Текст книги "Черная Завеса (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)
Но это даже не то, на что я реагировала.
Блэк прав. Я что-то чувствовала.
«Как в воду глядела...»
Я не могла точно сказать, что это.
Я определённо не могла облечь это в слова.
Это было просто чувство.
Я понятия не имела, что надвигалось, но я что-то чувствовала.
Блэк ласково гладил меня по шее и горлу. Я чувствовала проблеск беспокойства в его свете, смешивающийся с интенсивным желанием и тем странным ощущением опьянения в нас обоих.
– Ты что-то чувствуешь, дорогая? – пробормотал он. – Ты чувствуешь приближение чего-то?
Осознав, что я действительно что-то чувствовала, я сглотнула и посмотрела на Блэка.
Мне хотелось сказать «нет».
Мне хотелось сказать «нет» хотя бы сегодня.
Но я не могла.
Я вновь стиснула его руки, чувствовала мой свет в его свете, силящийся как можно сильнее вплестись в его aleimi. Я убрала руки с его бицепсов только для того, чтобы запустить руки под пиджак его смокинга и обвить его талию.
Крепко стиснув талию Блэка, я аккуратно пожала плечами.
– Может, немножко, – призналась я.
– Ты немножко чувствуешь что-то?
– Ага. Наверное.
– Наверное.
Блэк услышал мою попытку пошутить и постарался улыбнуться в ответ. Я чувствовала, как он пытается поддержать моё направление, превратить всё в шутку, в то, из-за чего можно поддразнить меня, но у него не получалось.
Когда Блэк заговорил в следующий раз, в его голосе звучал лёгкий укор.
– В ночь нашей свадьбы? – он слегка тряхнул меня, натянуто улыбаясь. – Ты испытываешь зловещие предчувствия в ночь нашей свадьбы, док? У тебя целую вечность не было таких предчувствий, с тех пор, как началась вся эта история с Драконом и Черепахой... и ты решила вернуться к этому сегодня. В ночь нашей свадьбы, – выразительно повторил он.
Я хотела сказать ему, что он ошибается.
Хотела, но не могла.
Глава 5. Девчачье имя
Ник уставился на торт на квадратной, оранжевой как закат тарелке, стоящей перед ним.
Его вампирское зрение старалось разобрать точное изображение на нём.
Он осознал, что какая-то его часть до сих пор потрясена тем, какой этот торт красивый.
Его сделал Джем.
Его бойфренд Джем создал эту прекрасную штуку.
Партнер Ника каким-то образом превратил коржи, прослойку, помадку и мастику в неоспоримый предмет искусства. Глядя на него, на невообразимо детально прорисованные глаза, индивидуальные волоски на морде собаки (скорее всего, это был Пантер), на накатывающие океанские волны из глазури, на звёзды и проблески солнца и облаков... невероятно было не испытывать желания как-то сохранить этот шедевр.
Его уже предупредили вместе с остальными, что делать фотографии тортов строго (...строго, подчеркнул Джем, делая объявление по системе интеркома в отеле) не рекомендуется. На самом деле, они были запрещены.
Искусство тортов должно быть временным.
Что-то там про природу существования, непостоянство всех вещей.
Ник всё равно попытался запомнить каждую деталь, изумляясь, что это сделал его бойфренд.
Более того, все торты были разными.
Торт Ника ни капельки не походил на торты рядом, которые стояли на своих индивидуальных тарелках. Некоторые были небесно-голубыми, некоторые – красными как пустыня, некоторые – зелёными как молодая листва, некоторые – оранжевыми как закат или нежно-жёлтыми как рассвет. Глядя на них, Ник осознал кое-что ещё.
– А у тебя будет торт? – спросил он, повернувшись к своему бойфренду.
Даледжем показал небрежный жест – один из тех жестов видящих со Старой Земли, точный перевод которого Ник так и не выяснил.
– Что это значит? – спросил он.
– У меня есть торт, – ответил Даледжем.
– Ты сделал себе торт?
– Нет. Я его не делал, – Даледжем не отвлекался, продолжая показывать что-то Мике на языке жестов.
Мика едва помедлила, чтобы кивнуть. Она начала выкатывать очередную тележку с тортами на тарелках разных размеров и цветов.
– Для меня торт сделала Ярли, – на сей раз Джем бросил на Ника беглый взгляд. – Она вторая по старшинству душа. И мы с ней довольно давно знаем друг друга.
Ник моргнул.
Затем помрачнел.
– Хочу ли я вообще знать? – прорычал он.
– Пожалуй, нет, – увидев выражение на лице Ника, Даледжем выдохнул. – Gaos, Ник. Это было давным-давно. И нет, это не было всерьёз... или особенно надолго.
– Я бы на твоём месте не говорил Мануэлю, – пробормотал Ник.
Он имел в виду Мэнни Азуре, нынешнего бойфренда Ярли и одного из самых давних друзей Блэка. Мэнни и Блэк были армейскими приятелями по Вьетнаму... и это до сих пор слегка выносило мозг Нику, хотя он сам недавно обзавёлся бессмертием.
– Я совершенно точно не собираюсь говорить Мэнни, – Даледжем бросил на него жесткий взгляд. – Но я и тебе вообще-то не собирался говорить, и смотри, что получилось.
Ник увидел, как двери кухни открываются, впуская Энджел, а за ней...
– Бл*дь, – Ник соскользнул с металлического кухонного стола, на котором сидел. Он оказался в движении прежде, чем в голове появилась хоть одна сознательная мысль, прежде, чем его разум вообще включился в работу.
Он сбежал.
Не было никакого другого честного слова для описания этого действия, даже в его сознании.
Устремившись к задней части кухни, где находилась ещё одна дверь, Ник двигался быстро и бесшумно, как умели лишь вампиры. Даже его обувь не издавала ни звука. Он не знал точно, куда вела другая дверь, но понимал, что он попадёт в другую обеденную зону отеля.
Что более важно, он уйдёт... отсюда.
Он знал, что Джем смотрел ему вслед.
Он также знал, что его бойфренд понимал, почему он удирает, и был чертовски раздражён, но Ник ничего не мог с собой поделать.
Он также знал, что бросил свой торт там, и это наверняка тоже разозлило Джема.
Вопреки этому Джем не выкрикнул его имя, что заставило сердце Ника переполниться благодарностью и любовью к зеленоглазому видящему. Даледжем не попытался остановить его и не окликнул. Он не устроил сцену, не попытался опозорить его или заставить Ника «преодолеть свои страхи», «посмотреть в лицо своим демонам» и прочее дерьмо.
Ник чувствовал, что Даледжем не слишком долго смотрел ему вслед.
Прикрывая Ника, он повернулся, чтобы заговорить с Энджел и Кико, которые, видимо, вообще не видели и не слышали Ника на кухне.
Опять-таки, неудивительно.
Вампир.
– На этом практически всё, – услышал Ник слова Энджел. – Большинство начало есть. Я пришла, чтобы забрать свой и Ковбоя...
– Что насчет тебя, кузина Кико? – спросил Даледжем с притворной суровостью. – Ты уже съела свой торт? В конце концов, я вложил в него весьма немало заботы.
Энджел рассмеялась, но уже направлялась к двери, которая вела обратно к бассейну, и держала в обеих руках по торту.
– Не флиртуй с Джемом слишком долго, Кикс. У Джакса случится настоящий припадок, – она подмигнула Джему, затем притворно строго показала на Кико. – Твой вон там. Съешь его или возьми и выходи с ним. Я не буду разбираться с поехавшим Джаксом.
Кико не рассмеялась.
Она не ответила Энджел.
Казалось, она её едва услышала.
Она уставилась на металлический кухонный стол, и её лицо было лишено выражения.
Ник, который передумал уходить полностью, чтобы не расстраивать Джема ещё сильнее, скользнул за промышленный кухонный стеллаж, чтобы подождать. Он сказал себе, что лучше остаться и не рисковать, ведь дверь может издать какой-то звук, когда он попытается уйти. И всё же его вампирское зрение с помощью многочисленных отражений на различных металлических поверхностях подметило, где стояли Джем и Кико.
Даже его чёртовы вампирские органы чувств лишали его возможности уйти от этой ситуации.
Он смотрел, как Кико разглядывает оставшиеся торты.
Ник знал имена на каждом из тортов.
Среди пяти стоявших там, один торт принадлежал ему.
Ещё один принадлежал Кико.
Даледжем написал её имя розовой глазурью: Кико Нико Накамура.
Ник вздрогнул, вспомнив, как они с Кико смеялись над их именами.
Он дразнил Кико тем, что её имя рифмуется.
Он сказал, что это делает её похожей на корейскую поп-звезду.
Когда он назвал ей своё японское имя, Наоко, она моргнула и расхохоталась. Она сообщила ему, что Наоко – это «девчачье имя», будто сам Ник был не в курсе, и его японские друзья и родственники не дразнили его этим на протяжении десятков лет.
– Да уж, действительно, – сказал он, игриво пихнув её рукой.
Тогда он был человеком.
Он также ужасно запал на неё.
Они находились на тайском острове Мангаан, и это было прямо перед тем, как Ник узнал, что Кико и Даледжем спят вместе.
Он сказал Кико, пусть смеётся... его мать и отец родили трёх девочек и просто хотели, чтобы Ник лучше влился в их компанию.
Кико засмеялась ещё сильнее, и тайское виски брызнуло из её носа.
Они оба довольно сильно напились.
Они сидели у одного из больших пляжных костров, пока всё ещё чувствовали себя как в отпуске – до пропавших туристов, убийства, вампиров и определённо до похищения чудиками-нацистами.
Ник уже серьёзнее рассказал, что его родители выбрали имя до того, как узнали пол ребёнка. Когда матери Ника сказали, что это мальчик, она решила оставить имя.
Кико спросила, почему они просто не дали ему новое имя, и Ник пожал плечами, сделав большой глоток виски.
– Понятия не имею, – сказал он.
Это по большей части было правдой.
Когда Ник задал этот вопрос своей матери, Юми пошутила, что хочет, чтобы он влился в компанию своих сестёр. Она также сказала, что по её мнению, американцам будет легко произносить такое имя, а также его проще сократить до до распространённых американских прозвищ.
Например, «Ник»... и именно так Ника называли с пелёнок.
Юми сказала, что ей всегда нравилось имя Ник.
Зная его маму, Ник предположил, что с её стороны это могло быть чистым упрямством. Может, она посчитала, что теперь она американка и может назвать сына как угодно. Юми никогда не была фанатом строгих гендерных правил её родителей. Она могла сделать это чисто для того, чтобы досадить её отцу, против которого она постоянно бунтовала из-за его консервативных убеждений.
Даже брак с отцом Ника был своеобразной формой бунта.
Вспомнив, как вся эта история развеселила Кико... настолько, что она ещё несколько раз прыснула тайским виски из носа, пока они сидели у костра... Ник вспомнил, что он сделал с ней, и ощутил такую тошноту, что захотелось умереть.
Когда он вновь открыл глаза, Кико всё ещё смотрела на его торт.
Он видел, как её челюсти медленно сжались.
Затем она подняла взгляд, гневно смотря в тёмную половину кухни.
– НАОКО ТАНАКА, – её крик громким эхом отразился от почти пустой кухни, заставив Ника вздрогнуть. – Я ЗНАЮ, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ, ТРУСЛИВЫЙ КОП-ЗДОРОВЯК... ВЫХОДИ НЕМЕДЛЕННО! ПРЕКРАТИ ПРЯТАТЬСЯ КАК ТРУСЛИВЫЙ ЦЫПЛЁНОК-ПЕРЕРОСТОК И ВЫХОДИ СЮДА И ПОСМОТРИ МНЕ В ЛИЦО НЕМЕДЛЕННО!
Ник помрачнел.
Он глянул в отражения на металле и увидел, что Джем прячет улыбку.
– ДЕТЕКТИВ НАОКО ТАНАКА...
– Ладно, – Ник вышел из-за металлического стеллажа так, будто она вытащила его за руку. – Я вампир. Тебе не надо орать, бл*дь. Иисусе.
Он двигался без единой мысли.
Он произнес эти слова без единой мысли.
Что-то в её тоне заставило его среагировать так, как он среагировал бы в прошлом, когда они были друзьями. Он заговорил с ней так, как заговорил бы, будучи человеком. В те несколько секунд он забыл всё... все причины, по которым он прятался.
Однако оказавшись лицом к лицу с ней, он остановился как вкопанный.
Он уставился на неё, чувствуя себя так, будто ему раз за разом давали кулаком под дых.
Боль в сердце сделалась такой сильной, что он не мог пошевелиться.
Он не пытался её подавить.
Он обязан это вытерпеть.
Обязан, бл*дь.
Кико как будто смерила его взглядом.
Ник не мог точно сказать, что она думала или как среагировала на встречу с ним, но у него сложилось впечатление, что она этого хотела. Она хотела увидеть его сама, своими глазами. Она хотела посмотреть, какой он теперь... и чтобы другие люди не вмешивались и ничего не говорили.
Очевидно, Кико надоело слушать про Ника через посредников.
Он понятия не имел, к какому заключению она пришла, глядя на его вампирское лицо, но через несколько очень долгих секунд она кивнула.
Её голос сделался бесцеремонным, по-армейски кратким.
– Тебе надо отнести это ему, – сказала Кико, показывая на один из тортов. – Ты должен быть тем, кто отдаст его.
Осознав, про чей торт она говорила, Ник стиснул зубы.
Торт, на который она показывала – большой, на тарелке цвета розового заката, прямо рядом с тортом Ника – был подписан длинным человеческим именем, выведенным аккуратным почерком Джема. Джем испёк более длинный торт, подстраиваясь под его имя, и украсил его пустынями и горными озерами, облаками и высокими храмами в клубящемся тумане, а также орлом с расправленными крыльями.
Всё это принадлежало мужчине, которого Ник не так давно считал одним из своих самых близких друзей. Тот же близкий друг выстрелил Нику в лицо на предыдущей свадьбе Мири и Блэка.
Он пытался убить его за то, что Ник сделал с Кико.
Заслуженно.
Он пытался убить его... заслуженно... за то, что Ник сделал с Кико и Мири.
«Декстер Орвилл Хьюстон» было выведено тёмно-красной глазурью.
Ник подумывал сказать Кико, что ни за что на свете не станет это делать. Он также подумывал просто уйти через заднюю дверь, как и планировал изначально. Он всё ещё рассматривал эти варианты, когда заговорил Даледжем. Партнёр Ника или прочёл что-то в словах Кико, или увидел на лице Ника.
В любом случае, он шокировал Ника, кивнув и прямолинейно заявив:
– Да, – сказал он. – Я согласен. Тебе надо отнести его Дексу, Ник.
Ник уставился на него.
Даледжем как бульдог оберегал Ника от Декса.
Он абсолютно непреклонно настаивал, что Ник не должен к нему приближаться.
Ник пытался убедить своего партнёра, что ему стоит подняться наверх, поговорить, а Джем совершенно слетел с катушек. Ник мог бы всё равно сходить туда, но не хотел ещё сильнее злить Джема. Он чувствовал себя странно виноватым за то, что едва не умер и до чёртиков перепугал видящего.
В любом случае, он знал, насколько Джем силён в экстрасенсорных штуках. Ник посчитал, что Джем, должно быть, увидел что-то в сознании Декса и потому решил, что это плохая идея.
Ник пытался уважать это. Он решил довериться своему партнёру.
Но это раздражало его.
– Пошли, – сказала Кико, махнув рукой. – Я пойду с тобой.
Ник почувствовал, как в горле встал ком.
Но он не мог ей отказать.
Он совершенно точно не мог отказать ей в этом или в чём-то ещё.
Возможно, он ей никогда больше не откажет.
От этой мысли на глаза навернулись слёзы.
Он оторвал взгляд от её лица.
Он глянул на Джема, который смотрел на Кико с привязанностью в глазах. Вспомнив, что они спали вместе... весьма часто, если так подумать, и громко, не говоря уж о том, что один раз они откровенно неприлично целовались у него на глазах... Ник почувствовал, что в нём зарождаются другие иррациональные чувства.
На несколько секунд это полностью захватило его.
Джем, похоже, что-то почувствовал.
А может, увидел на его лице.
– Иди сюда, – сказал видящий, и его голос прозвучал хрипло. – Сейчас же, Ник.
Ник помрачнел по-настоящему.
Поколебавшись несколько секунд, он пересёк кафельный пол, сверля суровым взглядом своего бойфренда. Он не утруждался попытками скрыть свою вампирскую походку или двигаться медленнее ради этих двоих. Он подошёл прямиком к Джему, двигаясь как вампир. И всё же он осознавал присутствие Кико и её взгляд, прикованный к нему.
Двигаясь вот так, он ощутил, что она напряглась.
Приблизившись, он уловил рябь страха из света Кико.
Его вампирские органы чувств заметили учащение её пульса, напряжённость дыхания. Он слышал, как ускорилось её сердцебиение. Температура её тела повысилась, скорее всего, от адреналина.
Он невольно глянул на неё.
Теперь он стоял намного ближе к ней.
Он не пытался измерить расстояние между ними, но его вампирские органы чувств всё равно рассчитали дистанцию. Он знал, что хотя бы отчасти это охотничий инстинкт и во второй раз подавил желание удрать от неё.
Они стояли на расстоянии примерно полутора метров.
Ник нервно наблюдал за ней.
Он честно понятия не имел, как вести себя, чтобы не напоминать убийцу.
После затянувшейся паузы Джем шагнул ближе к нему.
Он не то чтобы встал между ними, но Ник осознал, что видящий, возможно, нарочно служил буфером для Кико, чтобы та чувствовала себя в безопасности. Джем обнял Ника рукой за шею и притянул ближе к себе, прислонившись к столу. Затем он поцеловал его в щёку, обвив другой рукой Ника за талию.
Ник заставил себя расслабиться.
На самом деле, с Джемом он всегда расслаблялся.
Он ничего не мог с собой поделать.
Затем он глянул на Кико и увидел, что она тоже расслабилась. То напряжение, не говоря уж об явном страхе, который он мельком видел в её глазах, уже рассеивалось. Вместо этого она смотрела на Ника и Даледжема с изумлением во взгляде.
Пока Ник продолжал настороженно наблюдать за ней, на её губах заиграла лёгкая улыбка.
В этот самый момент двойные двери кухни распахнулись внутрь.
Вошёл Джакс.
Потрясающе, бл*дь.
Джакс выглядел супер странно.
Его зрачки расширились. Он нехарактерно раскраснелся.
Чем ближе он подходил, тем явственнее Ник понимал, что расширение зрачков не было естественным. Чёрные кружки почти полностью поглотили его пурпурные радужки.
Джакс выглядел очень, очень обдолбанным.
Нику было знакомо это выражение.
Он пятнадцать лет проработал копом.
Джакс смотрел на них троих этими безумными глазами.
Фиолетовые пятнышки в видимой части тёмно-пурпурных радужек выделялись как звёзды, как маленькие галактики. Эти глаза подметили их всех, но внимательнее всего остановились на Кико. Он подошёл к ней, и его шаги показались Нику явно хищными. Ник осознал, что так привык видеть Джакса почти пугливым парнем с посттравматическим расстройством личности, что и забыл, что Холо как-то раз рассказывал о своём самом давнем друге.
По словам Холо, во времена войн видящих и людей на Старой Земле, Джакс был одним из их лучших солдат в сражении. Пусть он и был молод, Джакс был поразительно одарённым, практически искусным бойцом.
Более того, Холо говорил, что на Старой Земле Джакс обожал это дерьмо.
Ну. Обожал до тех пор, пока не возненавидел.
В итоге война сокрушила его, и он потерял слишком много друзей. Холо сказал, что под конец война стала особенно жестокой, в частности в плане экстрасенсорных атак. У Джакса было много похороненных травм с детства, и их враг это использовал.
Они едва не сломали его.
Сейчас, встав позади Кико, видящий с восточно-индийскими чертами лица обхватил её руками и прижал к своему телу. Его странно переполненные светом глаза смотрели то на Джема, то на Ника и выражали открытую угрозу.
Судя по тому, как сердито Джакс смотрел на Даледжема, Джакс тоже вспоминал, что Кико и Джем когда-то переспали.
Иисусе. Эти двое находились в самом разгаре.
Они пребывали в сумасшедшем периоде раннего образования связи видящих.
Ник надеялся, что Кико понимала, во что ввязывается.
– Что тут происходит? – спросил Джакс у Кико.
Чёрт, да он практически гаркнул эту фразу.
Голос Джакс прозвучал низко, напряжённо, почти грубо.
Кико пихнула его локтем, закатив глаза, но Ник невольно заметил, что всё в ней расслабилось, как только Джакс её обнял. Страх в ней развеялся словно с выдохом. Кико прислонилась к груди своего бойфренда-видящего и улыбнулась ему, и в этой улыбке было столько привязанности, тепла... чёрт, любви... что Ник невольно тоже немножко расслабился.
– Ничего, глупыш, – сказала ему Кико. – Я пыталась уговорить Никки пойти со мной наверх. Я подумала, что нам обоим стоит отнести Дексу торт. Вместе. Ты так не думаешь?
Ник наблюдал за лицом Джакса, пока он обдумывал её слова.
Ещё через несколько секунд агрессия видящего начала ослабевать.
Он посмотрел в лицо Кико.
– Ты съела свой торт? – спросил он у неё.
– Ещё нет. Я собиралась поесть с Дексом, если...
– Нет, – Джакс покачал головой и посмотрел на Ника. – Ник съест свой торт с Дексом. Когда отведёшь Ника, ты спустишься и съешь свой торт со мной, – Джакс посмотрел на двух мужчин, и настороженность вернулась в его глаза. – ...Они съедят свои торты вместе.
Слова Джакса прозвучали решительно.
Он говорил с жёсткой, авторитетной, почти угрожающей уверенностью, которая при других обстоятельствах могла бы вызвать у Ника раздражение.
Поскольку Ник понимал, что Джакс обдолбался в хлам, сложно было испытывать что-либо, кроме веселья. Джакс явно съел свой личный, приготовленный Джемом космический торт видящих. Теперь он хотел, чтобы его девушка обдолбалась вместе с ним.
Он хотел, чтобы они побыли под кайфом наедине.
И никаких других странных, вмешивающихся мужчин с их незначительной, не имеющей отношения к Джаксу и Кико драмой.
Ник понимал, что Джакс смертельно серьёзен, несмотря на обдолбанность.
Ник посмотрел на Даледжема.
– Ты не против, если я съем свой торт с Дексом? – тихо спросил он. – Хочешь подняться с нами? Или мне найти тебя попозже?
Джем посмотрел на него.
На несколько секунд Нику показалось, что тот мог обидеться.
Затем он сообразил, что лицо Джема выражало удивление.
Не зная, что именно его удивило, Ник потянулся к металлическому столу и схватил две оставшиеся тарелки. Его левая рука схватила торт с его именем, а правая – торт с именем Декстера. Поколебавшись ещё несколько секунд, он подался ближе к Джему.
Он медленно поцеловал своего бойфренда в губы.
– Если ты не услышишь от меня новостей, – ворчливо сказал Ник, оборвав поцелуй. – Поднимись и найди меня. Либо я обдолбался и потерялся... либо Декс держит меня в шейном захвате, и у меня осталась примерно минута до того, как он вспомнит, что я от этого всё равно не умру.
Кико рассмеялась.
Этот звук вырвался из неё скорее с изумлением, нежели с юмором.
Когда Ник глянул на неё, вскинув бровь, она продолжала смотреть на него.
Он осознал, что она уставилась на его глаза – вампирские глаза, похожие на стекло или потрескавшийся хрусталь. Он поймал себя на мысли, что теперь она не столько боится, сколько пытается привыкнуть к ним.
Когда Ник мотнул подбородком, указывая на дверь кухни и предлагая ей показывать дорогу, она улыбнулась ему.
На этот раз Ник готов был поклясться, что улыбка была искренней.
Во всяком случае, почти искренней.
Как бы там ни было, он был рад и этому.
Глава 6. Задержка
Я уставилась на огромный торт перед нами и прекрасную картину на его поверхности. Я толком не знала, как понимать изображение, которое Джем выбрал для нас с Блэком. К этому моменту я видела много тортов, потому что люди подходили к нам и показывали свои.
Все рисунки были разными.
Я видела горы, голубые небеса, городские пейзажи, воздушные шары, дома, лошадей, деревья, закаты, щеночков, цветы, бабочек, людей, что-то вроде космических туманностей и червоточин2, абстрактные цвета, радуги, летающих лошадей, грифонов, фейри, змей, кусочки стихотворений и цитаты из религиозных текстов, орлов, дятла, кенгуру, даже летучую белку.
Наш с Блэком торт каким-то образом умудрился выглядеть и ощущаться совершенно не похожим на остальные. У каждого торта имелась своя «аура», но наш показался мне значительно отличающимся от нормы, может, потому что мы были главной женатой парой для церемонии видящих, так что Джему надо было передать иной посыл. На самом деле, мы были единственной женатой парой, поскольку Энджел и Ковбой были людьми.
По какой-то причине наш торт показался мне другим.
Во-первых, он был насыщенно чёрным... почти весь торт.
Когда я подольше посмотрела на него в свете факелов, я увидела, что нижняя половина покрыта сине-чёрным и тёмно-зелёным цветом, напоминавшим воды океана ночью. Более светлые линии глазури, обмакнутые в серебро, походили на волны. Повыше них выделялся завиток серебристо-голубого света, почти как луна за облаками над водой.
Я готова была поклясться, что различила там чёрного орла – эмблему компании Блэка.
В целом торт навевал ощущение неподвижной, умиротворённой, бескрайней ночи.
Он был абсолютно изумительным.
Я также чувствовала в нём больше – почти «инь-ян», мир и насилие, смерть и перерождение. Я не посчитала это зловещим или каким-то негативным; скорее, это обладало глубинной первобытной аурой, которой я не ожидала бы от свадебного торта, даже от нашего с Блэком торта.
Даже от свадебного торта видящих.
Я посмотрела на видящих и людей на террасе внизу – большинство сидело на шезлонгах или собралось у края бассейна, окунув ноги в воду.
– Это такая странная свадьба, – пробормотала я.
Даже после случившегося в Саратоге, всё это ощущалось таким странным.
– Всё вот-вот станет ещё страннее, – пошутил Блэк.
Он поцеловал меня в щёку, привлекая к себе и обнимая обеими руками за талию. Я невольно чувствовала в этом импульсе желание защитить, интенсивность того, как он обнимал меня. Моя странная дрожь беспокойства или дурного предчувствия (или что это такое) повлияла на него. Он серьёзно отнёсся к моим странным ощущениям, и теперь я чувствовала себя виноватой... даже сильнее, чем когда он впервые подметил это.
Но сейчас я ничего не могла с этим поделать.
– Это не относится к нашей свадьбе, – я попыталась заверить его. – Или к нашему браку, Блэк.
– Ты уверена?
Я оживлённо закивала.
– Я определённо уверена. Я на сто процентов уверена, что это не связано с данными вещами.
Теперь я гадала, поверил ли он мне.
Когда я прислонилась к его груди, я осознала ещё один момент.
Боль становилась сильнее.
Может, для нас обоих. Но для меня точно.
Я испытывала чертовски сильную боль.
Я испытывала так много боли разделения, что это реально делало меня нестабильной.
Это влияло на моё сознание.
– Да, я знаю, – голос Блэка был низким, рокочущим, интенсивным в той манере, что сводила меня с ума. – И нет. Не только ты это испытываешь. Мы оба. И дело не только в свадьбе. Дело во всём. Наши света разодрали на куски и собрали обратно. Дракона и Черепахи больше нет. Конструкции Чарльза больше нет. Те тёмные ритуалы прекратились. Света всех наших друзей нависают над нами, оберегая. Это все эти вещи в совокупности.
Я не просила его пояснить подробнее.
Мне не нужны были детали того, как каждая из этих вещей влияла на нас.
Я чувствовала то, о чём он говорил.
– Мы всё исправим, – сказал он, обнимая меня крепче.
Он вжался в меня нижней частью тела, и боль сделалась такой сильной, что я закрыла глаза.
– Мне очень не терпится исправить это, док, – пробормотал Блэк мне на ухо. – Нам предстоит немало поработать над повторным образованием связи.
– Фиджи, верно? – спросила я, говоря так же тихо, как и он. – Мы отправляемся на Фиджи?
– Да. Так я сказал пилоту. Разве не туда ты хотела отправиться? Я подумал, мы могли бы какое-то время провести там, а потом, может, рвануть на Мальдивы, если тебе захочется перемен... у меня есть несколько мест в списке, – он наклонился поближе к моему уху, поцеловал меня с языком. – Некоторые из них – сюрприз. Так что не спрашивай.
Я улыбнулась, прижимаясь к нему.
Не ослабляя объятий, Блэк поднял голову.
– Кого, бл*дь, мы ждём? – прорычал он так громко, что я подпрыгнула. – Кто ещё не съел свой проклятый торт?
Ярли, сидевшая на шезлонге неподалеку, рассмеялась.
– Боссу уже невтерпёж, – пошутила она. – Вы посмотрите на него...
– Кого мы ждём, сестра? – Блэк лишь немного понизил голос. Если уж на то пошло, его тон прозвучал ещё более сердито. – Кого? Кто всех задерживает?
Последовала пауза.
Взглянув на Ярли, я осознала, что она проверяет – то ли используя своё зрение видящей, то ли говоря по гарнитуре. Я видела, как она кивнула, словно забыв, что собеседник не стоял перед ней.
Она посмотрела на Блэка.
– Ник, – ответила она. – Также Декс. О, ещё Кико и Джем, но, видимо, это лишь потому, что они планируют съесть их торты одновременно. Они сказали, что двое последних сейчас на кухне, ждут отмашки от Ника, чтобы начать.
Последовала пауза.
Я почувствовала, как Блэк помрачнел ещё до того, как заговорил.
– Скажи им поторапливаться, бл*дь! – прорычал он.
Я рассмеялась. Не сумела сдержаться.
– Им говорили, – ответила Ярли, закатив глаза и подмигнув мне. – Ник и Декс, видимо, устроили какое-то соревнование в гляделки. Мы как раз пытались решить, не надо ли послать наверх Джема, чтобы он разобрался с ними... а может, Кико... а может, Кико и Джема... а может, Джакса, Кико и Джема, поскольку, видимо, и у Ника, и у Джакса случаются припадки ревности, когда Кико и Джем смотрят друг на друга дольше трёх секунд. Судя по всему, они оба «уже раздражены» тем, что Джем и Кико остались одни на кухне, хотя в этом виноват сам Ник, чёрт возьми...
Я издала очередной фыркающий смешок.
И Мика тоже, сидевшая на коленях у Туза и слизывавшая остатки торта с оранжевой тарелки, которую она держала обеими руками. Глазурь покрывала весь её нос, подбородок и одну щёку.
Когда она глянула на Туза, тот расхохотался.
Я буквально чувствовала, что вся вечеринка ждёт, затаив дыхание.
Видимо, когда мы с Блэком съедим наш торт, это послужит своеобразным сигналом к началу.
Но мы должны съесть наш торт последними.
Мы не могли съесть ни кусочка, пока все гости не съедят свои торты.
Я послала Джему сигнал своим светом.
Его присутствие тут же появилось в моём сознании.
«Да, да... я знаю, Мири, – проворчал он. – Я готов прибить их обоих».
Я улыбнулась, даже зная, что это может сильнее раздосадовать Джема. «Ты не можешь заставить Ника съесть его торт? Может, Декс последует его примеру чисто из вредности?»
«Я сейчас никак не могу поговорить с ними. Ник отключил свою гарнитуру. Предположительно потому, что все орали на него, чтобы он съел чёртов торт, – ощутив моё веселье, Джем так отчетливо выдохнул в моём сознании, что я готова была поклясться, будто он стоял рядом. — По-другому поговорить с ним я тоже не могу. Связи крови нет, – добавил Джем. – Мы не могли сделать это перед ритуалом. Это часть подготовки к приготовлению тортов. Всё это очищение и прочее. Плюс мне пришлось часами медитировать...»
«Я понимаю, – сказала я ему. — Но вся вечеринка не может ждать их вечно».
«Знаю, – проворчал Джем. – Наверное, нам надо подняться наверх. Кому-то из нас, во всяком случае. Есть предложения, кто должен это сделать, сестра?»
«Ты съел свой торт, брат Джем?» – невинно поинтересовалась я.
Последовала пауза.
Затем Джем прищёлкнул языком в Барьере.
«Нет, – послал он, вздохнув. – И ты права. Это действительно может помочь, поскольку Ник должен почувствовать это даже без связи крови. Я скажу Кико съесть свой торт. Может, это как-то повлияет на Декса».
«Она всё ещё с тобой? Кико?»
«Да. Она и Джакс. Джакс свой съел. Сейчас он смотрит на меня так, будто вот-вот вызовет на дуэль».
Тут я расхохоталась в голос. Ничего не могла с собой поделать.
Джакс всегда был таким милым и добродушным.