Текст книги "Убить бессмертного, или Электрическая церковь"

Автор книги: Джефф Сомерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17. ВСЕ ЛЮДИ, СПАСЕННЫЕ И НЕ СПАСЕННЫЕ

11000

Когда подали кофе, я чуть не съехал с катушек. Марсель выполнил свою часть сделки с лихвой. Он не просто отправил меня в Лондон, а отправил первым классом – дал фальшивое удостоверение личности и строго наказал найти подходящую одежду и вымыться.

Это не составило большого труда. Была ночь, эсэсбешники сужали кольцо методично, не спеша: наверное, растягивали удовольствие. Я пошел следом за толпой из центра, выжидая, пока не разграбят подходящий дом. Хозяин оказался из тех богатых тупиц, которые решили сами защищать свое имущество. Выскочил на нас, распушив серебристую шевелюру, в шелковом смокинге, с новеньким «руном» в каждой руке – вообразил себя Баффало Биллом, не иначе. Четверых погромщиков он пришил, остальные ворвались в дом через окна. В последний раз я увидел хозяина, когда тот бежал по улице, и шевелюра его горела.

Дом тоже быстро загорелся. Погромщики разбежались как крысы, захватив все, что можно продать. Я подождал, пока все не убегут, оценил силу пожара и вошел в дом. Богачи обрабатывают свое жилье противопожарным составом, и несколько лет дома вообще не горят. Даже когда противопожарные вещества начинают разлагаться, огонь распространяется не так быстро. Я знал, что успею собрать вещи до того, как пожар начнет причинять мне неудобства.

Я вышел из медленно горящего дома мытый, бритый, растертый дорогими полотенцами, в костюме бедолаги-хозяина.

Его бельем я побрезговал, а больше ничего ценного после мародеров не осталось.

Хорошо бы угнать ховер и прибыть в аэропорт с шиком, но ССБ запретила всем подниматься в воздух. Меня тут же сбили бы, так что пришлось плестись пешком. Системщики держали дорогу на Мэдисон-сквер под контролем, пропуская ВИПов и самые важные товары. В ворота мне позволили войти два скучающих копа – к счастью, я их не знал. Назвали меня «мистером», пожелали удачного дня и быстро просканировали удостоверение личности. Все дело в одежде – они видели только ухоженного человека в дорогом костюме. Будь они повнимательнее, то заметили бы гнилые зубы, шрамы, акцент – но где там! Если у тебя вид богача, можно дать им удостоверение, написанное от руки, с ошибками в фамилии, и тебя пропустят. Любой нормальный преступник осваивает это искусство – вести себя как богач.

Я сразу поднялся в тяжелый ховер для дальних перелетов и сел в удобное кресло за красивой рыжеволосой женщиной с фарфоровой кожей. Ее часто показывали по телевиду. Мне принесли бокал пива – и пяти минут не прошло! Кресло было мягкое, упругое, воздух – чистый и бодрящий. Кожу ласкала сухая и дорогая ткань чужого костюма.

Вот тогда я и начал потихоньку съезжать с катушек.

Женщина, на несколько лет старше меня, очень привлекательная, с улыбкой ко мне обернулась. Я несколько раз видел, как она читает новости. Тогда ее лицо было высотой десять футов, а улыбка – приклеенной к лицу.

– Хорошо, что летим, правда? Этот народ… – Она расстроенно покачала головой. – Такое невежество! Сжигать собственный город! По-моему, системной полиции давно пора их всех куда-то перевезти.

Я подавил приступ злобы. Очень захотелось схватить эту богатую сучку за нос и разбить ей башку о подлокотник. Вместо этого я улыбнулся.

– Да, системщики ведут себя слишком мягко, вот и получили.

Она кивнула, но моя улыбка ее явно не впечатлила. Наверное, из-за зубов. Давно не был у зубного врача. А если честно, то никогда.

– Вы совершенно правы! – сказала она и отвернулась. Мне показалось, что от ее кожи пахнет мылом. Или от моей. Я так чисто вымылся, что весь чесался.

Начали разносить еду. Пассажиров обслуживали человекоподобные дроиды, которые улыбались, но ничего не говорили. Мне в три раза больше захотелось разбогатеть и отойти от дел. В Системе можно жить только богачом. Тогда копы будут называть тебя «сэр» и желать удачного дня. Тогда тебе будут подавать завтрак прямо в салон – настоящие яйца, настоящий бекон и, о боже, когда принесли кофе, горячий, крепкий, в такой ослепительно белой чашке, что пришлось зажмуриться… Я совсем рехнулся. Я пообещал себе, что пойду на все, чтобы разбогатеть. Правда, потом я вспомнил, что и так иду на все.

Перелет в Лондон занимает два часа. После завтрака приглушили свет и включили телевиды. Перед каждым сиденьем был свой небольшой экран. Передачи легальные, конечно. В одном только Нью-Йорке пятнадцать нелегальных вид-каналов, которые передают новости и тому подобное из специальных схронов. Разница между легальными и нелегальными каналами огромна. На легальных каналах, понятное дело, цензура, а нелегальные преследуют свои цели. Не разберешь, кому верить.

Я так устал, что почти заснул. И тут начались новости; я от неожиданности подскочил. На экране была моя соседка впереди. Подпись гласила: Мэрилин Харпер. Она читала репортаж о бунтах, безмятежно стоя среди мародеров, громящих торговый ряд. Ей очень шли костюмчик с короткой юбкой и высокая прическа. Вот только кожа у нее была слишком белая и чистая, чтобы ходить в такое время по Нью-Йорку.

Репортаж закончился, и я снова собрался поспать. Начался новый сюжет, и меня чуть не стошнило роскошным завтраком. Опять Мэрилин Харпер, а под картинкой строка: «Брат Барнаби Доусон: бывший полицейский ССБ, ныне монах, подозревается в двух нападениях».

Я так резко увеличил громкость, что телевид заорал на полную мощность. Пассажиры раздраженно обернулись. Я отрегулировал звук и наклонился вперед.

– …сон, бывший капитан ССБ, был недавно задержан отделом служебных расследований по официальному обвинению в должностных преступлениях. Сегодня стало известно, что его подозревают в нападении на двух граждан Системы в Нью-Йорке.

Показали фотографию из личного дела. Сумасшедшие голубые глаза танцевали даже на плоском экране.

– ССБ отказалась комментировать действия капитана Доусона. Электрическая церковь заявила из Лондона следующее: «Ни один брат Церкви не проявит насилие и не причинит вреда человеческому существу. Электрическая церковь считает всех людей, спасенных и не спасенных, своей семьей и стремится лишь ускорить приход человечества к Богу». Доусон, пятнадцать лет прослуживший в ССБ, преимущественно в Нью-Йорке, назвал свое имя несколько раз, когда жестоко избивал…

Я жестом выключил звук. Лицо Доусона еще несколько секунд смотрело на меня с экрана. Харпер на экране закончила репортаж, и Доусон исчез. Я выключил телевид.

Харпер в ховере повернулась ко мне. В жизни она казалась старше – больше морщин, – но в наше время технология разглаживания кожи могла придать человеку любой возраст.

– Какой кошмар, правда? В первый раз монаха официально подозревают в совершении насилия. Наверное, рано или поздно это должно было случиться. Ведь они когда-то были людьми – и чаще не лучшими. – Она всмотрелась в меня. – Мы случайно не встречались? Мне ваше лицо знакомо.

Журналистка хренова! Посадили бы меня за аристократом, который фыркал бы, мол, что за отребье пускают в салон!.. Так нет, мне попалась дамочка, которая всю жизнь сует нос в базы данных ССБ.

Я покачал головой.

– Вряд ли.

Она еще несколько секунд изучала меня, потом изобразила скуку.

– Наверное, я устала. Перед глазами только этот сброд, который сжигает собственные дома. Извините, что побеспокоила!

Я уставился в спинку ее сиденья. Этого мне только не хватало! Она точно запомнит мое лицо и наведет справки. Иначе она не журналистика. Да тут еще Доусон… Она права: ни разу монахов не уличали в преступлении, тем более в насилии – не считая, кисло подумал я, миллиона убийств, которые они совершили для набора новых монахов. Мейрин рассказал, что поведением монахов управляет какой-то чип, а человеческий мозг внутри, скорее всего, обеспечивает базовое управление киберорганизмом и моторные функции. Ну, и благодаря мозговым волнам монахи оставались гражданами Системы. Возможно, у Доусона этот чип почему-то не сработал. И он остался таким же недобитым подонком, но в металлическом теле, вооруженный до зубов, с доступом к базе данных всей Электрической церкви.

И тут ко мне пришла дурная мыслишка: а если Доусона натравила на меня сама Электрическая церковь, чтобы потом никто не мог ничего доказать?

Н-да, Эйвери Кейтс, не жизнь у вас, а праздник какой-то… Я вызвал стюардессу-дроида и потребовал бурбон. Виски принесли немедленно, двойную порцию в хрустальном стакане, с твердыми как гранит кусками льда. Я не пил нормального спиртного лет десять, и у меня немного закружилась голова. Если я доживу и все сделаю, как задумал, то за несколько лет окончательно рехнусь от всей этой жратвы, выпивки, дроидов – от всего.

Посадка оказалась жесткой: самолет начал резко падать сквозь дождь и ветер. Дроиды ходили по проходу и заверяли нас, что все в порядке. Меня это не заботило: я видал и похуже.

Я наклонился вправо и посмотрел на Мэрилин Харпер. Ее грудь в декольте дрогнула, и я вспомнил, что уже давно не был с женщиной. Слишком много преступников вроде меня пристрелили со спущенными штанами. Рискованно. К тому же она наверняка меня узнала из каких-то материалов ССБ – а я успел много где засветиться – и теперь думает, как бы незаметно это проверить.

Она резко обернулась и увидела, как я вишу над ней в проходе. Удивленно вытаращилась, потом взяла себя в руки и изобразила улыбку.

– Мне не разрешили включить кое-какие детали в репортаж. Скажу вам, раз вы так заинтересовались. ОС приказал ССБ не давать это в эфир. Жертвы Доусона, которых он избил, одного почти до смерти, – обычные преступники, известные в баре «У Пикеринга», притоне для всяких головорезов.

Я сохранил на лице полное бесстрастие.

– Любопытно.

Она уставилась на меня своими ярко-зелеными глазами.

– Оба сказали одно и то же: Доусон выбивал из них информацию. Искал человека, с которым они были связаны.

Я облизнул губы.

– Неужели? И кого же? Она улыбнулась.

– Какого-то дурацкого стрелка по имени Эйвери Кейтс. Брат Доусон клялся найти этого Кейтса и порвать на части.

Мы приземлились в Лондоне.

Глава 18. ВОЗМОЖНО, МЫ БЫЛИ КОГДА-ТО ЗНАКОМЫ

00001

Мистер Кейтс! – из-за забора крикнула то ли Мильтон, то ли Таннер. – Не нравится мне ваш дружок. Рядом с ней, опершись о мусорный бак, стоял Гатц. Увидев меня, он незаметно шевельнул рукой в знак приветствия. Оба ждали меня среди других встречающих, причем выглядели довольно неряшливо и недружелюбно. Наверное, поэтому в нескольких футах от них стоял толстый системщик и притворялся, будто смотрит на экран маленького телевида.

У самого выхода улыбались два монаха: поздравляли всех с прибытием в Лондон и вежливо осведомлялись, не хочет ли кто пять минут поговорить о спасении, ведь в следующий раз посадка может и не быть такой мягкой.

Я прошел мимо своей неказистой команды. Таннер – почему-то я решил, что это именно Таннер – усмехнулась, и они последовали за мной. Я заглянул в ближайший туалет, похлопал дверями кабинок, чтобы проверить, все ли пусто, и стал ждать. Через несколько секунд в туалет прогулочной походкой зашли Таннер и Гатц. Таннер все так же усмехалась, а Гатц, как обычно, излучал энергию и здоровье. Зато он встал прямо в дверях на случай, если кто-то решит войти.

– Как вы узнали, где меня встречать? – спросил я.

– Марсель сообщил Гатцу. Кейтс, когда ты помоешься, то выглядишь очень даже ничего.

Я уставился на нее.

– И вы, идиоты, решили, что можно взять и заявиться сюда? А я думал, вы профессионалы!.. Вдруг этот вонючий Элиас Моудже из ССБ вас уже увидел? Да он повяжет нас всех на выходе, заведет в Пустую комнату и всадит по пуле в затылок! Вы этого хотите?

Она приподняла бровь.

– Ага, именно. Слушай, Кейтс, я только что два часа проходила под гипнозом этого Супермальчика! – Таннер зло ткнула пальцем в Гатца. – Он мне теперь ночью будет сниться. Всю оставшуюся жизнь. Но мы сюда добрались – причем не с таким комфортом, как некоторые, – нашли друг друга, выяснили, когда ты прилетишь, и окопались в Ковент-гардене. Тай сделал носом волшебный пасс, и у нас появились видеокамеры, связь, электричество и целая лаборатория всякого дерьма, о котором раньше я даже не слышала. Он принял кое-какие меры безопасности – несколько пушек с детекторами движения и стальные двери. Это было как раз несложно, такого добра везде полно. А мы с сестрой обеспечили транспорт. Мы свое дело сделали, понял? Так что кончай рожи корчить и берись за свое. Чем быстрее я получу чек и расстанусь с этим Супермальчиком, тем лучше, понял?

Кто-то попытался зайти, но Гатц поднял очки и посмотрел на него. Тот ушел. Я сел на умывальник.

– Ладно. Новости такие: Нью-Йорк выжгли почти дотла, Барнаби Доусон стал монахом, однако не совсем, потому что теперь он избивает людей и ищет меня. На ховере меня узнала журналистка с телевида. Могут быть проблемы.

– Ры-ыжая, – протянул Гатц. – Я тоже ее узнал.

– Ах, да, – ухмыльнулся я Гатцу. – Тебе привет от Хмыря Тевтонского.

Гатц попытался ухмыльнуться в ответ. Получилось не очень приятно.

– Он ходить теперь сможет?

– Да, но дышать – с трудом.

– Хорошо! Так ему, подонку, и надо. Нечего было заявлять, что выбросит меня из окна.

– Вы не могли бы сделать друг другу минет позже, а? – сказала Таннер, прикладывая руки к темечку и морщась, как от резкой боли. Мне вдруг пришло в голову: интересно, а Мильтон сейчас не делает то же самое, не копирует свою близняшку бессознательно? – Твой системный коп стал монахом? Не совсем? И тоже за тобой гоняется? И тебя покажут по телевиду? – Она воздела руки. – С кем я связалась, Господи!

– Заткнись, дура!

Несколько секунд все молчали. Кто-то еще попытался зайти в туалет, но наткнулся на Гатца. Я провел рукой по лицу и кивнул.

– Ладно, вы молодцы. Команда в сборе, так? Есть база и все такое. Отлично! Как брат Уэст?

– Еще с нами. Мы с сестрой – умные девочки, нашли грузовой «Аб-Зеро», в которых обычно перевозят нанотехнику. Там очень холодно, и его толком не открывали и не сканировали. Кит подделал сопроводительные документы. В общем, брат Уэст прилетел сюда с комфортом, и мы забрали его прямо в аэропорту, легче не бывает. Угнали новенький ховер. Несколько часов ходили вокруг него с молотком и паяльником. Теперь он похож на самый первый ховер библейских времен. – Она ухмыльнулась. – Карета подана, сэр! Берегите костюмчик.

* * *

Ховер и точно выглядел страшнее атомной войны, зато летел ровно и устойчиво. Таннер остановилась у вполне респектабельного офисного здания в аккуратном, хотя довольно пустынном деловом квартале. Повсюду стояли новые здания – значит, здесь восстанавливают город после Бунтов. В Нью-Йорке, увы, почти все разрушенные районы остаются в том же виде.

– Хеймерле-роуд! – прокричала Таннер. – Конец маршрута.

Я подался вперед.

– Наша база здесь? Не слишком на виду? Она кивнула.

– Да, мы тоже так думали. Но Кит уперся. Мол, эти дома закрыты, и их никто не проверяет, потому что здесь частная охрана из дроидов. Короче, он завел нас сюда, махнул носом на охранную систему и взял ее под контроль. Это старая фабрика дроидов. Когда владельцы проверяют ее статус, то ничего необычного не видят, камеры посылают фальшивые кадры. – Она улыбнулась. – А в это время дроиды делают за нас всю черную работу. Знаешь, Кейтс, этот Кит – гений.

Мы вышли. Я осмотрелся: если привести сюда пару сотен человек, стало бы похоже на богатые районы Нью-Йорка. Меня не толкали и не пихали грязными лапами, и мне все тут было как-то пусто и непривычно. Лондон выглядел как город вымирающий. Уж не связано ли это с тем, что здесь гнездо Электрической церкви…

– Где тут аббатство?

Она помахала рукой в северном направлении.

– Видишь шпиль?

Высокое сооружение, похожее на башню, с прямоугольным верхом и обугленным кругом посредине торчало над остальными зданиями, как мрачная память о Бунтах.

– Я поставлю ховер, – сказала Таннер. – А вы с Супермальчиком идите внутрь. Кит уже, наверное, сгорает от нетерпения.

Я пошел за Гатцем к двери, которая при нашем приближении резко открылась. Черно-белый дроид – гуманоид на колесах – наклонил голову и жестом пригласил нас внутрь.

– Входите, входите! – прозвенел искусственный голос. – Добро пожаловать в Дом Кита. Мистер Кит в настоящий момент в зале собраний.

Я глянул на Гатца. Он пожал плечами и направился за дроидом.

– Странное чувство юмора, – проворчал он. Внутри здание было пыльным и заброшенным. Из стен торчали провода, в цементе зияли дыры из-под оборудования. Во многих городах есть заброшенные заводы и офисы. Обычно владельцы оставляют там целую армию дроидов, чтобы отпугивать скваттеров и всяких преступников.

Кит неплохо поработал: на стенах были наскоро закреплены турели, у потолка зависли металлические плиты, которые должны отрезать доступ в здание по одному нажатию кнопки на пульте. Я повидал немало временных баз, но основательность Кита впечатляла, особенно если вспомнить, как мало в нашем распоряжении было материалов и денег.

Дроид провел нас но узким коридорам с тусклыми лампами в огромный зал, пустой, если не считать кучки аппаратуры и нескольких сильных прожекторов. Вся техника сгрудилась в дальнем конце зала, как роща из голых металлических деревьев.

– Мистер Кит! Санкционированные гости! Мистер Кит! Санкционированные гости!

Из-за большого черного куба, опутанного кабелями, вынырнула лысина Кита.

– Кейтс! Тай так рад видеть вас живым!

– А я рад, что меня внесли в список приглашенных, – протянул я. – Телевид есть? Надо узнать, как там обстановка.

Когда мы подошли поближе, я заметил среди аппаратуры монаха. Киборг стоял в фокусе прожекторов совершенно неподвижно. Лицо было снято, туловище – раскрыто.

– Он… работает? Кит глянул на него.

– Конечно. Мы с братом Уэстом много чего выяснили. Вы удивитесь. – Он оглянулся. – Неплохое местечко? Тай с близнецами все переоборудовали, а богатые владельцы ни о чем не догадываются! Все предусмотрено. Можно устроить пожар, а спутники ССБ узнают об этом только через несколько дней. Между прочим, здесь пять дроидов. Тай назвал их Боб. Боб один, Боб два и так далее. Это фабрика дроидов. Показать линию сборки?

Я подошел к брату Уэсту и встал перед ним.

– Так что монах?

Кит оживился, вытер руки о тряпку и подбежал к одной из черных коробок.

– Прекрасно, мистер Кейтс, прекрасно! У Тая было много времени, чтобы покопаться. Он нашел чип, управляющий поведением, и смог его частично отключить. Хотите посмотреть?

Я кивнул:

– Даже очень.

С тыла монах выглядел вполне нормально, однако спереди производил ужасное впечатление: вместо лица – переплетение проводов и плат, вместо глаз – видеокамеры. Монах стоял неестественно прямо. Любопытно: кем был Уэст до того, как стал монахом? Электрическая церковь собирает людей низшего класса, преступников, опустившихся рабочих. Возможно, мы были когда-то знакомы. Интересно, получил ли он, что хотел. Или что заслужил.

Кит суетливо набрал команду на маленькой клавиатуре.

– Вот так… А теперь познакомьтесь с мистером Уэстом. Монах дернулся и с воплем упал на колени. Его руки поднялись и замолотили по черепу.

– Выпустите меня! – сказал он идеально ровным и рассудительным тоном. Потом заговорил громче и наконец зашелся душераздирающим воплем: – Выпустите меня! Выпустите! Выпустите! Выпустите! Выпустите! Выпустите!

Я потянулся за пистолетом. Его не было: перед полетом пришлось оставить оружие.

– Все в порядке! – прокричал Кит. – Он не может выстрелить. – Он замолчал и посмотрел на монаха вместе со мной. – Это мистер Уэст, Кейтс. Это то, что сейчас происходит с его мозгом. Тай провел кое-какой анализ и считает, что мозговые функции не были нарушены, но мозг не может справиться с превращением человека в монаха. Модификационный чип, короче, мод-чип, уничтожает свободную волю. Если его отключить, внутри просыпается живой человек. Просто живой человек, сошедший с ума от процесса монахизации и месяцев или лет рабства.

– Выпустите меня! Выпустите! Выпустите! Выпустите! Выпуститевыпуститевыпустите…

Я быстро отошел.

– Кит, да заткни ты его! Все понятно. Кит кивнул.

– Мистер Гатц?

Я пристально посмотрел на Кева. Тот выступил вперед, напряженный и мрачный.

– Кев? Какого хрена?.. Кит поднял руку.

– Смотрите.

Кев встал передо мной и снял очки. Секунду ничего не происходило. Потом монах начал медленно успокаиваться, пока совсем не затих. Он так и застыл на коленях, подняв руки. Еще через несколько секунд киборг поднялся и встал по стойке смирно.

– Можно запсиходавить монаха? Кит кивнул.

– Судя по всему, способности мистера Гатца нуждаются только в наличии мозга. И достаточной близости к объекту.

Я моргнул.

– Но у монаха нет глаз!

– Тай думает, что мистер Гатц использует контакт глаз, чтобы сосредоточиться. Физической необходимости в нем нет.

Гатц медленно заговорил:

– Я заметил это еще в Ньюарке. Когда появился монах, я так испугался, что начал его психодавить, хотя сам не понимал, что делаю. Монах тогда даже остановился. – Он поднял на меня глаза без очков, и я вздрогнул. – Хочешь поговорить с мистером Уэстом?

Мой мозг уже вскипал от новой информации. Через секунду я поймал себя на том, что нервно потираю руки, и еле заставил себя это прекратить.

Гатц кивнул и посмотрел на киборга.

– Скажи что-нибудь, Уэст.

Монах дернулся и повернул голову в мою сторону. Появилось жутковатое чувство, что на меня смотрит какая-то безглазая тварь.

– Ради Бога, – произнес монах ужасающе ровным и вкрадчивым тоном. Приборы для обработки голоса, встроенные в искусственный череп, работали безотказно. – Убейте меня! Убейте меня прямо сейчас! Умоляю!