Текст книги "Рыжая Соня и Кольцо Судьбы"

Автор книги: Дуглас Брайан

Соавторы: Нолан Майлз,Джордж Бейли
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

РЫЖАЯ СОНЯ И КОЛЬЦО СУДЬБЫ

ОБИТЕЛЬ ТЕНЕЙ

 Глава первая

После побега из Логова Белой Волчицы[1]1
  См. Дж. Бейли «Владыка падших»


[Закрыть], Соня затаилась в лесу, ожидая, что вот-вот услышит звуки погони, однако ночную тишину нарушал только слабый ветерок, нежно теребивший медные пряди ее волос. «Ветер свободы»,– невольно подумалось ей, и от этой сладкой мысли сердце забилось чуть сильнее. Она бездумно растерла пальцами несколько иголок и с наслаждением вдохнула горьковатый, терпкий аромат хвои.

Понимая, что расслабляться нельзя, девушка быстро взяла себя в руки и внимательно посмотрела на звездное небо, проглядывавшее сквозь ветви деревьев: серп молодой луны завис прямо над головой, словно указывая путь. Ее дорога лежала на закат, к выходу из долины, а затем на север, в Ханумар, где ее ждали Сурхан и Альво.

Она снова прислушалась. Тишина. Похоже, о ее побеге в Логове пока не узнали. Хватит терять время. Пора уходить. В кромешной тьме, да еще среди деревьев, вряд ли ее сможет кто-нибудь заметить. Жаль вот только, что коня нет. Пешком придется потратить несколько дней, а это плохо, ведь утром наверняка начнется переполох. Ее будут искать, причем старательно, а ей нужно не только обмануть преследователей, да еще и где-то спать и что-то есть… Правда, у нее есть лук, но охотиться днем было бы безумием. Впрочем, и ночью тоже.

А может быть…

Мелькнувшая в голове мысль показалась привлекательной, и глаза девушки загорелись радостью. Пусть ее ищут, а она тем временем укроется в пещере, в которой они провели вместе последнюю ночь. Через два-три дня охранники Логова решат, что беглянка обошла все заставы и сумела вырваться, и если даже не прекратят поиски, то уж стараться-то не будут. Отлично! До рассвета она должна добраться до южного хребта Граскааля, а по дороге неплохо бы подстрелить какую-нибудь дичь да набрать воды.

Соня осторожно раздвинула ветви ельника и бесшумно двинулась вперед. Через пару десятков шагов подлесок кончился, и она застыла на его границе, всматриваясь в исполинские стволы вековых сосен и елей. В таком открытом лесу засаду можно заметить издалека, но зато и сама она в лунном свете видна как на ладони.

Бросив быстрый взгляд по сторонам, девушка, добежала до первого ствола, от него – к следующему и еще к одному, когда сердце впервые екнуло, заставив ее насторожиться. Она прижалась к шершавой коре, словно хотела слиться с ней. Сердце стучало в горле, но глаза будто стали стократ зорче, и Соня без труда рассмотрела, что на одном из деревьев выступает подозрительный нарост.

Похоже, не все так просто… Соня осторожно двинулась вправо и через десять шагов, отделявших ее от соседнего дерева, снова остановилась, чтобы оглядеться. Нарост, что привлек ее внимание, пропал, и это очень не понравилось девушке. Деревья не люди. Они не расправляют сгорбленных спин, не меняют поз.

Впрочем, что бы это ни было, не сидеть же ей теперь под деревом, ожидая, когда за ней придут. Она выбрала свой путь и возвращаться не собиралась. Беглянка направилась вперед такими же короткими перебежками, как и прежде, и успела уйти довольно далеко, когда слабый шорох за спиной вновь заставил ее насторожиться.

Соня замерла на полушаге и резко обернулась. На этот раз она увидела не исковерканный наростом ствол, а нечто живое, метнувшееся в сторону. Кто-то явно преследовал ее и теперь попытался спрятаться. Не обернись она столь внезапно, и замершая в отдалении тень осталась бы незамеченной. Так, значит, она здесь вовсе не одна, и побег ее уже не тайна! Ее преследуют умело, скрытно. Быть может, даже направляют по определенному пути. Она испуганно взглянула вправо и влево: там застыли похожие тени. Что делать?!

На миг девушка замерла, мечтая лишь о том, чтобы ее не заметили, прошли мимо, и почувствовала, что зловещее кольцо врагов вокруг нее зашевелилось и начало неумолимо сжиматься, но не видела выхода. Рука ее потянулась к оружию, и вдруг…

Соня не сразу поняла, что происходит. Откуда-то сверху донеслось странное шипение, но она не успела поднять голову, потому что в следующий миг хвоя, равномерным слоем устилавшая землю, взлетела в воздух. Девушка почувствовала, как земля уходит из-под ног, и сообразила, что падает, но упасть не успела. Ее подхватило что-то мягкое, и через два удара сердца она повисла, плавно раскачиваясь всего в паре локтей над землей. Соня попробовала вырваться из опутавшей тело сети, но усилия оказались напрасными: со всех сторон к ней уже бежали вооруженные люди. Десятки рук подхватили ее и понесли обратно в Логово.

Скоро Соня перестала вырываться, справедливо рассудив, что ни к чему смешить людей и понапрасну тратить силы. Какая же она дура! Стояла и радовалась свежему ветерку, запаху хвои, даже не задумываясь о том, что среди деревьев легко спрятаться не только ей, но и стражам, а свежий ветер несет к чутким носам ее запах! Она упивалась ощущением свободы, а эти твари затаились среди ветвей и ждали, когда она доберется до ловушки. Даже пугнули ее, тонко и умело, когда она пошла не в ту сторону!

Ее торжественно внесли в ворота, и тут Соня со стыдом и удивлением увидела, что, несмотря на глухую ночь, ее встречают, едва ли не торжественно.

Десять стражников освещали факелами обширное пространство рядом с плацем, на котором выстроилась вся гнусная верхушка: Халима, Ханторек, Кучулуг, Север и, конечно же, сама мать-настоятельница. За их спинами толпились наставники.

Только что они о чем-то переговаривались, но, когда беглянку внесли и бросили на землю, как тюк грязного белья, умолкли. Все, как по команде, уставились на нее будто на некую диковинную зверюшку, пойманную в лесу. Лицо Разары, правда, ничего не выражало, зато Ханторек и не пытался скрыть своего ликования, и Соня с ужасом поняла, что попала-таки в его власть. Халима ехидно улыбалась: наконец-то все убедились в ее правоте. Кучулуг злобно скалился. И лишь на лице Севера она прочла мрачное сочувствие, но, как ни странно, его участие лишь пробудило в ней былую ненависть.

Соня смерила каждого из присутствующих злобным взглядом и отвернулась. Она не видела, как пристально смотрит на нее Разара. Ей хотелось, чтобы все поскорее закончилось, что бы ни ждало ее впереди.

– В клетку ее! – От резкого, как удар плети, приказа матери-настоятельницы девушка невольно вздрогнула.– Пусть там дожидается утра!

Те же люди, что принесли беглянку в Логово, вновь подхватили ее и понесли дальше. «В клетку? В какую еще клетку?» Соня видела, что ее несут по аллеям парка, приближаются ко дворцу… «Куда дальше?» В это мгновение ее опустили на землю, но на этот раз поставили на ноги. Девушка увидела, что находится в странной беседке, между двумя бронзовыми статуями – лучника и копейщика. Пока она осматривалась, ее тщательно обыскали и только после этого освободили от сетей.

– До утра тебе придется побыть здесь,– сказал ей Вамматар, кивнув на защищенную стенами часть павильона.

Пожав плечами, пленница шагнула внутрь и, услышав за спиной громкое шипение, резко обернулась. Толстые бронзовые стержни перегородили проход. В промежуток между ними Соня едва смогла бы просунуть руку.

– Очень остроумно,– хмыкнула девушка, подходя к решетке, по другую сторону которой стояли Вамматар и Север в окружении воинов.

Вожак едва заметно пожал плечами и обернулся к начальнику наружной стражи:

– Пусть Вулоф постережет ее до утра.

– Ты боишься, что я попытаюсь перекусить прутья? – фыркнула Соня.

Один из стражников тут же отправился выполнять приказ Вожака. Сам же Север спокойно посмотрел на девушку и молча отошел в сторону. Соне захотелось вдруг узнать, о чем он сейчас думает, но по его невозмутимому лицу ничего нельзя было прочесть.

Вулоф явился гораздо раньше, чем она ожидала.

– Мы сейчас уйдем,– сказал Вожак, и девушка, решив, что он заговорил с ней, собралась уже сказать какую-нибудь колкость, но он равнодушно отвернулся и закончил фразу, обращаясь к волку: – С ней не должно случиться ничего дурного.

– Да,– хрипло выдохнул Вулоф. Север кивнул ему, взглянул на девушку и, забрав с собой Вамматара и стражу, ушел. Соня опустилась на скамью. Вот и все. Где же она просчиталась? Она ведь всегда тщательно готовилась к каждому из своих дел, никогда не шла вперед, не перепроверив все тысячу раз. Сама же хвасталась перед Хантореком своей осторожностью! О, Бел! Именно он предупреждал об опасностях ее ремесла, а она небрежно отмахнулась от его слов, как от наивного лепета непосвященного. А этот негодяй как в воду глядел! Соня не сомневалась, что уж теперь-то отец-настоятель наверняка попытается отыграться.

Она застонала от бессильной ярости. «Боги! За что вы помутили мой разум?! Как же я решилась положиться на слепую удачу в игре, где на кону оказалась моя собственная жизнь? Это же Логово Белой Волчицы! Ведь знала, что сюда не первый год заманивают самых удачливых из воров. И до меня многие наверняка уже пытались бежать. Да они на ловле беглецов поднаторели!»

Она устало вздохнула, подошла к решетке, взялась ладонями за толстые прутья и прижалась к ним пылающим лицом. За ними два воткнутых в землю факела образовывали островок света, окруженный кустами. Вдаль убегала посыпанная песком дорожка. Вулоф сидел в локте от решетки и не мигая смотрел на нее. Казалось, зверь чувствовал, что творится в душе пленницы, и жалел ее. Соня не сомневалась, что волчья стая помогала поймать ее, но не сердилась на зверя. Быть может, потому, что понимала: он всего лишь невольник, которому просто некуда деваться. В отличие от людей…

Она невесело улыбнулась ему, как товарищу по несчастью. Волк нервно потоптался на месте, но взгляда не отвел.

– Меня убьют? – спросила девушка.

Зверь судорожно глотнул. Он явно волновался.

– Накажут…– хрипло прорычал он.

Накажут! Соня непроизвольно сжала решетку побелевшими от напряжения пальцами. Ей впервые стало действительно страшно. Альрику ведь тоже… Наказали!

«Что же ты наделала, Соня? Ведь еще бритунка говорила о том, что не стоит торопиться с побегом. Быть может, следовало дождаться первого задания, но не из Логова, не из долины Волчицы, где за каждым деревом притаились стражи! Почему же ты перестала прислушиваться к голосу разума? Уж в любом случае, раз решилась на побег, следовало затаиться до рассвета, когда глаза не подведут, а не бродить по ночному лесу…»

Соня простояла у решетки до самого утра. Она не заметила, как один за другим потухли оставленные людьми Севера факелы и окружающий мир погрузился во тьму и тишину. Всего один раз ей показалось, что она услышала в темноте какой-то шорох, но Вулоф тут же насторожился и недовольно заворчал. Все стихло, и Соня вернулась к своим невеселым мыслям. Она продолжала ругать себя, пока небо на востоке не заалело.

Через некоторое время невдалеке послышались шаги, вслед за которыми раздался громкий удар колокола, заставивший пленницу вздрогнуть и очнуться. Начинался новый день. Что он принесет ей?

Вновь послышались шаги, легкие и торопливые. Кто-то быстро шел по усыпанной песком дорожке, и Вулоф опять насторожился, но через мгновение, когда увидел подбежавшую Аванту, успокоился. Зингарка метнулась к клетке и, остановившись в шаге от решетки, взялась за прутья.

– Зачем? Ну зачем ты сделала это? – воскликнула она, когда взгляды их встретились.

– Я не могла больше находиться здесь,– устало ответила Соня, пытаясь убедить себя, что это действительно так.

Она вымученно улыбнулась, протянула сквозь решетку руку и погладила подругу по щеке. Та прижалась к ее ладони, и Соня увидела, как глаза девушки наполнились слезами.

– Ну что ты? Не надо,– прошептала пленница.

– Они убьют тебя,– всхлипнула Аванта.

– Нет. Только накажут,– как-то равнодушно ответила шадизарка, и Аванта, не выдержав, разрыдалась.

– Ну что ты? Не надо,– отрешенно повторила Соня, вытирая влажные дорожки на щеках подруги.

Вулоф недовольно заворчал, и почти сразу вслед за этим вновь послышались шаги. Отряд наружной стражи во главе с Вамматаром быстро приближался с южной стороны парка. Когда охранники подошли ближе, Соня увидела среди них и Кучулуга.

С громким шипением решетка ушла в землю. Аванта вскрикнула от неожиданности и отскочила на шаг. Пленница вышла наружу, и Вулоф лизнул ее руку, но Вамматар, не проронив ни слова, строго посмотрел на волка, и тот, опустив голову, поплелся прочь. Следом за ним ушел и гипербореец.

– Иди к своим,– мельком глянув на Аванту, глухо приказал Кучулуг.

Девушка в последний раз посмотрела на подругу и побежала по дорожке парка.

К удивлению Сони, Кучулуг вел себя сдержанно и даже старался не смотреть в ее сторону.

– Идем,– коротко бросил он и направился ко дворцу.

Они вошли в центральное здание и спустились в подвал. Девушка даже не удивилась, попав в уже знакомую камеру. Она остановилась посредине и замерла, молча слушая, как закрывается за спиной дверь и поворачивается ключ в замке.

Факелы, как и в прошлый раз, ярко пылали в держателях на стенах. Соня невольно вздохнула: «Вот ты и вернулась к тому, с чего начинала. И что теперь? Теперь тебя ждет наказание, как сказал Вулоф».

Наказание… Она стиснула зубы, припомнив искаженное ужасом лицо Альрики утром, когда бедняжка вернулась в свою комнату, и опустевший, лишенный жизни взгляд подруги вечером того же дня.

Наверняка, с ней попытаются проделать что-то подобное. Может ли она избежать этого? Скорей всего, нет. Но пусть даже не надеются, руки на себя она не наложит.

* * *

Когда Север вошел в покои матери-настоятельницы, Ханторек нервно расхаживал из угла в угол.

– Почему так долго? – раздраженно спросил он.

– Ты звала, повелительница?

Словно не слыша вопроса отца-настоятеля и даже не удостоив его взглядом, Вожак сдержанно поклонился Разаре. Халима увидела, как налилось кровью бледное личико Ханторека, и едва сдержала готовый было вырваться ехидный смешок. Всего-то пара седьмиц прошло со времени проведенного ею ритуала, а как изменился отец-настоятель! Куда девалась его сдержанность? Упорно скрываемая злоба вырвалась наружу, подчинив себе все его существо! Да и внешне он стал другим. Отдаленное сходство с хорьком теперь было явным.

– Да, Север,– ответила Разара, точно так же, как и он, не обращая внимания на пунцового от злости и стыда отца-настоятеля.– Как ты понимаешь, нам предстоит определить судьбу послушницы.

– Конечно, понимаю,– кивнул Север.– Равно как и ответ на этот вопрос не вызывает у меня ни малейшего сомнения.

– И ты, безусловно, уверен в своей правоте? – прошипел Ханторек.

– Ты, как всегда, проницателен, отец-настоятель,– спокойно ответил Север, едва взглянув на Ханторека, словно только что заметил его.

– И что же ты предлагаешь? – поинтересовалась мать-настоятельница.

– Отпустить ее.– Север пожал плечами.– Чего ж еще? Пусть вернется в свою комнату, выспится, а завтра с утра отправляется на занятия.

– Благодетель…– хмыкнула Халима негромко, но так, чтобы ее слышали остальные.

Разара кивнула, но не успела и рта раскрыть, как вмешался Ханторек.

– Похоже, Вожак готов простить рыжей послушнице любую провинность! – воскликнул он.

– Вовсе нет,– равнодушно возразил Север.– Просто не вижу ее особой вины. Она поступает так, как должен поступать нормальный человек. Любой личности невыносима неволя. Она же, несомненно, личность сильная, хотя, быть может, и не осознает своей силы. Но именно потому так ярок ее протест. Я был бы разочарован, поступи она иначе.

– Ах вот как! Личность! – закричал Ханторек, всплеснув руками.– В Логове нет личностей, кроме настоятелей и наставников! Послушникам же еще только предстоит заслужить право на уважение.

– Оставим пустые споры! – оборвала его Разара.– Что ты предлагаешь? – Она обернулась к отцу-настоятелю.

– Казнить ее перед строем послушников! – брызжа слюной, заверещал он.– Чтобы у других никогда больше и мыслей о побеге не возникало!

– Никогда? – удивленно переспросил Север.– Никогда – это слишком долго,– усмехнулся он,– А ты не боишься, что своей жестокостью мы и остальных заставим думать о побеге? Если не сейчас, так на первом же задании?

– Нет, не боюсь,– прошипел Ханторек.– Послушники просто узнают, какая кара ждет непокорных! Они поймут, что пока все они лишь смертники, а исполнение приговора отложено на неопределенный срок. Пусть жизнь их научит покорности! – выкрикнул он, оскалив острые зубы, и вызывающе посмотрел на Севера.

– Что-то я тебя не понимаю,– спокойно возразил Вожак.– Сперва ты ратовал за то, чтобы любой ценой сохранить девушке жизнь, а теперь всеми силами пытаешься спровадить ее к праотцам. А когда я чего-то не понимаю, то противлюсь этому.

– Все очень просто.– Ханторек попытался взять себя в руки.– Я считал, что она станет для нас ценным приобретением, а теперь вижу, что ошибся, и чем дальше, тем больше убеждаюсь в собственной досадной оплошности.

Разара молчала. Молчала и Халима, наблюдая за спором мужчин с легкой улыбкой.

– Не сочти мои слова за оскорбление,– вновь возразил Север,– но не тебе судить о том, какой она воин.– Он поднял руку, упреждая возражения.– Ты прекрасно сделал свое дело – отыскал ее. Я видел послушницу в деле и по-прежнему не сомневаюсь, что твой выбор был правильным.

Ханторек зло посмотрел на него, а Халима едва заметно кивнула: молодец, Вожак, похвалил хорька!

Отец-настоятель стиснул кулаки и умолк.

– Чем же ты тогда объяснишь случившееся? – помолчав, спросил он.

– Рутина.– Север пожал могучими плечами.– Тот, кто честно делает дело, знает, что всегда что-нибудь идет не так, как задумано.– Он подождал, пока эта простая мысль дойдет до отца-настоятеля, и закончил: – К тому же она женщина.

– Ага! – с новой силой взъярился Ханторек.– Вот мы и подобрались к сути!

– Верно! – кивнул Север, словно не понял его.– Женщины гораздо чаще сопротивляются до последнего. В этом их сила, но,– добавил он, подумав,– в этом же и их слабость.

«Молодец,– мысленно похвалила его Разара,– какой же ты умница! Ведь именно поэтому я и ищу тебе спутницу! И все же… Уж больно девчонка строптива!»

– А ты не подумал,– вдруг заговорила Халима,– что решат остальные, если твоей рыжей воспитаннице побег сойдет с рук?

– У меня есть простое правило.– Теперь Север говорил только с ней, хотя и обращался ко всем,– Не перед людьми, перед собой будь чист.

– А люди?! – вновь вскипел отец-настоятель.– Наше мнение, значит, ничего не стоит?!

– Если мысли чисты, не намного, но так, чтобы это заметили все,– повысил голос Север,– то люди поймут. Впрочем,– с усмешкой поправил он себя,– если помыслы черны, то люди поймут тоже,– закончил он и пристально посмотрел на своего противника, ожидая его ответа.

Разара сдержанно кивнула, Халима хмыкнула, а Ханторек закусил губу. Все молчали. Вожак, похоже, не считал нужным добавлять к сказанному еще что-то, а отец-настоятель, хоть ярость и слепила его, понял, что возражать нечего.

– Ну что же,– заговорила Разара,– позиции мужчин мне ясны. Отпустить или убить. Что скажешь ты, Халима? – спросила она, оборачиваясь к настоятельнице.

«Убить? – подумала гирканка.– Ну нет! Это слишком просто и быстро!»

– Убить? – переспросила она вслух.– Ну нет! Это слишком жестоко. Но и оставлять проступок без последствий я бы не советовала. На мой взгляд, вполне достаточно ограничиться наказанием.

– Как странно,– ядовито произнес Ханторек, глядя на бывшую любовницу.– Всего-то две седьмицы прошло, а как переменилась твоя позиция!

– Как и твоя,– усмехнулась она, спокойно выдержав его ненавидящий взгляд.

– Не о чем спорить! – повысила голос мать-настоятельница.– Все вы высказались. Теперь мне решать, а я еще хочу подумать.– Она обвела суровым взглядом всех троих.– Пример послушницы, которая повесилась у себя в комнате, ничему не научил пленницу. Быть может, собственный опыт окажется действеннее? – Север попытался возразить, но Разара жестом остановила его.– Молчи. Я ценю тебя, твое мнение и даже твою доброту, которую подчас считаю чрезмерной, но на этот раз наказания твоей подопечной не избежать! Что делать дальше? – спросила она вслух и задумалась, впрочем не надолго.– Что делать дальше, посмотрим!

* * *

Погруженная в тяжкие думы, Соня сидела на огромном ворохе соломы, обхватив колени руками и прикрыв глаза. После тяжелой ночи хотелось забыть обо всем, но заснуть она не могла. Пленница давно перестала обращать внимание на шаркающие шаги тюремщика в коридоре, но звон ключей заставил ее вздрогнуть. Дважды со скрежетом ключ провернулся в замке, дверь отворилась, и девушка, подняв голову, встретилась взглядом с Севером. Вожак прикрыл за собой дверь и остановился в шаге от входа.

Не произнося ни слова, они долго смотрели друг на друга. Как ни странно, Соня обрадовалась его приходу, хотя с первого взгляда поняла, что Вожак пришел не затем, чтобы выпустить ее из тюрьмы. Тем не менее сердце ее учащенно забилось.

«Зачем?» – безмолвно спрашивали его глаза.

Но девушка не знала, что ответить. Сейчас мотивы ее поступков казались ей самой мелкими и незначительными, и Север именно это прочел в ее горестном взгляде.

«Что они сделают со мной?»

«Не знаю.– Вожак всего лишь едва заметно качнул головой, но Соня прекрасно поняла его.– Я ведь всего-навсего воин».

«Но ведь ты не можешь не знать больше меня!» – едва не воскликнула она вслух, и щека ее болезненно дрогнула.

«И все-таки это так, поверь»,– отвечали его глаза, и промелькнувшее в их глубине искреннее сочувствие показало девушке, что он не лжет и надеяться не на что.

* * *

Конная сотня остановилась перед воротами Логова, и зычный голос потребовал отворить. Стражники, однако, не торопились, ожидая прихода Кучулуга. Даже присутствие среди сотни Вамматара с его людьми не убедило их немедленно исполнить приказ незнакомца. Север появился раньше гирканца. Он вышел в приоткрытые ворота и остановился перед могучим воином, восседавшим на неправдоподобно огромном коне.

Почерневшая от времени кольчуга защищала его мощное тело, высокий рогатый шлем оставлял открытым только лицо, грубое и горбоносое, с жестокими бесцветными глазами. Верзила явно терял остатки терпения. Север понял это, когда всадник вместо приветствия хрипло прорычал:

– Я вижу, вы тут обгадились от страха!

Поддерживая своего предводителя, сотня дружно загоготала. Вамматар поморщился, но смолчал.

– Приветствую тебя, Горза,– пропуская грубость мимо ушей, ответил Север.– Не надо путать трусость с осторожностью. Не забывай, здесь Логово, а не Похиола,– напомнил он.

– Ты угрожаешь мне, Вожак? – прогудел Горза и, нахмурившись, уставился на Севера.

Его люди тут же смолкли, а стражники у ворот мгновенно насторожились, ожидая худшего, но Север жестом успокоил их.

– Я лишь напоминаю, что Логово в отличие от Похиолы окружено врагами, и мы здесь, к сожалению, слишком часто сталкиваемся с ними. Так что оставь пустые обиды, слезай с коня и пойдем.

Не дожидаясь ответа, он развернулся и вошел в открытые теперь настежь ворота. От такой бесцеремонности лицо Горзы налилось краской гнева, но перед ним уже маячила удалявшаяся спина Вожака. Он сжал чудовищные кулаки и обернулся к всадникам.

– А вы чего ждете, пожиратели коровьих лепешек?! – заорал он, срывая злость на своих людях.– Всем спешиться и вперед!

Он спрыгнул на землю и, не заботясь о коне, отправился вслед за Севером, который успел уже отойти на полсотни шагов и остановился перед подоспевшим Кучулугом.

– Я полагаюсь на тебя,– негромко произнес Вожак.– Горза зол, и раздражение его, похоже, передалось всей сотне. Скажи своим людям, чтобы избегали стычек.

– Ты хочешь, чтобы мы выглядели перед похиольцами трусами? – глядя в сторону, процедил Кучулуг.

– Я хочу избежать большой драки,– возразил Север,– но если кого-то из наших сильно заденут, защити его сам! Я знаю, ты справишься с любым из сотни. Но помни: я говорю о поединке. Остальные должны остаться зрителями!

– Не обо мне ли вы тут говорите? – поинтересовался подоспевший гипербореец.

– О твоих людях,– уклончиво ответил Север.– Кучулуг позаботится, чтобы всех накормили и присмотрели за лошадьми.– Он усмехнулся.– Мне не хочется, чтобы твои люди вспоминали о Логове как о пристанище негостеприимных трусов.

Вожак кивнул на прощание Кучулугу и пошел дальше. Горза хмыкнул и направился вслед за ним. Догнав его, гипербореец спросил:

– Что? Дела и вправду так плохи?

– Хуже, чем хотелось бы,– признался Вожак.– Не меньше десяти раз в год в Логово пытаются проникнуть, но до сих пор враги присылали одиночек. Никому из них еще не удалось пробраться в долину. Люди Вамматара пока на высоте.

– Тогда чем вызвана столь странная встреча? – удивился гость.

– Ты помнишь последний визит матери-настоятельницы в Похиолу? – Гипербореец кивнул, и Север продолжил: – Так вот, на обратном пути нас поджидали.

– Где? – насторожился Горза.

– Так ты ничего не знаешь? – удивился Север.

– Нет,– мотнул головой гипербореец.– Лухи хочет встретиться с Разарой. Мне приказано сопровождать ее. Это все, что мне известно.

– Тогда понятно,– кивнул Вожак.– В том-то и дело, что напали на нас в Гиперборее, в четырех лигах от входа в ущелье, но, согласись, это мало что меняет.

– Ты сказал – поджидали? – помолчав, переспросил Горза.

– Примерно четыре десятка конных латников устроили нам засаду.

– Не преувеличиваешь? – недоверчиво покосился на него гипербореец.

– Если бы! – Вожак нахмурился.– Сам понимаешь, когда на нас навалились, я не считал нападавших, но не думаю, что ошибся больше чем на двух-трех человек. Да и не меняет это ничего! Латник есть латник. И поджидали они нас! Это я понял по тому упорству, с которым преследовали отряд. Даже когда в предгорьях дозоры Вамматара пришли нам на помощь, они не отступили и полегли все до единого. Теперь ты понимаешь, почему тебя так встретили? – Он пристально посмотрел на великана, но тот оставался невозмутимым.– Я знаю тебя в лицо, а остальные – нет.

– Ладно,– отмахнулся гость,– пес с ним! Скажи лучше, как вы прорвались?

– Прорвались не то слово,– поправил его Север.– Все погибли. Уцелели я и Разара. Мать-настоятельницу, хвала Волчице, даже не задело, да и я отделался малой кровью. Два десятка царапин – мелочь, о которой и говорить не стоит. Но посмотрел бы ты на карету. Когда мы влетели в ворота, она больше всего походила на ежа! Нам просто повезло, что ни одного из коней упряжки не подстрелили.

– Дела…– покачав головой в рогатом шлеме, проворчал гость.

Остаток недлинного пути прошли молча, но посредине парка Горза внезапно остановился и ехидно посмотрел на Севера:

– А если честно, что ты сказал Кучулугу?

– От тебя ничего не скроешь,– улыбнулся Север.

– Конечно,– ухмыльнулся гипербореец.– Я ведь знаю тебя не первый год, и сейчас мне интересно, не ошибся ли в своих предположениях.

– Думаю, что не ошибся,– вновь ухмыльнулся Вожак.– Мне не понравилось твое настроение, и я велел Кучулугу угомонить любого из твоих парней, кто полезет на рожон, но при этом не допускать всеобщей свалки.– Он испытующе посмотрел на гостя.– Ну как? Я тебя не разочаровал?

Гипербореец покачал головой.

– Жаль, что ты остался в этой дыре,– заметил он, глядя в глаза Северу.– Хочешь, я поговорю о тебе с Духи?

– Пока не стоит. Но за предложение спасибо.

– Ты все-таки подумай,– настаивал на своем Горза.

– А знаешь?..– Север и впрямь задумался.– Ты натолкнул меня на мысль. Есть у меня послушница, способная необыкновенно. Ее и учить-то ничему не надо, но и строптивицы такой я еще не видел. Ты не поверишь, но за седьмицу она умудрилась поссориться со всеми наставниками, а также с Кучулугом, Халимой и Хантореком. Прошлой ночью попыталась сбежать, но ее поймали, и теперь попробуют сломать. А сломанный человек…– Вожак покачал головой, и, хотя мысли не закончил, воин в рогатом шлеме прекрасно понял его.

– Одним словом, ты хочешь, чтобы Лухи поинтересовалась, что за пленница попыталась бежать в ночь перед нашим приездом?

– Именно! – Улыбнувшись, Север по-дружески ткнул Горзу кулаком в плечо.– Сошлись на мои слова о том, что ее ни в коем случае нельзя потерять.

– И так, надо понимать, чтобы Разара не догадалась откуда ветер дует? – ухмыльнулся гипербореец.– Добавь еще, что ее смазливая мордашка пришлась тебе по душе, и считай, что убедил меня!

– Как ни странно, ты не ошибся и в этом,– улыбнулся Север, совсем чуть-чуть подыграв гостю.

* * *

В коридоре послышались шаги, и, прежде чем ключ скрипнул в замке, Соня вскочила на ноги, словно почувствовав, что на сей раз это не Север. Неужели за ней пришли? Так скоро! Дверь открылась, и в камеру вошел Ханторек в сопровождении охранника, удивительно похожего на заросшего щетиной осла. Девушка смерила обоих презрительным взглядом и отвернулась.

– Ты посмотри на нее,– прохрипел отец-настоятель, обращаясь к охраннику.– Эта рыжая стерва воротит от меня морду!

Пленница будто и не заметила его хамства, хотя и обратила внимание, что Ханторек не только внешне стал чем-то походить на животное, но и манеры его сделались скотскими. Охранник же, видимо, находя поведение отца-настоятеля вполне естественным, хрипло захохотал. Девушка поняла, что в покое ее не оставят, и обернулась.

– Ты не поверишь, Ханторек,– доверительно сообщила она и, окинув его оценивающим взглядом, брезгливо поморщилась,– я только что подумала, что хуже уже не будет, и тут приходишь ты!

– Она еще шутит, господин,– сиплым голосом заметил охранник, и Соня подумала, что и голос у него под стать внешности – как у осла.

– Запомни, шлюха, шучу здесь я! – прошипел отец-настоятель.– И заруби на носу: это лучше уже не будет! А хуже может быть всегда! – Пальцы Ханторека судорожно сжались в кулак, словно он собирался ударить девушку, но, пересилив себя, он заговорил опять: – Однако все еще можно изменить, если ты согласишься на предложение, от которого отказалась.

– Ах ты, проклятый негодяй! – вспылила она и вдруг улыбнулась, но лучше бы ему не видеть этой улыбки.

Соня медленно двинулась к отцу-настоятелю, и, хотя меч у нее отобрали еще ночью, во взгляде отливающих сталью глаз Хантореку почудилась смертельная угроза. Камера показалась ему неожиданно тесной, как собачья конура,– не спрягаться, не убежать. Отец-настоятель бросился наутек, выпихнув перед собой охранника, но в дверях все же обернулся и злобно прошипел:

– Если что понадобится, не стесняйся, зови, пока тебе язык не отрезали!

* * *

Прошло пол-луны, и все повторилось сначала. Запряженная шестериком карета остановилась перед входом во дворец, и дверь распахнулась, пропуская внутрь мать-настоятельницу. Как и в тот раз, десять всадников, четыре спереди и шесть сзади, замерли, готовые сопровождать повелительницу до Похиолы. Правда, на этот раз эскорт оказался гораздо внушительнее. Сотня присланных Духи конных воинов поджидала карету у плаца, чтобы при выезде из ворот присоединиться к отряду. Им же через несколько дней предстояло сопровождать Разару обратно, но уже только до передовых постов Вамматара в ущелье.