Текст книги "Защитник (ЛП)"

Автор книги: Джанет Эдвардс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Глава 20

Восемь часов спустя я стояла с Адикой и ударной группой альфа во втором лифте.

– Ударная альфа-группа выходит, – проговорил Адика.

– Тактики готовы. – Голос Лукаса звучал уже не так хрипло. Меган неохотно разрешила ему руководить сегодняшним рейдом, но заставила пообещать, что он будет лежать на диване в офисе тактической группы, а по окончании вылазки вернется в медицинский отсек.

– Связисты готовы, – прошептала Николь в моем передатчике, но затем взяла себя в руки и заговорила нормально. – Статус путей – зеленый.

Я проверила список ударной группы в своем инфовизоре и ощутила болезненный укол от того, что там отсутствовало имя Рофэна.

– Эмбер? – подтолкнул Адика.

– У нас зеленый. – Казалось неправильным произносить стандартные слова, подтверждающие, что все хорошо, когда Рофэн лежит в ожоговом центре Ультрамариновой зоны, застыв между жизнью и смертью. Ему надо продержаться лишь до завтрашнего вечера, и тогда появится спасительное лекарство. Но с каждым проходящим часом я волновалась все больше. Будет жестоко и несправедливо, если Рофэн лишится хрупкой связи с жизнью всего за несколько минут до прибытия генетически подогнанного лекарства или окажется тем одним из десяти пациентов, которым такой метод не подходит.

Я велела себе прекратить переживать за Рофэна и сосредоточиться на поимке поджигателя, прежде чем он или она устроят новую смертельную вылазку. Я потянулась телепатическим чувством, открыто шпионя за разумом Адики. Я знала, что Меган сказала ему о своих планах в отношении ребенка. Если голова моего лидера ударников полна хаотичных эмоций из-за новостей, надо узнать об этом сейчас, а не в ключевой момент погони.

Образы Меган мерцали в глубине разума Адики, но верхние его уровни боролись с мыслями о ней. Наша последняя проверочная вылазка превратилась в кошмар. Адика четко осознавал, как высок риск повторения этой ситуации, и не мог позволить себе отвлекаться.

Сейчас в моем передатчике зазвучал голос Лукаса, так что я вернулась в свой разум и прислушалась к словам.

– Моя тактическая группа разработала два подхода к расследованию этого дела. Первый – поговорить со всеми выжившими. В первую очередь, мы ищем человека, который разделял с Фран любовь к музыке. До сих пор нам не удалось его идентифицировать или узнать что-то полезное от других.

Он вздохнул.

– Наши поиски поджигателя продвигаются лучше. Очевидно, что большинство из них ловят и лечат в начале карьеры. Пожар в отряде безопасности организовал необычайно опытный преступник. Тот, кто успел совершить значительное число нападений, прежде чем его поймали и успешно вылечили.

– Учитывая масштаб пожара, я бы сказал, что лечение прошло не слишком успешно, – вмешался Адика.

– Оно было успешным, пока другая цель не подтолкнула его или ее к действию, – спокойно ответил Лукас. – Мы полагаем, что поджигатель сейчас сотрудничает с той целью и, возможно, с другими.

Лукас замолчал, поскольку двери лифта открылись. Я взглянула на индикатор и увидела, что мы на тридцать шестом уровне. Как только мы перешли на систему лент, Лукас продолжил инструктаж.

– Этот преступник не просто необычно опытен, но также умен, организован и методичен по натуре. Все детали нападения заранее спланированы и четко выполнены. Моя тактическая группа просмотрела старые записи в поисках поджигателей с такими характеристиками и составила список из дюжины подозреваемых. Проверки их текущего поведения выявили одного, особенно интересного. Сейчас мы отправляемся за ним. – Лукас помолчал. – Наш подозреваемый, Мартин, проявил себя как поджигатель в шестнадцать лет. Произошла серия пожаров постепенно растущей степени тяжести, пока группа Миры не поймала его на десятом поджоге. Мартин завершил лечение пять лет назад. Сейчас он специалист тридцать шестого уровня по утилизации с безупречным послужным списком. Его работа включает посещение складских комплексов и пересылку контейнеров с материалами по транспортной системе, но настоящая причина, по которой мы сосредоточили на нем внимание – переезд в новую квартиру около месяца назад.

– Переезд – это подозрительное поведение? – спросил Адика.

– В нашем случае – да, – сказал Лукас. – Новая квартира Мартина расположена на территории, где отмечены серьезные проблемы с мусорной системой. Пришлось устанавливать новый мусоропровод, который перекрыл доступ к одному из коридоров. Неудобство, шум и запахи вынудили всех жильцов разъехаться по новым квартирам. Коридор стоял совершенно пустой, пока Мартин не потребовал себе жилье именно здесь.

– Это кажется немного странным, – признал Адика.

– Мартин никогда не завязывал долгосрочных отношений, поэтому живет один, – продолжил Лукас. – Он намеренно перебрался в квартиру, где нет соседей, и никто не заметит, что он делает. Возможно, он скрывает что-то важное. Мы надеемся, что этим вечером Мартин будет дома, и Эмбер сможет прочитать его разум.

После этого мы молча ехали на ленте через ряд коридоров. Альфа-группа тяжело переживала из-за Рофэна, так что даже Илай был слишком подавлен, чтобы отпускать комментарии или шутки. Я поймала Адику на мысли, как ему этого не хватает. Болезненно мрачная атмосфера плохо влияла на группу. Если Илай вскоре не начнет изображать клоуна, чтобы развеять тяжесть, Адике придется взять эти обязанности на себя.

– Пора спрыгивать с ленты, – наконец сказал Лукас. – Вы расположитесь в парикмахерском салоне прямо за домом Мартина, и Эмбер проведет проверку.

Адика застонал.

– Пожалуйста, не говори, что нам придется притворяться парикмахерами. Меня пугает мысль, что Илай будет кого-то подстригать. Мы должны оберегать людей от ранений, а не отрезать им уши.

– Вам никем не придется притворяться, – ответила Николь. – Парикмахерский салон закрылся час назад. Вы можете просто войти и запереть за собой дверь.

Мы миновали небольшой район магазинов, повернули в боковой коридор, и Адика сухо проговорил:

– Парикмахеры на подходе.

Илай глухо рассмеялся.

Адика махнул какой-то электрической штукой перед дверью салона. Та отворилась, и мы проскользнули внутрь. Я выбрала удобного вида кресло и села.

– В какой стороне квартира подозреваемого? – спросила я.

Адика указал на заднюю стену.

Я закрыла глаза, потянулась к разуму Адики, чтобы сориентироваться, и дальше в направлении квартиры. Но меньше, чем через минуту, снова открыла глаза.

– Или квартиры у людей на тридцать шестом уровне гораздо больше, чем у меня, или нашего подозреваемого сейчас нет дома.

Я услышала через коммы вздох Лукаса.

– Не повезло. Нам придется поискать в квартире куски шланга или бутылки с горючей жидкостью. После того, что произошло в отряде безопасности, мы должны сыграть наверняка и отправить робота. Что вы взяли с собой?

– Модифицированного робота-трубочиста, которого мы используем для узких мест, и нового, экспериментального, – ответил Адика.

– Нового робота зовут Спайк, – сообщил Илай.

– Мы уже начали давать им имена? – поинтересовался Адика.

Илай уловил одобрительные нотки в голосе начальника.

– Только Спайку. Он отличается от остальных. Те просто контролируются на расстоянии, а Спайк обладает автономным бортовым искусственным интеллектом.

Адика рассмеялся.

– Илай, ты имеешь хоть малейшее понятие, что такое автономный бортовой искусственный интеллект?

– Нет, – ответил тот. – Но Спайк умный. Когда мы тестировали его в отделе, то видели, как у него лампочки мигают, когда он обдумывает проблему 6943d1.

– Ладно, посмотрим, как Спайк справится в полевых условиях, – сказал Адика. – Илай, Зак, Тобиас и Дирен со мной, остальные – здесь, охраняют Эмбер. Матиас, ты за главного.

Я не видела и намека на опасность, но ради общего спокойствия закрыла глаза и начала молчаливо обходить по кругу умы пятерых ударников, покидавших парикмахерскую. Увы, я получила лишь обзор безликого коридора, где ничего не было, не считая двери случайной квартиры. За ним – другой скучный коридор, третий, четвертый.

– Мы наконец приближаемся к квартире Мартина, – объявил Адика. – Лукас, ты был прав, место неудобное. В коридоре очень странный запах. Я понимаю, почему остальные жильцы предпочли съехать. – Он помолчал. – Илай, пора доставать Спайка.

Я метнулась в разум Илая и увидела его глазами, как он достал Спайка из сумки и поставил на пол. Робот выглядел как красный овальный пузырь размером чуть больше человеческой головы.

– Спайк, просыпайся, – сказал Илай.

Шесть угловатых, как у насекомого, ног появились вокруг пузыря, затем из центра медленно поднялся маленький диск на стержне и вытянулся где-то на метр вверх. Сначала пола коснулась передняя пара ног, за ней средняя, и наконец, задняя. Илай решил, что Спайк зашагал с передних ног, но лично я не смогла увидеть разницы между передом и задом робота. Наконец вокруг диска загорелись лампочки.

– Привет, Спайк, – сказал Илай.

– Привет, Илай, – ответил Спайк на удивление человеческим голосом.

В передатчике послышались смешки, и Адика театрально вздохнул.

– Я думал, что назначил Тобиаса ответственным за нового робота.

– Я говорил Илаю, – пожаловался Тобиас. – Но он меня не слушал.

– Тобиас не подходит для того, чтобы заботиться о Спайке, – заявил Илай. – Он не ценит, что Спайк – личность.

Я передвинулась в голову Адики и почувствовала его облегчение от того, что обычное фиглярство Илая пробилось через хмурое настроение группы, и рассмеялась вместе с ним.

– Ладно, – согласился Адика. – Пусть за Спайка отвечает Илай. Ты можешь заставить эту штуку открыть нам дверь квартиры?

– Спайк – не "штука", – ответил Илай. – Спайк – "он".

– Видите, с чем я столкнулся, – проворчал Тобиас.

Адика снова рассмеялся.

– Илай, не понимаю, как ты определил пол Спайка, но раз ты настаиваешь… Можешь заставить его открыть дверь?

– Спайк, отопри дверь квартиры, – приказал Илай.

Лампочки Спайка засветились.

– Илай, я вижу три двери.

– Спайк, отопри дверь этой квартиры, – показал пальцем Илай.

Три пары ног Спайка зашевелились, и робот двинулся в указанном направлении.

– Эмбер, – позвал Илай. – Ты не могла бы прочитать разум Спайка и сказать нам, о чем он думает, когда у него лампочки мигают?

Я так поразилась, что потеряла ментальную связь с Адикой и открыла глаза. И увидела, как мои телохранители отчаянно пытаются задавить смех. Я беспомощно всплеснула руками. Я подумала было спросить Илая, не считает ли он, что я могу читать разумы других электроприборов, например, инфовизоров и кухонных комбайнов, но решила ответить потактичнее.

– Мм, прости, Илай, похоже, со Спайком телепатия не работает.

– Жаль, – ответил Илай. – Наверное, он думает на других волнах, или что-то типа того.

Я скорчила гримасу своим телохранителям.

– Возможно.

Я вновь закрыла глаза и вернулась в голову Адики. Из диска на голове Спайка высунулось устройство и что-то делало с дверным замком.

– Илай, дверь квартиры открыта, – доложил Спайк.

– Спайк, зайди внутрь и осмотрись, – велел Адика.

– Нельзя так говорить, – заметил Илай. – Надо дать ему четкую последовательность инструкций. Спайк, включи режим камеры.

Устройство втянулось в диск Спайка, и его заменила камера.

– Визуальная связь робота зеленая, – доложил голос Николь. – Простите, визуальная связь Спайка зеленая.

Адика достал инфовизор и постучал по горящей зеленой точке с пометкой "робот". В его мозгу вспыхнула веселая мысль.

«Скоро Илай уговорит связистов поменять подпись на „Спайк“».

Затем Адика сосредоточился на изображении с камеры Спайка. Робот заковылял вперед, толкнул дверь квартиры и вошел внутрь.

– Что, в утиль, мы ищем? – спросил Адика.

– Не знаю, – ответил Лукас. – Все в квартире выглядит черным: стены, пол, мебель.

– Там был пожар? – спросила я.

– Ничто не повреждено, просто черное, – пояснил Лукас. – Нам бы не помешало больше света.

– Спайк, включи лампы на максимум, – велел Илай.

Изображение стало гораздо ярче, но я по-прежнему ничего не понимала.

– Думаю, вот там на столе тарелки и чашки, – сказал Лукас. – Похоже, Мартин раздобыл какую-то черную жидкость, с которой работал, и обрызгал всю квартиру, чтобы уничтожить свидетельства. Мы определенно нашли нужного поджигателя.

Он помолчал.

– Илай, Спайк может дать нам дополнительную информацию об этой черной штуке?

– Спайк, – проговорил Илай, – опиши черный слой на полу.

– Илай, слой на полу черный, – отозвался Спайк.

Я почувствовала, как Адика поднес руку ко рту, героически пытаясь сдержать смех.

– Илай, слой на полу мокрый, – продолжил Спайк. – Илай, другие детали недоступны.

– Боюсь, это все, что может рассказать нам Спайк, – заключил Илай.

– Субстанция может быть опасной, – сказал Лукас. – Нам придется послать образец на анализ, прежде чем кто-либо зайдет в квартиру. Теперь выводи оттуда Спайка, Илай.

– Спайк, возвращайся ко мне, – приказал Илай.

– Мы возвращаемся в отдел, Лукас? – спросил Адика.

– Да. Похоже, Мартин покинул квартиру и ушел в подполье. Он дотошно все планирует, поэтому сомневаюсь, что он оставил нечто, способное дать нам подсказку. Хотя мы наконец продвинулись. Тактическая группа уже собирает дополнительную информацию о Мартине, ищет намеки на место его укрытия и личности других целей.

Наше возвращение в отдел скрасили шутки об Илае и Спайке. У лифта меня ждал Лукас, но Меган дала нам только две минуты, а затем сурово приказала своему пациенту вернуться в медицинский отсек.

– Я полностью поправился, – возразил Лукас. – Ты можешь меня выписать.

– Не полностью, – ответила Меган. – Ты еще даже частично не в форме. Если вернешься сейчас в палату, спокойно отдохнешь и как следует выспишься ночью, тогда, возможно, придешь в себя настолько, чтобы я отпустила тебя завтра утром. Хотя я все еще намерена осматривать тебя дважды в день на следующей неделе.

Лукас повернулся ко мне.

– Эмбер, скажи Меган, что я совершенно здоров.

Я рассмеялась и покачала головой.

– Я согласна с Меган.

Лукас застонал. Я посмотрела, как он уходит под конвоем Меган, и отправилась в нашу квартиру, чтобы перекусить. И как раз закончила, когда зазвенел инфовизор.

Я достала его из кармана, постучала, открывая, и нахмурилась. Экран выглядел совершенно черным, не считая одного-единственного слова: "Одна?"

Я поколебалась, встревоженная странностью происходящего, но все звонки извне проверялись Адикой. бжгьщя Я послала ответ: "Да".

Экран моего инфовизора засветился, показав поразительно красивую светловолосую женщину лет под сорок. Я в замешательстве уставилась на нее, будучи уверена, что никогда ее не встречала. Но лицо казалось странно знакомым, будто я видела ее изображение в чьем-то разуме.

– Здравствуй, Эмбер, – сказала она. – Меня зовут Сапфир.

Глава 21

Я глядела на Сапфир, разинув рот.

– Что? Как? Телепатам не опасно так разговаривать?

– Для нас совершенно безопасно звонить друг другу. Должно быть, ты уже поняла, как старается улей закрыть доступ к информации. Телепаты неизбежно натыкаются на умы, содержащие особо секретные детали, узнают то, что улью не хотелось бы. Поэтому нам и пытаются не позволить делиться информацией.

– Это означает, что мы можем и встречаться друг с другом без опаски? – жадно спросила я.

Она медленно покачала элегантной головой.

– Нет. Мы никогда не должны встречаться лично.

– Почему? Что плохого во встрече двух телепатов?

– В данный момент нежелательно обременять тебя этим знанием. В обычной ситуации я бы и звонить не стала, пока ты не разовьешь свои способности полностью.

– Но…

Меня прервал холодный голос Сапфир.

– Эмбер, становиться телепатом тяжело. Со временем ты узнаешь, что быть телепатом еще тяжелее. Пока ты должна просто принять, что встреча двух телепатов может привести к катастрофе.

С того момента, как мне сказали, мол, ты телепат, я раздумывала, почему не могу встретиться с теми немногими в улье, кто похож на меня, но Сапфир явно не собиралась мне объяснять. Продолжи я спорить, она могла отключиться и больше не перезвонить. И потом, что-то в ее словах меня тревожило.

Сапфир пренебрежительно махнула рукой.

– Давай перейдем к цели моего звонка. Судя по постоянному обмену данными между тактическими группами подразделений телепатов, твой любимый командир-тактик поправляется от ран, полученных во время пожара в отряде безопасности.

– Да, Лукас…

Она продолжила, перебив меня:

– Однако, один из членов твоей ударной группы, возглавляющий группу альфа, по-прежнему остается среди пациентов медицинского центра Ультрамариновой зоны, пребывающих в критическом состоянии.

На этот раз я ограничилась одним словом.

– Да.

– Понимаю и сочувствую. – Сапфир в целом выглядела отстраненной и незаинтересованной, потом вдруг ее лицо исказилось болью, но тут же вновь обрело прежнее жестко контролируемое выражение. – Я звоню потому, что дочь одного из членов моей ударной группы бета также среди пострадавших в критическом состоянии. Тебе известно, что в прошлом году моя группа попала в сильный пожар в Бордовой зоне?

– Да, мне сказали, что ты потеряла двоих. – Я автоматически повторила слова, использованные Сапфир. – Понимаю и сочувствую.

– На мою группу бета тяжело повлияла новость, что дочь Сорена пострадала от огня. Они тревожатся за дитя своего собрата по оружию и, к тому же, борются с собственными ожившими старыми травмами. В ходе непрерывного обмена информацией мы получили предупреждение, что выжившие члены отряда безопасности могут подвергнуться новым нападениям. Сорен попросил разрешения отправиться в ожоговый центр и помочь в охране своей дочери, а остальные члены группы бета пожелали его сопровождать.

– Остаток твоей группы бета? Ты можешь одолжить их всех?

– Мой командир-тактик, Пенелопа, чувствует, что уровень тревожности в группе бета слишком велик, чтобы рисковать использовать их даже в простейших рейдах. И потом, они будут отсутствовать недолго. Мне сообщили, что завтра днем Кирстен получит свое генетически подогнанное лекарство, и, будем надеяться, в течение следующих нескольких дней ее состояние улучшится настолько, чтобы перевести ее под защиту медицинского отдела моего телепатического подразделения.

Сапфир помолчала.

– Таким образом, я намерена принять запрос своей группы бета 6943d1. Однако, базовые хорошие манеры требуют, чтобы я получила твое согласие, прежде чем позволю своим людям вторгнуться в твое дело.

Странным образом она намеренно подчеркнула последнюю фразу.

– Базовые хорошие манеры – это набор правил для телепатов? – спросила я.

– Если хочешь, можешь воспринимать их так. Мы зовем их базовыми хорошими манерами, потому что это они и есть. С моей стороны прилично позвонить тебе и попросить твоего согласия, прежде чем вводить своих людей в твое дело. Неприлично другому телепату вынюхивать что-то в умах моих людей. Исключительно неприлично тому же телепату звонить мне и хвастаться раскрытием моей личной информации.

Очевидно, она говорила о реальном происшествии, и я догадывалась, какой телепат обладает исключительно плохими манерами. Кит обожал дразнить людей их секретами.

– Кит, – сказала я.

– Да. Плохие манеры имеют последствия. Я больше не общаюсь с Китом напрямую.

Я получила четкое послание. Зови это манерами или правилами, нарушение поведенческого кодекса телепата сделает тебя непопулярной, а за серьезные прегрешения другие телепаты и вовсе перестанут с тобой общаться. Я этого определенно не хотела. Я так много могла от них узнать.

Рассуждая логически, следование хорошим манерам могло стать очком в мою пользу, а согласие на помощь Сорена и его друзей в охране его дочери, вероятно, как раз подходило под нужную категорию. В любом случае, я хотела принять просьбу несчастного человека.

– Я могу себе представить, что чувствует сейчас Сорен, и даю согласие на помощь твоей ударной группы бета в охране ожогового медицинского центра. – Я поколебалась. – Полагаю, с моей стороны будет неприлично рассказывать кому-либо о нашей беседе, поэтому лучше тебе самой проинформировать моего командира-тактика об участии твоей ударной группы бета.

Сапфир кивнула.

– Исключительно неприлично рассказывать чужакам, что телепаты разговаривают друг с другом, поскольку это неизбежно приведет к попыткам разрушить наши каналы связи. Даже Кит и Оливия считают это нежелательным.

Я моргнула.

– Ты беседуешь с Оливией?

– Да. Оливия телепат. Временами с ней сложно, но в ее случае плохие манеры можно извинить, поскольку они вызваны причинами, неподконтрольными ей. – Вид Сапфир безошибочно показывал, что она хочет завершить разговор. – Спасибо за твое согласие. Я его ценю.

– Пожалуйста, подожди, – попросила я. – Мне нужно знать, как с тобой связаться.

– На данном этапе с твоей стороны прилично дожидаться, пока контакт инициирует кто-то из нас.

Сапфир явно чувствовала себя опытным телепатом, а меня – зеленым новичком, который должен принять ее авторитет. Похоже, дипломатией тут можно было достичь большего, чем спором, поэтому я аккуратно сформулировала ответ.

– Я беспокоюсь, вдруг мне понадобится попросить у другого телепата согласия на что-то, а я не буду знать, как это сделать. Не хочу, чтобы меня обвинили в плохих манерах.

– Я прихожу к заключению, что создала проблему, связавшись с тобой преждевременно, – сказала Сапфир. – На этом этапе мне больше не следует с тобой общаться, но неразумно ожидать, что ты забудешь о произошедшем разговоре.

Она помолчала пару секунд.

– Очень хорошо, я объясню, как ты можешь с нами связаться, но ты не должна делать это по незначительным поводам. Тебе известно, что при продолжительном обмене данными между тактическими группами используется выделенная безопасная линия между подразделениями телепатов?

– Да.

– Это также позволяет персоналу различных подразделений связываться при помощи звонков-конференций, например, в ходе совместных встреч тактических команд. Если ты начинаешь новый конференц-звонок, то можешь пригласить человека из любого подразделения телепата. Тогда звонок считается внутренним и минует все проверки безопасности.

– О. Это действительно…

Я недоговорила фразу, потому что экран моего инфовизора почернел. Я разочарованно уставилась на него. Сапфир закончила разговор, а мне хотелось задать еще дюжины вопросов. Я испытывала искушение перезвонить ей, но была уверена, что это расценят, как исключительно плохие манеры.

С момента выхода из лотереи меня сжигало любопытство по поводу других телепатов. Я собирала крохи информации о них, создавала в уме картины их личности и представляла наши возможные разговоры.

Теперь я, наконец, поговорила с Сапфир, и беседа совершенно не соответствовала моим представлениям. Да и Сапфир не имела ничего общего с созданным мной образом. На самом деле, она больше походила на автомат, чем на человеческое существо. Ее голос звучал холодно и нейтрально. Слова казались неестественно формальными. Лицо выглядело неизменно красивой маской.

Если бы не одно мгновение, когда эта маска соскользнула и я увидела мимолетную гримасу боли, я бы сочла Сапфир бесчувственным вакуумом, помешанным на правилах поведения, но этого мига оказалось достаточно, чтобы показать, как она скрывает свое истинное "я".

Сапфир прошла лотерею двадцать пять лет назад. Она знала умы всех в своем отделении, включая экспертов по поведенческому анализу в тактической команде. бжгьщя Она научилась не выдавать своих эмоций языком тела и голосом. И использовала это знание против меня, чтобы скрыть свою личность за непроницаемым щитом.

Почему она это сделала? Почему хотела избежать новых контактов со мной? Почему телепаты создали странный кодекс хороших манер?

Я всегда хотела поговорить с другим истинным телепатом. Я ожидала, что это даст мне ответы, но разговор с Сапфир лишь добавил вопросов.

Глава 22

На следующий день я завтракала с Базз в парке. Мы сидели за столом для пикников, жевали хлеб с сыром и делились крошками с птицами. Это странным образом расслабляло, напоминая мне о днях на подростковом уровне, когда я часто покупала еду в сэндвич-баре и ела в местном парке.

Я обнаружила, что говорю о первой встрече с Лукасом.

– Меня увезли на Футуру, наш покинутый дочерний улей, для начального обучения телепатии. Там были только мы с Меган, и я чувствовала себя ужасно одинокой, но потом появился Лукас. Его мысли походили на узел несущихся экспресс-лент, заполненных людьми в сверкающих праздничных костюмах, и меня охватил восторг.

Конечно, дело было не только в этом. Меня тянуло к Лукасу не только из-за его потрясающего ума, но и из-за его уязвимости. Лукас был и невероятно одаренным, и глубоко человечным.

– Должно быть, ты думаешь, как я отличаюсь от Лукаса, – сказала я. – Он просто блестящий, а я совершенно обычная девушка. Он совершенно открыт, а я замкнута. Правда, тот факт, что я телепат, перекрывает эту пропасть.

Я помолчала.

– Наверное, я должна поговорить о пожаре, но не могу. Пока нет. Не сейчас, когда Рофэн еще…

Мой голос слишком дрожал, чтобы закончить фразу.

Базз скривились.

– Я понимаю, как страшен был пожар для всех участников. Во время вашего выхода я просто сидела в комнате связи, смотрела на изображения с ваших камер, слушала голоса, но этого хватило, чтобы испугаться. Я знала, что подразделения телепатов занимаются самыми опасными происшествиями в улье, но не понимала, насколько тяжелыми они могут быть.

– Это был исключительно тяжелый случай, – пояснила я. – Особенно для обычного, а не чрезвычайного рейда. Как правило, рутинные проверки проходят исключительно просто.

Меня накрыло воспоминание о моей первой обычной вылазке. Лукас пошел со мной и ударной группой, а под конец мы ели в ресторане и покупали ему носки.

– Пограничные телепаты часто обсуждают гипотетический вопрос, – сказала Базз. – Если бы кто-то дал нам шанс стать истинными, присоединиться к твоей группе, Сапфир или чьей-то еще, приняли бы мы это предложение или нет? Большинство из нас говорят, что приняли бы. Я всегда сомневалась, но сейчас знаю, что отказалась бы.

Она вздохнула.

– Честно говоря, я сама еще работаю над своими чувствами по поводу пожара. И поняла бы, если бы ты не захотела его обсуждать. Однако, думаю, ты уже поговорила со мной об этом.

Я не знала, что она имеет в виду, и автоматически потянулась к ее мыслям в поисках объяснения, но вовремя остановилась. Наши с Базз отношения работали, и я не хотела рисковать испортить их чтением ее разума.

– Во время пожара ты больше всего боялась потерять Лукаса, – пояснила Базз, – поэтому и рассказала, как он для тебя важен.

Я нахмурилась.

– Это бессмыслица.

– На первый взгляд некоторые вещи кажутся далекими, но потом ты обнаруживаешь, что они тесно связаны, – продолжила Базз. – Я думала о твоей проблеме нахождения рядом с носачами. Люди бурно реагируют на патрули, и эти ужас и отвращение бьют по тебе.

– Да.

– Я раздумывала, не потому ли у тебя возникло в детстве такое неприятие носачей. Ты не просто перенимала отношение родителей к ним, но и ощущала объединенные эмоции враждебной толпы.

Я покачала головой.

– Это не может быть правдой. До лотереи мои телепатические способности были заблокированы.

– Полностью заблокированы, или ты уже тогда ощущала эмоции на подсознательном уровне? Ты читаешь более глубокие уровни разума, чем другие телепаты. И это может стать ключевым различием.

Мгновение я подумала над ее словами.

– Я могу ошибаться, – добавила Базз. – Я привыкла к преимуществам своего проникновения в сознание людей, которых консультирую, но с тобой это не работает.

– Ты можешь ошибаться, – согласилась я. – Но возможно, ты права.

– Если я права, это также объясняет, почему ты так защищаешь свою личную жизнь. Тебе всегда приходилось бороться, чтобы уберечь свой разум от чужих мыслей и эмоций.

– Это объяснение явно лучше, чем попытки Меган возложить вину на моих родителей. Мама все время пилила, чтобы я убрала комнату, но никогда…

Меня прервал звонок инфовизора. Я поспешно встала. Сегодня вечером мы навещали Рофэна в ожоговом центре Ультрамариновой зоны. Я знала, что не смогу с ним поговорить. Возможно, мне даже не удастся его увидеть, но я хочу быть где-то поблизости, когда наконец прибудет генетически подогнанное лекарство.

Я не смогла заставить себя договорить. В любом случае, Базз и сама поймет. Этим вечером решится судьба Рофэна. Если он окажется в числе девяти счастливчиков из десяти, которым лечение поможет, то признаки улучшения проявятся в течение двух часов. Если нет, в ближайшие несколько дней он умрет.

Базз махнула рукой на прощание, и я поспешила к лифтам. Я ожидала найти у второго лифта Адику, Форжа и ударную группу альфа. Адика и группа альфа, как и я, жаждали оказаться в ожоговом центре в самый критический период. А Форж уговорил Адику включить его в группу, поскольку они с Рофэном были лучшими друзьями. Но я не ожидала увидеть с ними Лукаса.

– Эмбер, ты надела нательную броню и снаряжение? – спросил Адика.

– Да. – Я нахмурилась, глядя на Лукаса. – Меган знает, что ты здесь?

– Меган утвердила мой выход.

– Правда? Ожоговый центр находится на двадцать пятом уровне в Ультрамариновой зоне. Всего несколько часов назад Меган отпустила тебя из медицинского отсека и прочла долгую лекцию о важности отдыха. Мне сложно поверить, что она разрешила тебе проехать весь путь до Ультрамариновой зоны.

– Она, конечно, не слишком обрадовалась, но согласилась, что не сможет меня остановить. Рофэн пострадал, спасая мою жизнь.

С этим не поспорить. Я кивнула Адике, и он закрыл двери лифта. Когда мы двинулись вниз, я поразилась, услышав начало стандартного ритуала.

– Альфа группа пошла.

В моем передатчике раздался голос Гидеона:

– Тактики готовы.

Следующей вступила Николь.

– Связь готова. Статус путей зеленый.

– Что происходит? – спросила я. – Это не чрезвычайная ситуация и не рейд. Мы просто идем навестить Рофэна.

– Мы ведем телепата в место, которому присвоен максимальный уровень опасности, – сказал Адика. – Или мы относимся к этому так же серьезно, как к чрезвычайной ситуации, или не идем вовсе.

Я вздохнула, сдалась и проверила экран своего инфовизора.

– У меня тоже зеленый. Полагаю, территории присвоен высочайший уровень опасности, поскольку вы беспокоились о новом нападении на пострадавших.

– Да, – согласился Лукас. – Сейчас все они собраны в ожоговом центре Ультрамариновой зоны. Остальные пациенты эвакуированы в другие центры, вход для посетителей закрыт.

– Как группа связи объясняет ситуацию людям, особенно персоналу?

– Специалистам медицинских центров импринтируется ограниченная информация о крупных инцидентах в улье, вызванных намеренным саботажем, – сказал Лукас. – Поскольку они не принадлежат к службе законопорядка, их импринтинг утверждает, что подобный саботаж всегда связан с вражескими агентами, а не с членами нашего улья. Но все же это помогает объяснить подобные ситуации.