Текст книги "Бессмертный (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Дж. Р. Уорд
Бессмертный

Над переводом работали:

Перевод: РыжаяАня и Eva_name

Редактура: Энтентеева Нина, Андрованда

Перевод осуществлен на сайте www.jrward.ru

Глава 1

Порой женщинам просто жизненно необходима новая пара туфель.

Демон Девина в препоганом настроении гордо несла себя по вестибюлю гостиницы «Фредмонт», широко шагая, покачивая крутыми бедрами. Мысленно она прокручивала события прошлой ночи. Она была облачена в кожаный комбинезон в облипку, от грудей четвертого размера и до ступней девятого. Кстати, о феромонах…если добавить их к миксу, то ее трахни-меня-аура будет прожигать дыры в стенах.

Ее провожали взглядами. Мужчины и женщины. Но разве могло быть иначе? Колдвелл, штат Нью-Йорк находился не так далеко от Манхэттена, и знаменитости частенько приезжали сюда из Большого яблока. К тому же, даже если зеваки не встречали ее на экранах ТВ и кинотеатров, в любом случае, она была писаной красавицей.

По крайней мере, в этом костюме из плоти.

Итак, туфли.

Она направилась к вращающимся дверям, и, пересекая блестящую мраморную поверхность, заметила шпильки… и застыла как вкопанная. Под витриной из плексигласа, словно драгоценности, стояли золотые Лабутены в свете ламп, о, и они были волшебны: вся поверхность усыпана миллионом микроскопических кристаллов Сваровски, так, что туфли казались текучими. А сам стиль? Острые как бритва шпильки, достаточно высокие, словно пуанты. Крошечный подносок, подчеркивающий взъем. Скрытая платформа, обеспечивающая устойчивость стопе.

Ну и в качестве десерта – фирменная красная подошва, внутренняя сторона каблуков сияла цветом спелых яблок.

Любовь с первого взгляда.

– Мисс, желаете их примерить?

Она не удостоила подошедшего мужчину и взглядом. ОКС был захватывающей болезнью, и его крюки снова впились в ее сердце. И пускай в ее гардеробе пылились тысячи пар, от мысли, что она не получит конкретно эти туфли, что кто-то или что-то может встать между ними, у Девины все сжалось в груди, ладони вспотели, а кровь забурлила в венах.

– Мисс?

– Да, – выдохнула Девина. – Девятый размер.

– Следуйте за мной.

Она как овечка поплелась за ним, оглядываясь через плечо, убеждаясь, что туфли останутся на месте. На худой конец, она всегда может украсть их…

На задворках разума раздался тревожный звон. Она весь год ходила к терапевту, пытаясь прекратить подобные срывы.

Девина, чтоб тебя, успокойся. Это всего лишь обувь. Это просто…

Хорошо, кажется, ее подташнивало.

Что, черт возьми, она должна сказать себе? Она пыталась вспомнить комбинацию слов, которые бы направили ее бесконтрольную нужду в здоровое русло, но в ее нейронной системе образовалась пробка. Она могла думать лишь об одном: возьми их, завладей, пересчитай…

Возьми их, завладей, пересчитай…

Возьми их, завладей, пересчитай…

Это большой шаг назад, чтоб ей провалиться. Благодаря всесторонне реализовавшей себя женщине в периоде пост-менопаузы с дипломом Доктора психологических наук на стене и телом, напоминающим диванные подушки, Девина добивалась значительного прогресса с навязчивой манией.

Но это… было так привычно, и в плохом смысле слова.

И да, она знала причину происходящего.

Ведь намного легче занять свои мысли туфлями.

Бутик располагался в задней части вестибюля, и когда она пересекла стеклянно-мраморный вход, ароматный воздух нисколько не унял жжения. Помочь может лишь одно…

– Девятый, верно? – спросил продавец.

Девина злобно посмотрела в его сторону. На Мистере-я-дебил-не-в-состоянии-запомнить-размер-обуви был дорогой костюм с шелковым галстуком, волосы с сильной проседью зачесаны назад с обколотого ботоксом лба. Как оказалось, утонченный запах в бутике – его одеколон, и когда он поправил платок в нагрудном кармане, она увидела отполированные до блеска ногти.

Он был слишком холеным, чтобы его убивать. К тому же, как она в таком случае получит эти туфли?

– Девятый, – резко ответила она. – Я ношу девятый.

– Прекрасно. Не желаете «мимозу»?

Нет, я хочу свои долбаные туфли.

– Нет, благодарю.

– Хорошо.

Предоставленная сама себе, она прошлась по фальшивому Абюссоновскому ковру, осматривая другие модели, выставленные на продажу. Ридикюли «Джудит Лейбер». Опять туфли. Но они ее не возбуждали. Пиджаки «Акрис». Шерсть от «Ст. Джон». Платья «Армани».

Уловив свое отражение в одном из многочисленных зеркал, она окинула взглядом свою задницу… и вспомнила, как провела прошлую ночь.

Ее истинная любовь затрахал ее до смерти. Почти восемь часов эпического секса в ее комнатах, как она и хотела. А тот факт, что все время он испытывал к себе чувство ненависти? Вишенка на торте.

Джим Херон был адски хорошим любовником.

Трагично, но не только это определяло его…и в этом проблема. Он был обманщиком. Он играл нечестно. И он не понимал концепцию моногамии: даже после незабываемой ночи с ней он вернулся домой к другой.

Боже, от самой мысли, что ее соперницей была Девственница Сисси, ей хотелось скупить весь магазин. Даже дерьмо, которое не подходило ей по размеру.

Девина начала оценивать стоимость, предмет за предметом, но остановила себя, пытаясь унять ОКС осознанием реальности, в которой она вела три против двух в войне за человечество… поэтому если она выиграет текущий раунд? По правилам Создателя, она получает все: она не только сохранит свою драгоценную коллекцию и своих деток в Аду, но также установит господство на Земле и в Раю.

Для нее это была голубая мечта, ни с чем не сравнимая, выигрышный билет в «Пауэрбол» с джек-потом в сотни миллиардов.

Кстати, говоря о коллекции обуви? Она сможет поработить Маноло, Стью и Кристиана…и тогда они до скончания времен будут шить ей туфли.

Но, что еще лучше, она заполучит Джима…

– Мисс, мне очень жаль.

Девина обернулась. Мистер-с-Маникюром вышел из подсобки… но без коробки в руках. – Прошу прощения?

– Остался только восьмой размер. Я могу заказать…

Мужчина прокашлялся. Еще раз. Потом открыл рот, пытаясь сделать вдох. Поднес свои ухоженные руки к аккуратно повязанному галстуку. Выпучил глаза.

– Так что вы сказали? – протянула Девина.

Пытаясь сохранить лицо, он тихо засипел, не в силах набрать воздуха в легкие.

Но, черт возьми, если она убьет его, то как найдет в подсобке нужную пару?

Девина ослабила невидимые клешни. – Принеси мне восьмой.

Мужчина захрипел и выбросил руку в сторону, хватаясь за витрину «Лейбер», сбивая с подставок пару блестящих произведений искусства.

– Немедленно, – рявкнула она, сверкнув взглядом.

Продавец зашаркал по ковру. А когда он скрылся за шелковой шторкой, то раздался кашель астматика в оранжерее. Но через две минуты и тридцать девять секунд он вышел с бежевой коробкой. Она, конечно же, не следила за временем.

Девина не услышала ни одного слова, когда мужчина подошел к ней, взгляд не отрывался от коробки в его руках. Ее подмывало выхватить туфли из мужской хватки, но больше она хотела увидеть туфли на своих ногах, даже если они не подходили ее наряду.

Хотя, черт с ним, Сваровски с черной кожей – это классика.

Девина подошла к одному из трех кресел, обитых дамасской тканью, и скинула свои Гуччи. – Дай мне их, сейчас же.

Ей по команде протянули коробку, и она, с дрожью в руках сняв крышку, вздохнула. Насладилась видом красных мешочков с черной надписью, а потом трясущимися руками потянула за шнурок. И… о, красота.

Мерцания похожих на драгоценности камней было прекрасней тех ридикюлей. Лучше всего, что она видела в витринах вестибюля. Цвета кожи белого человека. Кожи Джима.

Она благоговейно закрыла глаза, с мольбой, чтобы продавец не вздумал открыть рот… если он скажет хоть слово о том, что ее нога слишком большая, то она снесет ему голову, и это не пустая угроза.

Она заботливо развязала второй мешочек и поставила обе туфли на пол. Потом изменила строение ноги, чтобы ступня вошла в эти произведения искусства, кости и кожа как вода наполнили колодку, подстраиваясь под размер.

Казалось, продавец немного удивился, когда она встала и прошлась в обуви, чувствуя себя вполне комфортно, но он не станет охать, на свою удачу. К тому же, Лабушки стоили сколько, почти пять тысяч? А он наверняка работал с комиссионных.

Девина с улыбкой посмотрела на свои ноги, кружащее голову облегчение смыло все расстройства, все раздражение от Джима, войны и долбаной Сисси. Внезапно она засияла изнутри, словно ее накрыло оглушительное удовольствие от оргазма, сандея и массажа глубоких тканей одновременно.

Туфлей идеальней во всем мире не сыщешь, и они принадлежали ей и никому больше, и сейчас она унесет их в свой гардероб…

В голове снова зазвенел колокольчик, сообщавший ей, что она катилась по наклонной. Но к черту все.

Шпильки были божественны, и она сгорала от нетерпения показаться в них Джиму. Желательно полностью обнаженной.

Да, эту пару она сбережет для него.

Скинув туфли с ног, она уложила их в коробку и убедилась, что красные мешочки с запасными набойками лежали на месте. Потом она посмотрела на продавца… который втихаря воспользовался ингалятором.

– Запишите их на мой счет, – она заявила ликующе. – Я живу в пентхаусе.

Когда твой мужчина возвращается домой к другой женщине, спасал лишь шоппинг.

Глава 2

Стоя над бело-голубой чашей, Сисси Бартен треснула по яйцу с такой силой, что скорлупа не просто разбилась, разлетелась в крошку. – О, да чтоб тебя.

Поворачиваясь к раковине, она включила воду и сполоснула руку. Которая дрожала.

На самом деле, тряслось все ее тело, словно ее спина уподобилась линии тектонического разрушения, и она могла повторить судьбу несчастного яйца.

Когда она закрутила вентиль, в старом особняке воцарилась неестественная тишина, и Сисси быстро оглянулась через плечо. Волосы на затылке встали дыбом, предупреждая ее о… чем? Не было слышно шагов, криков, ее никто не преследовал с ножом или пистолетом наперевес.

Чудесно. Похоже, бессмертные тоже могут сходить с ума. Не такая уж радужная перспектива.

Ты не можешь убить себя будучи мертвой.

– Черт возьми, – выдохнула она.

Вытерев руки, она схватила чашу и вымыла ее. Потом вернулась к картонной коробке и…

Застыла на месте. Она не хотела делать себе омлет. Она не хотела торчать в этом доме. Не хотела умирать, расставаться со своей семьей…

И, раз уж на то пошло? Она абсолютно, стопроцентно не хотела видеть полуголого Джима Херона в своих мыслях. Образ его, выходящего из ванной на исходе ночи, с полотенцем на бедрах, измотанным выражением на лице, словно плакат прилип к мысленному взору. Она видела каждую частичку его тела, его огромные плечи, тугой пресс, бедренные косточки, тонкую полоску волос под пупком.

Но лучше всего остального она разглядела царапины на его гладкой коже. В несколько рядов, и все они имели лишь одно происхождение…

Внезапно дрожь в руках усилилась, и она попыталась унять ее, разминая костяшки.

Так, это смешно. Можно подумать, что какой-то парень – последнее, о чем она должна думать, учитывая ее резюме принесенной в жертву девственницы, спасенной из Ада, втянутой в войну между двумя падшими ангелами и настоящим, натуральным демоном. С другой стороны, пару недель назад реальность сыграла с ней злую шутку, поэтому ей ли удивляться…

Сисси резко обернулась.

В комнате никого не было. Опять. Ни шороха в доме или снаружи, на прилегающей и запущенной территории.

Падший ангел Эдриан ушел спать на чердак и с тех пор не спускался. А Джим? Джим был на втором этаже, восстанавливал силы после ночи страстного секса.

– Черт возьми…

Она уперлась руками в стол по обе стороны от чаши. Несмотря на усиливающуюся паранойю, не страх был причиной ее тремора.

Желание убивать.

И это преувеличение лишь отчасти. Потому что ее полуголому спасителю с полотенцем на бедрах расцарапала грудь женщина. А его губы были припухшими не потому, что ему врезали в драке, нет, он целовал кого-то. Много. А стыд на его лице?

Ну, все потому, что он кого-то трахал часами вместо того, чтобы выполнять свою миссию.

От этого она приходила в ярость. Если задача ангелов – обеспечить превосходство добра над злом? В войне подобных масштабов? В общем и целом, не сводить глаз с мяча – идея лучше, чем часами напролет трахать какую-то шлюху.

Или, Господи, может, это была достойная женщина. Которая, скажем, не только прекрасно отсасывала, но и готовила для него.

Чем больше Сисси думала об этом, тем сильнее становился гнев.

У него на самом деле была подружка? Ну, это очевидно… хотя, наверное, она была наивной. У мужчин вообще бывают подружки? У студентов – да… но Джим был далек от тинэйджера…

Она в третий раз посмотрела через плечо. Но нет, Джим не вошел через дверь.

Никто не вошел.

Черт, может он уже ушел, чтобы выпить кофе со своей…

– Прекрати. Просто… перестань.

Когда ярость внутри поднялась на еще один децибел, ей показалось, что вечность прошла с тех пор, как она, будучи студенткой колледжа, взяла мамину машину и отправилась в местный «Ханнафорд» за каким-то мороженым… когда к ней подошла…

Дальше она не помнила. Не могла восстановить последовательность событий, которая привела ее к концу земной жизни, но она помнила все, что было после: ужасную стену в Аду, проклятых, которые мучились вокруг нее, собственную боль, состарившую ее.

Джим Херон тоже там оказался… ненадолго. И Сисси видела, что демон сделала с ним. Наблюдала, как тени-приспешники… измывались над его телом.

– Черт.

Принимая все во внимание, она должна была сделать ему поблажку, да? Он тоже был жертвой, ведь так? Поэтому, если в разгар войны мужчине захотелось выпустить пар, потеряться в ком-то, передохнуть от ужасов и давления… то какое ей дело?

Парень вытащил ее из Ада, и за одно это она перед ним в долгу. Но это не давало ей право так возбуждаться из-за того, что Джим возбуждался с кем-то другим.

Хотя, на кону стояло многое… если он проиграет, ее родители, сестра, друзья… она, Джим и Эдриан, все окажутся в Аду. Сейчас об этом даже страшно подумать. Она пробыла там всего несколько недель, а казалось, что несколько веков. Она постарела на века. А если целую вечность? Она даже представить этого не могла.

Собравшись с мыслями, Сисси решила еще раз попробовать со скорлупой. И, вот так сюрприз, яйцо номер два так же разбилось в «неправильном» месте, часть скорлупы оказалась в чаше, и ей пришлось снова мыть руки.

Выключая воду, она посмотрела в окно. Задний дворик был откровенно страшным, ландшафтная версия мужчины, не брившегося неделю, и борода у него росла проплешинами: хотя весна в Колдвелле только укрепляла позиции, на ветвях набухали почки, а снегоочистители уже убрали сугробы, листва еще не торопилась накрывать деревья.

В своей предыдущей жизни, она бы вовсю радовалась приходу лета… даже если единственная перспектива – снимать жилье в деревне озера Джордж и продавать мороженое в кафе Марты на протяжении двух месяцев. Но, алло, лето – это шикарно. Можно носить шорты, тусоваться с друзьями из средней школы и, может, только может… познакомиться с кем-нибудь.

Вместо этого, вот она. Бессмертная без жизни…

– Ты делаешь омле…

Сисси развернулась так быстро, что ударилась бедром о столешницу… и в голове вспыхнула одна мысль: где нож?

Но ей не понадобится оружие.

Эдриан, напарник Джима, стоял в дверном проеме, ведущим в холл, и как только она увидела его, то мгновенно успокоилась. Парень, падший ангел или кто он там, был ростом в шесть футов и, несмотря на хромоту, крупного, мускулистого телосложения. Он так же был очень красив, красотой воина, с сильным подбородком и взглядом, который все замечал, но благодаря пирсингу производил впечатление бунтаря.

Он также был слеп на один глаз, от некого ранения зрачок затянуло молочного цвета пеленой.

Мужчина нахмурился. – Ты в порядке?

Не-а. Она была зла до чертиков и ужасно напугана… и все без веской причины.

– Да… я собиралась приготовить завтрак.

Будто он сам не додумался до этого?

Эдриан прохромал к квадратному столу в центре кухни, и когда он сел с такой же грацией, с какой роняют игральные блошки, то всем телом напоминал мешок с костями. Но это не значило, что он был слабаком.

– Что происходит? – спросил ангел.

Ага. Исходя из того, что она знала, это вполне типично для него: говорит в лоб, без прелюдий.

– Хочешь четыре яйца? – Сисси отвернулась от него. – Или даже три.

– Поговори со мной. – Раздался еще один стон, и Сисси представила, как он оперся на руки. Или скрестил ноги. – Почему бы и нет. Мы здесь одни.

– Похоже, у Джима выдалась трудная ночь.

– Он рассказал тебе о поражении?

– Да.

Так держать, Джим. Фантастика. Надеюсь, оргазмы того стоили.

– Так, сколько тебе яиц?

– Семь.

Она посмотрела на то, что осталось в коробке. – Могу предложить четыре. Два я разбила и два хочу съесть сама.

– Сойдет.

А Джим пусть сам о себе позаботится. Или пусть просит свою подружку приготовить ему завтрак…

– Подружку? – переспросил Эдриан.

– Я же не сказала это вслух.

– Ага, сказала.

Вскинув руки, она повернулась к нему.

– Слушай, не удивительно, что Джим проигрывает. Он слишком занят какой-то женщиной, чтобы уделять достаточно внимания своему делу.

Эдриан просто посмотрел на нее.

– Я могу спросить, как ты пришла к такому заключению?

– Скажем так, я застукала его, когда он возвращался в четыре утра.

Эдриан выругался на выдохе… и больше ничего не сказал.

Сисси покачала головой.

– Значит, ты знаешь о его подружке, сопостельнице или кто она там. Ты знаешь, чем он занимался прошлой ночью.

– Слушай, все сложно.

– Это статус в «фэйсбук». А не оправдание для косяков. Особенно учитывая ставки библейских масштабов.

И на этой ноте она занялась делом. И с успехом справилась со всей коробкой. Плеснула в чашу молоко. Отмахнулась от своего сердца, поставив греться сковороду на плиту, чтобы растопилось масло.

– Мама всегда говорила, что лучше подождать, – пробормотала она.

– Чего?

Окей, либо ей надо заткнуть рот, либо Эдриану – оглохнуть. Она что, собиралась говорить с ним о сексе?

С другой стороны, разговор будет не долгим, по крайней мере, с ее стороны.

Сисси окинула взглядом его большое, сильное тело… и поняла, что он может говорить часами. – Когда масло растает. Ну, перед тем, как выливать яйца.

Иронично, но эта девственность – причина, по которой демон забрала ее, была исходной причиной, запустившей механизм в движение, который привел ее сюда: всего в паре миль от своей семьи, но разделенная пропастью, с таким же успехом она могла быть на другой планете.

– Что-то горит.

– Блин! – Сисси бросилась к дымящейся сковороде и, схватив ее без прихватки, обожгла ладонь… – Да черт возьми!

На ровном месте вспыхнула убийственная ярость, вселявшая желание рушить и ломать. Плиту. Кухню. Весь дом. Ослепленная гневом, она хотела облить бензином деревянные отмостки особняка и поджечь. Хотела стоять близко к огню, чтобы съеживалась кожа и опалялись ресницы.

И может, только может, она хотела, чтобы Джиму пришлось с трудом выбираться наружу.

На ее плечи опустились большие ладони.

– Сисси.

Она не была настроена на разговоры по душам.

– Я не нуждаюсь в…

– Джим – не твоя проблема. Ты меня слышишь?

Она рывком отошла от него.

– Тебя не беспокоит тот факт, что он отвлекается?

Эдриан посмотрел на нее, его глаз был абсолютно непроницаемым.

– О, еще как. Поверь на слово.

– Так почему ты ничего не делаешь! Поговори с ним или… не знаю. Вы же друзья, разве нет? Скажи ему прекратить… это. Может, если он сосредоточится, то начнет выигрывать. – Не получив ответа, она выругалась. – Тебя совсем не волнует происходящее? Твой лучший друг лежит на чердаке, мертвый из-за…

Эдриан резко приблизился к ней. – Прекрати немедленно.

Тон его голоса заставил ее заткнуться.

– Ты и я? – начал ангел. – Мы вполне ладим. Все окей. Но это не значит, что ты имеешь право рассуждать о том, в чем ничего не смыслишь. Это у тебя проблемы с Джимом? У меня их больше, чем ты можешь представить. Тебе не нравится, что он помешался на какой-то цыпочке? Добро пожаловать в клуб. Беспокоишься о будущем? Вставай в конец очень длинной очереди. Но следи за своим языком, когда говоришь об Эдди, потому что это произошло задолго до тебя, и вообще тебя не касается.

Неясно почему, но его частичное согласие с ней взбесило еще больше.

– Я должна выбраться отсюда. Я просто… мне нужен воздух. Сам готовь свои яйца… и мои съешь.

В своей настоящей жизни она никогда не устраивала скандалов. Она была примерной девочкой, вместо бойфрендов ее окружали лучшие друзья, она всегда ездила по правилам и никогда не дергалась, ни по какому поводу.

Смерть все изменила.

Сисси подошла к двери и, дернув ее так, будто хотела сорвать с петель, с шумом вышла на улицу. И когда она закрыла с громким хлопком дверь за собой, то выяснилось, что ей некуда идти. Проблема решилась сама, когда она уловила блеск металла.

Харлеи были припаркованы в отдельно стоявшем гараже, и она подошла к тому, на котором ездила ранее. Ключи торчали в замке… опрометчиво, но район был благоприятным, и можно многое сказать о Джиме и Эдриане, но они способны вернуть свой байк в случае кражи.

Не обращаясь при этом в полицию.

Перебросив ногу через сиденье, она завела двигатель и наклонила байк, чтобы убрать подставку… мгновение спустя она нажала на газ, с ревом уносясь прочь от старого особняка.

Без шлема на голове, а вокруг гудел ветер, смешиваясь с ревом двигателя. Из ее майки вышла неважная защита от ветра и утреннего холода, совсем отвратительная – от падения на асфальт.

Но она ведь уже мертва.

К тому же, кому какое дело?

***

Джим Херон проснулся так, словно в него выстрелили из пушки – он резко подскочил, выхватывая сороковой, готовый спустить курок.

Но цели не было. Только выцветшие обои с цветами, кровать, на которой он лежал и две стопки вещей, валявшихся на полу в углу – чистая и грязная.

На мгновение время предстало перед ним в виде спагетти, потеряв линейные свойства, превратилось в спутанный клубок, в котором прошлое обвивалось вокруг настоящего. Кого он искал, оперативника? Солдата, оказавшегося не в том месте не в то время. Убийцу, пришедшего по его душу?

Или это утро было из второй главы его жизни? И за ним пришли приспешники демона? Может, Девина собственной персоной.

Или эта сука одела иную маску. Став похожей на…

Он резко повернул голову на рев Харлея, заведенного на улице. Подскочив на ноги, он подбежал к окну и отодвинул тонкие шторы.

Сисси Бартен сидела на байке Эдди, выжимая газ, заставляя Харлей разговаривать. Быстрым рывком она сняла байк с подножки и отъехала, ее светлые волосы развевались в лучах весеннего солнца.

Он чуть не бросился за ней, либо на втором Харлее, либо призраком по ветру. И он поддался импульсу, натягивая первые попавшиеся джинсы и футболку «Хайнс». Он уже запихивал ноги в военные ботинки, когда остановил себя.

И мысленно представил своего врага.

Девина была сексуальной брюнеткой шести футов ростом… по крайней мере, когда одевала свою оболочку красивой плоти. Но под ложью она была красива только по стандартам «Ходячих мертвецов». С другой стороны, у нее был фокус лазерной указки, улыбка кобры и сексуальный аппетит студента, сидевшего на препаратах.

В прошлом раунде, он провел слишком много времени в беспокойствах о Сисси и прогадал с душой. Как результат – упустил жизненно необходимую победу.

Он не мог позволить этого снова.

Творец положил в основу противостояния очень четкие параметры: семь душ, семь попыток для Джима повлиять на кого-то в переломный момент. Если душа выберет праведную сторону? Победа за ангелами. В ином случае очко засчитывалось Девине. Победитель получает души усопших и власть над Раем и Адом. Проигравший вылетал из игры.

Вполне понятно, да? Чушь собачья. На самом деле, война шла не по правилам, и самая большая подстава в ней – Девина, которой вообще не должно быть на поле боя. Технически контактировать с душами разрешалось только ему… но когда твой враг – лжец до мозга костей? Не действует ни одно правило. На протяжении всей игры демон отказывалась подчиняться правилам… с этим не возникает проблем, когда отсутствует понимание морали и слово «честная игра» – в лексиконе.

Черт… Сисси.

Джим потер лицо, чувствуя, как невидимая веревка тянет его в двух направлениях.

Будучи бывшим оперативником спецподразделения при правительстве США, ему не была свойственна чрезмерная забота. И, тем не менее, когда он нашел девочку подвешенной над ванной демона, когда ее жизнь принесли в жертву ради поддержания охранной системы для драгоценного зеркала Девины, Джим помешался на ней.

По правде говоря, она – причина по которой он оказался на грани поражения в этой войне. Он выменял у демона ее душу на одну из побед. А потом был так озабочен, пытаясь оградить Сисси от потрясений в переходный момент, что запорол последний раунд.

Если бы не Сисси Бартен, он бы шел вперед на два очка и был на грани положительного исхода.

Вместо этого, еще один косяк, и Девина станет главной сукой… после чего все концепции судного для покажутся рекламой элитных часов.

Он подумал о своей покойной маме в Бастионе душ, которая проводила заслуженную вечность с такими же праведниками. Если он все провалит? Пуф! Прости, мам, собирай чемоданы, тебя ссылают на юг. Далеко на юг, глубоко.

А все потому, что у меня мозги набекрень из-за девчонки с длинными светлыми волосами и голубыми глазами.

И все равно, он хотел отправиться за Сисси. Просто убедиться…

Он внезапно представил ее сидящей на своей кровати, в одной белой футболке, ее широко раскрытые глаза обращены на него.

Ее голос был таким мягким, но сильным. Один поцелуй, и я уйду. Я не попрошу о большем…

Он противился соблазну, а потом, обманывая самого себя, сдался, его мозг настаивал на всего одном поцелуе, в то время как эрекция твердила иное. Он, ясно как днем, видел, как наклоняется к ней, она приоткрыла для него губы…

А потом время резко застыло, когда голос Сисси позвал его по имени… из коридора. Девина мгновенно сбросила личину, на которую он купился, демон вернула свой облик, ее глаза блестели, улыбка источала зло.

Секунду спустя сучка испарилась: попытка не пытка.

К слову о перепутье. Сейчас он как раз оказался перед выбором. Либо отправиться за Сисси…. Или же сделать выводы и заняться делом.

Джим закончил зашнуровывать ботинки и направился к двери. Раньше он не страдал нерешительностью… был словно пластид, которому нужно всего мгновение перед взрывом. И все же, когда он зашел на кухню и увидел напарника, разбивавшего яйца в чашку на столешнице, то понятия не имел, что делать.

Эдриан поднял ладонь, обрывая все вопросы: – Нет, я не знаю, куда ушла Сисси.

– Все нормально.

Эд сузил глаза: – Дай угадаю… ты собираешься за ней.

Джим чувствовал, что его неумолимо тянуло к двери. От мысли, что Сисси была одна во внешнем мире, что ей больно и она сбита с толку… сердце билось как сумасшедшее.

Сжав руки в кулаки, он повернулся к столу. Подошел к нему. Уселся.

– Нам нужно поговорить.

Эдриан посмотрел на потолок, словно в поисках сил. – Не против, если я сперва позавтракаю? Ненавижу выслушивать плохие новости на пустой желудок.