Текст книги "Бессмертный (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)

Глава 43

Спустя час и еще один душ Сисси стояла внизу, на кухне, угощаясь последним кусочком изумительного шоколадного торта, приготовленного Эдди. Джим спал, вырубившись в своей спальне, потому что она была ближайшей к ванной. Хотя ее комната находилась всего в четырех-пяти дверях дальше по коридору, они были слишком возбуждены и нетерпеливы, чтобы добраться туда.

Смешно, но оставляя его посреди спутанных простыней, она испытала какое-то новое и совершенно иное чувство удовлетворения, тело воина было полностью истощено от того, как сильно он желал ее.

Прежде чем уйти, Сисси стояла и просто смотрела на него… даже осторожно потрогала свою золотую подвеску с голубем, которую он носил на шее. Джим забеспокоился во сне, поэтому она и ушла.

По какой-то причине, она не могла избавиться от чувства, что вот-вот произойдет что-то ужасное.

– Что ж, шоколад восхитителен, – пробормотала Сисси, сев за стол и попробовав кусочек.

О, Боже, изумительно: все эндорфины, выработанные в ее организме в результате тех оргазмов соединились с шоколадным тортом и поддельной ванильной глазурью? Высокооктановая эйфория даже несмотря на страх, пронзающий центр груди.

Чтобы убить время, она потянула к себе лежащий на другой стороне стола экземпляр «Колдвелл Курьер Жорнал». Верхняя полоса первой страницы была отведена международным проблемам. Внизу располагалась фотография какого-то магната, который, видимо, решил распродать все свое имущество, в связи с чем наделал шуму в городе…

Сисси нахмурилась и наклонилась ближе к черно-белой фотографии. И решила, что ей мерещится.

Но нет… у мужчины был нимб, даже несмотря на зернистость изображения, она разглядела едва различимый круг над головой бизнесмена.

Винсент ДиПьетро. Фото было сделано накануне, когда он направлялся в офис своего адвоката, чтобы подписать бумаги.

Странно, что у него тоже был нимб. Но учитывая все, что сейчас происходит? Нет смысла ломать над этим голову.

Закончив с ночным перекусом, Сисси выпила стакан обезжиренного молока и положила грязные тарелки в раковину. А потом ей не терпелось подняться на второй этаж, она представила, как прижмется к Джиму, а его рука обернется вокруг нее потому, что только Господь Бог знал, что принесет им утро.

Однако не добралась и до первого лестничного пролета.

Сисси остановилась у разгромленной комнаты.

Листы фанеры, заколоченные поверх выбитых окон, отлично защищали от дождя, но были прибиты неплотно, поэтому в комнате было холоднее и даже намного сырее, чем в остальной части дома. Несмотря на сквозняки, сосновый запах только что прибитой фанеры пронизывал комнату, как будто кто-то развесил елочки – освежители воздуха – на всех люстрах.

Холодные, ничем не прикрытые половицы холодили ее голые ноги; не было ни одной лампы, потому что их всех засосало вместе со столами, на которых они стояли. Однако благодаря внешним осветительным приборам, установленным на углах дома, освещения было достаточно. Искусственный свет просачивался сквозь неплотно заколоченные окна, будто сосновые панели были дверьми, ведущими в другие плоскости бытия.

Вещь, которую она искала, лежала на полке над мраморным камином.

Книга Девины едва умещалась на полочке, ее шероховатая кожаная обложка свисала, чуть ли не падая с нее. Видимо Адриан положил ее туда, пока приводил комнату в порядок, подумала Сисси. Или, возможно, штуковина сама взобралась вверх по лепнине и расположилась там.

Сисси была неприятна тяжесть книги в своих руках и ощущение человеческой кожи, из которой была сделана обложка. Было ненавистно просто находиться рядом с этой книгой. Раньше том был простой книгой; сейчас Сисси казалось, будто она несла к свету не книгу, а отрубленную руку.

Сделав два глубоких вдоха, Сисси открыла книгу. Еще прежде, чем она по-настоящему смогла посмотреть в нее…

– Что за черт!

Нахмурившись, она пролистала страницы вперед, назад и…ничего, она ничего не разобрала. Сейчас написанное казалось чем-то совершенно незнакомым, мешаниной символов и непонятных букв, которую невозможно было прочесть, насколько она поняла.

Закрыв книгу, Сисси вернула ее на место.

Облегчение было столь велико, что от этого закружилась голова.

Она добралась до лестницы и уже на полпути наверх вспомнила сказанное Джимом ранее. Они тогда сидела на крыльце, и Сисси спросила его, что дальше?

С тобой? Ничего.

В тот момент она говорила о войне, не о своем будущем, но его ответ подразумевал только ее, ее одну.

Предположив, что Джим выиграет войну, а ей было необходимо верить, что он победит, потому что иначе она и все остальные станут собственностью Девины, а такая перспектива ужасала, и думать об этом не хотелось… но что потом?

Сисси полагала, что если ее радушно примут в Раю, то в итоге она окажется там, наверху, после ритуала в ванне того лофта. Но нет, она все еще здесь.

Видимо вечность на облаке не значилась в ее будущем.

И что же ей оставалось? Бесконечные годы скитаний по земле в качестве неприкаянной души?

Потому что, несмотря на нимб, именно ею Сисси и была во всех смыслах.

Продолжив подъем по лестнице, Сисси дошла до комнаты Джима, проскользнула внутрь и сняла спортивный костюм перед тем, как забраться в постель. И когда она нуждалась в тепле и поддержке, сильные руки Джима притянули ее и крепко прижали к себе.

***

Джим дождался, когда дыхание Сисси замедлится и станет ровнее, и оставался в постели еще добрых двадцать минут после этого. Когда он, наконец, перевернул ее на спину и вытащил из-под нее свою руку, Сисси что-то пробормотала, но не проснулась.

Вылезти из кровати и одеться, не издав ни звуки, не составило никакой проблемы. Не стало и сложностью в потемках пристегнуть к поясу чехол для кинжала и вложить туда хрустальное оружие. Схватить привычный «Зиг Зауер» и засунуть сзади за пояс было пустячным делом.

Но оставить Сисси было тяжело.

Протянув руку к дверной ручке, Джим остановился и оглянулся на кровать. В комнате стояла кромешная тьма, но он точно знал, где она лежала, слышал ее вздох, когда она зарылась в подушку, и представил, как она потирала свое лицо во сне.

Вместо того чтобы дать ему время передумать, это только упрочило его решение.

Однако прежде чем уйти, у Джима возникло желание позаботиться о ее безопасности, что он и сделал быстро и эффективно. Затем он вышел в ночь, пройдя сквозь круглое окно в гостиной, Ангельские Авиалинии понесли его по воздуху. И только оказавшись далеко от дома, Джим спустился с небес и отправил вызов.

На этот раз ответ пришел незамедлительно. Будто демон ждала его.

Направляясь в центр города, он не стал возиться с вечно осуждающим и любящим всюду совать свой нос стражем вестибюля. Он просто приземлился на террасе пентхауса и прошел к стеклянным дверям. Подергал медные ручки – двери оказались заперты.

Ну, конечно, она хотела, чтобы Джим постучал.

Он сохранил невозмутимый вид, сжав пальцы в кулак и постучал костяшками по стеклу. Единственное, о чем он волновался – как пробраться на территорию демона. Чтобы ему ни пришлось сказать, сделать, чтобы оказаться там? Он пойдет на всё.

Сейчас Девина решила не торопиться. Стоя на холодном ветру, задувающим на такой высоте, он мог бы промерзнуть до костей, но был слишком взбешен, чтобы беспокоиться, находится он или нет в чертовом арктическом…

Наконец-то Девина появилась из-за угла, прошла в гостиную и остановилась у бара, будто позируя для журнала «Вог» или, скорее, даже для «Хастлер». На ней были бюстгальтер и трусики, скорее всего из черного кружева, чем из атласа, прозрачный «халатик» ниспадающий с плеч на пол. Волосы были распущены и завиты крупными локонами, а макияж нанесен в стиле «нуар» – «дымчатый взгляд» и кроваво-красные губы. А в довершении всего? Каблуки бежевого цвета в милю длиной и отделаны чем-то, что поблескивало как брильянты, и плюс, м-да, там было что-то вроде пояса с подвязками.

Для него она была также сексуально привлекательна, как и беззубая девяностолетняя старушка.

Но, очевидно, она не знала этого: видимо решив, что он увидел достаточно, она подошла, виляя бедрами, ее локоны подпрыгивали над ее пятым размером, язык облизывал губы. Когда Девина открыла двери, и Джим вошел, она провела рукой по его груди и плечам.

И он позволил ей сделать это.

– Чем я заслужила такое удовольствие? – растягивая слова, произнесла она и закрыла двери.

Сохраняя невозмутимый тон, он внимательно оглядел гостиную, фиксируя в уме расположение вещей.

– Нам нужно поговорить.

– Наконец-то, – пробормотала Девина, развернувшись, и устроилась в одном из кожаных кресел. – Я уж думала, ты никогда не вернешься.

Прохаживаясь по комнате, Джим вытянул руку и провел ею по столу, спинке другого кресла, лампе.

– Я тут кое-что обдумал.

– И?

Он услышал надежду в ее голосе.

– И я решил, что ты была права.

– И…?

Хорошо, сейчас Девина прямо-таки затаила дыхание.

Джим остановился и повернулся к ней лицом.

– Да. Я считаю, что нам надо выйти из игры.

Глава 44

Черт возьми, подумала Девина.

Сидя в своем кресле со скрещенными ногами Хайди Клум, с волосами, блестевшими словно после лака, и грудью, выглядевшую на миллион баксов в белье от «Ла Перла», она ожидала услышать от Джима совсем другое.

Что-то вроде, Я совершил ошибку, мне нужна только ты. Или, Сисси чертовски скучная, так, что зубы сводит, занимаясь с ней сексом, мне хочется перерезать себе горло. Может быть даже, Выходи за меня.

Вместо этого он хотел выйти из игры.

– Ты сама предложила это, – сказал Джим, продолжая нарезать круги по ее гостиной. – Нашла выход из ситуации. И я думаю, ты права. Думаю, именно это мы и должны сделать.

Простите, но мне необходимо изменить настройки монитора, с горечью подумала Девина.

Он подошел к бару.

– Хочешь выпить?

Нет, я хочу, чтобы ты был романтиком. Хоть раз. Ты бессердечный сукин сын.

– Нет, спасибо.

Девина прищурилась, глядя как Джим перегнулся и вытащил… тьфу, пиво из маленького холодильника под стойкой.

– Не возражаешь пить из стакана? – пробормотала она.

– Не, бутылка сойдет.

– Кто бы сомневался.

Послышались щелчок и шипение, когда Джим откупорил бутылку, а затем и бульканье, когда отпил с горла. Стоя посреди шикарного пентхауса, Джим выглядел как садовник в особняке, одетый лишь в футболку и джинсы, а его ботинки можно приобрести только в лавке Армии Спасения, а не в «Сакс» на Пятой Авеню.

Даже в универмагах «Мэйси» не продается такое дерьмо.

Но вот она, сидит напротив Джима, сердце готово провалиться в пятки, уши пытаются уловить малейший намек, любой намек, подтверждающий ее романтические фантазии.

Поднеся наманикюренные пальцы к лицу, Девина осторожно потерла виски, стараясь не размазать макияж.

– Мне действительно необходимо закончить все это, – услышала она свой ответ.

– Да, этого же хочу и я. Мы оба можем потерять слишком многое. К последнему раунду у нас равный счет. Почему ты должна лишиться своей коллекции в случае моей победы? Почему я должен быть тем парнем, благодаря которому Небеса отымеют в задницу, в случае твоей победы? Все это дерьмо собачье.

Девина наблюдала за тем, как кадык Джима движется вверх и вниз, пока он, запрокинув голову, выдул за раз треть бутылки.

А затем ей пришлось сконцентрироваться на чем-то другом, потому что он гипнотически воздействовал на нее. Несмотря на все причины, она не просто должна считать его непривлекательным, но должна ненавидеть его… Девина была полностью им очарована.

Отчего его предложение становилось более интригующим.

Особенно в свете того, что душой был он.

Если победит Джим, Девина потеряет его. А также она потеряет себя и всех своих детей внизу. Но если они выйдут из игры? Статус-кво будет восстановлен.

Итак, статус-кво означал, что, в конце концов, Создатель не станет разрушать мир. И что-то подсказывало Девине, что Он этого не сделает. Пока она общалась с Ним, после того как взяла на себя всю вину за ситуацию с порталом в Чистилище, у нее сложилось впечатление, что Он воссоединился со Своим созданием в той мере, о которой и не предполагал, планируя финальный этап игры.

Прикончив пиво четвертым «глоточком», Джим оставил пустую бутылку на стойке. Чтоб она прибралась, естественно.

Мужчины, подумала Девина.

– Я должен идти. Но ты подумай об этом и дай мне знать до того, как начнется следующий раунд…

– Подожди, – выкрикнула она. – И это все? Ты уходишь?

Джим прошел к двери, через которую вошел.

– Ага.

Девина вскочила с кресла и продефилировала к нему.

– Я надела для тебя свои новые «Лабутены».

Он приподнял брови.

– Прошу прощения? Ты имеешь в виду, – он указал на ее грудь, – эту штуку?

– Нет! – Она топнула ногой. – Нет! Это «Ла Перла», тупица! Мои туфли, ублюдок, неужели ты умрешь, если хоть раз обратишь внимание на то, как я одета, черт возьми?

Джим вытянул руки, будто пытаясь оградить себя от какой-то сумасшедшей.

– Послушай. Я не…

Девина ткнула пальцем ему в лицо.

– Ты – самый эгоистичный мужчина, кого я когда-либо встречала. Ты звонишь, только если тебе что-нибудь нужно, тебя никогда нет там, где я хочу тебя видеть, и ты даже не моногамен. Я красива, и я этого достойна!

О, Боже мой, подумала Девина, он так затрахал ей мозги, что она цитирует рекламу «Л'Ореаль».

Долгое время Джим просто смотрел на нее.

А затем потряс ее по-настоящему.

– Прости.

Все что она могла делать, это моргать.

– Что… что ты сказал?

– Ты слышала. Прости меня. Я… слушай, эта война? Она не на пользу никому из нас. Она встает между нами, понимаешь? – Когда Девина открыла рот, Джим покачал головой, будто точно зная, что она хочет сказать. – Нет, нет, Сисси здесь вообще ни при чем, забудь о ней. Прямо сейчас это только между нами. Давай просто все закончим, оставив позади гребаные препирательства, хорошо?

Девина подняла руки к лицу и моргнула еще пару раз. Каждая черточка его лица дышала искренностью, тело расслаблено, взгляд спокоен и не отрывается от ее.

Но однажды Джим уже врал ей, не так ли?

Прищурившись, она предупредила

– Если ты со мной играешь, я никогда тебя не прощу.

– Вполне справедливо.

Вот и все. Он просто стоял там, у двери, искренний, спокойный, готовый прекратить борьбу.

– Я не смогу связаться с Создателем, – сказал Джим. – Только ты в состоянии сделать это. Поэтому если ты согласна со мной и хочешь закончить игру, тебе нужно убедить Его встретиться с нами двумя.

Боже мой, это будет потрясно, думала Девина. Она словно знакомила своего нового бойфренда с родителями, что, привет-привет, являлось еще одной человеческой фантазией, которую она раньше никогда не могла осуществить.

До сегодняшнего дня, проскулила ее частичка.

– Я лучше пойду. – Джим открыл дверь, и холодный воздух ворвался в теплое помещение. – Не хочу влиять на твое решение, ты должна обдумать это самостоятельно. Но если ты готова, отправляйся к Создателю и приведи Его ко мне. Чем быстрее, тем лучше, хорошо?

Джим приостановился, когда порыв ветра отбросил ее волосы назад, будто очарованный ею.

– Да, – пробормотал он, видимо взяв себя в руки. – Просто подумай об этом.

Последовав за ним на террасу, она увидела, как за его спиной выросли крылья, эти невероятные крылья. Секунду спустя он исчез, паря в ночном небе.

Как в сонетах Шекспира, приложив руку к груди, она подбежала к перилам, перегнулась через них, чтобы увидеть, как растворяется его мерцающий облик пред ликом растущей луны.

Единственное, что сделало бы вечер лучше… если бы они были в Париже.

***

Сисси вздрогнула и проснулась. В комнате Джима было темно, ничто не нарушало тишину, казалось все на своих местах…

Стоп. Джима в комнате не было.

Сев, Сисси щелкнула медным светильником и огляделась – такой крупный мужчина как он? Вы услышите его шаги, если он рядом. Может он пошел в ванную? Заставив себя лечь обратно на подушки, она прислушалась, пытаясь услышать звуки шагов. Смыва. Бегущей воды.

Ничего.

Может ей следует пойти и проверить…?

С другой стороны, черт, казалось, для их отношений слииииишком рано становиться собственницей настолько, что парень не может спокойно пойти отлить. Подтягивая простыню к груди, она приказала себе успокоиться…

Повернув голову на его сторону кровати, она почувствовала, как кровь застыла в жилах.

На подушке, на которой он спал, лежало… ее ожерелье, то самое с золотым голубем на цепочке.

Схватив ожерелье, Сисси поднесла его к лицу – может она просто ошиблась или… нет, цепочка цела. Застежку защелкнули.

После того, как Джим ее снял.

– Черт! – Выкарабкавшись из простыней, она накинула на себя шмотки и выскочила в дверь. – Джим!

Перепрыгивая за раз через две ступеньки, Сисси сбежала с лестницы. Остановившись в фойе, она замерла и прислушалась, моля услышать любой звук, намекающий на то, что он на кухне, сигаретный дым, скрип половиц где угодно.

– Джим! – крикнула Сисси.

Передняя дверь была заперта, но он бы не оставил ее открытой настежь, уходя из дома… и метнувшись в кухню, она обнаружила черный вход так же закрытым.

– Что происходит?

Когда Эдди появился на пороге кухни, одетый лишь в пижамные штаны, Сисси обернулась к нему, протягивая ожерелье.

Будто это все объясняло.

– Прощу прощения? – сказал Эдди. – Что это?

– Он ушел. Джим ушел.

– Что?

– Я проснулась, а его нет. И он оставил это после себя.

Эдди прищурился.

– И это…

– Мое ожерелье. – Она ожидала «О Боже мой!» или «Ну конечно!». Ничего не услышав, Сисси сказала. – Ты не понимаешь…

Вошел Адриан, которому спуск дался медленнее.

– Что…

– …ожерелье дала ему моя мама. Джим сказал, что никогда не снимал его. А сейчас он ушел и оставил ожерелье.

– Дерьмо, – пробормотал Адриан, подходя к столу и падая на стул.

– И Джима нет нигде в доме? – спросил Эдии. – А ты…

– Хватит, – прервал его Адриан. – Ты точно знаешь, где он.

– Черт возьми. – Покачал головой Эдди. – Ему следует заниматься следующей душой. Сейчас не время разбираться с Девиной.

Когда два ангела приступили к обсуждению сложившейся ситуации, Сисси внезапно перестала их слушать.

Газета.

Повинуясь необъяснимому импульсу, она пересекла кухню и перевернула ККД так, чтобы была видна нижняя часть первой страницы. Фотография этого мужчины…

– Эй, – вмешалась Сисси. – Эй! Кто это?

Сисси встряхнула газетой перед ними, а они посмотрели на нее как на идиотку.

– Кто это? – Она настойчиво повторила вопрос, указывая на фотографию. – Это одна из душ, так?

Когда сигнал тревоги раздался у нее в голове, Сисси сосредоточилась, несмотря на страх.

– Да, – пожал плечами Адриан. – Ну и что, сейчас у нас более серьезные проблемы, чем место проведения гаражной распродажи Вина ДиПьетро…

– Вы видите это? – Сисси ткнула пальцем в фотографию. – Вы видите, что находится у него над головой?

Два ангела наклонились, будто чертовски хорошо понимая, что, либо они посмотрят сами, либо Сисси будет трясти газетой у них под носом до тех пор, пока не получит ответа.

– Нет, – ответил Эдди. – Я ничего не вижу.

– Ты? – она спросила у Эда.

– Неа. Ничего. Без обид, но если тебе нужно проверить зрение…

– Джим – последняя душа. – Когда они уставились на нее с какого-черта выражением на лице, она слегка потрясла газету и с кристальной ясностью сказала: – Джим – последняя душа в этой игре.

Глава 45

Прищурив глаза, Адриан посмотрел на Сисси, его сердце пропустило удар, будто решив взять перерыв на обед. А затем подумал, что, несмотря на весь ум Сисси, здесь она ошиблась.

Эдди, очевидно, решил также.

– Послушай, Сисси, я не уверен…

– У этого мужчины над головой нимб, – сказала Сисси, указывая на зернистую фотографию Вина. – Его душа стояла на кону в войне?

Когда никто не ответил, Сисси решительно кивнула.

– Стояла. Не так ли. А мужчина, которого я видела в магазине «Хоум Дипоу» и указала тебе на него, Эд. Он ведь был душой, верно? Далее, у парня на похоронах тоже был нимб, музыкант из города – я читала, что он погиб… прямо перед тем, как Джим сообщил мне, что мы проиграли раунд, который шел перед моим. – Она показала на свою голову. – У меня тоже есть нимб.

Эду казалось, что через него пропустили электрический ток, так наверно бывает с людьми, когда им кажется, что они видят призрака, или, когда ты выезжаешь на трассу, а какой-то внедорожник по твоей полосе несется тебе на встречу.

Так реагируют только что проснувшиеся надпочечники, подъем-подъем.

– У Джима есть нимб, – Сисси швырнула газету на стол. – Поэтому в данной ситуации я совершенно права.

Сыпля проклятиями, Эд закрыл глаза и помолился, чтобы Эдди вскочил и привел железобетонный аргумент против. Эдди был бы в курсе. Эдди знал все…

– Позволь удостовериться, что я правильно тебя понял, – пробормотал другой ангел. – Ты видишь эти нимбы?

– Как только я выбралась из Ада, я заметила один у Джима и спросила, почему у вас двоих нимбов нет. А он их не видел. И не видит мой.

– Ну, должен тебе сказать, что я тоже ничего не вижу над твоей головой.

Она пожала плечами.

– Хорошо, но это не значит, что я неправа. Кто еще был душой? Покажите мне фото, и я скажу вам. Ну же, позвольте мне доказать.

– Ладно, ладно… давай посмотрим, что я смогу найти, – пробормотал Адриан, вынимая свой телефон. – Как, черт побери, пишется ДельВеччио, а не важно. Его отцом был тот серийный убийца, в инете про них полно информации.

Когда Эд нашел, что искал, он развернул телефон экраном к Сисси. Когда она нагнулась и свела брови вместе, Адриан оценил выражение ее лица, от кристально ясных глаз до плотно сжатых губ.

Сисси огорченно вздохнула.

– Видимо, я все-таки ошиблась. У него нет…

– Это его отец, – произнес Эд, забирая телефон. Еще пара прикосновений к экрану и он показал Сисси вторую фотографию. – Как насчет него.

Но Адриан и так знал, что она скажет.

– Да, – прошептала Сисси, указывая пальцем. – Здесь. Он прямо здесь.

Эд оглянулся на своего лучшего друга.

– Я думал, что Джиму полагается быть гребаным спасителем.

Широко раскрытые от шока глаза Эдди были плохим знаком.

– Я, э-э, я и не предполагал, что такое может произойти. Но, думаю… это же игра Создателя, правильно? Он придумал все правила, и в них нет никаких указаний, что Джим не может стоять на кону.

– Твою же… мать, – Эд откинулся назад, но его поврежденная нога заболела так сильно, что ему снова пришлось выпрямиться. – Знаете, как только я начинаю думать, что ситуация не может стать еще хуже…

– Джим пошел разбираться с Девиной, – безжизненным тоном проговорила Сисси. – Из-за того, что эта демон сделала со мной. Это и есть его перепутье?

Эдди тихонько присвистнул.

– Да. Если он попытается уничтожить ее…

– Даже если на это есть веские причины, – согласился Адриан, поднимаясь со стула. – Черт.

– …тогда, м-да, я прямо-таки вижу, как мы терпим поражение. Даже учитывая, что Девина – зло, и совершила много всякого дерьма, мишень не имеет значения. Важно только решение, принимаемое душой. Учитывается только намерение.

– Мы должны остановить его, – прошептала Сисси.

– Если предположить, что мы можем.

Эд потер затылок.

– Слушайте, независимо от того, является он частью игры или нет, мы должны найти его. Мы не можем позволить Джиму устранить ее самому. Он сильный, но Девина? Эта сучка способна на такое, что даже ему не справиться.

– Ее можно убить? – спросила Сисси.

Эдди пожал плечами.

– Только при самых чрезвычайных обстоятельствах. И повторюсь, в условиях войны это не будет иметь значения, потому что все зависит только от его намерений.

Сисси подняла подбородок и посмотрела на обоих ангелов.

– Я тоже иду. Меня не волнует, что вы скажете, я не…

– Ну конечно ты идешь, – перебил ее Эд. – Возможно, ты единственная, кто сумеет достучаться до него. Более того, ты собираешься найти его для нас. Он может быть где угодно в этом городе.

***

Джим приземлился в парке у реки, в том самом, рядом с лодочным сараем, в котором он был во время второго раунда Матиаса. Он избегал света фонарей вдоль пешеходных дорожек скорее по привычке, чем по необходимости: Джим был полностью невидим не только для людей, но и для демона.

Небольшое заклинание, над которым он работал в свободное время.

Вытянув руку, он уставился на нож, который стащил из пентхауса. Тот, которым Сисси чуть не воспользовалась против Девины, из ее драгоценной коллекции кухонных инструментов. Откуда Джим узнал его происхождение? В тот момент, когда он схватил нож, пока они разговаривали, дрожь пробежала вверх по руке и угнездилась в груди.

Нож принадлежал ей. Он был пропитан сущностью Девины.

Забрать оттуда нож оказалось легче, чем Джим ожидал, ему нужно было только заткнуть его за пояс джинсов и убедиться, что футболка прикрывает его.

Сосредоточившись на предмете, лежащем у него в ладонях, Джим представил Девину не просто в уме, а будто создал ее 3Д скульптуру в воздухе. Каждая черточка, от изгиба бровей до выпуклостей ее груди, от длины ее туловища и узкой талии к этим длинным ногам и узким ступням, стала центром внимания. И даже решив, что сделал достаточно, Джим убедился, что добавил темный блеск в ее дьявольских глазах, и эти вишнево-красные губы… а также свет, который постоянно освещал ее и ауру порочности, окружавшую ее день и ночь…

Нож завибрировал.

Как и стрелка компаса, указывающая на север.

Джим положил одну руку на другую и сильно сжал ладони, дабы быть уверенным, что нож не соскочит… а затем последовал туда, куда он указывал. Передвигаясь трусцой, Джим следовал за указателем, уверенный в направлении, будто к металлу была привязана веревка, и кто-то тянул их домой.

Пройдя сквозь парк, мимо небоскребов, он побежал по улице, идущей параллельно складскому району, направляясь вперед к захудалой части города с ее барами и стрип-клубами. А затем нож сменил направление, указывая направо, и повел его мимо многоквартирных домов к окраинным магазинчикам и…

Здание, к которому, в конечном счете, привел нож, было невысоким и серым, строго функциональная, ничем не примечательная коробка с вывеской на фасаде, которая гласила «Интегрированные человеческие ресурсы».

«Хенкель» на его ладони нагрелся, будто взбудораженный близостью к их общей цели.

– Пора внутрь, – прошипел Джим, обходя здание сзади.