Текст книги "Черные псы пустыни"

Автор книги: Джастин Аллен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 2
Мучительное пробуждение

Что-то мягкое, почти невесомое коснулось щеки Урука, перелетело на нос. Он очнулся, попытался сдуть, потом смахнуть… пальцы плохо повиновались.

Урук открыл глаза.

К пальцу прилипло небольшое черное перышко, почти пушинка. Урук дунул, вернее, слегка выдохнул, и пушинка взлетела, закружилась в воздухе.

Пес сидит так близко, что можно рукой достать. Он еще не заметил пробуждения хозяина. Его внимание сосредоточено на чем-то другом.

Урук скосил глаза и увидел растерзанного грифа. Шея птицы перекушена, одно крыло почти оторвано. Морда пса в пуху, черных перьях и крови. Но это не его кровь, а птичья.

Своя кровь украшает левый бок пса. Должно быть, какой-то другой гриф царапнул, покрупнее. Урук закрыл глаза. Хорошо, что пес жив и рядом.

В течение последнего часа в пробуждающемся мозгу Урука повторялся один и тот же сон – старый, навещавший его уже не один десяток лет. Несмотря на небольшие изменения, начинался он всегда одинаково.

Урук бежит.

Серая пыльная трава волнуется на ветру. Кругом ни холмов, ни деревьев – темная равнина, ночь, звезды. Ноги отбивают ритм бега.

Пробежав около лиги, Урук останавливается перевести дух. От кого он пытается спастись? Ничто живое не может преследовать его так далеко. Любой враг уже либо догнал бы его, либо безнадежно отстал. Однако кажется, что опасность рядом, что дыхание преследователя обжигает затылок.

Урук резко оборачивается, ожидая увидеть свои следы, примятую траву, бескрайнюю равнину. Но он на берегу ручья. По дну скользят тени рыбок. На другом берегу возвышаются джунгли. Деревья, лианы, дикий виноград. У одних растений кора гладкая, как кожа ребенка, другие грозят путнику острыми шипами. Кого-то другого эта картина испугала бы, но для Урука джунгли – это родной дом.

Урук ступает в ручей и тут же отпрыгивает. Вода обжигает холодом. Он едва прикоснулся к ней, а уже не чувствует пальцев.

Урук озирается, ищет взглядом толстую ветвь, нависшую над ручьем, какое-нибудь бревно, камни, по которым можно было бы перебраться на другой берег. Ничего.

Внезапно Урук замечает какое-то движение в кустах. Как будто кто-то прячется за ветками.

–  Эй, кто там? Покажись! – кричит Урук. – Я тебя не трону!

Навстречу ему из кустов выходит женщина. Ее черная кожа блестит так, что в ней отражаются звезды. В руке у нее длинное деревянное копье с обожженным острием. На ней нет никакой одежды, но стыда она не знает: шагает легко и свободно. Подойдя к берегу, женщина опускается на колени, склоняется к воде и пьет прямо из ручья, словно животное. Зубы ее остры, будто клыки диких зверей.

Она пьет, не обращая на него никакого внимания, и он тоже решается утолить жажду. Нагибается, протягивает к воде ладонь, но тут же отдергивает руку. Холод! Не прикоснуться.

–  Мана! – шепчет он, растирая пальцы.

Женщина поднимает голову и улыбается ему.

–  Вода холодная, – жалуется Урук. – Где можно перейти?

Она указывает копьем на небо.

Урук смотрит вверх. Звезды приходят в движение. Но это не то еженощное движение, к которому привыкли люди джунглей. Звезды то собираются вместе, то разбегаются, растут и исчезают. Образуются и тут же распадаются новые созвездия. Вот звезды понеслись навстречу друг к другу. Урук зажмурился от ужаса, но звезды сливаются, образуя новое солнце. Женщина поднимает копье, подзывая к себе светило, как подзывают собаку. И оно послушно спускается.

Урук содрогается. Громадный шар огня несется на него с неба. Сон превращается в кошмар. По щекам текут слезы, хочется развернуться и бросится прочь. Зачем только он остановился! Но поздно. Невозможно сбежать, вернуться к спасительной лжи, когда перед тобою разверзлась истина.

Урук видит, как звездный шар меняет форму и превращается в огненное копье. Оно вонзается в женщину, и глаза ее вспыхивают ослепительным светом. Удар огненного копья силен, женщина опирается на свое оружие, чтобы устоять на ногах.

Все кончено.

–  Тебе помочь? – обращается Урук к женщине. Небо черное, но даже в полной тьме он видит ее. Глаза ее закрыты.

–  Что с тобой? – спрашивает Урук.

Ответа нет. Она его не слышит.

Урук подбирает гальку и швыряет в сторону женщины, ей под ноги. Камушек зарывается в песок.

Женщина вздрагивает. Губы ее шевелятся.

«Наконец-то она заговорит», – думает Урук.

Она открывает глаза.

Из груди Урука вырывается крик. Вновь рожденное солнце бьет по нему всей своей огненной мощью.

Последнее, что замечает Урук, – свирепое сверкание зубов женщины. И весь мир скрывается в ревущем пламени.

Урук провел рукой по лицу. Солнце видно даже с закрытыми глазами. Череп раскалывается. Он застонал.

Пес мгновенно вскочил, залаял, погнался за своим хвостом. Потом бросился к Уруку и принялся облизывать его физиономию.

– Хватит, хватит, – бормотал Урук, едва касаясь шеи пса. – Перестань.

Дышать тяжело. Горло пересохло.

– Птичек… ловишь? – Урук коснулся налипших на морду пса перьев. С трудом повернул голову – каждое движение причиняло боль. Оценил высоту светила. – Не мог подождать часок-другой…

Пес лизнул его в нос.

– Пить…

Урук потянулся к мешку. Глоток воды вернет его к жизни.

Рука натолкнулась на моток веревки. Урук даже не задумался, почему веревка оказалась снаружи мешка. Ага, вот он, вожделенный мех… Пустой. Черт хвостатый, прогрыз, тоже ведь пить хотел. К воде придется проделать долгий путь. Держась за шею пса, Урук уселся. Сразу затошнило. Урук вспомнил, как он, впервые выйдя к океану, глотнул соленой морской водицы. Такое же ощущение. Сглотнул, пытаясь преодолеть тошноту, – не помогло. После рвоты накатила такая слабость, что чуть снова не свалился на землю.

Пес сидел рядом, внимательно и озабоченно наблюдал за Уруком. Первая радость схлынула, и он видел, что хозяину плохо. Ранен, обезвожен, перегрелся, кожа сухая. Без воды помрет.

– Надо бы встать… – Урук перевалился на четвереньки. Ему показалось, что голова слетела с плеч и покатилась по грязи. – Пес, помогай. – Он оперся на спину собаки. – Стой спокойно.

Пес едва устоял, а у Урука от напряжения пошла кровь носом. «Спокойно, не торопись», – уговаривал он себя. Теперь главное – устоять на ногах, подняться во второй раз ему вряд ли удастся.

Осмотревшись, решил направиться к востоку. По краю поля боя в сторону города. Или к Тигру. Только не через горы трупов. Там уже собрались тучи падальщиков, и новые налетают. Пируют.

Урук не успел ступить и шага, как пес поднял лай. В чем дело? К реке и в воду! Но животное не двигалось с места. Урук слишком доверял своему другу, чтобы не обратить внимания на его странное поведение. И правильно сделал. Пес сидел перед мечом Урука.

Череп чуть не раскололся, пока он подбирал меч. «И поделом», – подумал Урук. Забыть про оружие! Без оружия охотник превращается в добычу. Чистить клинок не было сил.

– Спасибо, пес, – пробормотал хозяин сухими губами.

Но пес уже понесся к небольшой группе деревьев посреди поля.

– Тень… – чуть слышно выдохнул Урук. Солнце уже слишком высоко. Пересекать поле под его палящими лучами нельзя. Нужно добраться до тени и переждать жару.

Первую сотню шагов он еще кое-как одолел. Потом ноги перестали слушаться. Урук с трудом переставлял их, местность плыла перед глазами, как в тумане. До реки он бы не добрался, а до деревьев все-таки дотащился. Почувствовал под ногами мягкую траву, пополз к псу.

Тот развалился в какой-то стоячей луже, поросшей камышом и водорослями. Вода была мутной, но Урук этого не заметил. Дотянулся до воды, поднес ко рту в пригоршне. Вкуса не почувствовал. Псу она явно нравилась. Урук зачерпнул еще, выпил. Потом еще. Подтянулся ближе, уронил в лужу голову. Обмыл лицо. Теперь спать. Подполз к дереву, обмяк. Ветка уперлась в бок, но Урук ничего не почувствовал. Тень. Сон.

Через полчаса Урук проснулся. Пес шлепал по луже, мутил воду, поднимал со дна ил и глину.

– Пошел вон! – проворчал Урук. – Прекрати безобразничать.

Он выволок пса из водоема. Обычно на это требовалось одно движение, но сил не хватало, а пес не очень-то хотел покидать мокрое местечко. Оттеснив зверя, Урук окунул лицо в мутную жижу. Отфыркиваясь, поднял голову, стер с лица глину.

– Ох, хорошо… Через час снова буду человеком. – И он снова сунул голову в воду. Вода творила чудеса. А может, и глина. Постепенно возвращалась память. Он вспомнил, что с ним случилось, хотя не представлял, каким образом остался в живых.

В очередной раз высунув голову из воды, он заметил, что пес пристально вглядывается в поле боя.

– Что ты там заметил, хвостатый? Солдаты? Долго же они спали.

Урук не был воином, но ему казалось, что любой здравомыслящий человек предпочтет драться утром, пока солнце еще не расползлось во все небо. Он поднял голову над травой, как оказалось, слишком резко: в глазах замелькали яркие звездочки и точки.

Шесть нифилимов, двое мужчин и четыре женщины, шагали через поле. Мужчины несли носилки. Они небрежно прошли мимо трупов дикарей, затем стали внимательнее. Иногда нагибались, всматривались в лица мертвецов.

– Ищут кого-то.

Пес напряженно следил за отрядом.

Одна из женщин переворачивала некоторые трупы мечом. Другая согнала с тела грифа. Ее тут же вырвало. Урук криво ухмыльнулся.

Три женщины рассеялись по полю, четвертая осталась с носильщиками, держа меч наготове. Похоже, что она их охраняла. От кого? Войско Кан-Пурама, видневшееся вдалеке, не двигалось.

Наконец, поиски их увенчались успехом. Одна закричала что-то, махнула рукой, носильщики направились в ее сторону. Нифилимы снова сбились в группу. Две женщины подняли труп и опустили его на носилки. Труп оказался не слишком легким, передний носильщик оступился и чуть не упал.

Тело закрепили, подобрали меч и тоже положили на носилки. Со своего места Урук не мог разобрать, женский или мужской труп удостоился такого повышенного внимания. Для охотника это было всего лишь какое-то полуобъеденное тело. Может, его опознали по одежде или по снаряжению. Или по мечу. Он вспомнил о женщине, с которой дрался. Не она ли? Да демоны с ней, в конец концов.

Отряд направился к северу. Вот нифилимы приблизились, и пес напрягся. Урук удержал его.

– Тихо!

Ни к чему себя обнаруживать. Пусть себе подбирают своих мертвецов.

Пес, однако, не переставал рваться вперед. Группа чуть свернула. Вот и хорошо. Не хватало еще от этих отбиваться.

Тут Урук обратил внимание на одного из мужчин у носилок. Сердце его замерло. То, что он принял за светлые волосы, оказалось обильной проседью. Джаред шагал под конвоем в лагерь нифилимов, а его руки были привязаны к носилкам. Вперед! Урук выпустил пса и вскочил.

Мир тут же качнулся перед ним, волной накатила тьма. Урук потерял сознание и рухнул на землю.

Когда он пришел в себя, Джаред и воины-нифилимы исчезли. Пса тоже не было видно. Перед носом Урука, оседлав толстый стебель травы, неторопливо поводил усами мелкий богомол. Откуда-то донесся собачий лай. «Хоть бы он им в лапы не попался», – невнятно промелькнуло в голове Урука.

Когда пес наконец вернулся, Урук уже снова сидел в луже. Из носа текла кровь. Он пытался сосредоточиться.

Пес подбежал к хозяину и лизнул его в щеку.

– Мы догоним их, пес.

Глава 3
Каббала

Всю ночь армия нифилимов шагала к Акшуру. Воины сделали лишь одну остановку у реки, чтобы пополнить запасы питьевой воды. Кишар рассчитывал добраться до места за четыре дня, забрать продовольствие и вернуться в Дагонор. Такая спешка изматывала усталое войско до предела, зато в случае, если черноголовые пустятся в погоню – а Кишар предполагал, что так и случится, – будет время подготовиться к встрече. Пусть кто-нибудь попробует сунуться в Дагонор.

Он скомандовал привал в полночь. Мгновенно установили капитанскую палатку – теперь ее занимал Кишар. Сложили костер, всего один, зато громадный. Погребальный. Новые рабы рысью подносили к нему все новые охапки прутьев и сухой травы. Пламя взовьется высоко в небо, и глаза всех живых существ в округе будут беспокойно наблюдать зарево.

Кишар сидел перед палаткой. Внутрь не тянуло. Там лежала Симха, подготовленная к возложению на костер. Молчаливый свидетель проигранной битвы. Кое-кто уже ворчит, что уж она-то не отказалась бы от верной добычи. Чем скорей она сгорит, тем лучше.

Кишар уже успел вздремнуть, когда подошла Лагассар.

– Костер готов. Как только скомандуешь…

– Считай, что скомандовал. Не тяните.

– Скажешь что-нибудь?

– Нет.

Лагассар нахмурилась. Конечно, прощальные речи на похоронах нифилимов не приняты. Симха сама ни разу не проронила ни слова, ни слезинки на похоронах соратников. Но на этот погребальный костер возляжет не простой мечник, а вождь. Кишар призадумался.

– Что с мечом? – отрывисто спросила Лагассар.

– Что – с мечом?

– На костер и в землю с ее пеплом?

– Нет, меч я оставлю у себя и передам следующему капитану.

Лагассар кивнула, все еще хмурясь.

– Мы присвоим ему имя «Клинок Симхи». В ее честь, – предложил Кишар.

Эта идея пришлась Лагассар по душе.

– Да, верная мысль. Народу понравится.

– Вот и объяви об этом в прощальном слове.

– Я?

– Симха тебя любила. Ей было бы приятно узнать, что ты проводила ее.

Лагассар просияла от счастья.

– Большая честь, – выдохнула она.

* * *

– Прошу прощения, – произнес Изин, усаживаясь возле костра рядом с котелком. Котелок, однако, оказался чисто вылизанным. К ужину Изин опоздал.

– Что-то ты припозднился, – проворчал Андер. Сидящие у костра уставились на жреца.

– Прошу прощения, – повторил Изин. Даже просто обойти лагерь – и то сколько сил потратишь. Среди воинов сновали проститутки и торговцы. Изин морщился, но понимал, что без этого никак нельзя. Проститутки – тоже своего рода знахарки, они лечат раны, недоступные никакому жрецу. Многие заснут спокойнее, обласканные этими жалкими потаскушками. Но многих, очень многих скорбящих не сможет утешить никто. Вдовы, сироты, матери. Некоторые из них еще надеются на чудо. К несчастью, Изин не чудотворец. Одна молодая женщина убеждала его, что зачала прошлой ночью. Она надеялась, что богиня пошлет ей такого же сильного сына, как его погибший отец. Изин знал, что Калла глуха к таким мольбам. Но как объяснить это юной вдове? У кого повернулся бы язык?

– Столько скорби вокруг, – пробормотал Изин.

Но Андер не слушал.

– Лучше всего, если она будет не в духе, – обратился Андер к одному из собеседников. «Все плетет свои хитроумные сети», – подумал Изин. Главная цель Андера – поход на Дагонор и беспощадное уничтожение нифилимов. Он стремится склонить к этому Совет. Без сомнения, об этом и толковали у костра во время ужина.

– Ниппур всегда не в духе, – ответили Андеру. – Колючая, как еж. Кто-нибудь видел, чтобы она хоть раз улыбнулась?

Кадеш, верховный жрец храма Мардука. Изин не сразу узнал его бороду. Многие не любили Храм Мардука, хотя он был популярен среди торговцев. Плохие соседи. Считают себя лучше всех, своих приверженцев именуют «Сынами Неба». Браков с иноверцами не разрешают, помогают другим, только когда свои ни в чем не нуждаются. Конечно, мало кому они нравятся.

– Ты уверен, что она с тобой не согласится? – спросил Кадеша Андер.

– Она всегда против меня, что бы я ни сказал, каким бы мудрым мой совет ни был. – Кадеш поморщился. – Да и все остальные тоже.

Изин собрался было возразить. Дело просто в том, что не может последователь Мардука предложить ничего мудрого и толкового, хотел сказать он, но Андер уже снова заговорил:

– Неважно, что было до сих пор. Неважно, что могло бы произойти. Всякие «бы» в бою излишни. Помощь Ниппур нам сейчас необходима.

– Предоставь это мне, – потирая руки, произнес другой собеседник Андера. – Клянусь, я доведу ее до бешенства. Приятное зрелище. Такая красавица в гневе – что может быть прекрасней? – Он захихикал. – Да еще жрица.

«Вор, – разглядел весельчака Изин. – Проныра, кажется». Неприятный тип. Красив, как крыса. А зубов хватило бы на двух крыс.

Андер с сомнением посмотрел на вора.

– Жизнью клянусь, – заверил тот, ударив себя в грудь.

– Что это был за негр? – спросил Кадеш. – Интересный тип.

– Он куда-то исчез, – ответил Пролаза. – Может, нарвался на белых, когда Джареда искал.

Андер вздохнул, глядя на пламя костра.

– Тогда мы получим сокровища нифилимов, – снова повернулся к нему Пролаза.

– Все, кроме оружия, – кивнул Андер. – И «Девственности Каллы». Она вернется к Изину и Дорану.

Изин представил себе физиономию верховной жрицы, когда она увидит его с камнем Каллы в протянутой руке. Это улучшит отношения между их храмами. Если, конечно, она откажется от варварской привычки сжигать девочек.

– Как же нам перетащить все их золото в Кан-Пурам? – тут же забеспокоился Пролаза.

– Не моя забота, – отмахнулся Андер. – Можете сколотить носилки из костей нифилимов и сшить мешки из их шкур.

– Мешки из шкур! – Пролаза захохотал, хлопая себя по ляжкам. Этот смех напомнил Изину визг птиц титси, пролетавших через Кан-Пурам каждую весну. Они охотились на улицах города, склевывали мышей и кузнечиков, поднимая страшный шум по поводу каждого червяка. Если в одиночку с добычей было не справиться, они набрасывались на нее вдвоем, втроем, а то и целой стаей.

– Пора, – Андер показал на шатер. Туда входили все новые члены Совета. – Я должен объяснить все Изину.

– Еще вопрос, – это снова Пролаза. – Что с остальными?

– Будем надеяться, что они согласятся.

– Ладно, попытаемся. – Пролаза встал. Поднялся и Кадеш.

– Приложим все усилия, – заверил он.

Андер выждал, пока они отошли, и повернулся к Изину.

– Как народ?

– Кое-кто удрал. Глазок пошел искать.

– Один?

– Нет, взял восьмерых добровольцев.

– Ты им сообщил, что послезавтра снова в поход?

– Да. Люди не слишком обрадовались. Даже услышав, что мы сможем найти «Девственность Каллы». Преданность богине пошла на убыль.

– Преданность вернется. – Андер кивнул в сторону поля боя. – Увидят это побоище, и гнев закипит в груди. Глазок гоняет их туда?

– По пятнадцать человек. Если возвращаются с пустыми руками, отсылает обратно. Кучу оружия нашли.

– Молодцы. Настоящие воины. – В голосе Андера не было ни следа иронии. – Что еще?

– Болтают…

– Что болтают?

– О тебе.

– Доброе или злое?

– Думают, что ты колдун. Говорят, что капюшон – чтобы от демонов прятаться. Слухи распускают те, с кем ты в город ходил.

– Что еще они придумали?

– Будто бы ты водил их по запутанному лабиринту, на стенах которого начертаны магические знаки, а мимо шныряют гигантские крысы и дикари…

– Да ну?

– Дальше еще интереснее. Громадные залы, звезды среди дня сияют. – Изин внимательно следил за Андером. Тот не отрывал глаз от огня.

– Ерунда, – проронил, наконец, он. – Им верят?

– Некоторые верят.

– Боятся?

– Пожалуй, наоборот. Завидуют. Жалеют, что сами туда не попали. В следующий раз отбоя от добровольцев не будет.

– Вот дурни, – усмехнулся Андер.

«Доволен», – заметил Изин. Ну да ладно. Вреда от этого не будет.

– Знаешь человека по прозвищу Ячменное Зерно? – спросил Андер.

– О нем рассказывают не меньше чудес, чем о тебе.

– Хочу предложить ему командование войском Ура. Или хотя бы его частью.

– Да ты что, – ужаснулся Изин. – Доран ни за что не согласится.

– Но это очень важно. А Дорана уговоришь ты. Лучше тебя его никто не знает. – Андер откинул капюшон и пригладил волосы. – Хорош? – Он криво усмехнулся. – Для Совета, я имею в виду. Хоть бы кожа потемнее была, что ли, – досадливо поморщился он.

– Выполоскать бы тебя в Тигре. И сними ты это одеяло с головы.

– Ладно, уговорил.

Андер вскочил и принялся отряхивать пыль с плаща.

Изин тоже поднялся. Со времени знакомства с Андером он сильно похудел, но все еще отличался плотным сложением.

– Зачем передавать наше войско Ячменному Зерну?

– Объясню по дороге, – пообещал Андер и направился к городу.

– Куда идем?

– Сам сказал, помыться надо.

– Но Совет…

– Да еще куча времени. Успеем.

Как всегда, о воде легче говорить, чем ее найти. Водоносы не доставляли в лагерь ни капли воды – в бурдюках, котелках и бочках плескалось пиво. Хмельной напиток пользовался спросом, и купцы исправно снабжали им армию. Перепившееся войско едва держалось на ногах.

– Вот сейчас бы нифилимам и ударить, – ворчал Андер. – Город защищать некому.

Наконец – Андер уже успел объяснить Изину свой замысел – они подошли к просторной палатке, у которой выстроилась очередь терпеливо ожидающих мужчин. Андер обратил внимание на молодую проститутку, лет около четырнадцати, преклонившую колени перед небольшим тазом и омывавшую грудь и шею. Сквозь открытый входной проем палатки виднелись судорожно дергающиеся обнаженные тела, оттуда слышалось пыхтенье, хлюпанье и шлепанье – звуковое сопровождение совокупления разной интенсивности. Но сейчас главное – вода. Времени на дальнейшие поиски больше не было.

Девушка удивилась вопросу, но быстро сообразила, в чем дело. Она исчезла в палатке и тут же вынесла еще один тазик.

Андер начал мытье с лица. Нагнувшись над тазом, он заметил, что девица с детским любопытством уставилась на него, забыв про очередь. «Проклятая белая кожа!» – подумал Андер. Он стряхнул воду с лица и принялся оттирать руки и предплечья.

Отмыв руки, Андер поднял тазик и набрал воды в рот. Тут девица не выдержала. Она звонко засмеялась, и к ней тут же присоединились мужчины из очереди. Все смеялись над ним. «Демоны с ними», – решил Андер, отмывая голову и шею.

Когда он снова оглянулся, девицы уже не было. В палатке чьи-то голенастые ноги взметнулись из-под мужских бедер – может, ее? Вместо девицы появились две проститутки постарше. У них тоже был с собой таз, но мылись они лишь ниже пояса. Быстро ополоснувшись и обтершись юбками, они нырнули в палатку, прихватив с собой таз с водой. Одна тут же высунулась и махнула рукой, приглашая следующего клиента.

Изин подошел к тазу, присмотрелся к воде.

– Можно сменить?

Проститутка недоуменно уставилась на него.

– Вода, – указал на таз Изин. – Вода грязная.

Очередь вела себя смирно, и проститутка подошла к жрецу.

– В чем дело, святейший?

– Принеси мне чистой воды.

Видно было, что проститутка плохо понимает суть просьбы. Она медленно нагнулась, подняла таз. Андер почувствовал, что его мутит. Он догадался, почему смеялись окружающие. Проститутка чуть поразмыслила, выплеснула воду и скрылась в палатке.

– Они используют одну и ту же воду несколько раз, – простонал Андер.

Изин не успел ничего ответить. Проститутка вернулась с тазом. Изин всмотрелся в воду. Кажется, чистая.

– Поторопись, пора, – подтолкнул его Андер.

Проститутка кивала.

Изин наморщил нос и медленно погрузил в воду обе руки, вымыл ладони и предплечья, мокрыми руками пригладил волосы. Смыл оставшуюся на пальцах сажу.

– Все, спасибо.

Андер сунул женщине несколько кусочков меди, собранных из мешков утром. Она спрятала медь, забрала таз с водой и ушла.

– Пойдем, – сказал Изин.

– Пойдем. С Дораном что?

– Думаю, надо просто не дать ему раскрыть рта. Это несложно.

– Неплохая идея, – согласился Андер.

Споры в Совете продолжались уже два часа, но ничего существенного так и не было сказано. Вожди обсуждали хозяйственные вопросы, сообщили о своих потерях и состоянии людей. Войско Ячменного Зерна понесло самый тяжелый урон, потеряв три четверти состава. Храм Ниппур был переполнен ранеными, но еще больше увечных разместили на постоялых дворах и в борделях северной части города. Уход за этими людьми оставлял желать лучшего. Вся надежда на родственников.

– Что будем делать с нашими погибшими героями? – спросил Кадеш.

Изин исподлобья взглянул на Андера. Тот кивнул. Все развивается по плану. Сначала расшевелить жрецов, раздуть эмоции, потом пустить энергию в нужном направлении. Если Пролаза и Мелеш не подведут, все пройдет гладко. Для принятия решения не требуется подавляющего большинства. Чем больше разброд, тем лучше. Главное внимание в плане уделялось Ниппур. У нее самая громкая глотка, ее уважают и боятся. Необходимо любыми средствами убедить Ниппур двинуться на Дагонор.

– О мертвых позаботятся их братья по вере, как и всегда, – ответила Ниппур. Смотрела она, однако, не на Кадеша, а на одну из своих жриц. Рядом с нею стоял Мелеш, с нафабренными усами и в шелковой рубахе. Похоже, даже браслет свой надраил ради такого случая.

Мелеш положил руку на плечо молодой жрицы и пытался привлечь ее к себе. Смелый жест, даже, можно сказать, скандальный. Жрица сопротивлялась, отталкивала вора ладонями, однако не слишком активно. Да еще и улыбалась.

Ниппур встревожилась.

– А как мы отличим верных Баал от верных Молоха? – сварливо прошамкал Кадеш. – Или Каллы? Или других храмов и сект?

– Есть способы.

– Так расскажи нам о них, почтенная.

По толпе пронесся ропот. Андера вопросы загробной жизни совершенно не волновали. Его и различия между культами беспокоили лишь постольку, поскольку их можно было использовать в своих интересах. Одни боги требовали прикрывать голову, другие – наоборот. Кто-то одевался подчеркнуто просто. Другие, напротив того, стремились роскошно наряжаться. Некоторые считали своих богов мужчинами, однако большинство поклонялось женским божествам. Надо бы расспросить Изина, в чем отличие его храма от остальных. Он, конечно, понесет известную чушь об истинной вере, но все равно интересно.

– Мы не сможем опознать всех, – продолжал Кадеш. – Иные так изуродованы, что их матери не в состоянии узнать.

– Если верные Каллы не сожжены после смерти, души их не обретут покоя, – вставил Изин.

– Баал требует погребения своих мертвых в земле, – отчеканила Ниппур, все еще глядя на свою жрицу. Той приходилось туго. Мелеш напирал. Андер видел, что молодая женщина близка к панике. Она ведь, как и ее госпожа, не знала, что Мелеш просто играет свою роль. Долго ждать реакции Ниппур не пришлось.

Изин открыл было рот, чтобы объяснить, как кремация открывает покойнику путь в небесные сады, но тут Ниппур гаркнула:

– Убери свои грязные лапы!

Все замерли и повернулись к Мелешу. Тот выпустил девушку и вдогонку поддал по попке, ускорив ее приближение к госпоже.

– Я знаю, что надо сделать, – крикнул он, тоже как бы вдогонку. – Сожгите тела и заройте пепел.

– Закрой свою грязную пасть, – прогудела Ниппур.

– Он дело говорит, – тут же поддержал вора Кадеш, спокойно разглаживая бороду.

Ниппур повернулась к Кадешу.

– Сжечь трупы и зарыть пепел. – Кадеш вытащил пальцы из бороды и развел руками. – А что еще нам остается?

– Нас это устроит, – поддержал Изин, подходя к Дорану. Предполагалось создать впечатление, что Ниппур противостоят все остальные жрецы.

– Надеюсь, ты не против, Ниппур? – спросил Изин.

Ее губы шевелились, однако пока она молчала.

Андер улыбнулся. Воры хорошо сработали. Ниппур кипела. Она готова была испепелить половину присутствующих. Вот только придет в себя и… На это Андер и рассчитывал.

– А нифилимы? – крикнул кто-то.

– Пусть пекутся на солнце, – проворчал Мелеш.

– Нет, – возразил Изин. – Поле следует очистить.

– Да демоны с ними, с белыми, – донесся голос Пролазы от входа. – Носилки из их костей и мешки из шкур… А вот что с Джаредом…

– Хватит о Джареде, – поморщился Доран. Он посмотрел на Изина и покачал головой. Андер подивился. Можно подумать, что Доран в курсе его планов. Превосходно исполняет свою роль.

– Надо его найти.

На этот раз вмешался Ячменное Зерно. Андер обрадовался еще больше.

– На поле тысячи мертвых, и вы хотите среди них найти одного?

– Урук считает, что Джаред жив, – настаивал Пролаза.

– Мы не можем продолжать войну из-за одного человека, – вздохнул Изин. – Слишком высока цена.

– Почему из-за одного? – спросил Андер. Рановато, но лучшего момента, пожалуй, не представится. Пора.

Андер многому научился в каменоломнях. Как с рудой работать, как выжить на жалком рационе, как не попадаться на глаза. И как попадаться на глаза, когда в этом есть необходимость. Как отделиться от стада. Это он и сделал в момент побега. И сейчас Андер учуял момент и ринулся в бой.

– Что ты сказал? – спросил Изин, прикинувшись удивленным.

– Не меньше сотни наших людей угнали в рабство нифилимы, – объяснил Андер.

– Даже из-за сотни, – возразил Ячменное Зерно. – Мы не в состоянии преследовать нифилимов.

– А если там был бы твой сын? Ты позволил бы белым увести своего сына?

– Ты предлагаешь нам воевать против нифилимов? – возмутился Изин. – Наш город в безопасности. А мы не солдаты.

– Вы не солдаты, – подтвердил Андер. – Вот если бы вы были солдатами, как нифилим, вы не позволили бы им уйти. Вы покончили бы с ними раз и навсегда. – Он выдержал паузу. – Вы хотите дождаться возвращения врагов? А они вернутся и снова принесут в ваш город смерть. Вы нанесли им поражение. Такого они не прощают.

– Что же нам делать? – спросил Доран. Андер обрадовался. Этот вопрос должен был задать Изин, но получилось даже лучше. Убедительнее.

– Догнать. – Андер запустил руку под плащ и вытащил меч. – Перебить всех до одного.

Пауза. Все зачарованно смотрели на меч.

– Почему ты уверен, что они вернутся? – спросил, наконец, Изин.

– Война у них в крови. Они обязательно появятся здесь снова.

– Но мы их побили, – ввернул Кадеш.

– Они придут в конце года, сразу после паводка. Жизнью клянусь.

– Марш на Дагонор невозможен, – покачал головой Кадеш, как будто в отчаянии. – Да и не нужен. Они разбиты. Мы победили.

Андер ждал, что кто-то еще выскажется. Неважно, за или против. Ниппур после инцидента с Мелешем как воды в рот набрала.

– Очистим поля, похороним наших мертвых и вернемся к мирной жизни, – продолжил Кадеш. – А если нифилимы вернутся через год или через два, встретим их снова. И снова побьем.

Большинство из присутствующих поверило в эту наивную ложь. Все с умным видом качали головами.

– Нет, – очнулась наконец Ниппур. – Кадеш как всегда врет. – Она презрительно плюнула на пол. – Мы не должны ждать нового нападения. Нужно покончить с противником раз и навсегда.

– Ниппур права! – закричал Изин. – Ниппур права!

– Тогда послезавтра выступаем, – как бы подытожил Андер. – Все согласны?

Конечно, мало кому понравилась эта идея. Армия истощена. Боеспособны лишь воры да подкрепление из Ура, у которого нет боевого опыта. Этих сил недостаточно для подобного похода. За передовым отрядом должна следовать сильная армия, которой необходим вождь. Нужен герой.

– Доран и я хотели бы обратиться к Яшману, – заявил Изин. – Мы хотим, чтобы он предводительствовал половине людей Ура. Они верные Каллы, но не думаю, что это существенное препятствие.

По шатру прошел ропот. Доран вытаращил глаза. Ячменное Зерно не жрец, да еще и последователь Молоха. За всю историю Кан-Пурама ни один храм не передавал своих людей в подчинение жрецам другого культа.

Невероятно!

– Это в общих интересах, – продолжал Изин. – Ячменное Зерно поведет войско, где люди Ура пойдут рядом с опытными воинами. Герой поведет авангард.