Текст книги "Смарагдовое ожерелье"

Автор книги: Джанет Глисон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

Глава 23

После ухода Сабины Джошуа остался в бельведере. Природа вокруг, окрашенная золотистым вечерним сиянием, была неподвижна. Безмятежность и покой, как в пейзажах Клода Лоррена, подумалось ему. Погруженный в свои мысли, Джошуа почти ничего не замечал, но, когда луч света сверкнул из листвы, мгновенно встрепенулся.

Это была ослепительная вспышка. Она блеснула и погасла, будто кто-то на мгновение направил на солнце зеркало. Джошуа устремил взгляд туда, откуда, как он думал, сверкнул луч. Был уже шестой час вечера. На фоне удлинившихся лиловатых теней свет, падавший на листву и гладь озера, казался особенно ярким. Может, его отвлек луч, отразившийся от воды? Маловероятно, хотя точно сказать нельзя. Джошуа вспомнил, как перед появлением Сабины заметил в рощице движущуюся тень. Это был Кобб?

Не раздумывая, он направился к рощице. Парк уже опустел, но после встречи с Сабиной Джошуа избавился от прежнего страха и, окрыленный разговором, был полон решимости найти Кобба, подвергнуть его допросу, что следовало сделать еще минувшим вечером, и установить личность умершего.

Приблизившись к роще, Джошуа увидел, что в ней гораздо темнее, чем он ожидал. Ему пришлось сбавить шаг, ибо, пробираясь между деревьями, он смотрел по сторонам, в поисках следов пребывания человека, который, он был в том уверен, прятался здесь. Ничто из того, что он видел и слышал, его не настораживало. Но, когда он дошел до поросшей травой поляны, окруженной древними буковыми деревьями, ему послышался какой-то звук.

Что это? Ветка хрустнула, листья зашуршали или белка перескочила с одного дерева на другое? Источник звука Джошуа определить не мог, но чувствовал, что рядом кто-то есть. Его охватило беспокойство. Зачем он в этом Богом забытом леске преследует какой-то мнимый луч света? Как ему вообще пришло в голову забраться сюда, ведь на нем красивый дорогой костюм, который он, чего доброго, еще испачкает в ежевике? Джошуа уже совсем было решил вернуться в дом и попросить, чтобы ему принесли бокал джина, но некое неосознанное чувство побудило его двинуться вправо, в направлении звука.

За буками находились густые заросли орешника. После Джошуа предстояло пересечь открытое пространство, и в этом случае он оказывался на виду у того, кто за ним наблюдал. Джошуа замедлил шаг, ступая нерешительно, как упирающийся ребенок, тяжело дыша, ощущая пульсацию крови в жилах и неприятный зуд у корней волос.

Он почти дошел до середины поляны, когда увидел его. Залитый солнцем высокий мужчина в темном костюме и черной шляпе сидел, прислонившись к одному из буков. Судя по его позе, он спал. Рядом валялась порожняя бутылка – источник вспышки, ослепившей Джошуа. Голова мужчины была наклонена вперед, так что лицо его было скрыто под полями шляпы. Несколько минут Джошуа, приблизившись, разглядывал спящего. Это Кобб? Трудно сказать, ведь минувшим вечером он не рассмотрел его в темноте. Телосложением похож, хотя мужчина сидит – так сразу и не определишь.

Прежде чем Джошуа успел разбудить спящего, тот вдруг вздрогнул, будто его что-то потревожило. Затем стал загребать рукой, словно пытался ухватить какой-то невидимый предмет, и, не нащупав ничего, кроме воздуха, резко вскинул голову. Теперь Джошуа представилась возможность его немного рассмотреть – узкое небритое лицо, бледная кожа, темные, как красное дерево, глаза, впалые щеки. Лицо цыгана, а одет, как джентльмен. Нет, это точно не Кобб, решил Джошуа. Он почувствовал, что теперь и за ним наблюдают. Какое-то время они, застыв, разглядывали друг друга, словно два замерших лиса.

И вдруг, будто ужаленный осой в зад, мужчина быстро вскочил на ноги и схватил Джошуа за шиворот. Его лицо побагровело от ярости.

– Ах ты, гад! – закричал он. – Какого черта подкрался ко мне? Где бутылка? Ты стащил ее из моей руки?

– Я ничего не брал, – спокойно отвечал Джошуа, хотя почувствовал, как у него сузились глаза, ибо он не ожидал нападения. От мужчины разило бренди, и, очевидно, он едва ли отдавал отчет своим словам. – Вон ваша бутылка, и, по-моему, она пустая.

– Сволочь поганая. Я тебе покажу. Будешь знать, как красть у меня. Я своими глазами видел тебя. И чувствовал тоже. Или ты держишь меня за идиота?

Мужчина оттолкнул Джошуа, обнажил шпагу и начала угрожающе размахивать ею перед его лицом.

– Сэр... —Джошуа поднял руки, показывая, что он не вооружен и не намерен причинить вред. – Прошу, выслушайте меня. Когда я подошел к вам, вы крепко спали. Вам просто приснилось, что я вас обокрал. Если хотите, обыщите меня. Вы увидите, что я ничего у вас не брал.

Мужчина на мгновение смешался, но вид у него по-прежнему был грозный.

– В любом случае, – уверенным тоном продолжал убеждать его Джошуа, – если вам нужно бренди, вы его получите, стоит только пройти со мной в тот дом.

По крайней мере, рассудил Джошуа, если этого человека завлечь в дом, там его можно арестовать, и сам он будет в безопасности.

Мужчина прищурился, глядя сквозь деревья на далекий силуэт Астли-хаус:

– Вы предлагаете пройти с вами в дом? В таком случае кто вы? Я знаю всех, кто там живет, а вот вы мне не знакомы.

– Вот как? – удивился Джошуа. – Значит, вы друг семьи? Тогда позвольте представиться. Джошуа Поуп. Может, вы слышали обо мне? Я – художник. Мистер Бентник заказал мне свой свадебный портрет. С кем имею честь говорить?

Мужчина шагнул к Джошуа. Глаза у него были мутные, воспаленные, лицо белое, как сорочка. Он дышал перегаром, который мог свалить с ног.

– Очевидно, вы порядочный человек, раз обещаете мне бренди. Так и быть, скажу вам, кто я. Меня зовут Артур Маннинг.

Джошуа оторопел. Ему сразу вспомнилось, что Гранджер рассказывал об Артуре Маннинге: что тот разорил семью и исчез после того, как выманил у Каролины Бентник деньги, оставленные ей в наследство. Джошуа пристально смотрел на Артура Маннинга. Задать бы ему по первое число, думал он, с трудом сдерживаясь. Но потом напомнил себе, что Гранджер, как тот сам признался, сообщил ему только слухи. Может, удастся у Маннинга еще что-то выяснить?

– Утром я виделся с вашей сестрой, – холодно произнес Джошуа. – Она просила дать ей урок рисования. И она не говорила, что вы намерены прийти с визитом.

Артур Маннинг пожал плечами:

– Мы с ней редко общаемся.

– И все же давайте пройдем в дом, сэр, – настаивал Джошуа, – а по пути вы расскажете мне, почему повздорили с сестрой. Из-за чего бы ни вышла ссора, вы скоро забудете про свои разногласия. Такая милая девушка просто не способна долго таить обиду.

Артур Маннинг перестал злиться. Возможно, в состоянии опьянения ему было слишком трудно сохранять враждебный настрой. Сердитое выражение исчезло с его лица, он убрал шпагу в ножны и обнял Джошуа за плечи, будто они были закадычными друзьями.

– С вами я пойти не могу, Поуп, – сказал он. – Лучше сделаем так. Вы вернетесь в дом и принесете мне бренди и что-нибудь из еды. Я не ел целый день и, Бог свидетель, умираю с голоду. В такой хороший вечер можно поужинать и на свежем воздухе, верно?

Джошуа покоробила его фамильярность. И все же он подумал, что, если бы не волчий блеск в глазах Маннинга, его лицо было бы вполне приятным; только ему нужно побриться и привести себя в порядок.

– Почему вы не хотите пойти со мной? – спросил он так, будто и не слышал про его неприятности. – Вы ведь брат мисс Маннинг. Вам наверняка будут там рады.

– Это длинная история, не хочу сейчас рассказывать. Будьте другом, принесите мне бренди, а потом и поговорим.

Понимая, что настаивать бесполезно, Джошуа повиновался. Он вернулся в дом через дверь, ведущую в сад, взял в гостиной хрустальный графин с бренди и два бокала и накрыл свои трофеи плащом, на тот случай если ненароком натолкнется на Герберта или кого-то еще. Опасался он зря. Сад возле дома был безлюден, никто не крутился у гостиной, никого из слуг поблизости не было. Очевидно, хозяева и гости удалились в свои комнаты, чтобы переодеться к ужину. Спустя полчаса Джошуа вновь был на поляне.

Артур Маннинг сидел, прислонившись к буку, и курил длинную глиняную трубку.

– А-а... – довольно произнес он, потом выхватил у Джошуа графин с бренди и стал пить прямо из горлышка. – Я знал, что на вас можно положиться. Молодчина. Как, говорите, вас зовут?

За время отсутствия Джошуа его развезло от бренди, и, судя по тому, с какой быстротой пустел графин, можно было ожидать, что скоро он окончательно опьянеет, так что и вовсе перестанет соображать. Но пока Артур Маннинг был раскован, словоохотлив, хоть у него и заплетался язык, и Джошуа решил, что сейчас самое время выведать все, что можно.

После нескольких наводящих вопросов Артур охотно рассказал ему про свои невзгоды – правда, описал их в несколько ином ключе, чем Гранджер. В трактире «Лебедь» на Уотер-Лейн в Ричмонде один мошенник (он уверен, что тот использует утяжеленные кости и крапленые карты) обманом вовлек его в игру. Если бы знать, что ему ничего не светит, то ни в жизнь бы не сел играть. Чувство вины за проигрыш побудило его взять в долг у Каролины Бентник. Она сама предложила, буквально навязала деньги; он даже не просил. Он взял их неохотно, с намерением сразу же отдать долг отцу, но на него свалилось новое несчастье. Его ограбили, когда он шел через Шин[10]10
  Шин – местечко в графстве Суррей.


[Закрыть]на встречу с отцом. Разумеется, он не сдался без боя, как лев, дрался с грабителем, чуть жизнью не поплатился. Но самая вопиющая несправедливость: ему никто не поверил! Отец отнесся к нему как к изгою; сестра надулась. Он так был зол на них, что покинул Барлоу-Корт и две недели жил с друзьями в Бате. По возвращении он продолжал сторониться и отца, и сестры, уж больно обижен был за проявленное к нему недоверие. Пусть Джошуа поговорит с караульными в Ричмонде, и они обязательно подтвердят его историю. Сам он намерен любой ценой вернуть долг, хотя пока не знает, где достать деньги.

Джошуа слушал, кивал, издавал сочувственные восклицания, если это было уместно, но одурачен не был. Артур Маннинг, каким он его видел, был распутным пьяницей, лжецом и вором. Он разорил родную семью, обворовал своих близких друзей Бентников, воспользовавшись добротой Каролины. В общем, своего он не упустит.

Тем не менее, когда тот закончил рассказ о своих злоключениях, Джошуа с притворным участием произнес:

– Да, печально, печально. Мне так вас жаль. Столько напастей свалилось на вашу голову. Кстати, вы слышали про Сабину Мерсье и ее дочь?

Артур зловеще хохотнул:

– Да, навели они тут шороху, явившись в Астли так скоро после смерти Джейн Бентник. Хотя старика Герберта я не виню. Красивая женщина, ничего не скажешь. Что до ее дочери Виолетты – изящная штучка, очень изящная. Не пойму, чего ждет старина Фрэнсис. Не по моей же сестре сохнет!

Джошуа опешил:

– Так вы знакомы с Мерсье? Я думал, вы впали в немилость до их приезда.

Артур выпятил подбородок:

– Не-а, последняя беда приключилась со мной две недели назад. Говорю вам, Поуп, в открытую я не могу войти в этот дом. Но это не значит, что я вообще не могу туда войти.

– Что вы имеете в виду, мистер Маннинг? Что вы пробираетесь в дом тайком?

Артур отхлебнул из графина и рассмеялся. Бренди изо рта выплеснулось ему на грудь.

– В некотором роде.

– Как это?

Мутным взглядом Артур уставился в пустоту. Он пускал слюни и уже еле ворочал языком, так что Джошуа приходилось напрягаться, чтобы разобрать его слова.

– Я захожу... иногда... ночью. Клянусь, Поуп, если выдашь меня кому-нибудь, я тебя убью.

– Зачем?

Артур пожал плечами:

– Да так, из любопытства.

Джошуа не поверил ему:

– Вы были у меня в комнате прошлой ночью?

– Может быть.

– Так это вы взяли визитку из кармана куртки? Зачем?

Артур долго не отвечал. Медленно моргая, он облизал губы:

– Искал кое-что. Думал, может, там лежит. Вы шевельнулись во сне, и я испугался, что вы сейчас проснетесь. Карточку по ошибке забрал.

– Так вы искали что-то? Что?

На лице Артура появилось упрямое выражение.

– Я видел, как вы возвращались. Вы что-то несли. Мне захотелось посмотреть, что это.

Джошуа был уверен, что Маннинг лжет. Значит, он был свидетелем его столкновения с незнакомцем на дороге?

– Вы знаете человека по имени Кобб?

Джошуа едва ли мог предвидеть, какой будет реакция Артура Маннинга. В первую минуту тот растерялся, вытаращил глаза, так что Джошуа увидел сеточку вен на его желтоватых белках, потом, словно вопрос неимоверно развеселил его, разразился хохотом. Его безудержный смех громким эхом разносился по округе. Испугавшись, что их могут услышать, Джошуа стал просить его успокоиться, предупреждал об опасности. Все тщетно. Артур уже не способен был понять ни слова из того, что ему говорили.

Наконец он выдохся и начал затихать, но периодически продолжал посмеиваться. Смотрел на свою залитую бренди сорочку и фыркал, словно никак не мог забыть смешную шутку. Постепенно промежутки между вспышками смеха становились длиннее, и наконец он и вовсе затих.

– Мистер Маннинг, – окликнул Артура Джошуа, – ответьте на мой последний вопрос, прошу вас. Вы видели, как я встретился с Коббом? Вы были знакомы с человеком по имени Кобб?

Ответом ему был громкий храп.

Глава 24

Утром следующего дня Джошуа более часа провел в столовой за завтраком, ожидая появления Лиззи Маннинг. Часы пробили девять. Лиззи так и не спустилась, все домочадцы, за исключением Герберта, уже давно приступили к трапезе. Только тогда он осмелился справиться о ней. Каролина в этот самый момент спешно покидала столовую – очевидно, ее спугнул приход Сабины. В дверях она повернулась и ответила ему:

– Мисс Маннинг уехала вчера. Мы ожидаем ее не раньше, чем через неделю, к балу. Всего доброго, мистер Поуп.

Не желая вызывать подозрений, Джошуа сохранял равнодушный вид, хотя это известие его расстроило и поставило в тупик. К Лиззи у него был целый ряд вопросов. Удалось ей поговорить с Виолеттой и ее горничной? Что она выяснила? Почему скрыла, что разбирается в садоводстве? И самое главное, почему уехала, если с легкостью могла остаться, сославшись на то, что хочет продолжить занятия живописью?

После минутного размышления Джошуа поставил чашку с кофе. Что ж, он сам побеседует с Виолеттой Мерсье. Бог даст, ему удастся убедить ее поговорить с ним наедине, и тогда он узнает все, что нужно.

– Мисс Мерсье, – обратился он к Виолетте, начав издалека. – Мисс Маннинг показала вам свои вчерашние наброски? Она на редкость талантливая ученица.

Виолетта вскинула свои безупречные брови, надула губки:

– Наброски, мистер Поуп? Вообще-то не припоминаю. Вы считаете, они могут быть мне чем-то интересны?

– Но вы ведь видели мисс Маннинг вчера, перед тем как она уехала?

– Почему вы спрашиваете?

– Потому что я весьма удивлен ее внезапным отъездом. Мне казалось, мы с ней условились продолжить занятия сегодня.

– Очевидно, вы что-то не так поняли, мистер Поуп. Да, мы действительно говорили с ней недолго, но она не упоминала ни про вас, ни про урок рисования.

С этими словами Виолетта осторожно опустила на блюдце фарфоровую чашку, склонила голову и вышла из-за стола.

Джошуа хотел было последовать за ней, но Сабина сорвала его планы:

– Очередной урок рисования, мистер Поуп? И что сегодня, позвольте спросить, вы надеялись извлечь из него?

– Как я уже говорил, сударыня, наблюдения мисс Маннинг могут сослужить неплохую службу. Но, как видно, придется обойтись без них, раз ее здесь нет.

– Прежде чем вы отправитесь на поиск других бесценных наблюдений, мистер Поуп, позвольте напомнить вам, что сегодня после обеда у нас с вами назначен сеанс позирования.

– Я не забыл, сударыня.

– Рада это слышать, мистер Поуп, ибо я вынуждена сделать вам выговор за то, что вы, забывая о приличиях, пренебрегаете другими встречами. Вчера вы просили, чтобы я позволила вам после обеда побеседовать с моей горничной. По моему распоряжению Мари ждала вас, но вы так и не нашли для нее времени. Скажите, мистер Поуп, вы всегда так: сначала назначаете встречи, а потом, если захотелось, забываете про них? Или подобное поведение вы позволяете себе только в отношении меня и моих слуг? Я уже не говорю про ваши частые опоздания и потерю моего ожерелья.

Джошуа судорожно думал. Он забыл про встречу с Мари, потому что был занят с Артуром Маннингом. И в результате добился лишь того, чего старался избежать: еще больше рассердил Сабину и настроил ее против себя. Но Джошуа не утратил хладнокровия, понимая, что должен придумать способ умилостивить Сабину, дабы не стать мишенью для ее гнева или, бог знает, чего еще. Однако сообщать ей про встречу с Артуром Маннингом не следует, рассудил он. Тот еще может ему пригодиться, если удастся завоевать его доверие. Интересно, что бы значила его странная реакция на имя Кобба? Если он расскажет Сабине про Артура, та поставит в известность Герберта, и тогда как знать, что они могут предпринять.

Джошуа виновато покачал головой:

– Приношу свои глубочайшие извинения, сударыня, и вам, и вашей служанке. Я заработался вчера над портретом, а когда опомнился, решил, что уже поздно беспокоить ее.

– В таком случае сегодня во время сеанса надеюсь увидеть результаты вашего упорного труда, – произнесла Сабина угрожающим тоном.

– Непременно увидишь, дорогая, – сказал Герберт, входя в столовую.

– Будьте уверены, – невозмутимо подтвердил Джошуа.

Герберт с тяжелым вздохом сел за стол и положил себе на тарелку два яйца в мешочек и тост:

– Итак, Поуп, какие новости? Нашли вора? Или, может, на вас еще кто-нибудь напал ночью? Или случаем поймали злополучного убийцу мистера Хора?

Джошуа не знал, обижаться ему на Герберта за его насмешливый тон или радоваться. С тех пор как пропало ожерелье, он впервые находился в одной комнате одновременно с Сабиной и Гербертом. По крайней мере, пока никто из них не обвинил его в воровстве.

– Нет, сэр, – серьезно ответил он, – хотя, как я сказал миссис Мерсье, по моему мнению, оба события как-то связаны с тяжбой по поводу ожерелья. Позвольте спросить, сэр, вы когда-либо встречались с мистером Хором или мистером Коббом?

Герберт на мгновение поднял глаза от тарелки.

– Нет, никогда, – ответил он.

Вспомнив рассказ Данстабла, ставшего свидетелем ссоры между Коббом и Гербертом, Джошуа понял, что последний бессовестно лжет, но промолчал. Если Герберту есть что скрывать, он попробует выяснить это другим способом.

– Вчера я сказала мистеру Поупу, – вмешалась Сабина, – что, на мой взгляд, тяжба не имеет никакого отношения к пропаже ожерелья и что он не должен тратить время на расследование смерти Хора.

– Пожалуй, – согласился Герберт. – Но если мистер Поуп считает, что это взаимосвязанные события, мы должны предоставить ему некоторую свободу действий. Пусть проведет свое расследование, если ему так угодно. В конце концов, уверен, он не забыл, что на карту поставлена его репутация.

Разумеется, угроза, прозвучавшая в словах Герберта, испугала Джошуа, но не настолько, чтобы он не заметил, как Бентник с Сабиной обменялись знаками. Встретив взгляд Герберта, Сабина насмешливо вскинула брови и шевельнула губами, явно желая что-то сказать. Однако так ничего и не сказала, словно присутствие Джошуа ее останавливало.

Горничная Сабины, Мари, была невысокая, смуглая и темноглазая женщина лет тридцати, с лиловыми кругами вокруг глаз и недовольно надутым ртом с опущенными уголками. Из столовой Джошуа направился прямо к ней.

Когда он изложил суть дела, Мари тяжело вздохнула и раздраженно воскликнула:

– Ну сколько можно рассказывать одно и то же?!

– А кто еще вас расспрашивал?

– Миссис Мерсье, мистер Бентник, потом вчера мисс Маннинг приходила. Разве этого мало?

– Ну будет, будет. – Джошуа расправил плечи и выпятил грудь, свысока глядя на служанку. – А чего еще вы ожидали? Не пуговица пропала – драгоценная вещь.

– А я тут при чем? – сказала она. – Это вы последний держали в руках ожерелье.

Джошуа рассматривал цветы на обюссонском ковре. Почему все в этом доме так подозрительно относятся к нему, не хотят говорить с ним откровенно? Неужели здесь нет ни одного человека, которого не снедала бы какая-то тайная обида, который не стремился бы что-то скрыть? Менее сдержанный человек схватил бы Мари за плечи и встряхнул как следует, чтобы не дерзила. Но Джошуа не поддался порыву.

– Вас никто ни в чем не обвиняет, – мягко произнес он. – Просто покажите мне, где лежал футляр, пока миссис Мерсье была в отъезде.

Мари подошла к туалетному столику, за которым в предыдущий визит Джошуа в эту комнату сидела Сабина и с любовью поглаживала свое ожерелье. Служанка выдвинула верхний ящик с правой стороны столика. Внутри лежал футляр из шагреневой кожи. Мари взяла его, подняла крышку и протянула пустую коробочку Джошуа:

– Здесь хранилось ожерелье. И вот что госпожа обнаружила, когда открыла футляр. Ничего.

Джошуа закрыл футляр и, держа его в руке, задумался. Ему совершенно очевидно, что футляр пуст. Но только лишь потому, что он знает, что внутри ничего нет?

– Расскажите, как было дело, когда мисс Виолетта принесла вам футляр в день моего отъезда в Лондон.

Мари отвечала без промедления, что было неудивительно, ведь она уже несколько раз рассказывала это.

– Я взяла футляр у мисс Виолетты, убрала его в ящик, где он всегда хранился, и заперла его.

– А ключ?

– Положила туда, где всегда хранит его госпожа.

Она указала на маленькую серебряную шкатулку на туалетном столике.

– Кто-нибудь присутствовал при этом?

– Конечно, сэр. Мисс Виолетта была здесь, и мисс Каролина тоже.

– Тогда скажите вот что – только подумайте хорошенько, прежде чем ответить, – по-вашему, в тот день, когда вы убирали футляр в ящик, он был пуст?

Мари отвечала не задумываясь. Голос у нее был монотонный, и это означало, что она просто повторяет то, что говорила раньше.

– Я не совсем уверена. Я часто держала в руках футляр с ожерельем. Пожалуй, я сразу бы заметила, если бы он был пуст, как сейчас.

Она жестом показала на коробочку в руке Джошуа.

– За то время, что миссис Мерсье отсутствовала, кто-нибудь, кроме вас, входил в ее комнату?

Служанка пожала плечами:

– Комната была не заперта. Любой мог войти. Я же не сидела здесь день и ночь.

– Зачем миссис Мерсье ездила в Лондон?

Мари пришла в замешательство. Наконец-то услышала вопрос, который ей прежде не задавали, усмехнулся про себя Джошуа.

– Не знаю.

– Кого она навещала?

Мари пожала плечами.

– Ну же, – не унимался Джошуа, торжествующе улыбаясь, – у вас должны быть догадки. Я же вижу, какая вы умная и наблюдательная женщина. Может, она случайно обмолвилась о чем-нибудь?

Мари залилась кокетливым румянцем.

– Была записка... – проронила она.

– Записка, – повторил Джошуа, пытаясь скрыть волнение. – Где она?

– Я не уверена, что госпожа...

– А мы ей не скажем. – Джошуа ободряюще улыбнулся горничной. – И если это поможет отыскать ее ожерелье, я позабочусь о том, чтобы вас наградили по заслугам.

Мари посмотрела на него, потом повернулась к секретеру, стоявшему у стены, откинула крышку, не колеблясь сунула руку в одно из отделений и достала сложенный листок бумаги. Да, подумал Джошуа, и впрямь наблюдательная женщина, ничего от нее не скроешь.

Он взял записку, развернул ее. Написана она была тем же замысловатым, витиеватым почерком, что и послание с неразборчивой подписью, которое он нашел в столе Герберта. В записке было всего две строчки.

Приходите в 6 часов.

Вы слишком долго тянете со своим предложением.

Ни имени, ни подписи.

– Кто это прислал? Вы знаете?

Мари покачала головой.

– По возвращении из Лондона миссис Мерсье не упоминала, где она была?

– Нет. Она вернулась в приподнятом настроении. Но, конечно, радостной была недолго. Захотела надеть ожерелье, а открыв футляр, увидела, что он пуст.

– И какой была ее реакция?

– Сначала она очень удивилась. Покачала головой, будто не веря своим глазам. Потом очень расстроилась. Послала за мистером Бентником, но упала в обморок еще до того, как он пришел. Мы положили ее на кровать и вызвали доктора. Но даже ему не сразу удалось привести ее в чувство.