Текст книги "Черное на черном (ЛП)"

Автор книги: Дж. С. Андрижески

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

– Бл*дь, я взрослая женщина! – взорвалась я с открытым неверием. – Ты кем себя возомнил, черт подери? Ты исчез из моей жизни на двадцать лет, оставив меня одну, когда я была ребёнком и действительно в тебе нуждалась... только для того, чтобы появиться и начать выбивать дерьмо из моего нового парня в каком-то извращённом проявлении родительской заботы?

– Мириам, я беспокоился о тебе...

– ...И что же именно ты в нем «оценивал»? Его верность расе? Его верность мне? Тебе? Вашему драконьему богу? Чему?

– Он пошёл навстречу, – сказал дядя Чарльз стальным голосом. – Он с готовностью пошёл навстречу. Как только он узнал, чего я хочу, он согласился на мою просьбу.

Я вскинула руки в воздух с полубезумным смешком.

– Он пошёл навстречу? Какой выбор ты ему дал?

– Один, – перебил он. – Я дал ему один другой вариант. И он ему не понравился.

– И что же это было?

– Он мог уйти от тебя.

Я уставилась на него, чувствуя, как все сильнее поджимается моя челюсть, чем дольше я на него смотрю.

Я не могла сказать, что его слова на меня не повлияли, хотя я не позволяла себе смотреть на Блэка после того, как он их сказал. Я не могла сказать, что он, то есть дядя Чарльз, все ещё на меня не влиял, просто находясь здесь. Он влиял на меня так сильно, что от осознания того, кем он был на самом деле, в горле вставал ком.

В конце концов, я наконец посмотрела на Блэка. За прошедшие минуты он побледнел ещё сильнее. Теперь он ещё и покрылся потом. В основном из-за физической боли, которую он испытывал из-за того, что они очищали и дезинфицировали оба края раны.

Я чувствовала в нем больше эмоций, интенсивность жара, почти томление...

– Тебе лучше пойти к нему, – сказал дядя Чарльз. Он выдохнул с открыто раздражённым звуком, который напоминал рычание. – Он нахер выйдет из себя, если ты этого не сделаешь... Думаю, он неделю не спал. В сочетании с наркотиками, которые он использовал, чтобы не спать, я сомневаюсь, что его здравый смысл продержится долго.

Он скривился, глядя на Блэка, затем посмотрел мне прямо в глаза.

– ...И честно говоря, его претензии обоснованы. Я не имею права удерживать тебя от него в данный момент. Будучи видящим, он непроизвольно хочет тебя в своём свете, когда он так тяжело ранен. Нам стоило подлатать его раны в Девоне перед перемещением... насчёт этого ты тоже была права.

Когда я с неверием уставилась на дядю, он снисходительно махнул одной рукой.

– Видящие нуждаются в своей семье, когда они ранены... особенно когда выветривается адреналин. Видимо, именно это с ним сейчас происходит.

Я перевела взгляд с Блэка на дядю Чарльза.

– Семье? Блэк мне не...

– Семье по свету, – пояснил он, не глядя на меня. – Для видящих это иначе, – его губы изогнулись, он продолжал сверлить взглядом Блэка. – Пара здесь приоритетна. С его точки зрения, я удерживаю тебя от него... что неправильно по нашим законам. И он прав. Я удерживаю тебя от него. Но я все ещё зол на этот маленький кусок дерьма... и это он тоже знает.

Когда я продолжила неподвижно стоять на месте, мой дядя стиснул спинку стула так, что побледнели костяшки пальцев. Я видела, как он смотрит на Блэка с настоящей агрессивностью в бледно-зелёных глазах. Взглянув на меня, он так гладко стер это выражение, что я засомневалась, видела ли его вообще.

– Иди к нему, – сказал мне дядя Чарльз с лёгкой приказной ноткой. Его губы поджались в линию. – ...Или не иди. Тебе решать. Но он будет продолжать тянуть тебя таким образом, пока ты не придёшь. Не думаю, что он может сейчас контролировать себя... и это чертовски раздражает, надо признать.

Я чувствовала то, о чем он говорил.

Блэк притягивал меня – так интенсивно, что я почти не могла мыслить связно, как только позволила себе ощутить это. Я блокировала его последние несколько минут, практически с того самого мгновения, когда тот другой видящий сдёрнул его рубашку. Я также осознала, что настойчивость Блэка была отчасти причиной, по которой я орала на своего дядю. Отчасти это было причиной, почему мне сложно было стоять спокойно... и контролировать свои эмоции... и вообще находиться там, не крича ни на кого.

Я перестала с этим бороться.

Я пошла прямиком к Блэку.

Поначалу я встала за его стулом, но передвинулась, когда он протянул ладонь, обхватывая пальцами мою руку и крепко сжимая перед тем, как притянуть ближе. Когда я сместилась к краю стула, куда он меня звал, Блэк прижался лицом к моему животу, закрывая глаза. От интенсивности чувств, скрывавшихся за таким простым контактом, к горлу подступил комок. Я невольно начала поглаживать его волосы, затем лицо, затем шею сзади. Я почувствовала, как он при этом расслабляется. Более тщательно массируя его шею, я почувствовала, как какая-то часть меня, сжатая в кулак, медленно начинает раскрываться.

Когда Блэк расслабился, я ощутила в нем измождение, такое сильное, что оно вызвало во мне очередную волну эмоций. Я массировала его затылок и ощутила его вздох.

В нем прозвучало такое облегчение, что у меня сдавило горло.

Странно, но прежде всего я чувствовала, как сама успокаиваюсь.

Несколько долгих минут я просто стояла там, массируя его мышцы и кожу, поглаживая его волосы и чувствуя, как он расслабляется рядом со мной. После этих нескольких минут я почти чувствовала себя снова нормальной. Не просто нормальной в сравнении с последними часами – нормальной в сравнении с любым временем. Определённо намного нормальнее любого времени за последние несколько недель.

Почти как-до-Бангкока-нормальной.

Может, не совсем, но довольно близко.

Моё сознание уравновесилось, когда Блэк сильнее прислонился ко мне, глубже обмякнув в кресле. Он лишь слегка вздрогнул, когда стоявший на коленях видящий по другую сторону от него вернулся к очищению раны. Я видела аптечку на полу, у ног того же видящего. Там же на коленях стоял ещё один видящий – тот же мужчина азиатской наружности с глазами цвета ртути, которого я видела ранее – он готовил иглу и нить, чтобы протянуть другому видящему, когда тот закончит.

Я взглянула на своего дядю. С вновь обретённым спокойствием увидев это знакомое лицо и эти зелёные глаза, я осознала кое-что ещё.

Я не могла доверять ничему, что сказал мне этот мужчина.

Насколько я знала, он убил моих родителей. Более того, чем больше я думала об этом, тем вероятнее это казалось. Он мог убить Зои. Осознание вновь сдавило мою грудь, и Блэк крепче вцепился в меня, источая больше жара, какое-то утешающее спокойствие, которое проникало через мою кожу. Однако он не говорил мне, что я ошибаюсь.

Лицо моего дяди побледнело у меня на глазах.

– Gaos, Мириам... я не убивал Дариуса. Или Джани!

Имена моих родителей.

Когда я не ответила, его лицо сделалось ярко-красным.

– Я не убивал Зои, Мири... gaos! Девочка моя дорогая, как ты вообще могла подумать такое? Почему, по-твоему, я уехал? Я пытался тебя защитить!

– Ты проделал так себе работу, – холодно сказала я.

– Да? – переспросил он. – Ты жива, не так ли?

Однако я не доверяла ему, только не после того, что он сделал с Блэком – не после того, что он сделал со мной, назначив Йена шпионить за мной все эти годы. И все же сложно было не видеть интенсивность чувств в этих зелёных глазах, когда он посмотрел на меня.

– Gaos, – произнёс он, и это чувство отразилось в его голосе. – Мириам. Ты должна позволить мне объяснить...

– Должна ли? – спросила я. – Мне очень любопытно, почему ты так думаешь, учитывая обстоятельства. Ты только что признался, что по сути пытал Блэка...

– Не пытал, – он покачал головой. – Я его испытывал. Вот и все.

Он неохотно взглянул на Блэка.

– Он хорошо справился... лучше, чем я надеялся, по правде говоря, – он взглянул на меня, и его голос зазвучал по-деловому. – Некоторые из моих методов могли быть жестокими, но ничего не делалось просто так, Мириам. Все, что ты перечислила, имело конкретную цель. Я хотел знать, есть ли у него склонность к фанатизму... отсюда и религиозные встречи. Я подозревал, что у него её нет – по правде говоря, я больше беспокоился, что он вообще не религиозен – но я не собирался рисковать этим после Йена. Я также хотел знать, когда и зачем он будет готов убить, где он проведёт черту, и с видящими, и с людьми. Отсюда контракты, которые ему поручали. Он отказался от некоторых из них, между прочим, и процент его отказов меня удовлетворил.

Он сделал очередной неопределённый жест рукой.

– ...По правде говоря, я также хотел знать, насколько он хорош. Учитывая его показную самоуверенность, мне нужно было знать, подкреплена ли она чем-то. Мне нужно было знать, могу ли я доверить ему твою безопасность, ilya, если кто-то вновь нацелится на тебя. Уже по одной лишь этой причине слова «компетентный» было бы недостаточно. Я хотел увидеть в действии его способности к стратегии. Его ум.

Когда я с неверием посмотрела дяде Чарльзу в глаза, его взгляд сделался жёстче.

– Однако в основном... я хотел знать, насколько верным тебе он будет, и насколько ты верна ему, отсюда и необходимость в этом последнем тесте. Я позволил ему оставить тебе цепочку намёков, чтобы посмотреть, придёшь ли ты за ним. Ты пришла, что уже половина дела... хотя я бы предпочёл, чтобы ты не втягивала этих канализационных червяков, Юрия и Алексея, с которыми мне теперь придётся разбираться, – он с уступкой взглянул на меня. – Хотя это было довольно хитро, Мири, если так подумать. Я даже понимаю, почему ты угрожала нашей расе разоблачением, хотя Блэк был прав, говоря, что данная стратегия – это игра с огнём, Мириам...

– И? – переспросила я, переводя взгляд между ним и Блэком. – Вот и все? Ты хотел посмотреть, приду ли я за ним? Достаточно ли он дорог мне, чтобы его спасать?

Дядя Чарльз сделал неопределённый более-менее жест одной рукой.

– Это одна часть, – сказал он. – И прямо сейчас, с Йеном, я также дал ему возможность спастись самому или рискнуть своей жизнью ради тебя.

Я уставилась на него, когда его слова отложились в сознании.

Затем мои губы поджались в гримасе отвращения.

– Ты заставил его рисковать своей жизнью ради меня? И это доказывает... что? Что он не социопат в отличие от тебя?

Губы моего дяди поджались в тонкую линию. Он слегка пожал плечами.

– Ты бы хотела знать, как он справился с остальной частью?

– Остальной частью чего?

– Я предлагал ему и секс, ilya... – его глаза изменились, становясь жёсткими как стекло. – Столько, сколько ему угодно, и не только с людьми, – он оценивал моё выражение лица. – Хочешь знать, как он справился с данным тестом? Твой... – и вновь он споткнулся на слове. – ... Твой партнёр. Квентин Блэк?

– Ты имеешь в виду, в те разы, когда ты его не принуждал? – холодно сказала я.

Мой дядя даже не моргнул.

– Да. В те разы.

Я покачала головой, стискивая зубы.

– Нет.

– Нет?

– Совершенно точно нет. Это не моё дело.

– Разве?

Блэк крепче стиснул меня руками. Я ощущала в нем какую-то тошноту и злость на моего дядю. Однако он ничего не сказал, и я почти чувствовала, как он слушает, напрягаясь, как будто готовясь к тому, что может сказать мой дядя. Я действительно не желала это слышать, так что покачала головой, все ещё сверля дядю взглядом.

– Нет, – сказала я. – Действительно не моё дело.

– Мири... – начал Блэк обеспокоенным голосом.

– Что ж, – сказал мой дядя, бросая на Блэка предостерегающий взгляд. – Теперь я знаю, что ты ему не доверяешь. Это интересная информация, безусловно, – он помедлил, переводя взгляд между нами, затем издал неохотный, как будто мурлычущий вздох. – Он удивил меня, по правде говоря. Его репутация в этом отношении... отнюдь не блистательная. Признаюсь, я надеялся, что его беспорядочные половые связи станут простым способом продемонстрировать тебе изъяны его характера. Или его молодости, по крайней мере. Нехватка самоконтроля – распространённая слабость молодых видящих... и не только в постели.

Когда Блэк бросил на него полный ненависти взгляд, мой дядя пристально посмотрел на меня.

– Он ничего не сделал, ilya. В данный момент он выглядит обеспокоенным, потому что некоторые из моих видящих сумели вызвать у него реакцию, пока он спал – совершенно понятная реакция, и он должен быть мёртвым, чтобы не иметь её, особенно в таких обстоятельствах. И да, как ты уже заметила, я принудил его к нескольким сексуальным контактам против его воли. По правде говоря, я сделал это скорее ради психологического теста, нежели для проверки на верность. В тех случаях, когда он имел возможность согласиться, он не сделал ничего. Даже не принял ни единой оральной ласки... по собственному желанию, по крайней мере.

Я сморщилась, ощущая прилив тошноты, но если мой дядя и заметил, он не остановился.

– ...Я даже делал ему предложения, когда он был отрезан от твоего света, Мири. Видящие и люди. Мужчины и женщины, поскольку я не был уверен в его предпочтениях. «Без последствий», так сказать. Он не клюнул на наживку. Конечно, возможно, это потому что он знал, зачем я предлагаю, но на многочисленных сканированиях это не всегда оказывалось причиной. Оказывается, он вполне привык к тому, что случайные люди подкатывают к нему для секса, но он все равно отказывал, даже когда моих людей не было поблизости. Кажется, он довольно сильно зациклен на тебе, моя дорогая... и не только потому, что ты, во всех смыслах и намерениях, женщина-видящая. Его первая, полагаю.

Окинув Блэка очередным оценивающим взглядом, он выдохнул, затем посмотрел снова на меня.

– ..О, и он все ещё не имел опыта с женщиной-видящей, насколько я знаю. Я не лишил тебя этого права...

Я почувствовала, как моё лицо краснеет от злости, но стиснула зубы.

Дядя Чарльз более напряжённо сосредоточился на пространстве над головой Блэка.

– ...Конечно, я и он оба знаем настоящую причину, по которой он сумел удержать член в штанах. И да, я понимаю, что мы живём в современном человеческом мире, так что он может не снисходить до прошения разрешения у кого-то вроде меня перед тем, как принимать такое деспотичное решение. Но он мог хотя бы тебя спросить, Мириам...

Я нахмурилась, переводя взгляд между ними.

И вновь я ощутила прилив нервозности от Блэка.

– Мири, – мягко сказал он. – Я не делал этого намеренно. Я клянусь, я не...

– Здесь он тоже может говорить правду, – неохотно перебил дядя Чарльз. – Но я все равно хочу выбить все дерьмо из этого маленького ублюдка за то, что он это сделал.

Я посмотрела на Блэка, затем на своего дядю.

– Кто-нибудь собирается объяснить мне, о чем, черт подери, вы двое говорите?

Дядя Чарльз наградил меня невесёлым смешком, затем посмотрел на Блэка.

– Ну, щеночек? Ты хочешь сказать моей племяннице, что ты с ней сделал?

Злость облаком выплеснулась из Блэка.

– Я не собираюсь вести личный, бл*дь, разговор перед тобой... так что нет.

– Понятно. Значит, сделать это – нормально. Просто не говоря ей об этом.

Я переводила взгляд между ними, чувствуя, как напрягаются вокруг меня руки Блэка.

Я все ещё пыталась осознать, что я чувствую от них обоих, когда Блэк отпустил мою руку, скользнув ладонью по моей ноге. Все ещё прижимаясь головой к моему боку, он начал поглаживать мою лодыжку, при этом аккуратно подтягивая вверх штанину. Осознав, что он делает, я ощутила лёгкую тревожную дрожь, но через его пальцы тут же тёплой пульсацией хлынуло заверение и успокоение.

Он не собирался вредить моему дяде.

Он обещал, что не станет вредить моему дяде.

Я ослабила свою оборону, по крайней мере, частично. В то же время я задавалась вопросом, почему это вообще меня волновало.

– Я имею все намерения поговорить с ней об этом, – сказал Блэк, все ещё лаская мою ногу. – Но не здесь. Не так. Это более долгий разговор, чем ты сейчас позволишь... и куда более деликатный. Разве ты не полностью понимаешь это, брат?

– То есть, ты хотел сначала трахнуть её?

Я открыто вздрогнула от слов своего дяди.

Я ощутила, как Блэк тоже дёрнулся. Однако я не отодвинулась от него, в том числе там, где его пальцы тянули за рукоятку ножа в моем ботинке.

– ...Ты хотел удостовериться, что когда ты вывалишь на неё все то, что ты сделал, пути назад уже не будет? – холодно закончил мой дядя. – Это так... брат?

Когда Блэк не ответил, я продолжала просто стоять там, гладя его по волосам и позволяя прижиматься ко мне. Зеленоглазый видящий спокойно смотрел на меня.

– Он связан с тобой, моя дорогая, – сказал он.

– Заткнись на*уй... – зло начал Блэк.

– ...Он начал процесс превращения тебя в свою пару, – продолжил дядя, игнорируя Блэка и продолжая смотреть только на меня. – Вот почему ты была такой выбитой из колеи во время разлуки с ним. Вот почему ты так погрузилась в его свет. Вот почему ты стала свидетельницей его воспоминаний и мыслей, того, что он испытывал... его чувств. Вот почему ты так собственнически к нему относилась... и в том числе так защищала его.

Голос моего дяди сделался несколько холоднее.

– ...Он заявил на тебя права, моя дорогая.

Пальцы Блэка крепче сжались на мне, беспокойство хлынуло из его прикосновения.

– ...Если ты займёшься с ним сексом на данном этапе, – продолжил мой дядя. – Если ты завершишь начатый им процесс... ты можешь остаться связанной с ним на всю жизнь.

Сознание Блэка нахлынуло на меня вместе с насыщенным страхом.

«Я имел все намерения поговорить с тобой, Мири... – мягко послал он. – Я намеревался поговорить с тобой, клянусь богами. В Сан-Франциско не было времени, так что я просто избегал секса с тобой до возвращения, когда смог бы объяснить. Вся эта фигня была грёбаной случайностью. Я даже не осознавал, что произошло, пока мы не вернулись из Бангкока. Я бы никогда не позволил этому зайти так далеко...»

– Конечно, – язвительно добавил мой дядя. – Ни один из нас, включая твоего бойфренда, понятия не имеем, как подобное может развиваться для видящего с человеческой кровью. Или даже для двух видящих в этом мире, поскольку я не в курсе, случались ли какие-нибудь пары. Вполне возможно, что это не привяжет тебя к нему таким же образом. Конечно, вполне возможно, что это будет такая же связь, как у любой другой женщины-видящей. Это ведёт к ряду последствий, и я сомневаюсь, что ты на них подписалась бы, Мириам, если бы тебе перед этим изложили все факты...

Блэк хранил молчание, но я ощущала сочащуюся из него злость.

Дядя Чарльз наградил его очередным убийственным взглядом.

– ...В любом случае, теперь тебе будет сложно отказать ему, дитя. Он захватил тебя... намного сильнее, чем ты, вероятно, осознаешь. Это одна угроз для нашего вида – мы так уязвимы перед теми, с кем связаны через наш свет.

Он оторвал взгляд своих зелёных глаз от Блэка, сосредоточившись на мне.

– Однако ещё не поздно обратить этот процесс, Мири. Если ты попросишь меня, я могу разорвать эту предварительную связь между ним и тобой. Это непросто, но это можно сделать. Это возможно лишь тогда, когда вы двое ещё не имели сексуального сношения...

Я раскрыла рот, чтобы заговорить, но он поднял палец, перебивая меня.

– ... Как только вы с ним переспите, – произнёс он с открытым предостережением. – Как только ты завершишь эту связь... скорее всего, никто не сможет этого изменить. Если ты отреагируешь, как полнокровная видящая. Тебе придётся самой обсуждать эту связь с ним, если это случится... и скорее всего, тебе придётся обсуждать с ним все, пока один из вас не умрёт.

В этот раз его слова ударили мне как кулаком под дых.

Почему-то я знала, что он не имел в виду метафорический смысл слов.

Он имел в виду буквально то, что он сказал.

Глава 17. Незаконченное дело

После этого мы ещё говорили. В основном спорили.

Обменивались словами, многие из них были сказаны в пылу эмоций.

Я мало что спрашивала у него о моих родителях.

Я сказала ему, что ни при каких, черт подери, условиях он или любой из членов его чокнутого религиозного культа не станет что-либо делать с моим «светом», вне зависимости от того, что по его словам Блэк сделал со мной. Я сказала ему, что мы с Блэком сами разберёмся между собой.

Тогда-то и посыпалось большинство возражений, по правде говоря.

Более того, я почувствовала, как отношение дяди ко мне немного сместилось после этих слов. Я ощутила, как некоторая часть его осязаемо закрылась от меня в этот самый момент. Не «ты для меня умерла», но он определённо сделал несколько ментальных шагов назад, когда я не уступила по поводу Блэка.

В конце концов, у нас не было достаточно времени, чтобы поговорить обо всем том, о чем нам стоило поговорить – а у меня для этого не осталось ментальных сил. Мой мозг в тот вечер уже отключился, и мозг Блэка, кажется, тоже. Я честно не могла сказать по поводу моего дяди, но в какой-то момент он, казалось, осознал, что мы не можем больше слушать.

Как только раны Блэка полностью очистили и зашили, дядя Чарльз сказал, что нам бессмысленно продолжать эти разговоры и дальше.

По правде говоря, я испытала облегчение.

Я хотела ответов... правда, хотела.

Я просто больше не была уверена, что хочу их преимущественно от него.

Я знала, что есть вопросы, на которые сумеет ответить только он, но прежде чем я до них доберусь, я должна ознакомиться с другими вопросами, и ответы на них я хотела услышать от Блэка, не от моего отдалившегося дяди Чарли, также известного как Счастливчик Люцифер. Я знала, что Блэк не станет говорить свободно, пока мы не окажемся одни – по правде говоря, я не была уверена, может ли он говорить свободно даже тогда – но мне нужно было начать с этого, с самим Блэком.

Перед тем как мы ушли, мой дядя предельно ясно дал понять одну вещь.

Мы не изолированы от него.

И в его понятии не должны никогда изолироваться.

– Ты будешь оберегать её, маленький брат, – сказал он Блэку.

Это звучало не как просьба, а как угроза.

Прежде чем Блэк или я успели ответить, мой дядя поднял руку, как будто пресекая любые наши протесты.

– ...Теперь ты её телохранитель, – его лицо помрачнело, он переводил взгляд между нами. – Кем бы ты ни был вдобавок к этому, я хочу, чтобы твоя роль в отношении её физической безопасности была предельно ясной, брат Квентин. Потерпишь неудачу в этой роли, и ты будешь заменён. Сомневаюсь, что тебе это очень понравится... особенно учитывая обстоятельства.

Я скрестила руки на груди, с неверием уставившись на дядю Чарльза. Он почти не потрудился посмотреть мне в глаза. Когда я раскрыла рот, чтобы ответить, он снова меня перебил.

– ...Я сомневаюсь, что у тебя будет выбор, кроме как оберегать её жизнь в любом случае, – пробормотал он, сочась злобой и сверля Блэка взглядом. – Вы оба, похоже, сделали выбор в этом плане, так что я понимаю, спорить здесь бесполезно. Но имейте в виду, я буду следить за тобой, брат, и твоё поведение в этом отношении будет оцениваться строжайшим образом.

Пока он произносил эти слова, его взгляд метнулся вправо.

Я посмотрела в этом направлении – туда, где по двору вели Йена.

Несколькими минутами ранее мы покинули Ришелье, и теперь Блэк, дядя Чарльз, его четверо сотрудников-видящих и я стояли на краю круговой подъездной дорожки перед Лувром. В очередной раз демонстрируя негласный контроль над одним из самых тщательно охраняемых святилищ Парижа, они открыли ворота комплекса, ведущие к главной дороге.

Теперь у обочины были припаркованы два белых фургона.

Однако я не смотрела на них. Вместо этого я вместе с Блэком и дядей Чарльзом смотрела туда, где процессия со стороны Денона приближалась к дворику.

При виде Ника и Энджел, идущих вслед за охранявшей Йена группой, что-то в моей груди немедленно расслабилось.

Плечо Ника было перевязано, а рука теперь покоилась на темно-синей перевязи. Он шёл немного медленнее обычного, но вполне нормально передвигался собственными силами. Голова Энджел тоже была перевязана. Она продолжала легонько прижимать руку к раненому уху, вероятно, чтобы убедиться, что череп не задет, но в остальном она выглядела нормально. Я невольно гадала, что они сделали с её ухом, но выбросила эту мысль из головы.

Перед ними шли четыре видящих.

Между этих четверых шёл Йен – закованный в наручники и видимо невредимый. Его лодыжки также свободно сковали между собой, вынуждая его передвигаться той странной, шаркающей походкой заключённого.

Я заметила что-то на его горле и взглянула на Блэка.

Он также смотрел на Йена, золотые глаза сделались пронизывающими. Он все ещё опирался большей частью своего веса на двух видящих, которые поддерживали его на ногах, но я видела, что он заметил металлическое кольцо на горле Йена прямо перед тем, как он повернулся к моему дяде.

– Теперь у тебя и ошейники есть? – сказал он, приподнимая бровь.

Дядя Чарльз отрицательно рассёк воздух двумя пальцами.

– Не совсем, маленький брат. Ничего такого, что было дома.

И все же я видела, как Блэк стиснул зубы перед тем, как взглянуть на меня. Я ощутила какую-то полную неверия ярость ещё до того, как увидела это в его глазах. Однако я ощущала в нем не только злость. Я также ощущала страх. Этот страх становился все ощутимее, чем дольше он смотрел на приближающегося Йена – страх, что история повторяется в обоих мирах, и худшим из возможных способов.

Как раз тогда Ник и Энджел подошли ко мне.

Я обняла их обоих. Я испытала такое облегчение, увидев их обоих целыми и передвигающимися на своих двоих, что ничего не могла поделать. Я ощутила импульс раздражения от Блэка, когда Ник обнял меня чуть дольше Энджел – и плотнее прижавшись всем телом.

Я проигнорировала обе вещи – слегка лапающее объятие Ника и реакцию Блэка, решив, что это мало связано со мной.

В любом случае, я отвлеклась на своих друзей, когда перед нами остановились четыре охранника и Йен. Я взглянула на них лишь тогда, когда ощутила очередную волну эмоций от Блэка.

Я повернулась и увидела, что они с Йеном уставились друг на друга.

Затем Йен посмотрел на меня. Его бледные, почти белые радужки так отличались от синих, которые я помнила – теперь я знала, что синие были контактными линзами, вовсе не настоящими – что легче было видеть его совершенно иным человеком. Легче было притворяться, что он вовсе не тот человек, за которого я едва не вышла замуж. В моей голове это все равно были два совершенно разных человека.

И все же видеть лёгкую улыбку, играющую на его губах – губах, которые я снова и снова и снова целовала за этот год, по которым проводила пальцами, которым улыбалась...

Я отвернулась, ощущая очередной спазм тошноты в своём нутре.

Когда я в следующий раз подняла взгляд, я ощутила на себе взгляд Блэка.

Я не могла точно прочесть его выражение, но оно почти напоминало... сожаление? Извинение, возможно. Как раз когда я об этом подумала, его сознание нахлынуло на моё.

«Я сожалею, док... – пробормотал он. – ...Я очень сожалею».

Я ощутила, как напрягаюсь, все ещё держа Энджел за руки там, где я в неё вцепилась. Не думаю, что я знала, что он собирается сделать, но оглядываясь назад – возможно, я должна была знать.

Он разорвал визуальный контакт со мной, затем сдвинулся, превращаясь из раненой, наполовину хромающей жертвы нападения в... нечто иное.

Я никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро.

Он ринулся слишком стремительно, чтобы мои глаза могли отследить, а мой разум – осознать, что он делает, пока не стало слишком поздно. Он ни капли не колебался, а скользнул между двумя передними видящими, охранявшими Йена. Он схватил Йена за куртку прежде, чем я успела заметить это, затем его нога, должно быть, также подцепила ногу Йена, потому что внезапно Йен повалился на спину, жёстко приземлившись с отчётливо слышимым звуком и ударившись головой.

Блэк не стал ждать.

Мой нож – тот, что он вытащил из ножен в моем ботинке – выскользнул из рукава в его руку. В то же самое мгновение он схватил Йена за волосы, прижимая его голову к камню...

И перерезал ему горло от уха до уха одним резким движением.

Кровь брызнула кошмарным фонтаном.

Двое видящих, мимо которых проскользнул Блэк, схватили его секунды спустя, но даже я знала, что уже слишком поздно. Блэк полоснул глубоко – до самой кости.

Все тело Йена задёргалось после того первого фонтана крови.

Когда видящие оттащили Блэка назад, брызги крови покрывали его лицо, шею и грудь, а то, что осталось в теле Йена, разбрызгивалось вокруг, точно сломанный водопроводный кран. Процесс был смертоносно безмолвным – и почему-то все казалось ещё более брутальным из-за того, что это не произвело ни звука.

Я слышала, как тяжело дышит Блэк, вновь ощутила его боль. Я слышала, как туфли видящих шаркают по влажному камню. Один из них присел на корточки возле Йена, накрыв рукой рану на горле.

И вот уже самого Блэка удерживали, выкрутив руки за спиной, а мой дядя стоял над Йеном с убийственным взглядом.

Он посмотрел на Блэка, и его глаза напоминали металл.

Прежде чем я успела прийти в себя, он наотмашь жёстко ударил Блэка по лицу.

– Endruk et dugra... dugra-te di aros...

Он ударил его снова, ещё жёстче.

Я сделала шаг вперёд, но Блэк бросил на меня предостерегающий взгляд, говоря оставаться в стороне.

– Я, бл*дь, что сказал тебе, проклятый кусок дерьма...?

– Ты дал мне задание обеспечивать её безопасность, – ровно сказал Блэк. – Я делаю свою работу... дядя, – я отчётливо слышала едкость под поверхностной вежливостью этого слова. – Я подумал, что ты оценишь мою инициативность.

– Ты думал, я оценю это? – выплюнул мой дядя. – И отчего же у тебя сложилось впечатление, что я предпочту видеть его мёртвым, племянничек? Учитывая, что я уже заковал его в кандалы. Учитывая, что я уже заверил тебя и твою пару, что я об этом позабочусь...?

Взгляд Блэка оставался бесстрастным.

– Я нахожу этот риск неприемлемо высоким, – вежливо сказал он. – ...Сэр.

– Вот как?

– Да. И учитывая, что я провёл весьма дотошную оценку риска со стороны данного индивида, я бы не сказал, что действовал без оснований.

– Он был братом видящим!

– Он был психопатом, – сказал Блэк, глядя моему дяде в глаза. – Зацикленным на твоей племяннице... чью личную безопасность ты только что возложил на меня. Я должен был спрашивать твоего разрешения перед устранением каждого риска, связанного с её персоной? Или ты просто предоставлял...

Лицо дяди Чарльза закоченело в яростной маске.

Глядя, как он сверлит взглядом Блэка, я впервые ощутила настоящий импульс страха.

Не только за Блэка, хотя и это присутствовало.

Я впервые ощутила страх перед этим мужчиной – мужчиной, которого я беззаветно обожала в детстве.

Когда я подумал об этом, дядя Чарльз взглянул на меня. Он нахмурился, как если бы услышал то, что проносилось в моей голове. Его выражение лица в эти несколько секунд смягчилось, но я не могла развидеть то, что промелькнуло за его отеческой маской.

Я увидела живущего там монстра.

– Бл*дь, ты балансируешь на острие ножа, маленький брат, – сказал он Блэку опасно мягким голосом. Эти зелёные глаза вновь блеснули как драгоценные камни, опять лишившись всяких эмоций. – Тебе лучше надеяться, что ты не свалишься оттуда... ради Мири.