Текст книги "Черные псы пустыни"
Автор книги: Джастин Аллен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)
Так ничего и не придумав, Урук вскинул над головой сжатый кулак. Знак силы у его народа, который, кажется, был понятен всем.
Парень тоже вскинул вверх сжатый кулак. Немалый, но в сравнении с кулачищем Урука совсем детский.
– Куда эти нифилимы провалились, – проворчал Урук, развалившись на подоконнике. Спина и ноги уже затекли от долгого ожидания. Ему казалось, что за всю свою жизнь он не сидел так долго на одном месте. Солнце уже ползло к горизонту, скоро вечер, но на севере не было заметно ничего, кроме клубов пыли и пепла. Пес высунул нос в окно, понюхал воздух и тут же отпрянул, как будто получил по морде.
– Радуйся, что под крышей сидишь, – лениво проворчал Урук.
Он сочувствовал людям, ждавшим на солнцепеке. Стояла ужасная жара, водоносы сновали среди солдат, но воды все равно не хватало. Урук вспомнил свой путь через пустыню и стал размышлять, сколько бы смог протянуть без воды, но тут в поле что-то неуловимо изменилось.
Первым это заметил пес. Шерсть у него на загривке встала дыбом.
Урук высунулся из окна, прищурился и ахнул. То, что он принял за волны жаркого воздуха, оказалось армией. Зрелище ужаснуло его, но одновременно он почувствовал какое-то странное восхищение.
Пес рычал. Что его встревожило? Запах? Звук? Он цыкнул на пса и прислушался.
– Барабаны.
Он потрепал пса по загривку. Давно не слыхал Урук боя больших барабанов. Его народ использовал их только в самых торжественных случаях. Когда Нуму возложили на погребальный костер, Урук сам бил в такой барабан, медленно, глотая слезы.
Сейчас барабаны задавали ритм, в котором двигалась армия, поддерживали строй.
Пес рванулся в угол. Что его напугало? Урук снова прислушался. Прошло полчаса, прежде чем он понял, что обеспокоило собаку. На барабанный бой накладывались какие-то еле слышные щелчки. Пес заметался по комнате, спрятал голову под подушку. Даже выпустил тонкую струйку мочи от страха.
Он испугался бичей.
Армия нифилимов остановилась в сотне шагов от войска Кан-Пурама. Дикари подошли еще ближе.
Шамаш приподнялся на цыпочки, пытаясь хоть что-то разглядеть. Он еще не видел дикарей. Слышал от старух сказки о двуногих чудовищах, воровавших детей где-то на севере. Шамаш ожидал увидеть великанов с четырьмя руками и клыками, торчащими изо рта. Действительность разочаровала. По большей части дикари оказались тщедушными низкорослыми созданиями. Среди них выделялись два-три косматых монстра, но таких было мало. Трудно было представить их отрывающими голову взрослому мужчине или пожирающими трупы.
Шамаш вытащил меч. Большинство жрецов воздержались от участия в битве. Шамаш же считал, что он не может посылать верующих туда, куда не отважится отправиться сам. «Это грех!» – убеждал он всех, кто соглашался его слушать. Мало кто последовал его примеру. Возможно, на него давила вина за исчезновение Килимона. Вопрос наследования еще не решился, так как тело верховного жреца пока еще не было обнаружено. Так или иначе, Шамаш сделал свой выбор.
Дикари топтались на месте, а за их спинами виднелось войско нифилимов. Шамаш чертил в пыли кончиком меча замысловатые фигуры. Оружие стоило ему набора новых рубах и ожерелья из жемчужин Красного моря. Сейчас, однако, цена меча значения не имела. Он перехватил меч левой рукой, вернул в правую.
– Чего они ждут? – вырвалось у него.
– Чем дольше этих тварей удерживают на месте, тем сильнее их возбуждение, – пояснил сосед слева. Крупные черты лица, нос какой-то птичий, словно клюв воробья… или зяблика… – Еще немного, и они совсем взбесятся.
– Что же нам делать?
– Ждать.
Чуть позже сосед кашлянул и обратился к Шамашу с вопросом:
– Не сочти за неуважение, святейший, но умеешь ли ты обращаться с этой штукой? – Он указал на меч.
– Надеюсь, что справлюсь, – ответил Шамаш. С одной стороны, что тут сложного? Маши себе взад-вперед. Но… он ведь никогда не пробовал… – Как тебя зовут?
– Надер.
– Похоже, ты опытнее меня, Надер. Дашь мне совет перед боем?
– Ну… Важно не торопиться с ударом. Бей, когда без этого никак. И не задень своих, – улыбнулся он.
– Постараюсь, – серьезно заверил его Шамаш.
Надер привстал на цыпочки и глянул поверх голов.
– Похоже, сейчас рванут.
Он поднял свою булаву. Не слишком длинная, локтя в полтора, с медным шаром на конце чуть толще дубовой рукояти.
– Началось!
Дикари понеслись через поле, вздымая клубы пыли и пепла и дико вопя. Они вдруг перестали казаться жалкими и тщедушными и превратились в монстров.
Шамаш закрыл глаза: он не смог вынести этого ужасного зрелища. Толпы полулюдей с искаженными ненавистью физиономиями надвигались на защитников города.
Первая волна дикарей врезалась в войско Кан-Пурама. По рядам прошло движение.
Глава 6
Первые жертвы
Шамаш протер глаза тыльной стороной ладони, но жжение только усилилось. Из глаз текли слезы. Подергал себя за ресницы – стало еще хуже. Он сжал веки и уткнулся лицом в локтевой сгиб. Казалось, воздух Шинара насквозь пропитался пылью и пеплом. В храме с пылью постоянно, но без особого успеха боролись трудолюбивые монашки. Что ж, все живое возникло из праха и в прах обратится.
Война усугубила ситуацию. Пепел намного легче почвенной пыли, и толпа дикарей подняла огромную темную тучу, полностью скрывшую от глаз Шамаша войско нифилим. Казалось, наступила ночь.
Надер все еще рассматривал поле поверх голов впереди стоящих. Из его глаз тоже текли слезы. Рот окружало черное кольцо сажи. Шамаш невольно облизнул губы и тотчас в этом раскаялся.
– Что там, впереди? – выкрикнул он.
– Наших бьют. Если так дальше пойдет, то скоро сломают строй. Удары бичей слышишь?
Шамаш прислушался. Вокруг стоял настолько оглушительный шум, что определить происхождение отдельных звуков было непросто.
– Может быть… Не понять…
Он не успел больше ничего добавить. Вопли спереди усилились, строй подался, как будто по нему ударили тяжелым молотом.
– Давят! – крикнул Надер, указав рукой в сторону дикарей. Они были очень похожи на людей, но дрались, как звери. Длиннорукая самка, размахивая наконечником копья, очевидно, отломанным от древка, успела ранить троих, прежде чем ее горло пронзила пика из заднего ряда. Кровь дикарки выплеснулась на убившего ее воина и его соседей.
– Ужасно! – вырвалось у Шамаша. Он видел смерть и страдания. Видел, как умирали роженицы, взрослые и дети. Однажды благословил человека, смертельно раненного в уличной схватке. Но здесь люди погибали намного страшнее.
– Это только начало.
Дикари усилили натиск, и люди стали падать. Шамаш и сам чуть не свалился, но Надер его вовремя поддержал.
– Надо поднажать.
– Что? – не понял Шамаш.
Надер ткнул в спину стоящего впереди.
– Толкай.
– Зачем?
– Где-то начнешь – глядишь, и весь строй сдвинется. Один человек в нужном месте…
Шамаш нажал. Сначала ничего не изменилось. Он усилил нажим. Казалось, его плечо уперлось в скалу. Он уже почти отчаялся, когда стена из спин едва заметно подалась вперед.
– Пошло! – крикнул он.
Еще усилие – и легкое движение переродилось в порыв. Началась контратака.
Он вспомнил, как однажды в молодости наблюдал рождение лавины. Килимон направил в Хаммишан группу жрецов, в которую входил и пятнадцатилетний Шамаш, тогда еще послушник. Пришлось перебираться через горы, их путь пролегал по узкому ущелью. Шамаш вскарабкался на склон, ломая сухие ветки для костра, и вдруг услышал какой-то сухой щелчок с противоположного ската ущелья. Вниз катился, подпрыгивая на неровностях, небольшой, почти круглый камень. Вот он натолкнулся на кучу камней разного размера, – и почти сразу ущелье взорвалось диким грохотом. Вниз неслись камни, валуны, обломки скал, вырванные с корнем деревья.
Именно таким представлялось Шамашу влияние богов на земные дела. Они дали одному камню силу сдвинуть с места гору. Может быть, сейчас Молох использовал его таким же образом. Значит, бог с ними, они победят. Они выиграют битву и войну во славу его величия. Мысль эта опьянила жреца, но в следующий момент он уже позабыл о ней.
Он еще шагал вперед, склонив голову и закрыв глаза, как вдруг люди, в спины которых он упирался, расступились и куда-то исчезли. Шамаш оказался внутри огромного пыльного облака, в гуще битвы.
– Что теперь? – крикнул он. Пепел щекотал горло, вызывал рвоту. Шамаш отступил назад. Контратака развалилась.
– Назад! – раздался крик Надера. – В строй!
Шамаш споткнулся о труп дикаря и чуть не упал. Побежал, надеясь, что выбрал верное направление, и не переставая благодарить Молоха за то, что не встретил живых дикарей.
Из-за тумана перед газами он не сразу заметил, как выскочил из тучи пепла. Воздух очистился, сквозь слезы можно было разглядеть метателей дротиков, выстроившихся в дюжине шагов позади войска. Во всяком случае, Шамашу хотелось верить, что это были именно они.
Жрец в приступе кашля упал на колени. Попытался протереть глаза краем рубахи, но она была спрятана под кожаные доспехи. Рукав же был слишком грязным.
– Держи. – Надер, цветом лица похожий на негра, протянул ему чистую тряпицу. – Протри лицо, святейший.
– Спасибо.
Шамаш усердно принялся оттираться.
– Зря мы поля сожгли, – покачал головой Надер. Голос его звучал хрипло. – Я Дорана предупреждал, но разве он послушает…
Шамаш вернул грязную тряпку Надеру. Тот высморкался в нее и отшвырнул прочь.
Из тучи пыли и пепла появлялись все новые воины, все, как один, чумазые, кашляющие и чихающие.
– Чего мы добились? – спросил Шамаш.
– Убили с десяток, – пожал плечами Надер.
Строй между тем восстанавливался. Потери невелики, и это главное.
– Пойдем, – хлопнул жреца по кожаному плечу Надер.
Строй не успел сомкнуться, как между бойцами вклинилась громадная фигура одинокого дикаря. Перед ним скрестились два копья, но великан смахнул с дороги копейщиков вместе с их оружием. Не было ничего человеческого в этом ревущем существе. Клочковатая шерсть, желтые оскаленные клыки, длинные окровавленные когти. Неожиданно для самого себя Шамаш рванулся навстречу монстру. «Не торопиться, дождаться подходящего момента», – вспоминал он совет Надера.
Дикарь ускорял бег, не замечая устремившегося наперерез мечника.
Сердце Шамаша ликовало от боевого восторга. Через мгновение он станет героем, а через три дня – верховным жрецом Молоха. Даже за вычетом платы Джареду и сборов на содержание войска, он останется в выигрыше. Честь дороже металла. Уважение людей ценнее драгоценностей.
До дикаря всего несколько шагов. Шамаш закрыл глаза, почувствовав на лице жаркое дыхание чудовища, и взмахнул мечом, обхватив рукоять обеими руками.
Сердце его провалилось в желудок, когда он почувствовал, как меч наткнулся на твердую преграду и чуть не выпал из рук. Восторг исчез без следа, осталась только надежда на чудо. Выжить!
Шамаш не успел открыть глаза, как почувствовал, что горло его сжала громадная лапа, а ноги оторвались от земли. В легкие воздух не поступал, но нос наполнился невыносимой вонью. Когда-то в детстве ему пришлось вместе с отцом зарывать дохлую полусгнившую козу – но и тогда он не испытывал большего отвращения. Рвота поднималась по пищеводу, но горло плотно перекрывала непреодолимая преграда.
Шамаш с трудом сообразил, что дикарь держал его за глотку ровно столько, сколько нужно для того, чтобы отшвырнуть прочь с дороги. К счастью, он упал достаточно удачно, отделавшись отбитым задом. Перекатившись по земле, он замер лежа.
– Не ранен, святейший? – деловито осведомился Надер.
– Молох, – прохрипел Шамаш. – Как будто меня разжевали и выплюнули.
Шамаш не любил поминать имени бога всуе, но сейчас был исключительный случай.
– Удрал дикарь.
– Куда?
Надер помог жрецу подняться.
– Похоже, ему не до тебя было. – Надер махнул рукой в сторону города. Дикарь несся к зевакам, столпившимся на окраине города. Люди спешно разбегались в стороны, освобождая проход.
– Не надо глаза закрывать, святейший. – Надер вручил Шамашу меч.
Они вернулись в строй. Дикари напирали, люди падали. Шамаш засомневался: не терял ли он сознания, сам того не заметив? Когда изменился ход битвы?
– Что случилось? Ведь мы побеждали.
– Вот почему нельзя закрывать глаза.
Шамаш покраснел. В бою многое может измениться за несколько мгновений. Убит, споткнулся или упал один боец – и вся линия обороны ослабла. Убит один дикарь – в нужном месте в нужный момент – и вот вся стая уже бежит.
– Это… не из-за меня? – вырвалось у Шамаша.
Надер, казалось, не слушал. Он внимательно смотрел в небо.
– Видел?
Шамаш поднял голову. Небо, солнце, несколько рваных клочков облаков.
– Что?
– Дротики.
– Да?
– Слишком рано.
Шамаш посмотрел на дикарей.
– Почему? Ведь…
– Сначала мы должны атаковать нифилимов.
Шамаш расправил плечи. В этот раз он будет умнее.
– Нет-нет, – удержал его Надер.
– Я в полном порядке. Шишка на лбу, всего-то…
– Вот! – Надер указал пальцем в небо. На этот раз Шамаш тоже заметил дротик. – Найди человека по прозвищу Ячменное Зерно. Он с топором, сразу узнаешь. Скажи ему, что еще слишком рано. Пусть придержит торопливых.
– Так ведь…
– Поторопись.
Шамаш бросился назад, и вот он уже возле метателей дротиков. За его спиной началась контратака. Шамаш пожалел, что ему пришлось покинуть строй.
– Ячменное Зерно! – заорал он, но никто не отозвался. Большинство метателей готовили свои дротики к бою и, прищуриваясь, оценивали обстановку впереди.
– Ячменное Зерно! – снова крикнул Шамаш.
– Здесь я, – отозвался мужчина с топором через плечо и с тремя вязанками дротиков у ног. Но не оружие обращало на себя внимание. Вид этого человека ужаснул Шамаша. Лысый череп пересекал длинный шрам, захватывающий и глаз.
– Чего тебе?
Шамаш открыл было рот, но тут кто-то в пяти шагах от них запустил дротик через головы своих в пыльное облако.
– Прекратить! – зычно гаркнул Ячменное Зерно. Лицо налилось кровью. – Руки вырву!
Нетерпеливые опустили оружие.
– Прости, святейший, – повернулся он к Шамашу.
– Надер послал меня сказать, чтобы не метали дротики.
Тут Шамаш снова подивился, как быстро на войне меняются обстоятельства. Только вообразил себя героем – и вот он уже простой посыльный.
– Передай ему, что все в порядке, – ухмыльнулся Ячменное Зерно.
– А… вон там… – Жрец указал рукой на дротики, которые взмывали в небо и уносились в сторону врага.
– Что ж я с ними сделаю, – развел руками Ячменное Зерно.
– Да, действительно, – замялся Шамаш.
– Ваша контратака, похоже, удалась, – заметил Ячменное Зерно. – Дикарям конец.
– Откуда ты знаешь? – удивился Шамаш.
Ячменное зерно указал на воина, волокущего за запястья двоих раненых. Или убитых.
– Он смог выйти с поля боя и вытащить с собою двоих. Если бы дикарей не смяли, они бы его прикончили. Хороший признак.
– Плохи их дела, – недовольно проворчал Урук. – Если эти бедолаги ничего лучше не придумают, придется нам с тобой отсюда проваливать.
Он проводил глазами дротики, исчезавшие в черной туче.
– Впустую, – он сплюнул на пол. Хорошо, если один из десяти попадет в цель.
Пес подошел к миске и уничтожил остаток воды. Пить ему не хотелось. Вот если бы хозяин выделил ему мяса из своего мешка… С утра они ничего не ели, желудок требовательно урчал.
– К черту Ур, пойдем на север, – вздохнул Урук. – Вряд ли эти белые здесь остановятся.
О еде он даже не вспомнил.
* * *
– Подождем, пока пыль осядет, – решила Симха. – Пропитается кровью дикарей. Хоть дышать можно будет.
Ее помощницы закивали. Кишар, однако, не разделял их энтузиазма. Он хмурился.
– Небольшие изменения в плане битвы, – продолжила Симха. – Я в центре. Кишар, поможешь Бел на левом фланге.
Кишар хотел что-то возразить, но воительница не дала ему открыть рта.
– Наш первый враг сейчас – усталость. Если кто-то не в состоянии вести бой, скажите сразу. Камран заменит.
Все четверо молчали.
– Хорошо, тогда по местам. Барабаны ударят по моему сигналу.
Глава 7
Под знаком Кане
Шамаш склонился над убитым. Подросток, хотя и высокий, крупный. В кулаке зажат боевой топор.
– Оружие! – воскликнул Шамаш раздраженно. – Я не могу благословить покойного с оружием в руках!
Не дожидаясь ответа, он вынул топор из сжатых пальцев убитого и отбросил в сторону. Пусть подбирают те, кому этим положено заниматься.
– Извини, святейший.
– Ничего, ничего, – пробормотал Шамаш, не оглядываясь. – Просто знайте на будущее.
Он прикрыл веки убитого большими пальцами обеих рук.
– Да, господин… Просто… Он был другом мне… Его мать просила за ним проследить… А я… Не сумел…
Шамаш обернулся. Парень лет шестнадцати, не больше. Глаза красные, распухшие. На подбородке первый пух. Крепится. Но вот губы задрожали, парень всхлипнул.
– Как тебя зовут?
– Ламех.
– Ламех, у меня есть для тебя поручение.
– Слушаю, господин. – Парень вытер глаза. Шамаш сделал вид, что не заметил.
– Надера знаешь?
– Да.
– Найди его поскорей.
– Бегу! – Ламех действительно понесся прочь бегом. Шамаш вернулся к своим обязанностям.
С поля боя подносили все новых раненых и убитых. Шамаш закрывал покойникам глаза и произносил краткое благословение, однако видел, что дело продвигается слишком медленно. Становилось ясно, что придется прочесть одну общую молитву над всеми погибшими.
Краем глаза он заметил приближение Ячменного Зерна.
– Я слышал, ты за Надером посылал, святейший.
– Да. Где он?
Яшман указал туда, где лежали убитые.
– Погиб?
Шамаш шагнул было в указанном направлении, но Ячменное Зерно удержал его за руку.
– Извини, святейший, но у тебя есть дела поважнее.
– Отпусти.
Но Ячменное Зерно по-прежнему держал его за рукав.
– Как ты смеешь? – возмутился Шамаш, собираясь разразиться потоком неуместных в устах жреца ругательств. Но тут мимо проковылял солдат с раненым на руках. Из живота раненого сочилась кровь. Жить ему оставалось недолго.
– Я должен благословить погибших.
– Откуда у тебя этот меч, святой отец?
– Выменял на металл.
– Ты умеешь с ним обращаться?
Шамаш сначала даже не собирался отвечать, но собеседник не торопился.
– Я хотел помочь, – буркнул, наконец, жрец.
– Сейчас трудно понять, кто больше нуждается в помощи, живые или мертвые, И те и другие, конечно. Но у живых меньше времени.
Шамаш поморщился. Он даже наставления Килимона терпел с трудом. Но тут он промолчал, потому что этот деревенский неуч был совершенно прав.
– Пожалуй, я ошибся, – признал Шамаш сквозь зубы. – Занялся не своим делом.
– Иногда приходится заниматься ужасными вещами, – кивнул Ячменное Зерно. – Но без этого никак, – добавил он.
Шамаш взглянул на боевой строй Кан-Пурама. Перевел взгляд на мертвых и раненых. Умирающие нуждаются в утешении. Вспомнилась стычка с дикарем. Он и в детстве избегал драк. Спорить – другое дело. Килимон сказал однажды, что переспорить Шамаша невозможно.
– Я поговорю с людьми.
Шамаш направился к воинам. Ячменное Зерно поспешил за ним.
– И то дело, – пробормотал он себе под нос.
Они прошли мимо метателей дротиков.
– Ты был знаком с Надером? – спросил Шамаш.
Ячменное Зерно кивнул:
– Бывалый парень. Охранял караваны. В Акшур ходил, в Иссохшие Холмы. До Нифилим.
– Семья у него есть?
– Не знаю, святой отец. Выяснить?
– Нет, не надо.
Пыль почти осела. В отдалении раздался бой барабанов, похожий на гром приближающейся грозы. Строй нифилимов колыхнулся и двинулся на войско Кан-Пурама. Белоголовые солдаты перешагивали через тела дикарей, наступали на убитых и на раненых.
Шамаш перевел дыхание.
– Братья! – крикнул он. Голос его звучал грубее, чем обычно, более хрипло и напряженно. – Враг наступает. Он силен. Но мы сильнее. – Некоторые из обращенных к нему голов закивали. – Сегодня мы сражаемся не за золото, не за славу и даже не за богов. За нами наш город, наши родные. Они ждут нашей победы. Как львы родного Шинара, должны мы драться сегодня и победить. – Шамаш выхватил из ножен меч и поднял его над головой. – Победить!
Армии столкнулись, и битва началась.
Симха поморщилась. Она ненавидела эти первые мгновения, их вкус, их запахи и звуки. Всегда одно и то же: отвратительный скрежет, как будто наждачным камнем проводят по раскаленному металлу. Еще хуже вопли первых раненых. Сколько она их слышала на своем веку! Они въелись ей в душу.
Строй нифилимов состоял из трех частей. Впереди самые высокие мужчины. Их задача – обезвредить копья и пики противника. Задача сложная, требующая многих жертв. Пика достает далеко, поэтому ее следует устранить, лучше всего – вместе с воином.
За передовым отрядом рослых мужчин следуют женщины. Это самая жестокая и кровожадная часть войска. Большинство из них выучены самой Симхой. Они быстрее и выносливее мужчин, лучше видят слабости противника. Женщины будут терпеливо ожидать своего времени и вступят в бой по сигналу Симхи. Это тоже их отличительная черта: они умеют выполнять приказы. В мирное время с ними нелегко. Воительницы жестоки и коварны в отношениях друг с другом, с мужчинами и с рабами. Но во время войны на них можно положиться. Они всей душой отдаются своему любимому ремеслу – убийству.
Замыкают строй снова мужчины. Те, которые посильнее. Способные протолкнуть армию вперед, на врага и сквозь врага. Никакой противник не устоит против нифилимов.
С началом боя барабанщики оставляют свои инструменты, подхватывают мечи и бегут в строй. На западном фланге все еще звучит пара барабанов. Последним отложит палки барабанщик Симхи. Все в армии нифилим вступают в бой, все делят опасности и добычу. Этого правила Симха придерживается жестко. Единственное исключение – Анта-Кане. Тут даже Симха ничего не может поделать. Анта-Кане сидит в храме, медитирует в полумраке, прислушивается к шагам Дагона по земле.
Времени достаточно, до темноты еще четыре часа.
– Я поведу женщин второго эшелона, – обращается Симха к своему барабанщику. – Как только черноголовые контратакуют, дашь тридцать частых, и в строй.
– Есть, капитан! – Барабанщик улыбнулся. – Если только эти уродцы раньше ноги не протянут.
Строй защитников города редел. Урук, конечно, не был знатоком военного дела, но ему это не нравилось. Единственное преимущество Кан-Пурама – численный перевес. Значит, воинам нужно держаться всем вместе и выстоять до темноты.
– Если бы только они смогли выстоять, – покосился Урук на пса.
Шамаш похлопал по плечу какого-то бойца.
– Сила, терпение, бдительность!
Пока все не так уж плохо, лучше, чем ожидалось. Уже час продолжается сражение, а строй Кан-Пурама отступил не больше, чем на дюжину шагов. К сожалению, почти все копейщики погибли. Мечи нифилим сверкают все ближе.
– Держимся, не отступаем! – подбадривает Шамаш. Ему кажется, что подошел момент для контратаки. Рассечь строй белоголовых, как серп рассекает траву. Шамаш уже представляет себе торжества по случаю победы. Он в центре внимания. Кричат женщины и дети.
Пыли мало. Она примята трупами, пропитана кровью погибших. Ничто не мешает разметать строй нифилим. Женщины еще ждут во втором эшелоне. Люди Молоха принесут битву к ним. Много ли вреда могут причинить женщины?
– Вперед! – завопил Шамаш. – На врага!
Мало кто услышал его, но это неважно. Пример заразителен. Он увлечет за собой все войско. Шамаш представил, как Надер улыбается ему.
– Победа! – прошептал он себе. – Победа!
Одинокий барабан стучал, как дождь по деревянной кровле. Глухо, едва слышно. Черноголовые смяли передовую линию и рассеялись вдоль фронта второго эшелона, как того и ожидала Симха. Дерутся храбро, молотят своими булавами, ломая кости и разрывая мышцы. Симха улыбнулась. Женщины рядом с ней дрожат от возбуждения. Враг уверен в победе. Одной храбрости, однако, для этого недостаточно.
Симха выбросила вверх свой меч. Черный железный клинок жадно впитывает солнечные лучи. Пора!
Шамаш обеими руками вцепился в обломок своего меча, не длиннее кухонного ножа. Он послал своих людей на верную смерть. Нифилимы бросились на них, как совы на мышей. Первая линия полегла полностью. Остальные пытались отойти, но каждый шаг назад для кого-то оказывался последним.
Светлые космы напавшей на него женщины испачканы кровью. Она с воплями рвется к жрецу Молоха, меч ее проникает сквозь доспехи, кожу и мышцы врагов. Слишком поздно заметил ее Шамаш. Он поднимает обломок своего оружия, стараясь отразить удар, но…
– Прицельно по центральным бабам – дава-а-ай! – заорал Ячменное Зерно. Дротик для него привычнее кухонной миски, сколько помнит себя, охотился он на кроликов и куропаток в полях отца. Глаз, правда, уж не тот, вот досада. Бросок – и нога воительницы пригвождена к земле, раненая издает яростный вопль. Ячменное Зерно тоже не рад.
– Молох! – восклицает он. Ведь целил-то он ей в грудь. Все же дротик его спас святейшего, Шамаш неуклюже отскочил в сторону. Нечистые духи понесли его туда! Напутствовал народ – и хватит, проку от жреца в бою все равно никакого.
Дротики замелькали в воздухе, неустрашимые бойцы Симхи остановились, попятились, развернулись и побежали.
– Эх-х, – выдохнул Ячменное Зерно, схватив свой последний снаряд. Он притащил их столько, сколько смог унести. Но это теперь мало утешало. Нифилимы перестраивались, готовясь к новой атаке.
Ячменное Зерно жевал нижнюю губу, поглаживая дротик. Можно, конечно, запустить его в центр строя. Кого-нибудь да проткнешь. Но тут он заметил женщину с короткой стрижкой. Она выкрикивала какие-то команды, которые тут же беспрекословно исполнялись. Свирепая морда и доспехи в крови, кровь капает с меча. Женщина повернулась к нему. Да, не видал он еще такого взгляда, словно пришлось заглянуть в глаза львицы и ядовитой змеи одновременно. Дротик сам собой взметнулся в воздух. Но и жертва тоже не дремала. Легкое движение в сторону – и смерть промелькнула мимо. Что ж, пришел черед топора. Видел он однажды настоящий боевой топор. С двумя лезвиями и пикой, на тонкой прочной рукояти. Да ладно, чем богаты, тем и рады. Простой крестьянский инструмент, бревна тесать да деревья рубить. Разве что веса немалого.
Строй защитников города разорвался именно в том месте, где оказался Шамаш. Он как раз приподнялся на цыпочки, чтобы осмотреться, надеясь на чудо, как вдруг увидел, что черные головы вокруг него рассыпались в разные стороны, а на него несутся белые космы нифилимов.
Первый меч разрубил доспех под правой рукой, скользнул по двум ребрам, взрезав кожу и слегка задев мышцу. Шамаш открыл рот, чтобы закричать, но не смог издать ни звука. Страшная боль! Если легкое ранение причиняет такие страдания, то следует постараться избежать более серьезных. Неважно, куда бежать, только бы оказаться подальше отсюда. Второй удар настиг его сзади, на бегу. Острие меча задело голову повыше уха. Как будто на него вылили ведро воды. В этот раз он ощутил вместо боли какую-то досаду.
Перед ним бежало к городу несколько таких же, как и он, темноволосых и смуглых мужчин. Но всех их неумолимо настигали светлокожие блондинки с черными мечами.
Третий удар пришелся повыше колена. Меч задел бедро и вызвал обильный поток крови. Шамаш выронил обрубок своего меча и зажал рану обеими руками, пытаясь остановить кровь. Сколько крови! Раны горели огнями Молоха. Со времени приобщения не испытывал он такого жара.
Шамаш рухнул лицом в грязь и увидел перед собой две мощные ноги. Между собой и врагом. Вид этих ног его успокоил. Теперь можно заснуть. Перед глазами все поплыло. Он попытался выдуть грязь из ноздрей.
– Ффу, ну и вонища…
– Спасайте святейшего! – гаркнул Ячменное Зерно.
Но никто не откликнулся.
Шамаш лежал в грязи у его ног. Рана на ноге ужасная, разрез до кости. Но больше его беспокоила рана головы. Ногу можно отрезать, а вот голову… Ячменное Зерно отмахнулся от надоедливых теток, царапнув одну из них лезвием топора. Ну, убьет он одну, ну, зарубит вторую. Так ведь еще набегут. И его зарежут, и, что еще хуже, жреца не помилуют.
– Кто-нибудь! – заорал он. – На помощь!
Двое пробегавших мимо воинов задержались, подхватили святейшего, как тюк шерсти, и потрусили с ним дальше. Ячменное Зерно попятился за ними, прикрывая отход. Внезапно от группы блондинок отделилась одна, с колючей стрижкой, и направилась к нему. Его ускользнувшая цель. Вот уж с кем не хотелось бы ему встречаться…
Он отмахнулся от нее, она отступила в сторону и попыталась перерубить древко топора. Еще чего! Стерва… Топор, конечно, оружие неуклюжее, с мечом не сравнить. Долго не помашешь. Два раза Ячменное Зерно попытался достать противницу, затем лишь отмахивался. Надо было что-то придумать, и поскорее. Вот разве что… Идея была просто смехотворной, но, к несчастью, никакого мудрого и серьезного решения в голову не приходило…
Ячменное Зерно взмахнул топором подчеркнуто неуклюже и устало, и выпустил его из рук. Как топор ударился о бедро этой белокожей чумы и отлетел в другую, подбежавшую сзади, он уже не видел. Некогда было. Ячменное Зерно поспешил прочь. Бегун из него, к сожалению, никудышный. Отец когда-то шутил, что сын на бегу может заметить, как трава перед ним подрастает. Ему казалось, что в ухо дышит преследователь.
Ячменное Зерно очень удивился, когда добрался до линии обороны Кан-Пурама. Живым и невредимым.
Симха перевела взгляд с ускользнувшей добычи на мгновенно вспухшую ногу. И как только кость цела осталась! Цела ли, нет ли, пока жива – воюет. Лишь смерть может ее остановить.
– Повоевали, – вздохнул Урук.
Он встал, подхватил мешок и направился к двери. Пес вильнул хвостом и прыгнул за хозяином. «Доволен, хвостатый», – подумал Урук. Запах крови усилился. Пора уходить. Медлить опасно.
Последний взгляд из окна. Толпа все ждет. Чего? Возвращения своих мужчин? Многие ли дождутся…
– Вперед, Пес.
