Текст книги "Освобожденная возлюбленная (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 32 страниц)

Глава 23

В смотровой комнате целитель Пэйн выглядел полумёртвым, но безумно счастливым такой частичной кончине.

Ожидая ответа на свой вопрос, Пэйн беспокоилась о его состоянии сильнее, чем он сам. Его кровь на вкус оказалась шокирующее густой, тёмное вино скользило по задней стенке горла, наполняя не только её желудок, а насыщая всё тело.

Она впервые брала вену у шеи. Избранные в Святилище не нуждались в крови, так же они не ведали жаждущего периода. И это не в застывшем состоянии, в каком пребывала она.

И Пэйн едва помнила кормление из запястья Рофа.

Странно… их кровь на вкус была похожа, только букет короля был богаче.

– Что такое «кончать»? – вновь спросила она.

Её целитель прокашлялся.

– Это… эм, происходит тогда, когда ты с кем-то, кто тебе нравится.

– Покажи мне.

Раздался бархатистый, низкий смех.

– Я хотел бы. Поверь.

– Это что-то, что я… могу сделать с тобой?

Он слегка закашлялся.

– Уже сделала.

– Правда?

Её целитель медленно кивнул, его веки низко опустились.

– Стопроцентно точно да. Поэтому мне нужно в душ.

– И потом ты покажешь мне. – Не просьба, приказ. Когда его руки тесно сжались вокруг неё, Пэйн почувствовала его возбуждение. – Да, – простонала она. – Ты покажешь мне всё.

– Да, чёрт возьми, – сказал он порочно. – Всё.

Когда он смотрел на неё так, будто ведал о секретах, о которых она даже не догадывалась, Пэйн осознала, что даже с параличом, это стоило того, чтобы жить. Эта связь и волнение значили больше, чем её ноги, и Пэйн охватил внезапный, резкий страх из-за того, что она едва не упустила.

Ей следует щедро отблагодарить близнеца. Но какой равноценный дар она может предложить взамен?

– Позволь отнести тебя в твою комнату. – Её целитель встал плавно, не обращая внимания на её вес. – Я вымоюсь, и мы устроим тебе обтирание губкой.

Она недовольно сморщила носик.

– Звучит очень уж больнично.

Его улыбка стала ещё более заговорщической.

– В моём исполнении выйдет иначе. Поверь мне. – Он помедлил. – Хэй, можешь включить свет для меня, чтобы я не наткнулся на что-нибудь? Ты сияешь, но не уверен, что твоего свечения достаточно, чтобы рассеять темноту.

На мгновение Пэйн охватило замешательство… пока она не подняла руку. Её целитель был прав. Она слегка сияла, кожа искрила мягким свечением… Может, таков был её сексуальный отклик?

Логично, подумала она. Чувства, которые он будил в ней, были лучистыми, словно надежда.

Когда она мысленно включила свет и открыла замки, Мэнни, покачав головой, двинулся к выходу.

– Чёрт. Женщина, а ты знаешь ловкие фокусы.

Возможно, но она этого не хотела. Она желала вернуть ему то, чем он поделился… но не знала тайн, которыми могла поделиться с ним, не могла разделить с ним кровь, ведь людям она не только не требуется, но также несёт смертельную опасность.

– Жаль, что я не могу отплатить тебе, – прошептала она.

– За что?

– За то, что ты пришёл сюда и показал мне…

– Моего друга? Да, он внушает вдохновение.

По правде говоря, она говорила больше о мужчине из плоти и крови. А не о том, что видела на экране.

– Воистину, – нерешительно ответила она.

В послеоперационной палате он положил Пэйн на кровать с такой заботой, поправляя простыни и покрывала так, чтобы она была укрыта… не спеша устанавил оборудование, отвечающее за телесные функции… взбил подушки.

И на протяжении всего этого, он прикрывал бёдра чем-то. Кроватью. Двумя половинами халата. А потом он встал у противоположного конца роликового стола.

– Удобно? – Когда Пэйн кивнула, Мэнни сказал, – Я сейчас вернусь. Крикни, если понадоблюсь, хорошо?

Её целитель исчез в ванной, закрыв за собой дверь… но не до конца. Столб света проникал в душевую кабинку, и Пэйн чётко увидела, как рука в белом халате потянулась к ручке, повернула её, вызывая тёплый дождь.

Он снял одежду. Полностью обнажившись.

И потом он мельком рассмотрела шикарную плоть, когда Мэнни ступил под струю, и закрыл стеклянную перегородку. Когда ритм воды изменился, Пэйн поняла, что его обнажённое тело препятствовало свободному падению воды.

Как он выглядел, мокрый от воды, тёплый и такой мужественный?

Оторвавшись от подушек, она наклонилась на бок… и ещё немножко… а потом ещё, пока совсем не свесилась с…

О, дааааа. Она видела его тело в профиль: развитую мускулатуру, его грудь и руки массивной горой возвышались над узкими бёдрами и длинными, мощными ногами. Тёмные волосы покрывали грудь, тонкой дорожкой пробегая вниз по животу, и ниже… ниже…

Чёрт возьми, ей было видно не всё, а любопытство было чересчур неумолимым и сильным, чтобы его игнорировать.

Как выглядела его эрекция? Каковой она чувствовалась…

Выругавшись, Пэйн неуклюже сменила положение, так, чтобы оказаться на краю кровати. Изогнув голову, она получила самый лучший обзор из узкой щели в дверном проёме. Но наряду с её перемещениями, отвернулся и Мэнни, его спина и его… нижняя часть тела…

Она с трудом сглотнула и вытянулась вперёд, чтобы увидеть ещё больше. Он снял упаковку с моющего бруска, вода стекала по его лопаткам и вниз по позвоночнику, заднице и внутренней стороне бёдер. Потом у шеи показалась его рука, мыльные пузыри, взбитые в ладонях, последовали за струёй воды, омывая его тело.

– Развернись… – выдохнула она. – Позволь увидеть всего тебя…

Желание её глаз получить больше доступа к его телу только возросло, когда он начал намыливать себя ниже пояса. Он поднял сначала одну ногу, затем другую, и его руки с неумолимой тщательностью скользнули по бёдрам и икрам.

Она уловила момент, когда он обратил внимание на член. Потому что его голова запрокинулась назад, а мышцы на бёдрах напряглись.

Он думал о ней. Пэйн была уверена в этом.

И потом он развернулся.

Всё произошло так внезапно, что когда их глаза встретились, они оба отшатнулись.

Хотя её поймали с поличным, Пэйн неуклюже поползла к подушкам, и приняла прежнее положение, разглаживая одеяла, которые он одарил таким тщательным вниманием. Лицо пылало, ей хотелось спрятаться…

Резкий скрип эхом пронёсся по комнате, и Пэйн подняла взгляд. Мэнни вылетел из ванной, оставив душевую открытой и работающей, мыло всё ещё стекало по животу на пол…

Его внушительная эрекция шокировала. Жезл был крепким, твёрдым, гордо выпирая из его тела.

– Ты…

Он сказал что-то ещё, но Пэйн была слишком озабочена, чтобы обращать на слова внимание, слишком увлечена, чтобы замечать что-либо. Глубоко внутри неё открылся неиссякаемый источник, её лоно готовилось принять его.

– Пэйн, – повторил он, прикрывая себя руками.

Она мгновенно почувствовала стыд и приложила ладони к горящим щекам.

– Мне жаль, что я подглядывала за тобой.

Её человек ухватился за дверной косяк.

– Не это… – Он покачал головой, словно проясняя мысли. – Ты понимаешь, что ты делала?

Она рассмеялась.

– Да. Поверь, мой целитель… я прекрасно осознавала, что я так внимательно разглядывала.

– Ты сидела, Пэйн. Ты сидела на коленях на краю кровати.

Её сердце замерло. Конечно, она неверно расслышала его.

Естественно.

* * *

Когда Пэйн нахмурилась, Мэнни устремился вперёд… а потом осознал, что стоит абсолютно голым. Такое случается с мужчиной не просто когда он выставляет задницу на ветерок, но и когда он полностью, до онемения в яйцах возбуждается, набрасывая на себя костюм Адама. Протянув руку в ванную, он нащупал полотенце, обернул его вокруг бёдер, и только после этогоподошёл к кровати.

– Я… нет, должно быть, ты ошибаешься, – сказала Пэйн. – Я не могла…

– Ты сидела…

– Я всего лишь вытянулась…

– Как тогда ты оказалась на другом конце кровати? Как ты вернулась в исходное положение?

Её взгляд переместился к низкому изножью кровати, она нахмурила брови от замешательства.

– Я не знаю. Я… наблюдала за тобой, видела лишь тебя.

Мужчина внутри него был поражён… и удивительно преобразился. Быть желанным такой как она?

Но потом врач в нём взял верх.

– Позволь мне взглянуть как ты, хорошо?

Он расправил простыни и покрывало с противоположного конца кровати и закрутил их до верхней части её бёдер. Потом скользнул пальцем по её идеальной ступне.

Он ожидал, что ступня дёрнется. Ничего не произошло.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросил он.

Когда она покачала головой, он прикоснулся к другой ноге. Потом двинулся выше, скользнув ладонями вокруг её тонких лодыжек.

– Что-нибудь?

Встретив её взгляд, в них отразилась печаль.

– Я ничего не чувствую.

Он двинулся выше, к икрам.

– Ты сидела на коленях. Клянусь.

Ещё выше, к подтянутым бёдрам.

Ничего.

Господи, подумал он. Она каким-то образом обрела контроль над своими ногами. Другого объяснения быть не могло. Хотя… и раньше ему мерещились разные вещи.

– Я не понимаю, – повторила она.

Как и Мэнни. Но он, чёрт возьми, прояснит ситуацию.

– Я ещё раз взгляну на твои снимки. Сейчас вернусь.

Вернувшись в смотровую, он воспользовался помощью медсестры, и, используя компьютер, получил доступ к медицинским записям Пэйн. С практической эффективностью он пролистал всё: данные о жизненных показателях, записи об обследованиях, рентген… к своему удивлению, он даже нашёл информацию об операции в Святом Франциске. Он понятия не имел, как они получили доступ к оригинальным снимкам МРТ… ведь он удалил файлы сразу же, как только они поступили в систему медицинского центра. Но, определённо точно, он был рад снова увидеть их.

Закончив, он откинулся в кресле, и пронзивший лопатки холод напомнил, что он сидел в одном полотенце.

Это объясняет вытаращенный взгляд медсестры, когда он говорил с ней.

– Что за чёрт, – прошептал он, рассматривая последние рентгеновские снимки.

Её спина пребывала в идеальном порядке, позвонки выстроены и в подобающем виде, их призрачное свечение на чёрном фоне дало Мэнни краткую характеристику того, что он делал с её спиной.

Всё, начиная с медицинской карты и заканчивая осмотром в кровати, подтверждало, что его первоначальное заключение было верным: он сделал лучшую техническую работу в своей жизни, но позвоночник был непоправимо повреждён и всё тут.

Внезапно он вспомнил выражение на лице Голдберга, когда стало очевидно, что он упустил различие между днём и ночью.

Потирая глаза, он гадал, а не сходил ли он снова с ума? Он знал, что видел… ведь так?

И потом его осенило.

Развернувшись в кресле, он взглянул на потолок. И действительно, в углу, к панели была присоединена коробочка. И значит, камера безопасности внутри неё записывала каждый дюйм комнаты.

В послеоперационной палате должна быть такая же. Просто обязана.

Поднявшись на ноги, он подошёл к двери и выглянул в коридор в надежде, что милая светловолосая медсестра будет поблизости.

– Хэй?

Его голос эхом пронёсся по коридору, но ответа не последовало, поэтому у него не осталось иного выбора, как пуститься в путь босиком. Без мыслей вроде «в какую сторону пойти», он выбрал право, быстро направившись в ту сторону. Он стучал во все двери, пытаясь открыть их. Большая часть была заперта, но остальные вели… в классные комнаты. Их было много. А потом он наткнулся на огромный профессионально оборудованный спортзал.

Дойдя до двери, помеченной «Тренажёрный зал», Мэнни услышал мощный топот чьих-то Найков по беговой дорожке, и решил пройти мимо. Он был полуголым человеком в мире вампиров, и как-то сомневался, что та медсестра станет устраивать себе марафон посреди рабочего дня.

К тому же, к какому выводу можно прийти, если судить по шумному и тяжёлому топоту? Вполне вероятно, что он мог открыть банку с опасными тварями, вместо простой двери… и хотя в нём было достаточно суицидальных наклонностей, чтобы биться со всем, что наедет на него, сейчас речь шла о помощи Пэйн, а не его эго или боксёрских навыках.

Вернувшись назад, он двинулся в противоположном направлении. Постучал. Открыл все двери, которые смог. Чем дальше он уходил, тем меньше встречал классных комнат, и тем больше – комнат для допроса как в полицейском участке. Коридор заканчивался массивной дверью, словно сошедшей с киноэкрана – с армированными, скреплёнными болтами панелями.

Внешний мир, подумал он.

Нацелившись прямо на неё, он надавил на засов и… сюрприз! Он вышел на парковку, где около обочины стоял его Порше.

– Какого лешего ты здесь делаешь?

Его взгляд переместился на тонированный Эскалейд: окна, ободы, радиаторная решётка – всё было затемнённым. Рядом с ним стоял парень, которого Мэнни видел в первую ночь, именно его он узнал…

– Я видел тебя где-то, – сказал Мэнни, когда дверь захлопнулась позади него.

Вампир достал бейсболку из кармана и натянул на голову. Ред Сокс. Конечно же, судя по бостонскому акценту.

Хотя, вопрос на миллион: откуда, к дьяволу, у вампира произношение из Саути?

– Отличный крест, – пробормотал парень, взглянув на грудь Мэнни. – Одежду ищешь?

Мэнни закатил глаза.

– Ага. Кто-то украл мои шмотки.

– Чтобы поиграть в доктора?

– А может вы празднуете Хэллоуин… откуда мне знать?

Из-за тёмно-синего козырька сверкнула улыбка, открывая фиксу на зубе… вместе с парой клыков.

Мозг Мэнни свело судорогой, и он пришёл к неоспоримому заключению: этот парень, он был однажды человеком. Как это произошло?

– Сделай себе одолжение, – сказал мужчина. – Перестань думать, возвращайся в клинику и оденься, прежде чем явится Вишес.

– Я знаю, что видел тебя раньше, и, в конце концов, я всё выясню. Но, неважно… прямо сейчас мне нужен доступ к записям скрытых камер.

Это придирчивая полуулыбка исчезла.

– И зачем это?

– Потому что моя пациентка только что села… и я говорю не о том, что она оторвала верхнюю часть тела от гребаных подушек. В этот момент меня не было рядом, и я должен увидеть, как всё произошло.

Казалось, Ред Сокс перестал дышать.

– Что… прости. Что, мать твою, ты сказал?

– Мне что, нужно шараду для тебя придумать?

– Обойдусь… а мне не обязательно видеть тебя рядом в одном полотенце.

– Мне тоже.

– Погоди, ты серьёзно?

– Ага. Я в самом деле не особо настроен на перепихон с тобой.

Последовала пауза. А потом ублюдок рассмеялся.

– Ты остр на язык, вот что я тебе скажу… и да, я могу помочь тебе, но сначала, приятель, тебе нужно одеться. Ви поймает тебя в таком виде вблизи своей сестры, и тебе придётся оперировать свои собственные ноги.

Когда парень направился к двери, Мэнни сложил два плюс два. Дело не в больнице.

– Святой Патрик. Вот где я тебя видел. На полуночных мессах ты садишься на задние скамьи, всегда в этой кепке.

Парень открыл дверь и отступил в сторону. Из-за козырька было не ясно, куда уставился парень, но Мэнни мог поспорить, что смотрел он не на него.

– Понятия не имею, о чём ты, приятель.

Чушь собачья, подумал Мэнни.

Глава 24

Добро пожаловать в Новый Свет.

Когда Кор появился в ночи, всё было другим: пахло не лесом вокруг замка, а городскими мускусными запахами дыма и канализации, издалека доносились звуки не мягкой поступи оленей в подлеске, а шум машин, вой сирен и людские крики.

– Клянусь, Тро, ты нашёл нам потрясающий приют, – протянул Кор.

– Поместье будет готово завтра.

– И от этого мне должно стать легче? – он оглянулся на одноэтажный дом, в котором они залегли на день. – Или ты поразишь нас ещё меньшей роскошью?

– Ты найдёшь его более подходящим. Уверяю тебя.

По правде говоря, учитывая все возможные варианты их прибытия, вампир проделал изумительную работу. Потребовалось два ночных перелёта, чтобы не возникло проблем с солнечным светом, и как только они прибыли в Колдвелл, Тро каким-то образом смог всё устроить: несмотря на ветхость, у дома был капитальный подвал, а на трапезах их обслуживал доджен. Их постоянное прибежище ещё не было обустроено, но, вполне вероятно, оно окажется тем, в чём они нуждались.

– Уж лучше ему оказаться вдалеке от городской грязи.

– Не беспокойся. Я знаю твои предпочтения.

Кору не нравилось бывать в городах. Он считал людей тупыми овцами, их массовая паника несла большую опасность, чем те, кто обладал интеллектом… действия невежд невозможно предугадать. Но одно преимущество всё же было: он хотел прощупать почву, прежде чем объявить о своём появлении Братству и «королю», и нет большей пространственной близости, чем та, которой добились они.

Дом располагался в самом центре города.

– Пойдём этим путём, – сказал он, начав движение, шайка его ублюдков образовала строй позади него.

Колдвелл, Нью-Йорк, без сомнений даст много открытий. Как он узнал из древних времён и этого светлого настоящего, все города ночью одинаковы, независимо от местоположения. Люди снаружи были отнюдь не трудолюбивыми блюстителями закона, а лентяями, неудачниками и мятежниками. И, конечно же, минуя квартал за кварталом, Кор замечал людей, валяющихся на асфальте у своих собственных экскрементов, или расхаживающих агрессивно-настроенных козлов, убогих женщин в поисках более убогих мужчин.

Никто, однако, не желал помериться силами с его группой из шести мощных воинов… он почти жалел об этом. Бой избавит их от энергии… хотя, будет на то удача, они наткнуться на врага, достойного противника впервые за два десятилетия.

Завернувшись за угол, Кор и его парни наткнулись на человеческое скопище: несколько заведений, похожих на бары, расположились по обе стороны дороги, они были ярко освещены и ряды полуголых людей выстроились у входа, желая попасть внутрь. Он не мог прочесть вывески над дверьми, но по тому, как мужчины и женщины притаптывали ногами, подёргивались и разговаривали, стало очевидно, что временное забвение ожидало их по ту сторону жалкого ожидания.

Ему захотелось уничтожить их всех, и он ясно ощутил косу: оружие висело на его спине, сложенное вдвое, оно покоилось в кобуре, спрятанное за кожаным плащом длиною до пола.

Дабы удержать его на прежнем месте, Кор пообещал лезвию убийц.

– Я голоден, – сказал Зайфер. По обыкновению, мужчина говорил не о пище, да и время было выбрано подобающее: сигналом к сексу стала очередь человеческих женщин, мимо которых они прошли. Воистину, женщины подставляли себя для пользования, раскрашенные глаза не отрывались от мужчин, которых они ошибочно приняли за своих.

Ну, взгляды не отрывались от всех мужчин, за исключением Кора. На него они бросали один взор и в спешке отводили глаза.

– Позже, – сказал он. – Я прослежу, чтобы вы получили то, в чём нуждаетесь.

Хотя Кор сомневался, что сам примёт участие, он всё же понимал необходимость своих солдат в пище различного рода, и был более чем готов предоставить её… солдаты сражались лучше, если их хорошо обслуживали – это Кор выучил давным-давно. И, кто знает, может, он возьмёт что-нибудь и для себя, если зацепится глаз… предполагая, что она сочтёт его внешность приемлемой. Но, с другой стороны, они получали за это деньги. Много раз он платил женщинам за то, чтобы возлечь с ними. Лучше так, чем заставлять их силой, не горел он желанием… хотя, в этой слабости он не признается никому.

Но любовные похождения состоятся не раньше конца этой ночи. Для начала им нужно изучить новую среду обитания.

Миновав душные заросли клубов, они вышли именно туда, куда он надеялся прийти… абсолютная городская пустота: целые кварталы зданий, пустующих по вечерам, а может, и того дольше; дороги, свободные от трафика; тёмные уединённые переулки с пространством для сражений.

Враг должен быть здесь. Кор просто знал это: единственное родство между двумя участниками войны – тяга к секретности. И здесь сражения могут происходить с наименьшей вероятностью быть застигнутыми.

Тело зудело от нужды в сражении, позади раздавался топот его ублюдков, и Кор улыбнулся ночи. Это будет…

Завернув за очередной угол, он резко остановился. В квартале впереди, слева, образуя круг у входа в переулок, расположилось скопление чёрных и белых автомобилей… словно ожерелье вокруг женской шеи. Он не мог прочесть надписи на дверях, но голубые огни на крышах подсказали, что там была человеческая полиция.

Сделав вдох, он уловил аромат смерти.

Очевидно, недавно было совершено убийство, заключил Кор, но отнюдь не красочное.

– Люди, – усмехнулся он. – Будь они более эффективны, истребили бы сами себя.

– Да, – кто-то согласился.

– Вперёд, – приказал он, двигаясь дальше.

Проходя мимо места преступления, Кор заглянул в переулок. Человеческие мужчины с бледными лицами и трясущимися руками, стояли вокруг некой огромной коробки, словно ожидали, будто что-то выпрыгнет на них в любую секунду и ухватит их за яйца когтистой лапой.

Тривиально. Вампиры бы действовали бесстрашно… по крайней мере, любой вампир стоящий своей природы. Люди же, казалось, исполнялись отвагой, лишь присоединившись к Омеге.

* * *

Стоя над картонной коробкой, местами запачканной, и достаточно большой, чтобы вместить холодильник, Хосе де ла Круз включил фонарик и скользнул лучом освещая ещё одно изувеченное тело. По трупу трудно было что-то сказать, учитывая, какую работу проделала гравитация, скрутив жертву в комок из конечностей, но беспощадно сбритые волосы и разрез на плече указали, что это тело стало вторым в их коллекции.

Выпрямившись, он окинул взглядом пустой переулок. Он готов был поспорить, что схема та же самая: сделать работу, выбросить останки в Колдвелле, отправиться на поиски следующей жертвы.

Они должны поймать этого ублюдка.

Выключая фонарик, он посмотрел на цифровые часы. Судебные эксперты делали свою скрупулёзную работу, фотограф снял это дерьмо, поэтому настало время внимательно изучить тело.

– Коронёр [53]53
  Коронёр – должностное лицо округа, в чьи обязанности входит изучение обстоятельств смерти человека, погибшего предположительно насильственной смертью или при вызывающих подозрение обстоятельствах


[Закрыть]готов взглянуть на неё, – сказал Век позади него, – и он не откажется от помощи.

Хосе повернулся на пятках.

– Есть перчатки…

Он замер, уставившись за широкое плечо напарника. Позади, по улице прошла группа мужчин, держась треугольным строем, один шёл во главе, двое за ним, затем ещё трое. Порядок был очень точным, и шагали они в унисон, поэтому сначала всё, что Хосе заметил, это марш военного типа, и то, что мужчины были одеты в чёрную кожу.

Потом он оценил их размер. Они были невероятно огромными, и Хосе задумался, какое оружие припрятано под идентичными длинными плащами: однако, закон запрещал проводить личный досмотр гражданских лишь потому, что они выглядели смертельно опасными.

Тот, что двигался во главе, обернулся, и в мозге Хосе мгновенно отпечаталась фотография лица, которое могла любить только мать: угловатое и худое, с впавшими щеками, часть рта была изуродована заячьей губой, которую не исправили.

Мужчина отвернулся, когда группа продолжила свой ход.

– Детектив?

Хосе встряхнулся.

– Извини. Отвлёкся. Перчатки?

– Я протягиваю их вам.

– Верно. Спасибо. – Взяв латексные перчатки, он со шлепком натянул их. – У тебя есть…

– Мешок? Ага.

Век пребывал в хмуром и сосредоточенном настроении, что, как узнал Хосе, было технической скоростью парня: он был из молодняка, в районе тридцати, но справлялся с дерьмом, как ветеран.

Вердикт: напарник из него неплохой.

Но они работали вместе всего полторы недели.

На любом месте преступления, люди, двигающие тела, выбирались исходя из разных переменных. Иногда с этим управлялись поисковики. Порой, как в этой ситуации, делом занималась команда, набранная из ребят с крепким желудком.

– Давайте разрежем переднюю часть коробки, – сказал Век. – Всё было осмотрено и сфотографировано, и лучше так, чем рисковать повреждением дна при попытке перенести её.

Хосе глянул на криминалиста.

– Уверен, что всё собрал?

– Так точно, Детектив. И я подумал о том же.

Они втроём действовали слаженно, Век и Хосе держали переднюю часть коробки, пока другой мужчина орудовал ножом. И потом, Хосе со своим напарником осторожно опустили пласт картона.

Ещё одна молодая девушка.

– Проклятье, – выдохнул коронёр. – Только не снова.

Скорее проклятая, подумал Хосе. Бедная девочка выглядела также как и остальные, и значит, сначала она подверглась пыткам.

– Гребаный ад, – пробормотал Век на выдохе.

Они были аккуратны с ней, будто даже в мёртвом состояние тело регистрировало перемещение конечностей. Перенеся на каких-то два фута, они положили её на открытый чёрный мешок, чтобы коронёр и фотограф смогли заняться своим делом.

Век остался сидеть на корточках подле неё. Его лицо было абсолютно невозмутимым, и, тем не менее, он испускал флюиды мужчины, который кипел от гнева из-за увиденного…

Ярка вспышка фотоаппарата вспорола мрак переулка, словно пронёсшийся по церкви крик. Прежде чем свет успел угаснуть, Хосе повернул голову, чтобы увидеть, кто, чёрт возьми, здесь снимал. И он был не единственный. Другие офицеры тоже обратили своё внимание на вспышку.

Но среагировал лишь Век, сорвавшись с места.

Парень с камерой не терял ни секунды. Подло нырнув под полицейскую ленту, он воспользовался тем, что все офицеры были сосредоточены на жертве. И унося ноги, он запутался в оградительной ленте, споткнувшись и упав, но затем вскочил на ноги и ринулся к открытой двери своей машины.

У Века же были ноги спринтера и прыгучесть выше, чем у среднестатистического белого: никаких метаний под жёлтой лентой; он перескочил через неё и бросился на седан, ухватившись за выступ его капота. И потом всё замедлилось. Пока другие офицеры кинулись на подмогу, фотограф нажал на газ, и когда шины завизжали, он запаниковал и попытался удрать…

Направляясь прямо к месту преступления.

– Мать твою! – вскрикнул Хосе, гадая, каким, чёрт возьми, образом, им удастся защитить тело.

Когда машина прорвала жёлтую ленту и стрелой полетела в сторону картонной коробки, ноги Века болтались по капоту. Но этот сукин сын ДелВеччио не просто приклеился к машине; каким-то чудом, он умудрился через открытое окно дотянутся до руля, и отправить седан в Дампстер, в четырёх футах от богом проклятой жертвы.

Подушки безопасности сработали, двигатель издал противный хрип, а Века тем временем отбросило к мусорному ящику… и Хосе знал, что запомнит вид мужчины, летевшего в воздухе, на всю свою жизнь: куртка парня распахнулась, открывая пистолет с одного боку и значок – с другого, в то время как сам парень парил без крыльев.

Он приземлился ничком, на спину. Жёстко.

– Офицер ранен! – крикнул Хосе, устремившись к своему напарнику.

Но даже речи не шло о том, чтобы сукин сын остался лежать или позволил оказать себе помощь. Век подпрыгнул на ноги как гребаный кролик Энерджайзер, и кинулся к кучке офицеров, окруживших водителя с пистолетами наготове. Оттолкнув коллег с дороги, он резко открыл дверь со стороны водителя, и вытащил полубессознательного фотографа-браконьера, который качался на волоске от сердечного приступа: ублюдок был толстым, как Санта Клаус, и красномордым как алкоголик.

У него также наблюдались проблемы с дыханием… хотя неясно, было ли это обусловлено порошком от подушки безопасности, или тем фактом, что гадёныш оказался нос к носу с Веком, и очевидно понял, что сейчас ему пустят кишки.

Но потом Век швырнул его наземь, и нырнул в машину, расталкивая со своего пути сдувшиеся подушки. Прежде, чем он успел схватить камеру и стереть её в порошок, вмешался Хосе.

– Она нужна нам как доказательство, – рявкнул он, когда Век выбрался из автомобиля и занёс руку над головой, будто собирался бросить Никон об асфальт.

– Хэй! – Хосе схватил запястье парня двумя руками и бросился всем весом на грудь напарника. Господи, он был большим ублюдком… не просто высоким, а громадным… и на какое-то мгновение Хосе начал сомневаться, что его действия возымеют эффект.

Однако, импульс силы изменил свой ход, и спина Века врезалась в боковую часть машины.

Хосе придал голосу спокойствие, несмотря на тот факт, что он приложил все свои силы, чтобы удерживать парня на месте.

– Пораскинь мозгами. Уничтожишь камеру, и мы не сможем использовать фотографии против него. Слышишь меня? Подумай, чёрт возьми… подумай.

Глаза Века переместились на нарушителя, и, честно говоря, отсутствие в них бешенства слегка беспокоило Хосе. Даже в самой гуще маниакального, физического напряжения ДелВеччио был странно спокоен, полностью сосредоточен… и без сомнений смертельно опасен: у Хосе возникло предчувствие, что отпусти он детектива, то непоправимый вред будет нанесён не только камере.

ДелВеччио выглядел полностью способным на убийство в очень спокойной, компетентной манере.

– Век, дружище, возьми себя в руки.

Минуту-вторую ничего не происходило, и Хосе чертовски хорошо понимал, что все в переулке были также как и он неуверенны, чем всё закончиться. Включая фотографа.

– Эй. Приятель, посмотри на меня.

Младенчески голубые глаза Века медленно переместились, и он моргнул. Постепенно напряжение покидало эту руку, и Хосе опустил её так, чтобы забрать Никон… никогда не знаешь, что буря миновала на самом деле.

– Ты в норме? – спросил он.

Век кивнул, поправляя куртку. Когда он кивнул второй раз, Хосе сделал шаг назад.

Большая ошибка.

Его напарник двигался так быстро, что остановить его не было шанса. А потом он врезал фотографу с такой силой, что вероятно сломал ублюдку подбородок.

Когда нарушитель обмяк в руках других полицейских, никто не сказал ни слова. Им всем хотелось сделать то же самое, но, учитывая, что именно Век прокатился с ветерком на машине, именно он заслужил это право.

К несчастью, ответный ход повлечёт временное отстранение детектива… а также иск на отделение полиции Колдвелла.

Встряхивая боевую руку, Век пробормотал:

– Кто-нибудь, дайте мне сигарету.

Чёрт, подумал Хосе. Нет смысла продолжать поиски Бутча О’Нила. Казалось, будто его бывший напарник стоит прямо перед ним.

Так что, может, ему стоит забросить попытки отследить звонок в 911 недельной давности? Даже используя все ресурсы штаба, он ничего не достиг, и возможно, слабый след был не такой уж плохой вещью.

Один джокер с саморазрушительными наклонностями – больше, с чем он может иметь дело по работе, спасибо пребольшое.