисс, который позволит сделать и то, и другое?

– А вот и ты.

Я поднимаю взгляд и вижу Сэди, в руках у нее романы. Я моргаю. – О, привет.

– Я тебе звонила. Прошло уже больше часа.

– Что?

Я достаю телефон из сумки, удивляясь. Хотя не стоило бы – я часто теряю счет времени, когда работаю.

А сегодня я не должна была этого делать. Упс.

Я стыдливо улыбаюсь Сэди, поднимаясь на ноги и разминая спину. Кайл прав, сидеть все время на полу не очень хорошо для моей осанки. Думаю, от этого у меня болит голова.

Проклятье. Ненавижу, когда он оказывается прав.

– Прости. – Я хватаю с пола горсть книг и прижимаю их к груди. – Я отвлеклась.

– Работаешь, – говорит Сэди, но ее тон ласковый, а не осуждающий. – Ты действительно любишь этот проект, да?

Я думаю об этом, пока мы идем к кассе. Признаться, я не был уверен в этом, когда папа впервые предложил его – неловкий вопрос Кайла в сторону – но чем больше я узнаю о зданиях, особенно таких старых, тем интереснее он становится. В технике многое из того, что мы делали, было неосязаемо, но с таким проектом, как этот, я могу смотреть на дом и представлять, как он может быть другим. Быть лучше. Мы еще не приступили к работе – мы все еще ждем разрешения от Комиссии по достопримечательностям, – но я с нетерпением жду начала. Мне не терпится увидеть, как на моих глазах что-то физически обретает форму.

– Да, – говорю я, кладя книги на прилавок. – Не ожидала, но это интересно.

Сэди улыбается. Я жду, что она пошутит про Кайла, "горячего друга моего отца", но она этого не делает, и я чувствую облегчение.

В понедельник мне придется серьезно просить прощения.