Текст книги "Всемирная прачечная: Террор, преступления и грязные деньги в офшорном мире"

Автор книги: Джеффри (Джефри) Робинсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 33 страниц)

Обслуживание глав государств и бывших глав государств – называвшихся там «политически заметными личностями» – более не приветствовалось и, более того, фактически открыто осуждалось. Каждого клиента теперь тщательно проверяли. Многоуровневые средства наблюдения за ведением бизнеса являются, по мнению руководителей Citi, самыми жесткими в отрасли.

Один из высших руководителей банка заявил, что люди, стремившиеся спрятать грязные деньги, являются представителями «старого банка». Как бы то ни было, даже если превосходно замаскировавшийся высший госслужащий, контрабандист, мошенник или отмывщик денег по глупости заявится в банк, установление его отношений с «новым банком» будет «практически невозможным».

Парадоксально, но, по словам этого высшего руководителя, в результате всех этих событий не только радикально изменилась клиентура банка, но и существенно выросли прибыли. Он утверждает, что сегодня, сознательно отказываясь от сомнительных клиентов, Citi получает больше доходов от частного банкинга, чем «когда он был старым банком» и сознательно стремился таких клиентов заполучить.

ГЛАВА ШЕСТАЯ
Карибская стирка

Большой ураган уничтожил эти документы.

Лестер Бёрд, премьер-министр Антигуа и Барбуды

В течение двух лет в середине 1980-х годов главным отмывщиком денег для хорошо организованного картеля по контрабанде марихуаны, управлявшегося семьей Мюррей, был житель Бостона по имени Джон Фицджеральд.

Главой клана являлся Джозеф Мюррей, родом из Чарльстона, штат Массачусетс, ярый сторонник ИРА, выступавший за изгнание Великобритании из Ольстера. Ирландские корни объясняют и его естественную связь с другим сторонником ИРА – Джеймсом Балджером по кличке «Белый», в то время лидером преступной бостонской банды «Зимний холм». В свою очередь, Балджер был связан с семьей Патриарка – самой влиятельной семьей Коза Ностра в Новой Англии.

Объединение сил этих двух групп было лишь вопросом времени. Когда же это произошло, появилась еще одна типичная преступная структура, занимавшаяся торговлей наркотиками, оружием и отмыванием грязных денег. Мюрреи ввозили марихуану на рыболовецких судах. Балджер финансировал закупки и участвовал в распределении. Наркоденьги смешивались с деньгами, собираемыми NORAID – благотворительной организацией, поддерживаемой ИРА. Они отмывались через Bank of Boston, затем использовались для покупки нелегального оружия, поставляемого семьей Патриарка. Оружие переправлялось в ИРА на тех же судах, на которых доставлялись наркотики.

Задачей Фицджеральда было следить за финансами Мюрреев. Он начал с Halcyon Days Investments, международной бизнес-корпорации, зарегистрированной в Санта-Лючии. Используя эту фирму, Фицджеральд открыл счет на 3 млн. долларов в Canadian Imperial Bank of Commerce. Через два месяца он снял деньги со счета и отвез чек на всю сумму на Кайманы, где положил их в Guinness and Mahon Bank. Он постоянно пополнял счет, и, когда тот достиг 5 млн. долларов, перевел эти деньги в один из банков Филадельфии. Оттуда они были переведены в Manufacturers Hanover Bank в Нью-Йорке, затем в Bank of Bermuda и, наконец, в Swiss American Bank (SAB) на Антигуа. Деньги лежали на счетах двух подставных фирм – Rosebud Investments и White Rose Investments – до тех пор, пока Фицджеральд не перевел их в SAB на счет, открытый на имя подставного банка, зарегистрированного на Антигуа. К тому времени 5 млн. долларов превратились уже в 7 миллионов.

Пока проворачивались все эти дела, Мюррея арестовали. Его посадили на 10 лет, он отсидел три года, вернулся домой и через несколько дней поспорил со своей бывшей женой. Этот спор он проиграл: бывшая жена его застрелила.

В конечном счете Фицджеральда тоже арестовали. Решив, что сотрудничество лучше, чем пожизненное заключение, он выполнил все условия федеральных властей, в том числе востребовал 7 млн. долларов с Антигуа. К сожалению, не успев передать эти деньги, Фицджеральд умер, поэтому американцам пришлось ждать до 1994 года, чтобы оформить все необходимые документы в суде. Когда это было сделано, отдел по конфискации активов и отмыванию денег министерства юстиции направил в соответствующие учреждения Антигуа просьбу прислать эти деньги. Но никто на Антигуа не спешил ее выполнять. Прошло два года, прежде чем антигуанцы наконец сообщили, что перед самым запросом американцев SAB перевел 5 млн. долларов на государственный счет. Затем банк списал оставшиеся 2 млн. долларов как банковские сборы. К сожалению, посетовали антигуанцы, больше ничего не осталось.

За этим последовало несколько резких требований в духе «верните нам наши деньги», оставшихся без ответа. Наконец, министерство юстиции подало в суд на Swiss American Bank, Swiss American National Bank, Swiss American Holding Company (Панама) и Bank of New York – InterMaritime Bank (Женева), имевший связи со Swiss American через загадочную личность по имени Брюс Раппапорт. Для того чтобы сдвинуть дело с мертвой точки, требовались некоторые документы, но все запросы оставались без ответа. В конце концов, передача денег была не в интересах Антигуа. Поэтому, чтобы вернуть их, Государственный департамент направил на Антигуа Джона Вайнера, который в то время являлся заместителем помощника госсекретаря по юридическим вопросам. Вайнеру удалось поговорить с премьер-министром.

Объяснив Лестеру Бёрду суть дела, он вежливо напомнил ему, чьи это деньги, и сказал, что американская сторона хотела бы вернуть их, для чего ей были необходимы вышеупомянутые документы.

Именно в этот момент Бёрд спросил, слышал ли Вайнер о большом урагане. Тот не понял и спросил: «О каком большом урагане?» Бёрд объяснил, что на прошлой неделе на Карибы обрушился ураган и все банковские документы были уничтожены. Вайнер поинтересовался, не был ли уничтожен сам банк. Нет, сказал Бёрд, большой ураган уничтожил только документы.

Вайнер был поражен: «Вы утверждаете, что ураган уничтожил документы, имеющие отношение лишь к одному счету, а все остальные счета, за исключением этого, в порядке? Большой ураган уничтожил именно те документы, которые нам нужны? Только эти документы?»

И американцы так и не увидели своих денег.

* * *

Расположенная на двух островах страна под названием Антигуа и Барбуда была открыта Христофором Колумбом в 1493 году. В 1666 году, после недолгого периода вначале испанского, а затем французского владычества, она превратилась в британскую колонию.

Создание в 1951 году законодательного органа, насчитывавшего 13 членов, стало первым шагом на пути к независимости, в результате чего к власти пришел местный профсоюзный деятель по имени Вере Корнуол Бёрд. В 1959 году он договорился о предоставлении стране большей автономии; дальнейшее ее расширение произошло в 1967 году. Свергнутый оппозицией в 1971 году, Бёрд через пять лет вернулся к власти и после достижении Антигуа независимости в 1981 году стал первым премьер-министром страны. Этот последний карибский правитель-автократ старой эпохи оставался на своем посту до 1994 года. После отставки Бёрда его место занял его сын Лестер.

На следующий год после получения независимости Антигуа приняла закон о международных бизнес-корпорациях, превративший ее в офшорный финансовый центр. Этим законом допускалось создание международных деловых корпораций, офшорных банков, трастов и страховых компаний, освобождаемых от налогов сроком на 50 лет, а их анонимные владельцы получали полное право делать практически все что пожелают. Не существовало никаких требований в отношении капитала или валютного контроля, а также обязательного аудита.

За умеренную плату правительство Антигуа занялось продажей лицензий на воровство, и в течение последующих полутора десятилетий даже не пыталось придать законный вид зарегистрированным у себя банкам. С начала и до середины 1990-х годов была зарегистрирована по меньшей мере дюжина российских банков, многие из которых оказались мошенническими. Всего за два года (1994–1996) Антигуа выдала разрешение на создание 27 офшорных банков, четыре из которых принадлежали русским, а один – украинцам. И это происходило в то время, когда правительство упорно отрицало, что поощряет отмывание денег или, по крайней мере, не препятствует ему.

Много лет в Вашингтоне и Лондоне делали вид, что не слышат этих утверждений, однако о них тут же вспомнили, когда в 1994 году Антигуа зарегистрировала первое в мире финансовое учреждение в киберпространстве – European Union Bank. EUB, как и Hanover Bank и большинство русских банков, ожидал бесславный конец, кроме того, своей деятельностью он превратил антигуанский офшорный сектор финансовых услуг в настоящее посмешище. Действительно, регистрация офшорного банка для ведения бизнеса в кибер-пространстве вызывает ряд вопросов. Где находится кибер-пространство? Какая юрисдикция имеет право расследовать совершаемые там правонарушения? Самым странным было то, что хищения банковских средств, о которых сообщалось, по действующим законам Антигуа не являлись преступлениями.

Правительство Бёрда произнесло немало слов о проведении чистки в собственном доме, но все его ответные действия, связанные со скандалом с EUB, были не более чем переоформлением витрины.

«Нет уверенности в том, – пришла к заключению специальная комиссия ООН, – что произошли какие-либо фундаментальные изменения. Власти Антигуа попытались замять дело European Union Bank, одновременно делая вид, что предприняли меры для предотвращения возникновения случаев подобного рода в будущем. Они, однако, не дали разумного ответа на то, как страна с населением в 65–70 тыс. человек может обеспечить должный надзор за бесчисленным множеством имеющихся на острове финансовых учреждений. До тех пор, пока такие возможности не появятся, изменения на Антигуа будут оставаться исключительно косметическими».

Аналогичное предупреждение было высказано и вашингтонским адвокатом Джеком Блумом, яростным критиком существовавшей на острове практики финансовой проверки благонадежности. Когда Антигуа объявила о расследовании аферы EUB, Блум напомнил миру: «В последний раз, когда правительство участвовало в такого рода расследовании – расследовании поставок оружия колумбийским наркокартелям под прикрытием антигуанского сертификата конечного пользователя, – никто не был пойман, никто не был наказан, а американскому юристу, нанятому для проведения расследования, не заплатили за работу. Короче говоря, не ожидайте слишком многого».

Примерно в то же время, когда о деле EUB кричали заголовки всех крупнейших газет, в связи с фиаско Bank of New York под подозрением оказался Swiss American Bank of Antigua. Это был тот самый Swiss American Bank, в котором когда-то хранились неизвестно куда исчезнувшие впоследствии 7 млн. долларов Джона Фицджеральда, заработанные им на торговле марихуаной.

Этот банк был основан швейцарским предпринимателем Брюсом Раппапортом, владельцем влиятельной антигуанской West Indian Oil Company, которого New York Times когда-то назвала «швейцарским банкиром, на которого пытались завести дело государственные следователи». Имя Раппапорта, родившегося в Хайфе в 1923 году, появилось в прессе в 1980-х годах в связи со скандалом «Иран – контрас». Поговаривали, что он был связан с передачей султаном Брунея 10 млн. долларов полковнику Оливеру Норту, которых, как позднее утверждал Норт, он так и не получил. Раппапорт наотрез отрицал любую причастность к пропавшим деньгам. Его имя вновь замелькало на страницах газет во время скандала вокруг BCCI в связи с утверждениями о его деловых отношениях с ближневосточным судовым магнатом, получавшим деньги от BCCI. Никогда не привлекавшийся к суду Раппапорт был партнером по гольфу покойного директора ЦРУ Уильяма Кейси, а благодаря своей дружбе с семьей Бёрдов он получил статус почетного консула Антигуа в России.

Когда разразился скандал с Bank of New York, имя Раппапорта связывалось с швейцарским Inter-Maritime Bank, принадлежавшим ему и затем частично проданным Bank of New York. В заявлении, выпущенном его офисом, отрицалась какая-либо его причастность к связям Bank of New York с русскими. В нем также отмечалось, что начиная с 1996 года Bank of New York владел 28% InterMaritime, а Раппапорт, которому одно время принадлежало 8% Bank of New York, держал тогда менее 5%. В BoNY–InterMaritime он занимал должность неисполнительного председателя. В заявлении подчеркивалось, что Раппапорт не рекомендовал Bank of New York каких-либо клиентов, не занимался повседневными делами банка и не имел ничего общего с отмыванием русских денег. Раппапорт настаивал на том, что не имел личных или профессиональных отношений ни с кем из лиц или компаний, упомянутых в связи с этой аферой.

Однако через три года, когда банковский комитет палаты представителей США проводил слушания по делу Bank of New York, среди людей, приглашенных дать показания, был и Брюс Раппапорт – потому что комитет считал, что «он располагал информацией по этим вопросам». Раппапорт, всегда старательно избегавший публичности, отказался.

Раппапорт больше не имел дел с антигуанским сектором финансовых услуг. Принадлежавшая ему собственность – офшорный Swiss American Bank, оншорный Swiss American National Bank и Antigua International Trust – была продана местным предпринимателям. Еще более запутывало дело то, что, когда его предприятия регистрировались на Антигуа, Swiss American Bank и Swiss American National Bank являлись собственностью Swiss American Holding Company, которая находилась под юрисдикцией Панамы. Более того, Swiss American Holding Company, похоже, принадлежит бермудской международной бизнес-корпорации, владельцем которой, в свою очередь, является благотворительный траст, контролируемый, как утверждается, Раппапортом. Итак, у него, возможно, больше нет никаких дел с антигуанским финансовым сектором, а возможно, и есть. Антигуа – не то место, где поощряется полная прозрачность. Панамская и бермудская собственность Раппапорта, говорят местные источники, является личным делом господина Раппапорта и не имеет никакого отношения к Антигуа. Он больше не является почетным консулом острова в России и, похоже, уже долгое время не показывался на острове.

В отчете сената США, в котором содержалась критика политики властей Антигуа и упоминалась собственность Раппапорта, утверждалось: «На протяжении всей истории существования этих банков под юрисдикцией Антигуа деятельность их руководства и служащих вызывала множество претензий; на их счетах хранились средства, вырученные от крупных финансовых махинаций и другой незаконной деятельности». По словам членов следственной комиссии сената, «Swiss American Banking Group принимала участие в противоречивых и сомнительных финансовых операциях и банковской деятельности». Следствие пришло к выводу, что, несмотря на доказанность существования счетов, на которых хранятся деньги, вырученные в результате мошеннических операций и другой незаконной деятельности, власти Антигуа продемонстрировали нежелание сотрудничать с правоохранительными органами, намеренными конфисковать средства, полученные преступным путем. «В настоящее время SAB обслуживает счета, связанные с игорным бизнесом в Интернете, т.е. деятельностью, которая может использоваться для отмывания денег».

Эти обвинения и ряд других скандалов, подмочивших репутацию острова, никак не отразились на правительстве Бёрда. За пятьдесят с лишним лет острова-близнецы, по словам одного противника главы правительства Антигуа, превратились в его «семейное владение». Семья Бёрда контролирует большую часть местных средств информации и через богатых и преданных друзей установила реальную власть над многими важнейшими предприятиями страны. Членам семьи предъявлялись обвинения в коррупции и торговле наркотиками, они были замешаны в скандале, связанном с поставками оружия картелю Кали. И во всех этих случаях премьер-министр категорически отрицал причастность Антигуа к наркоторговле или отмыванию денег. Оппозиционная партия утверждает обратное, но, в конце концов, так ведет себя любая оппозиционная партия. Один из политических оппонентов семьи Бёрд утверждал в середине 1990-х годов, что без наркодолларов экономика страны не могла бы выжить. Правительство же утверждает, что это не соответствует действительности.

И, тем не менее, за прошедшие годы на Антигуа было отмыто столько денег, что доверие, на которое мог бы претендовать здешний финансовый сектор, на самом деле давным-давно вместе с грязной водой смыло в канализацию.

* * *

Человеком, непосредственно связанным с формированием нынешней репутации острова, был Уильям Купер, осевший в этих краях выходец из Калифорнии, который помог Раппапорту организовать швейцарско-американские предприятия, подписав лицензию SAB в качестве вице-президента панамской холдинговой компании Раппапорта. Будучи членом совета директоров SAB, Купер являлся главой этой банковской группы с 1981 по 1984 год.

В 1990 году Купер возглавил American International Bank (AIB), зарегистрированный им для неких людей во Флориде. Когда же те решили, что банк им больше не нужен, он купил его. Внеся необходимую минимальную сумму в 1 млн. долларов, Купер сформировал компанию под названием AMT. Эта компания заняла 1 млн. долларов у AIB, что позволило Куперу использовать для поддержки своего банка миллион долларов в виде оплаченных акций AMT. Затем он создал AMT Management, AMT Trust и компанию под названием Ship Registry Services, объединив их с банком под зонтиком American International Banking Group. Наконец, ко всему этому он добавил American International Bank and Trust, который был зарегистрирован в Доминиканской Республике.

Через пять лет, по словам Купера, его банковская группа имела 8 тыс. клиентов и активы в размере 100 млн. долларов. На самом же деле в течение этих пяти лет AIB отмыл миллионы долларов через корреспондентские счета в США. Новые клиенты принимались в банк через подставные компании, что обеспечивало максимальную конфиденциальность. Группа, кроме того, создавала для клиентов офшорные банки, и AIB служил корреспондентом более чем для 30 из них, причем ни один из этих банков не имел физического присутствия в какой-либо точке мира. Среди банков, которые представлял AIB, были Caribbean American Bank, Hanover Bank и Overseas Development Bank and Trust.

Купер сумел объединить эти банки и незаконные операции их клиентов в одну сеть с собственными банками-корреспондентами AIB, среди которых были: Jamaica Citizens Bank Ltd (в настоящее время Union Bank of Jamaica) в Майами, Toronto Dominion Bank в Нью-Йорке, Bank of America, Popular Bank of Florida (в настоящее время BAC Florida Bank), Chase Manhattan Bank, Norwest Bank в Миннесоте и Barnett Bank во Флориде. Созданные Купером банки имели также корреспондентские отношения с Privat Kredit Bank в Швейцарии, Toronto Dominion Bank в Канаде, Midland Bank в Британии и Berenberg Bank в Германии. Кроме того, AIB был связан с Antigua Overseas Bank, который, в свою очередь, имел корреспондентские счета в Bank of America, Chase Manhattan Bank и Bank of New York.

Он создал сложную, но очень эффективную схему отмывания денег. Одновременно с нею действовала весьма подозрительная инвестиционная схема под названием «Форум». Суть этой схемы, названной Комиссией по ценным бумагам и биржам «пирамидой хвалебных писем», заключалась в том, что инвесторов заманивали обещанием огромных прибылей от крайне спекулятивных инвестиций, большинство из которых так и не были осуществлены. Значительная часть денег инвесторов перекачивалась через Антигуа Марку Харрису, чрезвычайно подозрительному субъекту, в то время проживавшему в Панаме.

25-летний гражданин США, бухгалтер по профессии, Харрис лишился своей лицензии в 1990 году, после того как, проводя аудит одного взаимного фонда, скрыл тот факт, что одновременно являлся также его владельцем и управляющим. Вскоре после этого он уехал из Штатов. Через 8 лет в управлении принадлежащей ему Harris Organisation находилось несколько банков, страховые компании, трасты и брокерская фирма. По словам Харриса, на него работало 150 человек, он являлся крупнейшим поставщиком офшорных услуг в мире и управлял активами, составлявшими более миллиарда долларов. Хотя, похоже, Харрис так и не озаботился получением нужных лицензий для предоставления большинства этих услуг, а в его управлении в действительности находилось лишь примерно 40 млн. долларов. При этом у него была масса долгов.

В марте 1998 года в статьях, опубликованных в информационном бюллетене Offshore Alert, Харрис был обвинен в хищении средств клиентов и отмывании денег. В издании также утверждалось, что он разорен. Харрис подал в суд на издателя и журналиста Дэвида Марчанта за клевету и попытался взыскать с него компенсацию в размере 30 млн. долларов. Уроженец Великобритании и житель Майами Марчант стоял на своем. Суд состоялся в Майами в июле 1999 года. Харрис на него не явился, вероятно опасаясь, что по прибытии во Флориду его будет ждать повестка из Комиссии по ценным бумагам и биржам: такие повестки уже получили двое служащих Харриса. Харрис проиграл дело и подал апелляцию, но решение суда было оставлено в силе. Через три года он был изгнан из своего офиса в Панаме, предположительно за неуплату аренды. Харрис перебрался в Никарагуа и изменил название своей компании, чтобы не вызывать каких-либо ассоциаций со своей персоной. Его новая фирма Mitchell Astor Gilbert Trust была зарегистрирована на острове Невис, где слово «траст» может использоваться в названии компании, даже если она и не является трастом.

По словам людей, посещавших семинары, проводимые Харрисом для богатых клиентов, стремящихся избежать уплаты налогов, его план назывался «Спрут». В центре его находилась подставная панамская компания. От нее, как щупальца, отходило множество казалось бы не связанных с нею торговых компаний, банков, страховых компаний, трастов и лизинговых фирм, зарегистрированных в различных точках офшорного мира. Единственной задачей этих международных деловых корпораций было создание расходов, вычитаемых из налогооблагаемой прибыли. Уплачиваемые им деньги затем аккумулировались в панамской подставной компании. Благодаря законам о тайне, действующим в различных офшорных юрисдикциях, невозможно было связать вышеназванные компании с панамским офшором и с человеком, уклоняющимся от уплаты налогов. По оценке следователей, за 18 месяцев по схеме «Форум» – Купер – AIB – Харрис через 1600 банков и международных деловых корпораций на Багамах, Антигуа, Невисе, Панаме и Сент-Винсенте было проведено 100 млн. долларов для 30 тыс. клиентов.

В это же время Купер находился в центре еще одной аферы по отмыванию денег, которой расследовавшие ее сотрудники таможни США дали название «Рискованный бизнес».

За шесть лет, с 1991 по 1997 год, восемь преступников, действуя во Флориде, Канаде и Великобритании, и среди них убийца, приговоренный к пожизненному тюремному заключению, вытянули из 400 с лишним людей, проживавших в различных уголках земного шара, более 60 млн. долларов. Банда размещала в New York Times, Wall Street Journal, USA Today и International Herald Tribune объявления, в которых предлагала венчурное финансирование предприятиям. Предприниматели, юристы, врачи, звезды спорта и артисты – включая певицу Дайон Ворвик и Уильяма Шетнера, знакомого нам по фильму «Звездный путь», – вовлекались в эту схему, соблазнившись привлекательными процентными ставками. Ворвик, говорят, потеряла 100 тыс. долларов, Шетнеру же в конце концов хватило ума отказаться.

Каждого откликнувшегося на объявление приглашали на ряд интервью. Создание видимости процесса отбора, длившегося несколько месяцев, усиливало желание жертвы попасть в число счастливчиков. При этом на каждой последующей встрече вопрос выдачи ссуды рассматривал все более высокопоставленный «оперативный руководитель». Предположительно собеседования проводились для того, чтобы установить потребности жертвы, определить способ доступа к имеющимся средствам и составить план выплаты гонорара. На каждом этапе жертвам говорили, что они уже практически приблизились к моменту получения капитала. Ко времени подписания контракта они были уже настолько умело обработаны, что охотно выписывали чеки для оплаты гонораров. Затем наступал следующий этап. Контрактом предусматривалось получение аккредитива или банковской гарантии – на сумму от 2 до 20 млн. долларов, – которые требовались «совету инвесторов».

Разумеется, ни один банк не гарантировал выдачу такой суммы без залога. Однако если бы у жертвы имелся залог, достаточный для ее получения, ей не пришлось бы прибегать к услугам жуликов. В результате к окончанию намеренно короткого периода времени, отведенного на получение банковской гарантии, – обычно от пяти до семи дней – жертвы были вынуждены признать, что не смогли собрать деньги. Тогда один из участников синдиката объявлял им, что они, к сожалению, нарушили контракт, и сделка аннулировалась, а уплаченный ими гонорар изымался для покрытия издержек.

Одни уходили в ярости, другие предпочитали поверить, когда им говорили, что проблему можно решить. Тогда жертву знакомили с различными «помощниками» и «андеррайтерами» – другими членами банды, которые якобы имели возможность помочь им получить необходимые гарантии. Это, разумеется, влекло за собой дополнительные авансовые платежи, обычно от 10 до 35 тыс. долларов. Когда и после этого возникали проблемы, появлялись новые помощники и андеррайтеры, также требовавшие гонораров. Самые упорные жертвы выплачивали гонорары в общей сложности шесть раз, и некоторые из них потеряли до двух миллионов долларов.

Эти деньги, в конце концов, оказались в двух подставных банках Антигуа – Caribbean American Bank (CAB) и Caribbean International Bank (CIB), созданных Купером под зонтиком AIB. Было время, когда Купер контролировал целых 16 липовых банков. История эта стала еще более интересной, когда вскоре после того, как Купер основал CAB и CIB, на сцене, желая отмыть деньги, появились российские преступники.

Чтобы обслуживать своих клиентов по «Рискованному бизнесу», Купер создавал для каждого из них подставные компании, а затем выпускал золотые карты Visa через Caribbean American Bank. Это позволяло членам преступной группы свободно пользоваться деньгами, связь с которыми невозможно было установить. Один из этих людей, тративший по 23 тыс. долларов в месяц, использовал свою золотую карту Visa для оплаты пластической операции, посещения игорных домов на Багамах и покупки белья от Victoria’s Secret. Он даже купил с ее помощью машину для женщины, с которой познакомился лишь накануне вечером на Багамах.

В марте 1998 года Большое федеральное жюри в городе Гейнсфилде, штат Флорида, выдвинуло обвинение против восьми участников «Рискованного бизнеса». Сотрудники таможни арестовали членов банды и успешно заморозили несколько счетов в Caribbean American Bank. В последней отчаянной попытке спасти свои средства один из преступников обратился за помощью к брату премьер-министра юристу Вере Бёрду-младшему. Как следует из судебных протоколов, этот человек предложил Бёрду-младшему 20% от суммы замороженных средств за содействие в их размораживании. Когда преступник был арестован, Бёрд-младший отказался от участия в сделке.

По истечении трех лет в федеральной тюрьме оказались все люди, связанные с «Рискованным бизнесом». Но не Купер. Он прекрасно себя чувствовал, находясь в полной безопасности на Антигуа. Американцы пытались добиться его выдачи, но Купер отрицал причастность к делу и сопротивлялся экстрадиции. К тому времени он уже был гражданином Антигуа, и это означало, что для того, чтобы американцы могли посадить его в отправлявшийся в США самолет, его преступления в Соединенных Штатах должны были одновременно являться преступлениями и на Антигуа. Местные адвокаты, действовавшие в интересах американцев, испробовали различные тактики, но безуспешно. Суд постановил, что в соответствии с договором об экстрадиции, подписанным с США в 1996 году, отмывание денег, в котором обвинялся Купер в Штатах, в то время, когда был послан запрос об экстрадиции, не являлось преступлением на Антигуа. Парламент Антигуа объявил отмывание денег назаконным лишь в 1998 году.

Для того чтобы подать повторный запрос об экстрадиции, американцам нужно было связать Купера с преступлением, которое бы уже было признано антигуанцами в течение определенного периода времени. Предположительно для того, чтобы помочь им в этом, в начале 2003 года директор государственного обвинения организовал передачу американцам некоторых документов и пригласил их встретиться с генеральным прокурором Антигуа для рассмотрения того, что на острове теперь стало называться «проблемой Купера».

* * *

Примерно в середине второго президентского срока Билла Клинтона начала созревать идея о необходимости введения новых правил банковского обслуживания, направленных против отмывания денег. Совет управляющих Федеральной резервной системы и Управление контролера денежного обращения пожелали, в частности, ввести более строгие требования в отношении информации о клиентах. Они попытались обязать банки ввести классификацию своих клиентов и докладывать об их подозрительных действиях. Например, сообщать в соответствующие органы, если клиент, никогда не делавший крупных вкладов или изъятий, вдруг вносит на свой счет или снимает с него большую сумму; требовать объяснений в отношении попыток переправить деньги за рубеж. Сторонники таких нововведений считали, что данные меры необходимы для недопущения грязных денег в финансовую систему США; противники же утверждали, что такие правила увеличат стоимость банковских услуг и одновременно превратят финансовые учреждения в полицейские.

В конгрессе разгорелась битва, и могущественный сенатский комитет по банковским делам, возглавляемый республиканцем из Техаса Филом Грэммом, пообещал, что не допустит принятия новых правил.

Примерно в то же время конгрессмен Джим Лич, довольно умеренный республиканец из Айовы, возглавлявший банковский комитет палаты представителей, выступил соавтором законопроекта «Стратегия борьбы с отмыванием денег и финансовыми преступлениями». Этот законопроект наделял президента широкими полномочиями в осуществлении общенациональной стратегии борьбы с отмыванием денег и связанными с ним финансовыми преступлениями. Этот законопроект был принят палатой представителей, а поскольку он был относительно мягким, его также принял сенат. Тогда Лич предложил более жесткую версию закона против отмывания денег. Он считал, что контрабанду грязных денег нужно отнести к той же категории, что и контрабанду наркотиков. В результате американские банки лишились бы возможности действовать в офшорных гаванях, важнейшим продуктом которых была тайна.