Текст книги "Освобожденная возлюбленная (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

Глава 13

Куин вошёл в особняк через вестибюль. И это было, мать его, стратегическим просчётом.

Следовало зайти через гараж, но, по правде говоря, те стоявшие в углу гробы пугали его до чёртиков. Он постоянно думал, что вот-вот откроются крышки, выползет нечто в духе «Ночи живых мертвецов» и не оставит от него живого места.

А ведь ему чертовски необходимо перестать быть сопливой размазнёй.

В знак учтивости приступу изнеженности, как только Куин зашёл в фойе, ему посчастливилось лицезреть спускающихся по главной лестнице Блэйлока и Сэкстона, безупречно одетых для Последней трапезы: оба в слаксах, а не джинсах, и не в повседневных рубашках, а в свитерах, также вместо ботинок они были обуты в туфли. Гладко выбритые, они пользовались парфюмом и были причёсаны, но при этом ничуть не выглядели женоподобными.

В этом случае всё было бы гораздо проще.

Бога ради, как бы ему хотелось, чтобы один из сукиных сыновей уподобился РуПол, нацепил на себя перья и накрасил ноготки. Но нет. Они продолжали выглядеть, как два очень горячих мужика, умевших со вкусом потратить свои деньги в «Сакс»… в то время как он просто спускал их на кожаные брюки и майки… и, как сегодня, укладывал волосы грубым сексом и одеколоном, если его можно так назвать, из одной линии продуктов для шлюх.

Опять же, он был готов поспорить, что разница между его внешностью и ухоженным видом этой парочки заключалась лишь в горячем душе и визите в уборную: эти двое вне всяких сомнений тискались друг с другом всю ночь. Они выглядели слишком довольными, когда шли за едой, по которой, несомненно, изголодались.

Когда они оказались на мозаичном изображении яблони в самом цвету, Блэй в своей голубой одежде обернулся и осмотрел Куина с ног до головы. На лице парня не отразилось никакой реакции. Больше никакой.

Ни намёка на ту старую вспышку боли, и не потому, что развлечения Куина были не столь очевидны.

Сэкстон что-то сказал, и Блэй отвёл взгляд… и, вот оно. Румянец разлился по этой бледной коже, когда голубые глаза посмотрели в серые.

Я не могу, подумал Куин. Не сегодня.

Чтобы избежать происходящего в столовой, он направился к двери под лестницей и использовал её по назначению. Как только та закрылась за ним, людская болтовня затихла и, приветствуя его, нахлынула безмолвная темнота. Так намного лучше.

Вниз по невысоким ступенькам. Через другую дверь с кодовым замком. В подземный тоннель, ведущий от особняка к тренировочному центру. И теперь, оставшись в одиночестве, он уже не мог дышать и был в состоянии пройти лишь примерно два фута прежде, чем ноги перестали работать, и ему пришлось прислониться к гладкой стене. Позволив голове упасть назад, Куин закрыл глаза… охваченный желанием приставить к виску пистолет.

Он поимел того рыжего в «Железной маске».

Поимел того гетеро неслабо и жёстко.

И случилось всё именно так, как он предполагал – сначала они болтали в баре, заглядываясь на девчонок. Вскоре подкатили огромные груди на чёрной платформе. Поговорили с ней. Выпили с ней… и её подружкой. Час спустя? Они вчетвером в уборной, тесно прижавшись друг к другу.

Что было второй частью плана. В узком пространстве руки – это руки, и при обилии движений и передач из одних в другие, никогда нельзя быть уверенным, кто тебя касается. Гладит. Лапает.

Всё то время, что они были со шлюшками, Куин раздумывал, как же избавиться от женщин, и заняло это гораааааааааздо больше времени, чем ему хотелось. После секса девочки хотели ещё потусить… обменяться номерами, потрепаться, предложить пойти перекусить.

Ну, да, конечно. Цифры ему к чёрту не сдались, потому что он не собирался им когда-либо звонить, он не был любителем потрепаться даже с теми людьми, кто ему нравился, и перекус, который он мог им предложить, не имел ничего общего с плотным ужином.

Мысленно отметив приказы под грифом «Сучка, пожалуйста», ему пришлось внушить им уйти… что привело его к редким моментам сочувствия человеческим мужчинам, у которых такой роскоши не было.

Когда он остался наедине со своей жертвой, человеческий мужчина приходил в себя у раковины, и Куин, стоя у двери, сделал вид, что занят тем же. В конце концов, был установлен зрительный контакт, случайный со стороны человека, очень серьёзный – со стороны Куина.

– Что? – спросил мужчина. Но он знал… потому что веки его потяжелели.

Куин завёл руку за спину и повернул замок, чтобы им никто не помешал:

– Я всё ещё голоден.

Вдруг рыжеволосый посмотрел на дверь, будто хотел уйти… но его член считал иначе. За молнией этих джинсов… он возбудился.

– Никто никогда не узнает, – загадочно сказал Куин. Чёрт, он мог сделать так, что рыжий и не вспомнит… хотя пока парень не представляет угрозы для вампиров, нет причин вытаскивать «Свиффер» и всё подтирать.

– Ты же вроде говорил, что не гей… – В тоне сквозила печаль, будто мужчина чувствовал себя не совсем комфортно из-за того, чего хотело его тело.

Куин сократил расстояние между ними, прислонившись грудью к рыжеволосому. А затем схватил парня за шею и прижал к своим губам. Поцелуй сделал то, что и планировалось: выкинул из уборной все мысли и оставил лишь ощущения.

И тут случилось оно. Дважды.

Когда всё закончилось, парень не предложил свой номер. Он эффектно вышел, но было ясно, что это его первый и последний эксперимент – чему Куин нисколько не возражал. Они разошлись молча, каждый вернулся к своей жизни, рыжеволосый – в бар… а Куин отправился в одиночку бродить по улицам Колдвелла.

Лишь грядущий восход заставил его вернуться сюда.

– Гребаный ад… – сказал он сам себе.

Вся ночь стала уроком, царапающим ядовитым плющом – да, в жизни бывают времена, когда не помешает заместитель: на собрании совета, например, когда ты посылаешь кого-то ещё высказать свою точку зрения. Или когда тебе нужно что-то из супермаркета, и ты даёшь свой список доджену. Или когда ты пообещал сыграть в бильярд, но слишком сильно напился, чтобы держать кий, поэтому отправил кого-то ещё погонять твои шары.

К сожалению, теория с заместителем определённо не находила применения, когда ты хотел быть тем, кто лишит кого-то девственности, но не стал им, и в голову не пришло ничего лучше, чем пойти в клуб, найти кого-то с похожими физическими чертами, например… ну, скажем… цветом волос… и трахнуть его.

В такой ситуации с заместителем ты в итоге чувствуешь себя опустошённым, и не потому, что твои мозги отключились, и ты пребывал на посткоитальном облаке ооооооооо, дааааа.

Стоя в этом тоннеле в полном одиночестве, Куин был абсолютно пустым внутри оболочки из собственной кожи. Город призраков, лучше и не скажешь.

Как жаль, что его либидо не могло похвастаться блестящими идеями. В тихом одиночестве он начал представлять, каково это – быть на месте своего кузена, спускаться с Блэем вниз на ужин. Быть тем, кто делит с парнем не только постель, но и спальню. Каково это, встать перед всеми и сказать: Эй, это моя пара…

Ментальная изоляция, последовавшая за этим небольшим полётом фантазии, была настолько глухой, что показалось, будто его ударили в голову.

И в этом-то и проблема, так ведь?

Потирая свои разные глаза, Куин вспомнил, как сильно его ненавидела семья. Его вырастили с верой, что генетический дефект, заключавшийся в обладании голубой радужкой на одном глазу и зелёной на другом, означал, что он был ненормальным уродом, и они относились к нему как к позору рода.

Ну, вообще-то всё даже хуже. Всё кончилось тем, что его пнули из дома и послали Хранителей чести преподать ему урок. Вот как он стал прошедшим [38]38
  Прошедший – умерший, но вернувшийся из Забвения живым. Пользуется всеобщим уважением и почтением.


[Закрыть].

И они ещё не знали о других его «ненормальностях».

Например, о желании быть со своим лучшим другом.

Боже, ему не требовалось зеркало, чтобы увидеть, какой же он трус и обманщик… но он ничего не мог с этим поделать. Куин был заперт в клетке, от которой не мог найти ключ, годы высмеивания семьёй сомкнулись вокруг и не давали сдвинуться. И объяснением этого сумасшествия была лишь его трусливая слабость. Блэй, в отличие от него, сильный. Устав от ожидания, он объявил о своей сущности, и нашёл другого.

Чёрт побери, и это больно…

Выругавшись, он оборвал предменструальный монолог и нехотя начал двигаться. С каждым шагом, Куин приходил в себя, собирая воедино свой беспорядочный внутренний механизм и укреплял давшие течь трубы.

Жизнь – это череда изменений. Блэй изменился. Как и Джон.

И, очевидно, он был следующим в списке, потому что не мог продолжать жить вот так.

Зайдя в тренировочный центр с задней стороны офиса, он решил, что если Блэй смог перелистнуть страницу, то и ему это по силам. Независимо от превратностей судьбы, человек сам определяет течение своей жизни; логика и воля означают лишь, что в своей вотчине он может царствовать так, как ему заблагорассудится.

И нынешнее положение вещей ему не нравилось. Ни анонимный секс. Ни отчаянная тупость. Ни сжигающая зависть и надоедливые сожаления, которые никуда его не привели.

Раздевалка была пуста, ведь занятия не проводились, и он в одиночестве переоблачился, раздевшись догола, а затем натянув чёрные шорты для бега и пару чёрных «Найков». Зал также был эхокамерой – как раз то, что нужно.

Врубив звуковую систему, он пультом пробежался по имевшимся трекам. Когда настала очередь Гориллаз – «Клинт Иствуд», он подошёл к беговой дорожке и включил тренажёр. Куин ненавидел такие тренировки… просто презирал бессмысленную глупую природу всего этого. Лучше трахаться или сражаться, как он всегда говорил.

Но если ты застрял внутри из-за восхода и вознамерился попытаться хранить целибат, бег в никуда казался довольно, катись всё к чёрту в зад, подходящим способом выплеснуть энергию.

Приведя машину в действие, он запрыгнул на неё и начал подпевать.

Сконцентрировавшись на белой бетонной стене напротив, Куин переставлял ноги, снова, и снова, и снова, пока для разума и тела не осталось ничего, кроме повторяемых шагов, биения сердца и пота, выступившего на обнажённой груди, животе и спине.

Впервые в жизни он не бежал с бешеной скоростью. Она была отрегулирована так, чтобы его шаг оставался ровным, и он смог поддерживать его часами.

Когда ты пытаешься убежать от самого себя, тебя тянет к громкому и неприятному, к крайностям и безрассудству, потому что это заставляет бороться и цепляться ногтями за край утёса, созданного тобой же.

Куин, как и Блэй, был тем, кем был. Несмотря на желание быть там с… мужчиной… которого он любил, он не мог заставить себя пойти туда.

Но, ей-Богу, он прекратит бежать от собственной трусости. Ему нужно взять под контроль своё дерьмо… даже если из-за этого он возненавидит себя всеми фибрами души. Потому что, может, в этом случае он прекратит пытаться отвлечься сексом и выпивкой, и поймёт, чего на самом делехочет.

Помимо Блэя.

Глава 14

Сидя рядом с Бутчем в Эскалейде, Ви являл собой одну огромную контузию высотой шесть футов шесть дюймов и весом в двести пятьдесят фунтов.

Пока они возвращались в особняк, каждый его дюйм гудел, боль образовывала туман, заглушающий внутренний крик.

Значит, он получил часть того, чего хотел.

Но проблема в том, что облегчение уже исчезало, и Добрый Самаритянин за рулём начинал его бесить из-за этого. Но копу было до лампочки. Бутч набирал номер на своём мобильнике и сбрасывал звонок, снова набирал и снова сбрасывал, будто у пальцев на его правой руке был синдром Туретта.

Скорее всего, он звонил Джейн, а потом передумывал. Слава Богу…

– Да, я хочу сообщить о трупе, – услышал он копа. – Нет, я не представлюсь. Он в Дампстере в переулке в конце Десятой Улицы, в двух кварталах от Коммодора. Похожа на белую, двадцать лет, плюс-минус… Нет, я не представлюсь… Эй, может, вы запишите адрес и перестанете волноваться обо мне…

Пока Бутч спорил с оператором, Ви поёрзал на сиденье и почувствовал, как сломанные справа рёбра болезненно заныли. Неплохо. Если ему нужен будет очередной прилив боли, чтобы остыть, он сможет просто попытаться ровно сесть, и агония вновь примется за своё…

Бутч бросил мобильник на приборную панель. Со вкусом выругался. И ещё раз.

А затем решил поделиться:

– Как далеко ты собирался позволить этому зайти, Ви? Пока они бы не закололи тебя? Оставили на солнце? Чего было бы достаточно?

– Кто бы говорил, – произнёс Ви разбитыми губами.

– Кто бы говорил? – Бутч резко повернул голову, в его глазах плескалась ярость. – Прости?

– Не делай вид… будто ты не знаешь, на что это похоже. Я видел тебя в стельку пьяным… Я видел… – Он кашлянул… – Видел тебя пьяным со стаканами в обеих руках. Так что не надотут разыгрывать из себя святошу.

Бутч вновь сконцентрировался на дороге:

– Ты жалкий сукин сын.

– Да и хрен с этим.

Ага, вот и весь разговор.

К тому времени, как Бутч припарковался у особняка, они вздрагивали и моргали, будто их обоих обработали «Мейсом» [39]39
  «Мейс» – Товарный знак слезоточивого газа, применяемого для самообороны, а также полицейскими против участников уличных беспорядков. Вызывает головокружение, потерю двигательных функций и т. д. Рекламный лозунг: «Мейс: На всякий случай»


[Закрыть]. Солнце всё ещё скрывалось далеко за горизонтом, но было достаточно близко, чтобы озарить небо всего в нескольких мегаваттах к югу от смертельной дозы для вампиров.

Они не направились в особняк. Ни за что. Последняя Трапеза подразумевает еду, и, учитывая их настроение, не было причин давать лишний повод для сплетен.

Не говоря ни слова, Ви зашёл в Яму и сразу двинулся в свою спальню. Он не станет встречаться с Джейн или сестрой в таком виде. Чёрт, да с его-то мордой, он, возможно, даже после душа не станет этого делать.

Зайдя в ванную, Ви включил воду и в темноте снял оружие – а именно, вытащил один кинжал из поясной кобуры вокруг талии и положил его на столик. Одежда была грязной, покрытой кровью, воском и прочим дерьмом, и он позволил ей упасть на пол, без понятия, что с ней делать.

Ви встал под струю ещё до того, как она нагрелась. Когда холодная вода ударила по лицу и прессу, он зашипел, шок пронёсся по члену и возбудил его, не то, чтобы он имел дальнейшие планы на эрекцию. Он просто закрыл глаза, пока его собственная кровь и кровь врагов стекала с тела, исчезая в водостоке.

Боже, он обязательно наденет водолазку после того, как смоет с себя всю эту дрянь. Его лицо разбито, но, это, наверное, можно будет объяснить дракой с врагом. А то, что тело с головы до пят покрыто синяками?

Маловероятно.

Повесив голову и позволив воде струиться по носу и подбородку, он отчаянно пытался вернуться к бесчувственности, в которой пребывал в машине, но боль начинала стихать, наркотик терял свою хватку, а мир вновь становился слишком ясным.

Боже, ощущение потери контроля и бешенство душили его, словно руки, сомкнувшиеся вокруг горла.

Долбаный Бутч. Добрый дядя, любопытный, назойливый сукин сын.

Через десять минут Вишес вышел из ванной, схватил чёрное полотенце и, заходя в спальню, вытер спину, держа махровую ткань за края. Открыв шкаф, он силой разума зажёг чёрную свечу и… увидел лишь майки. И кожаные брюки. Вот что происходит с твоим гардеробом, когда ты живёшь сражениями и спишь голышом.

Никакой водолазки.

Ну, может, повреждения не так уж и плохи…

Быстрый поворот к зеркалу на другой стороне двери, и даже ему пришлось замереть. Он выглядел, будто его помял зверь Рейджа, глубокие тёмно-красные борозды протянулись вокруг живота и вверх, к плечам и прессу. Лицо было настоящим посмешищем, один глаз так распух, что веко почти не открывалось… нижняя губа глубоко рассечена… челюсть как у белки, прячущей за щеками орехи.

Прекрасно. Он похож на одного из парней Даны Уайта [40]40
  Дана Уайт – президент американской организации по смешанным боевым единоборствам UFC. Довольно яркая и громкая личность в мире смешанных боевых искусств. Одна из самых влиятельных персон в мире спорта.


[Закрыть].

Подобрав грязную одежду и затолкав её вглубь шкафа, Ви вытащил свою разбухшую башку в коридор, и прислушался. Слева работал И-эс-пи-эн [41]41
  И-эс-пи-эн – один из каналов кабельного телевидения, по которому круглосуточно показывают только спортивные передачи.


[Закрыть]. Справа наливали что-то жидкое.

Он направился в комнату Мариссы и Бутча полностью обнажённым. Незачем прятать царапины от Бутча… сукин сын видел, как те появились.

Переступив порог, он увидел копа, сидящего на краю своей кровати, локти на коленях, стакан Лага в ладонях, бутылка между туфлями.

– Знаешь, о чём я думаю прямо сейчас? – спросил парень, не поднимая взгляд.

Ви догадывался, что он составил тот ещё списочек.

– Так расскажи.

– О той ночи, когда я видел, как ты спрыгнул с балкона Коммодора. О ночи, когда я думал, что ты умер. – Бутч отпил из стакана. – Я думал, с этим покончено.

– Если тебя это утешит… я тоже так думал.

– Почему ты не пойдёшь к своей матери. Обсудишь с ней всё это.

Будто женщина могла сказать что-то стоящее.

– Я убью её, коп. Не знаю, как… но я убью стерву за это. Она оставила меня с социопатом-отцом, прекрасно зная, что тот собой представлял, потому что, эй, она же всё видит. Затем триста лет скрывала, что она моя мать, а потом на мой день рождения, раскрылась и захотела закабалить своими гадючими религиозными устоями. Я бы справился с этим пафосом, так ведь? Но моя сестра, моя близняшка? Она держала Пэйн вдали от меня, коп. Против её воли. Веками. И никогда даже не говорила, что у меня есть сестра. Это уж слишком. С меня хватит. – Ви посмотрел на Лаг. – Осталось чем поделиться?

Бутч заткнул бутылку и кинул её. Когда Ви поймал ту одной рукой, коп произнёс:

– Но коньки отбросить – не решение проблемы. Как и позволить поиметь себя подобным образом.

– Значит, вызываешься лессерамна замену? Потому что я схожу с ума, и это нужно выпустить, Бутч. На самом деле. Я сейчас опасен… – Ви присосался к выпивке и выругался, когда порез на губе защипало, будто он затянулся не с той стороны косячка. – И я не могу придумать, как вытащить это из себя… потому что однозначно не собираюсь возвращаться к своим старым привычкам.

– Совсем не хочется?

Ви собрался и сделал ещё глоток. Сквозь гримасу он сказал:

– Я хочу разрядки, но не буду ни с кем, кроме Джейн. Я ни за что не вернусь в наше супружеское ложе со следами какой-то шлюхи по всему моему члену – это разрушит всё не только для неё, но и для меня. Кроме того, сейчас мне нужно доминирование, а не подчинение, и нет никого, кому я бы мог доверять. – Ну, может, только Бутчу, но это пресечёт слишком много границ. – Так что, я в тупике. В моей голове ревёт гарпия, и я ничего не могу с этим поделать… и от этого становлюсь гребаным психом.

Боже… он сказал это. Всё.

Кто бы мог подумать.

И в награду самому себе он вновь присосался к бутылке.

– Чёрт возьми, губе-то больно.

– Без обид, но это хорошо – ты заслужил. – Ореховые глаза Бутча распахнулись, и через какой-то миг он слегка улыбнулся, обнажая пломбу на переднем зубе, так же, как и клыки. – Знаешь, я даже на какое-то время тебя возненавидел, правда. И пока ты не спросил, водолазки в дальнем конце той полки. Треники тоже возьми. Твои ноги выглядят так, будто по ним прошлись гвоздодёром, и то твоё яйцо явно скоро взорвётся.

– Спасибо, приятель. – Ви прошёлся по рядам одежды, развешанной на добротных кедровых вешалках. Уж что-что, но в гардеробе Бутча всегда широкий выбор. – Вот уж не думал, что буду рад, что ты такой шмотошник.

– Думаю, ты хочешь сказать «человек с хорошим вкусом».

С этим его бостонским акцентом, слова вышли как человек с хорошем вкусам, и Ви задумался, было ли время, когда он не слышал этого южного говора.

– Что собираешься делать с Джейн?

Ви поставил бутылку на пол, натянул через голову кашемировую водолазку, и разозлился, обнаружив, что та еле прикрывает пупок.

– На ней и так слишком много всего. Никакой шелланне нужно слышать, что её мужчина искал хорошего мордобития… и я не хочу, чтобы ты ей говорил.

– Как ты собираешься объяснить свою физиономию, умник?

– Отёк спадёт.

– Недостаточно быстро… тебе придётся увидеться с Пэйн в таком виде…

– Ей тоже такое удовольствие не нужно. Я просто денёк поторчу вдали ото всех. Пэйн восстанавливается и стабильна… по крайней мере, так мне сказала Джейн, поэтому я пойду в свою кузницу.

Бутч протянул свой стакан.

– Нальёшь?

– Не вопрос. – Ви плеснул своему парню, выпил сам, а затем поболтал стакан. Протянув руку, он повернулся. – Лучше?

– Я вижу лишь лодыжки и запястья, и, к твоему сведению, сверкая тут животом ты похож на долбаную Майли Сайрус. Не круто.

– Иди на фиг. – Сделав следующий глоток из бутылки, Ви решил, что напиться – его новый план. – Я-то причём, если ты чёртов карлик.

Бутч усмехнулся, а затем вновь стал серьёзен:

– Если ты снова выкинешь подобное…

– Ты сам предложил свою одежду.

– Я не об этомсейчас говорю.

Ви отдёрнул рукава водолазки, но толку от этого не было.

– Тебе не придётся вмешиваться, коп, и я не собираюсь кончать жизнь самоубийством. Не в этом дело. Я знаю, где пролегает черта.

Бутч выругался, его лицо помрачнело:

– Когда ты это говоришь, я верю, что ты думаешь, что это правда. Но обстоятельства могут быстро измениться, особенно такие, как эти. Ты можешь скользить по волнам… волнам чего бы тебе ни было нужно… и течение может обратиться против тебя.

Ви согнул руку, ту, что в перчатке:

– Невозможно. Не с этим… и я действительно не хочу, чтобы ты разговаривал об этом с моей женщиной. Пообещай. Ты должен оставаться в стороне.

– Тогда ты должен поговорить с ней.

– Как я могу ей сказать… – Его голос сорвался, и ему пришлось прочистить горло. – Как, блин, я смогу объяснить ей всё это?

– А как иначе? Она тебя любит.

Ви просто покачал головой. Он не мог представить, как говорит своей шеллан, что хочет физической боли. Это её убьёт. И он уж точно не хотел, чтобы она видела его в таком состоянии.

– Слушай, я сам обо всём позабочусь. Обо всём.

– Вот, чего я боюсь, Ви. – Бутч одним глотком осушил остатки своего скотча. – Это… самая большая наша проблема.

* * *

Джейн наблюдала за спящей пациенткой, когда в кармане оживился телефон. Не звонок, а смс-ка от Ви: Дома, иду в кузницу работать. Как П? И ты?

Она выдохнула, но не с облегчением. Он вернулся примерно за десять минут до полного рассвета, и не увиделся ни с ней, ни со своей сестрой?

Да пошло всё, подумала она, вставая и выходя из палаты.

Передав смену Элене, обновлявшей файлы Братьев в смотровом кабинете клиники, Джейн зашагала по коридору, свернула налево в офис и вышла к другой стороне комнаты с щитками. Нет нужды возиться с кодовыми замками, она просто прошла сквозь…

И, вот он, примерно в двадцати ярдах вниз по туннелю, уходит от неё… проходит мимо тренировочного центра, чтобы зайти ещё глубже в скалу.

Флуоресцентные лампы на потолке освещали его над головой, лучи падали на огромные плечи и сильную нижнюю часть тела. Оправдывая блеск, его волосы выглядели мокрыми, а тонкий запах мыла, которым он всегда пользовался, подтверждал, что он только что помылся.

– Вишес.

Он произнесла его имя всего раз, но тоннель был эхо-камерой, разносившей звуки вперёд и назад, усиливая их.

Он остановился.

И это всё, что она получила в ответ.

Джейн ждала, что он что-нибудь скажет, обернётся… признает её, и обнаружила что-то новое в своём призрачном состоянии. Хоть она и не была на самом деле жива, её лёгкие всё ещё могли гореть, как если бы она задыхалась.

– Где ты был сегодня? – сказала она, не ожидая ответа.

Которого и не получила. Но он остановился прямо под лампой, поэтому даже на расстоянии она видела, как напряглись его плечи.

– Вишес, почему ты не оборачиваешься?

Боже милостивый… чем он занимался в Коммодоре? О, Господи…

Забавно, на то, чтобы люди «строили» жизнь вместе, существовала причина. Хотя решения, которые вы принимаете как муж и жена – не кирпичи, а время – не известковый раствор, вы всё равно сооружаете нечто ощутимое и реальное. И прямо сейчас, когда её хеллренотказывался подойти к ней – чёрт, даже показать своё лицо – началось землетрясение под тем, что, как она считала, было плотным грунтом.

– Чем ты сегодня занимался? – выдавила она.

На этом он развернулся на пятках и сделал два широких шага по направлению к ней. Но не с целью подойти поближе. А чтобы отойти от прямого света. Но всё равно…

– Твоё лицо, – ахнула она.

– Угодил в драку с лессерами. – Когда она двинулась вперёд, он поднял ладонь. – Я в порядке. Прямо сейчас мне просто нужно немного пространства.

Что-то не так, подумала она. И ненавидела вопрос, прыгавший в голове – до той точки, где она отказывался его задавать.

Несмотря на то, что между ними была лишь тишина.

– Как моя сестра? – резко спросил он.

– Она всё ещё отдыхает, ей удобно, – сквозь сведённое горло ответила она. – С ней Элена.

– Тебе нужно взять перерыв и отдохнуть.

– Так и сделаю. – Ну да, точно. Из-за того, как всё между ними стало, она никогда снова не уснёт.

Ви прошёлся рукой в перчатке по своим волосам:

– Я не знаю, что сказать прямо сейчас.

– Ты был с кем-то ещё?

– Нет. – Он даже не колебался.

Джейн внимательно посмотрела на него… и затем медленно выдохнула. Об её хеллренеодно можно сказать с уверенностью, единственное, в чём можно не сомневаться – Вишес никогда не лгал. Какие бы в нём ни были недостатки, этот – не один из них.

– Хорошо, – сказала она. – Ты знаешь, где меня найти. Я буду в нашей постели.

Именно Джейн отвернулась и начала уходить в противоположном направлении. Несмотря на то, что дистанция между ними разбивала ей сердце, она не собиралась требовать от него того, на что он не был способен, и если ему было нужно пространство… что ж, она его предоставит.

Но не навсегда, это уж точно.

Рано или поздно, этот мужчина с ней поговорит. Ему придётся, или она… Боже, она не знала что.

Её любовь не выживет в этом вакууме. Просто не сможет.