Текст книги "Роковухи"

Автор книги: Дороти Кэннелл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– Элли! Какими судьбами? – Улыбка Бена была не менее жесткой, чем накрахмаленный воротничок рубашки.

– Вот что… Пожалуй, я вас оставлю… – Фло улизнула за дверь.

– Ну надо же! – скрестив руки на груди и постукивая босой пяткой по полу, заявил неверный супруг. – Не ожидал, Элли, не ожидал…

– Да как ты смеешь!..

– Что-то не возьму в толк… Ты о чем, дорогая?

– Совсем стыд потерял? – взвизгнула я, от ярости клацая зубами.

– Сты-ы-ыд… Кто бы говорил, солнышко! Ну-ка, прикинь, сколько дней – или недель? – ты бесстыдно врешь мне в глаза?

– Что?

– Фло меня чуть в гроб не вогнала известием о ваших совместных занятиях в "Самом Совершенстве"!

Понятия не имею, как выкарабкиваются из такой ситуации роковухи. Я лично, если припрут к стенке, начинаю хорохориться и лезть на рожон.

– А при чем тут "Само Совершенство"? Захотела и вступила!

– Вступила-то не в теннисный клуб, Элли! Если не ошибаюсь, организация Наяды Шельмус особого толка. Рассчитанная, так сказать, на двоих. – Он небрежно затянул пояс халата на своем бесподобном торсе. – На двоих!А я, представь себе, категорически возражаю против участия в шоу дрессированных тюленей.

– Никто и не собирался…

– Неужели? Вспомни-ка о дурацком рогатом шлеме. Цирк, да и только!

– Это ты сейчас так считаешь! А тогда…

– А тогда промолчал, потому что привык к твоим безумным выходкам.

– Благодарю за комплимент!

– На здоровье. Как ты не поймешь, Элли… – Ярость в его взгляде сменилась сожалением. – Я приветствую любые сюрпризы, но не желаю называться параграфом первым десятой главы сексуальной инструкции. Да и тебе вряд ли понравится, если муж в постели начнет повторять про себя правило номер три: "Накрыв ладонью правую грудь…"

– Довольно! Думаете, я не понимаю, ради чего затеян этот скандал, Бентли Т. Хаскелл? Чтобы заткнуть мне рот! За идиотку меня держите? Учтите, ни здесь, ни в Мерлин-корте ваше обнаженное великолепие красоваться не будет!

– Элли…

– Черта с два я сниму портрет Абигайль со стены над камином!

– Уймешься ты, наконец?! – В два прыжка он проскочил комнату и замер, испепеляя меня изумрудным гневом. – Я приехал сюда не позировать, а попросить Фло написать твой портрет с детьми! Случайно перевернул на себя банку с краской, пришлось раздеться и ждать, пока Фло вычистит и высушит костюм!

– Хватит! Молчи! Ты святой, а я… я…

– Элли!

Голос Бена догнал меня уже у машины. Сколько нюансов в одном-единственном слове…

Элли!

Прощание? Или все-таки оклик?

* * *

Похоронное бюро Фишера утопало в полумраке и удушающем аромате гардений, – думаю, владелец ради пущего эффекта ухлопал целый баллон цветочного освежителя воздуха. Но не будем придираться. Обстановка на высоте, в меру скорбная и предельно торжественная. Вот и сосредоточься на обстановке, Элли. Гроб с телом – зрелище малоинтересное.

Никакие уговоры не помогли. Шедевр Уолтера Фишера так и притягивал к себе мой предательский взор. Мисс Шип, надо отдать должное гробовых дел мастеру, была хороша, как никогда в жизни. Очки были при ней, – правда, с закрытыми глазами они выглядели странновато. Кто-то из скорбящих отошел от гроба, и я зажмурилась от неожиданной бриллиантовой вспышки. Какой трогательный жест… Мистер Шельмус пожелал похоронить возлюбленную с обручальным кольцом.

Я обвела глазами небольшое полутемное помещение. Жених усопшей с женой…Мистер Глэдстон, доктор Мелроуз…

Миссис Мэллой не видно. Глупо было и надеяться встретить ее на похоронах мисс Шип.

Ох! От духоты и нестерпимого запаха гардений закружилась голова. Снова зажмурившись, я пропустила момент появления мистера Фишера.

– Леди и джентльмены! Прошу минуточку внимания! – Восковая ладонь любовно прошлась по кипенно-белому атласу в изголовье гроба. – Полагаю, все согласны, что мисс Шип сегодня очаровательна! Убедительная просьба при прощании не прикладываться губами ко лбу, дабы не повредить макияж и прическу. К тем, кто не может воздержаться от сигарет, хочу обратиться особо – не стряхивайте пепел в футляр. Кремация производится в другом помещении!

Да у этой гусеницы, похоже, чувство юмора прорезалось! Вот что значит – родные стены!

Как только отзвучало последнее предупреждение гробовщика, слово взяла преподобная Эвдора.

– Святой Отец, мы молим о Царствии Твоем для усопшей сестры нашей Глэдис Шип. Не оставь милостью своею и тех, кто в этот скорбный час пришел сюда проводить Глэдис в последний путь. Позволь нам признаться Тебе в грехах своих…

– Я хочу! Пожалуйста! Мне нужно признаться в грехе! (О нет! Что ты творишь, Элли? Умолкни!)

– Не сейчас, – мягко возразила Эвдора. – Вы можете прийти в церковь…

– Нет! Ни секунды больше не выдержу! Я сама не своя с тех пор, как узнала о совершенном злодейском убийстве!

Под изумленные ахи, охи и чей-то шепоток "Вот ее бы как раз неплохо было убить!" я вылетела из похоронного бюро.

Остался позади дом мистера Уолтера Фишера и даже Читтертон-Феллс, но тошнотворный запах гардений будто намертво прилип ко мне, преследуя в салоне машины и даже в церкви Святого Ансельма.

Честное слово, я всей душой рвалась домой. Но раз уж фургончик сам свернул к Божьему храму… что ж. Так тому и быть. Воспользуюсь случаем привести в порядок мысли и разобраться наконец, что же заставило меня выдать убийственное заявление об убийстве.

Как ни странно, дверь в церковь оказалась открыта, и где-то под самым куполом одинокий светильник рассеивал мрак. Двинувшись по боковому проходу к алтарю, я вдруг услышала за спиной подозрительный шаркающий звук. Остановилась и прислушалась, затаив дыхание. Нет, почудилось. Это церковь, Элли! Не идиот же убийца, чтобы поднять на тебя руку в святых стенах…

Кто из нас больший идиот, я перестала гадать уже в следующий миг. Шарканье раздалось совсем рядом, и при всем желании принять этот звук за эхо собственных шагов я не могла.

Счастье, что глаза привыкли к темноте. Дважды счастье, что обещанная Эвдорой исповедальня оказалась под боком. Нырнув в одну из кабинок, я затаилась и совсем перестала дышать…

За тонкой перегородкой раздался шелест… скрип деревянной скамеечки… сдавленное рыдание… Уставившись на черный прямоугольник в стенке, я не сразу сообразила, что это шторка на окошке для священника.

Любопытство когда-нибудь тебя сгубит, Элли Хаскелл!Ну хоть одним-то глазком можно взглянуть, кто это там решил исповедаться в неурочное время?

В узкой щелочке между шторками мне явилось лицо Глэдис Шип…

Глава одиннадцатая

– Ну пожалуйста, не плачьте, мисс Шип! – Бесполезно. Все равно что умолять летучую мышь не хлопать крыльями.

Устроившись на ближайшей к исповедальне скамье, мы гигантскими порциями глотали затхлый запах столетий.

– Мисс Шип?..

– Д-да? – Из-под мокрого платочка на меня глянули глаза-шампиньоны.

– А вы… на самом деле – вы?

– Кто ж еще?

– Но ведь вы умерли!

– Ой, боже мой! – Мистер Шельмус, держу пари, руку бы отдал, чтобы вновь услышать этот воркующий смешок! – Вы спутали меня с Глэдис!

– Как это… спутала? – Я вцепилась в волосы, чтобы ненароком не потерять голову.

– Я – Гладиола Шип.

– Вы близнецы?

– Тройняшки…

– Тройняшки?! И все на одно лицо?

– Не совсем… Мы с Глэдис… уж простите за подробности… вылупились из одного яйца. Третьим был наш брат Глэдстон, с которым вы, я думаю, знакомы. К несчастью, внешностью наше с Глэдис сходство и ограничивалось. В детстве я была дикаркой, в юности бунтаркой. Порвала с англиканской церковью и перешла к методистам.

– Теперь понятно… Это васмиссис Мелроуз заметила во дворе методистской церкви…

Невидящий взгляд мисс Шип был устремлен в прошлое.

– Родители от меня отреклись… Стыдно признаться, но я наслаждалась ролью белой вороны в семье… до тех пор, пока это почетное звание не перешло к Глэдис. Что она творила – страшно вспомнить. Пошла по рукам. Один любовник за другим. Глэдстон был вне себя от гнева и отчаяния. Он уже тогда начал ухаживать за Эвдорой и боялся, что она отвергнет его предложение, если узнает о похождениях Глэдис. Бедный, бедный мой брат! Он обратился ко мне за советом…

– И вы предложили ему уехать?

– Ничего лучшего не пришло в голову. И вот наш брат снова объявился в этих краях… Мужчины так непредсказуемы… Я сама, правда, их не знаю… в библейском смысле. До сих пор с гордостью ношу самый благородный из титулов: Мисс!

Возвышенные слова, заслуживающие достойного аккомпанемента. За которым, кстати, дело не стало. Откуда-то из темноты неожиданно и звонко донеслось бренчание органа.

– Господи! – Гладиола сползла со скамейки и замерла на коленях, молитвенно сложив на груди руки. Я бы тоже обратилась к Всевышнему – так, на всякий случай, – если бы не страх, что мы имеем дело с его земным творением.

– Давайте-ка отсюда выбираться, мисс Шип. – Я потянула ее за рукав.

– Но, миссис… Я даже не знаю вашего имени! Кажется, мы встречались в больнице, верно?

– Верно. И вы меня не узнали, что вполне естественно. Я – Элли Хаскелл.

– Очень приятно, миссис Хаскелл. Вы сказали?..

– … что здесь есть кто-то третий.

Мисс Шип в ужасе выронила платочек.

– Это судьба! Убийца Глэдис теперь охотится за мной!

Господи спаси и сохрани! Вслед за органной какофонией раздался грохот пострашнее иерихонских труб, и небеса… то есть церковный полоток… разразился желчной тирадой:

– Какого дьявола там творится?! Что за тарарам?

Гладиола на четвереньках поползла к выходу, но я быстренько перекрыла проход, уповая на то, что слух меня не обманул.

– Миссис Мэллой? – Вытянув шею и напрягая зрение, я углядела на балконе кого-то очень похожего на мою верную Рокси.

– И что дальше? Прихожу в храм Божий прибраться за бесплатно да побыть в тишине, а тут балаган устроили!

– Это я, Элли Хаскелл!

– Удивили тоже, миссис X. – Лестница загудела от тяжелой поступи. – Может, я в этой тьме и ослепла, будто крот, но еще не оглохла.

– Какая же я идиотка! Дверь была открыта, и свет горел, а я не догадалась, что здесь кто-то есть. – Из темноты выступила знакомая фигура. – Рада вас видеть, миссис Мэллой! Полдня разыскивала… О нет! – У Рокси отпала челюсть и глаза полезли из орбит. – Нет, нет! Это не то… не та…

Поздно. Я успела лишь подхватить обмякшее тело.

– Ой, боже! – Гладиола Шип вместо помощи сама повисла у меня на плече. – Не успела! Не успела представиться и объяснить, что у меня и в мыслях не было ничего дурного. Я приехала сюда только для того, чтобы поддержать бедного Глэдстона в тяжелую минуту. В церкви хотела помолиться за нашу грешную сестру…

– Позже, мисс Шип, – вырвалось у меня со свистом. – Лучше помогите уложить ее на скамейку. Вот так… Воистину, ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Приведем ее в чувство и проводим к машине. Миссис Мэллой! – Опущенные веки дрогнули. – Переночуете в Мерлин-корте!

* * *

То ли позднеапрельский иней затуманил окна волшебного замка, то ли это у меня в глазах рябило от слез…

Вчера вечером, когда Бен вернулся с работы, я уже спала… почти. Но утром мы столкнулись лицом к лицу. Все, что я так боялась произнести вслух, было сказано, и у меня больше не осталось сил терпеть гнетущее, заполонившее спальню молчание.

– Ну скажи же что-нибудь, Бен! Скажи, что понимаешь!

– Понимаю? Ни черта я не понимаю! – Опустив голову, он вышагивал взад-вперед перед камином. – Ты выталкиваешь меня из дома… Это не метод, Элли! Проблемы так не решаются!

– Ну не навсегда же! На пару дней. И ни при чем тут "Само Совершенство", сколько можно повторять! Я просто устала! После рождения детей у меня не было ни минутки покоя. Прошу, поезжай с Эбби и Тэмом к родителям. Они уж сколько просят показать внуков!

– Ты чего-то недоговариваешь, дорогая…

– Нет!

– По-твоему, легко бросить ресторан вот так, без предупреждения?

– Захочешь – сможешь.

– Ну разве что Фредди заменит… – в задумчивости потирая лоб, пробормотал ненаглядный.

– Фредди?! Нет, Фредди поедет с вами. Без его помощи тебе до Лондона не добраться. Кто будет в дороге менять пеленки и кормить малышей?

– А кто будет работать в "Абигайль"?

– Персонал справится.

– Тебя послушать, так мне в ресторане вообще делать нечего!

Похоже, актерский талант – наша с Фредди наследственная черта. Я приказала себе не плакать на глазах у Бена и не пролила ни слезинки! Выгнать из дома мужа и детей – задача почти невыносимая, но необходимая. Они должны быть как можно дальше от Мерлин-корта. Ради их же блага.

Молча и методично, как робот, я упаковала вещички близнецов и сама вынесла сумки во двор. Фредди, оправдав мои надежды, принял неожиданное путешествие на ура. Два благодарных малолетних слушателя "Викингов" на несколько часов ему обеспечены…

Без четверти девять команда была в сборе и готова к отплытию.

– Элли! – Бен в третий раз высунулся из окна машины.

– Поезжайте…

Чтобы не затягивать муку прощания, я махнула рукой, отвернулась и пошла к дому. Урчание мотора… шорох колес по гравию… Все. Они в пути. В окна на кухне стучал дождь, но мои глаза были сухи. Время для слез еще настанет… позже, когда Мерлин-корт совсем опустеет. Миссис Мэллой вчера пережила настоящий шок, и любоваться моей распухшей физиономией с утра пораньше ей совсем уж ни к чему.

Я поднялась на второй этаж и постучала в дверь голубой комнаты.

– Войдите!

Что я слышу! Знакомые королевские интонации! Получив высочайшее соизволение, я прошла в опочивальню и обнаружила ее высочество при полном параде и при всех мушках на лице.

– Можете не беспокоиться, миссис X. Трусы наизнанку мне надевать не пришлось. В ящике шкафа нашлись подходящие мужские штанишки. Отменного качества и без единой дырочки от моли.

– Рада за вас.

– Чего скисли, миссис X.? Впервые слышите про моль? – Она поправила подушки и взялась за покрывало.

– Простите за вчерашнее, Рокси. Вечно я вас довожу…

– Дьявольщина! – Покрывало выпало из рук миссис Мэллой, легко спланировало на постель и легло мягкими складками. – Что случилось с моей девочкой?

– Да так… ничего особенного… – Присев на краешек кровати, я чертила пальцем замысловатые узоры на юбке. – Тошно что-то… Устала. Бен решил, что пора дать мне выходной. Только что уехал с малышами к своим родителям. И Фредди с собой взял.

– Устали, значит? От детишек-то своих? Ой, темните, миссис X.! Небось задумали расправиться с убийцей Глэдис, вот и расчистили себе дорогу. Как? В точку?

– А что мне остается делать?! Сама виновата! Наяде помогла, а убийца на свободе разгуливает!

– Лавры сыщика спокойно спать не дают? – с надрывом в голосе вопросила Рокси.

– Не до шуток мне, миссис Мэллой.

– Что ж, Шерлок… Согласна откликаться на Ватсона.

– И речи быть не может!

– Ну вот что, миссис X.! Вы меня знаете. Рокси Мэллой не берется за потолки, не чистит канализацию и не бросает друзей в беде! Итак… – она устроилась рядом и ткнула меня локтем в бок, – выкладывайте. Каков наш план?

– Ох, Рокси, Рокси! – Я не удержалась от вздоха… и смирилась. Спорить с ее высочеством – пустое дело, а время дорого. – Все просто, как дважды два – четыре. Вчера на похоронах мисс Шип я во всеуслышание заявила, что больше не могу молчать о совершенном убийстве. В Читтертон-Феллс слухи разносятся быстро, сами знаете, так что даже если убийцы рядом и не было, сегодня ему уже все известно! Он должен заткнуть мне рот, и чем быстрее, тем лучше. Потому-то я и отправила Бена с малышами в Лондон. Риск слишком велик. Хорошо бы и вы, миссис Мэллой…

– Ну и ну! Ахинею несете, миссис X.! Надумали сами повязать убийцу? В одиночку?

– А что такого? Ваш пистолет при мне. Наяда отдала его после… ладно, неважно. Одним словом, пистолет… где же он?.. Вспомнила! В кармане плаща.

– Подготовились вы на славу, миссис X., как я погляжу.

Пусть себе язвит.

– Преступник пробирается в дом, я беру его на мушку и звоню в полицию. Все! Дело сделано. Да, кстати, а пистолет заряжен?

– Гм… Приперли вы меня к стенке, миссис X.! – Сквозь свекольные румяна проступила естественная краска, и даже глазки заблестели от смущения.

– Нет? Бог с ним, не переживайте! В крайнем случае рукояткой воспользуюсь. Главное – помахать этой штуковиной перед носом у мистера Злодея…

– Так-то оно так! – Подскочив с кровати, Рокси приняла воинственную стойку. – Думаете, убедили, миссис X.? А тыл прикрыть? Мало ли чего удумает этот… кто бы он там ни был.

– Вы правы, конечно, но… Я не могу вас подставлять! Это нечестно!

– Черта с два! Еще как честно!

– Почему?

– Потому! Сказано – честно, и точка!

Не удостоив меня больше ни единым взглядом, ее высочество зацокала на кухню. На месте убийцы я бы поостереглась стучать в дверь Мерлин-корта, прежде чем миссис Мэллой напьется чаю.

Врать не стану, поддержка Рокси была очень кстати. День-два назад, пребывая в любовном тумане, она стала бы только обузой… Какое счастье, что человеку свойственно спускаться с небес. Вот и слоновьи ножки моей верной помощницы вновь прочно стоят на земле. Их бодрый топот, доносившийся с кухни, вселял надежду на успех нашего предприятия.

Однако, как говорится, на миссис Мэллой надейся, а сам не плошай. Ее каблучки, при всей их убойной силе, пистолету не чета. Пора отправляться на поиски. Пока оружие не перекочует из кармана плаща в карман юбки, покоя мне не видать. Очень может быть, что основательная подготовка к нападению пропадет втуне… Хотя вряд ли… В глубине души я была уверена, что убийца вышел на охоту. Он… или она уже где-то совсем близко. А тут еще и дождь зарядил, будь он неладен. На нервы действует. Так и кажется, что кто-то тарабанит… со всех сторон! В окна, в двери, по подоконнику.

Плаща не оказалось ни на вешалке в прихожей, ни в кладовке под лестницей. На кухню я ворвалась слегка не в себе, а дважды обшарив – безрезультатно! – кучу одежды на крючках у двери в сад, была близка к отчаянию.

– Ну что? Никак не найдете? – Миссис Мэллой с треском опустила чашку на стол. Да с каким треском! Стены содрогнулись, уж не говоря о моих издерганных нервах! – И куда мог запропаститься?

– Найду, – пообещала я.

Степенно вышла из кухни, на спринтерской скорости рванула вверх по лестнице и смерчем заметалась по комнатам, выдвигая ящики, заглядывая за шкафы и тумбочки, ползая даже под кроватями. Логика отказала напрочь, и я шарила там, куда не сунула бы плащ даже в приступе белой горячки. А эта чертова прошлогодняя тряпка, продолжая, как вражеский лазутчик, играть со мной в смертельные прятки, завербовала в шпионы и время. Ровно в десять я еще ковырялась в ящике с носками Бена, а когда вынырнула, часы показывали двадцать минут одиннадцатого!

И миссис Мэллой, как назло, застряла на кухне… Уж коли вызвалась помогать, так и помогала бы, вместо того чтобы чаи гонять. Перетряхнув в ванной корзину с бельем и домашнюю аптечку, я выскочила обратно в коридор…

Ш-ш-ш! Стук в дверь… Еще один. Осторожный скрип и почти неслышный щелчок дверной собачки… Лестничную площадку я проскочила не дыша. В холле снова прислушалась. Надоедливый шум дождя за стенами Мерлин-корта… словно иных звуков не осталось во всей вселенной. И зачем мы с Рокси бродим поодиночке? Держались бы друг за дружку, – тогда нам сам черт не брат! А без поддержки миссис Мэллой и без пистолета мне только и остается, что уповать на Бога.

Нет уж, лучше все-таки уповать на собственную смекалку и на уродливую, тяжеленную вазу – свадебный подарок тетушки Астрид.

Беззаботно насвистывая мерзкий мотивчик, из мрака прихожей выступил нектои взялся за ручку кухонной двери.

Хрясть!

Судя по звуку, что-то раскололось – то ли череп негодяя, то ли бронзовая ваза.

Бум!

Я по-прежнему ощущала в руке тяжесть, значит, рухнул мистер Злоумышленник. Перед моими закрытыми глазами за секунду промаршировал четкий строй подозреваемых с мисс Гладиолой Шип в самом хвосте.

Все кончено, Элли! С величайшим трудом разлепив веки, я уставилась на распростертую в углу холла фигуру. Зажмурилась. Открыла один глаз. Потом другой. Дождевик цвета мокрого асфальта… гаечный ключ не меньше фута длиной в скрюченных пальцах… усики а-ля Чарли Чаплин…

Джок Бладжетт!

А ты кого ждала? Нужно доверять интуиции, Элли Хаскелл! Злодейская физиономия, как правило, принадлежит злодею.

– Миссис Мэллой! – Ну где же она? Звякнем в полицию и отпразднуем победу чашечкой… да что там! Рюмочкой бренди! – Рокси!

Кухня отозвалась надменным молчанием. Зато дверь в кабинет, наглухо закрытая еще полчаса назад, подмигивала чуть видной щелочкой. Очень похоже на ее высочество… После завтрака по привычке решила навести порядок…

– Боже правый!

После неудавшейся попытки самоубийства миссис Мэллой я надеялась, Что никогда не увижу свою верную помощницу и подругу распростертой перед ядовито-зеленым газовым чудовищем…

– Рокси, дорогая! – Гигантский прыжок через порог…

Посторонний зловещий звук застал меня в полете.

– Миссис Хаскелл… – От стены отделилась длинная, худосочная тень гусеницы. – Парочкой слов перекинуться не возражаете?

От ржаво-скрипучего голоса так перехватило горло, словно на шею набросили удавку. В груди закололо, и эта боль была единственным ощущением в одеревеневшем теле.

– Благодарствую. – Жабья улыбка мистера Фишера выстудила комнату. – От души признателен вам за то, что расправились со слесарем. Он мог бы все испортить.

– Н-не понима-аю, – проблеяла я.

– Ах, как нетерпеливы женщины!

– Что вы сделали с миссис Мэллой?

– Уговорил ее вздремнуть – только и всего.

– Силы небесные! А она-то думала, что вы ее любите!

– Я и любил. Целую ночь. – Водянистые глаза заволокло туманом воспоминаний. – Есть в ней что-то от роковой дамы. Соблазнительная улыбка… взгляд… А бедра! Что за бедра! Их танец возносил меня на вершину наслаждения! В одну из таких минут я и поведал ей про Мэдж.

– Мэдж?

– Мою жену.

– Ту самую, что бросила вас сырой зимней ночью?

Улыбка гусеницы добралась до тусклых глаз.

– Ту самую, от которой я избавился сырой зимней ночью. Избавился, когда понял, что больше ни секунды не могу вынести ее безудержного веселья. Кошмар! Мэдж была еще хуже, чем эта… Молли Бладжетт. Шутки, смех с утра до ночи. – Тощая черная фигура передернулась от отвращения. – Проблем с телом, при моей-то профессии, не возникло, сами понимаете, миссис Хаскелл.

– Не надо! – взвыла я. – Ничего не знаю и знать не хочу!

– Кремация многим не нравится. Но кое-какие преимущества у этого способа есть.

– Бедная! Бедная миссис Мэллой!

– Не извольте беспокоиться, – поспешил утешить меня мистер Фишер. – Разумеется, я сразу понял, что миссис Мэллой рано или поздно разболтает историю про Мэдж. Это ваше идиотское Сопереживание Супружества пострашнее исповеди. Однако не стоит волноваться, миссис Хаскелл. Участь моей жены Рокси не грозит. Одна исчезнувшая возлюбленная – куда ни шло, но две, пожалуй, многовато. Я все продумал. Как-то в любовном… угаре Рокси призналась, что хотела покончить жизнь самоубийством в Мерлин-корте… Жаль, конечно… – весь в раздумьях, мистер Фишер почесал нос, потер подбородок, пригладил напомаженные волосы, – жаль, что вы не сможете подтвердить этот прискорбный факт полиции… Но ничего! Будучи роковой дамой, миссис Мэллой наверняка поделилась своим опытом с коллегами по "Самому Совершенству".

– А я?.. Что будет со мной?

– О! Нас с вами, миссис Хаскелл, ждет небольшое путешествие. Вот устрою Рокси поудобнее, включу газ – и можем отправляться.

– Нет! – На волне отчаяния я предприняла безумную попытку сбить негодяя с ног и задавить своим немалым весом.

– Не советую делать резких движений, миссис Хаскелл. – Злобный черный глаз невесть откуда взявшегося пистолета смотрел прямо мне в лоб. – Куда это вы торопитесь? Я и сам не собираюсь терять время.

Негодяй сдержал слово. На проволочки мне действительно жаловаться не приходилось. Не прошло и десяти секунд, как заскрипел вентиль зеленого монстра и мы покинули кабинет под траурное шипение газа… По дороге к выходу я на один-единственный шальной миг уверовала в мистера Бладжетта. Вот сейчас он очнется, вцепится в тощие щиколотки гробовщика, и мы повяжем убийцу… Тщетная надежда. Бедняге слесарю надолго запомнится близкое знакомство с вазой тети Астрид. Впрочем, даже если бы лоб мистера Бладжетта оказался покрепче, после такой встречи рассчитывать мне не на что. Добросовестный джентльмен мчится лечить капризного пациента, а за труды получает… В будущем, пожалуй, жалобы на всю водопроводную технику он будет принимать в письменном виде.

– Прошу. Позволю себе воспользоваться вашим гардеробом. На улице сыро, а я должен беречься. Легкие слабые, знаете ли.

Подтолкнув меня дулом пистолета в спину, мистер Фишер снял с вешалки у кухонной двери два плаща и предложил арестантке старый дождевик Доркас. Ну не ирония ли судьбы? Второй плащ – тот, которым он учтиво позволил себе воспользоваться, – оказался моим собственным, с железным сюрпризом в кармане!

– Приятно сознавать, не правда ли, миссис Хаскелл, что на свете еще не перевелись рыцари?

Я молча открыла дверь и шагнула за порог, в холодный дождь, несущий странное облегчение до предела натянутым нервам. Такое же холодное, как этот дождь, спокойствие убивало страх… мысли… чувства… Элли Хаскелл исчезла. Ее нет. Место пассажира в машине гробовщика заняла миссис Никто.

А ее тюремщика потянуло на разговоры.

– Не думал, миссис Хаскелл, никак, признаться, не думал встретить в Мерлин-корте старушку Рокси.

– Вот как? Зато она вас ждала.

Увидимся ли мы еще когда-нибудь, Рокси? Простите ли вы меня за то, что не поняла… не расшифровала ваших отчаянных сигналов?..

Лицо миссис Мэллой со скорбно опущенными уголками рта проступило сквозь серую сетку дождя за окном машины.

Вырулив из ворот на Скалистую дорогу, мистер Фишер – чтоб у меня язык отсох, если назову его Уолтером, – пристроил пистолет на руле дулом в мою сторону.

– Все сложилось как нельзя удачнее, миссис Хаскелл. Разумеется, я пытался избавиться от Рокси и раньше, но ее присутствие в Мерлин-корте сняло все проблемы. Последние несколько дней меня преследовал страх. Миссис Мэллой была способна в любую минуту отправиться в полицию. Разве можно доверять женщине? Представьте, Рокси заявила, что вы неожиданно уехали повидать родителей мужа и показать им внучат! Нехорошо…

Догадка озарила меня, как вспышка неонового света – витрину промелькнувшего мимо магазина.

– Пытались избавиться и раньше? Вы… подсыпали яд в "Суперсмесь"!

– Совершенно верно. Листья тиса. – Мистер Фишер растянул в улыбке бескровные губы. – Тисовая аллея у дома викария – неиссякаемый источник отравы, миссис Хаскелл. Сами понимаете, покупать мышьяк – значит навлечь на себя подозрения.

– Да-да… – машинально отозвалась я. – Помню… Миссис Мэллой что-то такое рассказывала о требованиях прихожан вырубить ядовитые деревья.

Гробовых дел мастер продолжал изливать душу:

– Казалось бы, что может быть проще? Измельчил листья, подсыпал в это ваше волшебное снадобье – и готовь футляр для миссис Мэллой. Не пойму, в чем моя ошибка. Рокси клялась, что "Суперсмесь" для нее – все равно что молитва для религиозного фанатика.

– Так оно и было, – успокоила я разочарованного убийцу. – Но Рокси купила сразу несколько пакетов. Чтобы добраться до отравленного, ей нужно было время. Кажется, она открыла новую упаковку в доме у Наяды, после вечеринки. Мы с ней заговорились, и "Суперсмесь" застыла… Боже милостивый! Должно быть, Рокси оставила пакет на кухне, а Глэдис Шип приняла белый порошок за слабительное и…

– Ну и ну. – Мистер Фишер удрученно покачал головой. – Какая жалость!

О чем это он? Жалеет, что отрава зазря пропала? Или все-таки речь о мисс Шип, погибшей ни за что ни про что?

– Э-э… Скажите, а смерть миссис Хаффнэгл тоже на вашей совести?

– Как вы сказали? Миссис Хаффнэгл? А-а… припоминаю, та, что скончалась от чрезмерного увлечения электроприборами. Всегда говорил – техника безопасности превыше всего! Откровенность за откровенность, миссис Хаскелл… Вчера в похоронном бюро, говоря об убийстве, вы имели в виду убийство мисс Шип? Или убийство моей жены?

– Разумеется, я говорила о Глэдис!

– Ну и ну, – с горечью повторил мистер Фишер. – А я-то по наивности поверил, будто бедняжка скончалась от инфаркта.

– О вашей жене Рокси ни словом не обмолвилась. Ни мне, ни, уверена, кому-либо другому. Вам этого не понять, мистер Фишер, но Рокси фанатично предана не только "Суперсмеси", но и всему, что относится к любви. Признание в постели для нее не менее свято, чем признание в исповедальне! Она молчала бы о вашей страшной тайне даже на смертном одре!

– Ну и ну, – в третий раз протянул гробовщик.

Тень сожаления легла на лицо, словно вылепленное из церковного воска. Сколько хлопот на его голову – и все из-за того, что не научился разбираться в людях. Что ж. Пусть помучается, мне это только на руку. Не думаю, чтобы в своем похоронном бюро он привык к болтливым клиентам. А значит, буду болтать и дальше. Неважно о чем, лишь бы рот не закрывался!

– Наутро после свидания с вами Рокси пришла в Мерлин-корт сама не своя, а к вечеру я вообще стала опасаться за ее рассудок. Но мне и в голову не пришло, что она боится не любви вашей, а мести. Даже ее благотворительность – вчера она по доброй воле отправилась мыть полы и скамейки в церкви – я приписывала любви.

– Вы меня успокоили. Выходит, не я один такой наивный, миссис Хаскелл. Рокси готовилась к встрече с Всевышним. Она понимала, что в живых я ее не оставлю. Удивительно, что ей удалось протянуть так долго. Видите ли, в пакет с "Травяным тонусом" я тоже добавил кое-какую… пряность.

На светофоре мистер Фишер притормозил, свернул на Рыночную улицу и прижался к тротуару, пропуская велосипедистку. Дама восторженно помахала: всем приятно иметь дело с истинным джентльменом.

– Похоже, Рокси родилась под счастливой звездой. – Я уставилась в черный глаз пистолета. – К тому же она наверняка ожидала чего угодно… ножа в спину, пули, в конце концов, но уж никак не ядовитой добавки к "Травяному тонусу". Если желаете, могу внести некоторую ясность в столь невыгодное для вас везение, мистер Фишер. Несколько дней тому назад Рокси попросила у меня взаймы пакет трав, поскольку свой куда-то в спешке засунула. Через день она вернула долг – отравленный, как теперь выяснилось. Вы едва не отправили на тот свет моего любимого кота, мистер Фишер! И вынудили меня обвинить ни в чем не повинного человека.

– Неужели?

Мерзкая жабья улыбка напомнила о несчастной миссис Мэллой, которая восхищалась этим живым трупом… любила его. Боже, Боже! Прости мне все прегрешения и сотвори чудо! Пусть мистер Бладжетт очнется и спасет Рокси от гибели в кабинете Мерлин-корта, который по милости этого негодяя превратился в газовую камеру!

В голове моей внезапно воцарилась полная ясность. Итак, все просто. Глэдис Шип умерла вместо Рокси, которая сейчас… Впрочем, не буду терять надежды. А миссис Хаффнэгл и Норман-Дорман пали жертвами тяги к совершенству, никто им смерти не желал, и все мои гипотезы – не более чем плод воспаленного воображения…