Текст книги "Бессмертный (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Джим… спаситель… погиб.

Глава 7

Коллекции – это хорошо.

Конечно, ее немного выходила за рамки приличия, подумала Девина, делая шаг из лифта ее офисного здания.

И разве это не прекрасно.

Перед ней, в подвале размерами почти с футбольное поле, простирались ряды антикварных бюро, наполненных вещами тысяч душ, они были спрятаны в безопасности. При их виде она могла вздохнуть спокойно по двум причинам: во-первых, они были там, где она все оставила; и во-вторых, они все принадлежали ей, все до единого.

Цокая каблуками по бетонному полу, она время от времени останавливалась, ставила пакет с новыми Лабушками на пол и выдвигала ящики.

Было ли это скопление карманных часов на золотых цепочках или клубок очков из девятнадцатого века, связка ключей – каждый предмет подвергся каталогизации: она помнила владельца, как она заполучила вещь, при каких именно обстоятельствах она завладела душой и заточила в свою стену. Но это была не просто прогулка по счастливым воспоминаниям. Прикасаясь к пуговице, сережке или подаренной на память монете, она могла почувствовать сущность бывшего владельца.

Эти неодушевленные предметы связывали ее с детками в Аду, таким образом она общалась с пленниками, они являлись осязаемой связью с результатами ее бессмертной жизнедеятельности. Миллионы предметов… и, тем не менее, этого было недостаточно. Ее голод был подобен постоянно извивающемуся червю, отчего война была для нее так реальна.

Черт, только подумать, как им с Джимом может быть весело.

Он также помог бы защитить ее добро. Уходя, каждый раз ее преследовал страх чего-то, боязнь, что когда она зайдет в лифт, нажмет кнопку «вниз», двери откроются навстречу пустоте. И это несмотря на лучшую в мире охранную систему благодаря двадцати двухлетнему программисту из «Ньюво-Тех». Она «наняла» эту компанию, чтобы они разработали в ее «фирме по найму человеческих ресурсов» «систему серверов» для качественной работы «внутренней сети».

Вроде того.

На самом деле, она все придумала, чтобы заманить бедного девственника с его жалким карманным протектором на свою территорию. Где она метафорически сбила его с ног своим золотым комбинезоном от «Прада» и километровыми шпильками «Маноло»… а потом сбила с ног физически, когда напала на него со спины, пока он проверял ее иллюзию компьютерной системы. За чем последовало кровопускание, ритуал, символы на плоти… и вот она, ее система раннего оповещения.

Если кто-то войдет на первый этаж или попытается проникнуть в лифты? Где бы она ни была, на земле или в Колодце Душ, она сразу узнает об этом.

А уж она защитит свои драгоценные прелести.

Блин, было бы классно иметь партнера в деле. Да, конечно, приспешники хорошо справлялись, когда речь шла о прямых приказах, но они не могли думать самостоятельно, а это быстро надоедало. Джим Херон был не таким покладистым… она постоянно сражалась с ним, и это – та самая перчинка, которую она искала.

Она продолжила путь к «спальной» зоне. Над головой сияли флуоресцентные лампы, словно фальшивое солнце, и вскоре стойки с одеждой вытеснили ряды бюро. После шоурума с одеждой шла обувь в шкафах от пола до потолка; зона с аксессуарами, где она хранила сумки, шарфы и украшения; и, наконец, туалетный столик с зеркалами, пудрами «Шанель», подводками «ИСЛ», тональными от «Эсте Лаудер».

Ну а дальше – ее кровать, разумеется. О да, ее кровать, с акрами «Портхолт» и стегаными одеялами и подушками. На самом деле, она никогда не занималась здесь сексом, но было бы шикарно сломать ее вместе с Джимом.

Она стиснула зубы от непрошенного образа Сисси Бартен.

Черт подери, даже если это будет последнее, что она сделает, Джим будет лежать на этой кровати с раздвинутыми ногами, твердым членом, и он будет клясться ей в любви, вымаливая у нее секс.

И когда они будут трахаться? Секс будет крышесносным, ведь она будет знать, что выиграла и что Джим с ней навечно.

Иначе и быть не могло.

– Правда? – спросила она у новых туфель.

Хорошие новости: возможность поставить пару блестяшек к ее коллекции служила мощным релаксантом… но сперва она должна кое-что проверить.

Из всех ее вещей… это было самым уродливым. И самым ценным… несмотря на горы украшений.

Ее настоящее зеркало стояло в углу подвала. И оно было спрятано в темноте не в целях сохранности, а потому что было страшным как атомная война. Высотой в пять футов и три фута в ширину… может, даже больше. По четырем сторонам красовался орнамент, издалека его можно принять за цветочный узор или какую-то французскую лепнину. Но вблизи был ясно виден волнообразный узор – серия тел мучеников, их конечности переплетены, лица искажены от боли. И к черту золотое теснение… рамка блестела, но дело не в драгоценном металле.

Скорее напоминая сияние глаз кобры.

Что до поверхности, то она была изрытой и покрытой пятнами, словно кожа старика, нежели нечто зеркальное. С другой стороны, она не смотрела в нем на свое отражение. Зеркало служило порталом, каналом, перемещавшим ее в Колодец Душ… единственный способ попасть туда. Оказавшись в своем логове, она могла принимать новые души, приспешников, Джима с Эдрианом, но для этого ей нужно быть внизу; в противном случае, доступ в Ад закрыт даже для нее.

Если она потеряет или разобьет зеркало? Пуф, и коллекция душ окажется вне досягаемости.

Невообразимый ужас…

Поначалу она не поняла, что привлекло ее внимание. Повернувшись, она осмотрела свою территорию, сузив глаза, готовая в любой момент выпустить когти. Но позади никого не было, также не было предупреждения сверху, что созданный ею барьер пересекли.

Подойдя к свету, она поставила твердый пакет с логотипом гостиницы на одеяло.

Потом замерла.

Сюда мог войти только Создатель.

– Джим? – Она нахмурилась, гадая, как такое возможно. Только если…

Нет, дело определенно в Джиме.

Ее взгляд метнулся к столику с зеркалом. Между очищающими масками «Кларанс» и кремами «Шанель» лежало кое-что, не связанное с макияжем… и, как правило, она бы не потерпела беспорядка в своих вещах.

Но этот предмет стал исключением.

Значок с капота ее Мерседеса S550 4Matic… впервые в жизни Девина не побежала сломя голову в мастерскую, чтобы вернуть его на место. На самом деле, она сама оторвала его… потому что фирменный кругляш с пересеченными линиями сам по себе был специфическим аксессуаром: когда она сбила Джима пару ночей назад, он влетел на ее капот, и на металлическом значке осталась его частичка.

Эта остаточная часть в самих молекулах металла – причина, по которой она смогла проникнуть в его дом, в его постель, о, и так близко подобралась к тому, чтобы соблазнить его, прикинувшись Сисси.

Но эта связь была односторонней. Поэтому он точно не сможет воспользоваться ей, чтобы добраться до нее…

Возникнув из ниоткуда, в грудь, словно в колокол, ударила волна боли, будто в нее выстрелили или вонзили кинжал. Но вокруг же никого не было. Наверху тоже.

И все же, что-то было не так, что-то…

– Джим..? – Она шагнула вперед. – Джим?

Ее накрыло удушье. Словно кто-то стиснул горло руками.

Или веревкой. Она резко вскинула руки, цепляясь за несуществующую хватку, открывая рот, силясь сделать вдох.

Гребаный ад, сейчас она оказалась на месте того продавца из гостиницы, незримые руки перекрыли воздух.

Но не было удушья в привычном понимании слова. Это была эмоциональная боль такой силы, что она буквально лишила ее способности наполнять легкие воздухом, которая ей якобы была необходима.

– Джим! – она закричала, придя к ужасающему выводу.

Разбивая свою физическую оболочку на молекулы, она по вентиляционной системе пронеслась через все здание и, вырвавшись на воздух, устремилась к старому дому, в котором он поселился.

Быстрее, быстрее, быстрее…

Она мгновенно узнала, когда он покинул землю: пронзительная агония охватила ее душу, словно ее раскололи надвое.

Штормовые тучи сгустились позади нее, когда она приземлилась на газоне перед его арендованным домом, она бросилась к двери…

Девина врезалась в барьер, как в кирпичную стену, непроницаемое силовое поле отбросило ее с такой силой, что она приземлилась на задницу. Девина в панике посмотрела вверх, ее разум не мог понять, что это за чертовщина такая… но потом она уловила еле заметное красное мерцание. Ублюдок наложил дополнительное, более сильное заклинание.

Которое продержалось недолго.

Когда жизненные силы Джима угасли, заклинание лишилось своего источника и постепенно сползло с дома, отпуская крыши и стены.

Наблюдая за неумолимым отступлением чар, она словно смотрела, как любимый умирает у нее на глазах.

– Джим… – простонала Девина, когда исчезли остатки защиты.

Вскочив на ноги, она побежала вперед, к окнам гостиной. Она приложила трясущиеся руки к старому стеклу, заглядывая внутрь…

Из сжатого горла вырвался стон агонии. Джим лежал на полу гостиной, его руки и ноги в беспорядке, словно он рухнул не пытаясь остановить падение и защититься от удара. Грудь залита серебряной кровью, из зияющей раны на шее утекала живительная жидкость.

В его правой руке был хрустальный кинжал… который также был окрашен, похожей на ртуть субстанцией, наполнявшей его вены.

Очевидно, он забрал с собой кого-то на тот свет.

Героически, подумала она, разрыдавшись.

И да, напротив него стоял архангел Колин, тень себя прежнего, его лицо исказил ужас, тело напряглось, словно в ожидании боя… но на него никто не нападал.

Но бой имел место… его лицо было усыпано порезами, на руках виднелась серебряная кровь. Комната была разгромлена, столы перевернуты, диваны стояли где попало.

Джим сражался с архангелом. Может, защищая ее честь? Очень похоже на него… но все не должно было так закончиться.

И не она одна это чувствовала. Тупая шлюха, Сисси Бартен кричала что есть сил, она укачивала голову Джима на своих коленях. Эдриан напротив них напоминал призрака. Или мрачного жнеца.

Единственное светлое пятно во всем этом – неприкрытая агония девчонки, и Девина насладилась ослепительной болью. Бальзам на душу, впервые за долгое время. И это дерьмо может ей пригодиться.

Но не сейчас. Сейчас она прикладывала все силы, чтобы не сломаться.

Распластав руки по стеклу, Девина прислонилась лбом к холодному окну.

– Мой любимый…

***

В гостиной сорвалось с цепи какое-то сумасшедшее животное.

О, подождите… это была она, подумала Сисси.

С широко открытым ртом, с легкими, казалось, обладавшими бесконечным запасом воздуха, она издавала звук, частично похожий на рев львицы, частично – взрыв бомбы. Смотря на безжизненное тело Джима, укачивая его, вся в его серебряной крови, она потеряла контроль…

И бросилась на нападавшего.

Без единой сознательной мысли, Сисси как краб поползла по полу, кинувшись на Колина, который стоял как истукан – либо потому, что она огрела его по голове, либо потому, что Джим сотворил с собой.

Она целилась в его глаза.

Но даже близко не подобралась к нему. Он схватил ее за запястья и уложил на лопатки, оседлав ее, прижав руки над головой.

– Катись к дьяволу! – выплюнула она, пытаясь вырваться из хватки, пинаясь и брыкаясь.

Когда она попыталась укусить его, Колин умудрился удержать ее одной рукой, освободив вторую… которой он схватил за подбородок, удерживая голову на месте.

Он не причинил ей боли. Просто позволил выпустить гнев.

Казалось, прошел год, когда она, наконец, смогла сделать вдох под ним, а мужчина продолжал невозмутимо сидеть на ней, будто это не стоило ему никаких усилий.

Когда вода попала на ее лицо, Сисси сначала не поняла, откуда…

Мужчина… плакал. Из глаз самого странного цвета, который она когда-либо видела, капали слезы, падая на ее щеки. И прежде чем она поняла, с чужими слезами смешались ее собственные, эмоции хлынули из нее волной, смывая гнев, такой же жуткий, как и рана Джима.

– Я тоже потерял любимого, – сказал он с идеальным английским акцентом. – Я тоже лишился близкого.

– Почему ты убил его? – взвыла она, хотя на самом деле все было иначе. – Почему…

– Я сожалею о твоей утрате. – Его голос сорвался. – Мне так жаль…

Она, повернув голову, посмотрела на тело Джима сквозь пелену слез. Его лицо было повернуто в ее направлении, и на мгновение ей показалось, будто они смотрели друг на друга… но в его взгляде не было жизни.

Колин ослабил хватку. Немного отстранился. Сдал назад.

И когда мужчина, ангел, кем бы он ни был, отодвинулся от нее, он споткнулся, будто собирался встать, но ему не хватило сил или координации. Потом он потер лицо… будто это могло стереть то, что он видел перед собой.

– Ты хотел убить его, – мрачно сказала Сисси. – Я не понимаю, почему ты стоишь тут такой удивленный.

– Что он с собой сотворил… – прошептал ангел.

Эдриан выругался, сидя на диване, который отбросило к стене. – Он отправился туда, чтобы вернуть Найджела.

Колин резко повернул голову. – Прошу прощения?

– Он убил себя, чтобы вернуть твоего парня.

Колин нахмурился, его черные брови сошлись. – Это невозможно.

– Именно это я и пытался донести до Джима, но ты же его знаешь. Тот еще самодур.

Сисси понимала, что Эд смотрит в ее сторону, но ей было все равно. Она была слишком занята, выискивая вероятность другого исхода, гадая, почему она не может сделать метафизическую перемотку, исправить этот бардак, учитывая возможности магии в новой реальности, в которой она застряла.

– Никто не возвращался оттуда без позволения Создателя, – сказал англичанин. – Тебе ли не знать.

– Ага. Я упоминал об этом.

– Почему ты вообще позволил ему…

– Позволил? Колин, ты вконец обалдел?

Сисси поднялась с пола, и затылок начало покалывать. Подняв руку, она потерла шею…

Скрииииииип.

Отрывающаяся парадная дверь привлекла всеобщее внимание. И за ним последовали странные шаги, шарканье и стук напоминали фильмы Уэса Крэйвена.

Потом температура упала до сорока градусов, отчего затрещали стены, а дыхание вырывалось клубами.

Сисси закричала. В дверном проеме появился труп, ходящий, гниющий труп, серая плоть свисала с его костей, тощие волосы спускались на изрытые плечи.

Колин и Эдриан вскочили, когда труп протянул руку, сухожилия, соединявшие белую кость, едва напоминали ладонь.

– Джим, – сказал труп скрипучим голосом. – Вы дадите мне увидеть его.

– Черта с два, – прорычал Эдриан.

– Сейчас не время для этого.

– Девина, катись к дьяволу.

– Отлично, поступим иначе.

Свет погас не просто в комнате, но на самом небе, чернота пятном легла на землю. А потом раздалось жуткое жужжание, словно осы собирались в рой, кружа, заполняя пространство.

Кто-то схватил ее за талию… не Эдриан, другой.

– Эдриан! – закричал англичанин.

– Хватай Сисси! – рявкнул Эд. – Веди ее сюда!

Секунду спустя Сисси швырнули в дальний угол комнаты, и большие мужские тела закрыли ее. Вспышка молнии позволила ей рассмотреть труп, севший на колени перед телом Джима… а потом все черти Ада сорвались с цепи. Со следующим ударом молнии, черные маслянистые фигуры начали вылезать из теней в комнате, из двухмерных становясь трехмерными, оживая.

Потом снова воцарилась кромешная тьма.

До следующей молнии.

И в этот раз черные твари подступали к ним, готовясь к атаке.

Англичанин и Эдриан не сдержат их.

Это невозможно.

Глава 8

– Я люблю тебя… я люблю тебя… люблю…

Джим все еще повторял свои последние слова, когда открыл глаза. Серое. Таким было его первое впечатление. Серое небо, серая земля. Вторая мысль – удушье и чувство, будто его душат, исчезли. Как и огонь на его горле и медный привкус во рту.

Но его Сисси тоже исчезла. Вместе с Эдрианом и гостиной. И Колином.

Все заменил огромный серый ландшафт, поле, простиравшееся дальше, чем он видел, во всех направлениях. Бесконечный горизонт прерывали только глыбы, выраставшие из похожей на пыль земли, подобия скал располагались в случайном порядке.

Откуда-то с севера – или с запада? юга? востока? – до него дошел ветер, ударяя в лицо, от него защипало глаза, а в горле пересохло от пыли.

Сев, он осмотрел территорию на триста шестьдесят градусов. Ни зданий. Отсутствие движения. И не было ни солнечного, ни лунного света, только странное сияние без источника, но подобное земле – бесконечное.

– Дерьмо, – выдохнул он.

Сложно сказать, что он ожидал найти… с другой стороны, всего пару недель назад он не верил ни в ангелов с демонами, ни в существование Чистилища. Поэтому нельзя утверждать, что он пришел сюда со схемой или планом игры. Но, блин, такого он представить не мог.

Вот вам и иголка в стоге сена. Необходимо покрыть огромное расстояние в поисках Найджела… и он сомневался, что у него было в распоряжении достаточно времени. Девина осталась на земле, вела войну, пока он застрял здесь. Единственное, на что он мог надеяться – что, как и в Аду, в этой пустоши время текло иначе, чем там, где заправляло солнце.

Это место располагалось под землей? Где-то сбоку от Млечного пути? В глубинах червоточины? Когда разум начал нести откровенный бред, он отмахнулся от этих мыслей и просто поднялся.

То есть, попытался подняться.

Чтобы встать на ноги, понадобилось море усилий, будто гравитация по эту сторону грани была намного сильнее. И когда он, наконец, принял вертикальное положение, земля просела под его весом, ботинки оставили глубокие следы в утрамбованной пыли.

Он пошел вперед… а что ему оставалось…

Ветер усилился, ударяя в грудь, создавая тягу, которой ему пришлось сопротивляться. И пыль. Господи, он словно оказался на Среднем Западе… каждый вдох раздражал его нос, а глаза болели так, будто он пил всю ночь, каждый раз при моргании веки царапали зрачки и раздражали слезные каналы.

Он внезапно вспомнил лицо Сисси… и физическое дерьмо потеряло всякую важность. Ужас на ее лице, когда он вскрыл себе горло – зрелище из ночного кошмара, было невыносимо знать, что он виноват в панике и боли в ее глазах.

Похоже, он доказал, что способен поставить войну на первое место, задвинув беспокойство о ней на второй план. Но, блин, дерьмовое решение. В дерьмовой ситуации.

Заставляя себя двигаться, он выставил одну ногу впереди другой, думая, насколько стало бы легче, знай он, был ли здесь Найджел. Или это была его персональная версия Чистилища? Эд и Эдди встретились, но, может, для них действовали иные правила? Хотя, черт, даже если архангел оказался именно в этой реальности, Джим не знал, как его найти. Конкретно сейчас? Он мог провести вечность, блуждая среди булыжников…

Так, на самом деле, это были не камни.

Статуи.

Когда он подошел к одной из глыб, еле заметные контуры, невидимые издалека, указывали на человека, сидящего на корточках, скрестив ноги, руки обнимали сухопарую грудь, голова склонена будто в молитве… или от горя. Одежда принадлежала прошлой эпохе, может, времен войны за независимость… но с отсутствием четкости, было сложно сказать. Неугомонный ветер стер колени, воротник тяжелого пальто, черты лица. Скульптура деградировала до пыли…

– Дерьмо!

Джим отскочил назад, припадая к земле в оборонительной позе. «Статуя» шевелилась: левая рука двинулась вперед, будто там был кто-то пленен… или сама «статуя» на самом деле была человеком.

Когда конечность поднялась, будто человек пытался дотянуться до него, с локтя посыпались серые частики.

Это был не Найджел, но да ладно, он же не оставит все как есть?

Джим, присев, протянув руку.

Когда он прикоснулся к фигуре, она рассыпалась в кучу пыли на земле, ветер подхватил крупицы и унес прочь, словно выполнял свою работу.

Предупреждение зазвенело в мозгу, и он внимательно посмотрел на пальцы, ладонь, руки, все тело. На нем была одежда, в которой он умер, простая белая футболка «Хайнс» и джинсы. Но вещи изменились… или менялись. Белый цвет был уже не таким ярким, как футболка в рекламе «Тайда» после стирки обычным порошком. Синий тоже стал блеклым.

Он посмотрел на место, где секунду назад был мужчина.

Потом пошел дальше, сложив ладони и крича на ветру: – Найджел! Нааааайджел! Дружище!

Голос уходил не далеко, будто пыль в ветре поглощала звук, съедала живьем.

– Гениальный план, придурок, – ругал он себя, подойдя к следующему «булыжнику».

Этот был слишком заветренным, чтобы что-то разглядеть. Вместо головы пенек на вершине фигуры, тело под ним было в такой же позе, что и предыдущее. По крайней мере, ему так казалось.

Он уже собирался отвернуться, когда тело рухнуло, голова полетела с треугольного торса, ветер снова поднялся и завладел пеплом, унося его.

Джим закашлялся от сухости в горле, гадая, нуждался ли он в воде и пище на этой территории.

Продираясь сквозь ветер, он начал ощущать холод в воздухе. – Найджел! Найджел…!

Думай, Джим. Думай, твою дивизию. Что он мог сделать, чтобы оставаться «живым». И где, черт подери, был англичанин?

Его снедали серьезные опасения о временном порядке. В хронологическом смысле, Найджел убил себя два с половиной дня назад. Но это по земным меркам. Сколько времени пройдет, прежде чем парень превратиться в одну из тех глыб? А сам Джим? Судя по одежде первого парня, прошло двести лет или около того, и это хорошие новости, значит, время у них есть. Если, конечно, у всех дерградация происходит одинаково.

Блин, ему бы пригодились инструкции по этому месту… и, конечно, он тут же вспомнил, как Сисси корпела над древним томом, ее прямые светлые волосы упали вперед, сосредоточенность и нахмуренные брови показывали, что она выжимала смысл из каждого слова.

Продвигаясь вперед, выкрикивая имя архангела, Джим пытался сказать себе, что он зациклился на Сисси потому, что, как и с любой неизвестной дорогой, было легко построить замок из песка на ровном месте. Он не был с ней на самом деле, и его мозг был волен придумывать утопии любого рода…и было нелогично мучить себя нереализованными возможностями.

К тому же, не похоже, что у него был опыт в части великих романов. Его половая жизнь состояла из секса без обязательств. Он не просто ни разу не влюблялся; пункт «найти жену и мать для своих детей» был очень далеко от его списка приоритетов, даже не на одной странице…

Так, очевидно, война свела его с ума, и его личная версия сумасшествия – иллюзия будущего с Сисси.

– Нааайджел, – взревел он. – Где ты, сукин сын…

Найджел был полной противоположностью анти Беар Гриллс. Этот любитель плюшек, англичанин, одевающийся как Гэтсби, понятия не имел, как выживать в условиях, где нет набора для крикета, море хереса и квартета, играющего Баха.

Блин, ему следовало все хорошенько продумать.

– Наааааайджел!