Текст книги "Рыжая Соня и Кольцо Судьбы"

Автор книги: Дуглас Брайан

Соавторы: Нолан Майлз,Джордж Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Принеси вина, Север, скоротаем время,– предложил старец.– Ты ведь знаешь, где мои запасы?

Вожак коротко кивнул и скрылся за дверью, а девушка улыбнулась, взглянув на старика.

– Твоя внучка так странно смотрела на Севера,– начала она, и хорошенькое личико Лорны вспыхнуло, словно от заслуженной похвалы.

– Он самый сильный… Он самый добрый…– восторженно прошептала девочка.

– Моя внучка влюблена в Севера.– Губы Хэлдира дрогнули в едва заметной усмешке.– Такое частенько случается с девочками-подростками. Со временем это пройдет.

– Если это пройдет, я умру,– совсем не по-детски твердо заявила она вдруг и тут же мечтательно улыбнулась: – Но судьба не допустит этого. Я вырасту, и он женится на мне!

Соня едва не рассмеялась, но старец ничего не ответил, и она вдруг подумала, что Хэлдир, похоже, не впервые слышит подобные высказывания и относится к ним серьезно. Она еще раз посмотрела на старика. Огонь и его черты не сделал ни уродливыми, ни злыми, а как бы высветил глубокий ум и большую духовную силу.

Соня перевела взгляд на маленькую мечтательницу и сделала еще одно открытие, поразившее ее, быть может, сильнее первых двух. Сперва она даже не поняла, что изменилось в облике маленькой строптивицы… О, боги! Перед ней сидела совсем другая Дорна! Пепельные, отливающие серебром волосы обрамляли лицо юной девушки, только что вступившей в пору девичества, но уже не ребенка. Пухлые губы слегка приоткрылись, обнажив ровные, жемчужно-белые зубы. Черные, чернее ночи, глаза излучали восторг и любовь.

Соня изумилась настолько, что надолго замолчала и задумалась: «Если Рок желает говорить со смертными, он выбирает для этого чистые детские уста. Как она сказала? Самый сильный! Самый добрый!.. Самый благородный и самый умный,– добавила она от себя и нахмурилась, когда поняла, что чуть не продолжила этот список: – Самый красивый!»

Соня разозлилась. Да что же такое происходит?! Она возмущенно посмотрела на старика, словно он в чем-то провинился перед ней, но увидела только его спину: Хэлдир пошел за дровами. Быть может, это огонь так странно изменяет окружающий мир? Когда-то она слышала, что чистое пламя позволяет заглянуть в человеческую душу. Даже в будущее! Трусливого, жадного, жестокого оно показывает во всей его неприглядности, зачастую придавая ему звериные черты, а хорошего человека делает еще краше. И вот она воочию убедилась, что все это вовсе не бабушкины сказки.

Соня усмехнулась, перевела взгляд на свою юную собеседницу и невольно нахмурилась: Дорна стала вдруг выглядеть еще старше и еще красивее. Теперь по другую сторону стола сидела не девочка и не девушка даже – юная женщина в тонком головном обруче, украшенном переливающимися в ночи самоцветами. Ее взгляд, полный нежности, был устремлен куда-то за спину красавицы-шадизарки. Соня обернулась, но никого не увидела и вздохнула едва ли не с облегчением.

Какая чушь! Она чуть было не поверила в весь этот бред! Соня вновь посмотрела на Дорну и увидела, как радостно вспыхнули ее глаза. В тот же миг дверь сзади чуть слышно скрипнула, она вновь обернулась и увидела Севера с оплетенной лозой бутылью в правой руке и четырьмя стаканами в левой.

Соня бросила быстрый взгляд на Дорну, но увидела лишь девочку-подростка, влюбленно смотревшую на ее спутника. Прекрасная молодая женщина снова стала двенадцатилетней шалуньей, драгоценная корона испарилась, и только стая светлячков кружилась вокруг хорошенькой головки. Ну и ну!

Почти одновременно с Вожаком старец вышел из темноты, неся на руке горку аккуратно уложенных поленьев.

– Ну как, не соскучились без меня? – поинтересовался он.

– Ты разве уходил? – удивилась внучка.

Старик нахмурился, потом улыбнулся и ничего не сказал. Соня задумчиво покачала головой. Если все это не игра ее воображения, то интересно, как выглядела она сама в очищающем свете пламени? Впрочем, что гадать понапрасну? Ответить-то на этот вопрос все равно некому.

– Сейчас воды принесу,– сказал Север, посмотрев на девочку, и вновь скрылся в доме.

Лорна нахмурилась, а Соня рассмеялась:

– Меня тоже в детстве поили водичкой, и мне было очень обидно, но не расстраивайся! – Она ободряюще улыбнулась девочке.– Хочешь, я составлю тебе компанию?

– У нас не получится компании,– серьезно ответила Лорна,– Мы соперницы!

– Перестань молоть чушь! – нахмурившись, оборвал ее Хэлдир, но Соня жестом остановила его.

– Ну какие же мы соперницы? – мягко спросила она.– Давай лучше дружить.

Она протянула руку через стол, и девочка вдруг улыбнулась:

– Ты права. Ты не соперница мне. Ты сама не знаешь, чего хочешь…– Глаза Сони округлились от удивления,– Я видела,– с детской непосредственностью объяснила Лорна,– ты смотрела во все стороны сразу, не зная, что выбрать! Хотя на него – всего пристальней…

Она растерянно взглянула на девочку, давшую ей не по годам мудрый ответ. Та смотрела серьезно и пристально, словно и в самом деле разобралась в ее переживаниях. Соня перевела взгляд на ее деда, но и он оставался серьезным и уже не одергивал внучку. Тогда она повернулась к огню, будто всерьез надеялась в его пламени прочесть столь необходимые для себя слова, но не увидела ничего, кроме чарующего танца багряных языков пламени.

Чего же ты хочешь от жизни, Соня?!

* * *

Утром следующего дня поднялись спозаранку. Старый Хэлдир, судя по всему, собрался идти с ними. Соня поняла это, как только увидела его в меховом плаще и странной островерхой шапке без полей. На боку у него висел длинный прямой меч, за спиной болтались лук и колчан со стрелами. В правой руке старец держал длинный, выше своего роста, Посох.

– Ты что же, с нами идешь? – на всякий случай спросила Соня и, дождавшись его утвердительного кивка, уточнила: – А как же Лорна? Не боишься за внучку?

– За нее не волнуйся,– улыбнулся старик, и девушка сразу же поняла, что опасаться действительно нечего.– Здесь спокойно, да и не в первый раз она остается одна. Должен же кто-то присмотреть за лошадьми.– Соня недоверчиво покачала головой, и старик вновь улыбнулся.– Да она и не останется совсем одна. Каждые два-три дня я собираюсь навещать ее.

Волки убежали вперед по тропе, которой Соня так и не увидела, даже когда ступила на нее. Она удивленно посмотрела на Севера, и тот пояснил:

– Здесь нет дороги. Надо просто знать, куда идти.

– И куда? – полюбопытствовала Соня.

– Увидишь,– усмехнулся Север,– когда доберемся до места.

– Брось темнить,– нахмурилась девушка.

– Да не темню я.– Вожак остановился и внимательно посмотрел ей в глаза.– Просто хочу, чтобы ты все увидела сама.– Он покачал головой: – И когда ты научишься доверять другим?

– Не раньше, чем пойму, что этим другим можно верить! – отрезала Соня.– Если соскучился по доверию, тебе лучше остаться,– насмешливо закончила она и кивнула в сторону стоявшей у хижины Лорны.

Север обернулся, и, увидев это, девочка замахала рукой и едва ли не запрыгала на месте от радости. Взгляд мужчины потеплел. Он улыбнулся и помахал в ответ, а Соня разъяренно фыркнула и направилась дальше одна, злясь на себя за то, что поняла вдруг: она ревнует Севера к этой длинноногой, тоненькой девчонке, которую еще и девушкой-то назвать нельзя.

– Эй! Не туда идешь! – окликнул ее Север.– Ты не беги так,– добавил он, догнав ее.– Хэлдиру непросто поспевать за нами. Он ведь уже не молод, да и торопиться ни к чему: еще до вечера придем на место.

Они остановились, но девушка упорно смотрела в сторону, словно он в чем-то провинился перед ней.

– Посмотри, какая красота вокруг,– вновь заговорил Север.

Несмотря на то что переход едва начался, они успели подняться достаточно высоко. Во всяком случае, вершины сосен сливались у них под ногами в сплошной зеленый ковер, который простирался на запад насколько хватало глаз. Узкий, отвесный с северной стороны отрог уходил от Карпаш на запад и, плавно загибаясь к северу, примерно в лиге от того места, где они стояли, сходил на нет. Склон, по которому они взбирались, тянулся на север, но не слишком далеко. Лигах в шести он плавно переходил в горы Граскааля, разделявшие Бритунию с Гипербореей. Прямо под ногами желтела единственная проплешина, на которой приютилась хижина Хэлдира и его внучки. Соня присмотрелась: девочка все еще махала им рукой. «Ему»,– поправила она себя.

– Она нас еще видит,– сказала шадизарка вслух и с неожиданным ожесточением добавила: – Можешь гордиться. Она тебя любит и очень скоро станет настоящей красавицей.

– Здесь нечем гордиться.– Север пошел дальше, остановился вновь уже значительно выше, там, откуда взгляды их не достигали ни хижины, ни поляны, на которой она стояла, и здесь неожиданно заговорил снова: – Эта девочка не видит никого, кроме своего деда и меня. Два-три человека в год, что забредают в эту глушь по делу или по воле случая,– уже много, а кое-кого из них ей бы лучше не видеть вовсе. Так что нет ничего удивительного в том, что она влюбилась в меня. Но если тебе интересно, как я к этому отношусь, то отвечу тебе: меня это скорее волнует, чем радует,– Соня посмотрела на него понимающе. Она вполне разделяла его опасения.– Хэлдир считает, что пройдет три, от силы пять лет, и детская влюбленность выветрится у нее из головы. Она повстречает парня, и на смену ее самообману придет настоящее чувство.– Север взглянул в глаза девушке.– Ты понимаешь, о чем я?

– Понимаю,– кивнула она.

– А вот я опасаюсь, что Хэлдир при всем своем опыте ошибается.

– Ну и что же тебя страшит, воин? – насмешливо спросила Соня, хотя сердце ее при этом болезненно сжалось,– Неужто любовь прелестной девушки – не то, к чему стремится любой мужчина?

– Любой – быть может,– согласился Север,– но не я.

– Так ради чего ты живешь?!

– А вот этого тебе знать не надо,– ответил он и пошел дальше, оставив ее сидеть на камне.

Там и нашел девушку Хэлдир.

– Ты чего здесь грустишь? Чего это Север бросил тебя тут? Или поспорили о чем?

– Иногда твой Север становится просто невыносимым,– проворчала Соня, поднимаясь, и хмуро взглянула на него. Лицо старца не выражало ничего, кроме безмерного удивления.– Давай лучше поговорим о чем-нибудь другом.

– Хорошо,– с готовностью согласился он.– И что же ты хочешь узнать?

– Ну, хотя бы долго ли нам еще карабкаться по этому склону?

– Да в общ ем-то мы уже почти пришли.– Старик остановился рядом с ней и указал посохом на небольшой зубец над их головами, возле которого брал начало журчавший где-то в стороне ручей.– Видишь этот камень? – Соня кивнула.– До него рукой подать. Потом, правда, придется еще пройтись по плоскогорью, но это уже пустяки.

Соня кивнула, и дальше они пошли вместе.

– И чего ради мы вообще полезли в горы? – продолжала ворчать девушка. Она уже успокоилась, но какой-то неприятный осадок от разговоpa с Севером в душе остался.– Там что, храм, святыня или какое-то место особенное?

– Если тебе непременно нужен ответ, считай, что там место особенное.

– Да что же такого в этих горах, чего нет там, внизу, рядом с твоим домом? – чуть не выкрикнула она.

– Но ты сама только что ответила,– удивился он.– Здесь горы! Горы – это покой. Здесь кристально чистый воздух!

– Можно подумать, что мы пришли сюда из деревни углежогов,– недовольно проворчала она, но все-таки принюхалась.

Хэлдир покачал головой.

– Наконец,– продолжил он,– здесь высокий уровень магической энергии!

– Так Север – колдун?!

– Вовсе нет! – рассмеялся старец.– И тем не менее это необыкновенно важно. Любому, кто обладает Силой, не так-то просто отыскать человека даже в столь уединенном месте, при условии, что того укрывает мощный естественный фон. Здесь вы можете заниматься хоть год, и вам никто не помешает.

За разговорами они поднялись на самый верх. Плато, куда привела их странная тропа, оказалось зажатым между двумя горными хребтами, сходившимися воедино где-то далеко на востоке. Не менее трех тысяч локтей отделяло его от зеленого моря сосен. Голубая даль на востоке тонула в туманной дымке, а пики Граскааля высились справа, словно одетые в белое исполины. Теперь

Соня без труда отыскала проход в долину, из которой они вышли три дня назад. Впрочем, быть может, ей только показалось это.

Соня бывала в горах и прежде, но гак высоко забралась впервые, и вот теперь открыла для себя новый мир, свежий и яркий. Она восторженно рассмеялась и закружилась, раскинув руки, глядя в синее небо, потом вдруг замерла и посмотрела в глаза Хэлдиру, который с доброй усмешкой наблюдал за ней.

– Неужели есть люди, которые всю жизнь живут в таком месте? – восторженно спросила она.

– Есть,– ответил старец, и в глазах его промелькнула странная искорка, словно воспоминание о давно прошедшей боли, но столь мимолетная, что девушка не заметила ее.

– Они, вероятно, необыкновенно счастливы…– задумчиво произнесла девушка.

– Те, кому удается отрешиться от земного, не могут испытать счастья в полной мере, ибо все познается в сравнении. Гораздо счастливей те, кто не страшится невзгод, но за полноту чувств они платят высокую цену, и радость их быстротечна.

– О чем ты, старик? – удивилась Соня.

– Все в этом мире имеет цену, и чем сильнее радость, тем горче боль утраты.

– Твои слова порождают больше вопросов, чем дают ответов.

– Ты права,– кивнул Хэлдир,– я увлекся, а время ответов еще не приспело.

Соня развернулась и пошла прочь, в глубь долины. Туда, откуда навстречу ей огромными прыжками приближался Вулоф. Он остановился в двух шагах и, встряхнувшись по-собачьи, коротко позвал:

– Идем!

– Куда?

– Хозяин ждет,– ответил он и понесся обратно, огромный и страшный, как ночной кошмар.

«Хвала богам,– с удовлетворением подумала Соня,– хоть зверье еще не разучилось разговаривать по-человечески».

Крысенок запищал, напоминая о себе, и Соня, оторвавшись от размышлений, присела на камень и склонилась над корзиночкой. Пошел четвертый день, и зверек уже не походил на того жуткого головастика, которого по приказу настоятельницы нес топить послушник. Теперь его покрывал пушок, да и само тельце заметно выросло и округлилось, а тоненькие лапки налились силой.

– Кто это? – спросил Хэлдир, остановившись рядом.– Я не раз порывался спросить, кого ты прикармливаешь, да как-то не вовремя все оказывалось.

– Это крысенок,– ответила Соня и рассказала всю историю от начала и до конца.

– Ну-ка, дай мне его,– попросил старик.

Соня вынула из клетки крохотное существо и положила его на большую морщинистую ладонь Хэлдира. Старец внимательно осмотрел зверька, словно держал в руках новорожденного младенца. Он поворачивал его и так, и этак, рассматривая со всех сторон, пока наконец не удовлетворил свое любопытство.

– Ну и как? – с улыбкой спросила Соня.– Чего высмотрел?

– Ты знаешь, что в Логове помимо всего прочего пытались создавать разумных животных? – вопросом на вопрос ответил он, чем немало удивил девушку.

– Не знала, пока ты не сказал.– Она пожала плечами.– Впрочем, догадывалась. Все эти волки говорящие… Они ведь не из лесу пришли.

– Верно,– согласился Хэлдир,– не из лесу. Всех их новорожденными волчатами принесли в жертву Белой Волчице, и благодаря проведенному ритуалу они обрели разум. Не такой, конечно, как у человека. Этого невозможно добиться сразу, но все-таки… Да ты и сама можешь судить о результатах!

– К чему ты клонишь? – спросила Соня.

Она начала уже терять терпение. Не то чтобы ей было не интересно, но уж больно неудачное время выбрал старик для разговора. В другой раз она с удовольствием послушала бы эту историю, но теперь… Север ждет, да и Вулоф уже прибегал за ними.

– Все очень просто, и следующий шаг очевиден. Создавать разумных помощников по одной особи скучно и долго. Вот если бы удалось получать разумное потомство… В короткие сроки можно собрать целую армию таких, как Вулоф, бойцов – сильных, умных, быстрых и беспощадных!

– Которые очень скоро смели бы остатки человеческой расы с поверхности земли,– закончила за него Соня.

– Вот видишь,– согласился Хэлдир,– ты сразу поняла, что ожидает людей, если опыт удастся.– Он помолчал, прежде чем заговорить снова.– Но это потому, что ты не ослеплена идеей. Когда происходит такое, никакие жертвы уже не принимаются в расчет. Счастье еще, что в своем ослеплении эти безумцы забывают кое о чем.

– О чем же?

Соня уже не думала о том, что Север ждет их. Ей не терпелось узнать, зачем старик заговорил об этом. К тому же она подозревала, что и кинжал, который она выкрала, а потом, спрятав, не смогла найти, имел к обряду самое прямое отношение.

– Они забыли о богах.– Старик по-доброму посмотрел на девушку.– Они отреклись от богов, назвали их недоучками, позабыв в гордыне о том,, что сами-то всего лишь игрушки в их руках! Но боги-то от этого не исчезли!

– Ты уверен в том, что говоришь? – спросила Соня.– Я что-то тоже не слишком-то верю ни в Митру, ни в Иштар, ни в Эрлика,– Соня подумала.– Лишь иногда обращаюсь к Белу, и он не подводит меня.

– Вот видишь…

– Да ничего я не вижу,– простодушно возразила Соня.

– А между тем все просто. Нет ничего удивительного в том, что боги отвернулись от людей, которые забыли о них, но это не значит, что они не существуют. Вот ты поминаешь Бела, и он тебе помогает.

– Ну, в моем случае дело, скорее, заключается в умении, позволяющем обойтись и без божественного вмешательства, зато когда оно мне потребовалось, я его так и не получила.

– Это значит лишь, что твоя просьба не укладывалась в божий промысел.

– Да? – насмешливо переспросила Соня.– А зачем мне тогда поклоняться богам, если все мои просьбы перестанут укладываться в… Как ты сказал? Промысел? Ага, в него. Впрочем,– одернула она сама себя,– сдается мне, что мы сильно отвлеклись.

– Похоже,– согласился Хэлдир и покачал головой.– Так вот,– продолжил он,– ты затронула интересную тему. Спорить о ней бессмысленно: у каждого из нас найдется множество доводов. Но я предлагаю тебе решить наш маленький спор иначе.

– Интересно, как это? – спросила девушка, щурясь на клонящееся к закату солнце и закрепляя клетку с крысенком у пояса.

– Очень просто,– ответил старец.– На земле уже когда-то жили несколько разумных рас. Ты, вероятно, слышала о наагах и лемурийцах, хотя их было больше.

– Ну так и что?

– А то, что выжил только человек, и на пути к выживанию он истребил всех соперников.

– Могли победить и нааги,– заметила Соня.

– Могли,– согласился Хэлдир,– но тогда мы с тобой не разговаривали бы сейчас.

– Пусть так. Что же из этого следует?

– Из этого следует, что ни у Разары, ни у Лухи, ни у кого бы то ни было еще ничего не получится.

– Ты хочешь сказать, что он…– Соня невольно коснулась рукой висевшей на поясе клетки.

– Нет,– успокоил ее Хэлдир,– твой питомец разумен, уверяю тебя. То есть я хотел сказать, что он станет разумным.

– Но ведь ты только что сказал…

– Я не это имел в виду,– остановил девушку старец.– Если все волчицы Логова начнут приносить по шесть разумных щенков в год – это одно, но если за год появится всего один разумный волчонок, то ритуал жертвоприношения при всей его медлительности окажется даже более выгодным для Разары.

– Ну,– легкомысленно отмахнулась Соня,– это когда еще выяснится!

– Гораздо быстрее, чем, быть может, ты думаешь! – возразил старик.– Не забывай, что их интересуют не только волки. Я это говорю не просто так. Если вы с Вожаком составите пару, вам придадут ворона. Так вот, я уже говорил об этом Северу, повторю и тебе: вы должны настоять на том, чтобы птенец попал к вам слепым! Первого, кого видит вороненок, он считает своим родителем. Так вот, если он попадет к вам оперившимся, то будет служить вам, но останется шпионом Разары. Если ты возьмешь его слепым, он никогда тебя не предаст.

Ничего не ответив, Соня пошла вперед, по берегу ручья, уже не обращая внимания на россыпи необычных цветов, на мрачные скалы, увенчанные белоснежными шапками, пока далеко впереди не показалась огромная изба. Девушка даже не поверила своим глазам, пока не подошла поближе.

Четыре исполинских камня, каждый из которых доставал девушке до плеча, расставленные по углам, служили опорами. Соня зашла сбоку и посмотрела на венцы: ни один из них она не сумела бы обхватить и за два раза. Когда-то давно стыки между бревнами забили мхом, который, как ни странно, прижился, и теперь стены больше походили на замшелые скалы, что раскинулись вокруг. Крыльцом дому служил покатый настил из бревен средней толщины.

Соня покачала головой и поднялась наверх. Дверь отворилась легко и без скрипа. Тем не менее Север словно почуял ее и, не оборачиваясь, проворчал:

– Я уж думал, вы и вовсе не придете. Вулоф сказал: разговаривают.

– Так оно и было! – рассмеялась Соня и тут же поинтересовалась: – Значит, поселишь ты нас здесь?

– Тебе не нравится?

– Почему не нравится? Просто мне понадобится еще кое-что.

– Например?

– Мне понадобится вода для умывания.

– Вода из ручья тебя разве не устроит? – удивился он.

– Конечно, устроит, но я не это имела в виду.– Соня досадливо поморщилась.– Здесь есть место с удобным спуском, чтобы я смогла умыться или выкупаться?

– Есть.– Север улыбнулся.– И ты увидишь его еще сегодня. Что-нибудь еще?

– Да,– кивнула девушка.– Здесь всего одна комната.

Хэлдир вошел в дом как раз в тот миг, когда Соня заговорила о спальных местах.

– А чего бы ты хотела? – уточнил Север.

– Я хотела бы иметь возможность уединиться.

– Это можно устроить,– ответил Север,– но давай сперва подумаем, стоит ли.

– То есть как это? – не поняла она.

– Можно сколотить деревянную стену. На это уйдет не слишком много времени, но нужно ли возиться? – Он внимательно посмотрел на девушку.

– Я могла бы обойтись и куском материи,– поджав губы, сказала она.

– И что ты станешь делать за этим куском?

– Как что? Переодеваться, конечно!

– Переодеваться?! – Север удивленно всплеснул руками.– Но ведь мы все увидим!

Она покраснела. Ведь и в самом деле – они все увидят! Но что же делать? Не возводить же в самом деле стену?! Она растерянно посмотрела на Вожака.

– Вон там ты сможешь переодеться, а спать можешь где угодно. Годится?

Она с готовностью кивнула. «Как же все-таки это глупо,– подумала она.– Нет, все. С сегодняшнего дня перестаю строить из себя принцессу. По крайней мере, в отношениях с Севером». Она посмотрела на Вожака и улыбнулась ему.

– А ты случайно не храпишь по ночам? – подозрительно поинтересовался тот и ехидно прищурился.– Я этого страсть как не люблю.

– Если так, то плохо дело,– поддержал его старец.– Но ты не горячись понапрасну. Сегодня посмотрим, а завтра, если что, так и выставить недолго.

– Это куда же? – пролепетала Соня.

– Да к Вулофу с Вилвой,– небрежно отмахнулся Хэлдир.

– Ах, к Вулофу с Вилвой? – Соня наконец-то пришла в себя.– Вот вы туда и покатитесь, коли что-то вам не по нраву!

– Придется терпеть.– Север сокрушенно вздохнул.– Как думаешь? – и вопросительно посмотрел на старца.

– А куда денешься! – горестно поддакнул тот.

Девушка окинула обоих гордым взглядом, вышла и направилась к ручью. Она насчитала не менее сотни шагов, прежде чем прозрачный поток зажурчал прямо у нее под ногами. Девушка присела и, зачерпнув воды, омыла ею лицо. Вода оказалась ледяной, и в первый миг у нее перехватило дыхание, но почти сразу кожа словно разгорелась. Едва ли не с сожалением она встала и пошла вдоль ручья к озеру. Здесь узкое плато расширялось. Прямо напротив, с другой стороны ручья, крутой склон образовывал уступ, от самой земли полого поднимавшийся вверх. Скорее, его можно было назвать дорогой или уж, по крайней мере, тропой, по которой свободно прошла бы лошадь с седоком, причем без малейшего риска свалиться вниз. Уступ шел вверх и скрывался за кромкой леса, прятавшего дальнюю часть ущелья. Насколько велик лес, она могла только гадать.

– Любуешься? – услышала Соня за спиной голос, в котором не прозвучало и тени насмешки.– Я и сам люблю это место,– сказал Север, останавливаясь рядом и вытирая только что вымытые руки куском чистого полотна.– Пойдем, я хочу показать тебе…

– Все? – насмешливо перебила она, окидывая взглядом озеро и лес, уходивший неизвестно куда.

– Зачем все? – удивился Север.– Для начала хотя бы то, что лежит вокруг дома, а лес увидишь завтра.

– Так ты меня на отдых сюда привез? – едва ли не игриво спросила девушка, и Север с удивлением отметил, что она пребывает в прекрасном настроении.

Они пошли вдоль ручья к берегу озера, и Соня увидела ряд гранитных осколков с плоскими вершинами, явно составлявших опоры несуществующего моста. Две из них врезались в противоположные берега, одна вросла в дно посередине, на локоть вниз по течению.

Девушка остановилась на берегу, совершенно завороженная открывшейся перед ней картиной. Далеко на западе огромным оранжевым глазом повисло предзакатное солнце. Сумерки еще не наступили, но день уходил, хотя Око Митры еще ласкало кожу своим теплом. Соня с наслаждением полной грудью вдохнула чистый и ароматный воздух, словно жаркое лето сменилось преддверием весны, и Север невольно улыбнулся, поняв ее.

Довольно широкое, озеро тянулось вдоль ущелья на восток, а затем поворачивало к югу и разливало свои воды примерно на такое же расстояние, опоясывая прекрасный луг, спускавшийся к самой воде. Соня разулась и пошла босиком по траве, на которую до сих пор, кажется, не ступала нога человека. Девушка нагнулась и погладила маленькие белоснежные звездочки цветов.

– Это гальдэсы,– пояснил Север.

– Знаю,– кивнула Соня.– Хэлдир говорил мне,– И, подумав, добавила: – Никогда не слышала о таких.

– Конечно,– согласился Север,– ведь это цветы моей родины. Они очень редки здесь.– Он запнулся, словно задумавшись о чем-то.– Эта долина – единственное место, где я сумел найти их.

– Ты, наверное, родился очень далеко? – спросила она.

– Верно,– сказал он и тут же постарался сменить тему.– И я много где побывал. Я видел страны, где даже звезды на небе разбросаны не так, как здесь!

– Даже звезды разбросаны на небе не так…– мечтательно повторила девушка.– Как те, что у нас под ногами? – неожиданно спросила она.

– Нет, конечно.– Север улыбнулся и начал рассказывать: – А ты знаешь, что, когда солнце прогоняет снег, они уже стоят распустившимися и остаются такими на все лето? Ни один гальдэс не умирает, если его не сорвать! Они так и уходят под снег – белые цветки на белом снегу, пока их не засыпает до весны. Некоторые верят, что они так и стоят под снегом, дожидаясь прихода следующей весны.

– А если разгрести?

– Ничего не найдешь. Но на следующее лето все повторяется сначала. Дети верят, что они не растения, а живые существа. Как мы, люди.