Текст книги "Зависть"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц)
Глава 2
При обычных обстоятельствах Джим Херон был твердо уверен, что не умеет достойно проигрывать.
И это что касается стандартного, повседневного дерьма вроде Варкрафта[8]8
Вселенная Варкрафт – вымышленная вселенная, изначально придуманная для компьютерных игр из серии Warcraft. Позже она также получила своё развитие в настольных играх, коллекционной карточной игре, книгах, комиксах, различной маркетинговой продукции такой как фигурки, коврики для мыши и т. п.
[Закрыть], гребаного тенниса или покера.
Не то, чтобы он тратил время на подобные игры, но будь оно иначе, он стал бы тем, кто не отойдет от компьютера, корта или стола, пока не добьется победы.
И, опять же, это о незначительной хрени.
Когда дело касалось войны с демоном Девиной, он просто кипел от злости: Джим проиграл последний раунд.
Проиграл – то есть не выиграл. Из семи душ, за которые они сражались, сейчас они с Девиной шли тесно – 1:1. Безусловно, на подаче еще пять душ, но это – не та тема, в которую ему или кому бы то ни было следует углубляться.
Если он потерпит поражение? Этот демон получит власть не только над землей, но и над небесами… и значит, его мама и все праведные души в раю, а также он сам и его падшие ангелы столкнуться с вечными муками.
А это – как он узнал недавно – не просто гипотеза для мотивации верующих. Ад действительно существует, и муки вполне реальны. В сущности, то, что он раньше списывал на глупую демагогию ханжеской толпы, оказалось попаданием в десятку.
Так что, да, ставки высоки, а он ненавидел проигрывать. Особенно если такого проигрыша вообще не должно быть.
Он был зол как черт на всю игру. Своего босса, Найджела. На «правила».
Это здравый-сука-смысл: когда заявляешь парню, что он должен влиять на каких-то придурков, стоящих на перепутье своих жизней, не помешало бы сказать, кто, черт возьми, следующий на кону. В конце концов, это – не военная тайна: Найджел знал. Враг, Девина, знал. Он сам? Не так много. И благодаря этой информационной черной дыре, в последнем раунде Джим сосредоточился на неправильном мужчине и запорол все дело.
И вот, где он оказался – идет поровну с сучкой и бесится в гостиничном номере в Колдвелле, штат Нью-Йорк.
И ворчанье объясняется не только этим.
В соседнем номере, за смежной дверью, два низких мужских голоса, сыгранные в нотах «раздражены-до-предела», обменивались мнениями.
Едва ли новости. Его товарищи, Эдриан Фогель и Эдди Блэкхоук, не были довольны им, и очевидно сейчас, в его отсутствие, пережевывали ему косточки.
Проблемой было не «Возвращаемся-в-Колди-Колди». А причина, по которой Джим притащил всех сюда.
Его взгляд скользнул по одеялу. Пес свернулся тесным клубком рядом с ним, его неряшливая шерсть создавала впечатление, что ее хорошенько смазали муссом и выставили под сильный ветер, хоть это и не правда. Рядом с маленьким приятелем лежала компьютерная распечатка газетной статьи трехнедельной давности из «Колдвелл Курьер Жорнал». Заголовок гласил: «Пропала девушка». А сбоку от текста располагалась фотография компании улыбающихся друзей, они прижимались головами друг к другу, руки обхватывали плечи. Подпись под фотографией указывала, что девочка в середине – Сесилия Бартен.
Его Сисси.
Ну, на самом деле, не «его», но он начал думать, что ответственен за Сисси.
Дело в том, что в отличие от ее родителей, семьи, друзей и общества в целом, он знал, где она была, и что с ней случилось. Она не стала частью бесконечного списка сбежавших из дома; не была убита бойфрендом или незнакомцем; ее не зарезал серийный убийца, который, согласно сайту «ККЖ», разгуливал на свободе.
Но она была убита. Девиной.
Сисси была девственницей, принесенной в жертву для защиты зеркала – самого священного предмета для демона. Джим обнаружил ее тело напротив зеркала, подвешенное вверх ногами во временном жилище демона, но его заставили бросить девочку там. Было достаточно скверно знать, что она потеряла жизнь из-за его врага, но потом, позже, он увидел Сисси в стене душ… плененную и страдающую, навечно потерянную среди проклятых, заслуживших свою участь.
Сесилии не место в аду. Она была невинной, захваченной и использованной злом… и Джим освободит ее, даже если это – последнее, что он сделает.
Поэтому они вернулись в Колдвелл. И поэтому бесились Эдриан и Эдди.
Без обид… но к черту их.
Джим аккуратно взял распечатку и провел мозолистым пальцем по зернистому изображению длинных светлых волос Сисси. Моргнув, он увидел волосы, покрытые ее кровью и свисающие почти до водостока фарфоровой ванны. Потом он снова смежил веки и увидел ее в другую ночь, в злачной тюрьме Девины. Девушка была напугана, сбита с толку, беспокоилась за родителей.
Он поступит правильно по отношению ко всей семье Бартен. А жалобы Эдриана и Эдди – лишь аэробика для их ртов: он не отвлекался от войны, потому что не мог позволить себе проиграть Девине прежде, чем вызволит Сисси из стены душ. Ага.
Смежная дверь широко распахнулась, и Эдриан, так же известный как Лишенный музыкального слуха Уандер[9]9
Стиви Уандер (англ. Stevie Wonder; настоящее имя Стивленд Хардвей Джадкинс; 13 мая 1950 года, Сагино, Мичиган) – американский слепой соул-певец, композитор, пианист, ударник, харпер, музыкальный продюсер и общественный деятель, оказавший огромное влияние на развитие музыки XX века. 25-кратный лауреат премии Грэмми. Один из основоположников классического соула и R’n’B.
[Закрыть], вошел без стука. Определенно его стиль.
Ангел был одет в черное, как обычно, и разнообразный пирсинг на его лице не показывал и половины того, что он предположительно носил на своем теле.
– Вы закончили перемывать мне косточки? – Джим перевернул статью лицом вниз и скрестил руки на груди. – Или просто взяли короткий перерыв?
– Как насчет того, чтобы отнестись к делу серьезно?
Джим встал с кровати и подошел вплотную к воину:
– Хоть немного похоже, что я тут валяю дурака?
– Ты притащил нас сюда не для войны.
– Черта с два.
Когда они сошлись нос к носу, Эдриан был неустрашим, даже несмотря на то, что будучи бывшим убийцей из тайного подразделения, Джим знал, как завалить такого тяжеловеса дюжиной различных способов.
– Эта девочка – не твоя цель, – сказал Эд, – и в случае, если ты не заметил, мы проиграли раунд. Отвлечение внимания – нам не друг.
Джим проигнорировал упоминание о Сисси: он ясно дал понять, что не будет обсуждать ее. Его парни стали свидетелями тому, как он нашел тело, они видели, как это повлияло на него… поэтому знали эти двое предостаточно. И не было причин говорить вслух, каково было увидеть девочку в той стене. Или упоминать тот факт, что пока в прошлом раунде его имела Девина и ее приспешники, он боялся, что девушка могла видеть все, что с ним делали.
Черт… дерьмо на «рабочем» столе – не то, что хочется демонстрировать даже закаленному в битвах мужчине. А невинной девочке? Которая и без того была в ужасе?
К тому же, в действительности, надругательства никоим образом не беспокоили его. Пытки, какую бы форму они не принимали, были лишь перегрузкой физических ощущений… но, опять же, не обязательно кому-то наблюдать за ними. Тем более, его девочке.
Не то, чтобы она была «его».
– Я собираюсь поговорить с Найджелом, – выплюнул Джим. – Так, ты закончил задирать меня? Или продолжишь тратить мое время впустую?
– Тогда почему ты до сих пор не там?
Ну, потому что он сидел на кровати, уставившись в пустое пространство и гадая, где, черт возьми, Девина спрятала тело Сисси.
Но Джим был слишком большим придурком, чтобы признаться в этом.
– Джим, я знаю, что эта девочка важна для тебя. Но, да ладно, приятель, нам нужно заняться делом.
Пока Эд говорил, Джим взглянул парню через плечо. Эдди стоял в двери между комнатами, его огромное тело было напряжено, красные глаза мрачны, а длинная черная коса переброшена через плечо, ее конец почти достигал пояса кожаных брюк.
Черт.
Можно поспорить с громким голосом Эдриана. Или с его ударом… что случалось ранее. Но неконфронтационная уверенность Эдди не предоставляла цели. Она – зеркало, отражавшее твою собственную ослиную тупость.
– Я возьму это под свой контроль, – сказал Джим. – И сейчас я собираюсь повидаться с Найджелом.
***
Архангел Найджел находился в своих покоях в Раю, когда к нему поступил вызов.
В любом случае, самое время покинуть ванну.
– Намечаются гости, – сказал он Колину, поднимаясь из ароматической воды.
– Я останусь здесь… в ванне идеальная температура. – На этих словах Колин томно потянулся. Его темные волосы намокли от влажности воздуха и закрутились на кончиках, царское, умное лицо было расслабленно как никогда. Что не так и ужасно. – Ты знаешь, какова цель его прихода?
– Разумеется.
Найджел пересек мраморный пол и, отодвинув в сторону кораллово-сапфировую занавеску, вышел и аккуратно расправил тяжелую дверь из бархата и дамаста. Нет нужды кому-либо знать, кто присоединился к нему в ванной… хотя он подозревал, что Берти и Байрон догадывались. Однако они были слишком тактичны, чтобы сказать что-нибудь.
Облачившись в шелковый халат, он не стал озадачивать себя и одевать что-то более официальное. Джим Херон не обратит внимания на его одеяния, и, судя по тому, как, вероятно, пройдет встреча, возращение в ванную будет крайне необходимо.
Взмахом руки, Найджел призвал ангела с Земли, поднимая тело Херона сюда, где, в его личных покоях, оно обрело форму.
На кушетке, обитой шелком, собственно говоря.
Спаситель выглядел смехотворно на малиновом диванчике, массивные руки и ноги упали по сторонам, черная футболка и затертые джинсы оскорбляли столь деликатную ткань.
Херон собрался с мыслями мгновение спустя и вскочил на ноги, в состоянии готовности, на чеку… и не очень-то довольный.
– Айсвайн[10]10
Айс вайн – германское десертное, очень сладкое вино, которое интересно своим способом приготовления. Вино, которое имеет право называться Eiswein, должно быть приготовлено из винограда, который был заморожен на виноградной лозе. То есть это должен быть виноград позднего сбора. Сбор редко проходит раньше декабря, а бывает даже в январе следующего года.
[Закрыть]? – спросил Найджел, подойдя к французскому комоду, мраморная столешница которого служила баром. – Или, может, спиртного?
– Найджел, я хочу знать, кто следующий.
– Так, значит, «нет» алкоголю? – Найджел не спешил, выбирая среди сосудов, и наливал он медленно и уверенно.
Он не был каким-то болваном, которому можно предъявлять требования, и Херон должен научиться манерам.
Найджел развернулся и сделал глоток.
– Такое легкое и освежающее.
– К черту вино.
Найджел проигнорировал фразу, и просто уставился на спасителя.
Когда Творец явился перед Найджелом и Девиной и объяснил, что финальному соревнованию быть, обе стороны согласились на том, что Джим Херон выйдет на поле с семью избранными душами. Естественно, обе стороны хотели, чтобы были представлены их ценности, и результатом стал этот огромный, обладающий военным складом ума, ангел пред ним, который содержал в себе добро и зло в равной мере.
Однако Найджел верил, что убитая мать Джима, которая жила за стенами Бастиона, станет определяющим фактором, и он до сих пор думал, что это правда. Но в такие моменты, как сейчас, он сомневался в самой сути терминальной игры, в которую они играли.
Ангел выглядел готовым убивать.
– Ты должен сказать мне.
– Как я уже говорил ранее – не могу.
– Я проиграл, придурок. А она жульничала.
– Я прекрасно осведомлен о границах, нарушенных ею, и если помнишь мой совет тебе – позволь ей делать, что она пожелает… последуют репрессалии.
– Когда.
– Когда последуют.
Херона не устроил этот ответ, и он принялся расхаживать по комнате, богато украшенной атласными занавесками, восточными дорожками и низким ложем… вокруг которого – как запоздало заметил Найджел – было разброшено два очень различающихся комплекта одежды.
Найджел прокашлялся.
– Я не могу рисковать возможностью переворота против нас. Я и без того скатился до уровня Девины, предоставив тебе Эдриана и Эдварда. Помогая тебе далее, я рискую не просто этим раундом, но самой игрой. А это недопустимо.
– Но ты в курсе, кто следующая душа. Как и Девина.
– Да.
– И ты не считаешь это ужасно несправедливым? Она сама отправиться за душами… возможно, уже в пути.
– Установленными и согласованными правилами ей запрещено влиять на души. Она, как и я, должна влиять на людей, оказывая воздействие на тебя. Прямой контакт запрещен.
– Так почему ты не остановишь это?
– Это не в моей компетенции.
– О, ради всего святого, Найджел, отрасти наконец…
– Уверяю тебя, его яйца в полном порядке.
На этом восклицании, Найджел и спаситель повернулись к занавешенному проходу, ведущему в ванную. Колин не удосужился надеть халат, и стоял там обнаженный и ничуть не смущенный.
И сейчас, завладев всеобщим вниманием, архангел добавил:
– Я также попрошу тебя следить за выражениями, приятель.
Брови Херона взлетели до небес, и последовала минута теннисного переглядывания, в течение которой он поворачивал голову вправо-влево на них обоих.
Найджел выругался на выдохе. Забудьте о благопристойности. И частной жизни.
– Айсвайна, Колин? – буркнул он. – Или, может, накидку?
– Я в порядке.
– И то верно. Но недостаток скромности предоставляет тебе не большее укрытие, чем воздух в этой комнате. И у меня гость.
В ответ раздалось лишь ворчание. Так Колин заявляет, что нет причин вести себя как нудный старпер.
Прелестно.
Найджел повернулся к спасителю.
– Мне жаль, что я не могу предоставить то, что ты ищешь. Будь уверен в этом.
– Ты помог мне с первым.
– Мне даровали эту привилегию.
– И посмотри, что случилось с душой номер два.
Найджел спрятал свое согласие за глотком из бокала.
– Твой энтузиазм достоин похвалы. И я отмечу, что твое возвращение в Колдвелл своевременно.
– Спасибо за подсказку. В этом гребаном городе два миллиона человек. Поиск едва ли сужается.
– Ничто не случайно, и не бывает совпадений, Джим. Ведь есть другой человек, который ищет то же, что и ты, и когда объединятся ведущие поиск в одиночку, ты узнаешь следующую душу.
– Без обид, но это ни хрена не значит. – Херон посмотрел на Колина. – И я не собираюсь извиняться перед граммар-наци[11]11
Граммар-наци (Grammatik-Nazi, граммар-наци, грамматический нацист, национал-лингвист, лингвофашист) – агрессивный грамотей с врождённой грамотностью и обострённым чувством прекрасного. Раздражается, когда кто-то допускает грамматическую или орфографическую ошибку, и мгновенно бросается в атаку, размахивая словарями и ссылками на Грамоту. ру.
[Закрыть] за это. Вот жалость.
– Поступай, как знаешь, приятель, – ответил Колин, скрестив руки на обнаженной груди. – И я сделаю также.
Понимай как: может, я врежу тебе сейчас. А, может, позже.
Последнее, в чем нуждался Найджел, это в кулачном бое в его покоях, что несомненно приведет сюда других архангелов и Таквина на полном галопе. Едва ли он искал такого антракта.
– Колин, – сказал он. – Смойся, а.
– Спасибо, я и так мокрый.
– Спорный вопрос, – пробормотал Найджел, снова обращаясь к Джиму. – Отправляйся в путь с верой в то, что ты окажешься там, где должен быть. И сделаешь то, что должен.
– Я не верю в судьбу, Найджел. Это все равно, что взять незаряженный пистолет и думать, что он чем-то выстрелит. Нужно самому вставить пули в магазин.
– А я отвечу, что есть силы значительнее твоих попыток.
– Окей, чудно, так и напиши на рождественской открытке. Но не пытайся кормить меня этой чушью.
Смотря на жесткое лицо спасителя, Найджел чувствовал знакомый страх. С таким отношением, против господства ангелов стоит кое-что еще. Но что он мог поделать? У Херона не было ни терпения, ни веры, и это не изменит правил игры, а также возможность, которой Творец неминуемо компенсирует вольности Девины.
По крайней мере, последнее работало им на руку.
– Полагаю, мы закончили, – сказал Найджел. – Из нашего последующего разговора не выйдет ничего приятного.
Последовало темное, даже злобное мгновение, в течение которого Херон окатил его своей яростью.
– Прекрасно. Но я так легко не сдамся.
– А я – гора, которая не сдвинется с места.
– Заметано.
В одно мгновение ангел исчез. И когда тишина зазвенела в покоях, Найджел осознал, что не он отослал Херона. Джим сделал это сам.
Он становится сильнее, не так ли?
– Хочешь, чтобы я спустился и присмотрел за ним? – спросил Колин.
– Соглашаясь на то, чтобы он стал избранным, я верил, что мне хватит поводьев, чтобы удержать его. Воистину верил.
– А я спрашиваю: мне следует отправиться и наблюдать за ним?
Найджел повернулся к своему дражайшему другу, который был для него намного большим, чем коллегой и наперсником:
– Таково призвание Эдриана и Эдварда.
– Это было оговорено. Но я беспокоюсь, куда его заведет расширяющийся круг должностных обязанностей. Здесь мы на неверной дороге.
Найджел сделал еще один глоток вина и уставился на пустое пространство, которое только что занимал Херон. Несмотря на свое молчание, он был согласен. Вопрос в том, что делать, что же делать…
Глава 3
Тем временем внизу, на Земле, в холодном лесу рядом с мотелем «Монро», Век стоял в свете фар скорой, его напарник, Де ла Круз, был справа, приятель Бэйлс – слева. Освещенный таким образом, он словно возвышался на сцене, когда Кронера перевозили из деревьев на каталке.
Но на него смотрел лишь один человек.
Офицер отдела служебных расследований София Рэйли.
Она стояла в стороне, и когда их взгляды пересеклись, он пожалел, что они не встретились при иных обстоятельствах… снова. В первый раз его представили Софии потому, что он врезал тому папарацци.
На фоне дерьма, произошедшего сейчас, тот запрещенный удар казался днем на пляже.
Дело в том, что она понравилась ему в ту же секунду, как они пожали друг другу руки, и этой ночью первое впечатление лишь укрепилось. Детектив в нем так сильно уважал Софию, то, как она смотрела на него… казалось, что если он задумает морочить ей голову – а это было не так – офицер узнает об этом.
Но им нужно прекратить встречаться при таких обстоятельствах. Буквально.
С края асфальтированного участка парковки донесся стук, когда медики захлопнули двойные двери скорой, и потом автомобиль сдал назад, забирая с собой освещение. Отвернувшись, чтобы посмотреть за их отъездом, Рэйли оказалась в тени… пока не включила фонарик.
Прежде, чем она подошла к ним, Де ла Круз наклонился ближе и тихо заговорил:
– Ты хочешь вызвать адвоката?
– Зачем ему адвокат? – возразил Бэйлс.
Век покачал головой приятелю. Он понимал преданность парня, но ее было в разы больше той веры, которую в данный момент Век питал к себе.
– Уместный вопрос.
– Так, хочешь? – прошептал Де ла Круз.
Офицер Рэйли ходила вокруг луж крови, двигаясь между стволами и ветками, мелкие веточки трескались под ее ногами, и звук громко отдавался в его ушах.
Она остановилась перед ним.
– Следующим утром у меня будут дополнительные вопросы, но сейчас вы можете отправляться домой.
Век сузил глаза.
– Вы отпускаете меня?
– Вы не были под арестом, детектив.
– И все?
– Нет, вовсе нет. Но на сегодня мы закончили.
Век покачал головой.
– Послушайте, офицер, это не может быть…
– Криминалисты уже в пути. Я не хочу видеть вас здесь, когда они будут исследовать место преступления, ведь это скомпрометирует их работу. Это вы понимаете?
А. Ему следовало догадаться. В лесу было темно. Он мог без усилий подделать улики на месте, и никто не узнает. А она предоставила ему вежливый способ уехать.
Она была умна, подумал Век.
Так же случилось, что София была красива: в отраженном свете от фонарика, она была сногсшибательна как естественная, сияющая здоровьем женщина… без толстого слоя макияжа, забивающего поры, тонн краски на веках, жирного, липкого блеска на губах. Она была настоящей.
А густые, темно-рыжие волосы и насыщенно-зеленые глаза дополняли приятную картину.
К тому же, отношение «Меня не проведешь»…
– Справедливо, офицер, – пробормотал он.
– Явитесь в офис сержанта в восемь тридцать утра.
– Понял.
Когда Бэйлс пробормотал что-то на выдохе, Век надеялся, что ублюдок оставит свое мнение при себе. Рэйли просто делала свою работу… и подошла к ней профессионально. Уважение – меньшее, чем они могли отплатить ей.
Прежде чем его приятель успел ляпнуть что-нибудь еще, Век пожал ему руку и кивнул Де ла Крузу. Когда он повернулся, чтобы уйти, серьезный низкий голос Рэйли вспорол ночь:
– Детектив.
Он посмотрел через плечо.
– Да, офицер.
– Я заберу ваше оружие. Значок. И ножны для того кинжала.
Верно. Разумеется.
– Значок в кожаной куртке на земле. Не хотите оказать честь моему ремню и девятимиллиметровому?
– Да, пожалуйста. Я также заберу ваш телефон, если не возражаете.
Когда она встала ближе, Век уловил запах ее парфюма. Ничего фруктового, цветочного или – Боже упаси! – ванильного. Он также не мог определить марку. Может, это шампунь? Ей позвонили, когда она выходила из душа?
Вот это картинка…
Минуточку. Он действительно фантазировал о своей сослуживице… в пяти футах от сцены убийства? Будучи подозреваемым?
Вау.
Ага, и больше сказать нечего.
Рэйли зажала фонарик между губами, а потом протянула ладони в ярко голубых перчатках. Подняв свои руки, предоставляя ей доступ к талии, он почувствовал слабый рывок внизу, как будто она стягивала вниз его брюки…
Электрический заряд, простреливший до члена, стал неожиданностью… и Боже, Век был рад, что луч света упирался в его грудь, а не в южном направлении.
Блин, это так неправильно… и не похоже на него. Он не западал на коллег, будь то помощники администратора, товарищей по отделу… или офицеры отдела внутренних расследований. Неизбежный конец случайной связи принесет слишком много хлопот.
Милостивый Боже, где была его голова?
Не в этой реальности, очевидно.
Будто значение того, что произошло на участке алой листвы, было столь громадно, что его мозги искали приют в любой теме кроме огромного кровавого слона посреди леса.
Но, с другой стороны, может, он сошел с ума. И точка.
– Спасибо, детектив, – сказала Рэйли, отступая назад вместе с его оружием и кожаными ножнами. – Ваш телефон?
Он протянул ей вещицу.
– Хотите мой кошелек?
– Да, но вы можете оставить при себе водительские права.
Когда обмен был завершен, она добавила:
– Более того, я попрошу вас переодеться дома, упаковать все и сдать мне завтра утром.
– Без проблем. Вы знаете, где найти меня, – сказал он мрачно.
– Да, знаю.
Когда они приготовились разойтись, с ее стороны не последовало жеманного кивка, распахнутых глаз. Взмахов волосами. Легкого прикосновения бедром. Что, конечно, выглядело бы смехотворно в данных обстоятельствах… но у него возникло подозрение, что они двое могли находиться у барной стойки в клубе, и Рэйли все равно не стала бы вести себя так тривиально. Не ее стиль.
Черт, она с каждой минутой нравилась ему все больше. Дела пойдут такими темпами, и он предложит ей руку и сердце на следующей неделе.
Ха-ха-ха, вот уж вряд ли.
На этой ноте, Век во второй раз повернулся к ней спиной. И удивился, услышав от нее:
– Детектив, вы уверены, что не хотите накинуть куртку? У меня есть дополнительный бронежилет в багажнике, а на вашем мотоцикле будет холодно.
– Я буду в порядке.
По какой-то причине он не хотел оборачиваться. Возможно из-за зрителей в лице Де ла Круза и Бэйлса.
Ага. Именно поэтому.
У своего БМВ он перекинул ногу через сиденье и подхватил шлем. Он не надевал чертову каску по дороге сюда, но сейчас должен был сохранить тепло тела… и натянув шлем, он отчасти ожидал, что Де ла Круз подойдет и снова поднимет вопрос об адвокате. Вместо этого многоуважаемый детектив остался на месте и заговорил с офицером Рэйли.
А подошел именно Бэйлс. Парень был в спортивной одежде, короткие волосы взлохмачены, темные глаза излучали слабую агрессию… несомненно потому, что ему не нравилось подчиняться Рэйли.
– Уверен, что нормально доберешься до дома?
– Ага.
– Хочешь, чтоб я поехал следом?
– Нет. – Вполне вероятно, что парень все равно поедет. Таков уж Бэйлс.
– Я знаю, что ты не делал этого.
Уставившись на своего приятеля, Век испытывал соблазн выложить всю правду… о двух сторонах в нем, расколе, который он ждал годами, страхе, что то, о чем он так волновался, наконец, произошло. Дьявол, он знал, что мог доверять парню. Они с Бэйлсом провели годы в полицейской академии, и хотя потом их дороги разошлись, они поддерживали связь… пока Бэйлс не предложил ему переехать из Манхэттена и присоединиться к убойному отделу Колдвелла.
Две недели. Он проработал в полиции всего две гребаных недели.
Только он открыл рот, как за полицейскими автомобилями припарковался минивен, объявляя о прибытии Команды Ищеек.
Век покачал головой.
– Спасибо, дружище. Увидимся завтра.
Ударом ботинка он завел двигатель и, отжав газ, оглянулся на сцену. Рэйли сидела на коленях перед его курткой, обыскивая карманы. То же самое она собиралась сделать с его кошельком.
О, черт. Она найдет…
– Позвони, если захочешь, чтобы я приехал, приятель.
– Ага. Позвоню.
Век кивнул Бэйлсу и убралбайк с подножки с мыслью, что совсем не хочет, чтобы Рэйли увидела два «троджана»[12]12
Троджан – популярная в Америке марка презервативов.
[Закрыть], которые он всегда носил в кармашке для кредиток.
Забавно, распущенность никогда не волновала его раньше. Сейчас же он жалел, что не завязал с этим пару лет назад.
Выехав на приличную дорогу, он выжал газ и уехал с ревущим мотором. Мчась по извилинам 149-го шоссе, он низко входил в повороты, наклоняясь к рулю, становясь очередным аэродинамическим элементом БМВ. При его бешеной скорости спиральная дорога слилась в резкие правые и левые повороты, он и мотоцикл полагались на законы физики.
А учитывая, что он ставил все на эту скорость? Он окажется счастливчиком, если останется хоть что-то для похорон.
Быстрее. Быстрее. Быстр…
К несчастью – или же к счастью, он не был уверен – конец настиг его не в виде пронзительного въезда в деревья во избежание Бьюика[13]13
Бьюик – марка легкового авто фирмы «Дженерал моторс», выпускается с 1903 в значительном числе вариантов.
[Закрыть] и Бэмби[14]14
Бэмби – олененок, главный персонаж одноименного полнометражного мультфильма У. Диснея (1942). Сюжет отчасти заимствован из повести-сказки Ф. Зальтена (настоящее имя З. Зальцман), в которой размышления над проблемами жизни, смерти и любви в мире животных гораздо серьезнее, чем в знаменитом и несколько сентиментальном диснеевском фильме.
[Закрыть].
Им стал магазин Поло Ральф Лорен.
А точнее светофор перед ним.
Выбираясь из трубчатого зрения[15]15
Трубчатое зрение – зрение, возникающее в результате ухудшения периферического зрения.
[Закрыть], которым он наслаждался, Век ощутил странную дизориентацию и остановился на красный свет лишь потому, что впереди была пара автомобилей. Он был вынужден подчиниться дорожным правилам, или же проехаться по их крышам. Гребаный сигнал растянулся на вечность, а полоса, в которой он ехал, двигалась с черепашьей скоростью, когда, наконец, загорелся зеленый.
Но, с другой стороны, Век мог гнать все шестьдесят пять[16]16
65 миль ~ 105 км.
[Закрыть] по шоссе, и ему все равно казалось бы, что он еле шевелится.
Но ведь он не пытался убежать от чего-то. Совсем нет.
Проезжая мимо «Найка», «Вэн Хэсена» и «Брук Брозерс», Век чувствовал себя пустым, словно свободная парковка, и какая-то часть него хотела продолжать… ехать мимо магазинной периферии, по лабиринту пригорода Колди, мимо небоскребов и через мост одному Богу известно куда.
Проблема в том, что куда бы он ни поехал… все останется прежним: смена географической обстановки не изменит лица в зеркале. Или ту его сторону, которую он никогда не понимал, но принимал как данное. Или того, что, черт возьми, произошло сегодня вечером.
Должно быть, он убил этого больного ублюдка. Иного объяснения не было. И Век не знал, о чем думала Рэйли, отпуская его. Может, ему просто нужно исповедаться… Ага, но в чем? Что он поехал туда с намерением убить, и потом он…
Лобную долю охватила такая головная боль, что стало невозможно думать. Оставалось лишь стонать от боли и закрыть глаза… не лучшая стратегия, когда едешь на байке, который, в сущности, представляет собой двигатель под набитым сиденьем.
Заставив себя сосредоточиться на дороге и ничем больше, он почувствовал облегчение, когда гром в черепной коробке затих, и заехал на свою территорию.
Его дом располагался в районе, полном учителей, медсестер и торговых представителей. Здесь жило полно детишек, а за садами ухаживали дилетанты… и значит, летом здесь будет полно африканского просо, но, по крайней мере, дерьмо регулярно будут подстригать.
Век был чужаком: ни жены, ни детей. Он никогда не ударится в разведение цветов или стрижку газона. К счастью, у него сложилось впечатление, что соседи по обе стороны от его дворика относились к тому типу, что станут дружелюбно вторгаться на чужой газон своими косилками.
Хорошие люди. Сказали, что чувствуют себя в безопасности с копом по соседству.
Это показывало, как много им известно.
Его двухэтажный дом был таким же модным и уникальным, как пенни[17]17
Пенни (англ. penny) – британская разменная монета. Используется в нескольких англоговорящих странах, часто является наименьшим номиналом валютной системы. Название пенни (на старом английском языке – pennige) имеет общий корень с названием немецкого пфеннига и скандинавского пеннинга. После перехода Великобритании на десятичную монетную систему в феврале 1971 года пенни был приравнен к 1/100 фунта стерлингов.
[Закрыть] из семидесятых. Как выяснилось, тогда же в последний раз там меняли обои.
Остановившись у гаража, он слез с мотоцикла и повесил шлем на руль. В этом районе уровень преступности был низок… так что его соседи-садоводы томились от скуки по многим параметрам.
Век прошел через боковую дверь, миновал холл и вошел в кухню. Здесь происходило не так уж много по части кулинарии: у него были лишь пара пустых коробок от пиццы на столе да старые стаканы из «Старбакса»[18]18
Starbucks (произносится «Старбакс») – американская компания по продаже кофе и одноимённая сеть кофеен. Управляющая компания – Starbucks Corporation. Starbucks является самой крупной кофейной компанией в мире, с сетью кофеен более 17 тыс. в 50 странах, в том числе более 11 тыс. в США, более 1 тыс. в Канаде, и более 700 в Великобритании (на март 2011 года).
[Закрыть], выстроившиеся вокруг раковины. Открытое наполовину письмо и неровная стопка отчетов лежали на обеденном столе. Закрытый на день ноутбук расположился рядом с книжкой купонов «Вэлпэк»[19]19
«Вэлпэк» – ведущая компания-отправитель прямой почтовой рассылки в Северной Америке, печатает и распространяет более 20 миллионов рекламных купонов в год для более чем 500 миллионов домов в США и Канаде.
[Закрыть],которую он никогда не использует, и счетом за кабельное, который еще не истек, но вероятно потеряет полезность, потому что Век лажал со своевременными платежами.
Он всегда слишком занят, чтобы выписать чек или заплатить он-лайн.
Боже, единственное отличие между этим домом и офисом в центре города заключалось в кровати королевских размеров на втором этаже.
И кстати, офицер Рэйли хотела, чтобы он разделся, не так ли?
Выудив мусорный мешок «Glad» из шкафа под раковиной, он поднялся наверх с мыслью, что придется нанять домработницу для уборки раз в неделю, иначе по углам расползется паутина, а пыльные кролики откроют клинику ЭКО[20]20
ЭКО – Экстракорпоральное оплодотворение (от лат. extra – снаружи, вне и лат. corpus – тело, то есть оплодотворение вне тела, сокр. ЭКО) – вспомогательная репродуктивная технология, используемая в случае бесплодия. Синонимы: «оплодотворение в пробирке», «оплодотворение in vitro», «искусственное оплодотворение», в английском языке обозначается аббревиатурой IVF (in vitro fertilisation).
[Закрыть] под диваном. Но это жилище – не его дом, и никогда им не будет. От «Пайн-Сол» и «409»[21]21
Бытовая химия.
[Закрыть] четыре раза в месяц дом не станет уютней.
Но, по крайней мере, у случайных цыпочек, которых он приведет сюда, будет сносное место, где они смогут потом одеться.
Его спальня располагалась в передней части дома, в ней были лишь большая кровать и письменный стол. Век быстро избавился от ботинок, носок и брюк. То же самое с водолазкой. А снимая черные боксеры, он отказывался думать о том, что офицер Рэйли будет держать их в руках. Просто не вдавался в эти мысли.
Зайдя в ванную, он включил душ, и, ожидая, пока вода нагреется, встал перед зеркалом над раковиной. Его не отвлекало отражение… Век прикрыл зеркальную поверхность пляжным полотенцем в день своего заезда в дом.
Он не был большим поклонником зеркал.
Подняв руки, он вытянул их ладонями вниз. Потом встряхнул. Посмотрел под ногтями.
Казалось, что его тело – как и разум – не давало зацепок. Хотя можно заявить, что отсутствие царапин, крови и следов служили доказательством… и без сомнений, бравый офицер Рэйли заметила и отталкивалась именно от этого.
Блин, второй раз в жизни он попадает в такую ситуацию. А первый…
Нет причин вспоминать об убийстве матери. Не в подобную ночь.
Ступив в душевую кабинку, Век закрыл глаза и позволил струе падать на его голову, плечи и лицо. Мыло. Сполоснуть. Шампунь. Сполоснуть.
Он стоял в душном, влажном жаре, когда почувствовал ветерок: будто кто-то открыл окно над унитазом, порыв воздуха пронесся над верхушкой полиэтиленовой занавески и коснулся его кожи. По вызову тело покрылось «гусиной кожей», мурашки распространились от груди, вниз по ногам и обратно.
Но окно было закрыто.
Именно по этой причине Век убрал стеклянную перегородку в душе и укрыл встроенное зеркало над раковиной. Это – два единственных изменения в доме, и «ухудшение» служило во благо его же рассудку. Он годами брился, не видя своего отражения.
– Убирайся от меня! – сказал он, закрывая глаза и не открывая их.
Сквозняк закружил у его ног, словно порхавшие по его телу руки, поднимаясь все выше, лаская его член, прежде чем обратиться к животу и груди, вверх до шеи… к лицу…
Холодные пальцы зарылись в его волосы…
– Оставь меня в покое! – Он выбросил руку и отодвинул штору в сторону. Когда теплый воздух поприветствовал его, Век обратился внутрь себя, пытаясь выгнать чужака, разорвать связь.
