Текст книги "Девочка, которая слышала демонов (ЛП)"
Автор книги: Джанет Рэллисон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)
Бейли и Мэнди грызли овощи, нарезанные на подносе. Я подошел к ним:
– Эй, вы двое знаете Уилла Эмерсона?
– Да, – сказал Бейли.
– Если ты знаешь кого-нибудь, кому он нравится, пошли её к нему. Он лежит на диване и жалеет себя.
– Ааа, – сказала Мэнди, как будто я сообщила ей о потерявшемся щенке. – Посмотрим, что мы сможем сделать.
Вот. Я выполнил свой долг перед Адель. Я подумал о том, чтобы написать ей сообщение, чтобы сообщить о своих усилиях, но она, вероятно, будет волноваться, что я был на вечеринке, и попросит меня уйти. Голос в моей голове сказал: Наслаждайся этой ночью, пока можешь. В конце концов, когда в следующий раз у меня будет хороший повод пойти на пивную вечеринку? В том, чтобы веселиться, не было ничего плохого, ничего дурного.
Несмотря на то, что я говорил себе, ночь уже казалась затянувшейся.
Музыка казалась слишком громкой, разговоры – бессмысленными. Я не мог избавиться от чувства, что мне следует уйти.
Завтра мы с Адель планировали встретиться до того, как она уйдет на работу. Мы так и не решили, что делать, и теперь я обнаружил, что мои мысли блуждают в этом направлении, отсчитывая время, пока я не смогу быть с ней.
Мне просто нужно было остаться здесь ещё на некоторое время, пообщаться с Уиллом и пережить эту ночь.
ГЛАВА 35
Адель
У Рози я продолжала смотреть на дверь, надеясь, что Леви войдет. Что было глупо. Он сказал мне, что собирается потусоваться с Уиллом сегодня вечером. Моя смена затянулась, и я была рада, когда мой последний столик закончил, и я могла уйти.
Я надела куртку и вышла на улицу. Ночь была холодной, и влажность Кентукки придала воздуху жесткость, которая щипала мои щеки и напомнила мне, что наступила зима. Когда я добралась до своей машины, я нашла красную розу и конверт на своём сиденье.
Как мило. Я села в машину, включила отопление и вскрыла конверт.
Напечатанная на машинке записка гласила: «Приходи ко мне домой, как только закончишь работу. У меня есть для тебя сюрприз – и секретная миссия. Как часть твоей секретной миссии, не говори никому, что ты идешь,
Люблю, Леви».
Секретная миссия? Интригующе.
«P.S. Я не могу найти телефон, так что не пиши мне».
Это объясняло записку, но я была удивлена, что он не добавил напоминание о том, чтобы запирать двери.
Я положила письмо на сиденье рядом с собой и поехала к его дому. Что он планировал? На самом деле это не имело значения. Как бы то ни было, мне понравилась идея провести несколько минут с Леви, прежде чем я пойду домой. Однако мне придется сделать это быстро. Тётя Шерил забеспокоилась бы, если бы я отсутствовала слишком долго.
Когда я остановилась перед его домом, часы на приборной панели показывали 10:12. Передние фары были включены. Мне было интересно, не спит ли ещё директор Андерсон. Леви сказал, что его отец знал, что мы снова встречаемся, и продолжал настаивать, что он смирится с этой идеей, но каждый раз, когда он видел меня в коридоре за последние две недели, он бросал на меня испепеляющие взгляды. Очевидно, его приход в себя не был быстрым.
Я надеялась, что его здесь нет, или он не спит, или ещё хуже – не спит и злится, что я пришла так поздно. Я вышла из машины, ругая себя за беспокойство. Леви не попросил бы меня прийти, если бы это вызвало проблемы. Тем не менее, было бы лучше написать ему, что я здесь, вместо того, чтобы стучать. Я вытащила телефон, открыла экран со списком избранных контактов, затем вспомнила, что он не может найти свой телефон. Я сунула свой в задний карман джинсов.
Я подошла к двери, пользуясь длинными рукавами куртки, чтобы защитить руки. Я тихонько постучала в дверь Леви, надеясь, что всё, что он планировал, включало в себя горячий шоколад и уютный камин.
Мгновение спустя дверь открыл директор Андерсон. На нём были джинсы, чёрная фланелевая рубашка и вежливая улыбка.
– Привет, – пробормотала я. – Леви попросил меня прийти.
– Да, я знаю, – директор Андерсон открыл дверь шире. – Входи, и я позову его.
Он не казался расстроенным, казалось, он был рад меня видеть. Я вошла внутрь, благодарная за то, что им овладело хорошее настроение или хорошие манеры. Но прогулка по дому только сменила один вид холода на другой. Демоны смеялись. Я старалась не обращать на них внимания и сосредоточиться на том, что говорил директор.
– Леви на кухне.
Он жестом пригласил меня следовать за ним и направился в том направлении.
Я последовала за ним, только тогда настроившись на то, что говорили демоны.
Ей нужно научиться уважению.
А школа – это идеальное место для обучения. Отведи её на школьную парковку.
О чём они говорили?
И тут я вспомнила об убитых. Купер и Рид. Их тела были найдены на школьной парковке.
Волна страха захлестнула меня. Я не хотела следовать за директором Андерсоном дальше. Я остановилась и попыталась придумать предлог, чтобы уйти.
Прежде чем я успела что-либо сказать, чьи-то руки крепко схватили меня сзади, прижимая мои руки к бокам. Паника пронзила меня. Я закричала и попыталась вырваться из хватки нападавшего. От него пахло затхлым сигаретным дымом и потом. Я наступила ему на ногу, и он ослабил хватку настолько, что я чуть не вывернулась. Пока он тащил меня назад, я узнала его – Нолан Валенсуэла, один из тех, кого я исследовала. Всем своим весом, он повалил меня на землю.
Я с глухим стуком упала на пол. Моё сердце билось в неровном, испуганном ритме.
Я сопротивлялась, кричала. Зачем Нолан это делал? Почему директор Андерсон стоял там и позволял ему? И где был Леви?
Как только эти вопросы пришли мне в голову, я поняла: приглашение было подставой, способом заманить меня сюда. Директор Андерсон написал записку и убедился, что Леви поблизости нет.
– Отпусти меня! – закричала я. – Прекрати это!
Пока Нолан удерживал меня, директор склонился надо мной. Он прижал тряпку, пахнущую химикатами, к моему носу и рту, крепко удерживая её на месте.
Я перестала кричать. Я не осмеливалась вдохнуть, хотя от борьбы у меня уже перехватило дыхание. Повсюду вокруг меня демоны радостно пели о моей смерти.
Я не помнила, как вдохнула, но образ директора Андерсона расплылся, а его голос звучал так, словно доносился издалека.
– Достань её ключи из сумочки, – сказал он Нолану. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел её машину перед моим домом. Прежде чем ты уйдёшь, отдай мне записку и цветок. Я не могу допустить, чтобы после меня остались улики.
ГЛАВА 36
Леви
Без четверти десять я съел столько, сколько хотел, и поговорил со всеми, кого знал. На этой вечеринке больше нечего делать. Я не хотел бросать Уилла, но и оставаться дольше тоже не хотел. Я пошел в гостиную, чтобы посмотреть, готов ли он идти. Он всё ещё сидел на том же месте. Двое парней, Тревор и Кори, сидели на другом конце дивана и разговаривали, но Уилл, похоже, не принимал участия в этом разговоре.
Я подошел.
– Что случилось с Мэнди?
Когда я проверял в последний раз, она была рядом с Уиллом.
Он пожал плечами.
– Не знаю. Она ушла поговорить с какими-то друзьями. Уилл, вероятно, вёл себя мрачно даже рядом с ней. Он нуждался в большей помощи, чем могла предложить эта вечеринка.
– Я готов уйти, – сказал я. – Хочешь, я отвезу тебя домой?
– Конечно, – он пошевелился, поставив чашку на кофейный столик. – Сначала нужно заскочить в ванную.
Тревор взглянул на нас.
– Вы, ребята, ещё не сваливаете? Вы даже не попробовали ничего, – он похлопал себя по карману. – У меня есть Х, гаш или кокс. Выбери свой яд.
Вспышка раздражения пронзила меня. Тревор дал Оуэну кокаин, и я вспомнил, чем это закончилось.
Уилл пробормотал отказ и направился в ванную.
Я посмотрел на Тревора и задался вопросом, был ли он ответственен за зависимость Алека. Я провёл последние несколько дней, беспокоясь о нём.
– Есть Оксиконтин? – спросил я.
– Я могу достать немного, – Тревор вытащил свой телефон. – Скажи слово, и мой человек будет здесь со всем, что ты захочешь.
Сидевший рядом с Тревором Кори фыркнул, что указывало на то, что он уже был пьян.
– Твой человек? Ты так говоришь, как будто он твой дворецкий, а не долбаный Шон Мейнард.
Тревор шлепнул Кори по руке.
– Чувак, ты не должен был его раскрывать. Если кто-нибудь спросит, ты должен сказать, что его зовут Троян.
– Тревор повторил имя и рассмеялся над ним.
– Шон Мейнард? – спросил я. Это упоминание вернуло меня на ступеньки школы, к разговору, в котором я никак не мог разобраться.
Тревор снова шлепнул Кори.
– Видишь, ты разрушил тайну личности этого человека.
Кори оттолкнул его руку.
– Потому что никто бы его не узнал, когда он появился бы с вещами.
– Он не звонит в дверь, – запротестовал Тревор. – Я выхожу ему навстречу. Ты должен знать, как работать в преступном мире.
Знал ли мой отец, что Шон был дилером?
– А как насчет Нолана Валенсуэлы? – спросил я. – Он тоже занимается торговлей?
Кори расхохотался.
– Я думаю, ты имеешь в виду Матадора.
Тревор снова ударил его.
– Заткнись, чувак. Из-за тебя у меня будут неприятности.
Кори продолжал смеяться.
– Я хочу начать торговать, чтобы получить крутое имя. Как насчет мистера Айса?
– Они положат тебя на лёд, – сказал Тревор.
– Что насчет Виктора? – спросил я. – Ты его знаешь?
Тревор покачал головой.
– Нет, но это звучит хорошо. Лучше, чем мистер Айс.
Я всё ещё не знал, кто такой Виктор, но два наркоторговца говорили с моим отцом о деньгах. Какие дела могли быть у моего отца с ними?
Я изо всех сил пытался придумать логическое объяснение. Мой отец не мог быть связан с торговлей наркотиками. Не тогда, когда он всегда предупреждал меня об опасности их использования.
– Так ты хочешь немного Оксиконтина? – спросил Тревор.
Кори издал ещё одно ворчание.
– Брось это, чувак. Леви слишком прямая стрела.
Тревор всё ещё держал телефон, большие пальцы были готовы отправить сообщение.
– Иногда даже прямые стрелы блуждают.
Это заявление обеспокоило меня. Это нависло над образом моего отца в моём сознании.
Если бы Мейнард пришел сюда, и я рассказал бы ему о том, что я слышал, как он сказал моему отцу, дал бы он мне какую-нибудь информацию? Вероятно, нет. И он сказал бы моему отцу, что я спрашивал.
– Я пас, – сказал я.
Тревор сунул телефон обратно в карман.
– Тогда, может быть, закажем пиццу в следующий раз.
Мой взгляд переместился на него.
– Пиццу?
– Это код. Ну, знаешь, доставка.
– Хорошо, – сказал я. – Код.
Как тогда, когда мой отец говорил о китайской еде на вынос, которую он никогда не приносил домой. Меня затошнило. Не хотел верить моим подозрениям.
Уилл неторопливо подошел, уже в пальто.
– Готов идти?
– Да.
Я схватил свою куртку из кучи в гостиной и вытащил ключи из кармана. Пока мы шли к моей машине, я был рад, что Уиллу не хотелось разговаривать, потому что мне тоже не хотелось. Всё, о чём я мог думать, – это о разговоре моего отца с наркоторговцами. Адель сказала, что они работают на него – Адель, которая была права во всех своих других предсказаниях.
Всё время, пока я вёз Уилла домой, у меня в животе было такое чувство, будто я съел гвозди. Мой отец не мог делать ничего противозаконного. Это был человек, который научил меня заниматься всеми видами спорта, которые я знал, который помогал мне с домашним заданием и следил за тем, чтобы в холодильнике были продукты.
Я высадил Уилла, а потом направился домой. Что я скажу, когда увижу отца?
Всему этому должно было быть логическое объяснение. Должно. Образы отца промелькнули у меня в голове: отец пьёт свой кофе за кухонным столом по утрам. Сидит за столом директора. Ждёт меня после футбольных матчей.
Этот образ застрял. Я мысленно видел его, стоящего в стороне от поля на своём обычном месте. Но в этом воспоминании рядом с ним стоял кто-то ещё – мужчина, которого я принял за одного из других родителей. Средних лет, с тёмными волосами и выдающимся подбородком. Парень, которого я позже видел в серебристом пикапе на школьной парковке. Вот почему он показался мне знакомым. Я видел, как он разговаривал с моим отцом на некоторых матчах. Мог ли он быть Виктором?
Мне пришла в голову ещё одна мысль. Мужчина сидел рядом с BMW на школьной парковке, потому что я ездил в школу на машине своего отца в тот день. Он увидел её, предположил, что отец всё ещё в школе, и ждал, когда он выйдет. Вот почему он нахмурился, когда я появился вместо него.
Я подъехал к дому. Свет был выключен. Папа, должно быть, спит. Слишком плохо. Я собирался поговорить с ним о Мейнарде и Валенсуэле, и он собирался дать мне несколько ответов. Я нажал на кнопку открывания ворот и въехал внутрь. Папиной машины не было, а это означало, что он, вероятно, где-то гулял с Кирой. Это не имело значения. В какое бы время он ни вернулся, я бы ждал, чтобы поговорить с ним.
ГЛАВА 37
Адель
Когда я очнулась, было темно, и у меня болела голова. Я не знала, где я и что произошло. Ощущение движения и ровный гул двигателя подсказали мне, что я нахожусь в машине. Я моргнула и разглядела директора Андерсона на водительском сиденье. На нём было тёмное пальто и пара чёрных кожаных перчаток. Судя по всему, я была на заднем сиденье его «БМВ».
Потом я вспомнила.
Ужас и шок обрушились на меня с одинаковой силой. Я вздрогнула и попыталась сесть, но мои руки были связаны за спиной. Мои ноги не двигались с места. Их связали клейкой лентой. Мой рот тоже был заклеен куском скотча. Зачем он это делал? Чего он добивался, причиняя мне боль?
Он бросил на меня взгляд через плечо, затем вернулся к вождению, как будто я его не слишком беспокоила.
Этого не могло быть. Нормальные директора не похищают людей. Борясь с веревками, я упрекала себя за то, что была удивлена. Я с самого начала знала, что директор Андерсон ненормальный. Он был одержим, сошел с ума – я не была уверена, что именно. Я просто знала, что должна уйти от него.
Я продолжала изо всех сил пытаться пошевелить руками и ногами. Я не могла освободить их. С лентой на моём лице было легче справиться. Как только я открыла рот, герметизация сломалась, оставив ленту свободно обвязанной вокруг моего рта. Я могла бы закричать, но что толку от этого? Кто бы услышал меня в движущейся машине?
От страха было трудно думать. Как я могла выбраться отсюда? Даже если бы я могла открыть дверь, я не смогла бы бежать со связанными ногами. Могу ли я привлечь чьё-то внимание, как-то позвать на помощь? Я подняла голову, чтобы выглянуть в окно. Я недолго была без сознания; мы были недалеко от района Леви. Голые деревья то появлялись, то исчезали в свете фар.
Директор на самом деле не отвёз бы меня в школу и не застрелил бы там. После последних перестрелок в городе были установлены камеры наблюдения. Так куда же мы направлялись?
Я вспомнила, как положила свой мобильный телефон в задний карман, когда шла к дому. Неужели он забрал его у меня? Кончиками пальцев я отодвинула куртку в сторону и нащупала заднюю часть джинсов. Телефон всё ещё был там.
Хорошо. Используя указательные пальцы как пинцет, я вытащила его из кармана.
Я не могла видеть номера, чтобы набрать 911, но я оставила свой телефон на экране избранных контактов. Как только я включу его, этот экран появится снова. Домашний и мобильный телефон тёти Шерил были первыми двумя номерами в списке, а третьим был рабочий номер, который переадресовывался на её мобильный телефон в нерабочее время. Проведя пальцем по середине моего телефона, я должна позвонить ей. Если я пропущу её иконки, номера моих родителей и сестры также были в списке.
В лучшем случае один из них услышит, что происходит, и вызовет полицию. В худшем случае звонок попадёт на чью-нибудь голосовую почту, и директор Андерсон убьёт меня. Но даже тогда у моей семьи были бы доказательства, необходимые для его осуждения. Слабое утешение, но я бы им воспользовалась.
Я нащупала телефон, угадывая, где находится середина, и провела пальцем вправо. Я ждала, прислушиваясь, расстроенная тем, что не услышала звонка. Шум машины был слишком громким, а телефон находился слишком далеко от моего уха.
– Алло? – спросил слабый голос.
Я говорила громко, чтобы директор не услышал, кто бы ни был на другом конце.
– Вы не можете просто похитить меня, директор Андерсон. Выпустите меня из своей машины.
Он бросил на меня ещё один взгляд.
– Эта запись работает не очень хорошо, не так ли?
Я с трудом села. Он свернул с Хантинг-Крик-драйв.
– Почему мы едем на юг по Сорок Второй? Куда вы меня везёте?
Он не ответил. Демоны вокруг него заполнили тишину своей собственной болтовней.
«Она заслуживает того, чтобы умереть».
«Она это заслужила».
Я ничего не слышала по телефону.
Неужели звонок оборвался? Неужели она меня не слышит? Если я потеряю звонок, как я узнаю? Я должна была надеяться, что она слушает, и продолжать снабжать её информацией.
– Вы не можете просто связать людей и уехать с ними.
Демоны начали перешептываться между собой возле заднего сиденья.
«Она всё равно жила в долг».
«Океан убил её шесть лет назад. Небеса обманули, позволив ей остаться здесь».
«Ей пора вернуться туда, где ей самое место, обратно в мир духов».
Мой желудок сжался. Были ли демоны правы? Была ли моя жизнь после того, как я чуть не утонула, отсрочкой, которая теперь закончилась? Демоны – это лжецы, напомнила я себе. Но я не могла отделаться от ощущения, что на этот раз в их словах была доля правды.
ГЛАВА 38
Леви
Я недоверчиво схватился за телефон. Это не могло быть правдой. Должно быть, это была шутка. Но я не мог представить, чтобы Адель или мой отец делали что-то подобное в качестве розыгрыша.
Папин голос раздался в моём мобильном телефоне.
– Заткнись, или мне придётся сделать тебе больно.
– Вы уже связали меня, – сказала Адель, её голос был сердитым и недоверчивым. – Вы бы не сделали этого, если бы не хотели причинить мне боль.
Он не причинил бы ей вреда. Я не мог в это поверить. Он не был жестоким, у него был нервный срыв. Я должен был что-то сделать, должен был помочь Адель – но как? Я мог бы позвонить ему, попытаться убедить его остановиться. Воспользовавшись домашним телефоном, я позвонил ему на мобильный. Он перешел прямо на голосовую почту.
Я швырнул трубку домашнего телефона, чувствуя, как паника сковывает мои внутренности.
Куда он её везет? В какую сторону, она сказала, они едут по шоссе 42?
Подождите – GPS-трекер в его машине. Это дало бы мне его точное местоположение. Я схватил ключи и побежал в гараж. Я должен был найти своего отца и остановить это.
– Почему вы просто не убили меня, пока мы были у вас дома? – спросила Адель.
Она была здесь? Когда? Я нажал на кнопку открывания гаражных ворот, раздраженный их медленным движением.
Адель дала своё собственное объяснение.
– Вы нигде не хотели оставить мою кровь. Это было бы трудно объяснить.
Мой отец ничего не сказал.
Нет, подумал я. Он не убьёт тебя, потому что он не убийца. Это нервный срыв. Как только я поговорю с ним, всё будет хорошо. Я сел в свою машину и завел её.
– Всё равно будут доказательства того, что я там была, – сказала она. – Волосы, отпечатки пальцев – что-то ещё.
– Да, но ты встречалась с моим сыном, что объясняет твоё присутствие в моём доме и в моей машине. Будь благодарна за это – иначе ты бы сейчас лежала в багажнике.
Что? Волна тошноты пробежала по мне. Мой отец не противоречил ей. На что он был способен?
Я вывел машину из гаража, заставив её завизжать. Мне нужна была вся скорость, на которую я был способен, чтобы догнать его. Он был не так уж далеко впереди меня. Минут пять, может быть. Я мог бы остановить его.
Я убрал руку с руля, чтобы поднять телефон со своих колен. Я должен позвонить в 911 и послать полицию за машиной моего отца.
Я колебался, обдумывая это. Мой отец не был убийцей. Он не стал бы убивать мою девушку только потому, что не одобрял её. Он не пошел бы на это. Я это знал, но полиция этого не знала. Они арестуют его, отправят в тюрьму, уничтожат. Однако если бы я добрался до него, я мог бы остановить его, поговорить с ним. Он бы прислушался ко мне, к доводам разума.
– Вам не обязательно убивать меня, – сказала Адель. – Я не представляю угрозы. Вы могли бы отпустить меня прямо сейчас, и даже если бы я сказала кому-нибудь, что вы меня похитили, никто бы этому не поверил.
– Не угроза? – папа усмехнулся. – Я нашёл жучок, который ты установила в моей машине. Ты шпионила за мной, пытаясь собрать доказательства того, что я делал. Это было ошибкой.
Я думал, что невозможно испытывать больший ужас от того, что происходит, но я испытал. Я установил жучок в машину отца. Я. И это спровоцировало нервный срыв. Теперь Адель расплачивалась за мою ошибку.
ГЛАВА 39
Адель
Я подвернула ноги, пытаясь ослабить хватку клейкой ленты. Это не помогло.
– Я не ставила жучок в вашу машину. Кем бы ни был ваш враг, это не я.
Директор что-то проворчал.
– Прибереги невинную болтовню для моего сына. Я на это не куплюсь.
«Она знает», – обвиняюще пробормотали демоны. – «Она знает всё».
Я должна была убедить его отпустить меня.
– Слушайте, я признаю, что поняла, что вы убили Купера и Рида, но они были торговцами наркотиками. Они продавались детям в вашей школе. Никто не может винить вас за то, что вы защищаете своих учеников. Вам не обязательно убивать меня из-за этого. Я понимаю.
– Я уверен, что ты это понимаешь – и в этом весь смысл. Ты же знаешь, что Мейнард и Валенсуэла работают на меня. Ты тоже шпионила за ними.
Он бросил на меня ещё один взгляд через плечо. Проносящиеся мимо уличные фонари бросали в машину достаточно света, чтобы осветить самодовольную линию его рта.
– Ни один из нас не так невинен, как кажется на первый взгляд, не так ли?
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Не прикидывайся сейчас глупенькой. Ты знаешь, что я сделал, но ты не знаешь почему. Ты думаешь, я просто старик, который продался, не так ли?
– Нет.
Я отчаянно потянула клейкую ленту, которая была намотана на мои икры. Она немного растянулась, давая мне пространство для маневра, но недостаточно, чтобы освободить ноги. Я не стала дёргать ленту на руках, опасаясь, что уроню телефон.
– Ты хоть представляешь, каково это – быть директором школы? Видеть, как панки – дети с мозгами цирковых обезьян – годами становятся более успешными, чем ты? Халявщики, которых я должен был выгнать, возвращаются на спортивных машинах. Они наследуют бизнес своих отцов или убеждают какой-нибудь университет дать им степень MBA2. Все эти идиоты зарабатывают в два раза больше, чем я. Где в этом справедливость?
Я скинула ботинки, затем использовал свои ноги, чтобы затолкать их под его сиденье. Если он не заметит, что они исчезли, полиция найдёт их в качестве улики.
– В этой жизни ты должен сам вершить правосудие, – продолжал он. – Хватайся за возможность. В прошлом году я поймал Мейнарда на продаже наркотиков в школе. Я затащил его в свой кабинет, и он умолял меня не сообщать о нём. Он сказал, что пытался продавать в школе только потому, что его босс побил бы его, если бы он не продал свою квоту. Я сказал, что помогу ему, и я помог.
Директор Андерсон сел прямее; только его хватка на руле выдавала его напряжение.
– Он рассказал мне всё о том, как работает бизнес, а взамен я убил двух лейтенантов в наркобизнесе. Я взял на себя их бизнес и сделал его более прибыльным, чем когда-либо могли бы сделать эти головорезы.
Он гордился этим фактом, хвастался им.
– Поставщикам было даже всё равно. Они знали, что я лучше разбираюсь в бизнесе.
Я надеялась, что директор убил парней из благородных побуждений – чтобы защитить учеников или что-то в этом роде, – но нет. Не было даже этого. Он хотел только денег, и его не волновало, что он разрушал жизни, чтобы получить их. Неудивительно, что теперь вокруг него собрались демоны.
– Если ваш бизнес такой прибыльный, почему кто-то угрожал вам?
– Полиция поймала одного из моих людей и получила партию на триста тысяч долларов. У меня не было денег, чтобы заплатить поставщику за следующую партию, поэтому он обратился ко мне. Я доставлял ему деньги. Он просто был нетерпелив.
– Достаточно нетерпелив, чтобы протаранить машину, в которой, как он думал, был ваш сын?
Директор Андерсон издал низкое рычание.
– Однажды я отплачу ему за это.
Тот факт, что директор Андерсон признавался во всём этом, не был хорошим знаком. Он бы мне ничего не сказал, если бы планировал оставить меня в живых. Я взглянула на перчатки на его руках. Он носил их, чтобы не оставлять отпечатков пальцев. Мне нужно было выяснить, куда он направился, и сообщить тёте Шерил, чтобы полиция смогла добраться туда первой.
Я подтянулась ещё немного. Мы были на дороге, которая вела из города.
– Почему мы на Грант-стрит? Куда вы меня везёте?
– Мы будем там достаточно скоро.
Слишком быстро. Я должна была найти какой-то способ остановить его. Ещё один шанс образумиться.
– Леви никогда не простит вас, если вы это сделаете.
– Он не узнает. И не переоценивай свою ценность для него. Ты никогда не была частью его долгосрочных планов. Ты всегда была просто хорошенькой остановкой, пока он не перешел к чему-то лучшему. Он достаточно скоро забудет тебя.
Я сделала глубокий вдох, пытаясь заглушить голоса демонов, чтобы я могла думать. Они всё ещё говорили о том, что моя смерть запоздала на шесть лет. Мне нужно было притормозить директора и дать полиции шанс наверстать упущенное.
Он не стал бы стрелять в меня в своей машине, не тогда, когда моя кровь могла быть использована в качестве улики. Я была в безопасности, пока оставалась здесь, а это означало, что я должна была сделать всё возможное, чтобы сразиться с ним в машине.
Я откинулась назад и перекинула ноги через сиденье, ударив ступнями ему в голову. Он наклонился вперёд, ругаясь, и машина съехала с дороги. Мы подскочили на гравии. Я надеялась на аварию – достаточно серьёзную, чтобы помешать машине двигаться.
Вместо этого мы заскользили, затем замедлились и остановились на обочине дороги. Он включил передачу и развернулся ко мне.
– Ты хочешь покончить с этим прямо сейчас? Ты хочешь, чтобы я застрелил тебя на обочине дороги?
– Кто-нибудь может вас увидеть.
Во время моего удара всем телом телефон выпал у меня из рук. Я потянулась за ним, но нигде его не почувствовала. Неужели он проскользнул на сиденье?
– Оглянись вокруг, – сказал директор. – Ты не видишь никакого движения, не так ли?
Нет. Но я не собиралась это признавать.
– Вы бы поставили свою жизнь на то, что никто случайно не проедет мимо?
Директор Андерсон снова выругался, выключил зажигание и вышел. Я звала на помощь, когда он открыл свою дверь, и снова закричала, когда он открыл мою, но мимо не проезжало ни одной машины. Никто меня не слышал.
Я думала, он собирается выполнить свою угрозу застрелить меня на обочине дороги. Вместо этого он вытащил пластиковый пакет с пузырьком и тряпкой. Судя по запаху, хлороформ. Он намочил тряпку, а затем набросился на меня с ней.
Я села и повернулась на сиденье, пытаясь повернуться, чтобы пнуть его. Я была недостаточно быстрой. Он дёрнул меня обратно вниз, положил руку мне на горло и сорвал свободную клейкую ленту, которая свисала с моего рта. Он держал тряпку там, вдавливая её мне в лицо. Я укусила его, и он выругался, но я не причинила большого вреда через его кожаные перчатки.
Я затаила дыхание и через пару мгновений расслабилась, позволив своему телу обмякнуть. Я надеялась, что он подумает, что я потеряла сознание, и уберет ткань. Он держал её там. Я не смела дышать. Это было похоже на тот раз, когда я чуть не утонула в океане. Мои лёгкие горели, болели, казалось, что они вот-вот взорвутся, а потом всё потемнело.
Я проснулась от того, что директор Андерсон ругался и бормотал что-то о моих ботинках, но я не могла понять почему. Я чувствовала себя разбитой, всё ещё под действием наркотиков.
Кто-то поднял меня. Было темно, и холодный ночной воздух хлестал меня по щекам. Я открыла глаза и увидела, что директор выбросил мои туфли из своей машины. Они лежали на тротуаре.
Он подхватил меня на руки, чтобы лучше держать, и понес через парковку. Мы были на старом пивном заводе в нескольких милях от города. Здание было заброшено много лет назад и теперь представляло собой груду разбитых окон, сорняков и мусора.
Демоны были громче, чем когда-либо, окружая его и подстрекая его застрелить меня.
– Вы не обязаны их слушать, – сказала я.
Мой голос звучал невнятно даже для моих собственных ушей.
– Кого? – спросил он.
– Демоны. Они всегда говорят вам делать неправильные вещи.
– Иди обратно спать. – Его голос прозвучал хрипло в ночном воздухе. – Скоро всё это закончится. Я собираюсь уложить тебя за зданием. Таким образом, кто-нибудь быстро найдёт тебя, и Леви не придётся гадать, что с тобой случилось. Видишь, я думаю о нём.
Демоны громко рассмеялись над этим. Они отстали от директора и начали перешептываться друг с другом.
«Такая прелесть».
«Он не знает, что на пистолете есть отпечатки пальцев его сына. Он взвоет, когда узнает».
«Две потерянные души вместо одной».
Отпечатки Леви были на пистолете? Как? Почему?
Голоса демонов снова донеслись до директора и заговорили с ним.
«Оставь пистолет на месте преступления».
«Если ты возьмешь его, полиция может обнаружить его у тебя».
«Лучше позволить им найти его здесь, настаивал другой. У них нет никакого способа вывести этот пистолет на тебя».
Когда полиция наткнется на пистолет, они найдут отпечатки пальцев Леви и решат, что он стрелял в меня. Скажет ли тогда директор правду или он позволит своему собственному сыну взять вину на себя? Я знала ответ на этот вопрос. Какие бы отцовские чувства ни испытывал директор Андерсон, его эгоизм был сильнее.
Если бы я рассказала ему об отпечатках, я могла бы, по крайней мере, спасти Леви от тюрьмы.
– Отпечатки Леви, – невнятно пробормотала я, – на пистолете.
– Иди обратно спать.
Директор меня не понял. Мы добрались до боковой части здания. Он продолжал нести меня, унося все дальше в темноту.
– Отпечатки Леви, – сказал я громче.
– Да, Леви – принц.
Осколки камня и битого стекла хрустели у него под ногами. Окна над нами казались глазами, уставившимися на меня сверху вниз.
Я сглотнула, пытаясь избавиться от действия наркотика, чтобы мои слова прозвучали правильно.
– Если ты убьёшь меня, полиция подумает, что Леви застрелил меня.
– Он гуляет с друзьями. У него есть алиби.
Директор завернул за угол здания. Он продолжал идти.
Возможно, он искал идеальное место. Возможно, он действительно не хотел этого делать.
Директор Андерсон сделала ещё пару шагов, а затем бросил меня.
Моя голова так сильно ударилась о землю, что я увидела вспышки света. Когда они рассеялись, он встал надо мной. Он вытащил пистолет из кармана куртки, держа его в руках, облаченных в перчатки.
Мой крик был инстинктивным – последний крик о помощи.
