Текст книги "Нелюдим (ЛП)"
Автор книги: Джефф Стрэнд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
Оуэн выдернул когти и побежал вперед.
– Нет! Оуэн! Не тронь ее!
Тоби поднялся. Его руки закоченели, и пистолет упал в снег. Оуэн набросился на Мелиссу. Она закричала, когда он издал рык, широко распахнув челюсти и обрушив их на нее.
Тоби подскочил к ним.
Мелисса подняла руку, чтобы защититься от Оуэна, и монстр вонзил в нее зубы. Он рванул назад, разрывая искусственную кожу, хлопок и плоть. Кровь полилась на снег.
– Оуэн, пожалуйста!
Оуэн оглянулся на него.
– Не убивай ее. Это я виноват. Я не должен был приводить ее сюда. Но если ты причинишь ей вред, я больше никогда не вернусь и ты навсегда останешься один.
У них не было жеста для «Я больше никогда не вернусь», но он молился, чтобы Оуэн его понял.
Мелисса продолжала кричать. Тоби знал: они довольно глубоко в лесу, чтобы их кто-нибудь услышал, но ему все казалось, что ее слышит весь город.
Оуэн поколебался.
А затем оторвал еще один кусок от ее руки.
Тоби развернулся. Ему был нужен пистолет. Он должен был пристрелить Оуэна, прежде чем тот убьет Мелиссу. Тоби ощущал тошноту и головокружение, но с этим необходимо было кончать, потому что Оуэн его больше не слушался. Он не мог позволить Мелиссе умереть.
Тоби поднял пистолет и нажал на спусковой крючок. Выстрел ушел в сторону, сбив снег с ветки. Оуэн оглянулся на источник шума, а Мелисса вырвалась и побежала, держа у груди покалеченную руку.
Тоби прицелился более тщательно, но пальцы не работали.
Казалось, Оуэн уже не боялся пистолета.
Тоби переложил оружие в другую руку. Снова выстрелил и снова не попал. Если так продолжится, то он случайно подстрелит Мелиссу.
Взгляд Оуэна метался между Тоби и Мелиссой, словно монстр пытался решить, на кого напасть. Хорошо. Если он побежит в сторону Тоби, тот сможет прицелиться получше.
– Сюда! – закричал Тоби, подзывая его рукой. – Иди сюда!
Монстр рванул на него.
Тоби выпустил еще две пули одну за другой. Ни одна не попала в цель. Он не думал, что намеренно пытался промахнуться, но, быть может, подсознательно...
Оуэн обрушился на него.
Они оба рухнули на землю.
Тоби ударил его в лицо пистолетом. Если уж он не мог попасть из пистолета, то хотя бы мог использовать его в качестве тупого орудия. Оуэн заскулил, как раненый щенок. Тоби ударил его снова, и пистолет выпал из его рук.
– Надеюсь, она ослепила тебя! – закричал Тоби. Он стукнул Оуэна кулаком в лицо, выставил большой палец, пытаясь выдавить здоровый глаз...
...а затем его руку сжали челюсти Оуэна.
Тоби замер. Оуэн мог без особых усилий оторвать ему руку и сожрать ее.
Они встретились взглядами. На радужке глаза Оуэна был небольшой порез, и монстр постоянно моргал.
– Оуэн, пожалуйста, не надо, – произнес Тоби,заставляя себя оставаться спокойным и ласковым. – Не причиняй мне боль. Ты же не причиняешь боль друзьям.
Тоби почувствовал, как по его ладони скользнул теплый язык.
Он отчаянно надеялся, что Мелисса бежала быстро и была уже на большом расстоянии от них, убираясь подальше из этого смертельного леса.
Рука Тоби была на месте, так что Оуэн еще не совсем озверел. Его можно было урезонить. Они все еще были друзьями.
– Отпусти меня, – мягко произнес Тоби.
Оуэн продолжал лизать его ладонь. Признак привязанности... или оценка вкусовых качеств?
Затем он разжал челюсти, ровно настолько, чтобы Тоби высвободил руку. Тоби так и сделал, а затем согнул пальцы, словно проверяя, на месте ли они или остались в желудке Оуэна.
Оуэн окинул его взглядом, который Тоби не смог расшифровать, затем вскочил на ноги и помчался в ту сторону, куда ушла Мелисса. Тоби поднялся и двинулся за ними.
Далеко Мелисса не ушла. Дорожка из красного снега обрывалась неподалеку, а она стояла, прислонившись к дереву, и восстанавливала дыхание. Боже, сколько же крови она потеряла!
– Тоби, пожалуйста, отвлеки его, – завопила она. – Ты же сказал!..
Оуэн добрался до нее.
Он вцепился ей в плечо, вырвав и сожрав кусок плоти, под которой обнажилась кость. Следующий укус оборвал ее крик.
Тоби стоял и смотрел. Он просто оцепенел.
Ему стоило отогнать Оуэна от трупа Мелиссы, но теперь, когда его девушка была мертва, мысль о том, что монстр оскверняет ее тело, не касалась его. Это уже была не Мелисса. Это была пища.
Он просто наблюдал, как Оуэн ест.
Оуэн тоже смотрел на Тоби, словно подзывая его подойти ближе.
– Зачем ты это сделал? – наконец спросил Тоби, но не настолько громко, чтобы его можно было расслышать за чавканьем. – Она же тебя не так сильно поранила. Она же не нарочно.
Оуэн продолжил трапезу.
Тоби вытер слезы и привалился к дереву, на которое клал ружье много лет назад.
– Не нужно было этого делать. Лучше бы ты этого не делал.
* * *
Он вернулся в реальность, словно придя в себя после обморока. Повсюду была кровь, измазавшая и снег, и деревья, и камни. Мелисса превратилась в окровавленную, полуобглоданную мешанину. Оуэн все еще склонялся над ней, обдирая зубами плоть с ее правой ноги.
– Отойди от нее, – прошептал Тоби.
Оуэн не обратил на него внимания.
– Отойди от нее! – закричал он.
Тоби оглянулся и увидел лежащий на земле пистолет. Он поднял его и, направив в небо, выстрелил четыре или пять раз, пока не опустел магазин.
Оуэн, не оглядываясь, побежал в глубь леса.
Тоби подошел к тому, что осталось от Мелиссы. Он смотрел на нее с почти бесстрастным любопытством.
А затем выплеснул все в крик, полный первобытной боли, ударяя руками и ногами по деревьям, проклиная небеса, клянясь поймать и убить смертоносную тварь и рыдая над своей потерей.
С утра у него было два друга. Теперь – ни одного.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
– Спали весь лес, – предложил Лэрри. – Просто налей бензину повсюду, запали спичку и наблюдай, как это место превращается в кромешный ад.
– Можно, – проговорил Тоби.
– Ага! А мы будем танцевать в огне. Это будет тусовка века! Го-ри, го-ри, го-ри!
– А знаешь, что самое прикольное? – спросил Ник. – Смотреть, как Оуэн с горящей шкурой носится по лесу. Как сгорает дотла. Вот веселуха. Надеюсь, у меня будет ведро воды и я смогу отказаться его облить.
– Оуэн не виноват.
– Да, конечно, он невиновный. Наверное, это кто-то другой открывал и закрывал челюсти на руке Мелиссы. А Оуэн просто большой пушистый щеночек.
– Ты знаешь, о чем я.
– Ни хера я не знаю, о чем ты, Тоби. Я лишь знаю, что ты должен уничтожить эту тварь. Возьми пулемет и всади ему в грудь шесть тысяч пуль. Сдери с него шкуру. А еще лучше – подтяни армию, пусть они сбросят аккурат на его пещеру атомную бомбу. И превратят Оуэна в кучку тлеющей белой золы.
– Как-то недостаточно болезненно, – произнес Ник.
– Мне плевать, будет он мучиться или нет. Я просто хочу посмотреть что-нибудь зрелищное. Пожар или атомный взрыв. Чтобы его стерло с лица земли.
– Он мой лучший друг.
– Ты все еще в это веришь? Тоби, я, конечно, понимаю, что я для тебя не авторитет, но позволь дать один мудрый совет: когда кто-то разрывает твою девушку на части и разбрасывает кишки по земле, он перестает быть твоим лучшим другом. Он перестает быть даже хорошим знакомым. Так что теперь это фактически территория смертельного врага.
– Но кроме него у меня никого нет.
– Ну, пока нет. Из-за него. Ты же не должен открывать валентинку с бомбой замедленного действия внутри только потому, что других нет. Если уж так нужно, езжай в Калифорнию и живи снова с мамой и папой.
– Мне твои советы не нужны.
– Знаешь, что самое печальное? Мы мертвы, и Мелисса мертва, а ты разговариваешь не с ней, а с нами. И это довольно херово. Где она?
– Не знаю. Не могу ее найти.
– Приоритеты, мужик. Она была уродиной, но выглядела гораздо симпатичней этого парня. – Лэрри указал на Ника. – И она шикарно трахалась. Даже когда не с чем сравнить, ты прекрасно знаешь, что она шикарно трахалась.
Ник кивнул:
– Та штука с игрушкой была обалденна!
– Заткнитесь оба и валите отсюда.
– Нет уж, я хочу посмотреть, как ты со всей этой херней разберешься. Идет снег, так что это очко в твою пользу. Он скроет следы. И кровь. А что будешь с телом делать?
– Не знаю.
– В промерзшую землю ее особо не закопаешь. Понадобится тяжелая техника. По ходу, тебе придется взять ее домой.
– Я этого не сделаю.
– Да, хранить изуродованный гниющий труп дома немного странно. Да и копы могут заинтересоваться такой находкой, если будут обыскивать твой дом. Так что ты и закопать ее не можешь, и домой взять. Думаю, тебе остается только оттащить ее с основной тропинки и соорудить милую самодельную наземную могилку.
Неся Мелиссу через лес, Тоби безостановочно перед ней извинялся. Она была такой легкой. Половина ее лица осталась, но глаза исчезли, поэтому и выражения никакого не было. Ни крика, ни улыбки – ничего, что могло показать, кем она когда-то была.
Он аккуратно положил ее в сугроб. Она провалилась немного – недостаточно, чтобы скрыть преступление, но достаточно, чтобы вызвать свежие слезы при виде того, как она от него удаляется.
Тоби принялся засыпать ее снегом.
Нужен был какой-то ориентир. Крест или что-то еще, чтобы увековечить память о ней.
– Даже не думай, – сказал Лэрри.
Естественно, он был прав. Это было не место, чтобы чествовать его мертвую подругу. Нужно было просто скрыть следы ужасного преступления. Все остальное значения не имело.
Он не мог оставить ее тут навсегда, но лес был огромный. Никто ее не найдет, пока не растает снег. Никто, даже Оуэн.
Тоби весь продрог. Может, даже заработал переохлаждение. Ему нужно было попасть домой, полежать подольше в ванной и попытаться заставить свой мозг снова работать, чтобы не пропустить какой-нибудь важной мелочи, из-за которой его могли посадить в тюрьму.
Я ее не убивал.
Но он убил. Он поставил ее в такое положение, пообещал ей, что все будет в порядке.
Хватит себя винить. С чисто практической точки зрения, даже если они обвинят в случившемся дикое животное, найдя тело, полиция может связать ее смерть со смертями Лэрри и Ника. А их убил ты. Так что нельзя дать себя поймать. Нельзя идти в тюрьму. Тебе всего двадцать девять, у тебя вся жизнь впереди.
Или он мог пустить себе пулю в лоб и всем сделать одолжение.
– Не делай этого, – сказал Лэрри. – Даже я думаю, что это не выход, а я, между прочим, тебя люто ненавижу.
Самоубийства не будет. Тоби не устраивало, что его найдут мертвым в гостиной, с мозгами, украшающими стены, как какая-нибудь абстрактная картина. Он постоянно делал глупости, но все же не был полнейшим дебилом – он найдет способ выбраться из этой ситуации.
* * *
Тоби справил нужду прямо под струями горячей воды. Душ доставлял удовольствие замерзшим конечностям, но обжигал следы от когтей на спине.
Антисептик был еще больнее.
* * *
– Вот сука, – сказал он.
Мистер Зак зыркнул на него:
– А ну прекрати. Это совершенно недопустимо.
– Знаю, извините. Просто не думал, что она действительно это сделает.
– Что конкретно она сказала?
– Она заявила, что встретила парня, и отказалась сказать, как его зовут, а потом добавила, что влюбилась в него. Я думал, она просто злится на меня из-за чего-нибудь.
– Вы поссорились?
– Да не сильно. Раньше, конечно, все было по-другому, но я на самом деле думал, что, когда приду утром в магазин, она тут будет.
* * *
– Спасибо, что согласились с нами поговорить, мистер Флорен.
– Да не за что.
– Последним человеком, говорившим с мисс Томлинсон, кроме вас, конечно, была ее мать два дня назад. И хочу сказать, что у нее совершенно другой взгляд на ваши отношения с Мелиссой.
– В смысле?
На лице копа, детектива Дормина, появилась улыбка, но лишь в уголках рта. Он выглядел лет на сорок и сразу же не понравился Тоби.
– По всей видимости, Мелисса рассказывала ей, что дела у нее шли просто чудесно. Она была в вас влюблена. Думала, что вы могли быть тем самым единственным.
Тоби невесело усмехнулся.
– Все женщины такие, а? То они влюблены, то сбегают с незнакомцем.
– Любопытно, что она не рассказала об этом матери.
– Думаете, с ней случилось что-то другое?
– Нет. Мы еще не готовы рассматривать это как насильственную смерть. У девушек в таком возрасте мозги еще не встают на место. Я решил, что не мешало бы покопаться в старых делах, и обнаружил, что ваше имя связано с другим исчезновением. С двумя исчезновениями, если быть точным. Знаете, о ком я говорю, верно?
– Конечно, знаю.
– По всей видимости, они тоже сбежали. Никто о них больше ничего не слышал. Вы ведь не очень хорошо с ними ладили, верно?
– Вы правы. Пятнадцать лет назад меня уже спрашивали о двух пропавших детях. О боже мой, это целая серия убийств!
– Следите-ка за языком. Если вы думаете, что это смешно, то сильно огорчитесь, когда я надену на вас наручники. Это было скорее четырнадцать лет назад, а у убийства срока давности нет.
– Если вы обвиняете меня в убийстве, то я требую адвоката.
– Я вас ни в чем пока не обвиняю. Я хорошенько подготовлюсь, когда соберусь это сделать. Надеюсь, вы тоже. Скажите, Тоби, если, конечно, я могу называть вас Тоби, вы слышали выстрелы прошлым вечером?
– Ага. Целую кучу. Я их постоянно слышу. Так всегда бывает в сельской местности.
– Еще раз по поводу языка.
– Я могу идти?
– Можете, но я бы рекомендовал вам задержаться и ответить на все мои вопросы. А у меня их много. Таких, как вы, мы называем «подозреваемыми», а я человек одержимый. Не советовал бы вам становиться моей идеей фикс.
– Хорошо. Что вас интересует?
– Давайте опять с начала. И побольше деталей.
* * *
Это огромный лес. Они ее никогда не найдут.
История Тоби выдержала пристальное изучение. Должна была выдержать. Никто не мог знать, что он ходил в лес с Мелиссой. Он даже представить себе не мог, что она кому-нибудь рассказала об Оуэне заранее. Если рассказала и кто-нибудь вдруг появится, тогда он будет думать об этом, но пока что Тоби отталкивался от того, что его тайна в безопасности.
Интересно, как были дела у Оуэна?
Много ли крови он потерял? Все ли с ним было в порядке? Как дикое животное реагировало на пулевое ранение?
Было ли Оуэну так же одиноко, как и ему?
Жив ли был Оуэн вообще?
Тоби хотел пойти в лес и увидеться с ним, хоть на секунду, просто удовлетворить свое любопытство, но он, конечно же, не мог. Он не пойдет в лес, пока не будет знать наверняка, что полиция за ним больше не следит.
В любом случае сейчас он Оуэна ненавидел,верно?
* * *
– Здравствуйте, мистер Флорен, так неудобно врываться к вам без приглашения. – Детектив Дормин протянул Тоби лист бумаги. – Это ордер на обыск. Номер судьи Бейрда наверху, если захотите ему позвонить. Я подожду.
– Ничего страшного.
– Отлично. Рад, что вы не чините нам препятствий. У вас опухшие глаза, Тоби. Много плакали, да? Чувство вины или сожаление? Или всего понемногу?
– Я потерял близкого человека. Так что прекратите городить всякую чушь.
– Вы правы. Это было невежливо с моей стороны. Милый у вас домик. Советую найти хорошую книгу и почитать в каком-нибудь уютном местечке, потому что мы тут надолго.
* * *
Тоби стошнило в унитаз. Его все время рвало.
Мелисса. Он так по ней скучал.
* * *
– Устроили себе небольшое барбекю, а? – спросил детектив Дормин. – Кажется, тут холодновато для этого, но не мне судить. Тут свежая зола. Ребята из лаборатории говорят, что она не похожа на уголь. Вы удивитесь, но они говорят, что это ткань. Ну не странно ли? Зачем кому-то жечь ткань на решетке для гриля? Я вот вроде не дурак, но и у меня в голове не укладывается.
– Я арестован?
– А думаете, что должны бы?
– Не надо обращаться со мной как с ребенком.
Дормин склонился над столом.
– Знаете, что я больше всего ненавижу, Тоби? Лжецов. Я ненавижу лжецов больше, чем убийц и насильников.
Наверное, это просто моя причуда. Так что вы не особенно мне нравитесь. То, что вы готовите свою одежду, кажется мне подозрительным. Зачем жечь свою одежду? Дичь какая-то. Ну, признаться, моя жена несколько раз грозилась спалить мои любимые носки, которые я до сих пор ношу, хоть они уже и дырявые, но вы же не женаты, да? У вас теперь и девушки-то нет. К моему сожалению, предположения, что вы сжигаете одежду, в которой убили Мелиссу, недостаточно для ареста. Но достаточно, чтобы устроить вам несколько долгих, неприятных деньков. Так почему вы ее убили?
– Я не убивал.
– М-да. Долгих и неприятных деньков.
* * *
Местные новости: Гектор Смит, семидесяти восьми лет, прошлым вечером был обнаружен внуками на своем дворе без признаков жизни. Сообщается, что Смит вышел, чтобы выяснить причины шума, и разбудил нескольких соседей, которые оповестили полицию о раздавшихся криках. Предположительно, Смит был растерзан каким-то большим животным. Шеф полиции Мартин Рундберг сказал следующее:
«На настоящий момент мы точно не знаем, что за животное напало на Гектора Смита. Мы просим местных жителей быть очень осторожными, выходя из дома, пока это существо не поймано. Несмотря на то, что наши сотрудники прибыли на место преступления уже через несколько минут после звонка, голова Гектора Смита была оторвана от тела, поэтому очевидно, что мы крайне обеспокоены сложившейся ситуацией...»
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Тоби, продрогший до костей и, стоило признать, очень испуганный, пробирался по снегу. Он редко отправлялся в лес ночью, и на то была причина. Фонарь, как и заряженный пистолет в кармане, не давал ему настоящего ощущения безопасности.
Никакого плана действий у него не было. Он не знал, собирался ли при возможности пристрелить Оуэна или лишь умолять его никого больше не убивать.
Никого больше не лишать жизни. Если это делало животное, это не считалось убийством.
Тоби знал, что идти в лес, когда детектив мог следить за каждым его шагом, было очень рискованно, но он должен был поговорить с Оуэном. Тоби не мог сидеть дома, пялясь в телевизор, и позволять монстру лишать жизни людей.
Холод был невыносимый. Он не помнил, чтобы раньше было так же холодно или так же сильно шел снег.
Тело Мелиссы было на том же месте. Оно превратилось в лед. Интересно, как бы она на него посмотрела, если бы однажды он сказал ей, что оставит ее изуродованный труп в сугробе? Тоби попытался представить себе взгляд человека, которого предали и оскорбили, но не смог.
Опять же, было ли это хуже, чем хранение тела в морге?
Э-э... да.
К тому времени, когда он добрался до пещеры, его лицо совершенно окоченело. Следов не было. Никаких отпечатков там, где выпавший снег мог скрыть следы. Не похоже, чтобы Оуэн был все еще здесь.
Вместо того, чтобы позвать его или швырнуть камень, Тоби вошел в пещеру без предупреждения.
Пустая.
Он посветил вокруг фонариком, стараясь найти следы крови, которые указывали бы на присутствие Оуэна. Их не было. Оуэн покинул свой дом.
Тоби сел на промерзшую землю и стал ждать, когда монстр вернется.
* * *
Естественно, Оуэн не вернулся. Глупо было думать, что это произойдет. Между ними не было магической связи, когда Оуэн почувствовал бы присутствие Тоби в пещере и поспешил бы обратно, чтобы воссоединиться со своим другом. Он, возможно, потрошил очередного человека, пока Тоби часами просиживал тут, уставившись на пустой вход в пещеру.
Суставы Тоби ломило, и все, чего он на самом деле хотел, – это свернуться в клубок и заснуть, но он заставил себя подняться и двинул в долгий путь обратно домой.
* * *
Тоби бродил по улицам всю ночь, так же как и предыдущие семь ночей. Мистер Зак отправил его в оплачиваемый отпуск, «пока все не уладится», и он воспользовался этой возможностью, чтобы перейти на ночной образ жизни.
Тоби не знал, что ищет. Маловероятно, что в городе с населением в двадцать пять тысяч человек он наткнется на Оуэна, ошивающегося на чьем-нибудь заднем дворе. Но это давало ему, хоть и слабое, ощущение целеустремленности.
Давало ему возможность заняться хоть чем-нибудь, прежде чем детектив Дормин запрячет его за решетку.
* * *
Следующей жертвой стала любительница бега трусцой – девушка, которой только что исполнилось восемнадцать. Родители умоляли ее не бегать в одиночку, но она перевела все в шутку, настаивая, что с ней все будет в полном порядке.
Осталось от нее немного. Ровно столько, чтобы опознать ее по отпечаткам оставшихся трех пальцев.
* * *
– Пора начинать пить, – сказал Тоби, глядя в почти пустой холодильник.
Идея показалась ему интересной. Напиться в стельку и забыться. Стать городским пьянчугой. А если он начнет бормотать незнакомым людям о том, что у него в лесу есть приятель-монстр, то ему никто и не поверит.
Это был лучший план за всю его жизнь. Первым делом завтра утром он пойдет прикупит пивка или, может, вискаря и надерется. Пить в одиночку, по идее, довольно унылое занятие, но ведь вся его жизнь была такой же унылой.
Кто-то постучался в окно кухни.
Тоби быстро взглянул туда. Снаружи была полнейшая темнота. Он закрыл дверцу холодильника, подошел к выключателю и зажег свет на заднем дворе.
В окно он увидел Оуэна, стоявшего возле дома.
Он тут же выключил свет на случай, если кто-нибудь смотрит. Несколько секунд Тоби метался туда-сюда, решая, стоит ли брать пистолет или нет, и в конце концов не стал. Он набросил халат, открыл заднюю дверь и вышел.
Оуэн повернул в его сторону опущенную голову. В лившемся из комнаты свете Тоби разглядел запекшуюся кровь у него на руке. Левый глаз заплыл, а веко опухло.
– Мы с тобой оба все запороли, да? – спросил Тоби. – У меня и так была куча скелетов в шкафу, но я пошел и повесил еще немного.
Оуэн показал знаками: друг причинил боль.
– Знаю, знаю. Рука у тебя ужасно выглядит. Гангрены, случаем, нет? Я бы не удивился. Как ты узнал, где я живу? – Он указал на дом. – Как ты узнал?
Шел за тобой.
– Когда?
Оуэн не ответил. Это не имело значения. Тоби ходил по тропинке от дома до пещеры Оуэна сотни раз, и, хоть он всегда, отойдя на милю, останавливал Оуэна, ничего удивительного не было в том, что монстр мог пройти по тропинке весь оставшийся путь и выяснить, где живет Тоби. Он молил Господа, чтобы Оуэн не постучался прежде еще в чье-нибудь окно.
Оуэн постучал себя по глазу.
– Я не смогу тебе помочь, Оуэн. Тебе нужно убегать. Люди ищут тебя и, если найдут, убьют. Тебе нужно убегать как можно быстрее. И никогда не возвращаться.
– Тоби.
– Уходи. Если ты сюда придешь еще раз, я сам тебя застрелю. Тебе еще повезло, что я тебя предупреждаю. Я не хочу тебя больше видеть.
Оуэн показал знаками: мне жаль.
– Ага, мне тоже жаль.
Оуэн снова постучал себя по глазу.
– Я знаю, что тебе больно. Я уже сказал, что ничем не могу тебе помочь. Ты тут тоже виноват. Ты отнял у меня Мелиссу. Ты знал, что я собирался просить ее руки? Знал?
Оуэн еще ниже опустил голову.
– Ну хорошо, это неправда – не знаю, почему я так сказал. Но так хорошо было иметь кого-то, понимаешь? Ты мой лучший друг, но мы же не можем с тобой сходить в кино, перекусить где-нибудь, да? Мне нужно было немного нормальной жизни, а ты ее разрушил. А теперь ты еще и людей убиваешь.
Нет.
– Херня. Не ври мне. Зачем ты это делаешь?
Оуэн потер живот. Голодный.
– Тогда надо было съесть оленя, или белку, или чем ты там всю жизнь питаешься. Не нужно есть людей. У тех людей были семьи, Оуэн. Друзья. У того старика были внуки. Ну и кто ты после этого?
Ответа не последовало.
– Монстр ты после этого, Оуэн. Ужасный, отвратительный монстр. Страшилище гребаное. Так что лучше тебе уйти в лес, убежать в другой штат и жить как животное, а не как ночное страшилище.
Больно.
– Перестань это твердить. Мне пофиг.
Скучаю по тебе.
– Ну и что?
Страшно.
– Мне тоже.
Тоби вздохнул. Он не мог просто так прогнать Оуэна. Опять-таки тот мог уйти и убить еще кого-нибудь. На совести Тоби могло появиться еще множество смертей, прежде чем он полностью, по-настоящему сойдет с ума и начнет видеть пауков, ползающих под его закрытыми веками.
– Хорошо, я тебе помогу. Я попробую облегчить боль. Но не здесь. Тебе нужно идти домой.
Он показал знак: домой.
Оуэн ответил тем же знаком.
– Иди туда. Я чуть позже приду к тебе.
Нет.
– Скоро. Обещаю.
Нет.
Тоби некоторое время молчал. Затем снова вздохнул.
– Хорошо, дай мне собраться, и пойдем вместе.
* * *
По лесу они шли молча. Оуэн выглядел разбитым, почти пристыженным.
«Ему бы следовало», – подумал Тоби.
Дело в том, что Оуэн не был человеком, друг он или нет. Он был животным. И когда ему причиняли боль, он реагировал как животное. Если бы Тоби ткнули в глаз ногтем, он бы, наверное, тоже озверел. Просто у него не было когтей и острых зубов.
Мелисса ушла навсегда. Так почему же и Оуэн должен был уйти?
Потому что он был убийцей.
Так же, как и Тоби.
Но Тоби убил лишь парочку никчемных хулиганов. Оуэн же убил двух невинных жертв и девушку, которая много значила для его друга. Нечего было и сравнивать.
Оуэн убивал из-за голода. Страха. Растерянности. Тоби же убил из-за ярости.
С кем он будет дружить, когда все утихнет? Всю свою жизнь он был изгоем. Он и вправду рассчитывал начать выстраивать новые здоровые отношения после того, как закопал в снегу подругу? Сделал бы он свою жизнь лучше, изгнав из нее Оуэна, или создал бы брешь, которую невозможно заполнить?
– Знаешь, – сказал Тоби по пути, – все друзья ругаются время от времени. Конечно, обычно обходится без мертвых тел, но и у нас ведь не обычная дружба, верно?
Он и сам не мог поверить, что собирается простить Оуэна. Может, пауки уже суетились вокруг, плетя паутину в его глазах, и он просто их не видел.
– Ты мне должен кое-что пообещать. Если кто-нибудь, кроме меня, сюда придет, ты должен бежать. Найти себе другое место на некоторое время. Если они тебя поймают, ты окажешься в большой опасности. Понимаешь?
Оуэн, казалось, не улавливал того, что он говорил, но к тому времени, когда они достигли пещеры, Тоби решил, что донес свою мысль. Затем он вытащил из рюкзака антисептик и бинты, надеясь, что процедура не будет слишком ужасной.
Если из-за чего и мог Оуэн устроить очередную серию убийств, так это из-за того, что Тоби будет протирать его раны спиртом.
* * *
Эхо от вопля Оуэна было таким громким, что, казалось, разбудило весь мир.
* * *
Тоби и близко не был врачом, но решил, что довольно хорошо прочистил раны Оуэна. Процедура была не особенно скрупулезной – по большей части он просто брызгал антисептик и прятался, но, хоть боль и была явно невыносимой, Оуэн ни разу не попытался на него напасть.
Если бы пуля застряла у него в руке, Тоби пришлось бы оставить ее там. Попытка выковырнуть ее с помощью ножа закончилась бы плачевно, что бы там ни думал Тоби о своих хирургических навыках.
Оуэн обнял его.
Извини.
– Не могу поверить, что мы такое допустили, – произнес Тоби. – Мы ведь друзья навечно, да? Мы почти позволили женщине встать между нами. Но вся эта фигня – временная. А вот это, – он похлопал себя по груди, а затем по груди Оуэна, – это навсегда. Нашу дружбу не разрушить. Они могут думать, что у нас с тобой самая сумасшедшая дружба за весь двадцатый век, но они нас не разлучат.
Что бы ни случилось, мы всегда будем вместе.
Да.
– Но ты никогда не должен больше выходить из леса. Никогда. Ни за что. Пообещай мне, что ты никогда не выйдешь из леса, несмотря ни на что.
Обещаю.
– И еще. Не убивай больше никого, хорошо, приятель?
* * *
– Кое-что я все же ненавижу больше, чем лжецов, – сообщил детектив Дормин, прикуривая сигарету. – Мы нашли вашу подружку, но уверен, мои коллеги уже рассказали вам все по пути. Ее тело выглядело ужасно. Бьюсь об заклад, вы догадываетесь, о чем я, да?
Тоби хранил молчание.
– В Ориндж-Лиф бывает не так много убийств. Последнее было около шести лет назад. Ничего интересного, старое доброе ограбление. А вот нападение диких животных – это что-то новенькое. Кроме псов, у нас никаких версий больше и нет. Так что вы понимаете, что на нас сильно давят, чтобы мы нашли тварь, которая убивает людей. Не то чтобы давят лично на меня, это все же больше вопрос отдела по контролю за животными, но я склонен брать на себя ответственность, даже если она не моя.
– К чему вы клоните? – спросил Тоби.
– Извините, я опять несу всякую чушь, да? Я клоню к тому, что животное, которое загрызло Гектора Смита и Джанин Макдуглас, загрызло и вашу Мелиссу. Я думаю, вы там были и все видели. Я думаю, смотрели, как животное убило вашу подругу, и не могли спасти ее, поэтому обо всем наврали. И почему же вы так поступили?
– Понятия не имею.
– О таком люди не лгут, если, конечно, не скрывают что-нибудь. А еще люди не жгут свою одежду, если, конечно, не пытаются скрыть что-нибудь типа пятен крови. У меня очень богатое воображение, поэтому я могу все это увидеть ясно как день. Вы бродите с подругой по лесу. Все мило и романтично. Возможно, даже планируете перепихнуться у дерева. Затем на нее что-то нападает. Вы достаточно близко, и кровь попадает вам на одежду. Но вы не пытаетесь ее спасти. Если бы пытались, то всем бы уже рассказали, что произошло, правда? Нет, вы оставили ее там. Вы оставили ее еще до того, как она умерла, – побежали спасать свою собственную шкуру. Ну, насколько я далек от истины?
Тоби попытался вызвать слезы. Он представил, как Мелисса кричит, лежа на земле, а Оуэн тем временем вгрызается в нее, и слезы не заставили себя долго ждать.
– Знаете, что я ненавижу больше лжецов? Трусов.
– Я не виноват.
– Убирайтесь прочь. И живите с тем, что вы сделали. Надеюсь, вы счастливы.
* * *
Тоби увидел в новостях, что пещеру нашли.
Она была пуста. Один из членов группы заметил, что кто-то прячется в близлежащих кустах, но, прежде чем он смог разглядеть, этот кто-то убежал. То, что он мельком увидел, совпадало с описанием, которое полиции дал Тоби.
Он не углублялся в детали («Было темно, я почти ничего не видел!»), но дал общее описание преступника. Какой смысл врать? Никто не скажет: «Смотрите-ка! Тут по округе ходит огромное волосатое человекообразное чудовище! А, нет, подождите-ка, оно не совпадает с описанием, которое нам дал Тоби Флорен. Это, наверное, другой монстр. Давайте-ка его отпустим».
Толпа – нет, формально, конечно, это была не толпа, но Тоби так себе ее представлял – некоторое время вела преследование. Но по глубокому снегу было сложно бежать, и они наконец сдались.
Шеф полиции, не скрывая раздражения, ответил репортерам, что полиция не может обыскивать целый лес из-за одного животного, но будет работать в две смены ради защиты граждан.
– Мы стараемся делать, что можем, но пока ситуация не разрешилась, прошу вас относиться к опасности со всей серьезностью.
Тоби переждал долгую, ужасно медленную неделю, прежде чем пошел в лес искать Оуэна. Он звал его по имени. А что, если бы его кто-нибудь услышал? Ну, у Оуэна же не было на груди бейджика с именем.
Ничего.
Оуэн последовал его указаниям, и это было хорошо, но теперь Тоби гадал, вернется ли его друг когда-нибудь.
