Текст книги "Плохой Ангел (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Я согласна, что мы должны использовать препарат, – произнесла она, и её взгляд стал более пристальным. – Он не представляет для нас угрозы, но будет лучше, если мы уберём его с дороги. Судя по тому, что сказал мне Отец, этот ещё ничего не знает. Мы должны сделать всё, что в наших силах, чтобы так оно и оставалось.

Мара подняла голову, свирепо посмотрев сначала на Летицию/Кару, затем на Молокая/Элвина.

– Глупый он для нас безопаснее, чем разозлённый и беспокоящийся о своей паре. Мы дадим ему дозу и оставим где-нибудь, как сказала Жизель. Это займёт их обоих, пока мы заканчиваем приготовления. Это обезопасит пару Отца. Это прикроет все тылы. Как только мы закончим, уже не будет иметь значения, что он помнит.

– Мы не можем стереть его полностью? – спросил Элвин-демон, поджав свои полные губы.

– Мы можем попробовать. Но он – ангел, – Мара посмотрела на Дэгса сверху вниз, приподняв тёмную бровь. – Я думаю, мы должны влить ему всё, что у нас осталось. Лучше устроить передозировку, чем дать слишком мало. Как только он вспомнит, что мы сделали, у него возникнет только больше решимости найти ответы. Это в его натуре. Он ничего не сможет с собой поделать.

Заговорил другой демон мужского пола.

Дэгс, прищурившись, посмотрел на него и испытал потрясение, узнав в нём своего садовника.

– Ты говоришь, что у него нет помощников, – сказал демон-садовник. – Но разве он не разговаривал в какой-то момент с тем старым католиком, экзорцистом? Я слышал, он также связывался с ведьмами. Настоящими. Хорошими. По крайней мере, было несколько настоящих. Большинство из них – это пони с одним трюком, но некоторые…

– Это не то, что я имела в виду, – Мара свирепо посмотрела на него с того места, где она присела на корточки рядом с Дэгсом. – Я имела в виду других ему подобных. Мы не можем допустить, чтобы он разыскал остальных. Мы не можем допустить, чтобы он получил реальное представление о том, кто он такой и каковы его способности. Меня не волнует, что могут сказать ему несколько человек с низкопробной магией Земли.

Закатив глаза, она добавила, фыркнув:

– С таким же успехом он может пойти в один из тех магазинов, у входа в которые мигают неоновые ладошки. Большинство этих шарлатанов не видят ничего, кроме денег и дна бутылки.

Несколько демонов издали хрюкающие смешки в знак согласия.

Элвин/Молокай хрюкнул вместе с ними, но всё равно не выглядел удовлетворённым. Он уставился на лицо Дэгса так, словно едва сдерживался, чтобы не перерезать ему горло.

Дэгс задавался вопросом, смогут ли остальные сдержать Молокая или демона Кары/Летиции, если один или оба из них действительно решат сделать это – просто убрать Дэгса.

Даже с сотрясением мозга он понимал, что его время на исходе.

У него определённо не было времени собрать воедино все кусочки того, что он только что выслушал. Он должен найти выход из этого положения.

Немедленно. И неважно, насколько спутанными были его мысли.

– Принесите мне зелье, – сказала Мара твёрдым голосом.

Она протянула руку.

– Я хочу всё, – добавила она. – Всё, что у нас осталось.

– Конечно, – пробормотал Молокай, которому это тоже явно не понравилось. – Давай просто потратим впустую весь отвар до последней капли, на приготовление которого у нас ушло несколько дней. Просто отдай всё этому пернатому мудаку. Потому что это отличное использование ресурсов…

– Молокай, – Мара уставилась на него, и в её красных глазах жило предупреждение. – Мы приготовим ещё. У нас ещё есть время. Ещё несколько дней, прежде чем луна подойдёт для проведения ритуала, – она повысила голос, обращаясь ко всем присутствующим в комнате. – Кто-нибудь, принесите его мне. Сейчас же.

Демон Кара/Летиция поднялась на ноги, раздражённо пыхтя.

Очевидно, что она и Молокай были в лагере «давайте убьём всех ангелов».

Из другой части комнаты ответил ещё один демон.

– Ты уверена, что хочешь всё? – с сомнением спросил мужчина. – Это три полные дозы…

– Я уверена, – сказала Мара резче. – Вы все страдаете от амнезии? Он ангел. Возможно, он ещё не полностью пробудился, но он всё равно ангел. Меня гораздо больше беспокоит, что трёх доз будет недостаточно.

Тот здоровяк, Руперт, открыл рот, чтобы заговорить.

Мара прервала его.

– Это его не убьёт, – сказала она, и в её голосе снова зазвучало предостережение. – Формально они, может, и находятся в человеческих телах, но они не люди. Не больше, чем мы сами.

Руперт пожал своими массивными плечами.

– Мы не рождаемся в этих телах, – мягко напомнил он ей.

Мара нахмурилась, уставившись на демона размером с танк.

– Ты реально поучаешь меня обо мне самой, Брат Руперт?

– Нет, – сказал он, поднимая руку размером с тарелку. – Я просто обеспокоен. Как ты и сказала, Отец был непреклонен в этом вопросе. Особенно в отношении него…

– С ним всё будет в порядке, – повторила Мара.

После паузы Руперт кивнул.

В его красноватых глазах по-прежнему читалось сомнение.

Дэгс увидел, как демоница Кара/Летиция вернулась в эту часть комнаты. Она держала перед собой стеклянный флакон, осторожно зажав его между большим и указательным пальцами, как будто существовал шанс, что он может взорваться.

Дэгс наблюдал, как Кара мягко оттолкнула Джейд в сторону, чтобы добраться до них.

Джейд, которая до сих пор не произнесла ни слова и выглядела ещё сильнее накачанной транквилизаторами, чем он себя чувствовал, но чьи глаза всё ещё каким-то образом принадлежали Джейд, казалось, едва заметила Кару, когда та пробиралась мимо.

Дэгс наблюдал, как Летиция/Кара передала флакон демону, Маре. Его взгляд остановился на бурлящей фиолетовой жидкости, когда Мара поднесла её к свету.

Дэгс почувствовал, как его нервозность усилилась, когда он посмотрел на это вещество вместе с ней.

– Ладно, – сказала Мара, кивнув большому демону. – Держи его неподвижно. Мне нужно влить это ему в глотку. Не позволяй ему выплюнуть.

Большой демон снял ногу с цепи между наручниками Дэгса.

Дэгс немедленно начал сопротивляться.

Он перевернулся на живот, отбиваясь ногами. Ему удалось ударить Молокая/Элвина ботинком в лицо, заставив демона-мужчину издать яростное шипение. Следующим Дэгс ударил Мару-демона ногой и услышал, как она выругалась на неизвестном ему языке.

Затем здоровяк схватил Дэгса за плечи, бесцеремонно перевернув на спину. Он опустился коленями на верхнюю часть груди Дэгса, вцепился руками в его чёрные волосы и повалил на паркетный пол.

– Сейчас, – сказал тот, кого звали Руперт. – Сейчас же влей ему это.

Мара наклонилась ближе, откупоривая флакон.

Дэгс снова заёрзал, пытаясь освободиться, но теперь монстр одной из своих мясистых рук обхватил его челюсть, опуская её вниз, а другой рукой он продолжал сжимать волосы Дэгса.

Дэгсу ничего не оставалось, как лежать там, задыхаясь от неестественной позы. Ещё больше рук удерживало другие части его тела: ступни, ноги, живот и грудь. Он всё равно пытался сопротивляться, но почти не мог пошевелиться.

Затем пурпурная жидкость полилась ему в горло.

Дэгс поперхнулся, пытаясь выплюнуть, давясь этим веществом.

– Глотай, – проворчал здоровяк. – Глотай, ты, мелкий мудак.

– Можно мне пнуть его по горлу? – спросил Элвин/Молокай, всё ещё запыхавшийся от удара Дэгса. – Это должно его мотивировать.

– Или передавить ему трахею, – раздражённо пробормотала Кара/Летиция. – В любом случае, это победа.

– Молчать, – скомандовала Мара.

Большая часть жидкости попала Дэгсу в горло, несмотря на его попытки выплюнуть всё обратно. Он задыхался от раздражения, но это только заставило его проглотить больше жидкости.

Дэгс понял, что сейчас или никогда.

Возможно, он уже опоздал.

С таким же успехом они могли уже убить его.

Какой бы ни была правда, он должен что-то предпринять прямо сейчас. Он не мог больше ждать ни секунды, как бы ему ни казалось, что его голова вот-вот расколется от боли.

Закрыв глаза, он вознёс молитву, пожелание, отчаянную мольбу… что-то ещё.

Затем он втянул в себя каждую вспышку силы, каждую искру и заряд, которые только мог ощутить в сине-зелёном огне. Он концентрировал каждую частицу, каждую волну, втягивая их в себя, одновременно каким-то образом трансформируя, превращая в жидкое пламя, которое нагревало каждую молекулу в его теле.

Он не думал.

Он сделал последний вдох.

Затем он выпустил этот свет наружу взрывом.

Он выплеснул это сильнее, чем когда-либо прежде. Он полностью потерял контроль, зная, что это всё, что у него осталось.

Или так, или никак.

На мгновение ему показалось, что он убил себя.

Глава 15. Отчаянный ход

Свет плотным шлейфом вырвался из его груди.

Это практически напоминало утечку.

Эти первые кольца света оказались тем, что ослепило Дэгса, что заставило демонов отпрянуть, зашипеть, вскинуть руки, чтобы защитить глаза и лица.

Даже самый крупный из них, Руперт, отпрянул назад, ослабив хватку на челюсти и волосах Дэгса.

Демоница Мара вскинула руку вместе с остальными. Что ещё более важно, она перестала лить жидкость в те несколько секунд, когда поморщилась, отворачиваясь от зелёно-голубого пламени.

Всё это произошло только в первую секунду или около того.

Дэгс смотрел на всё это как в замедленной съёмке, наблюдая за реакцией демонов, сгрудившихся вокруг него, чувствуя, как ослабевают пальцы на его ногах, ступнях, волосах, плечах, груди и подбородке. Он чувствовал, что эти руки не хотят прикасаться к нему.

Он почувствовал, как сине-зелёное пламя обожгло их и оттолкнуло.

Постепенно он начал осознавать гораздо более сильное присутствие.

Гораздо больше этого пульсирующего, искрящегося заряда направлялось вниз, пробегая по туловищу Дэгса к его ногам, а затем вниз к ступням.

И это было к счастью, потому что именно там он действительно нуждался в данной силе.

Он надеялся, что заряда накопится достаточно, чтобы отбросить его на метр или два по деревянному полу, ровно настолько, чтобы дать ему возможность подняться на ноги. Всё, на что он смел надеяться – это небольшая передышка.

Немного времени.

Ровно столько, чтобы сбежать.

Почувствовав мгновение, когда всё это готово было вырваться из него, Дэгс инстинктивно потянулся скованными руками и выхватил стеклянный флакон с фиолетовой жидкостью из пальцев Мары-демоницы. Крепко сжав его обеими руками, он вставил на место пробку, извлечённую и свисавшую с горлышка на резиновом шнурке.

Затем он отпустил огонь.

Он не просто отпустил его… он изо всех сил вышиб это из себя.

Может быть, он перестарался.

Может быть, он просто понятия не имел, что делает, даже сейчас, после почти десяти лет возни с этими силами.

В любом случае, этот змеящийся заряд света не просто отбросил его на несколько метров.

Он отшвырнул его на длину чёртова футбольного поля.

Дэгс отлетел назад так, как будто им выстрелили из пушки как ядром.

Он врезался в ноги демонов, стоящих прямо за ним, и сшиб их, как шар для боулинга раскидывает деревянные кегли. Сине-зелёный заряд пробил брешь в этой толпе, не останавливаясь, даже не сбавляя скорости, даже после того, как он налетел головой и скованными руками минимум на пять пар ступней.

Он продолжал обеими руками сжимать флакон с фиолетовой жидкостью, инстинктивно защищая его.

В первые секунды всё тело Дэгса, казалось, разогналось ещё быстрее, устремляясь к стеклянным дверям так, будто к каждой его ноге было привязано по реактивному ранцу.

У него едва хватило времени издать удивлённый возглас, пригнуть голову и выставить предплечья перед столкновением…

Когда он разбил собой стекло и покатился по террасе бассейна снаружи.

Его спина и куртка сделались горячими, опаляя доски.

Дэгс правда боялся, что может загореться.

Затем, откуда ни возьмись, он ударился спиной и плечами о слегка приподнятый выступ у края бассейна и понёсся над водой. Он в замешательстве наблюдал за проплывающей мимо освещённой голубой поверхностью…

…и врезался в художественное каменное образование, формировавшее искусственный водопад, который лил хлорированную воду в глубокую часть бассейна.

Он отнюдь не грациозно грохнулся в меньший водоём на камнях над водопадом. Каким-то образом он всё ещё сжимал в одной руке стеклянный флакон.

Дэгс издал слабый стон.

Он не забыл пригнуть голову.

Несмотря на это, всё его тело болело.

В его сознание начала просачиваться боль от того, что плечи и спина врезались в груду декоративных валунов. Скованными руками он неловко засунул флакон в боковой карман, затем попытался подняться на четвереньки. От первой попытки он упал ничком обратно в бассейн с водой, расположенный на вершине фальшивого водопада, и едва не врезался лицом в меньшую по размеру скалу, которая выступала в воду.

Заставив себя открыть глаза, Дэгс со второй попытки выбрался из воды, на этот раз поднявшись на четвереньки, и всё его тело сотрясалось от сине-зелёного потока, который искрился и обвивался вокруг него, как неоновые змеи.

Задыхаясь, всё ещё пытаясь соображать, он заставил себя наполовину привстать, грузно опираясь на один из больших булыжников.

Он должен убраться отсюда ко всем чертям.

Эта мысль отозвалась эхом.

Он должен выбраться отсюда, пока момент ещё не упущен, пока они не стащили его вниз со скал, не заставили открыть рот и не вынудили выпить остаток этого яда, который либо убьёт его, либо сотрёт его разум.

Осознание этого заставило его пошевеливаться.

Дэгс, пошатываясь, поднялся на ноги и начал взбираться на скалу за бассейном. Он добрался до вершины и попытался спуститься с другой стороны, но поскользнулся на мокрых камнях.

Не сумев удержаться, он упал прямо на заднюю часть скульптуры, но снова оказался лицом вниз, на этот раз в мокрой траве.

Практически оглушённый, он с трудом поднялся и теперь слышал, как они идут за ним.

Он не выберется.

Боже, он так никогда не выберется.

Его ноги дрожали. Всё его тело казалось изломанным.

Дэгс всё равно побежал, прихрамывая по траве. Он заставил себя двигаться вперёд шатающимися, пьяными шагами, пытаясь использовать свой вес для увеличения инерции, и одновременно стараясь вспомнить, где, чёрт возьми, он оставил машину.

Они были слишком быстрыми.

Теперь он слышал их у себя за спиной.

Он слышал их дыхание.

Они поймают его.

Мысль укрепилась в нём с полной уверенностью, лишённая эмоций. За ней не стояло никакого решения. Это было чисто мысленное признание факта.

Тем не менее, это, должно быть, что-то спровоцировало.

Наверное, сработал какой-то инстинкт самосохранения, взявший верх ещё до того, как Дэгс смог вспомнить, в каком направлении ему следует идти, и какая часть безумно огромного заднего двора вела обратно к подъездной дорожке и на улицу.

Он добрался до середины широкого травянистого газона и побежал изо всех сил…

Его крылья вырвались из спины.

Боль от этого, ноющая, отупляющая боль, пока они расправлялись вокруг чёрными и серыми перьями, окрашенными кровью; осознание того, что он только что уничтожил последнюю куртку, которая у него имелась; понимание, что это может быть напрасным, что может быть слишком поздно, даже сейчас…

Это были последние мысли, которые запомнил Дэгс.

После этого всё погрузилось во тьму.

Глава 16. Свежий взгляд

Дэгс почувствовал на себе нежные пальцы.

Они не причиняли боли, но его охватил неосознанный ужас, без причины или понимания. Он отшатнулся от этой руки, рефлекторно дёрнувшись назад, пытаясь вырваться…

Пальцы схватили его за запястье, которое всё ещё было заковано в металлический наручник.

Что-то прошло сквозь её пальцы.

Что-то…

Он не знал, что именно.

Что бы это ни было, Дэгс чувствовал, что это действует на его кровь почти как наркотик. Его мышцы не расслабились, не полностью, но он замер совершенно неподвижно. Затем медленно опустился спиной на твёрдую поверхность, на которой распростёрлось его тело.

Это напоминало смирение с неизбежным. Какая-то часть его без сомнений знала, что это может быть концом. Это может быть его финалом.

– Эй.

Женщина. Знакомая.

Раздражающе, досадливо знакомая.

– Ты в порядке, – сказала она. – Я тебе не наврежу. Теперь ты в безопасности. Расслабься.

Дэгс чувствовал, как слова проникают куда-то под кожу, струятся по его крови.

Они успокаивали отрывистые выбросы крови и адреналина по его венам, замедляя их, возвращая в полубессознательный ритм, ослабляя болезненное напряжение мышц. Её пальцы зарылись в его волосы, поворачивая его лицо, притягивая его ближе к себе.

На сей раз он не пытался бороться с ней.

Он вообще не сопротивлялся.

– Спи, – посоветовал ему мягкий голос. – Теперь ты можешь поспать, я обещаю. Я останусь здесь. Я никому не позволю навредить тебе.

Ему ни на секунду не приходило в голову не поверить ей.

Ему вообще не приходило в голову сомневаться в ней.

Все сверхнапряжённые мышцы его тела расслабились.

Разница была почти болезненной. Всё болело. Его лицо, руки, ступни, голени, позвоночник. Дэгс не осознавал, насколько был напряжён, пока не отпустил всё это, пока не позволил себе рухнуть на твёрдую поверхность, на которой лежал.

…и снова всё потемнело.

Дэгс дёрнулся… и резко очнулся.

Он сел, задыхаясь, силясь дышать, потерявшись в нервных окончаниях, воспламенившихся по всему телу. Сине-зелёный заряд пробежал по его коже, отчего возникало ощущение, словно он горит в огне. Он уставился на извивающуюся, змеящуюся рябь заряда, хватая ртом воздух. Он недоверчиво повертел руками, не в силах принять то, насколько ярким был заряд, казалось, наполнявший каждую частичку его тела.

Наручников на нём не было, но этот факт его нисколько не успокоил.

Дэгс мог видеть сквозь свою кожу. Он мог видеть сквозь свою собственную проклятую кожу.

Боль пронзила его, искажая всё тело.

Он судорожно ахнул, изгибаясь, стараясь думать вопреки этому.

«Беги! – кричал на него его разум. – Беги! Улетай!»

Его спина начинала ныть. Дэгс сидел там, мечтая, чтобы появились крылья, всем сердцем желая, чтобы они вернулись, как его единственное средство спасения. Он задыхался от усилия заставить их вернуться, но они не приходили.

Они не возвращались.

Он всё ещё не имел ни малейшего представления о том, как заставить их работать.

Дэгс всё ещё сидел там, на этой мягкой поверхности, задыхаясь, когда…

Его спины коснулись пальцы. Они начали ласкать его кожу, сначала осторожно, потом всё увереннее. Рука погладила его, успокаивая его горячую кожу сквозь заряд, притягивая его обратно к себе на кровать. Через несколько секунд его коснулись две руки, поглаживая по спине, плечам, рукам, пальцам.

Заряд больше не причинял боли.

Ещё более странно, что заряд не причинил вреда тому, кто прикасался к нему.

Кем бы он(а) ни был(а), заряд не обжёг кожу.

Заряд согревал чужую кожу, сливая её с его собственной.

Это не вредило ей.

Дэгс сидел там, позволяя этим рукам успокоить себя, заставляя себя успокоиться.

Затем эти руки начали тянуть его более настойчиво, уговаривая отступить назад, дёргая за плечи, успокаивая его даже сейчас.

Он позволил ей уложить себя на спину.

Он снова уставился в потолок. Он увидел там лунный свет, столько деталей в колышущихся узорах, как на воде, узорах из воды…

Это была вода. Там имелся бассейн.

На потолке отражался бассейн. Это было прекрасно. Голубой, белый и серебристый свет, мерцающий над этой темнотой. Как он мог не заметить эти колеблющиеся, завораживающие узоры? Как он мог не заметить, насколько это прекрасно?

Он уставился в потолок, сбитый с толку этой красотой, хотя какая-то другая, более взволнованная часть его разума предупреждала его, что он в ловушке.

Над головой ни звёздочки. Выхода нет.

Он в ловушке. Он здесь в ловушке…

– Эй, – она придвинулась ближе, поглаживая его грудь. – Эй. Успокойся. Ты снова заводишь себя. Успокойся. Тебе ничего не угрожает.

Дэгс думал об этом.

Он изо всех сил пытался осмыслить это.

– Откуда ты знаешь? – выдавил он, уставившись на колеблющийся свет на потолке. – Обо мне? Как ты можешь судить? Ты можешь читать мои мысли?

Она улыбнулась.

Он услышал, как она улыбнулась.

– Нет, – сказала она, забавляясь. – Нет, я не могу читать твои мысли.

Она сделала паузу.

Он всё ещё слышал, как она улыбается.

– Я вижу это, – пояснила она. – Свет становится ярче. Он начинает искриться вокруг тебя, как электрический разряд. Я не знаю, что ты себе говоришь, но это неверно. Тебе ничего не угрожает. С тобой всё в порядке. Я здесь, и с тобой всё в порядке. Здесь никто не причинит тебе вреда.

Дэгса охватило облегчение.

Он поверил ей. С ним всё в порядке.

Он закрыл глаза.

Он заставил себя дышать.

Он заставил себя дышать.

Он не был уверен, когда начал расслабляться по-настоящему.

Он не был уверен, когда сине-зелёный заряд начал тускнеть и становиться мягче, когда его мышцы разжались, когда он начал расслабляться.

Он не знал, когда это изменилось, когда он стал по-настоящему спокоен.

Он не знал…

Его глаза открылись.

На сей раз страха не было.

Его тело ощущалось совершенно расслабленным. Дэгс чувствовал себя так уютно, в такой безопасности, так мягко, что необъяснимый прилив эмоций захлестнул его; чувства сделались такими сильными, что он на мгновение чуть не разрыдался.

Его ноги и руки были вытянуты на большой мягкой поверхности.

Он поднял взгляд к белоснежному потолку и снова увидел рябь водянистых теней и света, завораживающую и безмолвную. Дэгс наблюдал за движением узоров. Он не чувствовал необходимости садиться, чтобы определить, где он находится.

Отчасти это связано с тем, что он был не один.

Её щека покоилась на его груди, её нога обвилась вокруг его ноги, а рука обнимала его за талию. Он уставился на её темноволосую голову, стараясь выбросить из ума все мысли, не реагировать на то, как сильно её кожа прижималась и тёрлась об его кожу, на то, как хорошо она пахла.

Он не мог думать об этом.

Она практически спасла ему жизнь.

Он не мог, бл*дь, думать об этом.

Конечно, он знал, кто это. Какая-то часть его знала это с самого начала.

Несмотря на попытки успокоиться, Дэгс чувствовал, что его тело осознаёт этот факт быстрее, чем его разум, быстрее, чем его способность обрабатывать то, на что он реагировал, не говоря уже о том, чтобы сдержать всё. Он чувствовал ту часть себя, которая в данный момент была в восторге от перспективы лежать в её постели и хотела действовать прямо сейчас, чёрт возьми, и неважно, имело ли это какой-либо смысл.

К сожалению, эта часть, казалось, первостепенно управляла Дэгсом, пока он старался проснуться. Тепло согрело его кожу, язык словно разбух. Та часть Дэгса, которая была даже слишком довольна нынешней ситуацией, продолжала пытаться увлечь его разум к тем вещам, что вызывали в нём стыд ещё до того, как перед глазами начали вставать образы.

Он старался не разбудить её.

Самое меньшее, что он мог сделать – это, бл*дь, не будить её.

Небольшие вспышки и проблески, которые он уловил в своих воспоминаниях о прошлой ночи, подсказали ему, что она, вероятно, мало спала. Из-за того, что он появился здесь весь в крови, со своим свечением и приступами паники из-за людей, пытающихся его убить, она, вероятно, вообще мало спала.

В отличие от последнего пробуждения, Дэгс не паниковал из-за необходимости выбраться оттуда. Он не чувствовал, что ему грозит неминуемая опасность, или что его вот-вот убьют, или что он вот-вот разобьёт стеклянную стену своими крыльями. Он не возражал против тишины. Он, возможно, также не возражал бы против неподвижности, если бы другая его часть не была, чёрт возьми, полностью одержима ощущением её босой ступни, обхватившей внутреннюю поверхность его бедра.

Он уставился в потолок, пытаясь прояснить свои мысли.

Одна его рука покоилась под головой, мышцы напряглись.

Другая его рука по-прежнему обнимала её за спину, а ладонь крепко лежала на её талии. Его рука напряглась до предела, как и всё остальное тело, но он не осмеливался пошевелиться, главным образом потому, что был уверен, что разбудит её.

Дэгс был уверен, что если он пошевелит какой-либо частью своего тела, то определённо разбудит её.

Он не помнил, как попал сюда.

Он не собирался паниковать из-за этого аспекта ситуации. Пока что нет.

Он знал, что наверняка прилетел сюда, в её дом в Малибу.

Это означало, что они не одни.

Здесь жили другие люди. У неё были люди из службы безопасности. У неё была соседка по комнате. К настоящему времени у неё, скорее всего, появилась новая экономка. Другие наверняка заметили, как Дэгс прибыл сюда. Они, должно быть, видели, как он появился у её входной двери, в каком бы беспорядочном состоянии он ни был, и что его одежда наполовину разорвана в клочья. Они увидели, как он выглядел, заметили всё, что с ним было не так.

Все эти нечеловеческие вещи, которые были не в порядке.

Они наверняка видели крылья.

Как минимум намёк на тот сияющий ангельский свет.

Но он не паниковал об этом. Пока что нет.

По крайней мере, пока он не будет абсолютно уверен, какая часть его воспоминаний о предыдущей ночи была сном, а какая произошла на самом деле.

А до тех пор он не станет думать об этом.

До тех пор он будет просто лежать и притворяться, будто вообще ни о чём не думает.

Дэгс сосредоточился на её стопе, которая теперь потирала внутреннюю сторону его бедра.

Она пошевелилась.

Он затаил дыхание, наблюдая, как она просыпается.

Он в равной мере ощутил это и увидел, почувствовал, как изменилось её дыхание; что-то в том, как она лежала на нём, стало менее тяжёлым, более активным.

Она начала медленно разминать отдельные мышцы.

Каждое движение и трение о его тело было ещё одной деталью, на которой сосредотачивалась каждая клеточка его существа, ещё одной деталью, на которой он зацикливался, ещё одним действием, которое он хотел бы встретить на полпути.

Медленно оторвав голову от его груди, она моргнула, потирая глаза, и Дэгс обнаружил, что наблюдает за её лицом, вглядываясь в каждое микро-выражение, промелькнувшее на её коже и мышцах лица. Он пристально смотрел на всё это, наблюдая за каждой эмоцией, мыслью и рябью в её сознании, следя за мельчайшими подробностями происходящего в каком-то растерянном замешательстве.

Дело не только в том, что её лицо выглядело по-другому, хотя это привлекло его внимание в первую очередь.

Его поразило, что всё выглядело по-другому.

Дэгс всё ещё не мог видеть её ауру, но свет вокруг неё искрился по-другому, создавая впечатление, будто свечение исходило от её кожи, глаз, даже от волос. Золотые крапинки в её зелёных радужках резко выделялись, наполняясь мириадами тонких, ещё более шокирующих цветов. Вокруг её губ витал свет, слабый, золотисто-зелёный, как и её глаза, его струйки вились и рассеивались, как аромат.

Дэгс моргнул, пытаясь привести зрение в порядок и будучи уверенным, что это игра света.

Но это было не так.

Феникс выглядела так же странно, как и раньше.

Он всё ещё видел тот слабый отблеск света на её коже.

Тот был ярче в её глазах, заполняя радужки.

Боже, что бы это ни было, это заводило его ещё сильнее.

Он почувствовал, как его член затвердел от одного взгляда на это.

Теперь она заметила его пристальное наблюдение.

Её губы слегка хмуро поджались, изогнувшись по краям. Он обнаружил, что потерялся в тонких изменениях на её лице, едва заметных, но служивших почти картой эмоций и мыслей. Теперь ему хотелось прикоснуться к ней, исследовать кончиками пальцев её кожу, посмотреть, сможет ли он почувствовать эти крошечные изменения так, как их видят его глаза.

– Что? – спросила Феникс, и её хмурое выражение стало ещё заметнее. – Что означает этот взгляд?

Дэгс покачал головой, не отрывая глаз.

Посмотрев на него в ответ, она нахмурилась.

Когда это не помешало ему продолжать пялиться на неё, она разразилась смехом, как будто не могла с собой ничего поделать.

– Твоё лицо, – произнесла она, улыбаясь.

От этой улыбки его член заболел ещё сильнее.

– …Я никогда не встречала такого громкого молчаливого человека, – сказала она. – Мне лишь хотелось бы знать, что, чёрт подери, ты говоришь.

– Прости, – выдавил он. – Я не хотел пялиться.

– Что ты видишь, если это заставляет тебя смотреть на меня, как на инопланетянина?

– Ты… другая, – признался он.

– Другая? – Феникс снова нахмурилась. – В смысле другая? Ну то есть, я знаю, что не накрашена, но я бы никогда не подумала, что из всех людей именно ты…

– Нет, – он покачал головой. – Нет, нет. Я не про это.

Воцарилось молчание.

Дэгс протянул руку, шевельнувшись раньше, чем сам понял, что намеревался это сделать.

Его пальцы мягко ласкали её щёку, осторожно касаясь кожи, а его глаза следили за тем, как свет вокруг её кожи реагировал на его пальцы. Он наблюдал, как там, где он прикасался к ней, она искрилась и светилась ярче, словно фосфор в океане, словно кожа какой-нибудь амфибии, которая меняла цвет в зависимости от уровня стресса или фона.

Его взгляд сощурился, когда он провёл пальцами по её шее, следя за лёгкой рябью под его указательным пальцем.

Он почувствовал, как его коже стало необъяснимо жарко, просто от наблюдения за этим.

– Бл*дь, – пробормотал Дэгс.

Когда он снова посмотрел ей в глаза, Феникс изучала его лицо. В её бледно-зелёных и золотистых радужках жила непонимающая смесь беспокойства, замешательства и напряжённого взгляда, который он вообще не мог истолковать.

Глядя на неё, Дэгс сообразил, что прикасался к ней, по сути, без её разрешения. Конечно, он проснулся, когда она наполовину обнимала его, так что, возможно, они уже прошли этот этап, но это действие внезапно показалось ему навязчивым и, возможно, нежеланным.

– Прости, – он убрал руку, и его голос прозвучал хрипло. – Мои глаза… Я имею в виду. Я не знаю, из-за моих ли это глаз. Сейчас всё выглядит по-другому.

– Ты имеешь в виду меня? – Феникс приподняла бровь. – Я выгляжу по-другому?

– Не только ты, – он обвёл взглядом комнату, покосился на частички солнечного света, которые, казалось, состояли из золотых крупинок, как и её глаза. – Но да, – он снова посмотрел на неё. – Ты – определённо. Ты выглядишь по-другому.

– Как именно по-другому?

Дэгс нахмурился. Открыл рот, снова закрыл.

Она ждала, и в её глазах тоже жило ожидание.

Когда он больше ничего не сказал, она рассмеялась.

– Ты не хочешь мне говорить?

Поколебавшись, он покачал головой.

– Нет.

Феникс кивнула, но на её полных губах снова появилась слегка нахмуренное выражение.

Изменив позу, она приподнялась на кровати, прислонившись спиной к стене за несколькими рядами белоснежных подушек. Закрыв глаза, она пальцами убрала свои длинные чёрные волосы с глаз, подставив лицо солнечному свету, проникающему через огромное эркерное окно.

Дэгс сел рядом с ней, глядя в окно, которое практически занимало всё его поле зрения за невысокой стеной на одной стороне комнаты.

Они находились на втором этаже, который фактически был лофтом, по крайней мере, с этой стороны здания. Окно наполовину заслонялось невысокой стеной, служившей единственной перегородкой между этим этажом и тем, что ниже.