Текст книги "Желание (ЛП)"

Автор книги: Дж. Уорд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 26 страниц)

– Ну, технически, с тобой я провела две ночи. – Когда он стиснул челюсти, Гри поняла, что комментарий не сильно облегчил ситуацию. – Исаак, ты не сделал ничего плохого.

– Да? – Он прокашлялся.

– Я хотела тебя.

Сейчас он посмотрел на нее.

– И ты меня получила. Боже… как ты меня получила. – На короткое мгновение его взгляд снова вспыхнул огнем, но потом он сосредоточился на шкафчике перед ним. – Но на этом все. С этим покончено.

Ну… ауч. И говоря о парне, который психовал из-за того, что познакомил ее с сексом без обязательств, можно было подумать, что еще пара-тройка раз успокоит его совесть.

Когда низ живота опалило жаром, Гри подумала… что жизнь покажет насчет «с этим покончено».

– Почему ты вернулся? – спросила она.

– Я не уходил. – Когда ее брови взмыли вверх, он пожал плечами. – Я провел весь день в укрытии, в другом конце улицы… и прежде чем ты сочтешь меня маньяком-преследователем, я наблюдал за людьми, которые следили – и продолжают следить – за тобой.

Побледнев, Гри порадовалась темноте, царящей в этой долине кухонных шкафчиков и ящиков. Пусть Исаак продолжает думать, что она держит себя в руках.

– Это ты привязал лоскут белой ткани на фонарь, верно? От твоей майки.

– Он должен был сообщить им, что я уехал.

– Я не знала. Прости.

– Почему ты не вышла замуж? – внезапно спросил он. А потом резко рассмеялся. – Прости, если вопрос слишком личный.

– Нет. – Принимая все во внимание, больше не было никаких рамок. – Я никогда не влюблялась. Не было времени, на самом деле. Совмещая работу с вечной погоней за Дэниелом… я не нашла времени. К тому же… – Столь откровенный разговор казался нормальным и в то же время совершенно непривычным. – Честно говоря, не думаю, что хотела быть с кем-то в настолько близких отношениях. Некоторыми вещами я не хочу делиться.

И речь шла не о громком имени семьи, их положении или благосостоянии. Она говорила о темных сторонах своей жизни, которые скрывала ото всех… о своем брате… и матери, если быть полностью честной. Они с отцом были юристами и отличались собранностью, другая половина их семьи тоже страдала от похожего демона. В конце концов, несмотря на свою легальность, алкоголь нес такие же разрушительные последствия, как и героин.

Ее мать была изысканной алкоголичкой, сколько Гри себя помнила, и было сложно сказать, что толкнуло ее к бутылке: биологическая предрасположенность, регулярно исчезавший муж или сын, который в юном возрасте пошел по той же дорожке.

Ее потеря была столь же ужасной, как и смерть Дэниела.

– Кто такой Дэниел?

– Мой брат.

– Я позаимствовал его пижамные штаны.

– Да. – Она сделала глубокий вдох. – Он умер около двух лет назад.

– Боже… Мне жаль.

Гри оглянулась вокруг, гадая, а не решил ли человек – эм, призрак – о котором шла речь, почтить их своим присутствием.

– Мне тоже жаль. Я действительно думала, что смогу спасти его… или помочь ему спасти самого себя. Но все вышло иначе. У него… были проблемы с наркотиками.

Она ненавидела свой извиняющийся тон, которым всегда объясняла, что послужило причиной смерти ее брата… и все же он каждый раз прокрадывался в ее голос.

– Мне действительно жаль, – повторил Исаак.

– Спасибо. – Она резко качнула головой, словно встряхивая солонку. Может, поэтому ее брат отказывался говорить о прошлом… оно угнетало.

Меняя тему, она сказала:

– Тот мужчина, в твоей квартире? Он дал мне кое-что. – Она похлопала вокруг, в поисках брелка «Life Alert», и обнаружила его под свитером, который сняла после первой ссоры со своим отцом. – Он оставил это в моем багажнике.

Хотя она протянула предмет на тряпочке, Исаак взял его голыми руками. Очевидно, он не боялся оставить отпечатки пальцев.

– Что это?

– Кое-что, предназначенное мне.

– Подожди…

Убрав сигнализатор в карман, он пояснил.

– Если я захочу сдаться, нужно лишь нажать на кнопку и сообщить им свое местонахождение. К тебе это не имеет никакого отношения.

Сдаться на милость тому мужчине?

– И что случится? – напряженно спросила она. – Что случится, если ты…

Она не закончила. А он не ответил.

И Гри поняла все, что хотела узнать…

В это мгновение, передняя дверь открылась, звон ключей и стук шагов эхом разнесся по коридору, когда кто-то выключил ее сигнализацию.

– Мой отец! – прошипела Гри.

Подскочив на ноги, она попыталась поправить одежду… о, Боже, по голове проехался самосвал.

Бокал с вином. Черт.

– Гри? – донесся знакомый голос из прихожей.

О, блин, Исааку на самом деле не следует встречаться с тем, что осталось от ее семьи.

– Быстрей, ты должен… – Когда она оглянулась, его уже и след простыл.

Окей, обычно, Гри поражала его фишка с исчезновением в воздухе. Но в данную минуту, эта способность казалась даром свыше.

Двигаясь быстро, она включила свет, схватила рулон с бумажными полотенцами и кинулась к беспорядку на полу и стене.

– Я здесь! – прокричала она.

Когда ее отец вошел на кухню, Гри обратила внимание на то, что он переоделся из костюма в кашемировый свитер и отутюженные брюки. Лицо же, с другой стороны, было верхом «добродушия»: резкое и холодное, с таким выражением он обычно встречал противника в суде.

– Я получил уведомление о том, что сработала пожарная сигнализация, – сказал он.

Это не подвергалось сомнению, но, скорее всего, он в любом случае направлялся к ней: его дом располагался в Линкольне… он ни за что бы не добрался до Бикон-Хилл так скоро.

Слава Богу, он не заявился сюда десятью минутами ранее.

Чтобы скрыть свой румянец, Гри сосредоточилась на уборке стекла.

– Я сожгла омлет.

Когда ее отец ничего не ответил, Гри посмотрела на него.

– Что?

– Где он, Гри? Скажи мне, где Исаак Рос.

Страх змеей скользнул вниз по ее позвоночнику, камнем устроившись в животе. Выражение на его лице было столь безжалостным, Гри могла поспорить, что они придерживались диаметрально противоположных точек зрения, когда дело касалось ее клиента.

Гостя.

Любовника.

Кем бы Исаак ни приходился ей.

– Ай! – Она подняла руку. В подушечку указательного пальца впился осколок, красная кровь выступила огромной каплей.

Подойдя к раковине, она ощутила присутствие на кухне своего отца, как пистолет, направленный в спину.

Он даже не спросил, как сильно она себя ранила.

Он произнес лишь одну фразу:

– Скажи мне, где Исаак Рос.

Глава 25

Вернувшись в Колдвелл, в похоронное бюро, Джим – давний знаток поэтажного плана МакКриди – спешно бежал по подвалу. Достигнув комнаты бальзамирования, он прошел сквозь закрытые двери… и резко замер, оказавшись по ту сторону стали.

До этого момента он не осознавал, что никогда не ожидал снова увидеть своего босса.

И все же, вот он, Матиас, вышагивает вдоль морозильных камер, изучая именные таблички на дверях, как это делал Джим двумя днями ранее. Черт, парень казался совсем хилым, когда-то высокое, сильное тело сейчас накренилось на бок, опираясь на трость, среди черных волос выделялась седина на висках. Повязка была там же, куда ее наложили после первой операции… Была надежда, что повреждение не перманентное, которая, очевидно, не оправдалась.

Матиас остановился и наклонился вперед, будто повторно сверял имена, затем открыл дверь, оперся на трость и вытащил стол из стальной стены.

Джим знал, что ублюдок выбрал нужное тело: заклинание вызова работало, из-под тонкой простыни сочилось бледное фосфоресцирующее сияние, от которого труп казался радиоактивным.

Джим пересек комнату, встав по другую сторону своих останков, и он не обманывался тем, с какой медлительностью Матиас передвигал костями и опирался на трость даже стоя на месте: мужчина по-прежнему оставался опасным и непредсказуемым противником. В конце концов, разум и душа толкали Матиаса к стольким дурным поступкам, а эти два спутника сопровождают человека до самой могилы.

Подняв руку, Матиас стянул простынь с лица Джима и на удивление аккуратно загнул ткань на груди трупа. Потом, поморщившись, парень схватился за левую руку, массируя ее, будто его охватила внезапная боль.

– Взгляни на себя, Джим. – Уставившись на парня, Джим насладился хаосом, который собрался выпустить из бутылки. Кто знал, что собственная смерть может оказаться такой полезной?

Засветившись, он явил себя взору Матиаса.

– Сюрприз.

Голова Матиаса взметнулась вверх… и, к его чести, парень даже не дернулся. Он не отскочил назад, не замахал руками, даже не сбился с дыхания. Но, с другой стороны, он, вероятно, удивился бы больше, если Джим бы не появился… В специальном подразделении две валюты – «невозможное» и «необъяснимое».

– Как ты устроил все это? – Матиас чуть улыбнулся, кивнув на тело. – Сверхъестественная схожесть.

– Это чудо, – протянул Джим.

– Значит, ты ждал моего появления? Захотелось воссоединения?

– Я хочу поговорить об Исааке.

– Росе? – Матиас вскинул бровь. – Ты выбился из сроков. Ты должен был убить его еще вчера… следовательно, нам больше нечего сказать по этому поводу. Однако у нас есть другие дела.

Джим не удивился, когда Матиас достал самозарядник и навел оружие на его грудь.

Он холодно улыбнулся. Было несложно допустить, что Девина завладела этим мужчиной, используя его как мобильное, говорящее оружие, чтобы добраться до Исаака. Вопрос в том, как обезоружить ее маленькую мерзкую марионетку. И ответ на него был прост.

Разум… как всегда говорил Матиас, разум – самая мощная сила в борьбе против кого-то.

Джим склонился над своим трупом так, что дуло уперлось в грудь.

– Спусти курок.

– На тебе бронежилет, так ведь? – Матиас повернул запястье так, чтобы дуло пистолета еще сильней уперлось в черную футболку Джима. – Ты слишком сильно полагаешься на него.

– Ты все еще говоришь? – Джим положил руки на холодную сталь стола. – Спусти курок. Давай. Нажми на него.

Джим прекрасно понимал, что создает проблемы на свою голову: если Матиас выстрелит, а он не откинется, как это всегда делают люди, придется разбираться с истерикой в духе «срань-господня». Но это того стоило, чтобы просто увидеть…

Пистолет выстрелил, пуля вылетела из ствола… и стена позади Джима проглотила свинец. Когда выстрел эхом пронесся по комнате, выложенной плиткой, сильное замешательство исказило жестокую маску на лице Матиаса… а Джим ощутил хренову тучу триумфа.

– Я хочу, чтобы ты оставил Исаака в покое, – сказал Джим. – Он – мой.

Чувство, словно он торговался с Девиной за душу парня, стало столь сильным, будто эта встреча с бывшим боссом была предрешена судьбой…. Будто он вытащил ублюдка из той адской пустыни и рисковал своей жизнью, доставляя его в больницу, лишь ради этого разговора, торга, обмена.

И предчувствие стало еще сильнее, когда Матиас оперся на трость и наклонился вперед, возвращая оружие к груди Джима.

– Безумие, – пробормотал Джим, – это совершение одного и того же действия, снова и снова, надеясь на…

Вторая попытка была аналогична первой: громкое эхо, свинец в стене, а Джим по-прежнему на ногах.

– …другой результат, – закончил он.

Рука Матиаса метнулась вперед, схватив Джима за кожаную куртку. Когда упавшая трость отскочила от пола, Джим улыбнулся, думая, что это веселее всякого Рождества.

– Хочешь еще раз выстрелить? – спросил он. – Или поговорим об Исааке?

– Что ты такое?!

Джим улыбнулся как полный псих:

– Я твой самый жуткий ночной кошмар. Кто-то, кого ты не можешь тронуть, контролировать или убить.

Матиас медленно покачал головой из стороны в сторону.

– Это все ненормально.

– Исаак Рос. Ты позволишь ему уйти.

– Это не… – Матиас использовал куртку Джима в качестве противовеса, передвинувшись в бок, чтобы взглянуть на стену с двумя аккуратными дырочками. – Это ненормально.

Джим схватил его кулак и с силой сжал, чувствуя, как сдавливаются кости.

– Ты помнишь, что всегда говоришь людям?

Глаза Матиаса вновь обратились к лицу Джима.

– Что. Ты. Такое?!

Джим дернул его на себя так, что они оказались нос к носу.

– Ты всегда говоришь людям, что никто не ускользнет от тебя, что ты найдешь их всюду, сделаешь с ними все, что захочешь. Ну, так вот, кто бы говорил. Позволь Исааку уйти, иначе я превращу твою жизнь в кромешный ад.

Матиас жестко посмотрел ему в глаза, прощупывая, выискивая информацию. Боже, вот оно, чувство собственного превосходства в хорошем смысле. Впервые в жизни, мужчина, который имел ответы на все вопросы, блуждал в неведении.

Господи, будь он все еще жив, Джим бы сфотографировал эту рожу и напечатал гребаный календарь.

Матиас потер здоровый глаз, надеясь, что зрение прояснится, и он окажется один… или, по меньшей мере, окажется единственным живым человеком в бальзамирующей комнате.

– Что ты? – прошептал он.

– Я ангел, посланный с небес, приятель. – Джим громко и жестко рассмеялся. – А может, я совесть, которую тебе не дали при рождении. Галлюцинация, вызванная прописанными тебе болеутоляющими. Или простой сон. Но чем бы я ни был, ты должен знать лишь одно… я не позволю тебе забрать Исаака. Этому не бывать.

Сцепившись взглядами, они не отводили глаз, пока мозг Матиаса переваривал ситуацию.

После долгого молчания, мужчина, по всей видимости, решил забить на происходящее. В конце концов, как там говорил Холмс? Когда Вы отбросили невозможное, оставшееся, каким бы невероятным оно не казалось, является правдой.

По этой причине, очевидно, он отнес Джима к некоторой разновидности живых существ.

– Почему Исаак Рос так важен для тебя?

Джим отпустил своего бывшего босса.

– Потому что он – это я.

– И как много таких, как «ты», снаружи? Мы уложили этот труп в морг…

– Исаак хочет выйти. И ты отпустишь его.

Последовала долгая пауза. А потом голос Матиаса изменился, он стал тише и мрачнее:

– Этот солдат знает много государственных тайн, Джим. Накопленные им знания имеют ценность для наших врагов. Так что, вот тебе новости: дело не в том, чего хочешь ты или он. А в том, что лучше для нас… и прежде чем твое страждущее сердце начнет возмущаться, под «нами» я понимаю не тебя, себя или подразделение. А всю-мать-его-страну.

Джим закатил глаза.

– Ну да, точно. Готов поспорить, от этой патриотической чуши у Дяди Сэма знатно встанет. Но мне плевать. Основная суть в том… Что живи ты среди гражданского населения, ты стал бы серийным убийцей. Работа на правительство означает, что ты машешь Американским флагом, когда тебе удобно, но правда в том, что ты занимаешься этим лишь потому, что кайфуешь, отрывая крылья у бабочек. В твоих глазах, все люди – насекомые.

– Мои наклонности ничего не меняют.

– Именно из-за них ты служишь лишь себе. – Джим провел по дырочкам на рубашке. – Ты владеешь специальным подразделением, как собственной фабрикой смерти, и если у тебя есть хоть капля мозгов, то ты слиняешь прежде, чем какое-то из «специальных заданий» вернется, чтобы цапнуть тебя за задницу.

– Я думал, ты здесь, чтобы обсудить Исаака.

Слишком близко к правде, да?

– Отлично. Он умен, поэтому не попадет в руки врагов, и у него нет стимула для перевербовки.

– Он один. У него нет денег. Отчаяние быстро овладевает людьми.

– К черту это… его данные безукоризненны, и он исчезнет.

Уголок рта Матиаса приподнялся.

– И как ты узнаешь об этом? О, минуточку, ты уже нашел его, не так ли?

– Ты можешь отпустить его. У тебя есть полномочия на это…

– Нет у меня их!

Вспышка ярости оказалась неожиданностью, и когда слова, подобно выстрелам, затихли, Джим обнаружил, что оглядывает комнату в поисках подтверждения того, что все верно услышал. Матиас был всемогущ. Всегда был. И не просто в своих глазах.

Черт, у гада было достаточно влияния, чтобы превратить Овальный кабинет в мавзолей.

Сейчас именно Матиас нависал над телом.

– Мне плевать, что ты думаешь обо мне, или как твоя внутренняя Опра представила всю ситуацию. Дело не в том, чего хочу я… а в том, что я обязан сделать.

– Гибли невинные люди.

– Как и прогнившие! Господи, Джим, твоя пустая болтовня абсурдна. Хорошие люди умирают каждый день, и ты не можешь помешать этому. Я – разновидность автобуса, который размажет их… и, по крайней мере, я преследую серьезную цель.

Джим почувствовал, как страх волной поднимается в груди… а потом, подумав обо всем сказанном, эмоция переросла в нечто иное… Наверно, в уныние.

– Мне следовало позволить тебе умереть в той пустыне.

– Я просил тебя именно об этом. – Матиас снова вцепился в свою левую руку, будто ему внезапно нанесли запрещенный удар. – Ты должен был выполнить приказ, который я отдал тебе.

Такие пустые, подумал Джим. Его слова были пустыми и безжизненными. Будто они говорили о ком-то другом.

– Должен.

Точно.

Парень так сильно хотел выйти, что собирался покончить с собой. Но Девина вернула его обратно; Джим был уверен в этом. Здесь поработал этот демон с тысячью лиц и бесконечной паутиной лжи. Просто обязан был. И ее манипуляции прекрасно подготовили сцену для Исаака: солдат сотворил много зла, но он пытался начать жизнь с нуля, – вот его перепутье, перетягивание каната между Джимом и Матиасом.

Джим покачал головой.

– Я не позволю тебе забрать жизнь Исаака Роса. Не могу. Ты говоришь, что работаешь ради великой цели… так вот, я тоже. Убьешь этого мужчину, и человечество потеряет больше, чем простого невинного.

– О, да брось. Едва ли он невинный. Его руки по локоть в крови, как твои и мои. Я не знаю, что произошло с тобой, но не идеализируй прошлое. Ты точно знаешь, в чем он виновен.

Изображения мертвых мужчин замелькали перед глазами Джима: ножевые ранения, пулевые, истекающие кровью лица, изуродованные тела. И все они – из разряда грязной работы. Жертвы, задушенные, отравленные газом или химикатами, были серого оттенка.

– Исаак хочет выйти. Он решил прекратить. Его душа отчаянно ищет другую дорогу, и я помогу ему в этом.

Поморщившись, Матиас снова потер левую руку.

– Загадай желание в одну руку и одновременно мочись в другую. Потом сравнишь, какая заполнится быстрее.[92]92
  Цитата из фильма «Плохой санта». Указывает на что-то невозможное.


[Закрыть]

– Я убью тебя, – сказал Джим обыденным тоном. – Если дойдет до этого… я убью тебя.

– Ну, кто бы мог подумать… какие новости. Облегчи себе работу – сделай это сейчас.

Джим снова покачал головой.

– В отличие от тебя, я не стреляю без необходимости.

– Порой переход к решающему поединку – самый умный шаг, Джимми.

Старое имя мгновенно вернуло его в прошлое, к началу их обучения, когда он делил комнату с Матиасом. Ублюдок был холодным и расчетливым… но не во всех отношениях. Он был предан Джиму, насколько это в принципе было возможно в тех обстоятельствах. Однако, с годами, исчез любой след и без того ограниченного проявления человечности… пока тело мужчины не стало столь же искалеченным и немощным, как и его душа.

– Позволь задать один вопрос, – протянул Джим. – Ты когда-нибудь встречал женщину по имени Девина?

Парень выгнул бровь:

– К чему сейчас такие вопросы?

– Простой интерес. – Он расправил кожаную куртку. – К твоему сведению, я адски провел с ней время.

– Спасибо за совет насчет свидания. Это на самом деле мой приоритет в настоящий момент. – Матиас накрыл простыней серое лицо Джима. – И не стесняйся убить меня в любое время. Сделаешь мне одолжение.

Последние слова были сказаны тихо… доказывая, что физическая боль, сильная и продолжительная, может сломить даже самую стойкую волю. Но, с другой стороны, смена парадигм Матиаса произошла еще до взрыва, не так ли?

– Знаешь, – сказал Джим, – Ты тоже можешь покинуть подразделение. Я вышел. Исаак пытается. Если ты не можешь больше заниматься этим, ты в состоянии выйти.

– Ты покинул подразделение лишь потому, что я дал тебе временный отпуск, – резко рассмеялся Матиас. – Я планировал вернуть тебя назад. Исаак тоже не уйдет от меня… я сохраню ему жизнь, только если он решит вернуться в строй. В действительности, почему бы тебе не передать ему мои слова? Учитывая, как вы сдружились.

Джим сузил глаза.

– Ты никогда не делал этого ранее. Когда кто-то предавал доверие, ты не позволял ему возвращаться.

Матиас, содрогнувшись, выдохнул.

– Времена меняются.

Не всегда. И не относительно такой хрени.

– Конечно, – солгал Джим. – Давай уберем мое тело, а?

Когда они задвинули стол обратно в холодильник, Джим закрыл дверь. Потом Матиас медленно наклонился, чтобы поднять трость, его спина хрустнула пару раз, дыхание стало рваным, будто от боли и того, что его легкие не справлялись с работой. Когда он выпрямился, его лицо приобрело неестественно красный оттенок… доказательство того, сколько сил забрало такое простое движение.

Сломанный сосуд, подумал Джим. Девина работала с… использовала сломанный сосуд.

– Это все происходит на самом деле? – спросил Матиас. – Этот разговор.

– Все реально, черт возьми, но сейчас ты немного вздремнешь. – Прежде чем парень успел забросать его вопросами, Джим поднял руку и призвал силу к своему пальцу. Когда кончик начал светиться, Матиас раскрыл рот от удивления. – Но ты запомнишь, что я хотел сказать.

С этими словами он коснулся лба Матиаса, и сияние прошло через мужчину, словно зажженная спичка, вспыхнув быстро и ярко, поглощая сломанное тело и порочный разум.

Матиас рухнул наземь, словно камень.

Ангел Амбиен[93]93
  Амбиен (Ambien) – очень распространенное снотворное средство в США


[Закрыть], детка, подумал Джим. Усыпляет лучше всех.

Он навис над Матиасом, и вид валявшегося ничком босса был слишком метафоричен: мужчина пал по многим параметрам, не просто «здесь и сейчас».

Джим ни на секунду не поверил, что ублюдок позволит Исааку вернуться. Это заявление – способ приманить парня на расстояние выстрела.

Бог знал, Матиас был искусным лжецом.

Наклонившись, Джим убрал пистолет парня в кобуру, затем просунул руки под его колени и плечи… черт, еще трость. Протянув руку, он подхватил палку и уложил ее на грудь мужчины.

Джим встал без проблем, и не потому, что был силен в плечах. Черт… Матиас был таким легким; совсем легким для человека его телосложения. Он весил не больше ста пятидесяти фунтов[94]94
  150 фунтов = примерно 68 кг.


[Закрыть], тогда как должен весить все двести[95]95
  200 фунтов = примерно 90,7 кг.


[Закрыть].

Миновав закрытые двери комнаты для бальзамирования, Джим поднялся по лестнице на первый этаж.

Тогда, в пустыне, когда он впервые нес ублюдка, его переполнял адреналин, он спешил доставить гада в лагерь, прежде чем тот истечет кровью… чтобы Джима не обвинили в убийстве. Сейчас же им владело спокойствие. С одной стороны, жизни Матиаса ничего не угрожало. С другой, их накрывал пузырь невидимости и безопасности.

Пройдя через закрытую парадную дверь, он решил отнести Матиаса в его машину…

– Ну, здравствуй, Джим.

Джим застыл. Потом повернул голову влево.

Вычеркните «безопасность», подумал он.

На дальней стороне лужайки перед похоронным бюро, на траве стояла Девина на черных шпильках, ее длинные, густые черные волосы разметались по груди, маленькое черное платье обтягивало роскошные формы. Идеальные черты лица – все, начиная с черных глаз и алых губ, и заканчивая алебастровой кожей, – светилось здоровьем.

Зло всегда приходило в красивом обличии.

Но, с другой стороны, в этом крылась часть ее внешней привлекательности, не так ли?

– Чего ты добился там, Джимми? – спросила она. – И куда ты собрался с ним.

Будто сучка и так не знала, подумал Джим, гадая, как, черт возьми, он выберется из этой передряги.