Текст книги "Нелюдим (ЛП)"
Автор книги: Джефф Стрэнд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
– Нет.
– Почему нет?
– Над ним будут смеяться. Будут говорить, что он занимается «оуэнизмом» под одеялом.
– Уверена, что не будут.
– Извини, но Оуэн под запретом.
– Майкл?
– Может быть.
– Ханна, если девочка?
– Ты знаешь кого-нибудь по имени Ханна?
– Нет, мне просто имя нравится.
– Мне тоже. Запомним его.
* * *
– Понимаешь, Гэррет, когда мамочка носит малыша в животике, она иногда действует очень странно, и лучше всего дать ей то, что она просит. Папочкам это помогает оставаться в живых.
1992 год
– Девочка! – доложил Тоби.
Оуэн улыбнулся.
* * *
– Надеюсь, все в этом доме, включая мамочек и сыночков, готовы, потому что пришло время... беспощадной щекотки! Р-р-р-р!
* * *
– Давай возьмем одного? – спросил Гэррет, разглядывая в зоомагазине сидящих в клетках щенков.
– Возьмем, когда тебе исполнится шесть лет, – ответил Тоби.
– Это очень долго!
– Это ты сейчас так говоришь. Время быстро пройдет.
1993 год
– Смотрите-ка, что нам в ящик сегодня положили! – сообщила Сара, размахивая конвертом.
Тоби взял у нее письмо.
– Ух ты. Я не думал, что их еще отправляют. Тут даже адрес старый указан.
– Открывай.
– Что это, папа? – Гэррет положил пластиковую фигурку пришельца с щупальцами и поспешил присоединиться к общей суматохе.
– Ничего. Это всего лишь папина разрушенная мечта.
– Не говори так при нем, – сказала Сара.
– Да шучу я.
– Но он-то об этом не знает.
Тоби разорвал конверт и передал письмо Гэррету.
– Хочешь прочитать?
Гэррет с радостью схватил письмо. Он посмотрел на слова и нахмурился.
– Прочитай вслух, – попросила Сара.
– «Мы... с... со-жа-ле-ни-ем...»
Тоби вздохнул.
– Пусть лучше Доктора Сьюза почитает.
* * *
– Угадай, кто сегодня получил золотую звезду? – спросил Тоби Оуэна.
Оуэн потянулся к рисунку, но Тоби спрятал его за спину.
– Если ты порвешь его, Сара меня убьет. Я просто хочу тебе его показать. Смотри. Неплохо, а?
Да.
– Ты же это не просто так говоришь, да? Я, конечно, предвзято отношусь, но знаешь, я был на дне открытых дверей и видел на стене, что нарисовали другие дети, – какую-то хрень. Посмотри на эту руку. Скольких шестилеток, рисующих костяшки на пальцах, ты знаешь? От меня талант к нему передаться не мог, так что не знаю, где он его взял, но этот парень – чертов Рембрандт. Золотая звезда. Вот так-то!
Он снова спрятал рисунок за спину.
– Нет, серьезно, Оуэн, тебе нельзя к нему прикасаться. Но впечатляет, да? Это же не только у меня в голове? Мне нужно, чтобы ты высказал непредвзятое мнение, потому что мы с Сарой писаемся от восторга по этому поводу. Конечно, он надул в штаны во время перерыва, но, когда у тебя колоссальный талант, ты не всегда можешь контролировать свой мочевой пузырь.
1994 год
– Ой.
– Только «ой», и все?
– Ты меня застала врасплох, вот и все. То, как ты это сказала. Без предисловий.
– Как говорят в газетном бизнесе, не уходи от темы.
Сара едва не подпрыгивала от возбуждения.
Новость, признаться, была превосходная. Детское телешоу хотело взять ее в штат, чтобы она еженедельно писала новые песни. Невероятная возможность. Она могла превратиться из официантки с несколькими песнями, изредка появляющимися на местной радиостанции, в композитора на постоянной основе.
– Но это же в Чикаго.
– Ну да.
– Мне придется уволиться с работы.
– Да, придется. Ноты ее особенно и не любишь. И никогда не любил.
– Нам придется Гэррета из школы выдергивать.
– Да, будет ходить в чикагскую школу.
– Ему придется заводить новых друзей.
– Ему шесть. Он еще не завел дружбу на всю жизнь. – Сара уставилась на него в недоумении. – Почему тебя волнует вся эта фигня?
– Я просто не хочу переезжать.
– Почему? Что тебя держит в Ориндж-Лиф?
– Я тут прожил всю свою жизнь.
– И?..
– А этого недостаточно?
– Конечно, недостаточно! У меня мечта сбывается. Я понимаю, что платят не так уж и много, но я же смогу писать песни за деньги. Вместо того, чтобы подавать людям кетчуп и дополнительные салфетки. Я думала, ты захочешь тут же вытащить чемоданы из гаража и начать упаковываться.
– А я не хочу.
Она посмотрела на него с такой болью, что Тоби захотелось упасть на пол и выцарапать глаза от ненависти к себе.
– Ты завидуешь? – тихо спросила она.
– Нет.
– Тогда почему?
– У меня там не будет работы.
– Найдешь. Это не довод. Мы же не в Антарктиду переезжаем, а в Чикаго. Это через два штата.
– Я не могу уехать из Ориндж-Лиф. Это мой дом.
– Твой дом с Гэрретом, Ханной и мной, где бы мы ни были.
– Мы не уедем.
Они молчали некоторое время, а затем ее плечи задрожали и слезы покатились по ее лицу.
– Ты в самом деле хочешь меня этого лишить?
Тоби не смог ничего ответить.
Она позвонила и отклонила предложение.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
1995 год, 50 лет
У него все болело.
Болели ноги, болела спина, болели мозги... люди, которые заявляли, что старость – это отстой, знали, о чем говорили. Сорок со своим кризисом средних лет уже казались старостью, но, не оглядываясь на историю собственной семьи, Тоби планировал здравствовать до восьмидесяти. До ста? Это уже было чересчур. Могло и так случиться, но, скорее всего, Тоби уже пересек экватор.
Позади осталось больше лет, чем впереди.
Чего он добился за полвека?
Не столь малого, полагал Тоби. Двое прекрасных детей. Чудесная жена, которую он горячо любил, даже если иногда она его бесила. И дружба монстра, чьи когти цвета слоновой кости незаметно для него стали желтыми, а зубы начали выпадать. Оуэн тогда с тревогой в глазах держал перед собой зуб, словно бы спрашивая: «Что за чертовщина происходит с моим телом?»
Довольно скоро плотоядное животное могло перейти на жидкую пищу.
Мистер Зак умер пару недель назад. «Естественные причины». Вот в каком направлении шагал Тоби. Естественные причины. «Ага, умер, но это должно было случиться».
Полтинник оказался невеселым праздником, даже несмотря на то, что сын подарил Тоби копию «Близких контактов третьей степени» на видеокассете (которая у него уже была, но Гэррет пару лет назад покрасил ее лаком для ногтей), а Ханна сделала его портрет из мармеладных драже, наклеенных на картон. Пятьдесят – слишком много. Он хотел, чтобы у него была кнопка перемотки назад.
Нет, не перемотки. Перезапуска.
Боже. Каким нытиком он был. Он мог бы исправить некоторые ошибки прошлого, если бы получил шанс, но свой жизненный путь менять бы не стал. Он был лучшим другом монстра. Кто еще таким мог бы похвастаться? Наверное, никто. Его жизнь была крутой.
Хотел бы он, чтобы Гэррет был сейчас здесь с ним. Они вместе много гуляли по лесу и хорошо проводили время, но, естественно, когда он шел к Оуэну, сын должен был оставаться дома.
Жаль. Гэррет полюбил бы Оуэна.
А Оуэн полюбил бы Гэррета.
Тоби было восемь, когда он впервые увидел монстра. Следовало признать, что его первым желанием было закричать и побежать домой, зовя маму, но ведь там не было никого, кто мог бы его успокоить, показать, что Оуэн милый. Если бы папа стоял там и держал его за руку, Тоби бы переполняло восхищение, а не страх.
Конечно же, Тоби не собирался брать Гэррета на встречу с Оуэном. Ни за что.
Когда он подошел к хижине, Оуэна там не оказалось, но он довольно быстро появился, держа в когтях полусъеденного кролика. Монстр отхватил от него большущий омерзительный кусок, а затем протянул свисающие останки, предлагая их другу.
Это было вежливо со стороны Оуэна, но Тоби никогда не принимал его предложения. Он отмахнулся, и монстр продолжил трапезу.
– Думаешь, я зациклился на том, что мне пятьдесят? – спросил Тоби. – Сара так и думает. Не знаю. Возможно, но главный вопрос в том, что, может, это нормально – зацикливаться на этом? Я бы, например, ожидал такого от людей. Сара вот тоже от радости не прыгала, когда ей стукнуло сорок, – ну ты знаешь, я тебе рассказывал. Эй, жуй с закрытым ртом. Я не хочу этого видеть.
Как всегда, Оуэн продолжил жевать с открытым ртом. Тоби не любил бывать у него сразу после убийства ради очередной трапезы.
– Это правда так необходимо делать передо мной?
Да.
– Ну хорошо. Вопросов больше нет. Все равно я дольше не могу побыть. Я обещал Гэррету, что мы начнем делать домик на дереве.
Приведи его.
– Ты каждый раз это говоришь. Не получится, приятель. Не хочу нарваться на бракоразводный процесс.
Оуэн выглядел разочарованным. Но, стоило признать, жизнь полна разочарований.
* * *
– Один за деревом! – закричал Гэррет.
– Мать честная! Стреляй! Стреляй в него!
Гэррет нацелил пальцы на дерево и укокошил воображаемого космического захватчика. Затем он издал звук, означающий, что пришельца разорвало на миллион кусочков, которые раскидало на несколько акров.
– Отлично, – сказал Тоби. – Теперь лес чист.
Они стояли на заднем дворе. Для домика было выбрано самое большое из трех деревьев – это означало, что им придется спилить несколько ветвей и вытеснить белку.
Тоби просмотрел планы, тщательно составленные Гэрретом. На них было изображено двухуровневое сооружение с пожарным шестом. Здесь был потайной ход; гостевая спальня; комната с полноценной ямой для аллигатора, где могли прятаться враги; пиццерия и пушка. Гэррет понимал, что проект придется пересматривать в сторону упрощения, хоть Тоби и обещал с уважением отнестись к его творческому видению.
– Ну ладно, – произнес Тоби, размахивая ножовкой, словно рыцарским мечом. – Мы оба не понимаем, что делаем, поэтому из нас получается хорошая команда. Твоя задача – держать стремянку, пока мама смотрит на нас через окно и сильно нервничает. Справишься?
– Я хочу пилить ветки.
– Пила опасная, так что нет. Пилить буду я. Ты можешь оттаскивать их. Это гораздо веселее.
– Смотри, папа! – закричал Гэррет, указывая на то же дерево, что и раньше. – Еще один.
Тоби повернулся и выстрелил в пришельца из пилы, что было нелогично, но вроде бы эффективно.
– Так, нужно спустить оборудование пришельцев, – сказал он. – Нам предстоит нелегкая работка.
Гэррет отдал честь.
– Да, сэр.
Тоби подвинул стремянку поближе к стволу дерева и взобрался на пару ступенек.
– Убедись, что она стоит крепко, – сказал он. – Держи ее обеими руками.
– Понял.
Тоби отпиливал лишние ветви, аккуратно отбрасывая их в стороны. Домик должен был получиться потрясающим. Гэррету будут завидовать все соседские детишки. И у него появится несколько друзей.
* * *
– Думаешь, там безопасно? – спросила Сара.
– Ага. Я уже прочитал ему лекцию, что нельзя подходить к домику, пока он не закончен, и я не разрешу ему подниматься одному, пока сам не попрыгаю на полу внутри.
– Как твоя спина? – спросила Сара.
– Отлично, – соврал Тоби.
Ничего страшного – несколько таблеток аспирина исправили ситуацию.
Сара поцеловала его. Они все еще целовались, смеялись и занимались любовью, но все было не так, как раньше. Шутки стали более натянутыми, объятья воскресным утром – менее сердечными. Она, казалось, уже не скучала так сильно, пока он возвращался из долгих одиноких прогулок по лесу.
И все же в его жизни было много радостей. Гэррет, Ханна и Оуэн.
* * *
– А я могу пойти? – спросил Гэррет, отрывая взгляд от видеоигры. Тоби подумал, что довольно неплохо справляется с ролью отца – если Гэррет отвлекался от «Нинтендо», это можно было считать высшей честью. Тоби несколько раз играл с ним и заметил, что крепко подсаживается на игры, поэтому пытался по возможности их избегать.
– Сегодня папа идет один, – объяснила Сара.
Она сидела на диване, держа Ханну на коленях.
– Ну пожалуйста.
– Не в этот раз, – сказал Тоби. – В следующий возьму.
Гэррет вернулся к видеоигре. Тоби и Саре повезло – он редко начинал ныть по какому-либо поводу. Заведя детей, они были вынуждены общаться с другими родителями, и дети этих людей были настоящими истеричными монстрами.
Он не видел Оуэна уже целых три дня. Из дома было нелегко улизнуть, если, конечно, не на работу. Он искренне желал, чтобы было еще одно создание, похожее на Оуэна – Эсмеральда, может быть, – которое жило бы неподалеку и составляло ему компанию. Это помогло бы облегчить чувство вины по поводу того, что он не может чаще ходить к Оуэну.
У Тоби для друга была свежая фотография Гэррета и Ханны, измазанных тестом. Оуэн любил смотреть фотографии. Он порвал всего лишь две, и то случайно.
Тоби не нравилось, что он не может привести с собой сына.
Очень не нравилось.
Сара бы ни за что не поняла, а сын бы понял. Гэррет подумал бы, что это самая крутая вещь в мире. Тоби мог представить себе изумление на лице сына. Сначала немного страха, конечно, но он превратился бы в чистый восторг от открытия, которым с Гэрретом поделился отец.
Они могли бы ходить к Оуэну каждый день.
Только он и Гэррет. Отец и сын.
Но этого не произойдет. Ни в коем случае. Это навсегда должно было остаться тайной Тоби, навечно скрытой от мира. Даже после его смерти. Быть может, лет через пятьдесят какой-нибудь мальчишка, прогуливаясь по лесу, обнаружит останки примитивной хижины, и мысли о том, что могло там жить, будут бередить его воображение. Быть может, он нафантазирует себе что-нибудь с еще более страшными глазами и более длинными когтями и зубами.
А возможно, Оуэн будет все еще жив и найдет себе нового друга.
Черт возьми, как же ему не нравилось, что он не может поделиться этим со своим сыном. Ну что за насмешка – то, что приносит тебе столько радости, должно оставаться темной, грязной тайной. Разве справедливо, что он не может рассказать сыну о самом великом открытии своей жизни?
Безусловно, там были замешаны убийства...
И все же...
Оуэн казался таким счастливым, увидев его, а Тоби даже угощений не прихватил. Когда друг его обнял, Тоби задался вопросом: а почему, собственно, он не мог привести сюда Гэррета?
Гэррет был достаточно взрослым, чтобы хранить секрет. Тоби в свои восемь его хранил. Нет, подождите-ка, не хранил – он все рассказал родителям, а когда они ему не поверили, стал хранить тайну от всех остальных.
До Мелиссы.
Забудь прошлое. Нет, не забывай прошлое, извлекай из него уроки. Гэррет будет хранить Оуэна в секрете. Тоби знал, что будет. А если и нет... ну, родители Тоби ему не поверили, так почему же Сара должна поверить Гэррету?
«М-да, такой уж у нас сумасшедший мальчуган, – сказал бы Тоби с усмешкой. – Какое воображение! Напоминает меня самого в его возрасте. Я тоже думал, что видел монстра. Хотя Гэррету повезло – мне лично устроили взбучку, а мы не верим в пользу телесных наказаний».
Мелисса случайно поцарапала глаз Оуэна. До этого монстр был миролюбивым. Оуэн ни за что не причинит вред его сыну намеренно, и если Тоби предпримет все возможные меры предосторожности...
Нет. Плохая идея.
Или блестящая, судьбоносная идея!
Он должен был обдумать все еще раз. Обмозговать каждый нюанс.
О боже, он просто места не мог себе найти от возбуждения.
* * *
– Оуэн, я могу привести тебе еще одного друга, – сказал Тоби неделю спустя.
Оуэн определенно был рад такой перспективе.
– Но есть нюансы, которые тебе не понравятся, и, если ты с ними не согласишься, ничего не будет. Итак, как ты смотришь на то, чтобы сесть в клетку?
Нет.
– Хорошо, послушай. Если ты уже не желаешь идти на компромисс, тогда забываем об этой идее. Ты помнишь, что было в прошлый раз. Ни за что на свете не позволю, чтобы с моим сыном что-то случилось. Ни единой царапины. Так что либо ты соглашаешься, либо я останусь твоей единственной компанией до конца жизни. Выбирай. Так как насчет клетки? Пойдет?
Оуэн слегка опустил голову. Да.
– Не обязательно должна быть клетка. Я хочу посмотреть какие-нибудь оковы. Оковы могут быть стильными. Ты будешь круто в них смотреться. Но сразу хочу прояснить, что я закую тебя, и если ты собираешься спорить со мной, то никакой сделки не будет. Я не хочу тратить деньги на клетку или оковы, пока точно не буду уверен, что эта идея тебе подходит. Договорились?
Да.
* * *
Круто Оуэн в оковах не смотрелся. Он выглядел скорее жалко. Но все же дело двигалось.
– Дергай, – сказал Тоби.
На шею Оуэна был накинут толстый кожаный ремень, соединенный с цепью, обмотанной вокруг дерева. Оуэн был чертовски силен, но не настолько, чтобы вырывать деревья с корнями, а цепь, по словам парня из хозяйственного магазина, «могла выдержать полдюжины слонов, тянущих ее одновременно». Тоби сомневался, что это утверждение подкреплялось полевыми испытаниями, но цепь определенно была прочной.
Оуэн показал знаками: тяжелая. Сделать это ему было сложно, потому что его руки тоже были закованы.
– Я знаю, что тяжелая. Но ты же потерпишь немного?
Да.
– Тогда дергай.
Оуэн потянул цепи.
– Нет, по-настоящему дерни. Я пойму, если ты будешь притворяться, так что давай изо всех сил.
Оуэн рванул: зубы сжались, мышцы вспучились. Ни с цепями, ни с деревьями ничего не произошло.
– Отлично, – сказал Тоби. Он подошел к сумке-холодильнику, открыл ее и вытащил сюрприз. – Если сможешь вырваться, я дам тебе этот банановый сплит. Если нет, то я сам его съем. – Он подцепил кусочек ложкой и медленно засунул в рот. – Ммм.
Да, это было жестоко, но ему на самом деле нужно было убедиться, что Оуэн не высвободится. А Оуэн тянул, чтобы получить мороженое, тянул так сильно, что, казалось, у него вот-вот полопаются кровеносные сосуды. Но цепи и деревья выдержали.
– Прекрасно. Я пошутил, конечно, ты получишь свое мороженое. – Тоби подошел, отстегнул правое запястье Оуэна и отдал ему миску. Оуэн поднес ее ко рту и за секунды слизал весь банановый сплит.
Все было готово. Завтра он сможет привести Гэррета.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
– Насколько хорошо ты можешь хранить секреты?
– Хорошо.
Тоби покачал головой:
– Этого мало. Мне нужно, чтобы ты хранил секреты лучше всех на свете. Даже лучше, чем президент. Знаешь, сколько секретов у президента?
– Нет, – признался Гэррет.
– Тысячи. Он знает такие вещи, которые разрушат все Соединенные Штаты, если он их раскроет. Видишь, насколько я серьезен?
Гэррет посмотрел на него с сомнением.
– Ты хочешь рассказать мне то, что может разрушить Соединенные Штаты?
– Нет, не настолько серьезно, но я бы хотел тебе показать то, о чем ты никогда не сможешь рассказать. Ни маме, ни Ханне, ни миссис Кингстон, ни одноклассникам – вообще никому. Как бы тебе ни хотелось, рассказывать нельзя, кто бы ни попросил.
– А если президент?
Тоби указал на землю:
– Если бы президент стоял прямо здесь и прямо сейчас, я бы ему не рассказал. Он мог бы сказать: «Проклятье, Тоби, я требую, чтобы ты рассказал мне свой секрет, или секретная служба часами будет тебя мутузить», а я бы ответил:
«Нет, не расскажу». Но если ты сможешь хранить его, тебе расскажу.
Гэррет кивнул, широко распахнув глаза.
– Я никому не расскажу.
– Можешь поклясться?
– Угу.
– Можешь на крови поклясться?
– А это как?
– Это когда мы должны порезать наши руки, сжать их вместе и поклясться на крови, что мы никому не расскажем.
Гэррет выглядел немного нерешительно, но все же кивнул.
– Я не хочу, чтобы ты по-настоящему клялся на крови. Маме это не понравится.
Но думаю, ты достаточно взрослый, поэтому пойдем прогуляемся в лес...
* * *
– Если ты испугаешься, это нормально, – заверил его Тоби. – Тебе не нужно делать ничего, чего бы ты не хотел. Просто помни, что ты будешь в безопасности, обещаю. Я о тебе позабочусь. Не страшно пока?
– Нет.
– Ну и хорошо.
Они уже были недалеко от хижины – минутах в двух ходьбы. А что, если идея была очень-очень плохой?
Не была. Тоби предпринял почти абсурдные меры безопасности. Оуэн никак не мог сбежать. Даже если он каким-то образом развил в себе сверхъестественную силу и порвал одну из цепей, его держали еще две, привязанные к разным деревьям, так что, если дерево расколется пополам, он не освободится. А если цепь порвется, Гэррет будет недостаточно близко, чтобы его поранили когти.
Все было абсолютно безопасно.
Ну, может, это не убережет от кошмаров по ночам, но Тоби просто знал, что Гэррет поймет. Он будет в восторге.
Они втроем будут друзьями навечно.
Появилась хижина.
– Помни, ты обещал, – сказал Тоби. – Поклялся на крови.
– Я знаю.
– Мы уже почти дошли. Это там, за этим небольшим домиком.
Оуэн выглядел совершенно несчастным в своих оковах, но, как только он увидел Тоби и Гэррета, все изменилось. Его лицо просветлело, и он выпрямился.
Гэррет остановился. Он охнул и крепко сжал руку отца.
– Все в порядке, – произнес Тоби. – Он не высвободится.
– Папа, я хочу домой.
– Он не...
– Папа, я хочу домой!
– Хорошо, хорошо, мы можем уйти. – Тоби повел его обратно через лес от Оуэна, который испустил стон разочарования. —
Мне стоило сказать тебе, что ты увидишь. Извини.
– Что это?
– Это мой друг.
Гэррет нахмурился, словно пытался переварить услышанное.
– Это... это парень в костюме?
– Нет, он настоящий. Он тебя не обидит, обещаю. Он живет в лесу. Я его с детства знаю.
– Нет.
– А вот и да! На крови клянусь, что да. Я бы так не шутил с тобой. Он мой лучший друг. Его зовут Оуэн.
– Оуэн?
– Ага.
– Он всегда закован?
– Нет. Я сделал это для тебя. Он тебя не обидит, но я не хочу, чтобы ты его испугался. Он бы хотел сказать тебе «привет».
– Он говорит?
– Не так, как мы с тобой, но он может показывать знаки руками. Тебе решать. Мы можем пойти домой и, возможно, вернуться как-нибудь в другой раз или пойти прямо сейчас и увидеться с ним. Но помни, что ты обещал никому не говорить.
– Не скажу.
– Хочешь увидеться с ним?
Гэррет долго обдумывал вопрос.
– Хочу.
Они снова обошли хижину. В двадцати футах от них Оуэн, зазвенев цепями, показал: привет.
– Скажи «привет», – посоветовал Тоби.
– Привет, Оуэн.
Привет – повторил Оуэн.
– Он снежный человек? – спросил Гэррет.
– Не думаю. Может, он – двоюродный брат снежного человека. Но кто он точно, я не знаю. О нем больше никто не знает. Только ты и я.
Ну, никто из живых...
– Я могу подойти ближе?
– Нет.
– Ему нравятся цепи?
– Он их ненавидит. Да, Оуэн? Ты ведь ненавидишь эти штуковины.
Да.
– Видишь? Он может поднять большие пальцы вверх, чтобы сказать «да». Задай ему вопрос. Он не всегда понимает, но чаще всего улавливает.
Гэррет, видимо, колебался, но Тоби слегка его подтолкнул.
– Ну, давай же.
– Оуэн, ты меня съешь?
Нет.
– Оуэн, – сказал Тоби, – мы с тобой лучшие друзья?
Да.
– И вы с Гэрретом тоже будете друзьями?
Да.
– Ты когда-нибудь обидишь Гэррета?
Нет.
– Видишь, Гэррет. Он понимает. Спроси еще что-нибудь.
– Оуэн, один плюс один равно два?
Оуэн не ответил.
– Не умничай, – сказал Тоби. – Я его не учил сложению. Задай нормальный вопрос.
– Это и был нормальный вопрос, – возразил Гэррет. – Оуэн, ты бы мог освободиться, если бы захотел?
Нет.
– Спроси, какая у него любимая еда, – посоветовал Тоби.
– Оуэн, какая твоя любимая еда?
Оуэн изобразил, как ковыряется ложкой в миске.
– Это означает мороженое.
– Я тоже люблю мороженое, – произнес Гэррет. – Какой твой любимый вкус?
– Он любит клубнику, – сказал Тоби. – Но не думаю, что он их различает, лишь бы было мороженое. Как у твоей мамы с пирогами.
– Я люблю мятное с кусочками шоколада, – сообщил Гэррет Оуэну. – Как-то раз папа принес мятное мороженое с кусочками шоколада, и оно мне не понравилось, но обычно это мое любимое.
– Классный он? – спросил Тоби.
– Он суперклассный. А мама знает?
– Нет.
– А почему нет?
– Она бы его испугалась.
– Но он же не обидел бы ее.
– Знаю, но можно бояться и тех вещей, которые тебя не обижают. Согласись, немного странновато иметь в друзьях лесного монстра, а?
– Ага.
– Так что мыс тобой парочка чудиков!
– Ага! Больших чудиков!
– Больших сумасшедших чудиков! Но это нормально. Ничего страшного в том, что мы чудики. Ты знаешь кого-нибудь, у кого есть друг-монстр?
– Нет, конечно!
– Думаешь, дети в школе будут завидовать?
– Ага! Стопудово, ко мне никто докапываться не будет, если узнают.
– Не будут. Но ты не можешь им рассказать.
Гэррет закатил глаза:
– Я знаю. Ты мне уже сто миллионов раз это сказал.
– Ну тогда говорю тебе в сто миллионов первый раз.
– Я могу прикоснуться к нему?
– Нет.
– Ав следующий раз?
– Может быть.
– Ты ведь меня еще приведешь сюда?
– Конечно, приведу. – Тоби обнял сына. – Уж будь уверен.
* * *
На обратном пути Гэррет без умолку болтал о своем новом друге-монстре. Тоби был доволен – нет, скорее, счастлив. На самом деле, это хорошо, что ему пришлось тут же вернуться, чтобы расковать Оуэна, иначе Сара могла задаться вопросом по поводу его эмоционального состояния.
– Можешь поиграть в «Нинтендо» или почитать, – сказал Тоби.
– Поиграю в «Нинтендо».
– Или порисовать.
– «Нинтендо».
– Хорошо. Развлекайся.
* * *
– Прошло не так уж и плохо, да? – спросил Тоби, отстегивая ошейник на шее Оуэна.
Больно.
– Да, похоже, он тебе немного натер. Извини, приятель. Больше ничем не помогу. Но тебе ведь понравилась встреча с Гэрретом?
Очень понравилась.
– Ну, ты ему тоже понравился. Когда я окажусь в могиле, ты можешь зависать с ним, как мы с тобой. Если бы у тебя не были вместо ногтей эти чертовы крюки, мы могли бы принести его карманную видеоигру и вы бы вдвоем могли играть тут.
Он расстегнул ремень на правом запястье Оуэна. Монстр тут же начал лизать это место.
– Знаю, знаю, больно. Оно того стоило?
Да.
– Хорошо.
Еще?
– Да. Теперь постоянно.
* * *
– Ну, что вы сегодня делали? – спросила Сара, накладывая в тарелку Гэррета большую ложку картофельного пюре.
– Всякие крутые штуки.
– Ну, я это знаю! А какие крутые штуки?
– Это секрет.
– Секрет от собственной мамы? Так нельзя!
Гэррет прикрыл рот рукой и захихикал.
Сара одарила его притворно суровым взглядом.
– Тут тебе не клуб мужиков-женоненавистников, дружок. Во что вы там вляпались?
– Э-э-э, папа показал мне голые титьки.
– Что?!
– Он шутит, – сказал Тоби.
– Голые ти-и-итьки в журнале!
– Не надо ему показывать такие вещи, – сказала Сара Тоби.
– Я бы никогда не стал демонстрировать нашему ребенку груди в журнале. Я не знаю, о чем этот субъект говорит. Ты о чем говоришь, субъект?
– Джимми Уилсон в школе сказал мне, что его папа оставил пачку журналов с голыми титьками прямо в ванной.
– Значит, папа Джимми Уилсона – извращенец, – сказал Тоби. – Голые титьки – это зло. Их следует запретить.
– А кто такой извращенец?
– Неподходящий разговор для ужина, – произнесла Сара. – А голая грудь – это не зло. Просто не нужно показывать ее восьмилетнему мальчику.
– Я ничего ему не показывал!
– Я знаю, но хватит об этом.
– Этот субъект начал первым!
– Да пошутил я, – сказал Гэррет. – Мы ходили смотреть на какое-то дурацкое болото.
– Ой, ну извините, что торфяное болото было не таким интересным, как ваши видеоигры, ваше высочество.
– Конечно, не таким.
Тоби пнул его под столом.
* * *
– Рад, что ты смог сохранить секрет, – сказал Тоби, укладывая Гэррета в постель.
– Но тебе нужно лучше продумывать легенду.
– С Оуэном там все будет в порядке?
– Да, с ним все будет хорошо. Он живет там уже очень и очень долго.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ
Из-за большого расстояния Оуэна всегда было затруднительно посещать. А стало еще хуже, когда Тоби пришлось идти туда, приковывать его (Оуэн никогда не возражал, но выказывал недовольство), идти обратно домой и забирать Гэррета, затем приходить к хижине Оуэна, отводить Гэррета назад, возвращаться к хижине, расковывать Оуэна и идти обратно домой. Это было нелепо.
В четвертый визит Тоби просто оставил Гэррета ждать на небольшом, но безопасном расстоянии. Он дружил с монстром с шестидесятых – Оуэн не собирался внезапно выпрыгнуть из ниоткуда, схватить Гэррета и убежать с ним.
– Могу я погладить его? – спросил Гэррет, как и во все предыдущие визиты.
– Нет.
– Почему?
– А ты как думаешь?
– Но он же мне ничего не сделает. Ты ведь мне ничего плохого не сделаешь, Оуэн?
Нет.
Тоби усмехнулся.
– И все же нет.
* * *
– Хорошо, мы подойдем к нему очень медленно. Не делай резких движений. Представь, что он – это лев в клетке.
– Он может убить любого льва.
– Да, может. А еще может оторвать голову маленькому мальчику так же запросто, как ты – щелкнуть пальцами.
Гэррет усмехнулся и щелкнул пальцами.
– Все, закончили. Ты относишься к этому несерьезно.
– Но пап!..
– Я сказал, закончили.
* * *
– Он, наверное, самый талантливый в своем классе, – сказала миссис Кингстон. – Посмотрите, как все прорисовано. Многие дети в его возрасте не ушли дальше схематичных фигурок.
– Он всегда любил рисовать, – сказала Сара, лучась от гордости.
Тоби кивнул. Это была чудесная, тщательно нарисованная картинка, а еще был мальчик, которого сегодня ожидал очень строгий выговор.
* * *
– Хранить секрет подразумевает и то, что ты не должен рисовать Оуэна в качестве школьного проекта, – объяснил Тоби.
– Я никому не говорил, что он настоящий.
– Я понимаю, но на картинке он очень на себя похож. А что, если тебя спросят, как ты его так хорошо нарисовал?
– Уже спросили. Я сказал, что выдумал его. Он – монстр.
– Так, хорошо, но... думаешь, президент рисует картинки арсеналов ядерного оружия? – Тоби чувствовал, что логика его аргумента ускользает от сына. – Просто не рисуй больше Оуэна, хорошо?
– Хорошо.
– Но картинку мы ему покажем. Ему понравится.
* * *
– Будь аккуратен. Очень аккуратен.
Спустя месяц – и десять посещений – они в очередной раз пришли к Оуэну. Монстр стоял, закованный в цепях, с руками по швам и слегка опущенной головой, словно говоря: «Я покорное и безобидное существо».
Пока Гэррет стоял поодаль в нескольких футах, Тоби приблизился к Оуэну и погладил его по шерсти.
– Хороший мальчик. Самый лучший дружище. Всем будет приятно. Никакой крови. Все спокойны и довольны?
Да.
– Еще раз – ты хороший мальчик, да?
– Ты обращаешься с ним как с собакой, – сказал Гэррет.
– Я проявляю осмотрительность.
– Все равно ему это не нравится. Он же не собака.
– Ну да, а еще у него клыки и когти гораздо больше, чем у собаки, и, как твой отец, я имею право чрезмерно тебя опекать. Надень маску.
– Глупость какая-то.
– Маска.
– Да, сэр. – Гэррет надел маску, добавив ее к уже надетой форме кетчера. Конечно, доспехи были бы лучше, но если Оуэн внезапно взбрыкнет, то это поможет избежать царапин. Лучше пусть сын будет выглядеть по-дурацки, чем рисковать закончить встречу кровопролитием.
– И перчатки.
Гэррет без возражений надел толстые перчатки с набивкой.
– Хорошо. Ну пошли.
Гэррет некоторое время не шевелился, словно набираясь храбрости.
– Можешь собираться с духом, сколько понадобится.
Гэррету понадобилась пара минут. Затем он шагнул вперед, протянул руку и легонько коснулся Оуэна указательным пальцем.
– Полегче, – предупредил Тоби Оуэна, хоть тот и не шевельнулся.
Гэррет подошел чуть ближе, затем принялся гладить руку Оуэна. Монстр послушно стоял.
– Круто? – спросил Тоби.
– Да, но не в перчатках.
– Хорошо, можешь снять перчатки. Но только их.
Гэррет стянул перчатки и засунул их обратно в карман. Он пробежался пальцами по шерсти Оуэна.
