Текст книги "Желание (ЛП)"
Автор книги: Дж. Уорд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 26 страниц)
Глава 26
С его точки обзора, в кладовой Гри, Исаак мог слышать все, что происходило снаружи… но он ни черта не видел.
Не то, чтобы он нуждался в визуализации.
– Скажи мне, где Исаак Рос, – отец Гри повторил вопрос тоном теплым, как январская ночь.
Ответ Гри был таким же холодным:
– А я-то надеялась, что ты придешь извиниться.
– Где он, Гри.
Раздался шум бегущей воды, потом хлопанье полотенца.
– Почему ты хочешь это знать?
– Это не игра.
– Я не думала иначе. И я не знаю, где он.
– Ты лжешь.
Исаак зажмурился на секунду и пересчитал причины, согласно которым он был придурком. Да, черт возьми, он, словно ядро для разрушения зданий, ворвался в профессиональную и личную жизнь Гри, оставляя повсюду хаос…
Шаги. Громкие и резкие. Мужские.
– Отвечай, где он!
– Отпусти меня…
Прежде, чем он понял, что покидает укрытие, Исаак широко распахнул дверь кладовой. Потребовалось три широких шага, чтобы оказаться около пары, а потом он взялся за отца Гри, развернув мужчину кругом и толкнув его лицом к холодильнику. Обхватив затылок мужчины, Исаак прижал его аристократическую физиономию к стали так сильно, что резкие вдохи старого доброго Мистера Чайлда оставляли облака конденсата на панели.
– Я прямо здесь, – прорычал Исаак. – И в настоящий момент немного раздражен. Поэтому, мой тебе совет, перестань обращаться так со своей дочерью, иначе я открою морозильную камеру твоей же физиономией.
Он думал, что Гри прикажет отпустить отца, но она ничего не сделала. Просто достала коробку с Бенд-Эйдом из-под раковины и запустила в нее руку, выискивая нужный размер пластыря.
Ее отец сделал глубокий вдох.
– Уйди… от моей дочери.
– Ему хорошо там, где он находится, – ответила Гри, обернув пластырь вокруг указательного пальца. Потом она убрала коробку и скрестила руки на груди. – Ты же, с другой стороны, можешь уйти.
Исаак быстро обыскал модный свитер ее отца и суперотутюженные брюки, и, не найдя оружия, отступил назад, но не слишком далеко. У него возникло чувство, что парень распустил руки, потому что боялся до смерти и был на грани нервного срыва… но никто не станет обращаться с женщиной Исаака таким образом. И точка…
Не то, чтобы Гри была его женщиной. Конечно, нет.
Будь оно проклято.
– Ты знаешь, что подписываешь ей смертный приговор, – сказал Чайлд, впиваясь в него взглядом. – Тебе известно, на что он способен. Ты принадлежишь ему, и он уберет любого, чтобы добраться до тебя.
– Никто никому не принадлежит, – вмешалась Гри. – И…
Мистер Чайлд даже не взглянул на дочь, обрывая ее.
– Сдайся, Рос… это единственный способ убедиться, что он не причинит ей вреда.
– Этот мужчина ничего мне не сделает…
Чайлд повернулся к Гри.
– Он уже убил твоего брата!
После бомбы, брошенной мужчиной, казалось, что кто-то ударил Гри по лицу… но оттаскивать от нее, обезоруживать и обездвиживать было некого. Когда Гри побледнела, Исаак почувствовал парализующее бессилие. Невозможно защитить от событий, которые уже произошли. Нельзя переписать историю.
Как и… людей. В этом корень стольких проблем, не так ли?
– Что ты… сказал? – прошептала она.
– Не было случайной передозировки. – Голос Чайлда сорвался. – Его убил тот же человек, который придет за тобой, если не получит этого солдата. Никаких переговоров, торгов и сделок. И я не могу… – Мужчина начал терять самообладание, доказывая, что деньги и аристократизм бессильны перед трагедией. – Я не могу потерять и тебя. О, Боже, Гри… я не могу потерять тебя. И он сделает это. Этот мужчина заберет твою жизнь в мгновение ока.
Черт.
Черт, черт, черт.
***
Прислонившись к столу, Гри с трудом понимала сказанное. Слова были короткими и простыми. Но их значение…
Она смутно осознавала, что он продолжает говорить, но после следующих его слов она окончательно лишилась слуха:
– Не было случайной передозировки.
Совершенно оглохла.
– Дэниел… – Ей пришлось прокашляться. – Нет, Дэниел сам сделал это. У него, по меньшей мере, дважды были передозировки. Он… виновата зависимость. Он…
– Другой человек вставил иглу в его вену.
– Нет. – Она покачала головой. – Нет. Именно я нашла его. Я позвонила 911 и…
– Ты нашла тело… но я видел, как это произошло. – Ее отец всхлипнул. – Он заставил меня… смотреть.
Когда ее отец закрыл лицо руками, теряя самообладание, зрение Гри закоротило, будто кто-то устроил дискотеку на кухне. А потом ее колени подогнулись и…
Кто-то поймал ее. Не позволил упасть на пол. Спас ее.
Мир закружился… и Гри осознала, что ее подхватили на руки и отнесли к дивану напротив.
– Я не могу дышать, – сказал она, ни к кому не обращаясь. Оттягивая воротник кофты, она прошептала. – Я не могу… дышать…
Не успела она опомниться, как Исаак поднес бумажный пакет к ее губам. Она попыталась отмахнуться от него, но движения рук были беспорядочными и бесполезными, и ее вынудили дышать в пакет.
– Заткнись, черт возьми, – сказал Исаак кому-то. – Прямо сейчас. Соберись, приятель, и закрой рот.
Он говорил с ее отцом? Наверное.
Вероятно.
О, Боже… Дэниел? И ее отца заставили смотреть?
Вопросы, на которые она должна была получить ответы, помогли больше, чем приток диоксида углерода. Отпихнув пакет в сторону, Гри приподнялась.
– Как? Почему? – Она послала обоим жесткий взгляд. – И слушайте, я уже и так в этом по самые уши, верно? Так что объяснения не причинят вреда… наоборот, они не дадут мне окончательно сойти с ума.
Исаак стиснул челюсти, будто в ногу вцепился доберман, а он не хотел, чтобы кто-то услышал его крик.
Не ее проблема.
– Я сойду с ума, – сказала она, прежде чем повернуться к отцу. – Ты слышишь меня? Я не проживу так ни минуты, ни секунды… ни одного мгновения. Не после этой разорвавшейся бомбы. Тебе лучше рассказать. Сейчас же.
Ее отец буквально свалился в кресло с подлокотниками, стоявшее рядом с Гри, будто ему девяносто лет, и он рухнул на смертное ложе. Но он не справился о порезе на ее руке, и Гри тоже не собиралась жалеть его… какой стыд. Они всегда были на одной волне, одинаково мыслили. Однако трагедии, секреты и ложь разрывают даже самые крепкие узы.
– Говори, – потребовала она. – Немедленно.
Ее отец посмотрел на Исаака, не на нее. Но, по крайней мере, когда Исаак пожал плечами и выругался, Гри поняла, что получит историю. Хотя, вероятно, не полную.
Как это грустно – не доверять собственному отцу.
Когда он начал говорить, его голос был слабым:
– Впервые меня пытались завербовать в специальное подразделение в 1964 году. Я закончил Вест Поинт[96]96
Уэст-Пойнт – Разговорное название Военной академии Сухопутных войск.
[Закрыть], когда со мной связался человек, представившийся Иеремией[97]97
Иеремия – библейский пророк; один из т. н. «больших» пророков Ветхого Завета.
[Закрыть]. Без фамилии. Тогда я четко запомнил безликость мужчины… он больше походил на бухгалтера, чем на шпиона. Он сказал, что существуют элитные войска, для которых я вполне подходил. И мужчина спросил, не желаю ли я узнать больше. Когда я поинтересовался, почему они выбрали меня, – в конце концов, я был всего третьим в классе, не первым – он ответил, что оценки – это еще не все.
На какое-то время ее отец умолк, будто пытался вспомнить разговор почти пятидесятилетней давности слово в слово.
– Мне было интересно, но в конечном итоге я ответил отказом. Я уже вступил в армию в качестве офицера, и казалось позорным отказываться от обязательств. Я не видел его… семь лет, пока не вернулся к гражданской жизни. Я заканчивал юридический колледж. Не знаю, почему именно согласился… но я собирался жениться на твоей матери, начинал работать в семейной фирме… казалось, будто моя жизнь кончена. Мне хотелось приключений, и казалось… – Он нахмурился и внезапно посмотрел на Гри. – Это не значит, что я не любил твою мать. Мне просто… нужно было что-то еще.
О, ей было знакомо это чувство. Она жила с той же тягой к острым ощущениям, которую не могла утолить обычная жизнь.
Но последствия насыщения этой жажды? Гри начинала понимать, что они не стоили тех жертв.
Ее отец достал платок с монограммой и вытер глаза.
– Я сказал Иеремии… мужчине, который связался со мной… что не могу полностью оставить свою жизнь, но был заинтересован в чем-нибудь, в чем угодно. Так все началось. В итоге, я начал периодически летать за границу в разведывательных целях, наша юридическая фирма предоставила мне свободу действий, ведь я был внуком основателя. Я хорошо понимал масштаб заданий, которые мне поручали, как тайному агенту… но из ТВ и газет я узнавал, что есть последствия. Что действия были направлены против конкретных личностей…
– Ты имеешь в виду убийства, – горько добавила Гри.
– Политическое устранение.
– Есть разница?
– Есть. – Ее отец кивнул. – Убийство не носит никакой цели.
– Результат один и тот же.
Он ничего не ответил, и Гри не хотела, чтобы история закончилась на этом.
– Что случилось с Дэниелом?
Отец медленно выдохнул.
– Проработав примерно семь или восемь лет, я понял, что ввязался во что-то, с чем не мог ужиться. Телефонные звонки, приходившие домой люди, разъезды, которые могли длиться целыми днями, неделями… не стоит говорить о последствиях моих действий. Я не мог спать, ни на чем не мог сосредоточиться. И, Боже, давление на твою мать было колоссальным, оно также задевало вас обоих… вы были молоды, но уже тогда замечали мои отлучки и напряжение в семье. Я предпринял попытки к уходу. – Глаза ее отца переместились на Исаака. – Именно тогда я узнал… что выхода нет. Оглядываясь назад, я понимаю, что был наивным… чертовски наивным. Следовало знать лучше, учитывая, какие задания мне давали, но я застрял в подразделении. И у меня не было выбора. Это убивало твою мать… она сильно пила. А потом Дэниел начал…
Употреблять наркотики, закончила мысленно Гри. Он начал в средней школе. Первая выпивка, потом марихуана… а потом ЛСД и грибы. Затем личное знакомство с кокаином, за которым последовал медленный спуск в морг благодаря героину.
Ее отец очень аккуратно свернул носовой платок.
– Когда мои первоначальные попытки уйти были встречены категоричным отказом, я стал параноиком, боялся, что на одном из моих заданий меня убьют и выставят все несчастным случаем. Я молчал годами. Но потом узнал кое-что, что мне знать не следовало, что-то, что меняло правила игры для важного человека у власти. Я попытался… попытался использовать информацию как ключ к двери.
– И… – подсказала Гри, ее сердце билось так громко, что она задумалась, не слышали ли соседи его стук.
Молчание.
– Продолжай, – подсказала она.
Он просто покачал головой.
– Расскажи мне, – она задыхалась и ненавидела своего отца, вспомнив, как увидела Дэниела в последний раз. Из его вены на руке торчала игла, его голова была запрокинута, рот приоткрыт, а кожа – цвета зимних снеговых туч.
– Если ты не ответишь мне… – Она не смогла закончить угрозу. Горло сжалось при мысли, что она может потерять всю свою семью, прямо здесь и сейчас.
Дрожащие руки снова развернули платок.
– Ко мне подошел мужчина на подземной парковке фирмы. Я работал допоздна, и они… они затолкали меня в машину, и я решил, что пришло время. Что они собирались убить меня. Но вместо этого они повезли меня на юг, в Куинси. На квартиру Дэниела. Когда мы все вошли, он уже был под кайфом… я думаю… думаю, он решил, что это все было розыгрышем. Когда он увидел принесенный ими шприц, он предложил им свою руку… несмотря на мои крики не позволять им… – Голос ее отца прервался. – Ему было плевать… он не знал… я понимал, что они делали, но он – нет. Мне следовало… Они должны были убить меня, не его. Они должны были…
От ярости перед глазами Гри все побелело. Когда зрение вернулось, ее грудь заледенела, и ей было все равно, что пережил отец. Его сожаления или…
– Выметайся из дома. Сейчас же.
– Гри…
– Я не хочу больше тебя видеть. Больше не звони мне. Близко не подходи…
– Прошу…
– Вон! – Она обратилась к Исааку. – Выведи его отсюда… просто убери его от меня!
Она бы сама выгнала его, но ей едва ли хватит сил, чтобы подняться на ноги.
Исаак не колебался. Он подошел к ее отцу, подхватил парня под руку и поднял его с кресла.
Ее отец снова заговорил, но она была глуха, когда его выводили из кухни: ее поглотил образ брата на том дрянном диване.
Мелкие детали убивали: его глаза были приоткрыты, зрачки слепо уставились куда-то вдаль. На выцветшей, голубой футболке виднелись темные пятна под мышками, и рвота – на животе. На кофейном столике были разбросаны три ржавых ложки и грязная желтая зажигалка Бик, на полу, у его ног, валялась пицца недельной давности. В комнате пахло старой мочой, сигаретным дымом и какой-то химией.
Но больше всего прочего в глаза бросилось время, на котором остановились часы: когда она позвонила в 911, дежурный велел ей проверить пульс, и она потянулась к ближайшему запястью. Подняв руку, она впилась пальцами в кожу и заметила, что на нем были другие часы, не те, что подарил отец на выпускной из У-Пен[98]98
сокр. Университет Пенсильвании.
[Закрыть]… он давно заложил тот Ролекс. На нем были Таймекс на батарейках, и стрелки застыли на восемь двадцать-четыре.
Также замерло тело Дэниела. После всех терзаний, оно, наконец, перестало дышать.
Так ужасно. Эта сцена была ужасной. И все же, его красивые волосы остались прежними. У него всегда была светлая, ангельская копна волос, как говорила их мать, и даже на пути в могилу, локоны на его голове сохраняли идеальные завитки: цвет потускнел от недостатка мытья, но Гри могла видеть их красоту сквозь засаленность.
Точнее, былую красоту.
Вырываясь из прошлого, Гри потерла лицо и поднялась с дивана.
И потом, с грацией зомби, она по задней лестнице поднялась в свою комнату… где достала чемодан и начала собирать вещи.
Глава 27
На газоне перед Похоронным бюро МакКриди, Джим не стал тратить время на раздумья о том, как Девина нашла его: она уже была здесь. Проблема в том, как от нее избавиться.
– Язык проглотил, Джим?
Ее голос был таким же, каким он его запомнил… низким, глубоким, мягким. Сексуальным… если не знать, что крылось под ее кожей.
– Неа. Едва ли.
– Как дела, кстати?
– Охрененно.
– О. Ну да. – Она улыбнулась, обнажая идеальные зубы. – Я скучала по тебе.
– Как глупо.
Девина рассмеялась, и этот звук прокатился по холодному ночному воздуху.
– Вовсе нет.
Машина повернула из-за угла и проехала по улице, осветив фарами фасад похоронного бюро, коричневые участки земли на газоне и деревья, которые только начали покрываться почками – но не Девину. Но, с другой стороны, на самом деле в этом мире она не существовала.
Демон окинула его взглядом, а потом обратила внимание на Матиаса.
– Вернемся к насущной проблеме.
– Девина, нет никакой проблемы.
– Люблю, когда ты называешь меня по имени. – Она сделала ленивый шаг в его сторону, но Джима не обмануть этой медлительностью. – Что ты собрался с ним делать?
– Положить в машину, где он и проснется. Но сейчас я подумываю, чтобы улететь вместе с ним назад в Бостон.
– Боюсь, он будет слишком тяжелым для тебя. – Еще один шаг вперед. – Ты волнуешься, что я сделаю ему что-то дурное?
– Например, как плохая девочка, свяжешь его шнурки? Ага. Именно.
– На самом деле, у меня другие планы на твоего бывшего босса.
Третий шаг.
– Да? – Джим не сдавал позиций… буквально и фигурально. – К твоему сведению, я не уверен, что его половые органы работают после всех ранений. Никогда не интересовался, но без сиалиса[99]99
Сиалис является средством лечения эректильной дисфункции (импотенции, расстройств эрекции) у мужчин. Препарат расширяет кровеносные сосуды полового члена при сексуальном возбуждении.
[Закрыть] здесь не обойтись.
– У меня есть свои способы.
– Несомненно. – Джим обнажил зубы. – Я не позволю тебе получить его, Девина.
– Исаака Роса?
– Обоих.
– Жадина. И я думала, что ты не любишь Матиаса.
– Только то, что я не выношу ублюдка, не означает, что я хочу, чтобы ты получила его… или использовала, как игрушку. В отличие от вас двоих, я не в ладах с сопутствующим ущербом.
– Как насчет того, чтобы заключить сделку? – Ее улыбка была слишком самодовольной, по его мнению. – Я позволю Матиасу счастливо уйти этой ночью. А ты проведешь со мной немного времени.
Кровь застыла в его жилах.
– Нет, спасибо. У меня уже есть планы.
– Нашел кого-то? Ты мне изменяешь?
– В принципе невозможно. Для этого потребовались бы отношения.
– У нас были отношения.
– Нет. – Он оглянулся по сторонам, удостоверяясь, что к ней не пришло подкрепление. – Мне пора, Девина. Хорошей ночи.
– Боюсь, Матиас ее не переживет.
– Нет, с ним будет все в порядке…
– Да? – Девина протянула длинную, изящную руку.
Внезапно мужчина на его руках застонал, его лицо исказила агония, слабые конечности охватили конвульсии.
– Джим, мне необязательно прикасаться к нему. – Она согнула пальцы, будто сжимала в руке его сердце, и Матиас весь изогнулся от боли. – Я могу убить его, здесь и сейчас.
Выругавшись, Джим вспоминал все, чему его научил Эдди, пытаясь найти заклинание, чары или… что-нибудь… чтобы остановить нападение.
– У меня тысячи игрушек, Джим, – тихо сказала она. – Выживет он или же нет? Не имеет значения. Ни на что не влияет. Ничего не меняет. Но, раз ты не любишь сопутствующий ущерб? Тебе следует отдаться в мои руки до конца этой ночи.
Черт, раз зашла об этом речь, то почему он защищал парня? Она найдет другой источник влияния на судьбу Исаака.
– Может, для тебя же лучше отправить его в могилу.
По крайней мере, Матиас прекратит создавать помехи. Но, с другой стороны, его преемник может оказаться еще хуже.
– Если я убью его сейчас, – Девина наклонила свою красивую голову, – то тебе придется жить со знанием того, что ты мог его спасти, но решил этого не делать. Ты должен будешь добавить очередную черту к татуировке на спине, не так ли? А я думала, ты бросил это дело, Джим.
Ярость вскипела в его теле, забурлила в крови, пока зрение не пошло рябью.
– Будь ты проклята.
– Что ты выберешь, Джим?
Джим посмотрел на израненное лицо своего бывшего босса. Кожа приобрела тревожный серый оттенок, его рот раскрыт, хотя дыхание было глубоким.
Черт возьми…
Гребаный ад.
Цветасто выругавшись, Джим отвернулся и начал идти… и совсем не удивился, когда Девина материализовалась на его пути.
– Куда ты собрался, Джим?
Господи, он хотел, чтобы она перестала называть его гребаное имя.
– Несу его к машине. А потом мы уйдем, вместе.
Она одарила его лучистой улыбкой, от которой стало тошно. Но сделка есть сделка, и, по крайней мере, Матиас доживет до рассвета… да, конечно, его смерть ждет своего звездного часа, будь она физическая, или же дурные поступки сведут его в могилу. Джим, однако, не станет решать относительно «когда», если этого можно избежать. Оставим это Найджелу и подобным ему… или кто там решает чужую судьбу.
Джим знал одно: сегодня ночью он сохранит мужчине жизнь. Даже социопат заслуживает лучшей участи, чем стать добычей такой, как Девина.
И, будем надеяться, Джим переживет то, что приготовила для него Девина, и узнает при этом немного о слабостях демона… и как ее убить.
Информация по-прежнему значила все.
***
В это время в Бостоне, Исаак натянул капюшон ветровки, чтобы скрыть лицо, а затем повел отца Гри к парадной двери, заломив его руки за спину. Когда они оказались на улице, он прекрасно осознавал свою уязвимость… с капюшоном или без, его личность была очевидна. Но эта ситуация из разряда «затраты-выгоды»: он не доверял Чайлду, и Гри хотела, чтобы парень ушел.
Сложите два плюс два.
Он подгонял дражайшего папочку к водительской двери Мерседеса, и холодный воздух, казалось, помог мужчине собраться с мыслями, заменяя остатки недовольства дочерью решительностью, которую Исаак уважал.
– Ты знаешь, что он за человек, – сказал Чайлд, доставая ключи от машины. – Тебе известно, что он сделает с ней.
Нельзя было затмить изображение умного, доброго взгляда Гри. И да, он мог представить все то дерьмо, которым Матиас будет пытать Гри. Которым убьет ее.
Он может даже заставить отца снова наблюдать.
Исаака сделать еще одним свидетелем.
– Решение в тебе, – сказал Чайлд. – Ты знаешь, что нужно сделать.
Да, он знал. И это был полный отстой.
– Заклинаю… спаси мою дочь…
Из тени вышел пирсингованный парень – приятель Джима Херона.
– Добрый вечер, джентльмены.
Когда Чайлд отшатнулся, Исаак схватил его под руку, удерживая на месте.
– Не беспокойся, он с нами. – А потом добавил громче. – В чем дело?
Черт, парни, ему пора вернутся в дом.
– Подумал, что тебе пригодиться помощь.
На этих словах он посмотрел на Чайлда так, будто его глаза были телефонной розеткой, и он вставлял штекер в стену. Внезапно, отец Гри заморгал, его веки отбивали азбуку Морзе: хлоп-хлоп, хлоооооп, хлоп, хлоп…
А потом Чайлд пожелал им спокойной ночи, спокойно сел в машину… и уехал.
Исаак наблюдал, как задние фонари скрылись за углом.
– Расскажешь, что ты только что сделал с ним?
– Нет. Но я выиграл тебе немного времени.
– На что?
– Зависит от тебя. По крайней мере, ее отец больше не помнит, что видел тебя в этом доме… и значит, в настоящий момент папочка не набирает в спешке номер бывшего босса, чтобы сообщить твои координаты.
Исаак оглянулся вокруг, гадая, сколько людей следило за ним.
– Они уже знают, что я здесь. Тут я в таком же укрытии, как и на Бульваре Вегаса.
Огромная ладонь приземлилась на его плечо, тяжелая и сильная. Исаак застыл, ощутив внезапный прилив энергии. Он не удивился, почувствовав силу парня… будто Джим станет ошиваться с кем-то другим? Но было в нем что-то странное, и речь не о темно-серых металлических кольцах в нижней губе, брови и ушах.
Его улыбка была древней, а голос предполагал наличие тайн в каждом его слове:
– Почему бы тебе не зайти в дом?
– Почему бы тебе не сказать, что происходит?
Парень не был в восторге от ответного выпада, но Исаака это совсем не касалось. Ему плевать, даже если приятель Джима скончается от расстройства… Исааку нужна информация, чтобы происходящее обрело смысл.
Хоть какой-то.
Любой.
Господи, наверное, так себя чувствовала Гри.
– Я выиграл тебе ночь… это все, что я могу сказать. И настоятельно советую зайти внутрь и остаться там до прихода Джима. Но, очевидно, я не могу заставить тебя думать головой.
– Кто вы, мать твою?
Парень с пирсингом наклонился ближе.
– Хорошие парни.
На этом он изогнул проколотую бровь и дополнил ее ухмылкой Кэри Гранта[100]100
Кэри Грант (англ. Cary Grant, 18 января 1904 – 29 ноября 1986) – англо-американский актёр, который стал воплощением неизменного остроумия, невозмутимости и хладнокровия. Известен главными ролями в бурлескных комедиях, особенно довоенных, и в фильмах Альфреда Хичкока. Американский институт кино признал его величайшим киноактёром в истории Голливуда после Хамфри Богарта.
[Закрыть]…
И потом, вот так вот, он исчез. Словно был лампочкой, которую внезапно выключили. Но, да ладно вам, он должно быть, просто ушел?
Оглядываясь пару секунд по сторонам, потому что – алло – ублюдки, даже высококлассные шпионы и киллеры, с которыми он служил… не умели исчезать на пустом месте.
Плевать. У порога он был легкой мишенью.
Исаак нырнул в дом, запер дверь и направился на кухню. Не обнаружив там Гри, он заглянул на заднюю лестницу.
– Гри?
Услышав приглушенный ответ, он поднялся по лестнице, преодолевая за раз по две ступеньки. Добравшись до ее комнаты, он замер в двери. Точнее, застыл на полном ходу.
– Нет. – Он покачал головой, смотря на Самсонит[101]101
«Самсонит» – товарный чемоданов, «дипломатов», сумок, летней мебели и аксессуаров производства одноименной компании, г. Денвер, шт. Колорадо. Рекламный лозунг: «О нашей прочности сложены легенды»
[Закрыть] для богатеньких девушек: багаж с монограммным принтом не покинет этот дом. – Ни за что.
Она подняла взгляд от почти наполненного чемодана.
– Я здесь не останусь.
– Нет, останешься.
Она указала на него пальцем, словно пистолетом.
– Я плохо лажу с людьми, которые пытаются мне указывать.
– Я пытаюсь спасти твою жизнь. Возможность выжить – это остаться здесь, где тебя знают, где у тебя есть работа, на которой по тебе будут скучать, встречи, на которых тебя ждут, охранная сигнализация, как в этом доме. Уехав куда-нибудь, ты облегчишь им задачу.
Отвернувшись, она придавила сложенную одежду, ее стройное тело согнулось, когда Гри освобождала место для вещей. Она подхватила свитер и сложила его в два, а потом в четыре раза.
Наблюдая, как дрожат ее руки, Исаак понял, что сделает все, чтобы спасти ее. Даже если придется вынести себе приговор.
– Что ты сказал моему отцу? – спросила она.
– Ничего особенного. Я не доверяю ему. Без обид.
– Я тоже не доверяю ему.
– Ты должна.
– Как ты можешь говорить такое? Боже… то, что он скрывал от меня… что он сделал… я не могу…
Гри начала плакать, и было ясно, что ей ни к чему его крепкие-мужские-объятия: выругавшись, она скрылась в ванной.
Он смутно услышал, как она высморкалась и включила воду. Пока она была там, он запустил руку под ветровку и обхватил «Life Alert». Скорее «Death Alert»: Помогите, я не упал и все еще стою на ногах… не могли бы вы приехать, чтобы исправить эту проблему?
Гри вышла из ванной.
– Я ухожу. С тобой или без тебя. Выбирай.
– Боюсь, что без меня. – Он вынул руку из кармана.
Она замерла, заметив устройство в его руке.
– Что ты собираешься с ним делать?
– Закончить все это. Ради тебя. Прямо сейчас.
– Нет!
Когда она бросилась к нему, он нажал кнопку вызова, решая свою судьбу… спасая Гри… одним касанием.
Маленький красный сигнал на лампочке начал мигать.
– О, Боже… что ты наделал? – прошептала она. – Что ты наделал?!
– С тобой будет все в порядке. – Его взгляд изучал лицо Гри, снова запоминая каждую черточку, хотя оно и так въелось в его память навечно. – Только это имеет значение для меня.
Когда ее глаза наполнились слезами, он шагнул вперед и поймал единственную, кристальную слезинку подушечкой большого пальца.
– Не плачь. Сбежав, я стал ходячим трупом. Смерть рано или поздно настигла бы меня. И, по крайней мере, я буду знать, что ты в безопасности.
– Отмени… отмени сигнал… ты можешь…
Он просто покачал головой. Ничего не вернешь назад… и сейчас он в полной мере осознал это.
Судьба – машина, построенная временем, каждый твой выбор добавляет к ней очередную шестеренку, конвейерную ленту, компоновочный узел. И в итоге ты остаешься с готовым продуктом… и нельзя вернуться назад, чтобы все переделать. Нельзя взглянуть на построенный тобой объект и заявить: «о, минуточку, я хотел швейную машину, а не пулемет; позвольте начать с нуля и попробовать снова.
Одна попытка. Все, что нам дано.
Попятившись назад, Гри уперлась в кровать и рухнула на матрас, будто ее колени подогнулись.
– Что будет дальше?
Ее голос был таким тихим, что он с трудом разобрал слова. В противоположность ей, он говорил громко и четко.
– Они свяжутся со мной. Это устройство – передатчик, который посылает сигнал и принимает их вызов. Когда они вызовут меня, я назначу место, чтобы сдаться.
– Значит, ты можешь обмануть их. Уходи сейчас же…
– В нем GPS, поэтому они узнают, где я в любое мгновенье.
И значит, они в курсе, что он здесь.
Но он не думал, что они убьют его в ее доме… слишком много свидетелей. Гри не знала этого, но если он сдастся, с ней все будет в порядке: смерть ее брата позволит ей жить. Матиас был выдающимся шахматистом, и он должен держать ее отца под контролем, судя по тому, что известно парню. Подразделение устранило сына, не стоит говорить, что оно может сделать то же самое с дочерью… и пока существовала такая угроза, старший Чайлд не представлял опасности.
Мужчина сделает все, чтобы сохранить жизнь второму ребенку.
Жизнь Гри принадлежала ей.
– Мой совет, – сказал он. – Оставайся здесь. Уладь все с отцом…
– Как ты можешь делать это? Как можешь отдавать себя на милость…
– Меня не было среди тех, кто убил твоего брата… но я совершал подобные вещи. – Когда она отшатнулась, Исаак кивнул. – Я вламывался в дома, убивал людей, оставляя их там, где они упали. Я выслеживал мужчин в лесах, пустынях, городах, на море и выводил их из строя. Я не… невинный, Гри. Я совершал худшие вещи, которые человек может сделать по отношению к другому… и должен заплатить за это. Я устал носить эти смерти в своей голове. Воспоминания, ночные кошмары и нервное напряжение убивают меня. Я думал, что бегство поможет, но вышло иначе, и я просто не могу больше жить с собой. Ни одной ночи. К тому же, ты – адвокат. И знаешь наказание за убийство. И это… – он покачал «Life Alert» на цепочке – смертный приговор, который я заслуживаю… и жажду получить.
Она не сводила с него взгляд.
– Нет… нет, я знаю, как ты защищал меня. Я не верю, что ты способен…
Задрав ветровку и кофту, Исаак повернулся, показывая Гри огромную татуировку Мрачного Жнеца, которая покрывала каждый дюйм его спины.
Когда Гри втянула воздух, он опустил голову.
– Посмотри вниз. Видишь метки? Это мои убийства, Гри. Сколько… братьев, отцов и сыновей я отправил в могилу. Я не… невинный, который нуждается в защите. Я – убийца… который получит по заслугам.
