Текст книги "Черная Завеса (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

По словам Энджел, он почти не ел.

Подумав об этом, я сообразила, что Брик Вампирский Король мог не до конца понимать, что случилось в тех лесах Саратоги.

Он мог не знать, что стало с моим светом и светом Блэка.

Он мог думать, что Блэк по-прежнему может превращаться в дракона.

Он мог всё ещё думать, что я способна телепортироваться в другие миры.

Подумав об этом, я попыталась нащупать своё зрение видящих.

Даже учитывая то, что Брик сказал на записи, я знала, что он прав, и мы всё равно должны попытаться. Я подумала, что с таким же успехом могу попробовать первой. У меня не было доступа к телепортации, но я попробовала использовать обычное зрение видящей. Сначала я попыталась связаться с Ярли в Нью-Мехико, может, в надежде подсказать ей, где мы.

Меня тут же охватила боль.

Я не могла издать ни звука. Я едва могла натужно ахнуть.

Боль буквально ослепила меня.

Это не походило на боль разделения. Я вообще такого не испытывала. Это подобно удару электрического тока. А может, сродни ожогу от горячего электрического утюга. Я не могла прекратить это. Я даже никак не могла ослабить это. Вместо того чтобы стихнуть, боль сначала продолжала усиливаться, достигнув пика через несколько секунд после того, как я прекратила попытки воспользоваться своим светом. Даже после того, как я отпрянула, полностью втянув aleimi в своё тело, боль становилась лишь хуже.

Перед глазами всё побелело.

Я хватала воздух ртом, тяжело пыхтела.

Честно, я думала, что это может меня убить.

– МИРИ! – Блэк стискивал мои руки, притягивая меня к себе. – БОГИ, МИРИ! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ! СКАЖИ МНЕ, ЧТО ДЕЛАТЬ! СКАЖИ МНЕ, ЧТО ДЕЛАТЬ, ДОРОГАЯ!

Я чувствовала его беспомощность в том, что он никак не мог остановить боль.

Я силилась ответить, но не могла.

Мне казалось, что я умираю.

Gaos. Если я умру, Блэк умрёт.

Я захныкала, паникуя.

Я ощупывала своё горло, шею.

Я лихорадочно искала ошейник, имплант, но там ничего не было.

– Я ПРИНОШУ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ЛЮБОЙ ДИСКОМФОРТ, КОТОРЫЙ ВЫ МОЖЕТЕ ИСПЫТАТЬ ПРИ ПОПЫТКАХ ВЫБРАТЬСЯ ОТСЮДА...

Блэк подо мной застонал.

Его руки метнулись к его шее, и я осознала, что он только что попытался провернуть то же, что и я.

Голос любезно продолжал.

– ...НО Я ПЫТАЛСЯ ВАС ПРЕДУПРЕДИТЬ.

Я услышала, как Даледжем ахнул и упал на одно колено. Как и у меня, его руки метнулись к его шее, ощупывая горло в поисках ошейника, какого-то объяснения боли.

Ник запаниковал, опустившись на пол вместе с ним.

Он обхватил руками своего партнёра, прижимая его к груди.

Дальше я услышала, как ахнул Джакс, перекатившись на спину и застонав. Кико забралась на него сверху, встревоженно всматриваясь в его лицо.

– Джакс? – она трясла его, в её голосе слышалась паника. – ДЖАКС! ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?

Я постепенно приходила в себя, но моя голова всё ещё раскалывалась.

Я смотрела на просторное фойе, пытаясь думать, пока та тошнотворная боль отступала, заставляя мышцы вибрировать. Я до сих пор понятия не имела, где мы находились. Я не узнала ничего, расплатившись этой болью, тошнотой, паникой и уверенностью в том, что я умру.

Мои мысли вернулись к самолёту, к машинам, в которых нас везли.

Но мы были под таким кайфом от тортов.

Это же хорошо, верно? Мы не могли уехать далеко. Даже на самолёте.

Прошло максимум несколько часов с тех пор, как мы съели торты. Я понятия не имела, как долго длился эффект, но вряд ли это больше двенадцати часов. Даже если Брик потратил четыре-пять часов, увозя нас с курорта в Нью-Мехико, у нас осталось менее семи часов до того, как мы сможем вновь нормально думать.

Мы не пребывали бы в таком раздрае, если бы всю ночь провели в дороге.

Но это место казалось более далеким.

Такое чувство, будто мы были очень далеко от наших друзей.

Как Брик так быстро доставил нас сюда?

Я осознала, что вспоминаю ещё больше образов, тревожных воспоминаний о дороге сюда. Машины, возможно, грузовики. Как минимум один самолёт.

Я видела город из окна последней машины.

Мигающие огни. Другие автомобили.

Люди на тротуарах.

Я не могла отчётливо рассмотреть это, но запомнила ощущение.

– Наркотики, – подсказал Даледжем.

Я повернулась, посмотрев на него, и Джем жестом указал на свою голову.

– Наркотики, – повторил он. – Торты работают до тех пор, пока они работают. Они работают столько времени, сколько потребуется, чтобы доставить послание. Они могли остановить их... замедлить. Наркотики, – повторил он, снова показывая на свою голову.

Я понимала это. Почти.

Но тот раздражающе самодовольный голос всё ещё говорил.

– ...ЗАДАЧА, КОТОРУЮ Я ПЕРЕД ВАМИ ПОСТАВИЛ, ПО СУТИ ПРОСТА. ВСЁ, ЧТО НУЖНО ВАМ ДЛЯ ВЫПОЛНЕНИЯ ЗАДАНИЯ, УЖЕ ЗДЕСЬ, В ЭТОМ ДОМЕ... И ЭТО ТАКЖЕ МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ, КОТОРОЕ Я БЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ВЫ РАСКРЫЛИ.

В голосе вампира звучала улыбка.

Я слышала это, когда он продолжил.

Я почти видела его.

– Я ПРИНОШУ ИЗВИНЕНИЯ ЗА ИЗБЫТОК ДРАМАТИЗМА В МОЁМ ПОДХОДЕ, НО ЭТО ПРАВДА КАЗАЛОСЬ ЕДИНСТВЕННЫМ СПОСОБОМ. Я БЫ ХОТЕЛ, ЧТОБЫ ТЫ РАЗГАДАЛ ДЛЯ МЕНЯ ЗАГАДКУ, КВЕНТИН... С ПОМОЩЬЮ ТВОЕЙ ПАРЫ И НЕКОТОРЫХ НАИБОЛЕЕ ПОЛЕЗНЫХ ДРУЗЕЙ. Я ДАЖЕ ДАРЮ ТЕБЕ СОБСТВЕННОЕ ДИТЯ, НАОКО, ДЛЯ ЦЕЛЕЙ ДАННОГО ЗАДАНИЯ...

Я услышала очередное низкое рычание от Даледжема.

Я не оборачивалась туда, где он и Ник стояли у стены.

Я не отводила глаз от направления, откуда доносился голос, эхом отражавшийся от потолка. Я не переставала одержимо нависать над Блэком.

– В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ВЫ НАХОДИТЕСЬ В ДОМЕ МОЕГО ДЕТСТВА. Я ОБОРУДОВАЛ ЭТОТ ДОМ ВСЕМ, ЧТО МНЕ УДАЛОСЬ СОБРАТЬ ЗА ГОДЫ ОТНОСИТЕЛЬНО ИСТОРИИ ЭТОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. КОЕ-ЧТО ИСХОДИТ ИЗ ГАЗЕТ И ПОЛИЦЕЙСКИХ ОТЧЁТОВ ТОГО ВРЕМЕНИ... НО МНОГОЕ ВКЛЮЧАЕТ ТО, ЧТО Я СЛЫШАЛ И ВИДЕЛ, А ТАКЖЕ СУМЕЛ СОБРАТЬ ОТ СВИДЕТЕЛЕЙ И ИХ СЕМЕЙ ЗА ПОСЛЕДУЮЩИЕ ГОДЫ. ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ, ЧТО НЕ СМОГ ПРЕДОСТАВИТЬ БОЛЬШЕ...

Я нахмурилась, глянув на Блэка.

Блэк глянул на меня.

Та ярость всё ещё горела в его глазах.

Теперь я также видела там озадаченность, может, неверие.

Во всем этом жила ярость.

Абсолютный гнев из-за того, что Брик снова провернул с ним подобное.

Я знала, что ярость наверняка в разы умножится прежде, чем утихнет.

Я поймала себя на том, что опять вспоминаю то, как отреагировал мой муж, когда Брик запер его в той камере луизианской тюрьмы. Я помнила всё, что случилось в месяцы после его освобождения. Потение по ночам, кошмары с воспоминаниями, одержимое планирование того, как он уничтожит вампира. Я помнила, насколько хуже всё стало, когда Брик похитил меня и увёз аж в Шотландию. В тот раз, вопреки всему, что он сделал с Блэком, Брик хотел, чтобы я психологически «исправила» его пару, которая была такой же сумасшедшей.

Всё это произошло как будто миллион лет назад.

В то же время это ощущалось настолько ярким и живым, что я помрачнела.

Я знала, что отчасти дело в кайфе от свадебного торта видящих. также знала, что торт пробуждает эмоции и воспоминания, которые были слишком реальными.

Я также чувствовала себя идиоткой, глядя на темные стены.

Как мы забыли про Брика?

Как мы забыли про такого Брика?

Как мы позволили себе поверить, что вампир, который пытал и едва не убил Блэка в той тюрьме, каким-то образом «исправился»? Вампирский король, который завоевал трон, убив своего предшественника и свалив это убийство на нас, нарисовав на наших спинах мишень в глазах большинства вампиров? Как мы забыли про прародителя Ника, который преследовал и желал его месяцами, прежде чем увидел шанс убить моего лучшего друга, изнасиловать его и систематически травмировать, превратив в вампира, чтобы натравить Ника-психопата на меня, Кико и остальной мир?

Как мы позволили себе думать, что Брик может быть нашим союзником?

Как мы позволили себе верить, что этот больной мудак может быть чем-либо, кроме угрозы для нас и всех, кто нам дорог?

Но я уже знала ответ.

Мы нуждались в нём.

Мы нуждались в помощи Брика, так что удобно забыли об остальном.

Потому что или так, или позволить моему дяде и его натуральной армии культистов-видящих с промытыми мозгами и таких же людей завладеть мирами людей и видящих. Мой дядя полностью уничтожил бы вампирское население. Брик нуждался в нас, поэтому прикидывался паинькой.

До Ника я верила, что вампиры по своей природе были проблемой. Возможно, я не выражала это именно такими словами, но убеждение никуда не девалось.

Теперь я знала, что дело в Брике.

Это он такой.

Но мы нуждались в нём, так что притворились, будто он мог измениться.

Я знала, что если бы мой дядя видел нас теперь, то от души посмеялся бы.

Он бы сказал, что я могла это предвидеть, что я была недостаточно безжалостной, что я упустила из виду, кто настоящий враг. Мой дядя наверняка сказал бы мне, что я должна была позволить ему, Чарльзу, сначала поубивать всех вампиров, а потом уже заключить перемирия и компромиссы с моими людьми. Он бы цитировал Макиавелли или какого-нибудь древнего военного преступника со Старой Земли и сказал, что мне надо было позволить уничтожить настоящего врага и потом разбираться с меньшими угрозами.

Но только моему дяде хватило бы наглости называть себя «меньшей угрозой».

Боль рябью пронеслась по мне.

Мне пришлось стиснуть зубы, чтобы не попытаться использовать зрение видящей, а мои руки снова искали ошейник или что-либо на мне, что можно было снять. Мне надо выяснить, что вызывало боль, и снять это с себя, но ничего не было. Я ощупала шею, посмотрела на свои руки и тело. Я посмотрела на тело Блэка.

Я ничего не могла найти.

– Это этот дом, – пробормотал Блэк.

Он сел, опираясь на руки и ладони.

Я наблюдала, как он смотрит на Даледжема, затем на Джакса, затем на меня.

– Это этот бл*дский дом, – громче прорычал Блэк. – Этот дом – причина, по которой мы лишились способностей видящих. Этот больной вампирский мудак что-то с ним сделал.

Даледжем кивнул, и его глаза казались такими же жёсткими и переполненными яростью как у Блэка.

– Да, – Джем показал на свою голову, затем на стены. – ДА, – выразительно повторил он.

Глядя на него, я осознала, что Даледжему сложно говорить.

– Вот что не так с этим местом, – пробормотал Декс. — Вот что. Ладно. Ладно.

Он посмотрел на всех нас, когда мы уставились на него.

Он показал вокруг, как это сделал Джем.

– Я это почувствовал, – сказал он. – Я почувствовал тут что-то неправильное. Я это почувствовал. Тут есть зло.

Я задрожала от слов Декса.

Они казались правильными.

– Это не всё, что не так с этим домом, – сказал Джакс, глянув на Декстера. – Вы правы, мои братья... но это не всё.

Я видела, как Декс резко посмотрел на Джакса. Даледжем тоже глянул на него.

И я. И Кико. И Ник.

И Блэк.

Подумав над их словами, обведя взглядом тёмные стены, выцветшие старомодные обои, пыльные картины людей, казавшихся смутно знакомыми, хотя я не узнавала их лица... я почувствовала то же самое.

Я почувствовала, что имел в виду Джакс.

Я почувствовала то, что чувствовал Декс.

С этим домом что-то не так.

Нечто большее, чем поле сдерживания видящих, которое установил тут Брик. Нечто помимо того факта, что нас бросили тут под кайфом от космических тортов видящих, похитив с курорта в Нью-Мехико и оставив тут по причинам, в которых не было совершенно никакого смысла.

Нечто большее, чем слова Брика о том, что это дом его детства.

Здесь случилось нечто плохое.

Моя голова шла кругом, пытаясь осмыслить это, понять, что я чувствую.

В итоге я могла переварить это чувство лишь в одной манере.

Этот дом – неправильный.

Этот дом был злым, бл*дь, как и сказал Декс.

Глава 10. Организованный хаос

– Успокойтесь, бл*дь! – голос Даледжема перекрикнул всех нас. – Всем надо просто сделать глубокий вдох... прекратите говорить! ПРЕКРАТИТЕ ГОВОРИТЬ!

Его слова пронеслись по нашей группе как электрический заряд.

Мы все умолкли.

Джем посмотрел на нас, тяжело дыша. Его зрачки были такими же расширенными, как и у всех остальных – может, за исключением Ника, у которого как будто вообще не осталось радужек. Я честно не могла понять, что происходит с Ником. Я гадала, может, торт влияет на него иначе из-за того, кто он. Я гадала, как он справляется с тортом видящих.

Он определённо не выглядел так, будто он справлялся.

Я гадала, сколько времени продлится кайф от торта.

– Я это объяснил, – Даледжем повернулся ко мне, и его тон сделался предостерегающим. – Я это объяснил, Мири.

Я гадала, что происходит со всеми, кого мы оставили в Нью-Мехико.

Даледжем посмотрел на меня.

Его глаза и голос сделались ещё более предостерегающими, но я слышала там мелодичность, интенсивные эмоции.

– Это. Я. Тебе. Тоже. Сказал. Док.

Глядя на его драматичные черты лица, глаза, сделавшиеся почти чёрными, потому что зрачки поглотили зелень радужек, я знала, что он так же выбит из колеи, как все остальные.

– Хорошо, – сказала я. – Хорошо, Джем. Я просто забыла.

– Не волнуйся о них, Мири, – предостерёг Джем. – Все в Нью-Мехико. Они будут в порядке. В полном порядке. В порядке. Это у нас проблемы. Только у нас.

Я кивнула. Я только кивала для того, чтобы его успокоить.

Я тоже хотела в это верить.

Я очень, очень хотела в это верить.

– НЕ ПОТАКАЙ МНЕ.

– Да я бы никогда, – я улыбнулась.

Улыбка вовсе не казалась естественной. Я ни капельки не успокоилась.

Я наблюдала, как Джакс настороженно глядит на меня.

Мы все стояли. Никто из нас не покидал фойе жуткого дома.

Когда записанный голос Брика умолк, оставив нас в тишине, я встала на ноги. Блэк поднялся следом за мной. Декс слез со ступеней, но сначала снова нажал на кнопку, и нам пришлось во второй раз прослушать совершенно бесполезное послание Брика. Единственное, что мы узнали из повторного прослушивания – то, что это определённо запись.

Джем до сих пор нависал над Ником.

Джакс и Кико нависали над Дексом, но я не могла понять, что там происходит – только то, что эти трое почему-то заметно расстраивают Ника.

Через считанные секунды после того, как последнее слово с луизианским акцентом эхом отразилось от высоких потолков фойе (во второй раз), мы все практически сразу заговорили. Ну, почти все мы. Мне казалось, будто мы все говорили одновременно, но, возможно, это потому что я слышала всех, хоть они говорили вслух, хоть нет. Здесь по мне били и эмоции, и мысли всех вокруг.

Ну, почти.

Я говорю «почти всех», потому что ничего не чувствовала от Ника.

Ник был вампиром. Его разум казался мне совершенно отсутствующим. Пустым.

Я знала, что это изменится только в том случае, если он меня укусит.

– Он тебя не укусит, – прорычал Джем. – ИИСУСЕ, Мириам!

Он всё ещё стоял перед Ником, словно охранял его от всех нас.

Теперь он охранял его главным образом от меня.

Однако я видела, что Джем до сих пор настороженно косится на Декстера.

Декс стоял за Кико и Джаксом, которые выставили руки вперёд, словно готовились прогнать всех остальных.

Я внезапно сообразила, что я стояла перед Блэком, тоже вытянув руки.

Вратари.

Охранники.

– Придурки, – буркнул Блэк.

Джакс расхохотался.

Половина из нас стояла перед другой половиной и рычала друг на друга, будто мы готовились драться на смерть.

– Нам надо выбираться отсюда, – пробормотал Джакс. – Вы все ведёте себя как сумасшедшие, бл*дь.

Когда я взглянула на него, он смотрел на стены.

В его глазах отчётливо проступила паранойя.

– Я не параноик, – пожаловался Джакс, адресуя свои параноидальные слова мне. – Я не параноик, Мири. Просто говорю. Мы не можем тут оставаться. Это место херовое. Оно неправильное.

– Мы не можем никуда пойти, – прорычал Блэк, и его голос был более низким и раскатистым, чем остальные голоса. – Он нас не выпустит. Вы его слышали. У него наши друзья. На том курорте, наверное, миллион вампиров. Они наверняка кусают людей. Пугают их.

– Мои родители! – выпалил Ник.

Я вздрогнула, посмотрев на Ника.

Иисусе. Он прав.

У Брика Хирото и Юми.

Что, бл*дь, нам с этим делать?

Блэк обнял меня сзади мускулистой рукой, привлекая к своей груди и животу.

– Вы его слышали. Он нас не выпустит. Пока мы не сделаем эту штуку. Так что мы должны сделать эту штуку. Мы должны это сделать. Он сдержит слово. Он не навредит мистеру и миссис Танака. Не навредит. Если мы сделаем то, что он сказал. Так что мы это сделаем. Мы спасём наших друзей.

– Какую штуку? – спросил Декс, и его голос звучал ещё более встревоженно, чем у Джакса. – Какую штуку, бл*дь? Как? Мне ещё раз нажать на кнопку?

– НЕТ, – сказали мы все разом.

Но теперь я наблюдала за Дексом.

Я осознала, почему Кико и Джакс защищали его.

Декс казался перепуганным.

– Конечно, он перепугался! – рявкнул Джакс. – Оставьте его в покое!

Я отпрянула назад, врезавшись в Блэка, и он слегка повернулся, чтобы заслонить меня собой от Джакса.

– УСПОКОЙСЯ! – Блэк сердито посмотрел на Джакса. – Ты слишком громкий! Прекрати орать на мою жену! Прекрати! ВСЕ УСПОКОЙТЕСЬ БЛ*ДЬ!

Джакс раскачивался вперёд-назад и выглядел так, будто находился на матче по реслингу. Его руки по-прежнему были вытянуты перед собой.

Но я заметила, что он подвинулся назад, ближе к Дексу, давая нам с Блэком больше пространства. Я чувствовала, что он услышал Блэка, пытался дышать глубже, успокоить свой разум и свет.

Он посмотрел на меня, и я увидела почти виноватое выражение на его лице.

Я ответила ещё одной странной улыбкой.

– Так что мы знаем? – спросила Кико. – Что нам теперь делать?

По сравнению с остальными она казалась спокойной. Рассудительной.

Пи**ец какой спокойной.

Почему она такая спокойная?

– Это дело, верно? – Кико посмотрела на меня, затем на Джема, затем на Ника. Наконец, её взгляд остановился на Блэке. – Он хочет, чтобы мы раскрыли дело? Верно? Мы это можем сделать. Верно, босс? – она с надеждой посмотрела на Блэка. – Ведь мы этим и занимаемся. Верно? Мы решаем проблемы. Мы раскрываем дела. Мы профессионалы. Мы профессионалы.

Я почувствовала, как Декс, Кико, Блэк и Ник внезапно расслабились.

Я понятия не имела, как я чувствовала их всех, не считая Блэка, но готова была поклясться, что видела и чувствовала это во всех них. Когда я покосилась на Ника, он взял Даледжема за руку. Он сделал это нежно, почти вопросительно, и в этом было нечто настолько милое, что я улыбнулась им обоим, внезапно сдерживая слёзы.

Они были очаровательными.

Я была так рада за Ника.

Он нашёл свою особенную половинку.

Я всё ещё смотрела, когда Ник вонзил клыки в руку Джема. Закрыв глаза, он начал глубоко пить. При этом я заметила что-то на его лице.

Что бы это ни было, это казалось таким интимным и интенсивным, что я отвернулась.

Когда я взглянула на Джема, его глаза затуманились, а выражение лица сделалось более открытым.

– Иисусе, – рявкнул на них Блэк. – Не делайте это здесь! Вам не кажется, что нам всем этого хочется? Это моя первая брачная ночь, мать вашу! Не делайте это здесь, бл*дь! Я не могу это вынести! Нам надо раскрыть преступление! Нам надо выбраться отсюда!

Джем и Ник удивлённо посмотрели на него.

Они выглядели так, будто кто-то застукал их за чем-то неприличным в комнате с запертой, как они думали, дверью.

Кико издала невольный смешок.

Это прозвучало почти как хихиканье.

Я посмотрела на Декса и увидела, что он уставился на найденную им металлическую коробочку. Я понимала, что он очень хотел нажать на ту кнопочку.

– Тут есть ещё... штуки? – спросила я, показывая вокруг. – Кнопочки? Таблички? Метки на стенах? Он сказал, что всё необходимое здесь. Нам надо осмотреться. Верно?

Все уставились на меня.

Я видела, как они думают над моими словами.

Затем, не издав ни звука...

...мы все разошлись в разные стороны.

Мы с Блэком пошли в гостиную.

Я была практически уверена, что Декс, Кико и Джакс пошли в сторону кухни и столовой.

Даледжем и Ник направились, кажется, к какой-то библиотеке или веранде.

Мы все оставались на первом этаже.

По негласному соглашению никто не поднимался наверх без остальных.

– Этаж за этажом, – пробормотал Блэк себе под нос, одобрительно кивая и косясь на меня. – Это совершенно правильно. Мы делаем это сообща. Мы делаем это по правилам. Этаж за этажом. Никто не уходит один...

Я крепко сжала его ладонь.

Я очень сильно старалась не отвлекаться на его расстёгнутую рубашку и пиджак смокинга. Я гадала, что стало с его галстуком.

– КРИЧИТЕ, ЕСЛИ ЧТО-НИБУДЬ НАЙДЁТЕ! – заорал Блэк, обращаясь к тем, кто был в других комнатах.

Никто не ответил, но я не сомневалась, что как минимум некоторые его услышали.

Мы вошли в комнату с пыльным зелёным диваном и кирпичным камином с покорёжившейся деревянной полкой. Картины... так много картин. Больше половины казались портретами или иными изображениями людей. На большинстве виднелись сцены и одежда где-то из 1700-1800-х годов. На многих показывались сцены начала войны за независимость. Между двумя окнами висела сцена охоты, а ниже стоял антикварный столик.

Ковёр на полу был бледно-розовым и сильно выцвел на солнце. Деревянный карниз в верхней части стен и вокруг камина был покрашен другим цветом, чем в нижней части стен. Я предположила, что изначально он был зелёного цвета как диван, но солнце и время придали ему тусклый серо-зелёный оттенок.

Я попыталась представить, как комната выглядела раньше, когда расшитые стулья ещё не сделались серыми, когда ковёр, обивка и стены ещё сохраняли изначальные цвета. Когда в комнате стояла новая мебель, книги и другие признаки жизни.

Я осознала, что интерьер толком не изменился за годы.

Некоторые элементы явно были заменены, но даже они выглядели старыми.

Как будто кто-то выделил время, чтобы оборудовать помещение электричеством, возможно, даже раз или два прибрался, заменив вещи, которые пришли в негодность.

В остальном всё осталось прежним.

Не только основные нюансы, но и в целом ощущение интерьера дома оставалось колониальным, замершим во времени. Всё просто пришло в запущение.

Я снова гадала, где мы.

Это не какая-то реплика колониальной эпохи. Это оригинальная постройка тех времён. Я готова была поспорить на это.

Высота потолков, мебель... всё это родом из 1700-х.

Такой стиль не увидишь в Нью-Мехико.

Их старые здания были испанскими, делались в основном из индейских материалов. Ничто не выглядело таким.

Может, Новая Англия?

Я предположила, что это исторический особняк на Северо-Востоке.

Возможно, в Сан-Франциско, но это казалось мне менее вероятным.

Но сколько домов хранили одну и ту же мебель на протяжении многих лет? Сколько таких огромных и прекрасно построенных домов были брошены в запустении? Явно, что здесь когда-то жила очень богатая семья.

Что наводило меня на другой вопрос.

Могло ли это здание правда быть домом детства Брика?

Это он сохранил его в таком виде?

И могли ли мы сейчас находиться в Луизиане?

Но это тоже не казалось правдой.

– Ты видишь ещё кнопки? – спросил у меня Блэк.

Его пальцы ласкали мою обнажённую спину над корсетом, и я снова вспомнила, что до сих пор одета в своё свадебное платье. Он легонько потянул за ткань, затем за мои волосы, но я чувствовала, что он осматривает комнату и старается сосредоточиться. Он почти не замечал, что трогает меня. Я чувствовала, как он ищет что-либо, что может иметь значение и поможет нам выбраться отсюда, и осознала, что я тоже должна ему помогать.

Я должна искать подсказки, а не размышлять о происхождении дома.

– Все окна заколочены, – заметила я, нахмурившись и посмотрев на решётчатые стеклянные панели. – Это тоже из-за нас?

Блэк шагнул к ближайшему окну, под которым стоял длинный узкий стол, застеленный выцветшей столовой дорожкой с едва заметным цветочным узором. Я видела там металлических солдатиков, старые шахматы из дерева, масляную лампу, полусгнившую корзинку, оловянные кружки и набор керамических гусей. Блэк почти не смотрел на всё это и уставился на само окно, которое отражало свет ламп под потолком и огонь в камине.

– И заколочены не досками, – сказал он мгновение спустя. – Это металл.

Он бросил на меня мрачный взгляд.

– Они закрыли окна металлом. Сомневаюсь, что мы сумеем пробиться через него без каких-либо инструментов. У нас больше шансов выбраться через крышу... или, может, через подвал.

Я кивнула, нахмурившись вместе с ним.

Я не потрудилась говорить ему вслух, что мы наверняка потратим время впустую.

Брик не повёл бы себя беспечно с такими вещами.

Он явно приложил немало усилий, чтобы мы не выбрались.

Если он хотел удерживать нас здесь, пока мы не выполним его задание, тогда он проследил бы, чтобы мы не выбрались, пока не выполнили задание.

И вообще, это ещё не затрагивало другой нюанс.

– Знаю, – злость промелькнула жёстким проблеском в золотистых глазах Блэка. – Знаю, Мири.

У них все наши друзья.

Этот мудак удерживал в заложниках всех, кто нам дорог и кто не был уже заперт в этом доме с нами.

Если Брик сказал правду, то они захватили всех, кого мы с Блэком пригласили на свою свадьбу видящих. Они наверняка так же под кайфом. И Брик сказал, что не отпустит их, пока мы не разгадаем эту загадку... в чём бы она ни заключалась.

Он сказал, что заплатит нам и отпустит всех.

Всё это было так странно.

Я подозревала, что не будь я под кайфом, это показалось бы мне ещё более странным.

– Зачем? – спросила я вслух, глядя на Блэка. – Зачем ему это делать? Он ведь мог просто заплатить нам, разве нет? Он мог нанять нас для этой работы, и мы бы выполнили её. Наверное. Ну типа, если на записи он сказал правду, мы бы согласились. Если он хочет разгадать загадку. Если для этого не надо убивать людей, вредить щеночкам и прочее.

Блэк не ответил.

Я чувствовала, как он несколько секунд подумал над этим вопросом, затем отбросил его в сторону.

Ему плевать на причины. Пока мы не выберемся отсюда.

Я согласилась с ним.

В отличие от Блэка, я уже смирилась, что мы сделаем это. Я уже решала, что пытаться выбраться отсюда, не выполняя задание Брика – это абсолютно пустая трата времени. Нам надо как-то разгадать загадку, которую он перед нами поставил.

Я просто никак не видела, что надо делать, хоть убейте.

Он где-то оставил нам папку с материалами?

В каком-нибудь шкафу стояли коробки со всеми данными, которые он собрал по делу?

И кто тут умер? Он сказал, что это дом его детства.

Это были его родители? Брат или сестра? Кто-то другой?

Брик и его извращённые игры. Почему он не мог просто сказать нам, чего хочет? Зачем ему надо всё растягивать, делать в такой манере, которая вызывала у Блэка желание убивать, а не сотрудничать хоть немножко? Что вообще с ним не так?

Вампирская отговорка уже не работала.

Я подошла к камину, вновь осознавая, как мало у нас имелось материала для начала.

Я прошла мимо дивана...

...и передо мной появился человек.

Глава 11. Первая подсказка

Я тихонько ахнула, отпрянув назад. Затем застыла на месте.

Я уставилась на него как животное, попавшее в силки, хотя он как будто смотрел сквозь меня, и в глазах не было никакого осознания.

Мужчина передо мной казался сошедшим с картин на стенах.

Он выглядел относительно богатым или, возможно, пришедшим с какого-то официального мероприятия.

На нём был жюстокор до колена, сшитый как будто из шёлка с искусными узорами серебристой нити по тёмно-красной ткани. Под жюстокором он носил бриджи до колен, которые тоже выглядели шёлковыми. Длинный камзол с каким-то красно-серебристым цветочным узором выглядывал из-под пол жюстокора. Узор на нём напоминал мне барокко, но я едва ли была экспертом по одежде 1700-х годов.

Белая рубашка с оборками, надетая под шёлковый камзол, казалась льняной или, возможно, из легкого хлопка. На нём были белые шёлковые чулки и кожаные туфли с подбитыми каблуками, а бриджи до колен открывали взору мускулистые икры.

Как и с картинами в коридоре, что-то в его чертах лица казалось знакомым и заставило меня уставиться. Я впитывала его черты, форму глаз, выступающий подбородок, скулы, полные губы.

Я осознала, что вижу в его чертах некий намёк на Брика.

– Блэк, – прошептала я. – Блэк, ты...

– Я его вижу.

Я резко подпрыгнула.

Он ответил, находясь намного ближе, чем я ожидала.

Когда я видела его в последний момент, Блэк стоял на другом конце комнаты.

Должно быть, он пересёк расстояние, когда я спровоцировала... ну, что-то, войдя в эту часть комнаты. Я посмотрела через плечо и увидела, что Блэк оберегающе нависает надо мной. Он стоял в считанных сантиметрах от моей спины и смотрел на призрака, которого я как-то пробудила, когда подошла к зелёному дивану.

Я готова была поклясться, что видела, как Блэк ранее находился в этой части помещения.

Может, появление призрака вызвано чем-то другим.

Мы оба смотрели, как мужчина садится на расшитый стул у того же камина с трубкой в руке. Я заметила, что там шёлковая обивка стула не выцвела, оставаясь ярко-золотистой с розовыми цветами. В комнате находилось ещё несколько вещей, в том числе и гончая, спавшая у ног мужчины на вручную сотканном ковре.

Я смотрела, как он набил трубку табаком из кожаного мешочка, который достал из кармана шёлкового жюстокора.

Он расстегнул верхние пуговицы камзола и вздохнул.

Он пришёл домой вечером.

– Отец Брика? – спросил Блэк.

Его голос прозвучал тихим шёпотом.

Теперь мы оба переговаривались шёпотом.

Тихим, почти неразборчивым шёпотом.

Понятия не имею, почему мы шептались.

Давно умерший, носящий парик житель колонии определённо нас не слышал.

– Сколько лет Брику? – всё так же тихо спросила я у Блэка. – Когда его обратили?

Вопрос, похоже, вогнал Блэка в ступор.

– Я знаю, что он считается молодым по меркам вампира, – сказал Блэк наконец. – Я понятия не имею, что это означает. Если тут как с видящими, то ему легко может быть больше сотни лет, но он всё равно едва считается взрослым.

Я окинула взглядом остальную комнату.

Теперь здесь определённо появилось больше мебели. Я заметила крючки-вешалки у входной двери, видневшиеся через дверь в фойе, и на них висело несколько новых с виду треуголок.

Камин горел ярче. Каминная полка уже не была покорёженной, её состояние было идеальным, а сверху стояли керамические фигурки лебедей, кроликов, оленей, перепёлок.

Я всё ещё осматривалась по сторонам, когда в комнату вошла женщина.

Она подошла прямиком к мужчине, одетая в белое платье с пышными юбками и бантом на узкой талии. Я смотрела, как она выдёргивает длинную шляпную булавку, удерживавшую чёрную шляпу на её золотисто-каштановых волосах. Она воткнула булавку обратно под шёлковый ободок и бросила шляпку вместе с булавкой на столик недалеко от его стула.

Она многозначительно улыбнулась ему.

Она также не переставала подходить к мужчине.

Она дошла до него и скользнула на его колени, оседлав вместе с пышными белыми юбками и выпятив грудь перед его лицом. Когда он поднял взгляд и выгнул бровь, она улыбнулась, приподняв бровь в ответ.

– Мы закончили быть приличными на сегодня, дорогой? – спросила она.

Он притворился, будто обдумывает опрос.

Он сделал несколько затяжек из трубки.