Текст книги "Бессмертный (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

Глава 28

Эдриан не узнает о ее уходе, думала Сисси, спускаясь на носочках по скрипучим ступенькам, наступая на край, чтобы избежать лишнего шума.

На первом этаже она бесшумно кралась среди теней, нацелившись на кухню. Было физически больно смотреть на стол и четыре стула, проходить мимо столешницы, с которой в свое время Джим смахнул все предметы, чтобы усадить ее. Но ключи, да, ключи от «Эксплорера», лежали там, где Эд оставил их, выложив из карманов вместе с бумажником, чеком из «Хоум Дипоу» и мобильным.

Она выскользнула из дома и осторожно прикрыла дверь. Ступив на газон, она подняла взгляд наверх, на чердак. Свет не горел. Наверное, Эд уже спал.

И, слава Богу. С этим она должна разобраться сама, потому что если она приедет к гостинице и обнаружит там Джима, трахающего Девину? Она не отвечает за то, что сделает с ним. Если он занимается именно этим, то Джим был настоящим злом… а как иначе назвать мужчину, который мог сказать то, что он сказал ей, сделать то, что сделал с ней… а потом прыгнуть в постель к другой? В постель демона.

Внедорожник был припаркован в начале подъездной дорожки, чтобы они могли разгрузить фанеру, и, к счастью, Эд не закрыл его, поэтому она могла не беспокоиться за сигнализацию. Сев за руль, она пододвинула сиденье, чтобы дотянуться до педалей… молясь Господу, чтобы звук заведенного двигателя не разбудил ангела.

Фары зажглись автоматически, но двигатель вел себя относительно тихо… особенно когда она выехала на улицу, медленно развернулась в три приема и аккуратно прибавила газу. Она снова посмотрела на третий этаж в зеркале заднего вида.

Все еще темно. И Эд не был вампиром, способным видеть в темноте.

И, слава Богу.

Уезжая, она знала, куда направлялась. Суперкрутая гостиница, в которой жила Девина, располагалась в самом центре, где проходил их выпускной бал. Проблема в том, что она не знала, где съезд с шоссе. Было полдюжины ответвлений, и каждое выходило в городские кварталы, усеянные небоскребами.

Но она найдет его, черт возьми.

Выехала из спального района. На дорогу, ведущую на Северное шоссе. А потом она мчалась в сторону Колдвелловских мостов-близнецов.

Сжав руками руль, в своих мыслях она играла в теннис, перекидывая туда-сюда противоречия: то, как Джим прикасался к ней. Слова Девины. Его взгляд, когда они занимались сексом. Слова Девины. Чувство близости, когда они были вместе. Слова Девины.

Словно на ее ментальном корте играли сестры Уильямс, стороны перебрасывали мячи из стороны в сторону, никто не хотел уступить ни на дюйм.

На каком-то уровне она не могла поверить, что делала это, ехала в центр посреди войны за человеческое будущее, чтобы просто узнать, изменяет ли ей ее «бойфренд», «сопостельник» или кем он там ей приходился.

С другой стороны, она хотела нормальной жизни, и вот она: конкретно эта драма случалась с обычными женщинами, которым не угораздило стать жертвенными девственницами, оказавшимися в Аду, чтобы потом их спасли с одной целью: наблюдать за собственными похоронами. Миллионы женщин по всему миру имеют с этим дело.

Это было… ради всего святого… почему ее «нормальность» не могла включать вкусный стейк на ужин или ночь просмотра повторов «Теории Большого Взрыва» с поеданием мороженого «Орео» прямо из ведерка, а не дни, полные беспокойств о жизни и смерти или долбаных порталах в Чистилище.

Она съехала с шоссе на один выезд раньше положенного и застряла в лабиринте городских односторонних улочек. Спустя несколько левых поворотов она все же подъехала к парадным дверям гостиницы. Три флага покачивались над величественным входом: флаг США, штата Нью-Йорк и третий – с логотипом гостиницы в темно-бордовых и золотых цветах.

Перед дверьми не было лакеев, потому что… сейчас всего час и шестнадцать минут после полуночи… прямо напротив вращавшихся дверей было место для парковки со счетчиком.

Она вышла, закрыла «Эксплорер» и одернула одежду. Хотя, да ладно, словно толстовка и штаны для йоги могут выглядеть менее нищенски? Или превратятся в кольчугу, о которой она сейчас так мечтала?

Она словно собиралась на войну.

Перебежав четырехполосную улицу, Сисси поднялась по укрытым красной дорожкой ступенькам и толкнула дверь в мраморный вестибюль. Где сразу же уткнулась в самую большую на свете цветочную композицию. Высотой почти в целый этаж, она была настоящей, а не из шелка: лилии и розы испускали мягкий аромат, напоминавший ей об Эдди.

– Вы – Мисс Бартен?

Ее кроссовки скрипнули, когда она развернулась к стойке с мраморной столешницей. Там, перед компьютером стоял мужчина в черном костюме, его волосы были зализаны назад со лба, рубашка искрилась белизной, напоминая отбеленные зубы.

– Да.

– Проходите прямо. – Он улыбнулся ей так, будто был намного старше ее… хотя по внешнему виду ему было в районе двадцати пяти. – Вы можете воспользоваться одним из лифтов слева.

– Спасибо.

Подъем к пентхаусу занял время, и она бы с радостью обошлась без четырех зеркал на стенах лифта. Последнее, что ей нужно – видеть свое лицо и гадать, избегал ли Джим своего отражения, когда зашел в кабину. Или у него совсем не было совести? Да плевать, она определенно не наслаждалась своим видом: она как в бреду покинула дом, стараясь не разбудить Эда, ее глаза выглядели одичалыми на бледном лице, руки тряслись так сильно, что по рукавам толстовки прокатывалась вибрация.

Дзынь!

Двери открылись, и она вышла на роскошный ковер. Хрустальные люстры изливали мягкий масляно-желтый свет на стены с очевидным налетом благополучия – на равных промежутках, расходясь в обоих направлениях, висели настоящие картины маслом. У нее было несколько дверей на выбор, и она подошла к одной из табличек и прочитала «Зона Фрэмингейм». На той, что дальше, было написано «ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА».

Она обнаружила надпись «ПЕНТХАУС» в самом конце коридора.

Вот оно.

То, на что она пришла посмотреть, но чего надеялась избежать.

В центре комнаты с кучей окон, в кресле, лицом к ней сидела обнаженная Девина, ее черные волосы свисали почти до пола… потому что голова была запрокинута в экстазе.

Над ней, купаясь в свете свечей, навис Джим, его обнаженное тело держалось на руках, он целовал женщину.

Должно быть, Сисси как-то выдала себя. Выругалась. Сказала что-то… потому что он внезапно посмотрел на нее. И мгновенно раскаленная страсть на его лице сменилась шоком, а за ним – паникой.

– Сисси! – воскликнул он. А потом бесстыдно отскочил от женщины, демона, кем бы она ни была, словно его застукали с поличным.

Он был полностью возбужден.

В одно мгновение в ней вспыхнула ярость, и она больше не контролировала себя.

Сисси пересекла дверной проем, а Джим вытянул руки, словно пытаясь помешать ей войти в пентхаус. Потом он попятился назад, озираясь в поисках одежды. И все это время он говорил с ней, его губы шевелились.

Она ничего не слышала.

Зато ее зрение работало прекрасно: она видела его и Девину предельно четко. Что до демона, то она развалилась в низком кресле, ее руки покоились на подлокотниках, полуприкрытые глаза следили за каждым движением Сисси.

С другой стороны, что здесь можно сказать.

Но в помещении был нож. На кофейном столике перед креслом. С восьмидюймовым лезвием. Она между делом отметила, что такой же блестящий ее отцу подарили на Рождество пару лет назад, он относился к нему как к произведению искусства. Забавно, нож от «Хенкельс» совсем не подходил этой комнате по стилю, словно его забыл кто-то из обслуживающего персонала.

Она потянулась к лезвию, будто знала, что делает. Взяв орудие, Сисси правой рукой ощутила его вес и повернулась к Джиму.

– …одеться, хорошо? – говорил он. – Сисси? Ты меня слышишь? Просто дай мне одеться, ладно?

Он повернулся, словно в поисках штанов. Что-то промелькнуло на задворках ее сознания, но она ни единой клеточкой мозга не задержалась на слабой мысли. Все они были заняты. Ярость охватила всю ее сущность.

– Не могу поверить, что ты солгал, – выплюнула она. – Ты, ублюдок.

Джим снова вскинул руки, отходя еще дальше… пока не сбил лампу, на что она не обратила ровным счетом никакого внимания.

– Сисси, ты все неправильно поняла…

– Ты, конченый ублюдок!

Внезапно перед глазами пронеслось все случившееся с ней, с той поездки в «Ханнафорд»… она наступала на Джима, и вся несправедливость каждого произошедшего с ней несчастья была словно манифестом ему. Боль и ужас смерти. Века квази-времени, в страданиях проведенного в колодце Девины.

Скорбь по семье и потерянной жизни.

Это был идеальный шторм, породивший суперволну в океане.

Которая накроет Джима Херона.

Прямо сейчас.

И словно сама судьба согласилась с ней: он сделал последний шаг назад, упершись в бар. Продолжая взывать к ней, он прогнулся, будто оценивая пути к обходу и отступлению. Татуировка Мрачного Жнеца служила еще одним напоминанием, почему он должен умереть.

Ярость подняла ее руку, клинок сверкнул в свете свечей.

Она убьет его. Пусть Джим был больше и сильнее, Сисси знала, что одним ударом кинжала… она покончит со всем.

Ее ярость была исполинской.

Глава 29

Глазами своего врага Джим наблюдал, как перед ним разворачивался исход войны. И ни черта не мог предпринять.

В плену иллюзорной оболочки Девины, застывший в кресле в позе, в которую она его усадила, он кричал… мысленно. Снаружи он был пленен, нем и неспособен пошевелиться, и с ужасом наблюдая, он знал точно, что произойдет дальше. Сисси возьмет кухонный нож, занесет над головой и загонит в грудь Девины… и демон убедится, чтобы цель была на месте.

Как только ее заденет лезвие? Война будет окончена победой Девины. В конце концов, только выбор имел значение: намерение, а не фактическая смерть. Нож не принесет вреда демону, но важно было именно желание нанести вред: перепутье для Сисси, пусть и спроектированное Девиной, было испытанием, которое она провалит. Ярость и ненависть, то дерьмо, о котором говорил Найджел, были вырезаны в напряженных чертах ее лица и теле, и она не сможет противостоять им.

Они завладели ею.

Эд был прав: Сисси одержима.

Неееееет! – кричал он в тюрьме из плоти.

Сисси, нет!

Девина отклонилась назад, к бару, будто пыталась убраться с дороги и не знала, в какую сторону кинутся, но он-то знал: она давала Сисси возможность совершить смертельный удар.

Боже, ему не верилось, что демон получит все… живых и мертвых, ангелов и архангелов, Бастион Душ и Рай… Все.

Его взор стал мутным от слез, когда до него дошли последствия поражения. Его мама… Сисси… Эдриан, Эдди и архангелы…

Все кончено.

И Девина знала это. Из своей изогнутой позы у бара, она лукаво подмигнула ему его же лицом. Внезапно время замедлилось, Сисси буквально застыла на месте, все обрело невероятную четкость…

Но… секунду.

Причина замедленности не в его восприятии. Сисси на самом деле застыла с занесенным над головой ножом, ее тело приготовилось к удару… она не двигалась.

Девина нахмурилась лицом Джима, словно ее танцевальный партнер пропустил шаг и наступил ей на ногу. Сисси повернулась с все еще поднятым оружием. Ее глаза были пустыми, но не полностью обезумевшими. Особенно когда она, прищурившись, посмотрела на него.

– Что ты делаешь? – спросила Девина голосом Джима.

Сисси опустила клинок и полностью развернулась… и в этот миг слезинка скатилась из его глаза, спускаясь по гладкой щеке Девины.

– На что ты смотришь? – прорычала Девина.

Сисси сделала шаг вперед. И еще один.

Он мог общаться с ней только через зрачки, которые были не его на самом деле, умоляя увидеть сквозь лживую оболочку.

– Что ты, черт возьми, делаешь? – рычал его голос.

Сисси проигнорировала Девину. Вместо этого она протянула свободную руку и, казалось, прикоснулась к воздуху над его головой. Она пошла дальше, и он ощутил ее пальчики на своей шее.

– Сисси, – сказала Девина. – Ты серьезно настолько тупая?

Господи, прошу, думал он. Что бы ты ни видела, не отмахивайся от этого.

Сисси резко выпрямилась и посмотрела на Девину. – Как это вышло у тебя?

Джим наблюдал, как иллюзия его внешности скрестила руки на груди. Он все еще был обнажен, но член больше не стоял… очевидно, Девина сама потеряла запал.

– Я пришел сюда, – начала она его голосом, – раздел ее и приготовился трахнуть.

Сисси переводила взгляд между ними. А потом спокойно ответила: – Нет. Все было иначе.

***

Опустив нож, Сисси посмотрела на Джима… который, на самом деле, не был Джимом. Она не знала, как объяснить тот факт, что Девина воссоздала его с такой точностью, начиная с седины на левом виске до крапинок на его синих глазах, с татуировки на спине и до мощной груди… но это был не он.

Джим – настоящий Джим – сидел в кресле. Хотя он выглядел в точности как Девина.

Но демон ошиблась в двух крошечных деталях. Двух деталях, которые она упустила, со стопроцентной точностью воссоздав его копию.

Сисси охватила дрожь, как это было раньше с яростью, сотрясая ее с головы до пят, ей начало казаться, будто весь мир закружился, хотя она была уверена, что гостиница твердо стояла на земле. И когда эффект миксера прошел, она поняла, что держала в руке нож.

И что она собиралась использовать его против Девины.

Потому что, по неизвестной ей причине, она хотела этого. Девина подстроила все это… одному Богу известно, чего она добивалась.

Испытывая отвращение к себе, Сисси бросила нож на кофейный столик с такой силой, что сбила…

– Гребаный ад! Катитесь к черту! Вы оба!

И при этих словах «Джим» исчез… а «Девина» соскочила с кресла, женское тело бросилось вперед, словно его выпустила невидимая хватка.

И в полете Джим высвободился из лживой оболочки, внешность демона сменилась мужским лицом и телом. Он приземлился на четвереньки как кот и тут же бросился к Сисси, обхватывая ее руками, прижимая к себе так, что она едва могла дышать.

Не она одна дрожала.

– Ты сделала это, – сказал он хрипло. – Ты справилась.

– Нет, я не… я не…

– Ты спасла нас.

– Что?

Джим разжал объятия и поцеловал ее. – Как ты поняла?

Потребовалось время, чтобы услышать и понять смысл его слов.

– Н-н-нет н-н-и… черт, я н-н-не могу говорить.

– Дыши, просто дыши со мной.

– Нет нимба.

Он покачал головой. – Что, прости?

Она указала на его макушку. – Н-н-нет нимба. Я уже собралась… – Она не смогла закончить фразу. – Я собиралась… но потом обратила внимание на нимб. Точнее его отсутствие. У тебя… у тебя… есть нимб… ты же ангел. И мое ожерелье… когда я посмотрела на нее… на тебе, то есть… я увидела, что на «ней» было мое ожерелье с голубкой. Тогда я поняла… но зачем? Почему она хотела, чтобы я…

– Ты – одна из душ.

– Что?

– Давай я объясню все дома… мы должны выбраться отсюда. – Он окинул взглядом комнату. – Как ты добралась сюда?

– Эк-к-ксплоррер. Припарковала на входе.

– Так, хорошо.

– Что ты ищешь?

Он наклонился и поднял… значок «Мерседеса». – Это.

– С ее машины? – спросила Сисси.

– Точно. Пошли.

Он взял ее за руку и начал выталкивать из пентхауса, но она потянула его, останавливая. – Ты голый.

– И невидимый.

– Но ты же можешь простудиться…

– Времени нет, пошли.

Так они оказались в лифте гостиницы, она в своем наряде из «Таргета» за двадцать восемь долларов и Джим, в чем мать родила.

– Я – одна из душ? – переспросила она.

Он посмотрел на нее сверху, его синий взгляд был мрачным. – Да. Это так.

– Значит… раунд выигран?

Джим кивнул. – Ты сравняла счет. И выбрала мудро… когда остановилась. Твое перепутье пришло, когда ты не пошла на поводу у ярости.

Он снова уставился на цифры над дверями лифта, которые постепенно загорались, пока они спускались в вестибюль.

– Значит, это хорошие новости, – пробормотала она.

– Да. – Он сжал ее руку и быстро поцеловал. – Самые лучшие.

Тогда почему его подбородок был стиснут, словно он все еще был вверху, сражался с Девиной?

Нет. Подумала она. Джим что-то недоговаривал.

Глава 30

Пока Эдриан спал, весенняя гроза, прокатившись над Колдвеллом, зависла над старым особняком, вспышки молний пронзали круглые окна чердака, мелькая по его лицу, пробуждая его. И, как обычно, что-то было неправильно, чего-то не хватало… так он понял, что все это нереально.

Не было грома. Просто яркие вспышки ослепительно-белого света.

Это можно исправить, накрыв глаза рукой. Без проблем… но потом все стало немного серьезней, чем он думал, с внушительным хлопком удар пришелся на трансформатор под карнизом, сверху посыпался сноп золотых искр…

Эд подскочил со своей импровизированной кровати.

Минуточку, подумал он, под гребаной крышей не было никакого трансформатора.

Так что, да, именно так он понял, что все еще спал.

И тем не менее…

Пока он пытался понять, реальность это или проделки Морфея, молнии продолжали вспыхивать вокруг дома, освещая старинные чемоданы, полки со старой одеждой в викторианском стиле и…

Волосы на затылке Эда встали дыбом, и он поднял руку, потирая шею, унимая раздражение.

Услышав свое имя, он застыл.

С ощущением нереальности происходящего, он медленно повернул голову в сторону аккуратно укутанного тела, что лежало рядом с ним как нечто из фильма Бориса Карлова. Еще одна вспышка распорола ночное небо, мигающий свет проник сквозь старинное стекло, омывая труп… отчего казалось…

– Возьми себя в руки, черт подери.

Эдди был мертв и потому не мог дышать. Значит, эта грудь не могла подниматься и опускаться… ведь парень-то мертв.

Что бы там ему не мерещилось, это было следствием ярких и мгновенно исчезающих вспышек. А не…

Очередная вспышка ворвалась на чердак сквозь окно и… и эта грудь поднималась и опускалась.

Медленно, неровно… но да, на самом деле…

– Дерьмо! – Он отпихнул себя назад, врезаясь в один из старинных чемоданов. – Что за…

Он мгновенно успокоился, осознав, что это был сон. Один из ненастоящих, извращенных сценариев, которые порой рождали даже мозги бессмертных за пределами сознания.

– Ну и что ты сделаешь дальше? – пробормотал он трупу. – Сядешь, да… вот так. Фантастика.

Торс Эдди оторвался от деревяшек, медленно поднимаясь до прямого угла с замотанными, вытянутыми ногами.

Еще больше молний, словно по заказу.

– Иии, сейчас, приняв полувертикальную позу, что будет дальше? – Эд посмотрел бы на часы, будь они у него. – Фредди Крюгер? Или ты подражаешь Тутанхамону? Прими к сведению: тебе меня не напугать.

Его собственный разум не мог родить ужас еще более страшный чем то, что он уже пережил. Его воображение не настолько развито. А что до этой песенки? В любую секунду он проснется в холодном поту. Не от испуга, а потому, что все, связанное с его лучшим другом, было более болезненным, чем все ранения, которые он перенял у Матиаса.

Медленно, укутанная голова повернулась к нему с большим усилием.

– Да ладно? – пробормотал Эд. – Если это лучшее, на что ты способен, то возвращайся в свою Академию Ужасов или где вас там обучают. Честно, большего разочарования я не встречал.

Скрестив руки на груди, он прислонился к чемодану и оглянулся по сторонам, ожидая продолжение.

Одна из мумифицированных рук поднялась и начала сдирать ткань с лица, впиваясь в тряпки так, будто те мешали его дыханию. Эд уставился на свои ноги, когда взгляду открылась кожа на подбородке. Было слишком больно смотреть.

Хорошо, может, он недооценил силу ночных кошмаров.

Глубокий, рваный вдох пронесся шумом по чердаку, и Эду оставалось лишь покачать головой.

Невообразимая жестокость.

Внезапно молнии утихли, шторм или что там было, прекратился.

– Эд… – он услышал голос из темноты.

Голос был хриплым, но, как и с отпечатками пальцев, он был узнаваемым и уникальным.

Голос Эдди.

– Эд, где… ты…

Эд накрыл лицо руками. Он сильно ошибся, когда решил, что подсознание не способно вскрыть ему горло: сама мысль, что Эдди, даже гипотетически, мог искать его, заставляла острее чувствовать свою неполноценность и неспособность спасти друга.

Он сделал столько безрассудных вещей при жизни Эдди… и положил всему конец, протупив, когда тот бандит напал на его друга.

Он должен был сделать что-то в ту ночь. Услышать. Увидеть что-то краем глаза. Чтобы успеть спасти…

– Где свет?

Эд нахмурился. Потом опустил руки. Ему не составит труда разрушить такой эмоциональный момент, пусть и во сне… хотя он не мог сказать, что не был благодарен за это. Еще чуть-чуть, и он впадет в состояние четырнадцатилетней девчонки.

– Эд, я не могу… видеть… свет выключен… или…

Верно. Ему наскучила эта чертовщина.

– Рядом с тобой длинный шнурок, – пробормотал он мумии.

Немыслимо…

Щелк.

Мумия все еще сидела, но умудрилась размотать половину лица, показывая идеально сохранившуюся кожу с медным подтоном, который всегда был у Эдди. А потом ночной кошмар заговорил, подбородок поднимался и опускался, губы шевелились.

– Эд, где ты? Я ничего… не вижу…

– Потому что твои глаза замотаны, бестолочь.

Время просыпаться, сказал он себе. Давай, сделай себе одолжение и очнись уже.

Мумия подняла замотанную руку и потом одним движением содрала маску. Сердце Эда пропустило удар… потому что лицо было таким знакомым, все, от красных глаз и до темных волос, собранных в косичку.

Смятение на лице «Эдди» сменилось шоком.

– Милостивый Боже… что с тобой произошло?

Эд нахмурился. Чудно… очевидно, этот кошмар открывал новые грани понятию «жуткое». Потому что будто его мозг мог не знать, что он натворил с собой?

Прежде чем он успел приказать сну прекратиться или, может, перевернуться и ударить себе по голове, чтобы насильно проснуться, этот «Эдди» протянул к нему одну из замотанных рук.

– Эдриан, что ты делал, пока меня не было?

Эд моргнул раз. Второй. А потом его накрыла тошнота.

– Это сон.

– Нет, не сон. Найджел ходил к Создателю, вымаливая мою жизнь. За Джима, который вытащил архангела из Чистилища? Что происходит… Боже, ты ранен. Твой глаз…

Эдриан открыл рот и закричал что было мочи.

***

По дороге из центра домой, Джиму пришлось включить печку из-за своей наготы. Сисси рядом с ним молча смотрела в лобовое стекло, будто мысленно проигрывая произошедшее. Он тоже отвлекся… хотя его мозг стопорился тем, что ждало их впереди, а не произошедшим.

О, Боже, он не знал, как он переживет это. И он говорил не о финальном раунде.

Черт, он даже не мог насладиться радостью победы над Девиной. Не задерживался на Господи-спасибо-черт-возьми за то, что он не проиграл демону раунд. Был не в состоянии придумать выигрышную стратегию на последнюю игру.

Он мог лишь думать о Сисси и том, чтобы очистить ее: не будет победы в войне, если она не сможет попасть в Рай.

Заезжая на подъездную дорожку старого особняка, он проехал за дом и припарковался перед отдельно стоявшим гаражом. И когда он вышел, то пришлось прикрывать достоинство рукой, обходя машину и открывая Сисси дверь.

– Прости за это, – пробормотал Джим, когда они бок о бок двинулись к дому.

– За что?

Он открыл дверь на кухню, придерживая ее для Сисси, стоя как последний скромник, прижимаясь голой задницей к холодному дереву и прикрывая руками член и яйца.

Когда-нибудь, поклялся он. Когда-нибудь он подарит ей нормальную жизнь.

– За все, – ответил он. – Я жалею обо всем, черт подери.

Лампу над столом оставили включенной, благодаря чему Сисси могла рассмотреть его во всех неприглядных подробностях, к несчастью. Не то, чтобы она осматривала его… ему просто казалось, что со штанами было бы лучше. Набедренной повязкой. Гребаной салфеткой на причиндалах.

В кровать. Это единственное, о чем он мог думать…

Сисси остановилась в дверях, ведущих в холл, блокируя выход.

– Что еще? – спросила она.

– А?

– Есть что-то еще. – Она рукой очертила расстояние между ними. – Что бы это ни было, ты должен быть честен со мной. Потому что меня убивает тот факт, что я чувствую, что-то не так, и незнание в моей голове рождает ужасные предположения.

Джим выругался и откинул голову назад. По иронии, он направил глаза на доисторическую люстру в форме трехмерной звезды.

– Ты пугаешь меня, – прошептала она хрипло.

– Не против, если я оденусь?

– Против, потому что, без обид, несмотря на происходящее вокруг дерьмо, я наслаждаюсь твоим видом.

Он улыбнулся ей. Не смог сдержаться.

– Ты покраснел, – пробормотала она.

– Я? – Он покачал головой. – Не думал, что способен на это.

– А сейчас перестань заговаривать мне зубы.

Донесшийся сверху вопль был подобен взрыву бомбы, и Джим мгновенно перешел в действие, обегая Сисси и кинувшись в переднюю часть дома. Не учуяв запаха дыма, и не слыша других звуков, он взбежал по лестнице, не понимая, что творилось.

– Эдриан! – рявкнул он. – Эд!

Открывая дверь в спальню ангела, он никого там не нашел, потом кинулся к лестнице на чердак, перепрыгивая через ступеньки.

Обогнув перила лестницы, он затормозил. Эдриан растянулся на полу, спиной прижавшись к чемодану, его глаза лезли из орбит, он выглядел так, словно вместо глазных яблок было два вареных яйца в поперечном сечении.

А напротив него сидел Эдди, стянув с головы ткань, остальная часть тела все еще была замотана под мумию.

Оба ангела посмотрели на него… потом еще раз. Учитывая волшебное возвращение Эдди, это говорило о многом.

– Эдди, привет, – сказал Джим. А потом вспомнил о голой заднице.

Когда он прикрылся, из-за его спины по лестнице поднялась Сисси.

– О, Господи, – выдохнула она.

Эдди удивленно раскрыл рот, увидев девушку. А потом повернулся к Эдриану и требовательно спросил:

– Что, черт возьми, произошло за время моего отсутствия?