Текст книги "Бессмертный (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Глава 25
Эд зашел в кухню, и не нужно быть гением, чтобы понять, что стало причиной бардака… и в этот раз метафизика тут не при чем.
Хотя, он был готов поспорить, что кому-то здесь знатно вынесли мозг.
Эд положил древний фолиант на стол и поставил стулья на место. Потом он уселся и принялся ждать. Со второго этажа доносились разные шорохи, ходьба, стук дверей. Спустя мгновение с лестницы послышался топот одной пары тяжелых ног.
– Я здесь, – крикнул он.
Джим зашел в кухню, весь из себя «я-мимо-проходил». – Готов для ужина?
– Нам нужно поговорить, – ответил Эд.
Джим открыл холодильник. – О чем?
– О твоей девочке.
Три, два, один… но нет, парень не стал отрицать ее принадлежность.
– Что с ней? – Джим захлопнул морозильную камеру и начал шариться по шкафам. – У нас вообще есть еда?
– Картофельные чипсы с морской солью и уксусом, свежая пачка, от тебя на одиннадцать часов.
– Идеально, чтоб меня.
Эд подождал, пока парень сядет напротив и откроет пачку. – Не пойми меня неправильно…
– Тогда не говори ничего.
– … но мы не можем игнорировать факт, что Сисси может быть одержима.
Пачка опустилась по стол, а тяжелый подбородок перестал жевать. – Чего?
Эд потер центр груди… потому что он дергался от одной темы. – Я думаю, что Сисси принесла с собой кое-что из Ада. Я думаю, оно в ней, и чем дольше оно там находится, тем больше углубляется и прорастает.
Джим покачал головой. – Нет. Однозначное «нет». Она была невинна, когда попала туда и…
– Душам вроде нее дорогу в Рай никогда не закрывают без причины.
– Прошу прощения?
– Они заражены.
Джим встал, его стул заскрипел по полу. – Я не собираюсь выслушивать…
– Тогда объясни мне, как она это читает. – Эд открыл древнюю книгу на случайной странице. – Это не латынь. Это язык Девины, и, по-моему, Сисси может читать на нем потому что…
– Нет! – спаситель смял пачку чипсов в руке. – Ты из ума выжил.
– Вот в чем причина ее гневных вспышек.
– Она не злится!
Эд встал на ноги, подаваясь торсом вперед, – Джим, она чуть не спалила весь дом. Отключи свой член и включи, наконец, мозги.
Джим ткнул в него пальцем, его рука дрожала. – Я лучше забуду, что ты тут нес.
– Тогда ты все потеряешь. В том числе и ее. Девина – паразит… она проникает в человека сквозь душевную рану, и, попав внутрь, она овладевает душой. Ситуация с ДиПьетро повторяется…
– Нет. Нет. Нахрен это. С ней все в порядке… я бы почувствовал это, как чувствую Девину…
– Во время прошлого раунда ты не почувствовал ее дерьмо, разве нет? Или во всех других, когда она была в деле. И это – еще одна причина считать, что Сисси – та самая душа.
Джим направил на него жесткий взгляд. – Я не понимаю… я думал, ты ничего не имеешь против нее.
Эд потер уставшую, больную голову. – Ради всего святого, Джим…
– Я серьезно. Что с тобой не так?
Этого он и боялся. Охренеть как боялся. – Джим, сними розовые очки. Не спорь со мной. Потому что у меня нет претензий к Сисси, но я не позволю этому встать на пути логики… и ты, я верю, тоже. – Он говорил максимально ровным голосом. – Я повторюсь. Я думаю, что душа Сисси стоит на кону, и тебе нужно трезво взглянуть на ситуацию, иначе мы окажемся в мире страданий. Особенно она.
Джим смотрел на своего единственного напарника и с трудом слышал что-то, кроме пульсации крови в ушах. Но… нет, все не так, это ошибка.
Он покачал головой. – Нет. Она тут не при чем. Сисси не может быть частью войны. Я вытащил ее из Ада, она в порядке, и сейчас мы ищем следующую душу.
– Поговори с Найджелом, если мне не веришь. Поднимись наверх и спроси, почему ее не пускают за стену замка. Почему, по-твоему, она торчит с нами? Потому что ей нигде не место. – Выругавшись, Эд опустился на стул. – Я не говорю, что она в чем-то виновата… разное дерьмо случается, и ей откровенно не везет. Но не позволяй чувствам встать на твоем пути, хорошо?
В ответ Джим мог лишь пройтись по кухне, качая головой, пытаясь найти дыры в тупой, несостоятельной, долбанутой идее Эда.
– Она не может быть душой, – единственное, что он нашелся ответить. – Просто не может.
Эд сделал глубокий вдох, словно приготовился объяснять элементарную физику недалекому человеку. – Джим, не будь так наивен. В каждом раунде прослеживалась своя логика, то, как ты находил душу, переход от одного к другому. Сисси была с нами с самого начала… а твоя реакция, когда мы нашли ее мертвой в той ванной… черт, да это же первая подсказка. Словно она специально была выбрана, чтобы спровоцировать тебя, и ты последовал по сценарию… от вашей встречи в Аду, поисков ее тела, ее спасения. И сейчас она здесь, с тобой, и ты втюрился в нее по самые помидоры… все сходится.
– Нет.
Это все аргументы. Просто… нет.
– Джим, ставки повышаются. Это не просто война и все мы, это ты. Поэтому это должна быть она. Это серьезное испытание лично для тебя.
Руки тряслись так сильно, что когда он попытался достать пачку красных Мальборо из кармана, он выронил ее на пол.
И, будто сами сигареты пытались указать ему то же направление, они приземлились рядом с вещами, которые он смахнул со столешницы, когда ласкал Сисси.
Так хороша. Она была чертовски хороша… когда прикасалась к нему, какой была по ощущениям, все, от вкуса ее гладкой кожи и до ее оргазмов.
Прямая противоположность Девине. Во всем.
– Это просто невозможно, – пробормотал он, пытаясь прикурить.
– Создатель предопределяет все.
– Она – не зло.
Но… она солгала ему. На вопрос, почему искала его в интернете. Хотя, может и нет. Может, в нем говорит параноик. Черт, было вполне возможно, что она просто уехала домой, потому что… и просто искала информацию о нем, потому что…
Перестань думать членом.
Ощущая невероятный ужас, он подошел к столу и посмотрел на проклятую книгу.
Эд раскрыл ее на середине, и когда Джим сфокусировал взгляд… он пытался найти в написанном латынь. Но одному Богу известно, что это за письмо. Словно комбинация символов и русского алфавита.
Но это была… не латынь.
– Позволь рассказать, каким будет конец игры, – мрачно сказал Эдриан. – Заражение Сисси ухудшится… и так Девина заразит тебя. Она поимеет тебя через Сисси.
Логичность его слов пугала Джима. – Но я не одна из душ. И Сисси не может ею быть. Она уже мертва.
– Я не видел в правилах таких исключений, а ты?
Ну, нет. Он тоже. Но…
– Окей, ладно, – сказал Эд, активно жестикулируя. – Даже если ни один из вас не стоит на кону. Тем не менее, ты все еще зло на пятьдесят процентов… поэтому Девина согласилась на твою кандидатуру. Чем ты злее, тем больше подвержен заразе. Тем лучше для нее. И мне следовало это учесть, ведь я сам болен тем же раком. – Ангел ткнул себя в грудь. – Она и во мне. Из нас троих один Эдди был чист, ведь он никогда не спал с ней, поэтому она сделала его своей мишенью. Поэтому она так боялась парня. Поэтому убрала его.
– Я ни за что не отдам Сисси этой суке, – онемело выдохнул Джим.
– Я знаю, и не могу понять, на руку нам это или нет. И, помяни черта: Девина только что заходила. – Эд произнес последние слова очень осторожно, словно Джим стоял в двух дюймах от пропасти. – Она сказала, что ты искал ее.
Джим снова решил уравнение, шаг за шагом. И он ненавидел решение, к которому пришел. В правилах не говорилось, что кто-то вроде Сисси не может быть выбран… и Эд был прав.
Внутренняя логика была неоспорима, но видна только в ретроспективе.
Срань Господня, подумал он. Он надеялся, что Эдриан ошибается, очень сильно.
– Оставайся здесь. – Он вытянул сигарету. – И последи за Сисси, хорошо? Я скоро вернусь.
– Не натвори глупостей.
– Она – твоя единственная забота. Я со всем разберусь.
Выходя из кухни, он слышал ругань Эда, но игнорировал это дерьмо. Ему нужно позаботиться о деле… а для этого нужно подняться наверх.
И речь не о втором этаже.
Глава 26
Появившись в Раю, Джим обнаружил, что место было по-прежнему сочным, как Центральный парк в летний период: кругом зелень, голубое небо над головой, перед глазами стены замка цвета кофе с тройными сливками. Но было больно смотреть на всего два флага, видневшихся на парапете.
Джим вспомнил, как впервые очнулся на лопатках на вечнозеленом газоне, поджаривший его ток все еще тревожил с шипением каждое нервное окончание в его теле. С тех пор он уже так часто бывал здесь, что по опыту приземлился на ноги.
Прежде чем пуститься на поиски архангела, он повернулся к Бастиону Душ… представляя там свою маму. В безопасности. Не чувствуя боли. Ничто не тяготило ее и не беспокоило. Он не встречал ее со дня ее смерти, и, блин, было бы неплохо увидеть ее в последний раз на случай, если он проиграет в этой проклятой войне…
– Мне жаль. Я не могу согласовать этот переход.
Он повернулся к Найджелу. Парень напоминал хорошо отреставрированную картину, ничего пыльного и бледного, конечности, очевидно, срослись без последствий… по крайней мере, судя по легкости, с которой парень шел по стриженой траве. На нем был один из костюмов в стиле двадцатых годов, кремовый лен посреди странного окружающего освещения своим сиянием напоминал ночную лампочку.
– Мне нужно, чтобы ты был предельно честным со мной, – сказал Джим.
– Ну, разумеется. Иначе и быть не может.
– Мне нужно знать, правда ли, что душа, освобожденная из Ада, не может попасть туда. – Он ткнул пальцем через плечо. – Что есть какая-то проблема с заразой. Или чем там еще.
Дерьмо. Просто… дерьмо.
И… блеск. Лицо Найджела помрачнело, когда он прошептал: – Ты говоришь о Сисси.
– Нет, о гребаном пасхальном кролике.
– О, да, мифический кролик в корзинке с крашеными яйцами. Все верно… этот пушистый комок, как его назовут некоторые, никогда не попадет в Рай. И, к несчастью, ты прав. Всякая душа, побывавшая в Аду, не может быть допущена за стены Бастиона или даже в эти земли.
– Это дискриминация.
– Нет, ты выразился иначе. Зараза.
– Найджел, она невинна. Она не напрашивалась на все это.
– Я сочувствую тебе. Вам обоим.
– Гребаный ад. – Внезапно он вспомнил, что им пришлось сделать с Вином ДиПьетро в первом раунде. – А если ее очистить? Что если… мы вытащим из нее зло?
Черт, он не мог представить, чтобы Сисси подверглась этой болезненной, смертельно опасной процедуре.
– Ты действительно хочешь попытаться сделать это?
Нет.
– Я убью этого долбаного демона.
Найджел с силой сжал его руку.
– Прошу, запомни мои слова. Если ты запомнишь это… из всего, помни только это… не забывай. – Невероятный взгляд впился в него, странного цвета глаза оставляли отпечаток в его разуме, Джиму казалось, будто Найджел поместил некий осязаемый предмет в его мозг. – Гнев, который ты сейчас испытываешь, питает Девину. Если ты пойдешь у него на поводу, то добровольно отдашь себя в ее руки. Это – корень всего зла, противоположность чистоте любви. И это выражение самой ее сущности. Что бы ты ни сделал, не руководствуйся гневным порывом, особенно если он ведет к ней, даже если ты веришь, что это чувство дает тебе фокус и силу для победы над ней. Именно это и станет твоей погибелью.
Джим окинул взглядом сочный пейзаж. Это чересчур, решил он. Все это – через край, но он не мог соскочить с поезда. Только в конце, каким бы он ни был.
– Колин еще не оттаял? – выпалил Джим.
– Не вижу, коим образом это имеет отношение к тебе.
Повисла длинная пауза. И потом Джим сказал: – Я вынужден просить тебя об одолжении.
– И я в настроении его выполнить.
– Ты не знаешь, о чем я хочу просить.
– Знаю, спаситель. Знаю.
***
Сисси разбудили широкие, теплые ладони, путешествовавшие по ее животу, талии, бедру. И когда ее нежно перевернули на спину, она знала, кто это был. Узнала его запах, то, как он прикасался к ней и выгибался, чтобы стать ближе.
Ее глаза распахнулись, но было слишком темно, солнце уже село. – Я давно сплю?
– Какое-то время.
– Я даже не понимала, насколько устала.
– Позволь мне, – прошептал Джим с несвойственным ему отчаянием. – Прошу.
Его губы нашли ее, и, казалось, самым естественным в мире движением она раздвинула ноги, чтобы он смог устроиться между ее бедер. Она приняла душ перед сном и легла обнаженной… как раз ради этого.
Она надеялась, что он придет к ней.
Его поцелуй был наркотиком, и она впитывала его, вытягиваясь под его весом, когда он потерся своей эрекцией о ее лоно. Она за мгновение стала готовой принять его, и Джим, желая убедиться в этом, скользнул рукой между ними. Он застонал, почувствовав ее жар, и потом снова устроился у входа.
Он соединил их, подавшись вперед бедрами, и Сисси снова ощутила чувство наполненности. И он был осторожен… до определенного момента. Когда толчки стали все настойчивей, скрип качавшейся кровати стал звучать слишком громко в комнате.
Ей плевать, что Эдриан мог услышать их. Может, ее должно было заботить это, но было так приятно.
Чем ближе он подходил к собственному оргазму, тем сильнее в нее вбивался, тем больше напрягались его бедра. Разрядка первой охватила ее, ее лоно сжимало его, обхватывая член…
– Твою мать, – он стиснул зубы, вскидывая голову и вжимаясь в нее.
Их тела вынесло через край, они двигались вместе, усиливая ощущения. И когда они, наконец, замерли, Сисси чувствовала себя так близко к нему, как ни к кому в жизни.
Джим уперся локтями в матрас, смотря на нее. Во мраке, с единственным источником света в виде тонкой полоски под дверью, через которую он зашел, она видела его мрачное лицо.
– Что это? – спросила она.
– Я должен идти, нужно разобраться кое с чем.
– Эм, хорошо. Я могу помочь?
– Да. Если останешься до моего возвращения здесь, с Эдрианом.
– Куда ты собираешься?
– Тебе не о чем беспокоиться.
Мороз пробежал по коже.
– Ты собираешься к ней, ведь так? – Сисси столкнула его с себя и натянула простыни до подбородка. – Да?!
– Секс тут не при чем.
– По твоим словам. – В голове всплыли отрывки их разговора с демоном. – А мне полагается послушно сидеть и ждать твоего возвращения?
– Сисси, послушай меня. Все не так, как ты думаешь.
– Ты трахался с ней всего сорок восемь часов назад.
– И это больше не повторится. Зачем, вообще?
Сисси потерла лицо руками. Может, это все сон?
Кровать скрипнула, когда Джим сдвинулся, натягивая штаны. А потом вспыхнуло голубое сияние. – Я хочу показать тебе кое-что.
Она посмотрела на его телефон. Потом нахмурилась и взяла мобильный. На экране была фотография ее фотографии… которая стояла на полке в гостиной со всеми семейными фото.
– Я сделал ее сегодня, когда пытался найти тебя. Я до смерти испугался.
Боже, тогда она выглядела совсем иначе, – думала Сисси, смотря на себя.
– Дай мне свою руку, – сказал Джим.
Она рассеянно протянула руку… и он поднял ее к своей шее. – Чувствуешь?
Это была подвеска. Ее ожерелье.
Она нахмурилась. – Это мое.
– Я знаю. Твоя мама дала мне ее.
– Когда? – выдохнула Сисси.
– Я отправился к ней после того, как пришлось оставить тебя там, внизу. Это было до того, как я придумал, как вызволить тебя. Я знал, насколько сильно она страдала, поэтому вошел в твой дом и увидел ее сидящей в том кресле, в гостиной. Она не ложилась спать, ждала тебя.
Когда сияющая фотография стала размытой, Сисси смахнула слезы с глаз. Осознание, что мама ждала не потому, что Сисси пропустила комендантский час…а потому, что произошло что-то ужасное… это большее, чем она могла вынести.
– Я обещал твоей маме, что верну тебя, – хрипло продолжил Джим. – Она дала мне ожерелье, и я планировал вернуть его тебе, но, все же, хочу оставить у себя. Так я всегда знаю, что ты со мной. Где бы я ни был, что бы ни делал. Ты рядом со мной.
– Оно едва на тебе застегивается, – пробормотала она, скользнув пальцем по тонкой цепочке на его шее.
– Сисси, я тебя не предам. Ни за что на свете. – Он наклонился для поцелуя, и она позволила ему поцеловать себя. – И ты хочешь узнать, что я хочу сделать?
– Что?
– Когда все кончится, я хочу пригласить тебя на свидание. Неловкий ужин. Или, черт, не знаю. Прогулку на пляже… хотя поблизости же нет пляжа. Я просто… если я выиграю в войне, то после всего я хочу прокатить тебя на своем байке. Просто прокатимся. Не важно. Только ты и я, и никого больше. Обещаешь?
Она не знала, кому верить. Лживому демону… или профессиональному убийце, который казался самым последним человеком в мире, кто пойдет на поводу у чувств… но который носил крошечную голубку на шее и нашел время, чтобы сделать снимок ее фотографии.
– Ты это хотел попросить? – сказала она.
– Что, прости?
– В гостиной, когда мы ужинали после твоего возвращения. Ты хотел, чтобы Эд сфотографировал нас?
– Да.
– Ангелов можно сфотографировать?
– Хочешь узнать?
Он взял у нее телефон и настроил объектив так, чтобы стало видно две их смутные тени.
– Сейчас будет вспышка, приготовься, – сказал он. – Три, два, один…
Она заморгала от ослепительно-яркого света, но потом, когда вернулось зрение, она посмотрела на небольшой экран: там были они, их головы рядом, он смотрел на нее, а не в объектив, а она – куда-то прямо перед собой.
И да, вокруг их голов, как некое благословение, парили два нимба.
– Сисси, ты можешь мне доверять. У меня с этой сукой война, а не любовь.
Она вспомнила его в Аду. Когда те демоны мучили его всем скопищем. Разве можно любить кого-то, кто делает с тобой такие ужасные вещи? Джим был много кем, но далеко не мазохистом.
Боже, она не знала, кому верить.
Но ей нравилась их совместная фотография. На самом деле… нравилось, как они смотрелись вместе. Если бы не чертовы нимбы, она бы почти поверила, что они – нормальная пара.
– Я могу оставить его?
– Да, ты можешь забрать мой телефон.
Прижав его к сердцу, Сисси откинулась назад, роняя голову на подушку.
– Когда ты вернешься?
– После того, как поставлю суку на место.
Ну, по крайней мере, он не показывал, что с нетерпением ждет встречи с демоном. А секс, который у них только что был? Это стоит принять в расчет.
– Береги себя, – прошептала она.
– Обязательно.
Она слышала, как он подошел к двери… но потом вернулся и обхватил ее лицо руками.
– Я позабочусь о тебе. – Его голос звучал очень странно. – Клянусь душой своей матери. Я все исправлю.
А потом он поцеловал ее и вышел, тихо закрыв за собой дверь перед тем, как двинуться по коридору. Через какое-то время она с дрожью поняла, что крылось за странной интонацией.
Это был страх.
Джим Херон был в ужасе по неизвестной ей причине.
Глава 27
– Я могу вам помочь?
Это не вопрос. Скорее «что вы здесь забыли?», судя по интонации.
Остановившись посреди вестибюля гостиницы «Фрейдмонт», выложенного из блестящего мрамора, Джим посмотрел на Делового Мистера, который заправлял за столиком администратора. На парне сидел опрятный черный костюм с золотым бейджем, кипенно-белая рубашка и черный галстук… самое то для управляющего в похоронном бюро.
– Служебный вход располагается с задней стороны здания, – добавил он.
И-и-и вот почему лучше поддерживать невидимость.
– Я по приглашению, – пробормотал Джим и направился к лифтам.
– Прошу прощения, – воскликнул мужчина, выскакивая из-за стойки.
Джим вытянул ладонь и заставил мелкого придурка замолчать. Потом быстрым поворотом и метафизическим пинком послал парня в костюме на свое место.
Джим поднялся на лифте, а не по лестнице.
Во-первых, потому что двери с орнаментом открылись как по волшебству, будто знали, что ему нужен лифт. Ха-ха. И, во-вторых, чем ближе он был к демону, тем сильнее заводился, а это ограничивало его силы до таких вот фокусов, которые он сотворил с парнем за стойкой.
Заходя внутрь, он нажал на кнопку «ПХ» и поднял взгляд на цифры над дверями. С серией тихих «дзыней» он медленно, но уверенно начал подъем на вершину старого здания.
А следом рос его гнев.
По периметру лифта висели зеркала, и Джим избегал своего отражения. Он не хотел думать ни о чем кроме сообщения, которое хотел донести до Девины… а его истощенное лицо с отросшей щетиной служило слишком хорошим напоминанием о том, насколько близко он подошел к краю.
Поднимая глаза еще выше, он посмотрел на резное дерево потолка и пробормотал: «Найджел, уж лучше бы ты выполнил мою просьбу».
С финальным «дзынь» лифт остановился, и двери бесшумно открылись. Представший коридор был отделан в аналогичной темно-золотой и красно-коричневой гамме, что и вестибюль, с длинными ковровыми дорожками, полосатыми стенами и хрустальными люстрами.
Плевать он хотел на декор.
В самом конце он сжал руку в кулак и резко постучал по двери.
Замок открылся со щелчком, и дверь отворилась сама по себе. Ритм-энд-блюз гремел из вмонтированных невесть куда колонок, а в воздухе витал какой-то душный, только-из-ванной запах.
Вот она.
Демон сидела на кресле, полностью обнаженная, расставив ноги в позе Шэрон Стоун, откинувшись на спинку, обхватывая груди.
– Скучал по мне, – протянула Девина.
Он пинком закрыл дверь.
– Что за херню ты вытворяешь?
– Жду, когда ты подойдешь ко мне и хорошенько поприветствуешь. Предпочтительно с глубоким проникновением. – Она скользнула рукой между ног. – Я жду.
– Отвали от Сисси.
Демон выдохнула проклятье.
– Опять она. Слушай, Джим, сейчас незачем притворяться. Эдриана здесь нет. Той дуры – тоже.
Джим подошел к воплощению зла, но не слишком близко.
– Не испытывай мое терпение. Отвали от Сисси.
Девина сдвинула колени. Скрестила ноги.
– Да ладно? С каких таких пор ты устанавливаешь правила?
– Хочешь достать меня – валяй. Ее же оставь в покое.
Демон вскочила на ноги и подошла к бару, цокая по мрамору своими красными километровыми трахни-меня-шпильками, потом, в зоне ковра, стук затих.
– Джим, ты капитальный засранец. – Она налила прозрачную жидкость из серебряного шейкера в бокал для мартини. Бросила оливку цвета хаки. – Думаешь, это я – зло? А как ты назовешь мужчину, который смеет изменять прямо на глазах у любимой?
Он резко рассмеялся.
– Будто мы встречаемся.
– У нас отношения.
– Ты рехнулась. То есть, вконец… на всю голову помешалась.
Девина умолкла и какое-то время просто стояла, присосавшись к бритвенно-острому краю бокала.
Не сводя с него мерцающего черного взгляда.
– У меня были другие планы на эту ночь, – пробормотала она, – но, похоже, придется действовать жестко.
– Если ты о сексе, то даже не мечтай.
– Повторяешься, – ответила Девина скучающим тоном, поставив стакан и заходя за барную стойку. – Ты просто должен знать, что все это – твоя вина.
– Что, прости? Ты что вообще несешь?
– Все это – твоя вина. – Она наклонилась над обитым шелком диваном и порылась в большой черной сумке. – О да, вот ты где.
Она повернулась к нему с… значком Мерседеса и кухонным ножом в руках.
– Что ты задумала? – требовательно спросил он.
– Не узнаешь? – она протянула круг, разбитый на три части. – С моего автомобиля.
– Ну так отдай механику. Я тут при чем?
– Знаешь, сейчас ты многое упускаешь из виду. – Она вернулась к бару и положила кругляш в пепельницу. – Помнишь, что произошло пару ночей назад?
– Прости, я слишком занят, пытаясь забыть каждую секунду, проведенную в твоем обществе.
Она закрыла глаза, будто от боли. Но потом опять сосредоточилась. – Мы повздорили, и я немного вспылила за рулем своей тачки.
– Ты пыталась закатать меня в асфальт.
– Было такое. И когда это произошло, ты любезно оставил мне сувенир на память.
Тревожные колокольчики зазвенели в голове, когда он сложил дважды два и пришел к ужасному выводу.
Но было поздно.
– И оно уже доказало свою пользу.
Прежде чем Джим успел предпринять что-то дельное, Девина облила серебряный металл алкоголем и послала на него поток пламени.
Его внезапно охватил огонь. Хотя кожа оставалась нетронутой, он ощутил, как загорелись его кости, боль обездвижила его, сваливая на фальшивую восточную дорожку.
– Понимаешь, Джим, не я втянула во все это Сисси. А Создатель. Это не моя вина, и ты не можешь ничего изменить.
Он сжался в клубок, не находя облегчения, потом вытянулся, пытаясь унять агонию. В итоге ему оставалось лишь стиснуть зубы, сдерживая крик, особенно когда она подошла к нему, ее кроваво-красные туфли остановились прямо перед его лицом.
Садясь на колени, она смахнула длинные волосы назад и поставила пепельницу рядом с ним.
Если бы он только мог дотянуться…
– А, нет, – протянула Девина, отодвигая огонь подальше. – Нет, это моя игрушка. Как и ты сам.
Будучи больной сукой, она начала трахать себя пальцами, наблюдая за его страданиями, даже разлеглась рядом с ним, ее идеальные груди вздымались, тело выгибалось волной, пока она мастурбировала, а он хрипел и корчился от боли. А потом, прямо перед тем, как кончить, она схватила его член, поглаживая, будто пытаясь завести его. Ослабленный от агонии, одурманенный болью, он не мог скоординировать движения рук и ног, чтобы отпихнуть дрянь.
И кончая, Девина кричала его имя… словно метила столб, надеясь, что Сисси услышит ее.
А потом она просто откинулась на спину, смотря на него как на лакомый кусочек.
Плевать, он был на грани обморока, а она накрыла лицо рукой, будто не могла поверить в то, насколько все было прекрасно.
Дерьмо, это его единственный шанс, и он дернулся к пепельнице.
– Не твое, – пропела демон с улыбкой. – Нет-нет, это принадлежит мне.
Собрав губы в трубочку, она наклонилась к пламени… и задула на выдохе.
Облегчение мгновенно накрыло его, жжение оставило тело в ту же секунду, как над значком Мерседеса поднялась струйка дыма. Но ущерб уже нанесен. Хотя кожа не свисала с него лохмотьями, он чувствовал себя как погорелец, конечности дергались в серии спазмов, зрение закоротило.
– О, Джим, я так люблю тебя.
Тон гребаного голоса психопатки был таким, словно он подарил ей нитку жемчуга и норковую шубу… а не обгорел до третьей степени, пока она самоудовлетворялась.
Он смутно осознавал, как демон села и поправила волосы.
– Это дает мне большой контроль над тобой. Вот как я пробралась в твою постель, в твой дом. Все вышло просто ужасно… хотя вряд ли я смогла бы поддерживать иллюзию, если бы ты трахнул тело Сисси. Тем не менее… – Она взяла пепельницу, потом оглянулась по сторонам. – Именно так я со всем разберусь.
Вытянув руку, она вытащила салфетку из коробки «Клинекс» на кофейном столике.
– Я-то знаю, что ты не будешь спокойно стоять в стороне, поэтому предприму некоторые предосторожности. – Поднеся салфетку к губам, она заговорила в нее, а потом подула один раз, второй… третий. – Вот так.
Она накрыла значок «клинексом», и огромная тяжесть опустилась на него, обездвиживая и без того слабое тело, прижимая к полу… хотя на нем не было ничего осязаемого.
Девина поставила пепельницу на кофейный столик и посмотрела на него.
– Джим, а где твой телефон?
Не было возможности ответить на вопрос – он не мог открыть рот или пошевелить языком. Единственное, на что он был способен – дыхание… и сердцебиение.
– Мне придется обыскать тебя.
Она оседлала его в тех высоченных каблуках и склонилась, елозя по нему полными грудями, пока ее руки блуждали по всему телу… не только по карманам джинсов, которые он натянул.
– Черт, телефона нет. Но это… я, наверное, заберу твой ножичек. На всякий случай.
Она размашистым движением вытащила хрустальный кинжал из-за его пояса. Поднеся оружие к его лицу, она улыбнулась подобно акуле.
– Собирался использовать его против меня? Дерьмо, следовало оставить лифчик и трусики, чтобы ты смог срезать с меня белье. Было бы так возбуждающе.
Он мог лишь моргать, но, должно быть, ненависть как-то проявилась на его лице, потому что она снова надула свои долбаные губы. – О, да брось, Джим… нам нужно поддерживать градус в спальне. Это сближает пары. Я читала в статье на «Фейсбук».
Господи Иисусе, сука…
– Так, значит, телефона нет… но какова вероятность, что ты оставил его своей девчонке? Ты даже не представляешь, как бы это было удобно.
Выпрямляясь, она подошла к сумочке и достала свой «айФон». Нажав вызов, она приложила трубку к уху.
Когда на звонок ответили, она мрачно сказала: – Ну здравствуй, Сисси.
Она не сводила с него глаз, пока Джим пытался выбраться из-под несуществующих оков, удерживавших его на полу.
– Я думаю, тебе стоит приехать ко мне.
Джим стиснул зубы, от усилий заныли кости… всего, чего он добился, – салфетка на пепельнице сдвинулась на миллиметр.
– Пентхаус. «Фрейдмонт» в центре… я предупрежу администратора, что тебя ждут. Зачем? – Она прищурилась. – Потому что Джим появится в любую секунду, а меня задолбало это дерьмо. Ты должна лично все увидеть. И опережая твои вопросы, нет, это не ловушка. На самом деле, я уверена, Джим сказал тебе, что собирается куда-то сегодня, ведь так? Значит, тащи сюда свою задницу… будь сильной женщиной, которой, я знаю, ты хочешь быть.
Девина повесила трубку, почти что восхищенно качая головой. – Ты сейчас адски зол, не так ли? Но ничего не можешь сказать, сделать. Знаешь, мне следовало попытаться переехать тебя еще несколько недель назад. Это очень благотворно сказывается на наших отношениях.
Она зашвырнула мобильный в сумку и окинула взглядом его тело. – А сейчас переоденемся.
Она махнула рукой, и он оказался раздетым, шмотки исчезли, будто дым, растворившийся в воздухе.
А потом произошло нечто поистине ужасное.
Волна тошноты ударила прямо в живот, за ней последовал странный водоворот, который захватил не только его тело, но и голову.
– Срань… Господня, – выдохнула Девина. – Я такая сексуальная.
Ушло мгновение на то, чтобы осознать ее слова. Вот… дерьмо…
– Придется передвинуть тебя, не хочу выглядеть как труп. – Она посмотрела на пепельницу… и внезапно он смог, если сильно постараться, оторвать голову от ковра на дюйм. – К тому же, я хочу, чтобы ты восхитился моей работой.
Господи Иисусе, нет…
Он стал Девиной. У него было ее голое тело, ее грудь и волосы, километровые ноги в долбаных туфлях.
Нет! – беззвучно кричал он.
– А вот и мой костюм.
Через мгновение… она превратилась в него. Все, начиная с легкой щетины и до широких плеч и мускулистых ног.
– Что скажешь? – спросила она его голосом. – Нам стоит запомнить это для Хэллоуин, да?
