Текст книги "Почему тебя похитили (ЛП)"

Автор книги: Дж. Лоуренс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

Кеке оборачивается посмотреть на автомобиль, затем разворачивается на сто восемьдесят градусов и продолжает играть на телефоне. Белый минивэн агрессивно виляет и слишком близко приближается к такси. Кирстен начинает паниковать.

– Они знают, что он у нас. Они пытаются остановить нас.

– Перестань, ― рычит Кеке, но, когда она возвращает взгляд на экран, их такси ударяют в бок. Минивэн поворачивает, а затем разворачивается, чтобы ударить по ним снова, отчего пассажиры кричат, а водитель хватается за шляпу и снимает ее, концентрируясь на том, чтобы удержать автомобиль на дороге.

Раздается скрежет металла, когда фургон с силой ударяет по такси, пытаясь вмять его в дорожное ограждение. Водитель такси сохраняет спокойствие, набирает скорость, возвращается на дорогу. Кеке толкает Кирстен вниз и накрывает ее собой. В них снова врезаются, еще сильнее, и они слетают с дороги, машина заваливается набок. Их водитель старательно крутит руль, чтобы они не перелетели через ограждение, затем исправляет крен и врезается в пикап, почти прокатившись по автомобилю.

Их автомобиль качается из стороны в сторону на двух колесах, а затем благополучно приземляется на асфальт. Белый минивэн уезжает. Машины вокруг лавируют и гудят, люди кричат. Внутри такси тишина, едкий запах горящих тормозов. Поблескивают разбитые стекла.

Запись в журнале

15 апреля 1988 года, Вествилль'

В новостях: бомба преждевременно взрывается возле кинотеатра Претории «Стерланд», погиб террорист и ранен прохожий. Пассажиры рейса 422 «Kuwait Airways» по-прежнему удерживаются в качестве заложников (прошло уже 11 дней), Ливанские партизаны требуют освобождения семнадцати мусульман-шиитов, сборщиков бомб, удерживаемых Кувейтом.

Что я слушаю: Джони Митчелл ― «Chalk Mark in a Rainstorm»

Что я читаю: Маргарет Этвуд ― "Рассказ служанки". У меня такое ощущение, как будто это книга обращается напрямую ко мне, заставляя меня пересмотреть свою жизнь.

Что я смотрю: "Битлджус".

Мой психотерапевт говорит, что это хорошо записывать свои чувства на бумаге, так что вот она: неприкрытая правда. Я не думаю, что таблетки помогают. Я люблю детей больше жизни. Люблю, честно, они как будто живут в моем сердце. Я не могу представить жизни без них.

Но также я чувствую себя загнанной в ловушку. Я так молода, а нахожусь здесь: стираю, убираю, меняю подгузники, в то время как должна путешествовать, заводить друзей, зарабатывать деньги и просто ЖИТЬ. Я чувствую себя так, будто застряла, иногда жизнь кажется мне адом из мочи, какашек и рвоты, адом, который я не выбирала.

Я скучаю по дому и своей семье, пусть мы и не особо ладили. Мне грустно, что они не приедут навестить внуков. Я люблю П. Иногда я думаю, что, должно быть, он жалеет, что женился на мне: я не представляю, как он может находить меня привлекательной, когда я похожа на зомби с растяжками и мешками под глазами. В иной раз я думаю, что я такая хорошенькая и молодая (внутри!), что я должна была бы гулять и ходить на свидания с другими мужчинами, ходить с ними в рестораны, получать цветы и поцелуи на прощание.

Я не хочу есть, потому еда в некотором роде связывает меня с землей, а я хочу быть свободной. Я вижу, что одежда стала на мне болтаться, и мне нравится иметь внешнее визуальное подтверждение тому, что я чувствую внутри.

У меня есть ощущение, что я загубила свою жизнь, что мне не для чего жить. Даже хоть я знаю, что это неправда, я чувствую себя именно так, вот почему мне так тяжело вставать по утрам. А, когда я встаю, дети плачут и плачут, и мне просто хочется выброситься из окна.

Всепоглощающая любовь к близнецам то приходит, то уходит. Иногда я держу одного из них на руках и укачиваю, и ощущаю такую сильную с ними связь, что думаю, что не может быть момента прекрасней. А в следующую минуту что-то происходит: я поскальзываюсь на пролитом молоке, стиральная машинка прекращает работу, Кейт рвет на мой чистый топ, Сэм начинает кричать, затем они оба принимаются кричать, на кухне начинается потоп, и я понимаю, что у нас закончились хлопья на завтрак, и я просто не могу все это вынести, и мой мозг отключается.

В такие дни у меня возникает желание просто сбежать. Оставить П и близняшек. Не быть трусливой, но быть храброй, спасти свою жизнь. В такие дни в машине у меня возникает тревога, потому что мое тело и разум хотят вжать педаль газа до упора и уехать куда угодно, лишь бы подальше отсюда. В другую область. Другую страну. Или даже въехать в мост. Но затем я собираюсь с мыслями, дышу и пытаюсь прислушаться к своему сердцу, которое тянется к детям, сладким малышам, моим прекрасным Сэму и Кейт, и оно говорит мне остаться.

Глава 18

Позаимствованный медицинский костюм

Йоханнесбург, 2021

Мужчина, одетый, как санитар, прикладывает, покрытые латексом пальцы, к запястью Уильяма Сорайи, нащупывает пульс. Тот медленный и ровный. Нет необходимости делать это: атлет подсоединен ко множеству мониторов. Он суетится по комнате, переставляет гигантские букеты цветов и корзинки с фруктами и конфетами. Любуется медалью ― первым Олимпийским золотом Сорайи ― на прикроватном столике. Ее местоположение кажется отчаянной мольбой: «Однажды ты был быстрейшим человеком в мире, ты сможешь с этим справиться. Пожалуйста, очнись.»

Санитар достает то, что выглядит, как ручка, из своего кармана, нажимает на нее так, будто хочет сделать запись в карте Сорайи, и протыкает ей трубку капельницы. Далее процесс будет протекать достаточно медленно, чтобы обеспечить его девяносто секундами, чтобы успеть покинуть больницу. Пока он здесь, тревога не поднимется. Он берет медаль и вскользь отправляет ее в карманы брюк, отправляясь на выход. Медаль холодит его бедро.

Для него это горькое чувство, уходить, пока его цель все еще дышит. Ощущается неправильным, особенно, после того, как авария, которую он подстроил, не закончилась смертельным исходом. Все же, есть и другие. Он идет по коридору так быстро, как только может, чтобы не вызвать подозрений. Он вдыхает горячий воздух через медицинскую маску, реквизит для любого врача, санитара, пациента или посетителя больницы. Она большая и закрывает большую часть лица, что очень удачно. Больница ― то место, в котором легче всего убивать. Позаимствованный медицинский костюм маскирует остальные части его тела, выдавая лишь крупное телосложение и рост. Но никто не скажет: тут был санитар со шрамом от ожога на руке.

Глава 19

Пираньи

Йоханнесбург, 2021

Сет приходит домой в полночь. Он пил в «Томми Ноккерс», и его слегка шатает. Такси подкинуло его до дома, любезность Ролло. Поднявшись по лестнице на семнадцатый этаж, мужчина вбивает код ― 52Hz ― и после сканирования сетчатки глаза отпирается входная дверь. Дверь со щелчком открывается, и его приветствует Сэнди. Он показывает средний палец в сторону динамика. Он проверяет все экраны безопасности, видит, что тут никого нет.

Зная, что выпил слишком много, он пожимает плечами и наливает водку на несколько пальцев в стакан со льдом. Относит его к своему «Тайлу», чтобы проверить сообщения. Он проверял их весь день, чтобы узнать пыталась ли связаться с ним Фиона, но ничего нет.

Все, что он видит, одна новость за другой о смерти в больнице Уильяма Сорайи. Он пытается заблокировать новость в своей ленте, но она продолжает появляться у него на экране, как будто, преследуя его, как будто хочет сказать: это мог быть ты. Ты думаешь, что ты неуязвим: так думал и Сорайя. Теперь он лежит в морге с множественным отказом органов, потому что именно так и происходит с такими людьми, как ты.

Невозможность связаться с Фионой только усиливает его тревогу. Он не знает, где она живет, не знает ее друзей и членов семьи, отчего становится невозможно с ней связаться, если она не приходит на работу и не отвечает на звонки. Это беспокоит его: Фиона не из тех девушек, которые просматривают экран и решают ответить на звонок или нет, не из тех, кто не приходит на работу два дня подряд. Он достает ее карту доступа «Фонтус» из кармана толстовки и рассматривает ее. Он испытывает вину и вспоминает ее ясные голубые глаза, розовеющие щеки. Никто не упомянул об ее отсутствии на работе. Пираньи.

Он включает «Тайл», делает глоток водки. Зеленый кролик мерцает: чуть ранее вечером «FlowerGrrl» отправила ему «бамп».

«FlowerGrrl»: Эй, SD, что нового и как ты там? Думала, что «Фонтус» уже у тебя в кармане.

Он знает, что она шутит, но, тем не менее, ощущает давление с ее стороны. Он провел там уже недели и не добился особого успеха. Он посчитал, что Фиона станет его билетом, но она пропала без вести. Его пьянка сегодняшним вечером имела определенную цель: он хотел заглушить все чувства, которые были похожи на беспокойство о ней. Это не сработало. Чем больше он пьет, тем очевиднее становится, что впервые в жизни, он о ком-то переживает.

Он отвечает «FlowerGrrl».

«SD»: Делаю успехи, скоро что-нибудь найду.

Не умывшись и не почистив зубы, и все еще в куртке, он забирается в постель со скользким стаканом водки. Вынимает пузырек таблеток из кармана, высыпает две, запивает их спиртным. Неуклюже прикрывается одеялом и засыпает со включенным светом.

Снаружи здания крупный мужчина гуляет с собакой. Собака останавливается, чтобы понюхать содержимое канавы. Мужчина использует это время, чтобы осмотреть вход в здание, получше понять систему безопасности. Возвращаясь назад, он бросает взгляд вверх на квартиру на семнадцатом этаже, где все еще горит свет, расположенную на углу здания. Он увидел достаточно и издает чмокающий звук: тянет сопротивляющегося бигля, твердо, но не со злобой.

***

Часы Кирстен издают звон: это Мармеладный. Ох, дерьмо, она проверяет время, а затем переводит взгляд на две пустые бутылки из-под вина на столе Кеке. Голограмма часов тикает с неодобрительным звуком. Она касается кнопки на ухе, чтобы ответить на звонок.

– Привет, извини, я опаздываю, ― говорит она, ее голос хриплый ото сна. Одаривает Кеке выражением лица «девушка в беде».

– И не позвонила, ― отвечает он.

– И не позвонила. Прости.

– Я беспокоился о тебе.

– Прости.

– Когда приедешь домой? Я приготовил ужин. Четыре часа назад.

– Ах, прости! Я не знала. Ты должен был сказать мне.

Она встает, бросает в мусорную корзину два пустых, заляпанных соусом, пластмассовых контейнера от гамбургеров, которые на вкус были как пенопласт.

– Я хотел сделать тебе сюрприз. Сделать для тебя что-то приятное.

– Мне, правда, жаль. Я с Кеке.

Кеке мягко пинает ее по голени.

Она вздрагивает и подскакивает на месте.

– В «Офисе». Мы работаем над… материалом.

– Хорошо, разбуди меня, когда вернешься домой.

– Я вернусь поздно.

– Разбуди меня, Котенок. Скучаю по тебе.

Он завершает звонок. Они никогда не говорят друг другу «Люблю тебя». Они давным-давно согласились, что эта фраза затерта до дыр и банальна. Они не станут опускать свои отношения до уровня клише. То, что между ними, гораздо выше.

– И как сильно ты накосячила? ― спрашивает Кеке.

– Он приготовил для меня ужин: сюрприз.

Кеке бросает взгляд на время на своем телефоне.

– Ой.

– Он хотел сделать для меня что-то приятное.

– Дважды ой.

– Так где мы были? ― спрашивает Кирстен, но Кеке странно на нее смотрит.

– Что?

– С каких пор ты врешь Джеймсу?

– Что? Я не врала. Я не вру.

– Мы работаем над «материалом»?

– Ну, ― произносит Кирстен, ― мы и работали, в некотором смысле. Разве не так?

Кеке надувает губы, Кирстен ее не убедила.

– Ты та, кто говорит, что у всех есть, что скрывать. Может быть, это то, что есть скрывать у меня. И, поверь мне, чем меньше Джеймс знает, тем лучше.

Они возвращаются к решению задачки, над которой трудятся всю ночь: пытаются понять код, который нашли в пластиковом конверте из банка семян. Это список штрих-кодов, которые, когда сканируются, преобразуются в цифры, по восемнадцать чисел в строке.

100380199121808891

104140199171209891

20290199142117891

20201199161408891

101250199160217891

201250199160217891

1010199112016891

Они все начинаются с чисел 10 или 20, все содержат 1991 в одном и том же месте около середины, и оканчиваются на 891. Чем больше вина пьет Кирстен, тем больше цифры начинают светиться своими цветами. Это отвлекает. По этой причине, она никогда не была хороша в математике.

– Я не знаю, сколько еще смогу смотреть на них, ― говорит она, потирая шею, которая стала побаливать после автомобильной аварии. ― Ты уверена, что не знаешь никаких гениальных-математиков-взломщиков-кода?

Кеке качает головой.

– Не-а.

Они перепробовали все, что только пришло в голову, от простого алгоритма, где а=1, до квадратов и простых чисел, и всех поисковых систем, которые вспомнили. Кирстен играет с «Манящей кошкой» Кеке (прим.: распространенная японская фигурка, часто сделанная из фарфора или керамики, которая, как полагают, приносит ее владельцу удачу). Если нажать на пупок, то с другой стороны, как крошечный хвостик, появится USB-порт. Тайное место для хранения информации.

Манэки-нэко, думает она: японская кошка, приносящая удачу. Приносит достаток владельцам. Она пожимает лапку из твердого пластика и ставит обратно на стол Кеке.

– Слушай, у нас выдался суматошный день, мы сегодня вечером никуда не продвинемся, ― Кеке вздыхает и встает. ― Езжай домой к Мармеладному и помирись с ним.

Кирстен начинает было протестовать, но понимает, что Кеке права.

– Кроме того, ― говорит Кеке, надевая свою кожаную куртку. ― Мне нужно потрахаться.

***

Как только Кирстен отпирает входную дверь, она ощущает запах жареной курятины, ее любимой. Джеймс оставил для нее тарелку на кухонной столешнице: сочное бедрышко, обжаренный на масле картофель и сваренная в сиропе золотистая свекла. Она снимает пальцами липкую корочку с курицы и начинает есть. Он идеальный, вкус: волнистая кривая с несколькими маленькими точками, отскакивающими от нее, заканчивающийся колеблющейся линией. Она устала: она ощущает больше, чем усталость. Летаргию.

Она закоченела, когда залазит в постель рядом с Джеймсом, и не уверена, стоит ли его будить. Она придвигается к нему ближе, едва касается его, пытаясь понять, насколько глубоко он спит.

– Спасибо, ― шепотом говорит она, ― картошка была вкусной.

Он что-то бурчит, поворачивается и притягивает ее к себе в объятья. Теплая, сонная рука скользит ей под верх пижамы, поглаживает ее спину, а затем устраивается под ее трусиками, на изгибе бедра. Она трется об его руку, медленно, ритмично, но останавливается, когда понимает, что он уснул.

Несколькими часами спустя Кирстен просыпается от испуга. В ее голове круговерть из цветов: зеленого, серого, коричневого, желтого. 7891. Она настолько хорошо знает комбинацию, но откуда? Сосна, Пепел, Полированный Меранти, Английская Горчица. Каким-то образом она знает, что это часть ее. Затем она понимает. Она отправляет «бамп» Кеке, несмотря на то, что сейчас два часа ночи.

«KD»: «Цвета в обратном порядке!»

К удивлению, или нет, Кеке отвечает.

«KK»: «Чем ты там занимаешься? ЛСД (прим.: ЛСД― наркотик, вызывающий галлюцинации)?»

«KD»: «Должно быть, желтый/коричневый/серый/зеленый.»

«KK»: «Тебя пора класть в спецучреждение. Спокойной ночи и удачи.»

«KD»: «Не 7891, а 1987, год моего рождения. Думаю, что вся последовательность написана в обратном порядке. Там написано 60217891, это дата моего рождения, наоборот. 6 декабря 1987 года. Эта дата указана дважды, на 5-ой и на 6-ой строчке. Это должно что-то значить. Я знаю цвета, но их тяжело увидеть, когда они написаны наоборот.»

«KK»: «Что насчет других цифр?»

«KD»: «Без понятия.»

«KD»: «Но все же.»

Глава 20

ИГРУШЕЧНАЯ ГОНКА

Йоханнесбург, 2021

Несмотря на позднюю ночь, Сет уже в офисе. В теории, он пытается настроить свою трехмерную математическую модель вкуса «СиннаКолы», но у него пульсирующая головная боль, а пропуск Фионы прожигает дыру в его кармане. Он запивает свою тревогу несколькими таблетками и покидает офис, направляясь прямиком к крылу здания, где располагаются Воды. Он проходит мимо офиса Фионы. Ему приходится оглянуться во второй раз, так как он видит Фиону, сидящую за своим столом. Облегчение ощущается всплеском воды на его лице.

– Фиона! ― окликает он.

Брюнетка за столом поднимает на него растерянный взгляд.

– Привет?

Это не Фиона. Выглядит похожей, более худой, более привлекательной.

– Ох, ― произносит Сет, делая шаг назад и рассматривая новое имя на двери. ― Ты не знаешь, где Фиона?

– Я не знаю Фиону, ― отвечает узурпаторша. Механическая улыбка, вишневая помада на губах ― от нее так и веет Степфордом. ― Могу я помочь вам чем-нибудь?

Она предельно вежлива: хочет, чтобы он ушел.

– Это ее офис, ― произносит Сет в недоумении.

Она смотрит на него и хлопает ресницами, уже не улыбается.

– Больше нет.

Несмотря на свое благоразумие, Сет подходит к главной стойке администратора. Администратор выглядит встревоженным.

– Фиона Боутс, ― называет он, ― она не приходит на работу, и мне интересно, знаете ли вы, где она.

Мужчина теребит пальцами волосы, стучит по планшету, изображая веселое недоумение.

– Никаких записей о Фионе, работающей здесь, ― отвечает он.

Сет хочет притянуть его за бабский галстук и ударить в лицо. Он изо всех сил пытается успокоиться. Ему не стоит быть здесь и задавать вопросы, привлекая к себе внимание.

– Проверьте еще раз, ― просит он.

Мужчина продолжает свои постукивания, прикладывает инфобот отдела кадров к уху.

– Боутс, ― произносит он, ― Фиона.

Через мгновение он завершает звонок.

– Оказывается, мисс Боутс уехала в бизнес-поездку. В Азию. Ее возвращение ожидается не скоро.

– В Азию? ― бормочет Сет. ― Это лучшее, что вы можете сделать?

Увидев взгляд Сета, администратор делает шаг назад, несмотря на стойку, которая их разделяет. Он бросает беглый взгляд на армию охранников. Сет отступает. У него есть пять, может быть, десять минут, прежде чем кто-то, наделенный властью, поймет, что о нем необходимо позаботиться.

Он бежит в крыло Воды и использует карту доступа Фионы, чтобы войти в лабораторию, спешит надеть маску. Как только он входит на фабрику, ему становится легче затеряться среди гигантских сосудов с водой, он устремляется мимо датчиков, графиков, тикающих циферблатов. Фиона сказала ему, что кран в конце всех бочек и клапанов, чуть раньше розлива, тот, откуда наполняются тестовые образцы.

Сет забирает пробу «Анахиты», заменяя ее пустой пробиркой, и убирает образец в карман. Затем он проходит в секцию Тетис, а затем Гидры, и повторяет процесс. Камеры повсюду.

Как только он выходит из лаборатории, бросает маску в мусорную корзину, взбегает по лестнице к своему офису, чтобы забрать свой «Тайл», но сразу же ощущает, что его кто-то преследует. Он ускоряет шаг. Он уже собирается повернуть в свой офис, когда видит их: трех охранников, вооруженных до зубов и готовых наброситься на него. Доберманы, завидевшие кролика. Они уже собираются его схватить, когда перед ними на пути встает Ласка.

– Нет, нет, ― произносит он. ― Говорю же вам, возникла какая-то ошибка.

Причинение вреда невинному сотруднику «Фонтус» будет иметь последствия.

– Чей приказ? ― требовательно спрашивает Ласка, его рубашка с белым воротником туго натягивается на спине, когда он вступает в борьбу с громилами, когда они пытаются обогнуть его, но Сет уворачивается от их хватки.

Он стремглав бросается в свой офис и запирает двери. Хватает свой рюкзак и выпрыгивает из окна на узкий балкончик. Со всех ног бежит к задней части здания и спускается по перфорированной металлической лестнице пожарного выхода. Как только его ноги соприкасаются с землей, он угоняет гольф-карт «СиннаКолы», садится в него, срезает расстояние через беседку, отправляя в полет подносы с закусками на завтрак и бокалы с коктейлями «Бакс Физ». Официант во фраке стоит столбом с отвисшей челюстью. Сет поворачивает за угол, ведущий к сквош-кортам, едва с ним разминувшись.

Он слышит преследователей за своей спиной, они едут на турбо-картах с мигалками. Они проезжают мимо бассейна, череды ресторанов, мини поля для регби. Это как играть в копов и грабителей в «Игрушечном мире». Он видит выход, но на той скорости, что они приближаются, они остановят его до того, как он туда доберется. Пуля со свистом пролетает мимо его головы. Другая врезается в его карт. Игрушечная гонка, но с настоящими пистолетами, настоящими пулями.

Звучит глухой хлопок, и его карт вихляет и опрокидывается, катится кубарем, Сет вываливается из него. Он встает, ориентируется в пространстве, замечает, что у него идет кровь из головы. Ощупывает образцы с водой, чтобы убедиться, что они целы. Три охранника выходят из своего транспорта и наставляют на него оружие отточенным движением. Тестостероновое трио. Скоро прибудут и другие. У Сета нет выбора: он тянется в кобуру на лодыжке и вытаскивает свой пистолет. Они все начинают выкрикивать ему приказы, заглушая друг друга.

– Опусти свое оружие! ― кричит тот, что со светлой короткой стрижкой.

– Это ты опусти свое ебанное оружие! ― кричит Сет, снимая пистолет с предохранителя. Никто не двигается.

– Предупреждаю вас, мистер Деникер, мы используем против вас силу, если вы не пойдете с нами.

– Мы просто хотим поговорить, ― вторит другой.

Сет отступает назад, по направлению к выходу. Мужчины напрягают руки, каждый хочет сделать выстрел. Несостоявшиеся посредственности с зудящимися пальцами: опасно.

– У вас есть семьи, дети, ― кричит он им. ― Мне, бл*ть, терять нечего. У меня никого и ничего нет. Лишь вам есть, что терять.

Они не спускают с него взгляда. Затем, медленно, самый молодой из них опускает пистолет. Другие кричат на него, ругают, но мужчина засовывает свой пистолет обратно в кобуру на бедре и отходит назад.

– Вы двое: вы готовы сделать ваших жен вдовами ради ебанной бутиллированной воды?

Они ничего не отвечают, но продолжают приближаться, пока он медленно движется к выходу. У Сета нет выбора: он нажимает на курок и посылает пулю в ногу светловолосого. Мужчина вскрикивает от боли, падает на землю, направляет свой пистолет на Сета, нажимает на курок, промахивается, стреляет и промахивается снова. Теперь пустой, пистолет упавшего мужчины беспомощно щелкает в направлении Сета, мужчина испускает рев недовольства. Брызги слюны на солнечном свете. Другой мужчина не знает, что делать. Он выглядит шокированным от вида крови и, кажется, не хочет стрелять и не хочет быть застреленным. Его пистолет все еще поднят, но наставлен под плохим углом.

– Скажи им, чтобы открыли выход, ― приказывает Сет.

– Нет! ― кричит светловолосый ежик, он протянул руки в сторону, как будто, желая удержать другого мужчину. Сет направляет пистолет в сторону бедра невредимого мужчины.

– Подожди! ― выкрикивает мужчина, ― подожди, ― и бросает оружие вперед, на траву, начинает говорить по рации.

– Мы схватили подозреваемого. Дай отбой тревоги и открой выход. Повторяю: подозреваемый задержан, все чисто.

В ответ слышится подтверждение.

Сет подбирает брошенный пистолет.

– Дай мне свою карту доступа, ― требует он.

Мужчина повинуется. Он размышляет о том, ради чего или кого живет этот мужчина.

Тридцать секунд спустя, Сет выходит из владений «Фонтус», и растворяется в цветастом потоке утренних тук-тук и такси. До настоящего момента он не был уверен, что «Фонтусу» есть что скрывать.