Текст книги "Роковухи"

Автор книги: Дороти Кэннелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)

– Ну? Не томите, миссис Мэллой! – Пока я умасливала великую молчальницу, Бен нет чтобы помочь – все косился на прикрытую дверь в гостиную Роуленда. Судя по доносившимся оттуда звукам, очередное собрание "Домашнего Очага" было в разгаре.

– Сегодня в половине седьмого вечера Эдна Вуд швырнула фартук, собрала свои манатки и была такова! Вот!

– Миссис Вуд ушла от преподобного Фоксворта? Быть того не может. Должно быть, вы что-то напутали, Рокси. Она же на него молилась! Руки стирала в кровь, надраивая полы и накрахмаливая воротнички.

– Вы откуда свалились, миссис X.? Где, спрашивается, торчали? В иглу с эскимосами? – В гневе миссис Мэллой страшна. Сложив руки на животе, она выпятила грудь до опасного состояния воздушных шаров, которые хлебнули водорода больше положенного. – Преподобный мистер Ф. вчера утром отправился на поиски паствы поприлежнее и пастбищ позеленее.

– Уехал? И даже не попрощался?

Архиепископ Кентерберийский, если зеркало не врало, улегся отдыхать. Иными словами, я свернула картину набок.

– Слава тебе господи! Миссис X. опомнилась. Именно так. Из Эдны не больно-то вытянешь, но уж я расстаралась. Святой отец Ф. получил тепленькое местечко в Кенте. Неожиданно, что и говорить. С ними, с преподобными, всегда так. Вырастут из сана – и поминай как звали.

Пол ушел из-под ног. Уцепившись за Бена, мое тело с грехом пополам устояло, но сказать то же самое о душе было бы наглой ложью.

Нет больше отца Фоксворта. Звучит кощунственно. Осиротела церковь Святого Ансельма. Какое жестокое наказание для меня за несколько пропущенных воскресных месс…

– А в чем причина столь внезапного отъезда? – Заложив руки за спину, Бен мерил шагами ковровую дорожку – ни дать ни взять председатель.

Миссис Мэллой кокетливо взбила двухцветную шевелюру.

– Не в обиду будь сказано, мистер X… Подозрения кой-какие имеются, но они останутся при мне.

– Надеюсь, – каркнула я, – церковные пожертвования не пропали?

– Опомнись, Элли. – Муж встряхнул меня за плечи и начал расстегивать плащ. – Преподобный Фоксворт – сама чистота. Помнишь, как он разнес азартные игры?

– Да… Да, конечно… – У меня закружилась голова – не столько от тоски по навсегда ушедшим дням, сколько от безжалостных действий Бена. Чтобы снять шарф, он не придумал ничего лучшего, чем раскрутить жену, как тряпичную куклу. – Милый, милый Роуленд… Прочитал чудную проповедь, и все без толку. Прихожане словно с ума посходили, делая ставки на наших близнецов. Те, что поставили на королевскую двойню, неплохо набили карманы. Все понятно! Епископу донесли о безбожных пари, и в приступе религиозной ярости он сослал нашего Роуленда, этого святого человека, в дебри Кента! Я одна во всем виновата! Неудивительно, что он даже попрощаться не захотел.

– Ну-ну, котик, – засюсюкала миссис Мэллой. У меня глаза на лоб полезли. Рокси расщедрилась на доброе слово? Взглянуть бы на того рака, которому приспичило свистеть, не дожидаясь конца света. – Чего уж так казниться. Поговорите с новым викарием. Оно и полегчает.

Уже и замену прислали! Вслед за волной стыда накатил девятый вал воспоминаний. Наше с Беном венчание… крестины близнецов… да мало ли их было, радостных и печальных событий, связанных с отцом Роулендом. Клянусь, до гробовой доски не забыть мне нашей дружбы. А запах трубочного табака всякий раз будет напоминать о сутане Роуленда, пропахшей этим ароматнейшим из всех фимиамов.

– Бывает, что и на переправе коней меняют. – Бен повесил свое пальто вместе с моим плащом.

– Золотые слова, мистер X. – Рокси вцепилась в лиф платья и как следует дернула вниз. Порядок. Половина бюста выползла наружу в соответствии с личными нормами миссис Мэллой. – Перемен хватает. Сперва миссис Вуд умотала, освободив для меня местечко. Следом мисс Шип получила от ворот поворот! Ох и зрелище, доложу я вам. Наша мышка закатила такое представление – куда там театру "Ройал"! Рокси Мэллой среди почитателей мисс Шип не числится, сами знаете, но увольнение органистки выйдет викарию боком, помяните мое слово. В воскресенье на мессу явятся одни дамы, а наши братья во Христе выставят пикет на церковном дворе.

Очень даже может быть.

– Однако не время слезы лить. Долг зовет. – Взметнув пурпурное знамя кружевного фартучка, миссис Мэллой удалилась на кухню, а меня Бен силком потащил к гостиной.

Я упиралась как могла, но от судьбы не уйдешь. Сейчас откроется дверь в комнату, с которой столько связано. Роуленд был моим первым другом в Читтертон-Феллс… Сама мысль о знакомстве с новым викарием вызывала отвращение. Узурпатор. Штрейкбрехер. Да простит святой отец Фоксворт свою недостойную прихожанку. Иных слов в адрес его преемника у меня не нашлось.

Наспех пристегнув фальшивую улыбку, я оказалась в гостиной, где ничего не изменилось с прошлого собрания "Домашнего Очага". Все так же ломились от книг полки, и так же подпирали стену неимоверных размеров часы; все те же диванчики изнемогали от жары под монашески коричневыми пледами, те же истертые половички шуршали под ногами, и оксфордский собор Рипон-Холл все так же безмолвно взирал на нас с полотна над камином.

Хотя нет, приглядевшись, я обнаружила кое-какие новшества. В вазе на комоде расцвели шелковые маки, а всякую всячину в серванте сменило нечто загадочно стеклянное, подозрительно смахивающее на хрустальный шар для гаданий.

Председателю славного собрания было не до обстановки. Снова и снова пересчитывая гостей, он приходил к неутешительному выводу: как ни считай, хоть справа налево, хоть наоборот, больше четырех не выходит. Доктор Мелроуз с супругой и… неужели? Так и есть. На диванчике у окна примостился разноглазый слесарь Джок Бладжетт со своей прекрасной половиной, той самой сиреной, чьи неотразимые чары оставили меня без стиральной машины.

Убедившись, что и по углам гостиной никто не прячется, Бен расстроился, как лектор в Гайд-парке. Я же совершенно сконфузилась. Народу было слишком мало, чтобы не заметить героев дня…

В двух шагах от камина, с чашкой чая на ладони полусогнутой руки, застыл викарий из викариев – готовый типаж для съемок кинофильма о нелегкой судьбе священника. Почти плешивый, сухопарый, слегка сутулый и близорукий. Задумчиво взирающий на грешный мир сквозь толстые стекла старомодных очков в проволочной оправе.

Супруге викария, стоявшей, как и полагается, чуть позади, самое бескомпромиссное жюри с ходу присудило бы почетный титул "столпа церкви". И правильно. На таких классических женах держится большая часть христианства. Облик неприметный и основательный. Пепельные жесткие волосы, сбитые в нечто среднее между прической и фетровой шляпкой. Пиджак с жилетом цвета беж и юбка в мельчайшую клетку не допускают сомнений в том, что их хозяйка мастерски справится с организацией летней ярмарки и рождественского базара. При ней не будет проблем с покрывалом для алтаря; она станет хозяйкой в церкви Святого Ансельма так же, как и в доме моего дорогого Роуленда…

Дама повернула голову и увидела нас с Беном.

– Глэдстон, дорогой, встречай новых гостей.

У меня поплыло перед глазами. Глэдстон.Не это ли имя я слышала сегодня утром в телефонной трубке, когда исполняла свою христианскую миссию, спасая жизнь Рокси Мэллой? Не это ли имя свистящим шепотом повторяла неизвестная настырная дама? А я-то, идиотка, решила, что подслушала радиоспектакль о любвеобильном премьер-министре!

– Добрый вечер, викарий, – откуда-то издалека донесся голос Бена. – Рад знакомству. Бентли Хаскелл к вашим услугам. Моя жена Элли.

В обычных обстоятельствах он получил бы от меня незаметный, но ощутимый пинок. Правила хорошего тона, помнится, велят в первую очередь обращаться к даме. Учитывая, что обстоятельства были далеки от обычных, я пощадила ногу Бена, машинально отметив лишь изумленный взгляд супруги викария в ответ на мое приветствие. Далее улыбки, рукопожатия – все как положено, и только мой потрясенный мозг продолжал прокручивать сцену нежеланной встречи Глэдстона с "женщиной из прошлого". Собеседница викария почему-то представлялась мне сморщенной Дюймовочкой в беретике до бровей и в шали до кончиков туфель.

– Довольно с меня твоего распутства. Во имя нашего прошлого заклинаю – покинь этот дом!

– Сначала представь меня своей жене.

Настойчивый взгляд святого отца оборвал воспоминания. Мягкая улыбка слегка потускнела.

– Я не викарий.

– Вот как? А где же…

– Перед вами, – холодно отозвалась супруга. – А это мой муж, мистер Глэдстон Шип.

Я тупо уставилась на воротничок священника, белевший у него на шее. Черт! Нужно же было так влипнуть. Из-под серого кардигана выглядывал всего лишь кант белой рубашки-поло. Вот они, издержки свободы в рядах церковников. В конце концов, не я позволила служителям Христа снимать сутану за порогом Божьего храма.

Силы небесные! Ощущение такое, будто меня вытолкнули на сцену, где уже полным ходом разворачивается действие мелодрамы времен королевы Виктории. Публика в зале встретила околесицу горе-актрисы сдавленными смешками. С удовольствием присоединилась бы ко всеобщему веселью, если бы не ужас положения.

Кто бы мог себе представить такой скандал в благородном семействе Читтертон-Феллс. Женщина-священник! Святой Павел в гробу перевернулся. Теперь забастовки не миновать: если даже прихожане не выставят пикеты в защиту Глэдис Шип, то уж даму на церковной кафедре точно не потерпят. Шип! Так они еще и родственники?! Час от часу не легче… Мало того, что новая викариса выставила заслуженную органистку, так та еще доводится родственницей ее супругу…

Глэдис Шип… Я едва не заорала от чудовищной догадки. Уж не органистка ли шипела утром мне в ухо?! Что, если супруг викарисы когда-то крутил шашни со своей… э-э… кузиной?.. Что, если Глэдстон был еще одним узелком на черном кружеве нашей секс-бомбы? Неужели былые тайны и ошибки молодости найдут пристанище под крышей этого дома?.. Вопросы сыпались как горох. И кто выставил Глэдис Шип за дверь? Викариса или ее благоверный?..

– Боюсь, я ввела вас в заблуждение. – Ее преподобие улыбнулась. – До викария мне далеко. Младший дьякон – таков мой нынешний сан, и место преподобного Фоксворта я займу лишь до тех пор, пока ему не подыщут более достойного преемника. Мужчину.

– Добро пожаловать в Читтертон-Феллс! – Энтузиазма в голосе – хоть отбавляй. Правда, музыкальный слух уловил бы фальшивые ноты, но вряд ли викариса – так уж и быть, повысим ее в звании – привередлива. По службе не положено. – Что такое сан? Формальность, не больше. Для нашего прихода вы станете полноправным викарием.

– Благодарю на добром слове.

– Выпить? – коротко поинтересовался мистер Глэдстон Шип.

Вот она, первая ловушка! Боевой флаг подозрений заплескался на ветру благочестия. Роуленд наши безобидные слабости не осуждал, но вдруг у его преемницы более строгие мерки?

Подсказки от четы Мелроуз я не дождалась. Ни доктор, ни его жена за бокалами не потянулись. Так и стояли, держась за руки… Уточню, чтобы не грешить против истины, – миссис Мелроуз, в своем мешковатом холщовом одеянии более обычного похожая на послушницу ордена кармелиток, цепко держала мужа за руку. Гм… Что бы это значило? Всегда благодушно-жизнерадостная физиономия доктора сегодня напоминала… мою собственную физиономию – прошу прощения за подробности – во время очередного осмотра по женской части.

Супруги Бладжетт тоже стояли с пустыми руками, тесно прижавшись друг к дружке. Сразу и не разберешь, кто есть кто и чьи это усики а-ля Чарли Чаплин.

Я все еще озиралась да принюхивалась, а Бен уже принял предложение:

– С удовольствием. Что-нибудь на ваш вкус.

Он лучился дружелюбием. Недолго. Пока я не подала голос, сделав выбор в пользу осторожности:

– Ты забыл о нашем уговоре, Бен? По глотку во время причастия – это все, что мы себе позволяем.

Несгибаемая воля у человека. Ни один мускул не дрогнул, ну разве что дружелюбная улыбка превратилась в оскал.

– От чашечки чая не откажемся, – сообщила я хозяевам.

– С молоком, но без сахара, если не трудно. – Любимый цедил слова, как будто отмеривал ложки битого стекла, предназначенные для моего чая.

Грустно, но, надеюсь, поправимо. Плохо другое – я так и не поняла, удалось ли сравнять счет с викарисой. Улыбка дамы-священника держала нейтралитет по примеру ее же безликого наряда. Я человек, и ничто человеческое… Вздор. Похоже, у нашего нового преподобия ни один волосок из пучка-шляпки не выбьется даже при встрече с бывшей пассией супруга.

– Будь так добр, дорогой, налей гостям чаю. Да, и не забудь про торт! Уверена, братья и сестры в жизни не пробовали ничего вкуснее твоего шоколадного шедевра!

Славно. Не знаю, что там за торт, но я и впрямь не видела ничего симпатичнее довольного румянца, окрасившего щеки мистера Шипа.

– На летней ярмарке в приходе церкви Святого Петра мой Глэдстон неизменно получал первый приз за свой шоколадный торт. Домохозяйкам Читтертон-Феллс придется нелегко!

На сей раз викариса послала улыбку всей честной компании. Христианин да не возжелает кулинарных талантов ближнего своего. Выслушав гимн шоколадному торту, Бен поскучнел и с равнодушной миной отличника, не выучившего урок, но возлагающего надежды на былой авторитет, поплелся к столу. Мистер Глэдстон Шип ловко наполнил чашки и взялся за нож. Бентли Т. Хаскелл, насупив брови, профессиональным взглядом измерил соперника в обличье роскошного шоколадного торта, вслед за доктором Мелроузом принял блюдце с чашкой и устремил задумчивый взор на тонкие струйки пара, спиралью уходившие вверх.

– Мне ломтик потоньше, мистер Шип, – попросил Бен и как-то невнятно добавил, что докладчик, мол, должен прийти с минуты на минуту.

Иными словами, кусок торта побольше мог бы вызвать глобальную катастрофу. Председатель погрязнет в грехе чревоугодия, пропустит великое явление докладчика, и… можно поставить крест на собрании!

Вопрос вопросов. О чем можно беседовать с дамой-священником? Я топталась у нее под боком и издевалась над ручками сумочки до тех пор, пока не услышала приветливый голос:

– Меня зовут Эвдора, миссис Хаскелл. Надеюсь, мы подружимся.

– Спасибо. А я – Элли.

– Мы с вами соседи, если не ошибаюсь? – В больших, чуть раскосых глазах собеседницы мелькнула изумленная искорка сродни той, что поставила меня в недоумение при знакомстве.

– Да! – Я степенно опустила сумку на стул и постаралась не заметить, как она свалилась на пол. – Мы живем в Мерлин-корте. Особняк виден из окон этого дома, а я последние три воскресенья пропускала службы! Это ужасно, ужасно! Мне нет оправдания. Кружок вязания забросила, кружок друзей Святого Ансельма тоже… – Умолкнув, чтобы перевести дыхание, я с изумлением ощутила почти воздушную легкость.

– Отвести душу всегда приятно, – с улыбкой заметила Эвдора, чем сразу смягчила мое сердце.

– Верно.

– Поэтому я и намерена вновь открыть исповедальню. Знаю, найдутся противники. Готова даже к обвинениям в папистских пристрастиях. Неважно. Я взбаламучу тихие воды Читтертон-Феллс, Элли.

И первая жертва этого шторма – органистка церкви Святого Ансельма… Впрочем, в тот момент мне было не до страданий несчастной Глэдис и даже не до собственных переживаний из-за разлуки с Роулендом Фоксвортом. Впервые за долгие месяцы я воспрянула духом. Миссис Эвдора Шип пробилась ко входу на христианский Олимп сквозь несметные толпы мужчин. Так неужели же Элли Хаскелл не сумеет спасти один-единственный брак? Как там говорилось в руководстве СС?

Зажгите свечу и любите… любите ЕГО, пока не ощутите огонь в себе.

Переведя взгляд на Бена, я приготовилась к празднеству. Буду пировать, наслаждаясь его смуглой красотой, буду ласкать его жадными руками и жаркими губами…

Тпру-у! Миссис Мелроуз сунула чашку мне в руку. Не скажу, чтобы ее вмешательство было так уж некстати. Признаться, я и запамятовала, до чего изнурительна великая страсть.

– Уверена, вам есть о чем поговорить, дамы. Прошу меня извинить. – Эвдора покинула нас ради остальных овечек, сгрудившихся в дальнем углу загона… тысяча извинений… в дальнем углу гостиной.

Издалека я не заметила во Фло Мелроуз особых перемен, разве что ее нежное тяготение к мужу выглядело странновато. Но вот мы оказались рядом, и… о чудо! Передо мной стояла незнакомка! Монашески прилизанные волосы местами закудрявились, щеки цвета пережаренных пончиков загадочным образом обрели оттенок и пушистость персика. Но что самое изумительное – под холщовым платьем супруги ведущего терапевта Читтертон-Феллс не было ни-че-го.Клянусь вам, ничего. Ни нитки, ни лоскутка. Достаточно было взглянуть на любовные прикосновения холста к подрагивающему бюсту и ниже, к основательным телесам, чтобы понять, что Фло Мелроуз не позаботилась даже о фиговом листочке.

– Дорогуша! Несколько унций, как я погляжу, прибавилось, – шепотом прорычала Фло мне на ухо.

Эта женщина мне когда-то нравилась.

Человека сердечнее трудно себе представить. Только Фло могла броситься на помощь слепому и перевести его через дорогу, даже если он шел в аптеку на этой стороне улицы. И только чуткая Фло была рядом в тяжкие часы моего провала на курсах кройки и шитья.

Но чтобы Элли Хаскелл подавилась оскорблением?! Не будет этого.

– Ошибаетесь, милая Фло. Как ни прискорбно, я из тех, кто не в состоянии набрать лишней унции. – Чистейшая правда. Уж если я набираю, то сразу пять фунтов. Теперь горький вздох, чтобы закрепить успех: – Если бы вы только знали, Фло, как я устала от всех этих молочных смесей!

Ее задушевный смех лишил меня половины чая в чашке.

– Господи, Элли, речь не о вас, а о Бене. Бычок-подросток превратился в красавца бойца, достойного своих рогов, как говорят на родине корриды!

Рогов? Видно, на родине корриды к рогам относятся трепетно… Мой ошарашенный взгляд метнулся к мужу. Рогов определенно нет. Что же касается веса… Бен вечно торчит перед зеркалом, втягивая живот и стеная, что скоро сможет рекламировать мясо в горшочках – в образе горшка. До сих пор я не принимала его жалобы всерьез. Допускаю, что он набрал пару унций, но неужели это так заметно сказалось на его внешности? Неужели придется следить и за его весом, опасаясь, что все женское население Англии объявит охоту на моего мужа?

– У меня появилась мечта, Элли. Надеюсь, Бен согласится мне позировать.

– Что?!

– Ах да! Вы же не знаете! Я вернулась к мольберту…

– Поздравляю, это замечательно!

– …и начала писать обнаженную натуру. – Миссис Мелроуз, изобразив руками замысловатые пассы, избавила Бена от одежды. – Со мной произошло чудо, Элли. Три недели назад я наведалась в "Само Совершенство" и вступила в его ряды. Три недели! Посмотрите на меня. В пятьдесят два года я впервые ощутила собственную сексуальность. Впервые наслаждаюсь видом мужских ягодиц! Мне хочется перенести их красоту на холст…

Пламенную речь Фло прервал скрип открывшейся двери. На пороге возникла миссис Мэллой. Глаза Рокси сияли ярче звезд на южном небе. Широким жестом она пригласила в гостиную таинственного докладчика.

Чтоб я сдохла… Пардон, вырвалось.

Я не могла решить, что мне делать – хохотать во все горло или затолкать кусок шоколадного торта в горло Бену, чтоб знал, как приглашать на встречу эту гусеницу из похоронного бюро… мистера Уолтера Фишера!

– Мое нижайшее почтение, дамы и господа. – Гусеница сложилась пополам, прижимая к полосатому туловищу потрепанный портфель. – Приношу свои извинения за опоздание. Долг призвал в ту минуту, когда я собрался выехать к вам. Миссис Хаффнэгл ушла от нас навсегда… Господь забрал ее в ванне… Еще один несчастный случай… Уж сколько твердят о том, чтобы не пользовались в ванной электроприборами…

Боже, боже! Та самая надменная матрона, которая несколько часов назад гордо прошагала мимо нас в приемной Наяды Шельмус! Что за смерть! Погибнуть в ванне из-за фена или…

Наши взгляды встретились. Фраза из любовного романа. Какая там любовь! Наши взгляды встретились– мой, Фло Мелроуз и миссис Бладжетт, с которой я не обмолвилась ни словом. Случается, и женщинам слова не нужны. Правда витала в воздухе и угадывалась в интонациях мистера Фишера.

Сквозь бурые жалюзи в окна гостиной заглядывали надгробия.

Что будет высечено на памятнике миссис Хаффнэгл?

 
Ни при чем тут аллигатор,
Доконал ее вибратор…
 

Глава пятая

– Ну и вечерок, миссис X.!

– Вам хорошо говорить, миссис Мэллой. – Только отменная реакция позволила мне избежать столкновения с Рокси.

Дело было утром следующего дня; неугомонная миссис М. смерчем ворвалась на кухню.

– Иди сюда, солнышко. – Вынув Тэма из стульчика, я прижалась щекой к липкой мордашке. – А моя жизнь – ложь от первого до последнего дня!

– На исповедь потянуло? Не можете потерпеть, пока мадам викариса перережет ленточку перед входом в исповедальню?

Тэм занялся мамочкиной прической, но я не дала себя отвлечь.

– Думаете, перед вами баловень фортуны? Элли Хаскелл, хозяйка Мерлин-корта, та, что родилась в рубашке? Как бы не так! Я иду ко дну. Утопаю в море слез и… пота. Дезодорант выдохся, волосы вылезли, а рубашка эта пресловутая не сходится на груди. Но что самое ужасное – мне светит тюрьма.

Миссис Мэллой, стараясь не встречаться взглядом с будущей каторжницей, на всякий случай отняла у меня Тэма.

– Ничего-то вы не знаете!!! Неделю назад на Рыночной площади проводили опрос покупателей замороженных йогуртов. Когда спросили о моем весе, я соврала не моргнув глазом! Потом хотела позвонить Лайонелу Шельмусу и признаться в фальсификации документа государственной важности, но испугалась. Представляете, миссис Мэллой, – струсила, сдрейфила, струхнула! Он мог бы засадить меня на полгода, и тогда прощай весенняя уборка.

– Сдается, миссис X… – осторожно молвила Рокси, – вы к чему-то клоните?

– Еще как клоню. Черт! Сколько ты еще будешь тут торчать? Это не вам, миссис Мэллой. – Пинок в бок стиральной машине.

– Вижу. Итак?

– Итак, перед вами конченый человек. Признаюсь в полном своем провале. Даже "Само Совершенство" не сумеет вытянуть меня из ямы.

– Чушь собачья. – Деликатная Рокси опустила моего сынулю, сытого и относительно чистенького – когда только успела? – в манеж, где его сестренка была занята серьезной беседой по игрушечному мобильнику. Видно, кто-то из подопечных Нормана-Дормана позвонил. – С чего бы, думаете, я сюда прискакала? Чтобы ваши причитания слушать? Очень надо. Своих проблем выше крыши. Я пришла сказать – молодчина, миссис X.!Правильно сделали, что вытащили меня в СС. Вчера как вернулась оттуда, так сразу и принялась за дело. Перво-наперво прочла главу из ихней книжки. Верите ли, миссис X., передо мной открылись новые горизонты. Мокла я себе в ванне с «Капризом Купидона», прихлебывала «Суперсмесь», и тут до меня дошло! Разве Уолтер Фишер – какая-нибудь дешевка с распродажи в универмаге? О нет! Это ценный приз, который нужно заслужить. За его любовь нужно бороться. Чтобы завоевать сердце Уолтера, я должна стать покорной, нежной. Ну чисто голубкой, миссис X.!

Любовь и впрямь слепа…

– Для начала я вышвырнула бутылку.

– Что?! Неужто в трезвенницы записались? – Ушам своим не верю.

– Тьфу! Чего удумали! – оскорбилась Рок-си. – Ни в коем разе. Рокси Мэллой против своих убеждений не идет.

– Да, но… Вы же сами сказали…

– Сказала, что вышвырнула бутылку с желудочной микстурой, которую доктор Мелроуз прописал. "Суперсмесь" не даст моему нутру заржаветь, миссис X. – Она вытерла руки о подгузник и застыла с мечтательной улыбкой на малиновых губах. – Как вам понравился вчера Уолтер? Куколка, да и только. Полночи крутилась в кровати и вздыхала. Все твердила про себя те миленькие стишки с надгробия, что он нам прочитал. – И Рокси с чувством продекламировала:

 
Кому-то Бог детишек дал,
У кого-то их отнял.
Преклони колени. Здесь
Та лежит, что уродила
Двадцать шесть.
 

И миссис Мэллой испустила мечтательный вздох.

Каждому свое. Мне лично милейший Уолтер по-прежнему напоминал сушеную гусеницу. Может, я и несправедлива, настаивать не стану. Вчера от злости на Бена за то, что выбрал в докладчики этого зануду, я словно с цепи сорвалась. Только и делала, что брюзжала – с того самого момента, когда мистер Фишер открыл портфельчик и завалил стол образцами обивки для гробов.

– Ваше преподобие! Леди и джентльмены! Прошу минутку внимания. – С какой-то белой тряпкой, переброшенной через руку, мистер Фишер был похож на официанта из ресторанчика самого низкого пошиба (ни в одно приличное заведение такого унылого типа не возьмут). – Девственно-белый шелк никогда не выходит из моды!

– Ой, я обожаю шелк. Он такой элегантный…

Миссис Бладжетт умолкла под ледяным взглядом докладчика.

– Позволено ли будет профессионалу высказать собственное мнение? Не стоит спешить с выводами, мадам. – Бескровные губы гусеницы растянулись в триумфальной улыбке. – Джентльмену тонкого ума, склонному к философским рассуждениям, подойдет сукно в мелкую клетку, на фоне которого выигрышно смотрится одноцветный галстук. Кроме того, такое сукно превосходно сочетается с… футляром красного дерева. Для джентльмена спортивного склада можно предложить обивку из добротного твида с покрывалом более светлого оттенка. – Мистер Фишер жестом фокусника взмахнул клетчатой тряпкой и выудил очередной отрез веселенькой землистой расцветки. – Твид требует иного дерева. У нас есть на выбор сосна и мореный дуб.

Тут моему до чертиков тактичному мужу вздумалось поддержать разговор. Просто не верится… Бен взял да и объявил, что этот вопрос может оставить равнодушным кого угодно, только не его жену!

– Элли по профессии дизайнер интерьеров. Она обожает подобные темы. Верно, дорогая?

– Конечно, дорогой! – Мне бы смолчать, так нет же – закусила удила. – Даже мыслишка одна в голову пришла, мистер Фишер. Как насчет чайных баночек в викторианском стиле? Ну разве не прелестные урны для праха? – От акульего взгляда гробовщика язык прилип к гортани. Тпру, Элли! Вспомни, что молчание – золото. Куда там! Кони уже понесли. – Не согласны? Ой, что это я. Вот был бы казус! Сыпанешь в чайник, кипяточку плеснешь и… сообразишь, что бабулю потревожил, да поздно.

В гостиной повисло воистину гробовое молчание. Кажется, прошла целая вечность, – во всяком случае, я успела изобрести не один метод расправы с Беном. Ну погоди, любимый, вот вернемся домой…

Согласна, всегда можно развлечься, обсуждая смерть, но зачем превращать это скучное занятие в балаган? Осталось только поводить хоровод, сыграть в "змейку" и раздать самым активным призы – блокнотики с листочками в траурной рамке и черные повязочки с монограммами.

От следующего взгляда мистера Фишера мне захотелось сдать кровь на анализ – проверить, не смахивает ли ее химический состав на жидкость для бальзамирования. Впрочем, до рукоприкладства дело не дошло. Гробовщик протер очки, вернул их на нос и уставился на меня, сощурив неопределенного цвета глазки. Прикидывал, наверное, размеры "футляра" для потенциальной клиентки. Потом, откашлявшись, невозмутимо продолжил лекцию. На очереди стоял белый отрез в голубой цветочек.

– Шелк "Незабудка" бесподобен на дереве цвета выдержанного коньяка. Заметьте, дамы и господа, он подходит не всем. Идеальное убранство для невест и девственниц любого возраста. Для таких клиентов мы разработали первоклассную модель футляра с сюрпризом. Стоит открыть крышку, как раздается мелодия "Наша встреча близка".

Могильный холод сдавил горло. Спустя несколько убийственных секунд я поняла, что вовсе не какое-то злобное привидение вздумало задушить меня. Вцепившаяся в шею пятерня оказалась моей собственной, натруженной стиркой рукой. Комната плыла перед глазами, распадаясь на туманные тени: старинные напольные часы, члены собрания, мой ненаглядный… Лишь мистер Фишер, гробовых дел мастер, виделся рельефно… да еще Рокси Мэллой, выросшая в проеме двери. Лицо ее пылало ярче пурпурного фартучка, а в глазах сияли звезды вечной любви.

* * *

– Ах, Уолтер! Мечта моя!

Рокси, то бишь Та-которая-любит, вернула меня к действительности. Сцена все та же. Утро следующего дня, кухня Мерлин-корта.

Расстегнув ядовито-лиловое пальто из жатого бархата и закатав рукава, миссис Мэллой совершила нечто из ряда вон выходящее. Наполнила чайник! Вопиющее нарушение традиций, согласно которым угощать ее чаем было моей священной обязанностью. Эбби с Тэмом до того изумились, что остановили битву на погремушках и замерли. По утрам я с трудом ворочаю мозгами, но после такого намека даже у меня открылись глаза на некоторые несуразности. Мало того, что Рокси явилась в неурочный день, так еще и без своей вечной хозяйственной торбы…

Грохнув чайником о плиту, миссис Мэллой открыла газ на всю катушку – то ли обогреть дом собралась, то ли спалить – и развернулась ко мне. Взгляд гордый, кулаки на лилово-бархатных бедрах.

– Обойдусь без реверансов, миссис X. Понятно, вы благодарны за то, что я пришла в свой заслуженный выходной день, но не стоит лоб расшибать. Рокси Мэллой долгов не забывает. Вы со мной по-человечески, ну и я в ответ по-хорошему. Никуда не денешься, миссис X., вчера вы спасли мне жизнь.

– Рокси, дорогая! – Я была тронута до слез.

– Да ладно. И так сопли по телевизору рекой текут. К мелодрамам неровно дышите, миссис X.? – Рокси скрылась в облаке пара и вынырнула с чайником. Достала две чашки, звякнула о блюдца, подцепила носком туфли стул. – Прошу. Угощайтесь и слушайте о ночи греха Рокси Мэллой.

– То есть…

– То самое, будь я проклята. Вчера из дома викария меня провожал мистер Фишер.

– Не может быть!

Пребывая в легком шоке, я как-то незаметно взяла на себя обязанности хозяйки. Рокси так же незаметно вернулась к более привычной роли гостьи. Милостиво позволила мне наполнить чашки, а сама тем временем сняла пальто и устроилась напротив. Вот это наряд! Держу пари, украден из гардероба главаря "Ангелов ада" – банды байкеров, что поставила на уши весь Лондон.

– Спокойно, миссис X. Берегите сердце. Небось давление зашкаливает? Так уж и быть, не буду тянуть кота за хвост… Грех мой в том, что я отпустила парня на все четыре стороны нетронутым. Ей-ей, даже, без поцелуя на прощание.

– Но хоть в дом-то пригласили? – Я протиснулась мимо стиральной машины и сдвинула манеж чуть в сторону. Солнце, отражаясь от стекол парника, било прямо в глазки моим крошкам. Сгорая от нетерпения, плюхнулась обратно на стул и выпалила: – Ну же, миссис Мэллой! Давайте все по порядку.

– Ха! Спрашиваете! Чтобы Рокси Мэллой упустила свой шанс? Ясно как божий день, что я пригласила его хлопнуть по рюмашке на сон грядущий. И знаете, что ответил мой ангелок? "Я бы не возражал против чашечки какао"!

– Вы и растаяли. Понимаю. Кто бы устоял?

Миссис Мэллой откинулась на спинку, сложила руки в россыпи колец под бюстом, отливающим черной лайкой и металлом. Вздохнула мечтательно: