Текст книги "Почему тебя похитили (ЛП)"

Автор книги: Дж. Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

‒ Более сексуальна?

‒Хорошо, я думаю, ты только что перешла черту, ‒ смеется Кирстен.‒Как в законе.

‒ Это не впервые. Но это не имеет значения. Я не рассчитывала, что мы добьемся от них какой-либоинформации, так что я попросила моего ДСП (прим. пер.: друг с привилегиями), гениального хакера, посмотреть, что он сможет найти.

‒Освежи мне память…

‒ Друг с привилегиями, Марко. Профессиональный хакер.

Кеке ‒ единственный человек, которого знает Кирстен, ходившая на блиц-свидание с би, чтобы наработать рабочие контакты. Тот факт, что человек полезен в ее журналистской деятельности, не означает, что секс не рассматривается. Из загадочных намеков подруги, Кирстен поняла, что в действительности, разнообразного секса было много. Помимо того, что она «ярая бисексуалка» (разве в наши дни не все би?), Кеке любит себя называть «амбисекстор».

‒ Марко ‒ очень… талантливая… личность, ‒ оживляется она, слегка выпрямляясь на стуле.

«Угу», думает Кирстен.

‒ Блиц-свидание?

‒ Скукотища! Блиц-свидания в прошлом, пожилая леди. Насколько ты древняя? Теперь это свидания по ДНК. Очень по-Нью-Йоркски.

Кирстен рада, что ей больше не надо ходить на свидания. База знакомств в Йоханнесбурге навевает на нее мысли о резервуаре с пираньями: Кеке обожает это.

‒ Генетически совместимые пары, чего еще желать? Совместимы ли мы? Ты бы никогда не поверила, если бы встретилась с ним. Не важно, на самом деле, он тот, кто нашел для меня это, ‒она положила руку на папку. ‒ Это очень масштабно. Космически. Ты готова к взрыву мозга?

У Кирстен от нетерпения покалывает пальцы. Кеке отправляет папку скользить по столу. Девушка берет ее в руки и открывает.

Запись в дневнике

Вествилль, 3 марта 1987 года

В новостях: «Партизан застрелен полицейскими Гугулету, после того как открыл по ним огонь из АК-47».

Что я слушаю: новый компактный диск Битлз «A Hard Day's Night».

Что я читаю: Дина Кунца «Ангелы-хранители». Она о двух созданиях, вырвавшихся из секретной правительственной лаборатории. Одно учится любить, а второе гибнет.

Что я смотрю: «Кошмар на улице Вязов ‒ 3». Абсолютный ужас. Обычно мне нравятся ужастики, но мне пришлось уйти из кинотеатра. Ужасов хватает и в жизни.

Сегодня я ходила на аборт (ненавижу это слово!). Я чувствовала себя такой одинокой и загнанной в ловушку, но это единственный выход. Я встала очень рано, мне нужно было быть в «Клинике планирования семьи» в семь. После ожидания в грязной приемной с двумя другими девушками с горящими от стыда щеками, они дали мне сорочку удручающего розового цвета, чтобы я в нее переоделась. Мне пришлось смыть всю косметику и снять украшения, даже стереть мой новый лак с ногтей. Там в комнате с флуоресцентным светом было зеркало, и я просто посмотрела на свое лицо. Я была такой бледной и выглядела ужасно. Стояла и думала, кем же я стала?

Я не такая девушка, что спит с женатыми мужчинами, и, определенно, не такая девушка, которая делает аборты! Но сделанного не воротишь. Я навсегда буду искалечена. Мое сердце будет разбито. Я не узнаю себя! Я смотрела в зеркало и плакала. Рыдала, на самом-то деле. В итоге у меня случилась гипервентиляция легких.

К моему стыду, медсестра была добра ко мне. Она увидела, что я трясусь, и взяла меня за руку. Сказала мне, что, если я не хочу ребенка, тогда я все делаю правильно. Что миру не нужен еще один нежеланный ребенок. Если я уверена, что не хочу его, то так будет лучше. А я хотела сказать ей: «Не то, чтобы я не хочу. Я просто не могу. Посмотрите на меня, мне может быть и двадцать четыре, но я сама ребенок».

Так что я легла на операционный стол. Мне дали выпить медикаментозную подготовку к операции и чувствовала себя совершенно одурманенной, мои ноги были на подставках, когда кое-что произошло. Как разряд молнии! Внезапно абстрактная мысль о беременности стала настоящей мыслью о маленьком ребенке (малыше!) вместо «этого». Мысль эта была ясной, как день. Никоим образом, я не смогу сделать прерывание беременности. Ребенок П. и мой! Маленький, розовый, драгоценный малыш! Беспокойство тут же улеглось (я винила в этом наркотики) и обнажило мое истинное желание, хотя оно и было затуманено противоречивыми эмоциями.

Я была смущена говорить об этом врачу, но он не возражал. Обычно, я абсолютно ненавижу врачей, но этот был очень милым: сказал, что лучше быть полностью уверенной, и что у меня есть еще три недели, чтобы передумать. Он сказал, что позаботится обо мне. Но я не стану этого делать. Что-то произошло со мной на том столе, что-то, что нарушило мои планы.

Медсестра пожала мне руку и дала мне номер телефона, на случай, если я захочу поговорить. Неожиданная доброта со стороны незнакомцев в трудные времена снова довела меня до слез. Я собираюсь рассказать П. о ребенке. Я уверена, он будет зол и порвет со мной. Мне, вероятно, придется найти новую работу, переехать в другой город. Мои родители, скорее всего, не будут больше со мной разговаривать! Ясен пень! Моя старая жизнь закончена. Никогда прежде я не ощущала себя такой одинокой.

Не говоря уже о том, что я не могу перестать чувствовать крошечный укол радости (стресса?), когда я думаю о ребенке. Й-и-и-и-и! Настоящий ребенок. О чем я думала? Я в абсолютном ужасе.

Песня Бон Джови постоянно проигрывается на всех радиостанциях и в моей голове. Я живу молитвой!

Глава 5

«Томми Нокерс»

Йоханнесбург, 2021

Сет сидит в лаборатории. Уже поздно, но он чувствует, будто находится на грани прорыва в проекте, над которым кропотливо трудится. Это его предпоследний день в компании, занимающейся разработкой неотропных веществ. Все были ошарашены, когда он объявил о своем решении уйти. Это приятно для его раздутого эго. Он добавляет одну молекулу, затем удаляет другую, и снова дополняет сложное вещество, которое собирает на экране своего «Тайл». Почти готово.

Сет ‒ лучший инженер – химик в «Фармакс», и он знает это. Никто не придумывает новые лекарства, так как это делает он. К профессиональной гениальности и его внушительной заработной плате можно добавить, что он известен как специалист по соединениям ртути. Ни одна компания не может удержать его больше года, несмотря на предложения быстрого карьерного роста и всевозможные бонусы. Некоторые коллеги винят его исключительный интеллект, считая, что ему все быстро наскучивает, другие, его проблему с наркотиками. В словах и тех и других есть доля правды, но есть и другая, намного более серьезная причина, по которой Сет часто переезжает. И эту причину он очень тщательно скрывает.

За десять месяцев, что он работает в фармацевтической компании, он открыл два первоклассных психотропных наркотика, и теперь на грани открытия третьего. На сегодняшний день, его самый большой хит ‒ «Траникс». Это транквилизатор, смоделированный таким образом, что уменьшает тревожность без эффекта отрешенности или сонливости. Как только «Траникс» попадает в кровь, человек ощущает тепло и расслабленность, за этим следует сладкий и чистый кайф.

«Все дело в системе доставки», ‒ объяснял он своему супервайзеру с глазами бусинками и кивающим интернам. Сет показывал слушателям схему, повествовал об уровнях, слоях, взаимодействии друг с другом и с химическими веществами в мозгу.

«Молекулярная экспрессия прекрасна», ‒ согласны с этим были все.

Наркотик до него производился в основе трамадола и считался обезболивающим. Он не просто снимал физическую боль, он нейтрализовывал все страдания: несчастное детство, неудачную женитьбу, низкую самооценку… продолжать можно бесконечно. «Траникс» фаворит у Сета, но у него есть слабость к анальгетикам. Мужчина заменил очень вкусный трамадол на вечнозеленое африканское дерево хакею. В итоге он получил, аналогичную химическую структуру, но при этом более мягкий эффект расслабления тела, без сужения зрачков и сухости во рту.

Гениально, если не сказать больше. Однако, формула не идеальна: слишком сильное воздействие на печень. Также он не уверен на счет долгосрочных последствий воздействия на мозг. Но это будут выяснять дети из «Фудсейфти».

Сет перемещается к устройству на столе, нажимает «печать», и, после некоторого дребезжания, достает оттуда лоток с таблетками. Стряхивает их с помощью пластиковой воронки в пустой пузырек, хватает последнюю таблетку, прежде чем она исчезнет в воронке, и закидывает ее себе в рот. Пузырек он подписывает и отправляет его в карман брюк. Это необычные таблетки зеленого цвета: они выглядят невинно, как пищевые добавки с хлорофиллом, или спирулина. Его последний проект. Он включает в себя эксперименты с шалфеем, или с шалфеем предсказателей, как частенько называют его хиппи. Мексиканская мята.

Бегущая строка начинает мерцать из-за обновлений новостной ленты. Министр был уволен за то, что тайно владел домашним бассейном. ПАНК кается и приносит свои извинения: власти не знают, как такое могло случиться. Они сжимают губы в твердую линию, планируют выдвинуть обвинения и используют такие слова, как «шокирующе», «неприемлемо», «неосознанно». Журналистка, ведущая репортаж, кажется знакомой: молодая, необыкновенно привлекательная женщина с афрокосичками, в майке с круглым вырезом и в кожаных штанах. Байкерша? Белая, состоящая из тонких линий, татуировка покрывает ее плечо, глаза подведены карандашом, грациозная осанка… Как раз в его вкусе.

Он думает о бассейне и вспоминает детство, когда намазанный солнцезащитным кремом, бегал под разбрызгивателями, пил из шланга, устраивал сражения на водных пистолетах и пушках. Ему нравилось долго стоять под душем, лежать в глубокой ванне с пеной, смывать в туалете проточной водой. Мужчина испытывал ностальгию по запаху хлорки: бассейн в форме почек, прыжки с разбега в воду, игры в Марко Поло. Он любил лежать на полу, выложенном горячими кирпичами, чтобы согреть покрытую мурашками кожу. Однажды им запретили поливать сад, затем домашние бассейны попали под запрет, затем все бассейны стали вне закона, затем, затем, затем… Это было так давно. Сейчас он сделал бы что угодно, чтобы поплавать или глотнуть воды из под крана. Жизнь теперь кажется ему опустевшей. Следующая новость об известном пианисте, утонувшем в ванной. Сет выключает новости.

Мужчина сбрасывает с плеч лабораторный халат, вдевает в бровь пирсинг и застегивает на запястье кожаный браслет с шипами. Натягивает черное худи, немного подводит глаза и взъерошивает волосы, чтобы они выглядели так, будто он только что встал с постели. По пути на выход, проверяет свой внешний вид в отражении стеклянной двери. Настроение начинает улучшаться, как только медленно начинает действовать наркотик.

«Гром зимой, ‒ думает он, выходя на улицу. ‒ Они, должно быть, снова химичат с погодой». Его черная куртка делает его почти невидимым, а компактный зонт с серебряным наконечником защищает лицо от внесезонного дождя. На улице темно и скользко, свет дают только случайные вспышки молний и неоновые магазинные знаки, бликующие на черную неровную поверхность. Мерцают цианобактерии, а зеленые уличные фонари включаются и гаснут, когда он проходит под ними. Вдали раздаются радостные крики: звуки музыки, свет задних фар автомобилей. Голограмма на здании с изображением часов сообщает об ошибке.

Неровные края тротуара портят привычную элегантную походку мужчины: выбитые кирпичи, открытые люки, корни деревьев, пробивающие себе путь через разрушающийся асфальт. Разбитая и усыпанная мусором, дорожка, кажется, живет своей собственной жизнью.

Впереди появляется группа людей, движущаяся ему на встречу. Мужчины с угольного цвета кожей, одетые в промасленную кожу, шкуры животных и сандалии. Их лица покрыты шрамами. Сет видит их решительность во вспышках света, когда они проходят под фонарями. «Гадаван кура». Браслеты из слоновой кости постукивают при ходьбе.

Когда люди подходят ближе, мужчина приподнимает подбородок и прямо смотрит на лидера группы. Он не шагает в сторону, как поступило бы большинство людей. Вместо этого он задевает его рукой и продолжает свой путь. Как только Сет исчезает из поля зрения, один из мужчин начинает выть, имитируя звуки гиен, а остальные мужчины смеются. Сет поправляет свой капюшон и идет дальше.

Незнакомец в лохмотьях выпрыгивает на него из переулка. Бродяга? Невозможно. В городе больше нет бездомных: они все были «зачислены» в Исправительные трудовые колонии. Слабое дуновение ветра приносит запах сигарет и алкоголя. В кармане худи, рука Сета сжимает рукоять пистолета и снимает его с предохранителя. Капли воды поблескивают на темной коже и волосах оборванца: он с улыбкой, обнажающей отсутствие некоторых зубов, быстро похлопывает себя руками по телу, чтобы показать, что его рваные карманы пусты. От него пахнет улицей.

‒ Пошел прочь, ‒ говорит Сет. ‒ Проваливай.

‒ Дай закурить, бро.

Один глаз бродяги черный, похож на бездонный колодец. Другой ‒ изуродован шрамом.

‒ Сигаретку? Ты должно быть шутишь! Сейчас две тысячи двадцать первый год ‒ никто больше не курит.

Мужчина резко закрывает свой зонт.

‒ Убирайся с дороги.

Незнакомец открывает рот, чтобы поспорить. Сет наблюдает за искрами неповиновения в его глазах. Блеск лезвия. Инстинктивно, он бьет нападающего коленом в пах, и, когда тот теряет равновесие, ударяет его ручкой зонта сбоку в подбородок. Оборванец без сознания падает спиной на мокрый асфальт, его нож-кастет с бряцаньем падает на тротуар рядом с ним.

Сет продолжает движение, и цианобактерии снова вспыхивают. Он поворачивает в проулок, воняющий гудроном и отходами. Перед ним выпрыгивает крыса, но он даже не вздрагивает и это явно хороший знак. Он ожидает, что наркотик будет на пике действия через два часа, может быть, три. Оптимизм в бутылке. Одним нажатием на наушник его жизнь начинает плыть в ритме музыки, и он готов к яркой ночи.

Как только он подходит к своему блоку, микрочип в его идентификационной карте автоматически открывает главные ворота. Это новое биоморфное здание, отделанное модным дымчатым изумрудным стеклом, металлом и черным керамогранитом. Снаружи оно окрашено краской, поглощающей смог, на крыше установлены солнечные батареи и водосборники. Это последняя разработка умных домов: исключительная безопасность, автономность, возможность размещения с домашними животными. Мужчина игнорирует открывшийся лифт и поднимается по лестнице, быстро вбивает свой код «52Hz», сканирует сетчатку глаза. Панель мигает, и дверь открывается. Нейтральный женский голос мурлычет из динамика над дверью:

‒ Добро пожаловать домой, Сет.

Автоматически включается свет, температура установлена на комфортные двадцать четыре градуса. Он глотает еще таблетку, ставит пистолет на предохранитель и проверяет свой «Тайл» на предмет сообщений. Как он и надеялся, на экране мерцает зеленый кролик. У него есть новое задание. В животе все начинает трепетать. Это самое важное его занятие. Опасное. Но Сет весь в нетерпении.

***

Клуб «Томми Нокерс» располагается под землей и его сложно найти. Попасть внутрь можно только по рекомендации постоянных клиентов. Нет никакого секретного пароля или карты, чтобы получить доступ. Либо ты знаешь, где он, либо нет. Гигантский вышибала по имени Роло из народа йоруба, следит за тем, чтобы внутрь попадали только правильные люди. Когда Сет приближается к неприметному входу, Роло шагает в темный проход и салютует ему невидимой шляпой. Бриллианты на его пальцах бликуют на свету.

‒ Мистер Деникер, ‒ произносит он голосом, глубоким как сланцевая шахта.

‒ Роло, ‒ Сет кивает в ответ. Прежде чем войти, он оборачивается. Несмотря на то, что он оставил оборванца в канаве, он испытывает смутное ощущение, что за ним следят.

По другую сторону двери ты попадаешь в другой мир. Делая шаг из мрачной, полуразрушенной подворотни, оказываешься в ярком стимпанк борделе в стиле Парижа сороковых годов. Помещения отделаны алым бархатом с золотыми кисточками и полны намасленных мужчин и женщин, одетых в слишком малое количество одежды, и со слишком большим количеством макияжа на глазах. Перемена наступает позже: когда вы переходите из комнаты в комнату, опускаясь все больше под землю, впечатление становится все более гротескным, причудливым, зловещим. Как будто кто-то решил скрестить бордель с жутким парком аттракционов. Складывается ощущение, что «Томми Нокерс» ‒ олицетворение чьих-то эротических снов, превращающихся в кошмар.

Чем глубже вы спускаетесь, тем необычнее становятся танцоры, удовлетворяющие более экзотические вкусы: сладострастная женщина с тремя грудями, мужчина с чудовищно большим достоинством, сильно разрисованный чернилами гермафродит с часами в спине. Предметы искусства на стенах сменяются со стиля «Чат нуар» и постеров «Марморхаус» до сюрреалистических пейзажей, затененных лиц, причудливой винтажной порнографии, тревожных портретов, висящих под странными углами. Светящиеся секс-игрушки располагаются рядом с галлюциногенными напитками на вращающихся барах, украшенных безумными медными канделябрами. Жесткое шоу с участием секс-роботов в стиле Дали.

Сет обычно не ходил дальше первых нескольких комнат. Он не ханжа, ему нравится немного извращенного секса. Но его бессоннице не нужно поощрение, у него достаточно причин не спать по ночам.

Этим вечером, только переступив порог клуба, мужчина направляется прямиком к привлекательной блондинке, стоящей у стены. Это проверенная тактика, всегда приносящая плоды. Не убогое томление у бара, с изучением всего доступного мяса и попытки снять его позже. Эта тактика чище. Она показывает тебя мужчиной, который знает что хочет. Женщина, застигнутая врасплох, неизменно принимает предложение угостить ее напитком, и далее зеленый свет до самой койки. Или до комнаты отдыха в клубе. Или до такси. Или притона «Вайт Лобстер». Или до того места, где они окажутся.

Эта конкретная блондинка одета в юбку с поясом и черные сапоги с такими высокими шпильками, что он задается вопросом, как же ей удается оставаться на ногах. Масса начесанных волос присыпаны мелкими блестками.

‒ Эй, привет, ‒ говорит Сет. Не слишком дружелюбно, не слишком холодно.

‒ Ну, ‒ произносит она. Откуда он взялся?

Он смотрит на бокал в ее руке:

‒ Кампари?

Розовые блестки на ее веках мерцают во всполохах света. Он делает свой взгляд холодным. Жестким. Девушка же пытается понять, кто он. Наркодиллер? Психопат? Грубиян? Волнует ли ее это, после такого количества алкоголя? Она меряет его взглядом сверху вниз, кивает. Мужчина ведет ее к бару и заказывает ей повтор, а себе водку и два шота «Шэдоу», которые, честно говоря, нелегальны.

Несмотря на стоимость, кампари подают с настоящим льдом, а не с замороженными силиконовыми фигурками. Это один из нескольких клубов, который предлагает такую услугу. Мужчина разгрызает кусочек льда зубами, ему нравится настоящий лед. Блондинка же поджимает губы при виде шотов, как будто хочет сказать, что он испорченный. Сет вжимает один из шотов ей в руку, они чокаются и выпивают напиток. Оба сразу ощущают поток тепла, прокатывающийся по телу.

Тем временем к бару подходит незнакомец, делая вид, что не наблюдает за ними.

Женщина подмигивает Сету и ахает, ее зрачки расширяются. Прохладной рукой, он подталкивает ее в поясницу к приватной зоне, с парчовыми шторами и огромными диванами. Висящая на стене картина с изображенным мужчиной в лоскутном пиджаке и заклепками вместо глаз, поглядывает на них.

‒ Давай избавим тебя от этой ужасной обуви.

***

Кекелетсо наблюдает за Кирстен, пока та открывает папку. Внутри находятся отчеты по аутопсии ее родителей. Кеке убрала фотографии, сделанные группой криминалистов на месте преступления. Достаточно того, что Кирстен обнаружила их мертвыми, ей не стоит смотреть на их посмертные маски повторно. Для Кирстен это ничего не меняет: изображения на глянцевой бумаге не станут ярче тех, что в ее голове.

Отчеты короткие. Кирстен пролистывает несколько страниц, описывающих то, что она уже знает. Ремингтон, двадцать второй калибр. Одна пуля в голове, чтобы прекратить мысли; одна пуля в сердце, чтобы прекратить чувства. В маму выстрелили с расстояния вытянутой руки, в папу с расстояния в нескольких метров. Мать, скорее всего, стояла на коленях, когда убийца сделал ей дырку в голове. Похоже на казнь. Полиция утверждает, что это неудачная попытка кражи со взломом, но это явно хладнокровное и профессиональное убийство.

Кирстен сканирует глазами медицинские термины: «…Входная рана в средней части лба. Черепной коллапс с множественными осколками. Выходная рана в затылочной области. Официальная причина смерти ‒ массивная черепно-мозговая травма от огнестрельного ранения…».

На последних страницах располагаются диаграммы, подобные тем, что можно найти в учебнике по биологии: контурные рисунки людей, рассеченные так, чтобы можно было видеть кости и органы. Кирстен всегда лучше ориентируется по картинкам. Она обводит пальцем диаграммы, следуя за записями и примечаниями коронера. Следом за диаграммой отца, девушка начинает просматривать материалы матери. Сразу же, что-то выглядит не так.

‒ Ты видишь это? ‒ спрашивает Кекелетсо. Кирстен так увлеклась чтением, что почти забыла, что Кеке рядом. Она поднимает взгляд вверх, ее палец приклеен к иллюстрации брюшной полости ее матери. С потолка к ним тянутся серые спирали.

‒ У нее была… удалена матка?

‒ Да.

‒ Почему я не знала? Она сделала это, когда я была слишком мала, чтобы запомнить?

Это очень даже вероятно, учитывая ее поверхностные детские воспоминания.

‒ Открой последнюю страницу. Я нашла это в ее личных медицинских записях.

Кирстен находит последнюю страницу в папке и берет ее в руки, откладывая прочие. Это запись о плановой хирургической операции, сделанной ее матери в тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Полная гистероэктомия. За пять лет до рождения Кирстен.

Запись в дневнике

Вествилль, 12 марта 1987 года

В новостях: «Швеция объявляет тотальное бойкотирование торговли с Южной Африкой. «Отверженных» начинают показывать на Бродвее».

Что я слушаю: «The Joshua Tree» группы U2. Радикально.

Что я читаю: Стивена Кинга «Оно» ‒ самая страшная книга, известная человечеству.

Что я смотрю: «Смертельное Оружие».

В настоящий момент, я ‒ самый счастливый человек в мире. Когда я рассказала П. о ребенке, я предполагала самое худшее, но он заслуживает любви, потому что он самый милый, чудесный, самый сильный мужчина из всех. Он был в абсолютном шоке, но через несколько минут, он крепко меня обнял, и сказал, что позаботится о ребенке и обо мне. Я думала, что он спрячет нас где-нибудь как тайную любовницу и внебрачного ребенка (что меня вполне устраивает!), но он гораздо лучше. Сказал, что хочет быть хорошим отцом, а им нельзя быть вдали от ребенка. Он попросил меня ВЫЙТИ ЗА НЕГО ЗАМУЖ!!!

Это предложение не было похоже на романтическую картинку у меня в голове. Я думала, что когда этот день настанет, будут шампанское, розы и свечи. Может быть, мы будем на тропическом пляже где-нибудь в Мавритании, или в модном ресторане. И, что мужчина будет выше, что у него будет больше волос, что он будет богаче и не женат и я… ну, я не буду беременной. Это было больше спором, чем предложением. Это не был вопрос, это было о том, что мы должны сделать. Он просто выпалил его. И я согласилась.

Сейчас у меня кружится голова. Мне жаль его жену, от которой он уходит, это так ужасно. Но все закончилось уже давным-давно, и я знаю, что он о ней позаботится. Все же, я переживаю по этому поводу и надеюсь, что она никогда не узнает правду. Я молюсь, что она простит его/нас однажды, и, что я смогу простить себя. Я собираюсь стать лучше. Я прекращу быть эгоистичной и стану лучшей женой и матерью, какой только могу. Я собираюсь сделать П. очень счастливым.