Текст книги "Защитник (ЛП)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Сперва Гарет не знал, можно ли ей верить, но затем сам проверил ее слова, намеренно приблизившись к отряду носача и обдумывая разрушения, которые мог вызвать в ядре энергоподачи. Реакции не последовало. С тех пор он поступал так дюжину раз, превратив это в игру. Стоял в толпе, изображая испуг, но втайне смеясь. И чувствовал приятное превосходство и над носачами, не способными читать разумы, и над доверчивыми глупцами, которые им верили.

– Форж, теперь спустись по внутренней лестнице на четвертую галерею, – велел Лукас. – Рофэн, поднимись на седьмую. Обойдите галереи, словно вас направили на определенную рабочую станцию. Скажите нам, видите ли вы Гарета.

– Что вы здесь делаете? – повторил Саджад.

Я наконец повернулась к нему.

– Кто-то здесь виновен. Кто-то замышляет нападение на прежнего партнера.

Страх и ненависть продолжали заливать переполненное ядро с все большей силой. Лукас называл это массовым эмоциональным заражением. Но Гарета оно не затрагивало. На самом деле, он расслабился. Его не волновало, правдивы мои обвинения или нет. Его они не касались.

– Признаю, это серьезная проблема, – сказал Саджад. – Но она наверняка может подождать, пока мои люди закончат работу.

– Она не может ждать, – возразила я. – Твои люди могут работать, как обычно, в нашем присутствии.

– Легче сказать, чем сделать, – проворчал Саджад. – Присутствие одного из вас… телепата… отвлекает.

– У лояльных членов улья нет причин отвлекаться на мое присутствие. – Я заколебалась, не зная, как продолжить. В меня били враждебные волны эмоций, я с трудом сохраняла связь с разумом Гарета и не могла вспомнить сценарий.

– Мы здесь, чтобы защитить невинных, – подсказала Базз. – Лишь виновным есть, чего бояться.

– Гарета здесь нет, – прошептал голос Форжа в моем передатчике.

– И здесь, – добавил Рофэн.

Я вновь взглянула на галереи под собой и повторила слова Базз:

– Мы здесь, чтобы защитить невинных. Лишь виновным есть, чего бояться.

– Форж, проверь пятую галерею, – распорядился Лукас. – Рофэн – шестую. Эмбер, продолжай блефовать. Нам надо, чтобы ты еще ненадолго удержала внимание Гарета.

– Бояться должны лишь виновные, – в отчаянии повторила я.

– Я ощущаю вину совсем близко, – подсказала Базз.

Я повторила ее слова и ощутила нечто странное. Массовое давление враждебности внезапно ослабло. Люди, работающие глубже в ядре, отреагировали на мои слова с облегчением. Носач здесь не из-за них и не станет утруждаться чтением их разумов – его это не волнует.

Я всегда с жутким трудом воспринимала близость носачей и реакцию на них толпы. И считала, что сыграть эту роль будет еще сложнее. Это оказалось и так, и не так. Меня не просто случайно накрывало реакцией людей, гнев и отвращение были нацелены именно на меня, но возник и дополнительный фактор – толпа отвечала на мои слова. Я обладала определенным контролем над ситуацией.

Люди в глубине ядра испытывали облегчение, но те, кто ближе, испугались сильнее, чем прежде.

Саджад нервно забормотал:

– Тебе нужен не я. Я очень счастливо женат. Действительно счастливо женат. В каждой паре бывают…

– Не ты. – Я повернулась к ближайшей работнице и в шоке услышала, как она закричала:

– Уберите от меня эту штуку! Я чувствую, как она ковыряется в моей голове.

Эта женщина, очевидно, боялась носачей так же, как я в подростковом возрасте. Возможно, даже больше. Мне полагалось удерживать общее внимание, пока Форж и Рофэн обыскивали ядро энергоподачи, но мысли Гарета сообщили, что крик увлек всех слишком сильно.

«… все разрываются между наблюдением за своими рабочими станциями и истерикой этой дуры. Вот мой шанс!»

На прощание он ласково погладил свою рабочую станцию и направился к ближайшей лестнице.

– Гарет движется, – закричала я. – Он хочет воспользоваться простейшим способом повредить ядро. Он залезет в центр контроля и прыгнет в центральный стержень.

Мой голос разнесся по всему ядру, а акустическое искажение добавило дребезжащие ноты в срочное сообщение. Энергетики привыкли так же защищать свое драгоценное ядро, как ударная группа – меня. И отреагировали на предупреждение, резко отказавшись от враждебности. Я перестала быть нежеланным чужаком. Их ядро в опасности, а я – союзник, помогающий им его защитить.

Гарет был уже на полпути к лестнице, но остановился, пораженный моими словами. Юпитер ошиблась. Носачи – настоящие телепаты, и один из них читает его разум!

– Захват! – рявкнул Лукас в передатчике.

Глазами Гарета я увидела, как угрожающие фигуры в сером тяжелом боевом обмундировании ворвались в ядро. Все работники повскакивали и в тревоге заозирались. Гарет оттолкнул двоих с дороги, но заметил вооруженную фигуру, уже блокирующую ближайшую лестницу.

– Вижу Гарета на шестой галерее, – доложил Рофэн. – Он на дальнем конце от меня.

– Я тоже его вижу, – откликнулся Форж. – Мне залезть на уровень Гарета?

– Форж, займи галерею прямо над ним, – приказал Лукас. – Эмбер, нам нужно, чтобы работники вновь уселись у своих рабочих станций.

– Моя охрана займется угрозой ядру! – прокричала я. – Вернитесь к своим рабочим станциям и продолжайте исполнять обязанности перед ульем.

Повинуясь моему приказу, люди вернулись на места. Гарет повернулся, надеясь добраться до другой лестницы, но вооруженные фигуры находились повсюду и неотвратимо смыкались вокруг него. Я увидела, как он в отчаянии резко изменил план.

– Гарет знает, что не может добраться до контрольного центра и прыгнуть в центральный стержень! – выкрикнула я. – Вместо этого, он хочет покончить с собой, спрыгнув с галереи.

– Форж, хватай его, когда он попытается прыгнуть, – велел Лукас.

– Я еще не на месте, – задыхаясь, отозвался Форж.

Гарет направлялся к парапету галереи. Я снова закричала, пытаясь его отговорить.

– Гарет, не делай этого! Ты еще можешь выбрать жизнь, а не смерть.

Мысли в его голове ответили мне 6943d1. Он сделал выбор, когда Юпитер впервые связалась с ним. Когда он убил Фран. Когда переоборудовал энергетическую систему для смертельного объятия. Без ядра его существование не имело смысла.

Гарет собирался перемахнуть через парапет галереи, когда увидел Форжа, который, раскачиваясь, спускался сверху и закрывал ему путь. Рабочие-энергетики стояли на своих станциях по обе стороны от него, а сзади надвигались вооруженные фигуры. На секунду Гарет решил, что оказался в ловушке, но тут же придумал выход.

За мыслью последовало действие, так что я не успела никого предупредить. Гарет всем весом врезался в стоящего рядом молодого мужчину, схватил его за плечи и с силой перекинул через парапет.

Послышался дикий крик ужаса падающего человека. Форж качнулся в сторону, чтобы его поймать, и это дало Гарету необходимое пространство. Одним движением он взобрался на ограду галереи и нырнул вниз. Меня поразило, что в последнюю минуту он не злился, а думал о любви.

«Я люблю тебя и знаю, что ты меня любишь. Без тебя моя жизнь лишена смысла. Я планировал, что мы умрем вместе, но умираю в твоих объятиях.»

Гарета радовал вид летящего навстречу пола. Захваченная его эмоциями, я тоже почувствовала жадное желание умереть в любящих объятиях ядра энергоподачи, но в ухо мне закричал Лукас.

– Эмбер, немедленно возвращайся в свой разум!

Я высвободилась, прежде чем Гарет ударился о землю. Я вновь стала собой, но последние мысли Гарета еще звучали в моей голове. Я обнаружила, что повторяю их вслух.

– Гарет любил ядро энергоподачи и верил, что оно его любит. Без ядра его жизнь лишилась смысла. Он хотел, чтобы они умерли вместе, но умер в объятиях энергосистемы.

Я забыла, какую роль должна играть и где находится мое тело. И испугалась, услышав свои слова, произнесенные странно искаженным, скорбным голосом. Затем поняла, что на меня неверяще смотрят все работники энергетической службы. В утиль, я все испортила?

– Гарет любил ядро энергоподачи, – пораженным тоном повторил Саджад. – Вы говорите о человеке, который работал здесь, пока не вызвал серьезную аварию. Вы сказали, он планировал напасть на прежнего партнера. Этим партнером было ядро?

Мои слова о нападении были случайной, заранее подготовленной историей, призванной отвлечь людей, пока Форж и Рофэн определяли местоположение Гарета в ядре. Но выдумка совпала с реальностью, и предположение Саджада оказалось истинной правдой.

– Да, – ответила я.

– Теперь я понимаю, почему вы не могли отложить вмешательство. – Саджад с трепетом взглянул на меня.

Я вернулась к стандартным формулировкам носачей.

– Мы защищаем улей. Мы защищаем лояльных членов улья.

– Что ж, мы этого не планировали, – спокойно проговорил Лукас мне в ухо, – но дело обернулась величайшей рекламой носачей. Все, кто это видел, будут полностью убеждены, что носачи – истинные телепаты.

Он помолчал.

– Кто-нибудь проверил, погиб ли Гарет при падении? Если он еще жив, то нуждается в медицинской помощи.

– Он абсолютно точно мертв, – ответил кто-то из бета-группы.

– Форж, человек, которого ты поймал, не ранен?

– Нет, просто сильно потрясен, – отозвался Форж.

– В таком случае наша медицинская группа должна пойти и забрать тело Гарета, – заключил Лукас. – Золотой командир, каков статус радужного каскада?

– Другие зоны продолжают сообщать о неисправностях в новых топливных направляющих, – ответила Мелизенда. – Я намерена дойти до конца ряда, разрешить проблему со смертельным объятием в Зеленой зоне и запустить каскад с самого начала, используя резервные полностью заряженные направляющие из хранилища.

– Поскольку дело обернулось рекламой носачей, я предлагаю, чтобы Эмбер прямо сейчас сообщила энергетику-контролеру Саджаду о смертельном объятии, – сказал Лукас. – Если она напустит таинственности в проблему с неисправными топливными направляющими, то сможет привести к возникновению новых интересных мифов о неизвестных способностях носачей.

– Хороший план, командир-тактик, – одобрила Мелизенда. – Я не стану давать объяснений по поводу неисправных направляющих, и пусть слухи свободно гуляют по улью.

Саджад выжидательно смотрел на меня. Я засомневалась, не пропустила ли его вопрос. Даже если так, это не имело значения. Носачи часто стоят и помалкивают.

– Энергетик-контролер Саджад, проверьте свои системы, – велела я. – Ваше ядро энергоподачи вступило в смертельное объятие.

– Что? – Он покачал головой. – Это невозможно. Мы еще ожидаем прекращения перепадов энергии, поэтому не удаляем старую топливную направляющую. Но мы не можем войти в смертельное объятие. Будь две направляющие связаны с ядром одновременно, энергия уже переполнила бы буферную систему.

– Мы защищаем улей, – повторила я. – Защищаем лояльных членов улья. Энергетик-контролер Саджад, защищайте свои системы.

Он бросил на меня ошарашенный взгляд, сменившийся паническим, подбежал к одному из настенных дисплеев и принялся по нему настукивать. Спокойные зеленые огни на экране внезапно сменились яркими красными. Через секунду усиленный голос Саджада разнесся над ядром энергоподачи.

– У нас смертельное объятие. Гарет саботировал работу контактов, поэтому старая топливная направляющая не отключена он ядра. Носач каким-то образом обнаружил неисправность новой топливной направляющей, поэтому мы еще не перегружены, но надо быстро отсоединить новую направляющую. Возвращайтесь к работе, а я сообщу Золотому командиру.

В ядре развернулась отчаянная деятельность. Через пару минут я услышала музыкальный смех Мелизенды.

– Я только что пообщалась с истеричным энергетиком-контролером, твердившем о носаче и смертельном объятии. Сказала ему, что во время каскада произошло что-то таинственное со всеми топливными направляющими.

Она помолчала.

– Он не знает, сама Эмбер обезвредила все новые направляющие, или произошло массовое вмешательство носачей по всему улью, но уверен, что носачи предотвратили крупную катастрофу.

– Всем пора возвращаться в самолетный ангар, – проговорил Лукас.

Я повернулась и вышла из контрольного центра, взвод безопасников – следом. Когда мы остановились у первой галереи, дожидаясь остальных, я закрыла глаза и поискала разум Форжа. Я беспокоилась, как он себя чувствует, не сумев спасти Гарета, но обнаружила, что его мысли не затронуты виной.

Перед Форжем стоял простой выбор: предотвратить прыжок Гарета или спасти сброшенного им с галереи человека. Уверенность моего друга в правильности принятого решения усилил вложенный в его разум постулат: если придется выбирать между разрушительной целью и невинным, надо помочь преданным граждам улья.

Я вышла из разума Форжа и в последний раз мысленно обошла ядро энергоподачи. Разумы сотрудников наполняли страх и благоговение. Лукас был прав. Это дело обернулось наилучшей рекламой для носачей.

Гарет сделал выбор между жизнью и смертью. Форжу пришлось выбирать, кого спасать. Теперь и мне надо принять решение. Я могу уйти, зная, что лишь укрепила ложь о носачах, или вернуться в ядро энергоподачи, снять маску и навсегда уничтожить миф.

Мне не нравилось, что улей лгал своим гражданам, заставляя их верить, что носачи, расхаживающие в своих масках, являются истинными телепатами, и используя подлог для предотвращения преступлений. Я считала этот обман неоправданным с моральной точки зрения, но именно сейчас четко осознала, что могло случиться, знай люди правду.

Ее знал Меркурий. Он устроил пожар, убивший восемь человек, включая его самого, но все могло обернуться гораздо хуже. Всем в отряде безопасности предстояло умереть. Смерть ждала Рофэна. И Лукаса.

Знал правду и Марс. Он убил Фран и попытался взорвать ядро энергоподачи. Не знаю, сколько людей могли умереть или получить ранение при взрыве, и сколько еще пострадали бы при авариях, вызванных падением электричества. Произошло бы множество бед сродни закрытию дверей ангара при подлете Воздушного-семь. Тогда были ранены Базз, Карим и Халли. После взрыва счетчик смертей мог вырасти до десятков тысяч.

Улей – это дом для ста миллионов человек, живущих в скученности и крайне чувствительных к нападению. Я испытывала этические сомнения в отношении мифа о носачах, а фигуры в серых масках стали моими главными детскими кошмарами, но система работала. бжгьщя И спасала жизни.

Я открыла глаза. Ударная группа собралась вокруг, и мы направились в самолетный ангар. Для телепата, подобного мне, который ощущает чужие эмоции, как свои собственные, жизнь всегда будет важнее этики, особенно жизнь тех, кого я люблю.

Глава 40

Через шесть дней состоялось голосование по перезапуску Оливии. В нем участвовали Мелизенда, несколько членов ее группы, командиры-тактики и все телепаты.

Мне очень не нравилась идея вмешательства в чужую память и личность, но я уже пережила вторжение Меркурия в свой разум. И могла себе представить, как страдает Оливия, в ум которой проникает все больше теней-захватчиков.

И я проголосовала за перезапуск. Ведь это казалось единственной надеждой для несчастных, измученных остатков Оливии. Лукас также высказался «за». Поскольку голосование было тайным, я не знала мнения других телепатов. Никто из них не обратился ко мне по этому поводу. Я же сочла, что еще слишком рано пытаться вновь связаться с Сапфир.

Большинство поддержало перезапуск, и его устроили тем же вечером. Все время процедуры мы с Лукасом провели, просматривая случайные записи в книгарне, но мне не удавалось сосредоточиться на сюжетах. Мой разум переполняли образы бессознательной Оливии на столе и экспертов, занятых сложным процессом распутывания восьми лет ее воспоминаний.

Предстояло убрать и хорошее, и плохое. Стереть моменты слез и смеха, отчаяния и надежды. Я поняла, что думаю лишь о том, как перезапуск повлияет на саму Оливию, а не на тех, кто ее любит.

Оливия теряла воспоминания обо всем, что предшествовало лотерее. О приобретенных тогда друзьях. Возможно, о том, кто заботился о ней так же, как Лукас – обо мне. О чем думали сегодня вечером все эти люди, зная, что всякое представление о них стирается из ее разума? Об этом стоило поразмыслить раньше, но изменило бы это мой выбор? Наверняка друзья Оливии и возможный возлюбленный предпочли бы то, что лучше для нее.

Наконец пришло сообщение, что процесс завершен. Оливию не будут трогать до естественного пробуждения. Со временем станут яснее два важных вопроса. Первое: кто проснется – прежняя Оливия, Юпитер или кто-то новый. И второе: как перезапуск повлияет на ее телепатические способности.

Мы с Лукасом легли, и я на удивление хорошо поспала, но, проснувшись, столкнулась с новым испытанием. В парке двадцатого уровня устраивали поминальную церемонию Фран. Я чувствовала, что должна пойти. Мне пришлось уволить Фран, и я не несла ответственности за решения, принятые ею после ухода, но именно из-за моих действий она встала на путь, приведший ее к смерти.

Лукас и Базз решили пойти со мной для поддержки. Базз после ранения еще пользовалась инвалидным креслом, и Форж сказал, что проводит ее и поможет, если понадобится. Николь и Меган тоже надумали присоединиться. Николь объявила, мол, обязана представлять команду связи, а Меган обошлась без объяснений.

Я ожидала, что Адика захочет отправить со мной по крайней мере четверых телохранителей. И поразилась, когда он сообщил, что идет сам и берет всю ударную группу. Я сочла такую защиту избыточной, но Адика, которого тревожили воспоминания о прошлом визите на двадцатый уровень, оставался непреклонен.

Поэтому на мемориальный участок парка мы прибыли большой группой. И обнаружили его совершенно пустым. На секунду я подумала, что мы перепутали место, но вряд ли Лукас или Николь могли ошибиться в такой ерунде. И потом, в центре травянистого круга стоял черный подиум, а на ближайших газонах росли белые цветы, так что это наверняка был мемориальный участок.

Через минуту появились два человека и встали в стороне. Одним из них оказался Ричар, друживший с Фран. Другим – Мика, координатор служб законопорядка, занимавшаяся пожаром в отделе безопасности. Я заметила, как Мика неловко положила ладонь на руку Ричара с нервным видом человека, не привыкшего демонстрировать эмоции. Ричар с изумлением взглянул на ее ладонь, но не отстранился.

Похоже, пожар в отделе безопасности сделал одно доброе дело, сведя вместе этих двоих. Мне подумалось, не надо ли подойти и поговорить с ними. Я никогда не бывала на поминальных церемониях и не знала, как нужно себя вести.

Едва я решила отложить разговор до конца мероприятия, как появилась женщина в белом наряде и поставила на специальную стойку перед подиумом большую чашу с серебряной крышкой 6943d1. Я беспокойно взглянула на нее – чаша, очевидно, содержала пепел Фран.

Женщина поднялась на подиум.

– Мы собрались здесь для поминальной службы в честь Фран 2489-1276993. Судя по записям, к нам не поступало просьб об особом характере данной церемонии. В качестве сотрудника сил законопорядка я могу утвердить подобную просьбу на месте при условии, что она не содержит знаков неуважения к улью. У кого-нибудь есть пожелания?

Она с надеждой огляделась. Я понятия не имела, о чем речь, и сжульничала, прочитав разум чиновницы.

«…ни просьб, ни информации, ни обращений от кого бы то ни было. Я люблю проводить церемонии так, чтобы, насколько возможно, успокаивать и поддерживать семью и друзей. Но это сложно сделать, не зная о ее религиозных предпочтениях или…»

«…придется провести стандартный ритуал, добавив несколько деталей из ее рабочих записей, если только…»

– Кто-нибудь хочет выступить и поделиться воспоминаниями о Фран?

Чиновница вновь оглядела нас. Я поспешно уставилась на траву – мои воспоминания о Фран совершенно не подходили для мемориальной церемонии.

Сотрудница сил законопорядка вздохнула.

– В таком случае, почтим Фран стандартной службой по правилам ульизма.

Помолчав, она заговорила более глубоким торжественным тоном:

– Из улья мы выходим.

Я никогда не была на ульистской службе. Меган и несколько членов альфа-группы – явно были. Они тут же ответили:

– И в улей вернемся.

В голосе Меган прозвучала странная дрожь. Я взглянула на нее и поразилась, заметив слезы. Я понятия не имела, что Меган так привязана к Фран. Нет, я была уверена, что мой старший администратор не испытывает к умершей никакой привязанности. Что же здесь происходит?

Мне хватило заданного в мыслях вопроса, чтобы связаться с разумом Меган. Она плакала, потому что вспоминала мемориальную церемонию своего мужа. К тому же, вчера врачи подсадили ей эмбрионы зачатых от него близнецов. Меган двигалась к началу новой жизни с Адикой, но и погибший муж был частью этой жизни.

Увиденные мной слезы вызвало счастье, а не грусть, так что я покинула мысли Меган. Сейчас чиновница говорила о жизни Фран, о постах, которые та занимала, и годах работы во благо улья. Я попыталась вспомнить об умершей что-то хорошее, но в голову приходили лишь мелкие гадости, например, как я поблагодарила Ханну, а Фран вмешалась и отчитала ее.

По пути сюда Илай выглядел пугающе подавленным, поэтому следом я проверила его мысли. И обнаружила, что он обдумывает последнюю консультацию с Базз. Они обсуждали предстоящую операцию на ноге и решили, что Илаю поможет разговор с хирургом. Если мой ударник будет точно знать, зачем нужна эта операция, что нужно сделать и сколько времени займет восстановление, то почувствует больший контроль над ситуацией.

Проблема в том, что у Илая развился не только страх перед операциями, но и боязнь хирургов. Мне пришло в голову очевидное решение – самой поговорить с врачом и задать волнующие друга вопросы.

Затем я перебралась в голову Форжа, боясь, что мемориальная служба вызовет у него неприятные воспоминания о смерти Гарета. И поняла, что Форж не думает ни о Гарете, ни о Фран. Подобно Илаю, он сосредоточился на Базз. До сих пор единственными отношениями Форжа была связь с Шанной на подростковом уровне, а она с самого начала требовала публичных проявлений привязанности и преданности. Базз вообще не устанавливала правил. Форж думал, что Шанна и Базз совершенно противоположны и по виду, и по характеру.

Чиновница сил законопорядка спустилась с подиума и выжидательно оглядела группу из нашего отдела.

– Кто желает отпустить дух Фран, чтобы она могла вернуться в улей?

Я вернулась в свою голову, но избегала взгляда безопасницы. Все остальные молчали и не двигались. Чиновница повернулась к Ричару и Мике.

– Нет! – резко выплюнул Ричар. – После всего, что она натворила, нельзя позволить духу Фран вернуться в улей. Выбросьте ее пепел во Внешку, чтобы охотник за душами забрал ее в свою демоническую свиту.

Поразившись словам Ричара, я инстинктивно проверила его мысли. Бедняге сообщили, что Фран состояла в заговоре с людьми, которые сожгли отдел безопасности, серьезно ранили самого Ричара и убили нескольких его коллег. Он разозлился из-за произошедшего, но сюда пришел под влиянием горечи, вызванной подарком ко дню рождения. Фран шокировала Ричара, вручив ему коробку. Никто десятилетиями не вспоминал о его дне рождения. И подарок, пусть и самый обычный, имел для него огромное значение. Но Фран оказалась просто манипулятором.

«Пусть дух Фран знает, что я отвечаю на предательство предательством».

Мика выдернула ладонь из руки Ричара – подобное поведение на поминальной церемонии вызвало у нее отвращение. Тот вспыхнул, развернулся и пошел прочь. Злость Фран на меня привела ее к смерти, горечь Ричара только что оборвала едва зародившиеся отношения между ним и Микой.

Я понимала его чувства. И ее тоже. Проблема чтения глубинных уровней разумов заключается в том, что иногда я понимаю и сочувствую слишком сильно. Смущение на лице сотрудницы сил законопорядка заставило меня зайти в ее мысли.

«…тот раз, когда двое мужчин устроили драку за право отпустить дух женщины, или когда человек нечаянно соскользнул с подиума и уронил чашу, но такой катастрофы еще никогда не случалось…»

Я подошла, взяла чашу, и волна облегчения в уме чиновницы вознаградила меня. В ее разуме я увидела, что надо сделать, поднялась на подиум, открыла чашу и подняла над головой.

Представительница законопорядка вытащила из кармана платья маленькую сферу и нажала на кнопку. Внезапный порыв ветра понес пепел через парк. Когда все стихло, я опустила чашу, отдала ее чиновнице и вернулась на свое место во главе группы.

Чиновница рассыпала остатки пепла над газоном и повернулась к нам.

– Дух Фран вернулся в улей, как и все мы вернемся в свое время.

Она секунду поколебалась, повернулась и ушла. Мне показалось, она ждала, не заговорит ли кто-то с ней, но почувствовала, что безопаснее закончить церемонию как можно скорее.

– Ты не обязана была отпускать дух Фран, – сказал Лукас.

Я пожала плечами.

– Если бы не я, чиновнице пришлось бы делать это самой, и всем стало бы жутко неловко.

Лукас достал из кармана инфовизор и постучал по нему.

– Пришел предварительный отчет об Оливии.

– И?

– Они не хотят чересчур ее утомлять, поэтому провели лишь базовые тесты. Мозговая активность похожа на результаты проверки во время лотереи, но есть и отличия. Судя по другим данным, Оливия стала лишь пограничным телепатом.

Лукас вздохнул.

– Это неудачный результат для улья. Мы знаем, что на пограничные телепатические способности влияют генетические факторы. И до сих пор не понимали, что толкает людей дальше и превращает их в истинных телепатов. Похоже, значение имеют черты личности.

Превращение Оливии в пограничного телепата – неудача для улья. Но я чувствовала, что для нее самой это может быть наилучшим результатом. Я представила ее почти такой же, как при вступлении в лотерею. Теперь Оливия вольна жить без тревожащих разум призраков-целей.

Инфовизор Лукаса настойчиво зазвонил. Командир-тактик взглянул на экран и нахмурился.

– У Мортона и бета-группы чрезвычайный рейд. Их цель нашла убежище в глубине отдела выработки волн на пляже шестьдесят седьмого уровня. Мортон не может туда пробраться, поэтому его командир-тактик срочно передает дело другому телепату.

– Скажи, что мы беремся, – ответила я.

– Уверена? Я знаю, что тебе нелегко дались похороны.

Жизнь телепата – это бесконечная цепочка дел. Многие из них просты, некоторые – сложны, а отдельные задания обрушивались на нас неожиданно. Дело Фран относилось к последним. Оно довело нас с Лукасом до предела возможностей, но сейчас подошло к концу.

– Уверена, – подтвердила я. – Хочу забыть о Фран и перейти к чему-то новому.

– В таком случае… – Лукас постучал по передатчику. – Эмили, ты здесь?

– Конечно, – отозвалась та.

– Отдел Мортона просит о срочной передаче дела на пляже шестьдесят седьмого уровня, – сказал Лукас. – Мы его берем. Эмбер, Адика и ударная группа полностью собраны и могут отправляться прямиком на пляж. Форжу лучше пойти с ними, поскольку профессиональный альпинист может оказаться полезен в машинах для волнообразования. Остальные возвращаются в отдел.

Адика подхватил меня и бросился к ближайшему выходу из парка. Рофэн и Форж пристроились по бокам от нас, альфа-группа пустилась следом. Наша дорога проходила мимо паркового участка для празднеств. Там вокруг круглой сцены собралась толпа, и я увидела, как все разом повернулись к нам.

На любом другом уровне наш вид смутил бы людей, но мы находились на двадцатом, где размещались силы законопорядка. Эти люди знали секреты улья. Знали, что носачи – фальшивка, что существуют отряды телепатов, и точно понимали, что видят сейчас – телепат с ударной группой спешат на чрезвычайный вызов улья.

Какой-то мужчина указал на нас и крикнул:

– Это Ангел света!

В силах законопорядка ходили слухи о попытке саботажа в ядре энергоподачи и об отряде телепата, пролетевшем в полном составе сквозь ужасы Внешки, чтобы предотвратить катастрофу. Я услышала ритмичные звуки и поняла, что толпа аплодирует. Я подправила передатчик и развернула справа от лица встроенную камеру.

– Эмили, ты получаешь изображение и звук с моей камеры?

– Да.

– Разошли их всем в отделе, – попросила я. бжгьщя – Толпа хлопает тому, что мы сделали ради защиты улья. И эти аплодисменты не только для меня и ударной группы. Они для всех нас.

Когда мы приблизились к толпе, приветствия зазвучали громче. Остальные в улье не знают, что мы сделали во имя их защиты, и никогда не должны узнать. Но люди в силах законопорядка знали и видели в нас своих героев.

КОНЕЦ