Текст книги "Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире"

Автор книги: Джеффри (Джефри) Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 33 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Ловушка для кабельщиков

Без банковской тайны Каймановы острова снова превратятся в рыболовецкое сообщество.

Бывший банкир Джон Мэтьюсон

Гордон Райан торговал хот-догами на одной из улиц в деловой части Джерси-Сити, штат Нью-Джерси.

Одну сосиску с квашеной капустой и горчицей, пожалуйста…

Это называлось «хот-дог Гордона».

…Один «Доктор Пеппер»…

И какое-то время бизнес действительно процветал.

…Да, и еще пиратский декодер.

* * *

Гренадцы были дилетантами, дорого заплатившими за уроки Зиглера-Бринка. Вместо этого им следовало взять несколько уроков на Кайманах, где обязательным предметом является искусство летать ниже радара.

Джон Мэтьюсон отслужил в корпусе морской пехоты США, а затем управлял собственной строительной компанией в Чикаго. На пороге своего 52-летия, в 1980 году, он решил, что заработал достаточно денег, чтобы удалиться на покой. Неудивительно, что после стольких зим, проведенных на Среднем Западе, Мэтьюсон выбрал такое теплое местечко, как западные Карибы. Но на его выбор повлияло еще кое-что кроме яркого солнца и возможности заняться подводным плаванием. Мэтьюсон решил начать новую карьеру. На этот раз он намеревался стать банкиром, а Кайманы были исключительно благоприятным для этого местом. Переезжая туда, он и не подозревал, что однажды хот-дог из Нью-Джерси разрушит всю его жизнь.

Первое, что сделал Мэтьюсон после того, как купил подставной банк Argosy, – это подыскал ему более подходящее название. Он остановился на Guardian Bank and Trust Company, потому что в мире было, по меньшей мере, еще 11 банков, название которых начиналось с Guardian, и он знал, что, создав таким образом некоторую путаницу, сильно затруднит отслеживание сделок своего Guardian.

«Это было очень важно, – говорил он позднее, – потому что офшорные банки в маленьких юрисдикциях вынуждены совершать большинство своих операций через международные платежные системы, и им необходимо найти способы минимизировать возможность обнаружения и раскрытия информации о клиентах».

В отличие от других компаний и банков, регистрировавшихся в те дни на Кайманах, Guardian имел там физическое присутствие, арендуя офис на втором этаже невысокого здания в деловой части города. По закону, его клиентами могли быть только иностранцы, но это не было проблемой, потому что Мэтьюсона всегда привлекала европейская клиентура. И все же иметь банк – это одно, а заполучить клиентов – совсем другое. Как он ни старался, ему так и не удалось набрать достаточное число европейцев, чтобы поддержать свое предприятие.

Тогда он решил обратиться к североамериканскому рынку и развернул мощную рекламную кампанию в американских и канадских журналах. В размещенных там объявлениях Мэтьюсон откровенно намекал на то, что поможет своим клиентам сделать подоходный налог «делом выбора». Однако он никогда не был настолько безрассуден, чтобы прямо призывать вас не платить налоги, нет, он говорил лишь о «защите активов». И это работало. К 1990 году объем вкладов, привлеченных банком Мэтьюсона, составил 350 млн. долларов. Более 90% клиентов были американцами, из которых 95% выбрали его банк исключительно из-за нежелания платить налоги.

«Без американских клиентов банковская индустрия на Каймановых островах не могла бы существовать, – говорил он позднее. – Более того, глупо было бы рассчитывать на то, что кто-то захочет открыть офшорный счет, не имея такого мотива, как избежание налогообложения».

* * *

Задолго до того, как Мэтьюсон изобрел Guardian или Гордон начал продавать хот-доги, в Америке стало развиваться кабельное телевидение.

Хотя на это потребовалось более десятилетия и хотя большая часть остального мира выбрала спутники, к 1980 годам появилось огромное количество спортивных, новостных и ночных порнографических каналов, которые привлекли огромную зрительскую аудиторию, но наибольшей популярностью пользовались CNN, HBO, ESPN, Cinemax, Showtime и порнография. Однако у этого бизнеса был один серьезный недостаток. Подобно голландскому мальчику, который, если верить легенде, обнаружив в плотине дырочку, заткнул ее пальцем да так и простоял возле нее всю ночь, спасая от затопления свою деревню, поставщики кабельных услуг должны были постоянно следить за тем, чтобы их зашифрованные сигналы не так легко было украсть.

Проблема заключалась в микропроцессоре. В отличие, скажем, от мобильного телефона, где компьютер, позволяющий вам подключаться к сети, располагается в телефонной компании, декодер кабельного телевидения, расшифровывающий телевизионный сигнал, находится в вашем доме, обычно рядом с телевизором. Поскольку доступ к этому декодеру никак не ограничен, то любому человеку, желающему украсть эту услугу, достаточно лишь снять крышку, вынуть микропроцессор с 28 ножками, воткнуть на его место модифицированный чип и поставить крышку на место. Люди, которые толком не умеют пользоваться своим собственным видеомагнитофоном, могут проделать этот фокус менее чем за 30 секунд. Поставщики услуг кабельного телевидения винят производителей оборудования в том, что те делают пиратское подключение к сети таким легким. Производители винят передовую технологию, которая всегда доступна тем, кто хочет ею воспользоваться.

Уже в 1984 году в Вашингтоне поняли, что кабельное пиратство представляет собой серьезную проблему, и попытались что-то предпринять, но вышло только хуже. В соответствии с принятым в тот год законом о кабельном телевидении преступлением считалась кража сигнала, а не покупка, продажа или установка декодера. В отличие от наркотиков, хранение которых является нарушением закона, в данном случае ответственность наступала только за незаконное использование вами пиратского декодера. Т.е. вы могли купить такой декодер, установить его и спокойно пользоваться им, при условии, что вы платите оператору кабельного телевидения за то, что смотрите. Поэтому оказалось, что единственным человеком, нарушавшим закон, является конечный пользователь, а не те люди, которые производят и продают декодеры.

Неудивительно, что в 1980-х годах рынок наводнили пиратские дескремблеры. Пираты кабельного телевидения вышли из преступного мира и внедрились в мир законопослушный, по большей части подталкиваемые самой этой отраслью, которая взимает с клиентов плату за каждый подключенный телевизор. Если вы заплатили за подключение к кабельной сети телевизора в гостиной и вдруг решаете, что хотите использовать еще и телевизор в спальне, то поставщики этой услуги возьмут с вас за него отдельную плату, утверждая, что имеют на это полное право. Потребители, чувствуя себя ущемленными, возражают, что, поскольку владение пиратским декодером не является незаконным, то, оплатив кабель для одного телевизора, они имеют полное право подсоединить декодер ко второму. Как бы то ни было, это, по крайней мере, недорогой способ проучить излишне жадные кабельные компании.

И кабельное пиратство превратилось в идеальное преступление.

Пираты, рассматривая это как высокодоходное предприятие с низкими рисками, размещали рекламу в ведущих национальных изданиях. Население считало их бизнес вполне законным: пиратам ведь не разрешили бы публиковать такие объявления. Соответственно, уже в 90-е годы рыночное предложение данных услуг стало резко увеличиваться, чтобы удовлетворить возрастающий спрос. С появлением Интернета пираты ринулись в киберпространство, предлагая готовые декодеры в сети. Сегодня существуют целые сайты, на которых можно найти инструкции для любителей, которые хотят сами изготовить декодер. Необходимые детали стоят порядка 13 долларов, и их до смешного легко купить в отделах электроники, находящихся практически в каждом торговом центре.

В результате кабельное пиратство распространилось настолько широко, что данной услугой, по некоторым оценкам, пользуется каждый пятый потребитель. Сегодня стоимость американского кабельного бизнеса составляет порядка 24 млрд. долларов в год. Примерно 7 млрд. из них приходится на пиратов. Поэтому, коль речь идет о таких больших деньгах, неудивительно, что они нанимают профессиональных маркетологов, первоклассных инженеров и вкладывают огромные суммы в исследования и разработки. Ведь им необходимо всегда быть впереди законных производителей микропроцессоров.

Естественно, что, когда дело доходит до защиты собственного рынка, операторы кабельного телевидения ведут себя очень агрессивно. Поэтому, когда руководитель некой компании – поставщика услуг в Джерси-Сити услышал, что продавец хот-догов заодно торгует пиратскими декодерами, он обратился в офис ФБР в соседнем Нью-Арке. Задержание уличного продавца хот-догов – это вам не перестрелка в стиле Джона Диллинджера, поэтому провести его поручили человеку, занимающему самое скромное положение среди агентов.

Билл Уолди работал в ФБР всего три года, а родом он был из Нью-Джерси. Вначале его направили в отделение в Вашингтоне, округ Колумбия, но затем перевели в родной город. Начальство поручило ему не очень-то почетную работу: с точки зрения ФБР, дело о кабельном пиратстве относилось к числу третьеразрядных. Уолди же считал, что у него и так полно довольно скучной работы.

«Гордон продавал декодеры Oak Sigma, – говорит Уол-ди, – и это, похоже, было самым интересным в данном деле, потому что никому до этого не удавалось сломать код декодера Oak Sigma. С декодерами General Instrument и Scientific Atlanta проблем не было, но Oak взломать было нелегко. Я решил, что эта работа займет у меня от силы пару дней. Съем несколько хот-догов, сделаю пару контрольных покупок, а потом арестую этого парня».

Уолди пошел взглянуть на Гордона и понял, что с тем не так-то легко будет справиться. Покупка хот-догов никаких вопросов не вызвала, однако, услыхав о декодерах, Гордон насторожился. Он хотел знать, откуда Уолди стало известно о том, что он продает декодеры. Ему нужны были рекомендации. Конечно, Уолди сказал Гордону все, что тот хотел услышать, и когда Гордон счел, что его покупатель вполне надежен, он спросил: «Пригород или Джерси-Сити?»

Уолди стало интересно. Что за поставщики у Гордона, подумал он, если у него имеются декодеры Oak с разными чипами. Одно дело воткнуть микропроцессор в декодер, другое – предлагать на рынке различные варианты декодеров. Кабельные декодеры стоят порядка 35 долларов. Пятидолларовый пиратский чип поднимает их цену до 250–350 долларов. Гордон продавал Oak Sigma по 450 долларов.

«Я сделал ошибку, – признает Уолди, – недооценив этого парня. Я думал, он торгует хот-догами, чтобы заработать на жизнь. Никак не мог себе представить, что он продает огромное количество различных декодеров. Стало очевидно, что поставщики Гордона участвуют в сложной операции. Я не знал, сколько еще было таких Гордонов, но меня они мало интересовали. Необходимо было выйти на человека, стоящего на следующей ступеньке этой лестницы, а затем проследовать по ней до самого верха. Здесь-то я и совершил ошибку. Вместо того чтобы раскрыть это дело за несколько дней, я растянул его на целых четыре года».

Через некоторое время Гордона застрелили. С тех пор прошло более 10 лет, но многие люди, живущие далеко от Джерси-Сити, по-прежнему помнят его хот-доги.

* * *

Будучи еще молодым человеком, Филип Деминг пять лет проработал в Бюро по контролю за продажей алкогольных напитков, табачных изделий и оружия. Уйдя оттуда, он стал консультантом по вопросам безопасности в телекоммуникационной промышленности, но никогда не переставал мыслить как уличный полицейский. Это пригодилось ему в 1993 году, когда он работал на General Instrument – в то время крупнейшего в мире производителя декодеров для кабельного телевидения. Подчиняясь непосредственно руководителю службы безопасности GI Стэну Дьюри, Деминг расследовал дела, связанные с пиратством, по всей стране. В Небраске он вышел на ливанскую семью Аббуд и обратился в ФБР в Вашингтоне в надежде, что ему помогут покончить с их нелегальным бизнесом, но в Бюро не проявили к этому особого интереса.

Именно тогда Дьюри позвонил один из его бывших служащих, желавший переправить партию декодеров в Южную Америку. Южноамериканский рынок имеет огромное значение для производителей, поскольку именно там они продают излишки дескремблеров. Появление новых, более совершенных моделей побуждает американских потребителей каждые несколько лет менять свое оборудование, и устаревшие модели продаются к югу от границы, обеспечивая значительные доходы. Этот бывший служащий сказал Дьюри, что он и его деловой партнер заключили сделку о поставке в Бразилию старых моделей декодеров на сумму 4–5 млн. долларов, и попросил Дьюри заняться поставкой. Он был очень настойчив, да и Дьюри не хотел упустить выгодную возможность. Но что-то ему во всем этом не нравилось, и Дьюри попросил Деминга разобраться в этом деле.

Деминг тут же заподозрил, что бывший служащий занимался какого-то рода жульничеством, но вместо того чтобы сразу отказаться от сделки, предложил Дьюри встретиться с этим человеком и его партнером и выяснить все как следует. Встреча состоялась в зале ожидания нью-йоркского аэропорта Ла-Гуардиа.

«В то время, – вспоминает Деминг – это был единственный в Ла-Гуардиа зал ожидания, находившийся внутри зоны безопасности. Чтобы попасть туда, нужно было пройти через металлодетектор. Я хотел быть уверенным, что у этих ребят нет микрофонов, чтобы они не могли впоследствии использовать какую-нибудь информацию против нас. Я также хотел быть уверенным в том, что они не вооружены».

Он прибыл в зал пораньше, чтобы убедиться, что в переговорной комнате не установлены жучки. Вскоре появился некий тип слегка за сорок, выглядевший, как представитель мафиозного клана Сопрано. Одетый в черный костюм и черную рубашку, с массивным золотым перстнем, который невозможно было не заметить – инициал «F» на нем был выложен из 8 небольших бриллиантов, – этот парень также пришел заранее, чтобы осмотреть место встречи.

Когда появился бывший служащий, между ним и человеком в черном произошел короткий разговор, затем они разошлись в разные стороны и появились только после прихода Дьюри. Бывший служащий поздоровался с Дьюри, тот представил Деминга, и все трое прошли в комнату переговоров. И только после того, как они уселись, к ним присоединился человек в черном.

«Его звали Фрэнк Руссо, – вспоминает Деминг. – И он явно хотел показать, что у него имеются серьезные связи. Позднее мы узнали, что он избил нескольких человек и некоторое время занимался вымогательством. Ничего более серьезного о нем известно не было. Он не был значительной фигурой, просто состоял при “больших людях”. Но тогда мы этого не знали. В продолжение всей встречи он курил и пил виски. Я подумал, что человек такого типа вполне может иметь при себе и микрофон, и оружие. В его обществе нам было очень неуютно».

Фрэнк был представлен как президент начинающей компании, которая хочет продать декодеры на юг. Дьюри пришлось объяснить, что General Instrument, как и все законопослушные поставщики кабельного оборудования, строго контролирует передвижение декодеров – именно для того, чтобы они не попали в руки пиратов и те не смогли бы поменять в них микропроцессоры. Он предупредил, что компания проверяет всех, кому продает декодеры, и что прежде чем они смогут заключить какую-либо сделку, им потребуется проверить прошлое Фрэнка и его компании.

На это Фрэнк ответил: «Ладно, назовите цену». Дьюри был поражен. Но Фрэнк хорошо подготовился: «Два миллиона, чтобы пропихнуть сделку».

При сделке, сулящей 4–5 млн. долларов прибыли, взятка такого размера была неслыханной. Но Деминг немедленно воспользовался этим, чтобы вмешаться. «Я сразу же выставил оттуда Дьюри, сказав Фрэнку, что Дьюри как представитель публичной компании не может участвовать в таких вещах и должен покинуть помещение». Чтобы подыграть Демингу, Дьюри встал и вышел. Тогда Деминг обратился к Фрэнку: «О’кей, расскажите обо всем поподробнее. Если это меня заинтересует, мы сможем организовать все без Дьюри». Фрэнку понравились его слова, и он изложил Демингу свой план.

На следующий день Деминг рассказал о предлагаемой Фрэнком сделке юристам General Instrument. Когда те согласились, что этот случай можно квалифицировать как коммерческую взятку, Деминг связался со своими знакомыми в вашингтонском ФБР и изложил им суть дела. Неожиданно они заинтересовались его рассказом.

В то время Деминг еще ничего не знал о далеко идущих планах, которые Билл Уолди строил в Нью-Арке.

* * *

Чем глубже Уолди увязал в «деле о хот-догах», тем больше убеждался в том, насколько в действительности широка сеть игроков. И тем более очевидной казалась их связь с мафией. Уолди теперь действовал в тесной связи с помощником федерального прокурора Донной Галлучио. Донна, высококвалифицированный и энергичный государственный обвинитель, без сомнения, была одним из последних людей в Нью-Арке, с которыми представители защиты хотели бы встретиться в суде. Вскоре они заговорили о «большой картине». Связь этого дела с мафией означала, что оно вполне могло принять общенациональный масштаб. Но это повышало и риск. Дело против мафии требовало серьезного «подкрепления» – привлечения человеческих ресурсов, разработки мер предосторожности и системы сбора улик. Чтобы сделать все как следует, решили Уолди и Галлучио, необходимо привлечь «активы». Поэтому они составили подробный план операции и запросили средства для «Группы 1».

А теперь немного о терминологии. Когда полиция проводит операцию «покупка – арест», т.е. агент выходит на улицу в дурацкой шляпе и парике, чтобы купить что-то у конкретного лица, это прикрытие называется «Группа 3». Когда полицейский в течение двух дней прикидывается не тем, кто он есть на самом деле, чтобы заснять улики на пленку, это уже связано с некоторой опасностью, и такие действия относятся к категории «Группы 2». Но когда операция аналогичного содержания отличается повышенной опасностью, когда необходимо использовать людские ресурсы и активы, такие как зарегистрированные корпорации, арендованные помещения, квартиры в пентхаузах, вертолеты, реактивные самолеты, автомобили «Феррари», золотые цепи, шелковые костюмы, катера, – тогда применяются правила «Группы 1». Для этой цели министерством юстиции в Вашингтоне созывается специальный совет, который одобряет или не одобряет предложенный план. После этого план может меняться, устанавливаются его параметры, график исполнения, осуществляется контроль за поддержкой и финансированием операции.

То, что началось с покупки пары хот-догов, обернулось шестью месяцами изнурительной бумажной работы и безрадостных административных баталий – и все лишь ради того, чтобы получить одобрение Вашингтона. Но дело, которое они намеревались провести по «Группе 1», было очень важным. В Вашингтоне сказали «да», и после этого все закрутилось со скоростью света. Уолди арендовал склад с погрузочной площадкой в промышленной зоне Кэнилворт, штат Нью-Джерси. Сотрудники технической службы ФБР оборудовали его звуко– и видеозаписывающей аппаратурой, а Уолди купил мебель для офиса, отпечатал фирменные бланки, бланки счетов, установил телефоны и компьютеры и даже раздобыл автопогрузчик. От одного из производителей он получил партию кабельных декодеров, незаметно проштемпелевал их, чтобы впоследствии использовать как улику, посадил за стойку в приемной молодого агента по имени Джим Кэй и открыл предприятие под названием Prime Electronics. Единственное, чего у него не было, – это клиентов.

И вот тут-то появились Филип Деминг с Фрэнком Руссо.

«Это был прекрасный момент для введения нашей компании в игру, – говорит Уолди. – Все сходилось. У Prime имелись декодеры на продажу, а Деминг и Фрэнк Руссо хотели их купить».

Они водили Фрэнка как рыбу на крючке. Деминг сказал ему, что General Instrument ни при каких обстоятельствах не уполномочит его быть своим дилером, но добавил, что нашел компанию, готовую на него работать. Деминг пообещал, что добьется нужных полномочий у своего друга Джима в Prime Electronics, выждал некоторое время, а потом снова позвонил Фрэнку и сказал, что Prime получила разрешение General Instrument. Через несколько дней Джим уже начал перевозить кабельные декодеры Фрэнку. Чтобы подмазать Демин-га и убедиться в том, что Prime не имела никаких связей с полицией, Фрэнк начал выплачивать Демингу зарплату по 10 000 долларов в месяц наличными.

«Мы начали с людей, продававших эти штуки, – говорит Галлучио. – Потом мы перешли к дистрибьюторам. Когда мы увидели, как они получали декодеры, мы перешли к оптовикам. И очень скоро мы имели дело с людьми по всей стране».

Кабельное пиратство никогда не вызывало интереса у ФБР, и трудно припомнить, чтобы Бюро когда-нибудь было инициатором расследования кабельного дела. Но операция «Ловушка для кабельщиков» выросла до таких гигантских размеров – и за такие короткие сроки, – что работа по ней велась практически круглосуточно. Галлучио скоро потребовалась помощь, поэтому был привлечен еще один помощник федерального прокурора.

Его звали Джим Карни. «Парнишка с хот-догами был лишь началом. По-настоящему волнующим это дело стало тогда, когда Билл и Донна прошли весь путь от уличного торговца в Джерси-Сити к компаниям, ворочавшим миллионами долларов на всей территории Соединенных Штатов, в Азии, на Мальте, в Великобритании и других частях мира. Prime поставляла декодеры тысячами и все время получала и обрабатывала невероятное количество улик против все расширяющейся преступной сети», – говорит он.

Для того чтобы добиться осуждения этих людей, Галлучио и Карни должны были доказать их «намерения». Поскольку Prime продавала декодеры, не оснащенные процессорами, обвинению нужно было продемонстрировать в суде, что люди, покупавшие эти декодеры у Prime, собирались превратить их в пиратские, позволяющие их клиентам красть сигнал. Поэтому под объективами скрытых камер Джим Кэй начал говорить некоторым из своих клиентов, что он, мол, готов поставить сотню недоукомплектованных декодеров, но взамен ему нужно 10 декодеров с микропроцессорами, потому что и у него есть кое-какие друзья. Так в Prime начали поступать декодеры, оборудованные микропроцессорами.

В одном случае Кэю не пришлось ничего делать самому, потому что все за него сделал преступник. Он ворвался на склад, уселся прямо перед камерой и начал вещать: «ФБР не сможет поймать тебя, пока не узнает, что ты крадешь. Мы знаем, что крадем, но они-то этого не знают».

Еще один человек вывалил кучу декодеров прямо перед Уолди и Кэем, не зная, что все это записывается на пленку, и не подозревая, с кем разговаривает. «ФБР могло бы поймать меня только в одном случае, – сказал он, – если бы оно находилось прямо здесь и видело бы, что я делаю».

С самого начала Фрэнк Руссо покупал столько декодеров, что навсегда остался крупнейшим клиентом Prime. Но еще более интересной связь с Фрэнком была благодаря его партнеру Джо Руссо. Эти двое не были связаны родственными узами, но у них была общая компания в Голливуде, штат Флорида, называвшаяся Leasing Ventures. Им также принадлежали компания под названием Cable Box Services и несколько крупных складов в порту Сент-Люсия, также во Флориде, через которые переправлялись пиратские декодеры.

И если Фрэнк был позером, то Джо был настоящим преступником, крупным игроком, связанным с группой Гамбино. Человеком, стоявшим за Джо, его безмолвным партнером, профинансировавшим несколько крупных закупок неукомплектованных декодеров, был некто Джон (Джонни Блэк) Трематерра, стареющий авторитет, член преступной группировки Лючессе. Именно благодаря Джо «Ловушка для кабельщиков» вышла в высшую лигу.

Оба Руссо покупали декодеры, если могли это сделать, и воровали их, когда не могли купить. Люди, входившие в круг общения Джо, были связаны также с торговлей оружием. Когда Джо сообщили о человеке по имени Уилли Пейган, укравшем 40 тыс. декодеров со склада в Балтиморе, он решил с ним разобраться. При краже декодеров общей стоимостью 5 млн. долларов Уилли проявил такое мастерство, что руководители компании даже не заметили этого, пока Билл Уолди не открыл им глаза. Но Уилли совершил серьезную ошибку, переправив декодеры своему приятелю во Флориде, который, в свою очередь, продал их Фрэнку и Джо. Случайно он оставил на нескольких из них оригинальные наклейки. По ним Джо сумел вычислить Уилли и, явившись к нему в сопровождении одного из своих громил-подручных, заявил, что теперь ему придется иметь дело непосредственно с Руссо. Джо также установил новые цены на декодеры – значительно ниже того, что Руссо платили раньше. Так Уилли стал новым поставщиком Руссо, и время от времени Фрэнк Руссо продавал некоторые из украденных Уилли декодеров Джиму Кэю.

«Этим ребятам было наплевать, с кем и как вести дела, – подчеркивает Уолди. – Они тащили все, что плохо лежит, воровали даже друг у друга. Фрэнк и Джо создали компанию под названием Greenhouse Electronics, чтобы ограбить Джона Трематерру. Они использовали Greenhouse, чтобы покупать товар, на который затем делали наценку и продавали его в Leasing Ventures по более высокой цене. Leasing Ventures платила за него деньгами Трематерры, а разница делилась между Джо и Фрэнком».

Подручный Джо и Уилли Пейган были не единственными отморозками, попавшими в поле зрения ФБР вместе с Руссо. Первый вовлек в дело своего приятеля – Джорджа Зверя, – а тот продавал краденые декодеры Prime, которая, в свою очередь, продавала их Франку Руссо, часто заявлявшему при включенном микрофоне, что он знал о том, что декодеры были ворованными.

«Интеллектуалами этих ребят, конечно, не назовешь, – продолжает Уолди. – Но они довольно хитры. Их проблема в том, что они слишком жадные. Все дело в деньгах. Сколько мы можем заработать? А может, еще? Они превращаются в животных. Они не доверяют друг другу, и не без оснований. Они начинают проворачивать закулисные сделки. Бывали случаи, когда Фрэнк предупреждал нас: “Не говорите об этом Джо, потому что он не в курсе. Платите наличными, а деньги принесите мне домой”».

Когда оборот достиг десятков миллионов долларов, Фрэнк купил себе «мерседес-кабриолет». Джо захотел такой же, но до окончания срока аренды его «лексуса» оставался еще год, поэтому, чтобы избавиться от него, он устроил так, чтобы его угнали, а потом разбили. Он сообщил об угоне на следующий день после того, как машина была найдена. И когда эти ребята рассказывали об этом Джиму Кэю, каждое их слово было записано на пленку.

Была записана и передача взятки Руссо Демингу. Однажды, когда Деминг прибыл во Флориду, чтобы получить свою ежемесячную долю в 10 тыс. долларов, Фрэнк вытащил из посудомоечной машины пачку свежеотпечатанных стодолларовых банкнот.

Вскоре Деминг потребовал больше. «Мы поставляли декодеры целыми грузовиками. Но кое-что меня беспокоило: деньги, переходившие из рук в руки, не имели бы особого веса в качестве улики в суде Нью-Арка. Представьте себе, что вы говорите кому-нибудь из присяжных из рабочего пригорода, что обвиняемые вели бизнес объемом в несколько миллионов долларов. Он видит перед собой бизнесмена и думает, что это обычный бизнесмен. Поэтому я предложил ФБР продемонстрировать присяжным, что это не обычные бизнесмены, что они оплачивали свои счета необычными способами. ФБР дало свое согласие, поэтому я потребовал у Фрэнка «порш-каррера».

Идея угодить Демингу показалась Руссо разумной, и он купил во Флориде автомобиль за 52 тыс. долларов и доставил его тому в Нью-Джерси.

«Он был великолепен, – говорит Деминг с легкой печалью в голосе, – но ФБР не разрешило мне его оставить. Я постарался убедить себя, что не стоит так уж расстраиваться. Поразмыслив, я решил, что, в конце концов, все дело было в автоматической коробке передач».

Видя его муки, ФБР разрешило Демингу прокатиться на «порше», после чего он, как и все остальные улики, собранные по этому делу, был изъят. Несколько позже Руссо предложил Демингу катер, но операция была завершена до того, как он смог его получить.

* * *

Мэтьюсон всегда внимательно относился к клиентам и всегда выполнял для них одни и те же процедуры.

Обычно он начинал с продажи им подставной компании с любыми банковскими и брокерскими счетами по их желанию. Чтобы клиент мог пользоваться деньгами, он обеспечивал его золотой картой Visa или MasterCard – всегда на имя подставной компании – и определял лимит расходов, который мог достигать хоть миллиона долларов в месяц, в зависимости от того, сколько денег клиент клал на банковский счет. Он также советовал им расписываться на обороте карты так, чтобы подпись «можно было воспроизвести, но невозможно прочитать».

Клиентам, желавшим депонировать чеки, Мэтьюсон предлагал указывать в качестве получателя подставную компанию, принадлежавшую Guardian, – такие компании имели названия типа Fulcrum, Sentinel или Tower, – и предупреждал их о том, чтобы они никогда не индоссировали чеки. Вместо этого он велел им присылать чеки в Guardian, указывая номер счета на простом листке бумаги. Guardian, в свою очередь, штамповал каждый чек для депонирования в корреспондентском банке, при этом Каймановы острова вообще нигде не упоминались.

В число банков – корреспондентов Guardian входили: Credit Suisse на Гернси; Cayman National, Bank of Bermuda и Butterfield International на Кайманах; Sun, Popular, Capital, First Union National, EuroBank и Bank of New York в Соединенных Штатах; Royal Bank, Toronto Dominion, Credit Suisse и Cannaccord Capital в Канаде. Guardian также имел корреспондентские отношения с брокерами, включая Prudential, Wheat First, Smith Barney Shearson, Charles Schwab и Richardson Greenshields.

По словам Мэтьюсона, ни один из этих корреспондентов не требовал никакой информации о клиентах Guardian. Насколько он мог судить, «вряд ли кто-то из них когда-либо пытался отслеживать счета».

Если деньги переводились по телеграфу, Мэтьюсон велел клиентам использовать неамериканский корреспондентский банк, чтобы в Штатах оставалось как можно меньше документов. И опять-таки нельзя было сообщать никакой личной информации. Клиенты просто звонили в Guardian и сообщали о переводе.

Простейшим способом снятия денег со счета было использование кредитной карты. Но если клиент хотел иметь чековую книжку, это не возбранялось. Чековые книжки обычно выпускались одним из корреспондентских банков. Вверху либо было напечатано слово «Guardian» – но без адреса и телефонного номера, либо указывался только номер счета Guardian в этом корреспондентском банке. Более того, Guardian также имел собственные текущие счета в банках-корреспондентах, не указывающие непосредственно на Guardian. Поэтому по просьбе клиента, желавшего сделать крупную покупку, не привлекая к себе внимания, Guardian разбивал его платеж на такие части, которые не требовали отчетности. Это означало, что чеки обычно выписывались на суммы, не превышавшие 10 тыс. долларов.