Текст книги "Черное на черном (ЛП)"
Автор книги: Дж. С. Андрижески
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Он даже не передал записку с соболезнованиями, когда его брат с женой умерли. Он даже не потрудился послать открытку насчёт Зои.
Ощутив, как моё горло сдавливает ещё сильнее, я закрыла файл, стараясь выбросить это из головы. Эмоциональные американские горки, на которых я каталась последние несколько месяцев, совсем не упрощали задачу. Я ощутила, как опять возвращаюсь в период, когда мама и папа только что умерли, когда я усиленно старалась сохранить эти искры для Зои. Но когда Зои погибла, и все это оказалось впустую, я знала, что какая-то часть меня никогда не простит их за то, что их не было рядом. Не простит моих дядюшек, которые исчезли. Не простит семью моей мамы, просто не понимавшую.
Какая-то часть меня немного ненавидела их. Даже маму и папу.
Зло потерев глаза, я снова выбросила это из головы, заставив себя сосредоточиться на текущем задании.
Другие папки содержали фотографии более дальних родственников.
Практически все они были родственниками со стороны мамы.
Фотографии бабушки и дедушки со стороны матери, включая дедушку, который сделал подвеску с косаткой и звёздами, висевшую теперь на моей шее. Он умер, пока я была в Афганистане, во время войны. В то время я работала на разведку и ни о чем не знала, пока похороны не закончились, и он не оказался в земле.
Борясь с усиливавшейся тяжестью в груди и просматривая фотографии, я вновь пыталась игнорировать то, какую большую часть своего детства и прошлого я просто замела под коврик. Все это резко нахлынуло назад, пока я смотрела на фотографии семейных встреч на севере, обедов вскладчину и индейских церемоний у костра на северо-западном побережье. Фотографии меня с дядей Чарльзом, держащих весла рядом с каяками. Фотографии меня с папой на рыбалке. Фотографии моей мамы и моего дедушки, смеющихся над какой-то историей у огня.
Фотографии родственников, чьи имена я забыла, но чьи лица и улыбки я помнила. Фотографии тётушек и кузин, которым я перестала звонить и перестала писать даже в социальных сетях.
В конце концов, все это оказалось слишком. Я вышла из папки с фотографиями.
И все же я задавалась вопросом... третий или четвёртый раз вытирая глаза тыльной стороной ладони с тех пор, как начала это... как, черт подери, Блэк сумел найти все это.
Прочистив горло, я вернулась в главную папку М.
Я могла потом разобраться с эмоциональной составляющей попыток забыть свою семью. Пока мне нужно было найти то, на что указывал мне Блэк.
В другой подпапке я нашла ещё минимум два анализа крови, и что-то вроде отсканированного изображения фамильного древа, в этот раз написанного на знакомом языке, на котором я все равно не могла читать. Это была письменная форма языка индейцев одного из кланов, из которых происходила моя мать.
Нахмурившись, я закрыла и этот файл.
Блэк просто хотел, чтобы я знала, что у него есть это все? Или это доказательство чего-то обо мне? Записи того, как я появилась на свет? Или так он признавался, что все это время копал под меня в свободное время?
Конечно же, я более-менее догадывалась об этом.
Он ни капли не скрывал своего восторга относительно того, откуда я родом и кем я являлась – с самого первого дня нашей встречи. Он прямо сказал мне, что намеревается заглянуть в моё прошлое, как только он осознал, что я не пришла через «дверь», через которую пришёл он, а действительно родилась на этой версии Земли и имею одного человеческого родителя.
Черт, да я хотела, чтобы он поискал эту информацию.
Я тоже хотела ответов – вероятно, даже намного сильнее его.
Но с чего вдруг Блэк захотел, чтобы я увидела это сейчас? Здесь было что-то, что я могла использовать против Счастливчика? Или Блэк хотел, чтобы я уничтожила это и не дала Счастливчику узнать, кто я такая?
Я наткнулась на очередной документ со списком слов, которые я не могла прочесть, только в этот раз слова сопровождались цифрами. Как и некоторые другие, этот документ был отсканирован с бумаги.
Внизу я узнала почерк Блэка на английском.
Общая оценка уровня:
Потенциальный: 8, может, даже 9 (???!!)
Действительный: 2-2,3 максимум.
В основном блокировка и введение в заблуждение. Практически ноль в боевых навыках, слежении, во всем агрессивном, в основном защитные навыки. Практически ноль в навыках давления и иллюзий. Сомневаюсь, что она вообще работала с памятью или прыжками. Даже не уверен, что она осознает 90% навыков. Отец, должно быть, учил её скрывать свою расу.
Я ощутила, как моё сердце забилось тяжелее к концу этой записи.
Он говорил обо мне.
В Таиланде Блэк кое-что сказал мне. Что он не может использовать меня в основном потому, что у меня «ноль боевого опыта» в том, что он называл навыками видящих.
Он никогда не говорил этого открыто, но мы оба предполагали, что если у меня был родитель-видящий, то это был мой отец. Он был сиротой, почти не имел семьи. У моей матери была семья, задокументированная на сотни лет назад, согласно одному из кланов её родословной.
Если предположить из чистого азарта, Блэк оценивал меня в каком-то плане.
Пытался, во всяком случае.
Я не понимала, что такое «потенциальный», хотя могла предположить. Вероятно, он имел в виду, что таким может быть моя оценка, если меня подобающе натренировать, поскольку тренировки, кажется, имели для него большое значение. Я понятия не имела, что значили числа, поскольку не знала, какой шкалой он пользуется. И что значили знаки вопроса? Это значило, что он лишь предполагает? Или это означало, что цифры кажутся ему неправильными?
Вздохнув, я закрыла и этот документ.
Раздражённо закрыв папку М, я вернулась на уровень папки «Косатка».
На несколько позиций выше папки М находилась папка под названием «Истории».
Она оказалась папкой, из которой я наконец-то могла что-то прочесть.
Первый же открытый документ содержал просто набранный текст – на английском. Просмотрев первые несколько абзацев, я поймала себя на мысли, что это скорее всего написал Блэк.
... К сожалению, я мало что узнал о базовых мифологических положениях в лагерях или даже c Йоханом. Ему было куда интереснее смотреть, как его друзья трахают меня в обмен на услуги или деньги, чем учить меня чему-нибудь хоть отдалённо полезному...
Я вздрогнула, поморщившись в конце.
Мне пришла в голову мысль, что Блэк будет вовсе не в восторге, что я это читаю.
С другой стороны, что касается узнавания любой полезной информации, мои варианты были ограничены, и это он указал мне в этом направлении.
Несколько раз прокрутив варианты в голове, я вернулась к чтению, изо всех сил стараясь пролистывать части, которые казались более личными.
... позднее я узнал больше от мятежников, которые меня завербовали, но я пробыл с ними всего несколько лет до того, как прошёл через дверь. Большую часть этого времени они все ещё испытывали меня и пытались выяснить, способен ли я выстоять под давлением и пытками, если во время операции меня поймают. Мой куратор, Врег, был хорошим парнем... определённо идеологом. Они хотя бы никогда не применяли насилия ко мне или кому-то другому в команде, насколько я видел. Я уверен, что он учил меня стоящим вещам, прямо из оригинальных комментариев. Ходили слухи, что он сражался с Сайримном в изначальном восстании, так что знал некоторые истории из первых уст. Жаль, что я не провёл с ними ещё несколько лет перед тем, как провалился в дверь...
Дверь. Я и ранее слышала, как Блэк упоминает эту дверь, пусть даже мельком.
Он никогда не упоминал никого по имени Врег, но очевидно, он знал его в той версии Земли. Странно было думать о том, что в другом мире у него была совершенно иная жизнь. Он тоже был там солдатом, он сам говорил.
Он сказал мне, что пришёл сюда – в эту версию Земли – в начале 1950-х.
Я все ещё не совсем уложила это в голове, и не только потому, что он выглядел скорее на тридцать, нежели на девяносто с лишним лет, которые он прожил по собственному заявлению.
Я была уверена, что «дверь» – это его обозначение способа, как он перешёл из того измерения в это.
Я пролистала вниз страницы.
... лишь фрагменты религии из моего мира проявляются здесь, и большая их часть – у туземных обитателей различных континентов. Большинство этих изначальных культур практически исчезло, стёрто с лица земли. Их потомки подверглись культурной ассимиляции доминирующих человеческих культур, которые на удивление схожи с теми, что по другую сторону двери...
Что касается таких как я, тоже пришедших со Старой Земли, я определённо замечаю сходство между тем, что я узнал в лагерях, и той версией Мифов, которую проповедует здесь С. К сожалению, я был недостаточно обучен, чтобы суметь определить различия. Я подозреваю, что у С. есть хотя бы один оригинальный текст. Однако насколько я знаю, он уже модифицировал их, дабы отразить свои склонности...
С. Должно быть, это значит «Счастливчик».
Я продолжала читать, опять пролистывая фрагменты, которые казались более личными.
... использование трискелиона, изначально происходившего от Эволюционистов, думаю. Я не видел, чтобы его использовал кто-либо кроме той группы, которая стоит за крупными террористическими атаками в Египте, Сирии и Италии на Старой Земле в 1920-х. Я не знаю, что это означает для С. или его последователей. Однако тот факт, что Йен вырезает его на всех своих жертвах, должен что-то значить...
Трискелион.
Это три соединяющиеся спирали. Я изучила этот символ в связи со Свадебными Убийствами, и он оказался очень древним, датируемым по крайней мере неолитическим периодом в Западной и Восточной Европе. Как и несколько других архетипичных символов, трискелион в различных формах всплывал во многих культурах, включая кельтскую, древнегреческую, тибетскую, японскую, итальянскую, английскую, мальтийскую.
Большинство трактовок были положительными.
Однако если записи Блэка были верны, на Старой Земле это означало нечто другое. Примерно как свастика после того, как её начали использовать нацисты.
Я вернулась к чтению его слов.
... большинство изначальных Эволюционистов или «Миферов» были людьми, но всегда ходили слухи, что ими руководил видящий. Возможно, тот же, кого Йохан называл «Патроном». Врег мало что знал об этом. Однажды я спросил его об этом, но он лишь сказал, что Эволюционисты были «чудаками» со скверным пониманием оригинальных текстов. Врег был довольно хорошим парнем для террориста...
Я помедлила на этом слове. Террорист.
Блэк никогда не говорил, кто его завербовал, пока он жил на той другой Земле. Теперь он упоминал вербовку и называл своего куратора террористом. Учитывая, что в том другом мире видящие были порабощены, полагаю, это не должно было меня удивлять, но я невольно задавалась вопросом, что именно это значит.
Нахмурившись, я просмотрела текст дальше.
... Насколько я помню, Эволюционисты практически исчезли после Второй Мировой Войны. Они были примечательны лишь тем, что имели много человеческих последователей... вероятно потому, что большое внимание уделяли разделению рас и поддержанию их «на своих местах». По словам Йохана, Эволюционисты думали, что каждая раса должна сыграть специфическую роль, а отклонение от этой роли является богохульством. Похоже, люди С. принесли сюда немало этого дерьма...
Я нахмурилась, пролистывая ещё больше текста.
Большая часть текста напоминала что-то вроде дневника или потока сознания – попытку Блэка задокументировать все, что он помнил со Старой Земли. Возможно, он хотел описать то другое место, каким-то образом соединить точки между его родным миром и этим.
Возможно, он просто не хотел забывать, и это был его способ сохранить воспоминания живыми. Однако даже по небольшому количеству прочтённого складывалось впечатление, что здесь кроется что-то ещё.
Он пытался что-то выяснить, что-то, что не стыковалось в его голове. Возможно, это как-то связано с тем, как он вообще здесь оказался, почему все они здесь оказались.
Возможно, Блэк думал, что тому есть какая-то причина.
Листая дальше, я видела, что он много пишет об истории.
Однако это была незнакомая мне история.
Здесь много говорилось о той версии Второй Мировой Войны, где Гитлер нанимал видящих на фронтах бок о бок с людьми, используя их как шпионов, ассасинов, даже военных генералов. В Блэковской версии этой войны нацисты также убивали неугодных людей в газовых камерах, но они также убивали видящих – гоняли их в концлагерях вместе с евреями, поляками, цыганами, гомосексуалистами и многими другими.
На видящих также проводились медицинские эксперименты, что, возможно, было неудивительно. Нацисты пытались выделить черты видящих. Они также пытались создать гибридов, возможно, в попытках снабдить людей способностями видящих. Очевидно, Гитлер в мире Блэка мечтал создать главенствующую расу с экстрасенсорными и даже телекинетическими способностями.
Блэковская версия нацистов также практиковала полосование видящих ножами по лицу, чтобы их легко можно было идентифицировать.
Время от времени Блэк приводил что-то вроде цитат, даже дословных выдержек но я не узнавала их. Большинство из них рассказывало об исторических событиях и людях, которые были как будто родом не с этой версии Земли. Даже те, которые звучали для меня смутно знакомыми, казались выдержками, которые он помнил со «Старой» Земли.
Честно говоря, это больше сбивало с толку, нежели помогало.
Я нашла отсканированные страницы двух книг этого мира, обе художественные. Он выделил отдельные предложения, обводя их чернилами и подписывая «Видящие??» на полях страниц. Он как-то раз говорил мне, что потратил много свободного времени на поиски себе подобных в этой версии Земли.
Он даже немного рассказывал об этом на самолёте из Бангкока.
Нахмурившись, я вернулась к папке с косаткой и тремя звёздами.
Я бы прочла и истории тоже – но только после того, как просмотрю каждый файл в папке, на которую мне прямо указал Блэк.
В этот раз я решила быть методичной.
Я начала с самого начала.
Глава 7. Церковь
Он встал сзади, где мог видеть все помещение.
Впереди на алтаре горели свечи – так много, что казалось, будто пылает весь алтарь. Блэк сканировал лица, замечая, сколько пришло людей, сколько пришло видящих. Он не использовал экстрасенсорные способности, чтобы проверить свои подсчёты; он знал, что в результате скорее всего пропустил нескольких видящих, которые легче могли сойти за людей.
Он знал, что за ним наблюдают. В подземной церкви находилось по меньшей мере три сотни людей, и все они напевали одни и те же слова.
Однако он чувствовал на себе взгляды.
Что-то было не так.
Iltere ak selen’te dur Hulen-ta...
Isre arendelir d’goro anse vik-renme
Isre l’ange si nedri az’lenm
Isre ti’a ali di’ sule-tuum...
От света ритуала его тошнило. От него болел живот.
Блэк чувствовал серебристые лучи, крест-накрест пересекающие церковь.
Жёсткий свет. Металлический свет.
Это он тоже помнил по Старому Миру.
Он тонул в этом серебристом дерьме с тех самых пор, как пришёл сюда. Это напоминало ему о работе с мятежниками в его родном мире, будучи ребёнком. Там были хорошие парни, плохие парни – за годы это все так перепуталось, и не только потому, что он был слишком молод, чтобы понимать разницу.
Но он уже не был ребёнком.
Кто-то дал ему новую жизнь, когда он пришёл сюда. Жизнь, которую он не хотел тратить впустую – определённо не путём воспроизведения прошлого, которое испоганило все в первый раз.
Здесь он ухитрялся избегать всего этого идеологического и религиозного дерьма из дома. Он мог просто жить в этом мире – невидимый. Свободный. Он не должен был являться кем-то или чем-то, кроме себя самого.
Конечно, он вынужден был скрывать отдельные сведения о себе. Он должен был скрывать свою расу. Но он обнаружил, что гора денег очень легко заставляет людей забывать все то, что почему-то не складывалось. Если у тебя есть достаточно денег, то всем в мире людей будет совершенно похрен на то, что ты сделал. Никто с тобой не спорил – какими бы бл*дь странными им не казались твои действия.
Это тёмное тошнотворное ощущение усилилось.
Этого никогда не оказывалось достаточно.
Всегда будут люди, которые захотят иметь больше.
Людям в Старом Мире никогда не было достаточно. Счастливчику и Миферам тоже никогда не будет достаточно. Они просто не могли оставить его в покое, дать жить мирно – позволить ему иметь другую жизнь, не такую, к которой его принуждали с рождения. Он даже не мог отделаться пустыми обещаниями. Этого для них тоже недостаточно.
Нет, им целиком и полностью нужно владеть его бл*дским светом.
Эти видящие Нового Мира, они наконец нашли врага, и единственный враг – они сами. Где-то в процессе они позволили переделать себя в этот образ, и теперь они просто воспроизводят то же дерьмо, которое ненавидели дома.
В чем бы ни заключалась их проблема, Блэк хотел, чтобы они оставили его в покое.
Хотя опять-таки, возможно, это его вина – что его вовлекли. Ещё даже до Мири, до Йена и Солоника он тоже не оставлял их в покое. Он не переставал охотиться на себе подобных. Он держался подальше от тех, кого Счастливчик объявил своими, но он никогда не оставлял попыток найти таких же, как он сам, тех, кто не желал присоединяться – кто не желал петь в подземных церквях и говорить о расовой чистоте и «проблемах с людьми».
В отличие от них он не испытывал ностальгии по прошлому.
Ведь он не мог быть единственным таким, правда?
Блэк просканировал это море лиц, бормоча те же слова, что и другие, чтобы не привлекать внимание.
Однако что-то было не так. Слишком многие люди осознавали его присутствие. Он чувствовал их свет на себе, как они касаются его, следят за каждым движением его глаз. Знают, что он лишь губами произносил слова. Знают, что он на самом деле не один из них.
Или, возможно, он просто так мало спал, что у него развилась паранойя.
Он слегка повернул голову, чтобы просканировать толпу, стоявшую вокруг собрания в центре, большинство их них собралось в концах каждой деревянной скамьи. Он добрался примерно до третьей с одной стороны, когда бледные белые глаза сверкнули в ответ.
Блэк застыл, глядя на стоявшего там видящего.
Он видел, как он говорит произносимые остальными слова, почти чувствовал благоговейный трепет в каждом слове, даже на другом конце комнаты. Видящий стоял в тени каменной колонны, под железным подсвечником и пылающим факелом. В руке он держал маленький символ, сделанный из какого-то чёрного камня, поблёскивающего в отсветах пламени.
Йен.
Йен был здесь.
Блэк двигался без раздумий, скользя между телами в рядах людей и видящих со своего места. Он двигался быстро, чуть ли не карабкаясь через скамьи, чтобы добраться до силуэта в тенях, от которого он не отводил взгляд. Он получал недоумевающие взгляды, неодобрительные взгляды, несколько шлепков по свету от товарищей-видящих за нарушение их священного пространства.
Пространства проволоки и металла.
Блэк все это игнорировал, его разум сосредоточился лишь на высоком видящем с белыми как кость радужками, который с обожанием уставился на изображение Единого Бога над алтарём. Драконоподобный силуэт извивался на похожем чёрном камне, раскрыв крылья.
Это тоже была особенность Миферов – это помешательство на Едином Боге.
Мать Блэка насмешливо называла это «идолопоклонничеством», когда он был ребенком.
Когда Блэк ещё мальчиком впервые увидел этот образ, он его испугался.
К тому времени он уже не жил в доме матери. Четырехфутовая версия служила центром алтаря в спальне Йохана. Наполовину человек, наполовину змий... наполовину ангел, вероятно... Йохан звал его Драконом и говорил Блэку, что он всегда делается из камня. Как и тот, что на стене этой подземной церкви, Бог Йохана всегда изображался с полными ненависти глазами, кровью на губах, выпущенными когтями. Однако Йохан читал ему книги, говорившие, что Дракон славился своим голосом – голосом, способным остановить сердце мужчины, сокрушить города в руины.
Блэк продолжал продираться сквозь толпу, двигаясь быстро и бесшумно, насколько это возможно.
Но он слишком сильно мешал. Его свет диссонировал с остальными.
Эти белые как кость радужки повернулись, найдя лицо Блэка.
Блэк видел, как он пристально смотрит на него. Он видел слабую улыбку на его губах...
Затем кто-то схватил его сзади.
Не один кто-то. Несколько.
Блэк резко крикнул в пространство, ощущая, как они требуют от него тишины, требуют не говорить ни слова, хватают за руки и торс.
«Нет! Я выслеживаю кое-кого! – он послал изображение лица Йена. Те белые глаза. Человекоподобные черты и губы. – Я работаю на Счастливчика... Не дайте ему уйти! Он представляет угрозу... Я работаю на Счастливчика, проклятье!»
Никто ему не ответил.
Он повернулся, пытаясь сбросить с себя руки, но прежде чем он успел различить отдельные лица...
Что-то ударило его по голове. Крепко.
Это вынудило его упасть прежде, чем он осознал происходящее.
Он упал коленями на камень, когда они ударили его снова. Крепче.
В этот раз он упал по-настоящему.
Когда он открыл глаза, он был голым.
Он также был мокрым.
Второе объяснялось металлическим ведром, которое звякнуло об пол перед ним и, видимо, было причиной, по которой он пришёл в себя.
Лишь отчасти придя в сознание, он оторопело смотрел, как видящий в темно-синем халате с искусным золотым шитьём отпускает ручку ведра, и оно падает с гулким грохотом.
Стоя на коленях на жёстком камне, Блэк поморгал, чтобы сфокусировать взгляд.
Он осмотрел тёмное, похожее на пещеру помещение, но не узнавал его. Может, под церковью? В катакомбах? В голове пульсировала боль, отчего он держался нетвёрдо, живот скрутило тошнотой – скорее всего, тоже от травмы головы. Его язык разбух во рту. Кто-то приковал его к каменной стене, используя те старые цепи в духе лондонского Тауэра, раскинув ему руки, точно он был какой-то фигурой Христа.
Он уставился на факелы в железных держателях на стене в комнате, ненадолго сфокусировав взгляд на тёмном коридоре за ними. Он пытался просчитать, как долго он был в отключке. И что за фокусы с бл*дскими факелами?
– Тебе не нравится огонь, брат?
Видящий в синем халате теперь стоял прямо перед ним.
Оценивая костяк ситуации, Блэк едва не забыл о нем.
Теперь он прищурился, глядя на него, пытаясь различить его черты и понять, знал ли он его. Когда он попытался это сделать, кожа его собственного лица странно шевельнулась, трескаясь и неприятно натягиваясь. Что-то засохло на всем его лице, прильнув к коже.
Не требовалось гениальных дедуктивных способностей, чтобы предположить, что это была его собственная кровь.
– С огнём все нормально, – сказал Блэк, запоздало отвечая на вопрос. – Но что за средневековое дерьмо...? Вы пытаетесь меня запугать?
Его голос звучал невнятно, опять-таки, вероятно от удара по голове.
Он дёрнулся, чтобы проверить цепи, все ещё пытаясь собрать мысли и свет в кучу, когда его взгляд скользнул вверх и сосредоточился на лице красноглазого видящего, стоявшего там. Он его не знал. Хотя он был одет как один из фанатиков.
Взглянув в обе стороны на свои вытянутые руки, которые тоже были мокрыми и обзавелись несколькими новыми царапинами и синяками, видными вокруг татуировок, Блэк заметил, где цепи крепились к каменной стене, затем снова посмотрел на видящего перед ним.
– У кого-то есть фантазии о ролевых играх с мечом и магией, которыми они хотят поделиться...? – спросил он, подмигивая мужчине с узким лицом. – ... Или ты просто забыл оплатить счёт за электричество?
Видящий щёлкнул на него, затем слабо улыбнулся, как будто вопреки своему желанию.
– Ты... интересный образец, брат, – сказал он.
– Вот как? – Блэк снова взглянул на свои закованные запястья, дёрнув ими во второй раз, но они опять едва шевельнулись. Он посмотрел вниз на своё голое тело. Пошевелив ногами, он обнаружил, что лодыжки тоже прикованы к камню. – Знаешь, друг мой, если это прелюдия, то нам стоит поговорить. Есть более простые способы...
– Ты прервал священный ритуал таким способом, за который тебя стоит убить, – отрезал красноглазый видящий с открытым предостережением в голосе. – Тебя нейтрализовали силой, и возможно, у тебя сотрясение. И все же первое, что выходит из твоего рта – это ещё больше неуважительных шуток. Ещё больше мусора...
Видящий помедлил, скрещивая руки и глядя на него сверху вниз.
– Мудрый видящий... или более взрослый, возможно... изобразил бы в такой момент хоть немного смиренности.
Блэк поднял взгляд, его разум внезапно прояснился.
Угрозы смерти склонны оказывать на него такое влияние.
Он изучал лицо стоявшего перед ним видящего, но ничего не сказал. Он не видел смысла. Пока они не скажут ему, чего хотят.
Он не думал, что они действительно его убьют. Ну, он надеялся на это.
В ответ на его молчание видящий выдохнул, тихо щелкая.
– Ты должен знать, что сотворённое тобой наверху – это тяжелейшее богохульство, брат. Как я и сказал, согласно старым книгам это наказуемо смертью. Ты правильно предполагаешь, что мы не намереваемся выносить тебе максимальный приговор, но ты также должен осознавать, что некоторое наказание гарантировано...
Он помедлил, слегка хмурясь на лицо Блэка.
– Ты можешь объяснить это неуважение, брат? Или ты слишком инфантилен и способен лишь отпускать насмешливые замечания и бросаться оскорблениями в адрес наших верований...?
Блэк взглянул в темноту каменного коридора, гадая, намеревались ли они привести сюда кого-нибудь, чтобы он выпорол его кнутом после этой маленькой речи. Поморщившись от этой мысли, он перевёл взгляд обратно на красноглазого видящего, делая свой голос более серьёзным.
– Я работал на Счастливчика. Выслеживал Йена Стоуна. Он был в вашей конгрегации сегодня, и ...
– ... И твоя реакция на это событие – сокрушить пространство ритуала, которому шесть тысяч лет? – перебил видящий. – Ритуала, который всего дважды был исполнен во всей полноте с тех пор, как его перенесли со Старого Мира? К которому мы готовились месяцами, маленький брат, чтобы выстроить конструкции в подобающем порядке...?
В ответ на молчание Блэка видящий холодно уставился на него, его вытянутое лицо оставалось холодным как гранит. Он шагнул ближе, его свет мерцал теми серебристыми металлическими нитями.
– Ты должен знать важность этого, брат, – сказал он опасно мягким голосом. – Это важнее любой «работы», которую ты можешь выполнять в материальном мире, какой бы критичной она тебе ни казалась. Эти ритуалы – не просто зрелищность. Они призваны соединить наш свет мостом между тем прежним миром и этим. Они призваны сохранить сами основы нашей культуры... нашей расы. Не просто посредством переписывания значительных событий. Через сам наш живой свет!
Блэк покачал головой, щелкая себе под нос.
Уставившись вниз, в мокрый каменный пол, он подумывал сказать видящему, что именно он думает об этой идее. Прикусив губу, он решил не делать этого, увидев ярость на лице другого мужчины.
– Мудрое решение, брат, – холодно сказал видящий. – Возможно, первое мудрое решение с твоей стороны.
Блэк поднял на него взгляд, нахмурившись по-настоящему.
– Это что, бл*дь, такое? Если у вас есть претензии ко мне, говорите со Счастливчиком!
– Ты был приглашён на этот ритуал мистером Счастливчиком, – сказал красноглазый видящий. – Ты думаешь, кто-нибудь входит в эти двери без его прямого приглашения?
– Тогда я вынужден предположить, что Йен Стоун тоже был приглашён? – прорычал Блэк. Когда видящий раздражённо щёлкнул, он добавил: – Что это, бл*дь, такое? Серьёзно? Счастливчик знает, что я не религиозен. Зачем я вообще присутствовал на этом бл*дском ритуале, если он так чертовски важен?
– Ты один из нас. Нравится тебе это или нет, брат... ты один из нас.
Он отчеканивал каждое слово резким голосом.
– Черта с два я один из вас, – пробормотал Блэк.
Ощутив от другого видящего импульс настоящей злости, он покачал головой, разбрызгивая капли ледяной воды и дрожа.
– Чего, бл*дь, вы от меня хотите? Счастливчик просил меня выследить этого ублюдка... привести его живым. Я делаю, как мне сказано. Я, бл*дь, только этим и занимаюсь с тех пор, как приехал сюда... делаю, как мне сказано. Я не совсем понимаю, что вы получаете, каждые несколько дней изменяя границы. Если только тебе не доставляет наслаждение приковывать цепями собратьев видящих...
– Ты не можешь контролировать себя на протяжении одного-единственного ритуала?
Блэк сверлил его взглядом.
– Счастливчик меня нанял. Какая часть этого предложения тебе не понятна?
– И все же Счастливчик пожелал, чтобы ты присутствовал на этой церемонии, – сказал видящий. – ...Предположительно ради целей расы и семьи. Ты не можешь определить сравнительную важность двух событий, когда одно может произойти только в конкретный вечер, а другое может случиться в любое время?
Но Блэк и в этот раз проигнорировал чрезмерно набожный вопрос.
– Как, бл*дь, туда попал Йен? – спросил он вместо этого. – Серьёзно? Как? Там только одна дверь. Я знаю, потому что я проверял. Хотите сказать, что ваша охрана настолько дерьмовая, что он просто вошёл через входную дверь в ночь вашего супер-секретного суеверного ритуала? – он стиснул зубы, сверля взглядом узколицего видящего. – ... Или его тоже пригласили? Все это – всего лишь очередной бл*дский тест Счастливчика, который я провалил?
Другой мужчина-видящий сделал пренебрежительный жест бледной рукой.
– Ты уверен, что он вообще был там? – спросил он. – Этот «Йен Стоун», которого ты так послушно выслеживаешь для мистера Счастливчика? – эти красные глаза сияли как горящие угли, изучая лицо Блэка. – Мне говорили, что ты не очень хорошо спал, брат. Вероятно, ты вообразил присутствие этого мужчины, тогда как на самом деле там был кто-то другой? Вероятно, твоё утомление взяло верх...?
– Бл*дь, я это не вообразил, – рявкнул Блэк.
Другой видящий продолжал изучать его лицо с неподвижным выражением.
– Как бы там ни было, – сказал он после паузы. – Это было не время и не место, чтобы преследовать любой другой мотив помимо того, что привёл нас всех сюда.
Блэк стиснул зубы, уставившись на влажный камень.
Он не ответил, хотя хотел. У него было предостаточно ответов для этого мешка дерьма в халате. Большинство из них содержало массу богохульства, и он уже понимал, что в данный момент это не принесёт ему никакой пользы. Он чувствовал махинации. Он, бл*дь, так устал от них, от всех этих игр и траханья мозга. Он знал, что на каком-то уровне видящий был прав – он действительно начинал утрачивать ментальный контроль.
Дерьмо, он уже знал, что никакие его слова не изменят того, что вот-вот произойдёт.
За этим тоже стоял Счастливчик. Блэк это знал.
Они все просто пудрят ему мозги. Этот засранец в халате не был исключением.
