Текст книги "Храбрая леди"

Автор книги: Джен Хадсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 24

Ей было так плохо, что она не смогла бы ответить на стук в дверь, даже если бы на чаше весов лежала ее собственная жизнь.

Триста вошла без приглашения с тарелкой крекеров.

– Вернись в кровать, дорогая, – сказала старая леди. – Погрызи крекеры.

Сахарная Энн застонала.

– Я не думаю, что мне стоит что-то есть. Похоже, я умираю. Наверное, отравилась чем-то.

– Вряд ли. Доверься мне.

Неуверенно поднявшись со стула, Сахарная Энн вползла обратно в постель, потом съела крекер, который дала ей Триста. Чудесно. Она съела другой и почувствовала себя намного лучше.

– Спасибо. Я не могу представить себе, что со мной такое.

Брови Тристы поднялись.

– Не можешь? С тобой такое происходит каждое утро, уже больше недели. У тебя не было месячных?

Сахарная Энн кивнула.

– Тогда я думаю, что ты должнапонять.

– Я не беременна. Я не могу быть беременной. – Она отвернулась, пытаясь скрыть слезы.

– Скажи мне, как ты предохранялась? – Сахарная Энн ничего не ответила, и Триста вздохнула: – Боже, спаси мою девочку. В свое время я научу тебя этому, но сейчас уже бесполезно запирать дверь сарая. Вопрос в другом: что ты собираешься делать со своим состоянием?

– Во всяком случае, не пойду ни к одному из тех ужасных людей. Я видела в больнице, как женщины умирают от кровотечения.

– Я и не предлагаю тебе ничего подобного, дорогая.

– Тогда единственное, что я могу сделать, это выносить ребенка. У меня никогда не будет возможности иметь другого, и я буду любить младенца изо всех сил. У него будет все, что я смогу ему дать.

– Кроме отца, Сахарная Энн. Что ты намерена делать, когда твой ребенок получит клеймо ублюдка, незаконнорожденного, а другие дети станут дразнить его? Что ты скажешь ему, когда он прибежит к тебе в слезах?

– Ты поэтому уступила моего отца деду, не так ли?

– Поэтому, а еще потому, что была очень молода и без средств. Даже Фиби понимает, что такое родить ребенка вне брака. Скоро она и миссис Тэрнипсид уедут с Тимми; я купила пансион в Хантсвилле, и они станут им управлять. Фиби согласилась взять фамилию самого младшего сына миссис Тэрнипсид, того, который пропал в море. Кто знает, возможно, он был отцом Тимми.

– Но ведь ты на самом деле не веришь в это?

Триста улыбнулась:

– Нет, но это успокаивает их обеих. Ты, моя дорогая, в совершенно другой ситуации. У твоего ребенка есть отец, который свободен и может жениться на тебе. К тому же он тебя обожает.

Ярость охватила Сахарную Энн.

– Ни за что! Я уеду в Хантсвилл к Фиби и назову своего младенца Херндоном, но не соглашусь выйти замуж за Уэбба Маккуиллана. В конце концов, я – вдова. Никто не знает, что мой муж умер прежде, чем я забеременела. Если я должна жить с ложью, я предпочитаю жить со своей собственной ложью.

– Надеюсь, ты хотя бы поговоришь с капитаном? Сахарная Энн, он нежно любит тебя. Я никогда не видела никого в таких мучениях. Не важно, какие слова ты произносишь, но ты его все еще любишь. Вы удивительно славная пара.

– Мне нечего сказать капитану, меня не трогают его цветы, конфеты или открытки. Я слышала все слова оправдания его поступков дюжину раз – от тебя, от Флоры, от Вилли, от мистера Андервуда, от Мэри и Дональда, от Фиби и даже от бедной миссис Тэрнипсид. Уэбб заручился поддержкой всех, кроме младенца Тимми и собаки, а на самом деле он лгун и негодяй, и я не собираюсь иметь с ним никакого дела.

– Сахарная Энн, будь же справедливой к этому человеку – ты ведь тоже играла в свою игру и тоже обманывала. Он не знал тебя, когда согласился работать с пинкертонами. Успех позволил бы ему исполнить давнюю мечту. Он не думал, что тебя арестуют, а только хотел дать тебе возможность самой вернуть деньги и доказать собственную невиновность.

– И из этого ничего не вышло! В последний раз повторяю: больше я не намерена иметь никакого дела с капитаном Маккуилланом. И пожалуйста, не упоминай его имя при мне. Обещаешь?

Триста снова вздохнула:

– Обещаю.

Уэбб приезжал к дому Тристы по два раза в день в течение двух недель, но Сахарная Энн отказывалась говорить с ним. Он готов был убить себя за то, что не рассказал ей правду с самого начала. В результате случилось то, что случилось, и как раз в тот момент, когда он полюбил ее, полюбил так сильно, что просто не знал, как ему жить без нее.

Сидя на ступеньках лестницы, Уэбб пытался придумать, как ему поговорить с ней. Он полагал, что если сможет заставить Сахарную Энн выслушать его, то она в конце концов все поймет.

Из дома вышел Вилли в сопровождении Спорта.

– Добрый вечер, кэп. – Вилли сел на ступеньки рядом с Уэббом и предложил ему один из двух бананов. Собака устроилась возле их ног и негромко повизгивала.

Уэбб взял банан, снял с него кожуру и откусил большой кусок.

– Как Сахарная Энн?

– Я бы сказал, так себе. Вы собираетесь помириться?

– Не знаю. Нет, если мы не поговорим; но она не хочет меня видеть. Триста сказала, что она сидит почти все время в комнате.

– А вы не подумали про лестницу?

– Какой в этом толк, если у нее окно заперто?

Вилли усмехнулся:

– Я могу сделать так, что оно останется открытым, и постою у двери, чтобы никто не потревожил вас, за определенную цену, конечно.

– И какая же это цена?

Вилли доел банан и бросил кожуру под розовые кусты.

– Шкурки бананов полезны для цветов.

– Да ну? Никогда не слышал! – Уэбб терпеливо ждал.

Помолчав, Вилли важно произнес:

– Я тут много думал, пока мисс Триста лежала в коме. Она старая леди и могла умереть в любое время. А если бы она умерла, то у меня не было бы сейчас никакой семьи. Зато если вы с миссис Сахарной Энн поженитесь, ну тогда… – Он проглотил слюну.

– Ты спрашиваешь, мог бы ты приехать к нам жить, если бы что-нибудь случилось с Тристой?

– Я не думаю, что это случится с ней скоро, и я сам могу о себе позаботиться, но… да. Это то, что я хочу знать.

Уэбб взъерошил мальчику волосы.

– Можешь быть уверен.

– Спорт тоже?

– Спорт тоже.

Вилли ухмыльнулся:

– Тогда у меня есть план.

Было уже за полночь, когда Уэбб и Вилли осторожно поставили лестницу под окном Сахарной Энн. У Уэбба через плечо болталась веревка из шелковых чулок, которые Вилли украл из той кучи, что Флора собрала для подушечки, еще пара лежала у него в кармане. По плану предполагалось связать Сахарную Энн, чтобы Уэбб мог высказать ей все, а если понадобится, даже завязать ей рот. Если этот план Вилли не сработает, им ничего больше не останется, как только похитить ее.

Когда лестница была установлена, Вилли остался стоять на часах, а Уэбб начал подниматься наверх.

Окно открылось на удивление бесшумно, и он, перебравшись через подоконник, на цыпочках направился к кровати Сахарной Энн… как вдруг что-то ударило его по голове, и он потерял сознание.

* * *

Сахарная Энн завязала последний узел, потом подняла кувшин и вылила холодную воду на лицо Уэбба. Слегка пошевелившись, он пробормотал:

– Что… что меня ударило?

– Да я, я ударила… бутылкой бренди.

– Почему ты это сделала?

– Потому что ты ворвался ко мне в комнату. Вы с Вилли такие же ловкие, как стадо бизонов.

– У меня, должно быть, здоровенная шишка. – Уэбб попробовал подвигать рукой, но, обнаружив, что это ему не удается, нахмурился – Черт возьми, ты что, связала меня?

– Конечно. А разве ты не собирался сделать со мной то же самое?

– Исключительно ради того, чтобы ты все поняла.

– Я и так уже это сделала, спасибо.

– Послушай, я люблю тебя, люблю больше всего на свете. Клянусь Богом, это правда. Отчего ты не хочешь дать мне шанс?

– Уэбб Маккуиллан, я слышала объяснения твоих поступков не меньше десятка раз от каждого в этом доме, и все мне твердят о твоих чувствах.

– Они рассказали тебе, как сильно я хотел иметь свой дом, жену, такую, как ты, и много детей? Они рассказали тебе, сколько раз я ночевал на холодной, твердой земле, измученный и голодный…

– С седлом вместо подушки? Да, разумеется, я слышала эту историю. Про пуховую перину и все такое тоже. Мне жаль, что ты потерял семью, что тебя захватили индейцы и тебе пришлось жить бок о бок вместе с жестоким проповедником; но при этом так же реален факт, что ты лживый ублюдок, ничем не лучше Эдварда Херндона, и я перенесла оскорбление, которое мне не забыть до конца моих дней.

– Черт возьми, я сказал Аманде, что…

– Кто это – Аманда? Актриса?

– А ты откуда знаешь?

– Так это правда! – Сахарная Энн схватила с кровати подушку и принялась колотить Уэбба. – Ты ни на что не годный, низкий, вонючий скунс! Вот тебе! Вот тебе!

– Черт возьми, Сахарная Энн, ты ведешь себя, как настоящая городская сумасшедшая. Что с тобой случилось?

– Значит, Аманда твоя любовница?

– Моя кто?

– Твоя любовница, черт побери, твоя возлюбленная. Не отрицай, что ты был у нее, после того как занимался со мной любовью. Флора видела вас.

Уэбб расхохотался так, что чуть не поперхнулся.

– Аманда? Милая, да ведь Аманда никакая не моя любовница – она агент пинкертонов…

Подушка выпала у нее из рук.

– Агент… кого?

– Пинкертонов. И к тому же мой старый друг – мы росли вместе. Помнишь того проповедника, о котором я тебе рассказывал? Аманда – одна из его дочерей и уехала из дома чуть позже меня. Она мне как сестра.

– Сестра?

Уэбб кивнул:

– Я никогда не прикасался к ней. Аманда подала мне идею взяться за поимку преступника, чтобы получить награду; она знала, как сильно я хотел начать оседлую жизнь, и думала, что этот случай даст мне шанс. Прежде чем мы уехали в Новый Орлеан, я встретился с Амандой и сказал ей, что отказываюсь дальше заниматься этим делом. Я собирался сказать тебе правду, хотя и не знал, как ты ее воспримешь. Аманда убеждала меня продолжать поиски, дать тебе возможность вернуть деньги и доказать, что ты невиновна.

– Но все обернулось совсем не так, верно? Пинкертоны выследили нас…

– Не пинкертоны, а Старджес. Он наплевал на инструкции и привел полицию на кладбище в ту ночь. Мне не было известно, что они собираются туда, клянусь.

– Я верю тебе.

– Веришь?

Она кивнула.

– Жаль, что я не рассказал тебе все раньше.

– Еще как жаль – тогда мы могли бы уберечься от многих неприятностей.

– Я люблю тебя, Сахарная Энн. Ты мне веришь?

Она кивнула.

– И ты… ты тоже?

Она снова кивнула.

– Тогда, черт побери, почему ты не хотела меня видеть?

– Из-за Аманды.

– Аманды?

– Я никогда не стану делить тебя, Уэбб Маккуиллан, с другой женщиной. Никогда.

– Милая моя, тебе никогда и не придется. Развяжи меня, и я покажу тебе почему.

Она улыбнулась сквозь слезы, и, как только развязала его, Уэбб обнял ее и поцеловал.

Дверь медленно приоткрылась.

– Надеюсь, все идет по плану? – поинтересовался Вилли.

Уэбб засмеялся.

– Все прекрасно.

На самом деле это было просто невероятно.

Они занимались любовью медленно, нежно, долго, а потом обнялись, и Уэбб стал задумчиво играть завитком на ее виске.

– Моя сладкая…

– Гм-м?

– Я не хочу, чтобы проклятая награда стояла между нами. Утром я телеграфирую в агентство Пинкертона и скажу, что я ее не приму.

– Уэбб Маккуиллан, это самая глупая вещь, которую я от тебя когда-либо слышала. Ты что, собираешься содержать жену и ребенка на зарплату рейнджера?

– Ну, Триста сказала, что я могу постоянно у нее работать. Тоже неплохо, а?

Сахарная Энн засмеялась.

– Ты слышал меня, и… как ты думаешь, тебе понравится, если ты станешь отцом?

Он ласково усмехнулся:

– Я думаю, мне это ужасно понравится.

Галвестон никогда не видел столь пышной свадьбы. На сочельник церковь наполнилась народом. Внутри все было украшено зеленью и свечами. Триста и тетя Гагги сидели на передней скамейке, Мэри О'Тул играла свадебный марш на органе, и делала это весьма неплохо.

Люси исполняла роль подружки невесты, Джеймс Ярборо стоял рядом с Уэббом. Флора и Фиби тоже участвовали как подружки невесты, а мистер Андервуд и Вилли были шаферами. Вилли стоял возле алтаря, и его распирало от гордости. Он выпятил грудь так, что пуговицы едва не отскакивали с его костюма.

«Никогда и ни у кого еще не было такой прекрасной невесты», – думал Уэбб, наблюдая, как Сахарная Энн идет по проходу в бархатном платье глубокого зеленого цвета, с букетом роз в руках. Ее улыбка освещала церковь ярче, чем тысяча свечей, которые заказала Триста.

Когда священник подал знак, Уэбб надел на палец Энн изумрудное кольцо ее матери, а когда настало время поцеловать невесту, впился в нее губами и долго не отпускал.

Они весело смеялись, шагая из церкви, и колокола звонили в их честь, оповещая весь мир о большом счастье. Миссис Садерн устроила прием, шампанское лилось рекой, а ледяные скульптуры голубей, по слухам, стоили больше, чем хорошая упряжка лошадей.

Это был торжественный праздник, но, как только представилась возможность, они ускользнули и отправились домой.

Дом был симпатичный, в двух шагах от дома Тристы – ее свадебный подарок молодым. Уэбб отпер дверь, поднял Сахарную Энн на руки и внес через порог в новую жизнь.

Он не остановился, пока не дошел до спальни и не положил свою невесту на свадебный подарок, который она ему купила, тот самый, о котором он мечтал столько лет, – роскошную кровать с мягкой периной.