Текст книги "Убить бессмертного, или Электрическая церковь"

Автор книги: Джефф Сомерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Я огляделся.

– Нужно увести их с улицы. Давай! Он кивнул.

– Идите за нами, – велел он копам.

Те тоже кивнули и пошли за нами, ступая сонно и тяжело. Я осмотрел квартал в поисках подходящего места и выбрал пустое здание неподалеку, в клубах пыли от крошащейся штукатурки. Поскольку мы были с системщиками, вряд ли нас кто-то рассматривает и удивляется – стандартная процедура ССБ перед расстрелом.

Широкий дверной проем еще в лучшие времена забили досками. Я пнул прогнившее дерево, и мы загнали копов в темное отверстие. Гатц приказал им сесть на пол. Я начал ходить из стороны в сторону.

– Сколько они так просидят? Гатц прислонился к стене.

– Еще пару минут, – выдохнул он. – Тяжело! Я все ходил взад-вперед.

– Нельзя их убивать, – пробормотал я.

Нельзя убивать системщиков, особенно когда тебя видела с ними половина Старого Нью-Йорка. Это опасно для здоровья. Добрые ньюйоркцы не запоминают лиц… пока ССБ не приходит их колотить и записывать имена.

– С другой стороны, – медленно произнес Гатц, – ты и так, блин, прославился.

Он был в чем-то прав. Когда парочка эсэсбешников приходит, чтобы изложить твою биографию, тебе вряд ли позволят жить в покое. Может, перерезать им глотку и не так страшно… Я покачал головой.

– Слушай, они отправили двоих, потому что хотели меня допросить. Если эти двое не вернутся, за мной пошлют целую армию. Я должен от них избавиться, но не сам.

За полуразрушенными кирпичными стенами привычно шумела жизнь. В стенах сидели тощий Гатц, который от напряжения уже почти скопытился, и два системщика в коме. И с ними надо было что-то делать. Тут еще эта Церковь долбаная…

Я замолчал. Идея!

Я улыбнулся Гатцу.

– Чего, блин, смеешься? – спросил он.

– Поднимай их, хорошо? Пусть идут за мной.

Глава 6. СПОКОЙНО И БЕЗНАДЕЖНО

10011

На улицах Нью-Йорка всегда полно народу, потому что им некуда деваться. Над головой гудят ховеры – игрушки для богатеньких. Ховеры не используют в коммерческих целях: все перевозки идут автоматически по специальным подземным путям, хотя мусор иногда перемещают по воздуху. А работают за людей проклятые роботы – смышленые, самовосстанавливающиеся, обучаемые. Они никогда не устают, не опаздывают и не страдают от похмелья.

По обе стороны широкой дороги стояли чуть осевшие старые особняки, готовые в любой момент рухнуть. Гатц изо всех сил держал копов под психоконтролем, даже спотыкался. У наших ног кружился мусор; с каждым шагом приходилось расталкивать сердитую толпу. Все пытались показать, кто круче, пока не замечали копов, – а тогда быстро делались вежливыми.

Я осматривал улицы, пока не нашел то, что искал. Два монаха легко раздвигали толпу: люди нервно расступались перед ними, боялись даже дотронуться до их гладкой бледной кожи.

Я подтолкнул Гатца, и мы вчетвером пошли за монахами. Монахи обернулись, увидели полицейских и пошли дальше такими же тяжелыми шагами.

Через пару секунд Доусон притормозил и обернулся ко мне. Потом сощурился и прорычал:

– Ты, засранец! Да я, блин, твои почки сожру! – прорычал он. – Да я…

– Кев! – прошептал я.

Гатц устало кивнул. Доусон отвернулся и пошел вперед как ни в чем не бывало.

– Извини, – пробормотал Гатц. – Трудно… блин… очень.

Я не очень прислушивался. Я ждал подходящего момента.

Для психодавления Гатцу нужно было смотреть человеку в глаза, но поддерживать контроль над ним он мог и так, не глядя. Его приказы действовали еще несколько минут, что меня очень даже устраивало: нужно успеть отбежать.

Наконец я кивнул Гатцу, и он пристально посмотрел копам в спины, навязывая им небольшой сценарий, придуманный мной на ходу. Доусон и Холлиер резко оживились и достали из плащей пистолеты. Прохожие отскочили и закричали:

– Копы!

Вокруг забурлила людская масса.

– Полиция! – прохрипел Холлиер таким голосом, будто говорить на самом деле не собирался.

Монахи долго не раздумывали. К моему удивлению, они не достали пистолетов, а пригнулись и побежали. Загипнотизированные Доусон и Холлиер палили им вслед. Идеально! Монахи не лягут перед ними кверху брюхом. Отбегут подальше и начнут стрелять в ответ. Мои ручные копы под водянистым взглядом Кева не справятся с их цифровой реакцией. Копов убьют, а я останусь чистеньким. Результат: два системных копа напали на представителей разрешенной государством религии и – ба-бах! – Доусон и Холлиер больше не проедают мне плешь.

Копы побежали за монахами. Я схватил Гатца за шиворот и поволок за собой, не собираясь наблюдать, что будет дальше. Гатц сипел как старик, я хрипел от натуги. Мы растворились в городской толпе. Скоро я уже буду лететь над океаном под новым именем.

Через два часа мы с Гатцем сидели в съемной квартире и ждали, когда можно будет выйти и связаться с Марселем, приятелем Гатца и спецом по генной модификации.

– Черт, Эйв, это не один из тех копов, которых мы сегодня подставили?

Я устало посмотрел на экран телевида. Старая модель, без продвинутых фишек, с небольшим шестидесятидюймовым экраном, зато без слежения, как в моделях поновее. На экране было четкое изображение неприятного блондина с голубыми глазами. Барнаби Доусон. Он смотрел прямо перед собой, словно злился на камеру.

Я простонал и взмахом руки включил звук.

– …мертвым. Лондонские представители Электрической церкви заявили, что осуждают действия капитана ССБ и требуют его немедленного увольнения и предания суду. Электрическая церковь не дала объяснений по поводу обнаруженного у убитых монахов оружия нелегальной модификации. На сегодняшний день Электрическая церковь является одной из шести крупнейших религиозных организаций мира. Эту веру уже приняло около девятисот миллионов человек. Брат Китлар Муан отказался давать интервью… Сегодня в Минске был подавлен очередной голодный бунт…

Я выключил звук. Вместо лица Доусона на экране появились кадры бунта. Крики, кровь – людей разгоняет ССБ, как обычно. Я опустил взгляд на пол.

Доусон жив. Значит, я в заднице. Мы оба в заднице, хотя жизнь Гатца волнует меня гораздо меньше. Нет, Кев мне симпатичен, и я не буду специально его убивать. Но если его убьют, случайно или не случайно, я не собираюсь страдать от бессонницы, пусть даже он мне полезен. Доусон жив, Холлиер мертв. Оба должны были откинуться! Почему эти сраные монахи не устроили им такое же киборг-вуду? Несколько пуль, и Доусон мешком бы свалился. А так этот подонок еще жив, и сейчас его пытают в Пустой комнате отдела служебных расследований. Рассказывают, что эту комнату нельзя найти по официальным чертежам здания и там нет камер наблюдения.

Эх, все это не входило в мои планы. Я закачался взад-вперед.

– Черт, черт, черт…

Гатц встал и нервно потер руки.

– Эйвери, пора выдвигаться! Прямо сейчас. Надо найти Марселя, пока не всплыло твое имя. Если Марсель узнает, он с тобой и говорить не станет. – Гатц покачал головой. Его глаза остекленели. – И другие тоже.

Он был прав. Одно дело, когда за тобой гоняются системщики. Такое со всеми бывает. Или даже в чем-то обвиняют – это тоже никому не в новость. Но разозлить копа настолько, чтобы тот назвал твое имя в Пустой комнате! Чтобы за тобой погналась вся ССБ! Елки, на своем месте я бы сам с собой не стал разговаривать. От таких даже уличные копы взяток не берут.

Я поднял глаза и потер заросшую щетиной скулу.

– Ладно, пошли.

Приятно действовать, когда ты решил, что время пришло. Те, кто колеблется, получают пулю в лоб.

Я схватил плащ и вышел; Гатц не отставал. Мы спустились на лифте, надевая плаши на ходу, и оказались на улице, где толпы прохожих бьются о стены и ищут выход. Весь мир, блин, теперь такой. Больше идти некуда.

Мы пробрались кварталов шесть против течения, как вдруг Гатц споткнулся и приложил пальцы ко лбу.

– О, черт! Хреново как!

Я задумался, то ли проверить, как Кев, то ли оставить его в покое и пойти самому к Марселю. Он ведь и так меня узнает, все в Нью-Йорке знают Эйвери Кейтса.

Раздалось гудение ховера. Люди забегали и закричали:

– Полиция!

– Копы!

– Флики!

– Системщики!

– ССБ!

За секунду до того, как в меня ударил прожектор, я закрыл глаза и понял: вот теперь я точно в заднице.

Все разбежались. Через пару секунд мы с Гатцем остались одни в ярком круге света.

Я поправил темные очки и раскинул мозгами. Еще минут десять, и ховер сбросит штурмовиков. Эти способны пристрелить человека прямо на улице. Долбаные копы, творят что хотят. Если меня еще не пристрелили, значит, не хотят. Рассудив так, я остался стоять, держа руки на виду.

Наконец их вонючий ховер приземлился.

Я еще не видел, чтобы ховер ССБ садился прямо на улице. Машина тяжело села на асфальт в паре футов от меня, еле втискиваясь между домами. Энергетическое поле не отключали. Я оказался как будто на пути урагана: ветер дул так, словно сейчас сорвет лицо с черепа. Эти козлы навели свет на меня с Гатцем, ослепить хотели. Я заказывал себе очки специально для таких случаев, так что видел прекрасно. Когда имеешь дело с системными копами, даже такой мелочи стоит порадоваться.

Люк открылся, выпустив двух штурмовиков чернее ночи в «хамелеонах». Эта униформа принимала цвет и текстуру того, перед чем стоял человек. У меня тут же заболела голова. В «хамелеонах» эти подонки могли стать у стены и слиться с фоном. Их не увидишь, пока они на тебя не бросятся.

Штурмовики опустились на одно колено и навели на нас автоматы со встроенными гранатометами. Я мысленно приказал себе не шевелиться. Я вроде бы должен был бояться, но чувствовал только пустоту. И усталость.

– Оружие! – прокричал один. – Покажите оружие!

Я кивнул и медленно достал пистолет из наплечной кобуры, второй с пояса и бритву из ботинка. Положил все это на землю перед собой. Гатц просто покачал головой.

– Оружие, козел! – крикнул второй штурмовик.

– У меня нет! – ответил Гатц. Вот блаженненький! Штурмовики переглянулись – явно впервые такое слышали.

Наконец системщики приняли решение: послали к нам пару несчастных уличных копов в болтающейся стандартной униформе, чтобы обыскать нас по старинке, грубо и тщательно. Потом те подали знак, и из ховера вышел эсэсбешник. Очень элегантный, в идеально скроенном костюме и невероятно дорогом пальто. Пышет здоровьем.

Я смотрел на него с ненавистью. Ненавижу всех, кто расхаживает в нарядах стоимостью больше моего годового заработка. А я зарабатываю кровью и пачкаюсь на всю жизнь. Сволочи.

– Эйвери Кейтс, Кев Гатц, – протянул этот подонок. – Я Элиас Моудже, полковник ССБ. – Он отрывисто кивнул. – Пойдемте!

С меня ростом, но шире в плечах и тяжелее, а держится так, словно привык безоговорочно командовать. Седоватые волосы коротко острижены, подбородок подчеркивает бородка клинышком. Даже когда он усмехался, глаза оставались холодными. Костюм ручного пошива, материя явно дорогая, бросающаяся в глаза трость: черная, лакированная и шипастая, ручка – толстый и тяжелый узел.

За кругом света я видел серую массу людей, которые бурлили как вода – волновались, карабкались, оглядывались на нас через плечо. Я усмехнулся Моудже, наслаждаясь странным отупением, которое задушило во мне страх и злость.

– Нервничаете?

Он сморгнул, потом рассмеялся. Откинул голову назад и сочно захохотал. Звук запузырился, поднялся волнами.

– Мистер Кейтс, а вы шутник, однако!.. Прошу со мной. Вы опаздываете на встречу с Мейрином, главой отдела служебных расследований.

Я пошел было вперед – если ССБ присылает за тобой ховер, ты и так, и так в дерьме по самые плечи, и если будешь трепыхаться, увязнешь еще больше, – однако, услышав имя Мейрина, споткнулся.

Я знал о Дике Мейрине то же, что и все. Глава отдела служебных расследований ССБ.

Человек, обладающий самой большой властью на планете, если не считать двадцати пяти старперов, членов Объединенного совета (теоретически выборного органа, но что-то я выборов не припомню). Отдел служебных расследований, ОСР, сформировали, чтобы контролировать системных копов, которые в остальном пользовались почти полной автономностью. ССБ заправляла всей Системой. А ОСР заправлял ССБ. На самой верхушке этой пирамиды восседал Ричард Мейрин.

Когда-то Мейрин был обычным копом. Отстойным. Некомпетентным. Зато не жестоким и не наглым. Но все изменилось, когда он погиб в какой-то дальней горячей точке в Тихом океане. Его реанимировали, несколько лет готовили и явили миру новенького директора ОСР СБС, Главного Червя. Червями, к слову, называют всех сотрудников отдела ОСР. Вот и все.

Я поплелся к ховеру. Через несколько минут меня покажут по телевиду. Я закрыл глаза и подумал спокойно и безнадежно: наконец-то я точно в заднице.

Глава 7. ЕГО УЛЫБКА ПЕКЛА МНЕ ЗАТЫЛОК, КАК СОЛНЦЕ

10100

Я попал в Пустую комнату впервые в жизни. Оказалось, что там все в серых тонах. Абсолютно все. Минут через десять мне почудилось, что я ослеп. Есть хотелось жутко: я не ел со вчерашнего дня, устал и даже похудел. В воздухе слышалось едва уловимое жужжание.

Меня оставили наедине с чашкой кофе. Не знаю, что делали с Гатцем; я недолго об этом беспокоился. Кофе меня раздражал. Я не пил настоящего кофе много месяцев, и от его аромата у меня разболелся живот. В первый раз системщики поймали меня и не избивают.

Со щелчком открылась дверь, и внутрь вошел не отряд мускулистых копов, а всего один человек. Невысокий, хорошо одетый, в модных спортивных очках. Резкий, порывистый. И улыбающийся.

Он вошел энергичной походкой и встал надо мной, протягивая руку.

– Эйвери Кейтс, рад познакомиться! Я Ричард Мейрин, глава отдела служебных расследований. Можете звать меня Диком.

Его улыбка пугающе застыла на лице. Я моргал пересохшими глазами, пытаясь подобрать отпавшую челюсть.

– Мистер Кейтс, принято пожимать протянутую вам руку, даже если это рука полицейского. Я, между прочим, спешу – в Дели идет совещание подкомитета Объединенного совета.

Я вяло пожал ему руку. Передо мной Главный Червь, а я жму ему руку да еще кофе прихлебываю!.. У меня резко закружилась голова, в ушах взревела кровь.

– Рад познакомиться, Кейтс! – Он начал мерить комнату шагами. – Давайте уточним: Эйвери Кейтс, возраст – двадцать семь лет, родился в Старом Бруклине за пять лет до Объединения. В ранней юности получил образование. Личное дело короткое, содержит несколько взломов и кое-что посерьезнее… а потом ничего. – Мейрин неожиданно повернулся и одарил меня нервной улыбкой. – Официально ничего. В действительности из мистера Кейтса получился отличный убийца, так? А его кумир – Кейнис Оурел, конечно.

– Вряд ли самый знаменитый стрелок мира бывал у вас в Пустой комнате, – слабо выдохнул я.

С возрастом я действительно стал часто вспоминать о Кении Оуреле, просто потому, что сам хотел бы дожить до старости. Говорят, он работал киллером еще до Объединения. Родился в Филадельфии, по слухам, помогал ирландскому правительству в борьбе за независимость. Был секретным агентом организации «Сирша» и убил нескольких из первых членов Объединенного совета. Когда Ирландия пала и была включена в Объединение силой, Оурел выжил и создал «Дунвару». Разбогател, прославился и отошел от дел. Говорят.

Я помнил, что Объединение далось миру нелегко. Сначала была война, потом – всеобщий терроризм и убийства чиновников. Только когда создали ССБ, все начало кое-как успокаиваться. У меня осталось много мрачных воспоминаний об Объединении, о последних годах войны.

Мгновение Мейрин продолжал улыбаться. У него были идеально белые ровные зубы и гладкая бледная кожа – словно маска. Меня передернуло. Он резко отвернулся и начал снова ходить туда-сюда.

– Не важно! Главное, вы независимый киллер, и вы очень умны. Тем не менее по статистике вам не прожить и трех лет. С такой профессией вы и так слишком долго протянули.

Он замолчал и вперился в дальнюю стену. Я уже хотел что-то сказать, когда он снова повернулся и направил на меня свой взгляд из-за зеркальных стекол.

Прямо монах какой-то.

– Мистер Кейтс, почему вы подставили двух офицеров ССБ?

Его улыбка вдруг исчезла.

– Вы преуспели лишь отчасти. Джек Холлиер действительно мертв. Ему прострелили голову монахи, которые по официальной версии защищали себя от нападения сошедших с ума полицейских. Барнаби Доусон, второй сумасшедший, сбежал с места происшествия вскоре после гибели Холлиера, хотя мы довольно быстро его обнаружили. Я посадил его в комнату, очень похожую на эту. Его почти до смерти избил парень, которого я по-дружески зову Дауном. Лично я считаю, что капитан Доусон больше не способен мне лгать, но он твердит одну и ту же историю, причем довольно невнятно, потому что у него не хватает нескольких зубов. Эта история настолько невероятна, что мне пришлось пригласить вас сюда.

Он снова улыбнулся. Я ослабел и весь дрожал, будто внутри меня стало пусто.

– Вы почти легенда! Даже не припомню, когда в последний раз один человек за пару месяцев убил трех офицеров ССБ! – Я застыл. По спине прошла холодная волна ужаса. – Я про полковника Дженет Хенсе, конечно. И несчастного офицера Альвареса, которого нашли рядом с трупом вашего друга. Народ прославит вас в песнях. Расскажите мне о мистере Гатце, – вдруг, без всякого перехода, сказал он. – У нас о нем очень мало сведений, а вы с ним вроде как друзья. Я откашлялся.

– Псионик, так? – радостно спросил Мейрин, почти пританцовывая. – Не выявленный!

Я кивнул, совсем отупев от этого натиска.

– Он частично управлял действиями Доусона и Холлиера и заставил их нарушить указ номер семьсот семьдесят восемь о представителях разрешенной государством религии. У этой религии много последователей, а значит, и большая власть. Мистер Кейтс, то, что вы с мистером Гатцем натворили, нас очень, очень огорчило.

Судя по его безумной ухмылке, скорее порадовало. Потом лицо Мейрина снова дернулось, и он наклонился, упершись руками в стол передо мной.

– Доусон и Холлиер – отбросы ССБ, мистер Кейтс. Они невежественны, самодовольны и любят причинять людям боль. Мне на них наплевать. Мне не наплевать на другое – как они вас нашли. Откуда узнали, что вы видели убийство офицера Альвареса. – Его ухмылка вернулась. – Я хотел найти вас первым, но этим идиотам было больше нечем заняться.

Он резко выпрямился и уставился в угол. Мое сердце успело стукнуть целых шесть раз, пока Мейрин вернулся к разговору. Сумасшедший какой-то.

– Позвольте, я расскажу вам, что вы видели.

Вдруг свет потускнел, и одна из серых стен засветилась яркими цветами – телевид. Сначала было больно смотреть, но глаза обрадовались смене обстановки.

– Вы видели, как человека принимают в лоно Электрической церкви, то есть убивают. Монах застрелил его и через пару секунд забрал бы труп. На следующий день жертва появилась бы в виде монаха. Счастливая, довольная, с готовой легендой о своем духовном прозрении. Обычная процедура.

Экран мигнул, и появилась таблица: скучные столбцы и ячейки.

– Электрическая церковь – самая быстрорастущая организация в мире. Она растет так быстро, мистер Кейтс, что по текущей статистике через пять лет станет крупнейшей религией мира. Через восемь – единственной.

Я моргнул и не успел открыть рта, как Мейрин резко ко мне повернулся. Его кожа в сумеречном свете казалась бледной, очки – черными как уголь.

– Вот так! Религия, которой семь лет назад не было и в помине, поглотит мир через десять. Невероятно! Неужели идея спасения посредством вечности так соблазнительна? Нет, мистер Кейтс! Электрическая церковь растет так быстро, потому что принимает новых последователей насильно. Они убивают людей, оперируют, вживляют разные приборы и потом ими управляют.

Он снова подался ко мне.

– Иными словами, мистер Кейтс, внутри большинства монахов прячется напуганный, измученный человеческий мозг в роли марионетки. И заходится криком от бессильного ужаса. Деннис Скволор – самый страшный серийный убийца во всей истории человечества. Даже хуже. – Он откинулся назад, улыбаясь. – Хуже, мистер Кейтс. Если вскоре ничего не предпринять, Электрическая церковь выйдет из-под контроля ССБ. Из-под моего контроля. И мне это совсем не нравится.

Я кашлянул.

– Деннис…

Стена с телевидом щелкнула. Вместо таблицы появилась старая зернистая фотография, снятая издали.

– Да, Деннис Скволор. – Мейрин принялся ходить из стороны в сторону. – Основатель и главный пророк Электрической церкви. Чем-то он напоминает вас, мистер Кейтс.

После двадцати трех лет о нем пропадает почти вся информация. Наступило Объединение, и он исчез. Вернулся – судя по документам, – лишь когда Электрическая церковь подала прошение о присвоении ей официального статуса. Электрическая церковь охраняется законом, а значит, охраняется и Скволор. Конечно, я знаю о нем больше. Я знаю все, но раскрою эту информацию лишь при необходимости. В вашем случае… необходимости нет.

Он резко повернулся и чуть не набросился на меня.

– Представьте себе, мистер Кейтс! Представьте: поздно вечером вы идете домой, появляется монах – и вы больше ничего не помните. А потом просыпаетесь в плену металлическо-кремниевого тела. Высшие функции вашего мозга перекрыты. Вы пытаетесь шевельнуться… тщетно. Вы хотите заговорить, но слова, которые издает рот, не ваши. Вам сохранили мозг для того, чтобы обойти все известные способы установления личности. Подумайте об этом, мистер Кейтс.

Я не хотел об этом думать. Я думал, как выйти из Пустой комнаты, как вернуться в мир, где есть цвета и оттенки.

Я снова кашлянул. Этот сумасшедший отреагировал спокойно. Тогда я отважился на целую фразу.

– Так чего же конкретно вы от меня хотите, мистер Мейрин? Пообщаться? Я человек не вашего круга.

Мейрин кивнул.

– Чего хочу? Мистер Кейтс, я хочу предложить вам работу.

Я моргнул. Он точно больной. Миром правит безумец.

– Вы хотите мне кого-то заказать?

– Конечно, нет, мистер Кейтс! Вы добровольно решите совершить некое действие, которое, в свою очередь, принесет вам пользу. Ваши действия даже после долгого расследования приведут к ССБ. Не ко мне, а к ССБ в целом. Вы совершите некое действие из соображений экономической выгоды, а также потому, что, если я не закрою ваше дело, вы умрете. Вы коп-киллер, мистер Кейтс. Я – все, что стоит между вами и казнью. Если же вы возьметесь за эту работу, ваша причастность к гибели офицеров Дженет Хенсе, Джека Холлиера и Мигеля Альвареса останется в тайне. Более того, вам заплатят.

Он ухмыльнулся. Что там Пустая комната, еще больше меня вырубала ухмылка этого козла. Я понимал, что мигом сломаюсь, если он будет так сидеть и ухмыляться, склонив голову набок, как чертова кукла чревовещателя. Мне очень захотелось ухмыльнуться в ответ, но я понимал, что остановиться уже не смогу.

– Вы снимете с меня убийство трех копов?

Мейрин содрогнулся – еле заметная вибрация за секунду пробежала по его телу.

– Сопутствующие потери, мистер Кейтс. Три мертвых копа не озаботят меня ни в коей мере, если вы выполните мою просьбу.

Я облизнул губы.

– Я нанял на эту работу других. Есть много стрелков, мистер Кейтс, и за последние несколько месяцев я с ними связался. У некоторых навыки куда лучше ваших. Все уже мертвы – или пропали без вести, потому что тело не обнаружено. Я был вынужден опуститься уровнем ниже и нашел вас. У вас репутация неплохого стрелка, и вы умнее многих. Я просмотрел ваше дело.

За ним на экране быстро замелькал список моих арестов – пятнадцать лет жизни в полицейских фотографиях.

– Вы умны, мистер Кейтс, однако что-то вас сдерживает, верно? Вы соблюдаете контракты и играете по правилам. Вам доверяют. В наше время это редкость. Преступники боятся друг друга. Они уважают силу, но очень редко кому-то доверяют. – Он повернулся ко мне. – Вы уникальны, мистер Кейтс. Умный убийца! Надеюсь, ваш подход окажется более эффективным.

– Значит, вы нанимаете меня, потому что я посредственный исполнитель… – прохрипел я. Интересные дела. Похоже, еще не все потеряно. – И сколько платите?

Мейрин кратко кивнул и достал из кармана листок бумаги, к моему удивлению, заготовленный заранее. Я взял листок из его холодных пальцев и увидел необычно крупную сумму. Сначала я даже решил, что это одно из тех воображаемых чисел, о которых говорили в школе.

– Деньги поступят на секретный счет на любое имя по вашему выбору в течение двух часов после того, как я получу подтверждение о том, что миссия завершена. Договорились?

Я не сводил глаз с бумажки.

– У меня встречное требование.

Мейрин какое-то время молчал, но его улыбка пекла мне затылок, как солнце.

– Требование, мистер Кейтс?

– Гатц, – сказал я, сощурясь. – Мне нужен Кев Гатц. Он выйдет со мной, без записи об аресте.

Дик Мейрин хохотнул.

– Ах вот как, мистер Кейтс! Что ж, разумно. Мы договорились?

Я не спешил с ответом.

– Стойте… так кого я должен убить?

Может, Мейрин удивленно моргнул под очками, но мне этого не было видно.

– Как же, мистер Кейтс… Естественно, вы должны убить Денниса Скволора.

Теперь моргнул я.

– Вот блин… Почему?

Главный Червь ответил не сразу. Он смотрел поверх моей головы, к чему-то прислушиваясь. Потом вздрогнул и будто очнулся.

– Почему? Мистер Кейтс, разве вы меня не слушали? Электрическая церковь пользуется своим религиозным статусом как прикрытием. Деннис Скволор не обращает в веру фанатиков, а агрессивно набирает рабов. Если мы ничего не сделаем, через десять лет мы все будем работать на него – и его цифровые аппараты запретят нам бороться и даже жаловаться. Времени в обрез! У меня нет доказательств, мои руки связаны. У него есть власть и политический инстинкт. Если я обвиню его голословно, он меня растопчет. Мне это будет крайне непривычно и чрезвычайно досадно. Я вынужден прибегать к обходным путям. Потайным. Я ищу лазейку. Если Денниса Скволора убьют, возникнут беспорядки, и я получу возможность провести полное расследование и временно отменить неприкосновенность Электрической церкви. Каким образом, это уже мое дело. Ваше дело – убить их главного.

– Скажу начистоту. – Он неожиданно стал спокойным и расслабленным и смотрел на меня так, словно впервые заметил мое присутствие. Его движения стали плавными и сосредоточенными. – Все это неофициально. Мы будем все отрицать. Я не смогу ничем вам помочь. С другой стороны, я даю вам полную свободу действий. Меня не волнуют сопутствующие потери. Если офицеры ССБ вас заметят, я сделаю все, что от меня зависит, чтобы вам помочь. Впрочем, люди вашего толка и так знают, как избегать встречи с копами, верно? А если вы успешно выполните заказ, мистер Кейтс, я прощу вам все грехи, даже самые кровавые.

Я пожал плечами, пытаясь улыбнуться в ответ.

– Но я же здесь! Так вы храните тайну – шлете за мной долбаный ховер и забираете прямо с дороги?

По сравнению с сияющим солнцем Мейрина моя ухмылка была слабой, хрупкой и быстро растаяла.

– Должен признать, полковник Моудже порой… слишком рьян. Никто не знает и никто не поверит, что за этим стоит сам Дик Мейрин, глава ОСР. Офицеры ССБ часто пренебрегают использованием полицейских в униформе – как вы их называете? Фараоны, уличные копы? Они предпочитают ховеры и команды штурмовиков, чтобы произвести на людей впечатление. Внушить населению страх, понимаете ли. Демонстрация силы очень полезна. Однако всем людям вне этих стен будет известно лишь то, что вас забрали на допрос по поводу Доусона и Холлиера, а потом отпустили.

Я хотел было подчеркнуть, насколько невероятна эта история: эсэсбешники почти никогда никого не отпускают, но не хотел подсказывать этому сумасшедшему более реалистичные приемчики. А то еще отлупит меня до полусмерти, чтобы было правдоподобнее.

Мейрин подскочил; дверь щелкнула.

– Так мы договорились, мистер Кейтс? Он быстро прошел к двери.

– Мне нужны деньги на начальные расходы! – крикнул я.

Дверь за Мейрином закрылась. Я подождал. Больше ничего не происходило.

Я посмотрел на стол. Кофе совсем остыл.