Текст книги "Бессмертный (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

Глава 3

Высокооктановая ярость бурлила в венах, когда Сисси неслась по улицам пригорода Колдвелла, рывками уводя Харлей направо и налево, мимо светофоров и перекрестков, больниц, каких-то магазинов, школы…

Она ничего не замечала вокруг. Ни внедорожник, который подрезала, ни грузовик, в который чуть не врезалась. Ни пешеходов, отпрыгивавших с пути, бродячего черного кота, перебежавшего ей дорогу.

Она могла думать лишь об огне… том, что разожгла пару дней назад в гостиной особняка.

Красные, оранжевые, желтые языки пламени из камина, разгоревшиеся на пыльным накидках, которые она сорвала с мебели и закинула в печь. Огонь у ее лица, опаляющий брови и ресницы, обжигающий поры, эхо мерцающих вспышек перед глазами. Голод в ее нутре, жажда большего, большего…

Именно Джим остановил ее прежде, чем все окончательно вышло из-под контроля…

Краем глаза она заметила некий узор, он принадлежал внешнему миру, а не ее воображению.

Это была ограда. Десять футов высотой, блестящая черная ограда из кованного железа.

А за ней – могилы.

Кладбище «Сосновая роща».

Как она оказалась в этой части города? С другой стороны, не имея четкой цели, бак бензина и двигатель могут завести куда-угодно. Но ведь она не обязана заходить внутрь.

И Сисси правда хотела проехать мимо…но Харлей просто поехал в иную сторону. Ворота открыты, ведь было восемь утра, и когда она пронеслась между ними, ее желудок скрутило.

Ландшафт, усеянный серыми надгробиями, похожие на банковские хранилища гробницы, статуи ангелов из белого мрамора и кресты напоминали ей о татуировке на спине Джима, с Мрачным Жнецом.

И, конечно, о царапинах на его груди.

Продолжая сыпать проклятьями, она сделала широкий поворот, поднялась на невысокий холм и… оказалась у собственной могилы. Нажав на тормоз, она удивилась тому, что вспомнила дорогу. Кладбище напоминало лабиринт, а она бывала здесь лишь однажды.

Когда ее останки опустили под землю.

Забавно, она всегда боялась, что ее похоронят заживо, истории эпохи Эдгара Алана По о людях, скребущихся о крышки гробов, пугали ее до чертиков. А сейчас? Оказалось, это не самое страшное в жизни. Она бы оказала себе услугу, не отправившись в тот «Ханнафорд» за мороженым.

Заглушив двигатель, она слезла с байка на асфальтовую дорожку. Весенняя, ярко-зеленая травка уже пробивалась местами, крокусы и тюльпаны тянулись к солнцу, их бледные ростки искали тепла, бутоны готовились раскрыться навстречу миру.

По пути к надгробию с ее именем и датами жизни, она старалась не наступать на них.

Следивший за землями персонал работал из-под палки, участки травы расположены криво, что-то подстрижено чересчур коротко, что-то выбивалось по длине.

Она вспомнила свои похороны в соборе Святого Патрика. Ее мама плакала. Ее сестра. Ее отец.

Она видела свои картины, выставленные в нартексе… привратника, который был так добр к ней…всех тех людей, молодых и стариков, пришедших почтить ее память.

Внезапно стало трудно дышать.

Никто из них не заслужил страданий из-за нее.

И чем дольше она стояла над собственной могилой, тем яснее понимала, как переоценивали целомудрие. Если бы она не хранила девственность, то ничего бы не случилось. Сейчас она бы готовилась к выпускным экзаменам, занималась в студии с любимой преподавательницей искусств, Мисс Дугласс. Наверное, ей стоило лишиться девственности с Бобби Карне, на предпоследнем курсе средней школы. Несмотря на его руки-щупальца и язык, напоминавший мокрую губку…

В голове внезапно всплыл образ Джима, в то утро, когда она постучалась в его дверь, а он бросился открывать. Волосы взлохмачены, с голым торсом и свободными штанами, державшимися на бедренных косточках. Он посмотрел на нее так… как никогда не смотрел раньше.

Если бы она не знала точно, то могла бы поклясться, что так мужчина смотрит на женщину, когда он…

– Так, ты должна прекратить, – сказала она вслух.

Боже. В голове не укладывалось, что он завел себе подружку в разгар войны. Как и то, что ее это так заботило.

Что ей на самом деле нужно – так это сосредоточиться на освобождении таких же как она, тех, кому не место в Аду, бедолаг, которых принесли в жертву только из-за их целомудрия.

Этим прекрасным весенним утром ей нужно было отодвинуть сумасшедший гнев в сторону, вернуться в дом и засесть над древним талмудом, который ей дал Эдриан. Она должна отыскать способ, лазейку, чтобы исправить несправедливость, разрушившую ее жизнь, и сделать все возможное для всех остальных…

Сложно сказать, сколько она там простояла, когда поняла, что была не одна: так же, как она не сразу заметила железную ограду, так же до нее постепенно дошло присутствие тени под кедром слева.

Женщина. Длинноволосая брюнетка с длинными волосами в облегающих черных одеждах. И она смотрела на нее в упор, будто ждала, пока Сисси ее заметит.

К слову о неуместном. Она напоминала модель на фотосессии, и когда женщина пошла в ее сторону, она умудрилась ступать, не проваливаясь шпильками в землю, без запинки. На самом деле, казалось, будто она парила..?

Инстинкты Сисси забили тревогу, разум пришел к ужасающему выводу… это была не незнакомка, и женщина, или кем она на самом деле являлась, была на кладбище словно рыба в воде.

Беги! – закричал внутренний голос. Беги… сейчас же выбирайся отсюда.

Но нет. Она не отвернется, не отступит. Она твердо стояла на земле возле надгробия – причины, почему она должна сражаться.

– Значит, ты знаешь, кто я, – протянула демон, оказавшись в пределах слышимости.

– Ты выглядишь иначе. Но да.

Демон остановилась по другую сторону надгробия, ее черные глаза сверкали.

– Ты нисколько не изменилась.

Сухой тон указал, что это был совсем не комплимент. С другой стороны, не обязательно быть источником всемирного зла просто потому, что говоришь начистоту.

– Иии? – Сисси вздернула подбородок. – Тебе есть, что сказать мне?

– Не лезь в осиное гнездо, крошка.

– И что ты сделаешь? Убьешь меня? Через это мы уже проходили.

Демон подалась вперед, накрывая своей тенью вершину надгробия из гладкого гранита. – Будто это единственное, что я могу сделать с тобой.

Сисси пожала плечами. – Угрозами меня не напугаешь. Ты меня не напугаешь.

И это чистая правда, хотя она была одна на кладбище с источником зла: гнев питал ее изнутри.

Демон выпрямилась на своих высоких каблуках, скрестив руки. Потом она улыбнулась… почему-то, это казалось намного опаснее угроз. – Хочешь узнать, как я провела прошлую ночь?

– Нет.

– И я тебя не виню. – Демон сжала руки, ее длинные, красные ногти блестели на солнце. – Думаю, это сильно тебя расстроит.

Образ Джима с исцарапанной грудью возник перед мысленным взором, будто его намеренно туда поместили.

О… Боже. Только не…

– Джим – фантастический любовник. – Демон подняла руку и потерла шею, будто та затекла.

– Очень агрессивный. Не думаю, что он будет с тобой таким. Хотя, тебе же не с чем сравнивать. Просто нужна определенная… выносливость… чтобы соответствовать такому мужчине.

Сисси почувствовала, как кровь отлила от головы, мир накренился, небо завертелось над головой.

– Я тебе не верю.

– Нет? Так спроси у него. И узнаешь, что он любит меня.

– Чушь. Он сражается против тебя.

– Интересно, как он получил свою должность? Я выбрала его. Это было коллективное решение, мое и того архангела, простофили Найджела… и знаешь, почему Джим прошел по моим стандартам? В нем много от меня, Сисси. В нем есть злая сторона, глубоко внутри под внешним фасадом. И зло одержит верх над всеми качествами, которые ты ему приписываешь в своих мечтах. В самом конце, каким бы он ни был, когда бы ни наступил, Джим останется со мной.

Гнев снова вспыхнул в Сисси, овладевая ее телом, сердцем, душой.

А при виде гнусной улыбки ее накрыла волна жестокости.

Голос демона стал ниже, настолько низким, что исказился. – Вот так. Сисси. Ты все правильно поняла, то, о чем ты думаешь, ненависть, которую испытываешь. Следуй за ней. Будь ею… Джим всю ночь выкрикивал мое имя, Девина, Девииииина… и это бесит тебя. Я могу дать ему то, чего ты дать не можешь, и это съедает тебя живьем. Поддайся гневу, малышка… не будь соплячкой, какой была при жизни. В смерти… – демон подалась вперед, – …будь сильной.

На этом слух Сисси пропал, и хотя уши перестали работать, она каким-то образом смогла расслышать слова демона, а мысли заполнили картины кровопролития…

Что-то в третий раз поместили в ее голову. Ритмичный звук, повторяющийся снова и снова, становясь громче.

Демон резко повернула голову. – О, да что ж такое?!

Сисси быстро перевела взгляд, потом еще раз. Это был пес Джима, грязная, хромающая дворняга неслась по лужайке, поджав уши, короткая морда поднята так, словно он с умным видом читал нотации.

Демон отступила назад.

– Послушай меня, девочка. Джим – не для тебя. – И снова эта улыбочка. – Я отсюда чувствую твой гнев, и он прекрасен. Лучше мужчины, которого ты не можешь получить, можешь быть уверена. Вдохни его, прими его… позволь ему захватить тебя. Будь сильной. Пусть он наполнит тебя… будь сильной и сражайся.

И на этом демон исчезла, на ее месте остался лишь дым, ни вспышки света, ничего… только воздух, будто ее вообще не было.

Но ведь это неправда. Глубоко в ее мыслях, повторялись те слова, голос демона посадил зерно в плодородную почву. Пусть он наполнит тебя… будь сильной.

Где пес? – подумала Сисси, оглядываясь.

Она была одна. Она и ее могила. И этот гнев.

Джим Херон спал с врагом. И не как в старом фильме с Джулией Робертс.

Вот ублюдок.

***

– Прости, что ты, блин, только что сказал?

Когда вилка с омлетом упала на тарелку, и Эдриан еще выругался, Джим прикурил Мальборо и сделал долгую затяжку. – Выйти из игры.

– Позволь уточнить. Девина пришла к тебе и заявила: «А давай все бросим!». – Эд склонился над столом. – И ты воспринял ее слова за чистую монету? Это было до того, как она выиграла раунд, или после?

– Я просто передаю ее слова.

– И что, вы просто объявите «no mas», а дальше? Думаешь, Творцу это понравится?

– Расслабься. Я же не говорю, что купился.

– И хорошо. Ведь иначе ты будешь не просто придурком, но еще и дебилом.

– Приму за комплимент. – Джим выдохнул ровную струю дыма. – Она поделилась еще одной радостной новостью. По ее словам, после смерти Найджела меня ждет повышение.

– Прошу прощения?

– Я больше ничего не знаю. – Джим откинулся на спинку стула и уставился в потолок, на котором неделю назад виднелась облупившаяся краска. А сейчас? Его словно отшлифовали, уплотнили и заново покрыли краской.

– Это со мной проблемы или дом… типа самоулучшается?

Сначала он решил, что с появлением женщины в доме, все стало выглядеть лучше, и что убиралась Сисси. Но в последние два дня произошли изменения масштаба капитального ремонта, такое невозможно сотворить шваброй «Свиффер».

– Стой, в смысле «повышение»?

Джим пожал плечами. – Раз Найджел умер, то предполагается, что я займу его место.

Он вспомнил архангела и трех его приятелей в Раю, за чаем по-английски. Потом попытался представить себя за тем столом, передающего булочки и сахарницу, оттопырив мизинец и скрестив ноги в коленях.

Ну да. Точно.

Эдриан заерзал на деревянном стуле, от его веса мебель буквально закряхтела. – Я не знал, что такое предусмотрено правилами.

– Охрененный сюрприз, я тебе скажу. – Джим сделал еще одну затяжку. – Нам нужно подтвердить информацию. Есть идеи, где это сделать?

– Ага. – Эдриан вернулся к яйцам. – И он сейчас мертвый, лежит на чердаке.

Повисло молчание, в течение которого Эд присоединился к Клубу Чистых Тарелок. Закончив, он отодвинулся от стола и, обхватив затылок руками, потянулся.

– Может, нам просто наведаться в Чистилище.

– В смысле? – спросил Джим.

Эд пожал плечами.

– Россказни, что самоубийцам закрыта дорога в Рай, – не выдумки. Поверь мне на слово.

Когда парень прокашлялся, будто выболтал лишнего, Джим начал судорожно соображать. – Хочешь сказать, что Чистилище существует?

– Бывал там, вернулся с футболкой и все такое.

– И как ты оттуда выбрался?

– Эдди.

Джим выпрямился.

– Хочешь сказать, Эдди отправился в Чистилище и сумел вернуться? С тобой?

– Не части. – Парень вскинул руки в классическом жесте «придержи коней». – Я сейчас умничал… даже не думай об этом. Ты – наш золотой мальчик… и Эдди проклял себя, чтобы сделать это. К тому же, без обид, но ты только раскачиваешься, этот раунд решающий, а мы оба знаем, что бывает, когда ты «отвлекаешься».

Кавычки, показанные пальцами, стали бы последней каплей… но Джим пришел к такому же выводу, вот почему он здесь, а не бежит за Сисси. Как бы это ни жалило его, он должен выиграть раунд и умудриться при этом сохранить свое место несмотря на смерть Найджела. Если он сможет одержать верх и не превратиться в архангела, то после великой победы или что там их ждет, у него будет целая вечность, чтобы помочь Сисси. Но сейчас настал самый критический момент в войне.

К тому же, раунды проносились все быстрее и быстрее. Сорок восемь часов. Максимум семьдесят два… и он сможет сосредоточиться на ней.

– Я должен попасть туда и вернуть Найджела.

– Джим, ты совсем умом поехал…

– Есть другие варианты? – Джим сузил глаза. – Если Девина права, и я должен пойти по стопам Найджела? Я не могу этого допустить. Я никому не доверю эту работу… и я могу выиграть. Эд, я могу выиграть, черт возьми.

Нужно лишь вспомнить, как он провел прошедшую ночь. У Девины была огромная слабость… и это он. Она готова сложить оружие не потому, что она боялась проиграть… а потому, что не хотела потерять к нему доступ: если он не выйдет из игры, то, очевидно, окажется на месте Найджела, а Девина не хотела сражаться ни с кем другим. К черту правила, к черту архангелов, Создателя… Девина – паразит, одержимый захватом территории, и он был ее целью номер один.

И эта слабость заведет ее в могилу.

Потому что он лично проводит ее туда.

Единственный зрячий глаз Эдриана изучал лицо Джима, а сам Джим сохранял ледяное спокойствие. Он был готов к любым испытаниям, потому что в глубине души он знал, что нужно делать… и как.

– Эд, – сказал он низким голосом. – Я могу это сделать.

Ангелу почти удалось скрыть дрожь, охватившую его руки. Но тик его больного глаза не спрячешь.

– Нет, не можешь.

– Эд, как ты там оказался. Как это вышло. – Не вопросы, ведь он заранее знал ответы. – Девина забралась в тебя, так? Она как-то тебя достала, и ты не смог с этим справиться… и пустил пулю в лоб. Вскрыл вены. Повесился…

– Скала. – Его прервал голос настолько хриплый, словно на восемьдесят процентов состоял из воздуха. – Я… заключил с ней сделку, чтобы спасти кое-кого.

Джим ждал продолжения истории. Ничего не дождавшись, он спросил: – Что случилось?

Эд прокашлялся и накрыл лицо дрожавшими руками. – Я заключил сделку, чтобы спасти кое-кого и сдался в руки демона. Я был на ее столе, кажется, целые годы. Позже Эдди сказал мне, что прошло две ночи по земным меркам. Когда я вернулся, то уже не был прежним.

Словно черти из самого Ада, воспоминания Джима о собственном опыте вырвались наружу, заполняя его мозг. И он точно знал, о чем говорил Эд. Он тоже был на том столе.

Тогда он впервые встретил Сисси.

После того, как нашел ее тело, разумеется.

– Я думал, что все в порядке. – Эд покачал головой. – Но нет. Я продержался неделю, а потом придумал для Эдди какую-то отговорку и ушел. Я хотел застрелиться, но я же ангел, верно? Я хотел умереть в полете. Поэтому я прыгнул, не раскрыв крылья… каньон был глубиной примерно семьдесят футов. Приземление было жестким, а большего не требовалось. Секунду спустя… черт, я думал, что выжил. И очнулся в Чистилище… я думал, вокруг все серое из-за лунного света.

Наконец, Эд опустил руки. Его глаза, оба, были красными от слез, которые он отказывался проливать.

– Эдди отправился туда за мной, но только благодаря ему нам удалось выбраться. Создатель помешан на любви. – Эд уставился на свои руки, наблюдая как они трясутся. – В смысле, Эдди пожертвовал собой ради меня, и это же любовь, да? Не в тупом романтическом стиле… а настоящие чувства. Так что, да, когда Найджел отправился к Создателю, заступился за нас… и это сработало. Найджел смог заключить соглашение и освободил нас примерно за месяц до твоего выхода на сцену. Условия таковы: мы поможем тебе в войне, тогда – свобода. Это наше искупление.

– Значит, ты поможешь мне найти архангела и вернуть его.

– Может, Девина блефует. У этой суки нет проблем с ложью…

– Так что, ты можешь помочь мне, – повторил Джим.

Эд снова покачал головой. – Джим, это очень плохая затея.

– Но ты можешь отправить меня туда, да?

– Нет, это зависит от тебя.

Когда их взгляды пересеклись, Джим понял, о чем именно говорил парень. – Но ты можешь помочь мне выбраться оттуда.

– Нет, не могу. Ты меня совсем не слушаешь? Приятель, это от нас не зависит. – Эд посмотрел на потолок. – Выездная виза выдается только Творцом.

Джим чувствовал, что парень сдается… а этого он не мог допустить. – Слушай, это задание на извлечение. Не больше, не меньше. Думаешь, я не проворачивал подобное раньше? Захожу, забираю его, вытаскиваю…

– Ты не знаешь, о чем вообще говоришь.

– Должен быть способ. – Джим сжал кулак и треснул им по столу, от чего тарелка с вилкой затанцевали. – Даже если Девина ошибается, в Раю безопаснее с Найджелом. У Колина мозги набекрень без жалкого ублюдка, а прямо сейчас Берти и Эрни…

– Альберт и Байрон, ты хотел сказать.

– Окей, плевать. Хоть Моцарт с Бетховеном Они окопались в Бастионе Душ, застряли там, а Колин сходит с ума. И это не в теории. Я поднимался наверх после того, как вернулся домой прошлой ночью. Девине нужно лишь заскочить туда, и у нас появится еще одна куча ненужных проблем. Черт, сам Творец не может ее контролировать, и она уж точно не станет следовать правилам. Как думаешь, что будет дальше?

– Но что, если у меня не получится тебя вернуть? Что тогда? Или так далеко в своих планах ты не заходил?

– Значит, ты продолжишь без меня.

– Против правил.

– К дьяволу правила. Ты разберешься со всем, потому что именно так поступают мужчины вроде нас.

– По такой логике, ты должен подняться наверх и стать Найджелом. Предоставить мне разборки со следующим балбесом, занять твое место. Избавишь себя от путешествия на другую сторону и риска застрять там навечно.

– Но Найджел мертв из-за меня. – Джим ткнул пальцем в грудь. – Я это сделал. Это моя вина. Если бы я вел себя иначе… но ведь это уже неважно. Я хочу все исправить, а это возможно, только вернув Найджела назад. Эд, я всегда плачу по долгам. Ты слышишь?

Эдриан потер лицо. – Я не знаю. Может, оттуда и есть выход.

– Видишь, я знал, что это сработает.

– Я этого не говорил.

– Неважно, я не пасую перед трудностями. Даже если Девина не лгала, я не сдамся. Я иду в бой, подняв оружие. Во-первых, мы вернем Найджела. А потом найдем логово Девины, заберем ее зеркало и мы выиграем два оставшихся раунда. Таков план. И мы доведем его до конца.

– Что насчет следующей души?

Джим открыл рот, чтобы ответить… но не успел. Задняя дверь особняка распахнулась так широко, словно под силой ураганного ветра.

– Ты ее трахаешь?! – прошипела Сисси.

Глава 4

Сисси тяжело дышала, хотя пробежала всего пятнадцать футов от Харлея до черного входа. С другой стороны, на обратном пути ей пришлось изо всех сил цепляться за руль байка. Иначе она бы окончательно лишилась контроля.

Или это уже произошло, даже если она целая вернулась домой?

– Ну? – Словно Джим ее не услышал. – Язык проглотил?

Джим протянул руку и хладнокровно затушил сигарету. – Сисси…

– Она изнасиловала тебя! – Когда лицо Джима побелело, Сисси хлопнула дверью позади себя, закрывая их всех в доме. – Думаешь, я не знаю, что она с тобой делала? Мы все видели это, сидя в стенах! Я наблюдала, как они… причиняют тебе боль. Как ты… – Ее голос сорвался. – Как ты можешь спать с ней после этого?

Ей хотелось выть, но она не дала слезам волю. Разве она могла? Это место не безопасно для нее, даже если за столом двое «мужчин», спокойно и молча сидевших за столом, предположительно были «ангелами».

– На чьей стороне ты на самом деле? – требовательно спросила она.

Положив ладони на стол, Джим оперся на руки. И когда он встал, было ясно, что он изо всех сил сдерживал гнев, и на мгновение Сисси ощутила укол страха.

Но она уже встречалась с дьяволом тет-а-тет. Поэтому Джима она не испугается.

– Отлично, забудь обо всем, что она сделала с тобой… но она убила меня! – закричала Сисси. – Эта сука отняла у меня жизнь, разрушила жизни моих родных. Уже ничто не будет как прежде, ничто не будет правильно…а ты спишь с ней?

– Эдриан, выйди из комнаты. – Голос Джима был низким и глубоким.

Ангел поднялся из кресла раньше, чем Джим успел закончить предложение. И когда он вышел, Сисси оценила уединение. Сейчас начнутся разборки, и аудитория им ни к чему.

Когда они остались наедине, Джим посмотрел ей прямо в глаза. – Я не хотел, чтобы ты видела это.

– То, что они с тобой сделали, или царапины на твоей груди, прошлым вечером?

– Все.

– Слишком поздно.

Он закрыл глаза, но Сисси не знала почему – либо он искренне жалел об этом… или думал, что сказать.

– Я просто не понимаю тебя. – Она покачала головой. – И может, я кажусь наивной…

– Это – война, – он прервал ее.

– И это извращение! – закричала она в ответ. – Ты отвратителен!

Он рывком перевернул стол, посылая в полет тарелки, стулья. – Я использую все доступные средства ради победы! Даже если речь о собственном теле!

Сделав шаг назад, Сисси уперлась в стол у плиты. Видя его гнев, она смогла обуздать свой.

Спустя долгую паузу, она мрачно сказала: – Я не думаю, что ты должен наслаждаться этим, как насчет этого? Или ты хочешь сказать, что у мужчины может встать, даже когда женщина внушает омерзение? Думаю, анатомия работает иначе… с другой стороны, я же девственница. Что я в этом соображаю.

Сейчас Джим тяжело дышал, его голубые глаза сияли неправедным светом. Но он не причинит ей вреда… несмотря на то, что он сделал с бедным столом, в глубине души Сисси знала, что он никогда не причинит ей вред.

По крайней мере, телесный.

Но он уже разорвал ее сердце на части. Хотя она и не знала, как он получил такую власть над ней.

– Я ненавижу это, – сказал он резко. – Но я использую любое оружие в войне, даже собственное тело. Это ясно?

– Так, значит, сейчас ты не только спаситель, но и мученик. Ну, не знаю. Повторюсь: думаю, мужчины обязаны получать удовольствие от процесса, разве нет?

– Я не могу делать это с тобой. – Он закачал головой. – Я не стану обсуждать это с тобой.

– Будто это совсем меня не касается? Словно результат на меня никак не повлияет?

– Нет, потому что тебе не место в этом раунде. – Когда она пораженно ахнула, весь гнев отлил от его лица, и Джим посмотрел на нее абсолютно без эмоций. – Ты – причина, по которой я проиграл прошлый бой. Не Девина. Ты. Я так, черт возьми, сильно беспокоился за тебя, что не мог сконцентрироваться… и результаты были разрушительными во стольких смыслах. Поэтому я не стану обсуждать это с тобой. Не могу. Я просто… черт возьми, не могу.

Она отшатнулась. – Это… я отвлекала тебя?

– Не Девина, будь уверена.

Джим, ругаясь, подошел к столу, и поставил его на место, словно он ничего не весил. Потом поднял тарелку, нашел вилку возле доисторического холодильника, и положил все в раковину.

– Мне нужно заняться работой, – сказал он перед тем, как выйти.

И все.

По крайней мере, с его стороны.

Сисси пошла за ним и схватила его за руку до того, как он успел ступить на лестницу. Ей пришлось приложить усилия, чтобы повернуть его.

– Мне не нужно, чтобы ты беспокоился обо мне, – выдавила она.

– Хорошо, не буду.

Она поморщилась. – А что до тебя и Девины, то это твое дело.

– Чертовски верно.

– Но мне нужно, чтобы ты позволил мне помочь.

– Нет, черт подери. Тебе нет места во всем этом…

– Я заслужила право сражаться, когда умерла в ее ванной. Потому что была в ее стене. Джим, я заслужила право участвовать в этом.

– Ни в коем, мать его, случае…

– Я должна сражаться за таких же как я. – Это заткнуло его, и она успела продолжить. – Внизу много таких как я. И они заслуживают свободы, как это было со мной. Поэтому ты либо позволишь мне помочь, либо я сама отправлюсь за ней. Тебе решать.

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Черта с два не знаю.

– Она может прочесть книгу.

Услышав голос Эдриана, они оба повернулись к парадной двери. Она была широко распахнута, и на ступеньках, лицом к солнцу, стоял ангел.

Поняв, что привлек их внимание, Эд повернулся. – Если хочешь попасть в Чистилище и выбраться оттуда целым, то нам понадобится ее помощь. Если только не хочешь провести следующие двадцать лет в Гугл-Переводчике… а у нас столько времени нет.

– Что за книга? – спросил Джим.

– Та, что вероятно, ответит на твои вопросы.

– Чистилище? – вмешалась Сисси. – Вы о чем, вообще, говорите?

***

Архангел Колин сидел на берегу реки в Раю, наблюдая за течением. В его правой руке, на грязной ладони был кристальный кинжал, а в запачканной левой – бутыль джина. И то, и другое он нашел в палатке Найджела, в противоположной стороне луга.

Грязь на его теле – от недавних действий.

Он сделал глубокий глоток Бифитера и крепче сжал рукоять кинжала. Несмотря на бессмертие, его тело функционировало подобно человеческому, если он принимал такой облик. И значит, он чувствовал влияние алкоголя, усталость в костях… и безумие в голове.

Рассматривая возможные варианты окончания войны, он даже в мыслях не мог допустить, что Найджел погибнет, а сам он будет сидеть здесь, в одиночестве.

Во время Творения Всего Сущего, архангелы были созданы хранителями Рая и Бастиона Душ. Пятеро представляли равновесие качеств, пять пальцев одной ладони, каждая играет свою роль в балансе функций: Байрон, дух; Бэрти – сердце; Колин, разум; Лэсситер, тело.

И Найджел, соблюдающий правила, их лидер.

Лэсситер всегда был темной лошадкой, и он протянул недолго. Сбитый с толку желаниями своего тела, он попал в серьезную передрягу и был сослан, потерян, о его судьбе и местонахождении Колин мог лишь догадываться. С другой стороны, Бэрти и Байрон были надежными и непреклонными с самого начала, и сейчас, в кризисное время, в отсутствие Найджела они укрылись за стенами Бастиона, защищая то, что нуждалось в защите.

Найджел тоже погиб… и тот факт, что он покончил жизнь самоубийством был падением, которое Колин не мог осознать, как и саму трагедию.

Он думал, мог ли упустить ведущие к этому признаки? Некоторые намеки на то, что Найджел сбился с пути?

Было сложно не винить себя… казалось, это его рука лежала на том кинжале, когда пролилась кровь любимого.

Он не просто лишился своей половинки. Он лишился всего лучшего, что было в нем.

И Господь не ведал о грядущем, не успел вмешаться. Впав в отчаяние, Колин сначала направился к Создателю. Уже потом посетил выпуклый стол, на котором стоял серебряный поднос с элитной выпивкой.

Колин сделал еще один глоток из бутылки, острое по вкусу, как бритва, пойло обожгло заднюю стенку горла и пламенной дорожкой спустилось в желудок.

Он смыл серебряную кровь в палатке Найджела. Видит Бог, в этом усеянном шелком жилище было полно тряпок в распоряжении.

А потом он снял крепдешин со стены и завернул в него тело.

Подкрепившись очередным глотком из горлышка, он повернулся и ощутил, как слезы подступают к глазам.

Погребальный костер возвышался над землей в полутора метрах и был сооружен из древнего дуба, который Колин сам порубил на дрова. Рваный след тянулся по траве от того места, где рухнуло дерево и до участка, где он возвел сооружение, огромные ветви и ствол вырыли тропу.

Он расколол древесину кинжалом в ладони и силой своего тела, гвозди он взял в сарае за Бастионом Душ, старомодные, квадратные куски металла, которые он забивал при помощи камня.

Костер не являлся произведением искусства, особенно на фоне антиквариата, которым себя окружал Найджел. Воистину, архангел отдавал предпочтение красоте – Найджел часто повторял, что в этом кроется его любовь к Колину.

Это не подходящие проводы для Архангела. Ни в коей мере.

Какое-то время Колин просто сидел, пил и думал. А потом он, встав, подошел к своему любовнику. Он завернул Найджела в мягкий синий шелк… и выбрал его из надежды, что так кровь будет не сильно заметна.

Он накрыл лицо Найджела – был не в силах смотреть на него, ведь черты лица и его цвет казались слишком живыми, чтобы принадлежать мертвецу. Было слишком соблазнительно поддаться мысли, что если подождать немного, произнести некую комбинацию слов, то его половинка поднимется и ответит ему.

Глупо. И он должен избавиться от этого смешного, бесполезного оптимизма.

Во-первых, уничтожить останки. А потом он займется делом.

Колин, протянув руку, плотнее завернул край шелковой ткани под тело. Ангелам чужда общепринятая концепция молитвы. С одной стороны, он мог обратиться к Создателю напрямую, поэтому не было нужды сотрясать воздух своими чаяниями. С другой стороны, в корне молитв крылась беспомощность и отчаяние, а он испокон веков не чувствовал ничего подобного.

Наклонив бутылку над телом, Колин ровной струей вылил любимый напиток Найджела, покрывая тело с головы до пят. Потом сделал большой глоток и поднял ладонь, призывая тепло. Он послал поток энергии, и сверхзаряженные молекулы вспыхнули белым пламенем, а серебряная кровь с джином стали основой для зажигания.

Он отступил назад, не отрываясь от бутылки.

Тело Найджела кремировалось, от него поднимался белоснежного цвета дым, и, наблюдая, Колин думал, что белые клубы были своеобразной молитвой… или чем-то, максимально приближенным к этому понятию.

В итоге он опустился на землю, уселся, скрестив ноги. Тело горело дольше, чем он ожидал, и Колин ушел лишь когда остался один пепел.

Сейчас он поквитается с Джимом Хероном.

Тем самым кинжалом, которым Найджел убил себя.