Текст книги "40 способов сказать «Прощай» (ЛП)"

Автор книги: Донна МакДональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Его голова затряслась под моими пальцами.

– Нет. Она была брюнеткой, как и эта, но выглядела по-другому.

Конн неуклюже обошел нас, чтобы взглянуть на изображение. Его глаза вспыхнули красным, и демонесса ахнула.

– Какое принуждение ты наложила на этого человека? – он спросил у бесплотной формы.

Я подумала, что он ведет себя как сумасшедший, пока изображение не заколебалось и, в конце концов, не сфокусировалось на Конне.

– Это не было моим принуждением, великий царь, – сказала она, опускаясь на колени.

– Лгунья. Здесь осталась твоя печать. Отвечай на мой вопрос, – приказал Конн своим самым низким голосом.

– Оно принадлежит Лилит из касты Аргоси. Она наложила принуждение. Я просто запечатала его для нее.

– Если ты лжешь мне о его создателе, я узнаю.

Она встала и протянула обе руки.

– Я бы никогда не солгала вам. Возьми любые доказательства, которые вам нужны.

У меня не было времени спросить, что она ему предлагает, прежде чем Конн взмахнул рукой в воздухе.

– Вот ещё… Уходи, – приказал он.

Женщина и изображение исчезли из поля нашего зрения.

Конн повернулся ко мне с горящими красными глазами.

– Она сама была под принуждением и, вероятно, лгала. Продолжай искать. Нам нужно убедиться, что мы нашли их все. Здесь происходит нечто большее.

Я кивнула. Серьезность Конна излечила меня от похоти. Он присоединился ко мне в поисках, тяжело дыша через ноздри. Расмус даже не вздрогнул, когда дыхание Конна коснулось его кожи.

Возможно, моя магия нейтрализовала внушение, которое мы обнаружили, или, может быть, дыхание Конна на него подействовало. Как бы то ни было, Расмус и глазом не моргнул, когда я попросил его снять трусы. Он снял их и опустил вниз, а я притворилась врачом, осматривая его промежность.

Когда я нашла следующую, то попросила Конна положить руку на Расмуса, чтобы поддержать его, потому что я не была уверена, что если потереть что-то в этой чувствительной области его тела, это поможет. Я направила свою магию в это место и почувствовала, как Расмус вздрогнул, а затем зашипел.

Появилось изображение другой демонессы-брюнетки, в человеческом обличье.

Она не выглядела беременной, но Расмус указал на нее и сказал:

– Это она. Это та, которая меня соблазнила.

Конн зарычал, отвернулся и отошел к стене. Он превратился из своего демонического обличья в собаку, и выбежал из подвала так, словно за ним гнались адские псы.

Глава 12

Когда голый Расмус встал, я случайно похлопала его по заднице. Хотела похлопать его по пояснице, но он был такой высокий, что я не рассчитала, когда протягивала руку.

– Теперь ты можешь одеваться. Если я позволю тебе остаться вне клетки, ты позвонишь Джеку?

– Нет, я даже не хочу этого делать. Почему Конн ушел, когда увидел ту последнюю женщину-демона? Из-за первой он не ушел.

Я медленно покачала головой.

– Я не знаю. Он скажет мне, когда сможет. Кем бы ни была эта демонесса, я думаю, он ее знает. Подобная реакция уже случалась несколько раз. Конн бессмертен. Он видел больше, чем кто-либо мог увидеть за всю свою жизнь. То время, что он провел со мной, – это просто последний миг в его жизни.

Поскольку Конна здесь не было, чтобы подразнить меня, я наблюдала, как Расмус одевается. В самых интересных местах он поворачивался спиной, но я не возражала и против этого зрелища. Он выглядел так же хорошо, как мужчина вдвое моложе его. Я попыталась представить, как он потеет в спортзале, чтобы накачать мышцы, но у меня не получилось. Может быть, рубил дрова? Или, возможно, поднимал тяжести ради забавы.

– Я чувствую себя… по-другому, – сказал он.

Его комментарий взорвал мой пузырь восхищения и заставил реальность рухнуть в мое сознание.

– Хорошо, – ответила я. – Мне бы не хотелось позже приклеивать тебя к кровати в клетке, потому что на сегодня это твоя кровать. Других нет в наличии. Предупреди меня, пожалуйста, если почувствуешь необходимость меня предать. Я буду к тебе снисходительна, если ты в этом признаешься. Потому, что принуждение – это мощная магия. Мы не можем считать, что мое прикосновение его разрушило.

Расмус повернулся ко мне.

– Аран, ты же не можешь думать, что Джек работает с демонами. Он охотник на демонов. Это было бы бессмысленно.

Его мозг начал мыслить быстрее, и похоже, он уже совершил гигантский скачок. Я приподняла одно плечо и опустила его.

– Я не знаю, что и думать в данный момент. В этой охоте есть нечто большее, чем просто поиск открытого демонического портала. Я знала, что что-то не так, когда согласилась помочь, но теперь мой инстинкт подсказывает, что это прикрытие для чего-то другого. Сейчас самое время действовать осторожно.

– Я тебя предупрежу, если снова начну испытывать недоверие, – сказал Расмус.

Я кивнула, и мы выбрались из подвала.

– Думаю, что одно из твоих принуждений было связано именно со мной. Если это правда, мой непосредственный контакт с ним его разрушил.

– Это означало бы, что Джек послал меня к тебе, прекрасно зная, что я никогда не стану тебе доверять.

Я пожала плечами.

– Или, может быть, он хотел убедиться, что я тебе не понравлюсь. Давай сходим куда-нибудь перекусить. В нескольких минутах ходьбы есть несколько замечательных ресторанов. Конн позже сам нас найдет.

Расмус посмотрел на меня.

– Сомневаюсь, что Джек когда-либо предполагал, что мы будем работать в таком тесном контакте.

Я усмехнулась. Его замечание о том, что я похлопала его по заднице, а не по спине, не было шуткой. В его взгляде были невинность и шок. Только однажды за сегодняшний день я увидела, каким настоящим мужчиной был Расмус.

– Все было бы еще хуже, если бы мне пришлось усыпить тебя, хотя я, возможно, была бы менее смущена. Ты, возможно, проснулся бы с ощущением, что над тобой надругались.

– Это правда, что Джек так и не пришел навестить тебя в коттедже?

Я фыркнула.

– Ни разу. Фиона приезжала почти каждые выходные, если только не проводила время со своими друзьями. Когда ей было примерно пятнадцать лет я ее почти не видела, но потом у нее разбилось сердце из-за какого-то парня, и она почувствовала, что отец не сочувствует ее боли. Единственными другими людьми, которых я видела, были ежедневные контролеры, которых присылал совет, чтобы убедиться, что я остаюсь на месте.

– Для меня это все по-прежнему тяжело.

Я хихикнула.

– Я нахожу это совершенно потрясающим после того, как Конн полчаса нависал над твоим обнаженным телом. Ты настоящий мужчина, если тебя не отпугнуло его демоническое дыхание.

Когда я подняла на него взгляд, Расмус покраснел и ухмылялся. Ему это шло.

– Ну, слава Богине, у тебя есть чувство юмора. Я боялась, что Джек поступил с тобой хуже, чем со мной.

– Разве не важно, что у Джека тоже было принуждение? Может быть, он хотел быть с тобой, но из-за этого не смог.

– В конце концов, я бы порвала с ним, и секс не был переломным моментом для нашего брака. Мне больно, но я быстро прихожу в себя после его измены.

– Почему тогда ты была так решительно настроена с ним развестись? Я до сих пор не понимаю, почему ты не выслушала его, прежде чем на это решиться. Ведь так поступает большинство женатых людей.

Я приподняла бровь.

– Джек украл собственность моей семьи. Развод был связан с тем, что я хотела освободиться от человека, которому никогда не должна была доверять. Я отдала Джеку все, что могла, в обмен на свою свободу, хотя я ему ничего не была должна. Когда все это закончится, я не хочу его видеть, до тех пор, пока Фиона не выйдет замуж. Да, у нас есть общий ребенок, но он не будет жить со мной вечно. – Я прервала его и указала на ресторан. – Пойдем туда. Там отличная еда.

Расмус остановился, прежде чем мы вошли внутрь.

– Подожди… У меня нет с собой денег. Твой демон не позволил мне взять бумажник.

Он был полон решимости видеть в Конне зло. Возможно, это никогда не изменится. И пока он не причинил вреда Конну, я, вероятно, смогла бы жить с его подозрениями, ведь для большинства это так естественно.

– Не беспокойся о своем кошельке. Сегодня за ужин плачу я. Заказывай, что хочешь, потому что я больше не человек без средств к существованию. Моя мать может это подтвердить. Она ведь была уверена, что после выхода из тюрьмы я буду ночевать на улице и просить милостыню.

Я щелкнула пальцами, и появилась моя маленькая сумочка. Я повесила ее только на одно плечо, чтобы потом было удобнее снимать.

Расмус улыбнулся.

– Хороший трюк. Можешь меня этому научить?

– Может быть. Это зависит от того, сколько в тебе магии. Я могу сказать, что она у тебя есть. Ма могла бы точно сказать, сколько и, возможно, откуда она в тебе. Конн тоже мог бы сказать, но он не скажет. Он говорит, что магия, как и жизнь, – это путешествие, полное открытий. Он всегда держит язык за зубами в неподходящие моменты. Мне пришлось научиться с этим жить.

– После этого полного личного досмотра ты, вероятно, знаешь обо мне столько же, сколько и моя жена, – сказал Расмус, следуя за мной внутрь.

Я думала о том, что Расмус женат, когда заказывала столик на двоих. После того, как я пробежалась пальцами по каждому сантиметру его тела, я, наверное, почувствовала легкую ревность к этой женщине.

Я также знала, что это был всего лишь серьезный случай проявления похоти – одно из многих преимуществ того, что тебе сорок, а не двадцать. Я бы поборола свой зуд достаточно скоро и с кем-нибудь не таким опасным, как охотник на демонов, но какое-то время все равно не забыла, как прикасалась к Расмусу. У него было такое тело, которое запомнилось бы женщине надолго.

Мы сели за столик у окна, и я посмотрел на него.

– Как ты думаешь, мы сможем спокойно вместе поужинать?

Расмус вздохнул, глядя на меня в ответ.

– Ничего не обещаю, – сказал он.

Я взяла меню и посмеялась над его честностью. Для меня его признание стало большим прогрессом в наших рабочих отношениях.

* * *

Я оставила измученного Расмуса укладываться спать в клетке, предварительно попросив у Кэти дополнительное постельное белье и подушку. В помещении был туалет с умывальником. Я также оставила дверцу клетки открытой, но заколдовала оба окна и дверь.

Если бы он попытался выйти из здания, заклинание бы мне об этом сообщило. Я рассказала ему о том, что сделала и почему. Он возмущенно хмыкнул, но, похоже, на самом деле не возражал. Мое первое похищение человека прошло намного лучше, чем я могла надеяться.

Вернувшись в свою комнату, я обнаружила Конна, свернувшегося калачиком на моей кровати.

Тихо вздохнув, я положила сумочку и присела с ним рядом. В последний раз, когда я видела его таким, Конн открылся человеческой женщине, которая с криками от него убежала. Ему пришлось ее преследовать и промывать мозги, чтобы она не разболтала правду всем, кого видела.

Я тогда едва его знала, но боль от того, что его не приняли была мне понятна. Ведь до того, как Джек появился в моей жизни, я тоже влюблялась в одного или двух людей, не обладавших магией.

Я провела рукой по короткой шерсти на его собачьей спине. Он поднял голову и печально на меня посмотрел.

– Кто она? – спросила я, не тратя времени на то, чтобы ходить вокруг да около. Мы оба знали, что именно из-за второй демонессы он оказался в таком состоянии. Конн привык к моей прямоте, и это сэкономило нам кучу времени.

Он перевернулся на другой бок и превратился в брата. Мы могли общаться телепатически, но мне это не очень нравилось. Я предпочитал говорить вслух, а не мысленно, и с этим утверждением согласился бы любой, кто меня знал.

– Лилит была первой женщиной, которую я полюбил, и до Великого Восстания я намеревался сделать ее своей королевой. После того, как стал связан с Дагдой, я попросил ее пойти со мной. Он дал бы ей такую же силу, и мы бы служили его семье бок о бок. Лилит отказалась. Прошли годы, прежде чем я смирился с тем, что она хотела не меня, а больше власти. Ей был нужен только статуса жены короля. Теперь она носит ребенка, который не мой – ребенка, который может быть наполовину человеком и тем самым нарушает законы демонов, если твой охотник прав.

Я положила руку ему на плечо.

– Мне жаль, что ты страдаешь, Конн. Мне жаль, что твои мечты о вас двоих так и не сбылись. Она вышла замуж за короля после Великого Восстания?

– Нет, – сказал он. – Лилит была смертельно ранена, когда мятежные демоны сражались с Дагдой и остальными членами Туата де Дананн. Моя жертва была принесена, чтобы спасти ее и мой род. Однако, Боги уничтожили ее вместе со всеми остальными, кто отказался соблюдать сделку. После того, как она превратилась в пыль, я решил, что больше не увижу ее тысячу лет.

– Ты заплатил высокую цену за свой народ, Коннландер из Фир Болг. Должно быть, тяжело осознавать, что это так и не было оценено по достоинству.

Конн обреченно вздохнул.

– Лилит регенерировала гораздо быстрее, чем я ожидал. Думаю, на это не всегда уходит целая тысяча лет. Она выглядит точно так же, как и раньше.

Но когда она накладывала принуждение, она не была беременна. Или, по крайней мере, она не сильно постарела. Ее лицо выглядело слишком обычным.

– Я думаю, что твоя демонесса была восхитительна, Конн. Ты все еще ее любишь?

Конн перевернулся на спину и заложил руки за голову.

– Не так как я любил Сару, но Лилит всегда будет занимать место в моем сердце. Мы не можем быть вместе, потому что Лилит выступила против меня во время Великого Восстания. Она высмеяла мою жертву. Между нами невозможно доверие. Вот почему человек никогда не должен жить прошлым. Обе женщины, которых я любил, теперь для меня мертвы.

Сара была единственной женщиной, которую Конн называл «женой». Они прожили вместе более ста лет, прежде чем она умерла. Я знаю, что она была магом, но не знаю, каким именно. Он никогда со мной о ней не говорил, и я уважала его молчание. Моей политикой всегда было предоставлять ему как можно больше личной жизни.

Я прочистила горло, чтобы выдавить из себя следующий вопрос. Я не хотела даже задавать его, но нам нужно было быть реалистами.

– Как ты думаешь, Расмус – отец ее ребенка?

Конн выдохнул.

– Честно говоря, я не знаю. Я понимаю, почему он в это верит. Лилит может быть очень убедительной, когда захочет. И она – одна из самых высокопоставленных особ королевской семьи.

– Похоже, что обнаружение принуждения частично лишило ее власти над Расмусом. Ко мне вернулся мой прежний сомневающийся напарник, и все же он уже не тот засранец, каким был раньше. Я уверена, что со мной все будет в порядке, если ты не захочешь дальше участвовать в этой миссии.

Конн фыркнул.

– Ты считаешь меня слабым из-за того, что я не хочу ей противостоять?

Я ухмыльнулась.

– Ты считаешь меня слабой из-за того, что я делаю все, что в моих силах, чтобы избегать Джека? Все продолжают говорить мне, что все, чего он от меня хочет, – это шанс поговорить. Мы оба знаем, что это чушь собачья. Так что, нет, я не считаю нас слабаками. Я думаю, мы оба просто избегаем убийств.

Конн рассмеялся над моим резюме. Я ему улыбнулась.

– Демоны используют охотников, – сказал он. – Это может быть игрой, в которую они играют, или началом войны, Аран. Я не могу позволить тебе встретиться с ними лицом к лицу без меня, но я буду скрываться, пока не понадоблюсь.

– Война тоже пришла мне на ум, когда Расмус рассказывал нам свою версию своего пленения, – сказала я, поднимаясь с кровати. – Я здесь, если ты захочешь еще поговорить о Лилит. Мне всегда хотелось узнать, какой ты был до того, как пришел служить Дагде. Кажется несправедливым, что ты согласился служить ему вечно. Если бы я могла освободить тебя от вечных уз, я бы это сделала.

– Моя неволя была единственным выходом, и я принял ее без сожалений. Свобода – это иллюзия. Мы все служим чему-то или кому-то, даже если это всего лишь наше собственное эго. По крайней мере, я служу чему-то большему, чем я сам. Мои люди остаются свободными настолько, насколько я смог договориться.

– Это благородно. Джек служит только своему эго, – сказала я.

– Да, он всегда был таким.

Меня все еще беспокоило, что мне потребовалось семь лет, нахождения в тюрьме охотников на демонов, чтобы увидеть Джека таким, каким он был на самом деле. Я нахмурилась, изучая свою одежду, почти забыв, что я делала. Вот как я все еще была расстроена, выйдя замуж за человека, который любил свои амбиции больше, чем меня. Но что я могла сделать, чтобы изменить прошлое? Ничего. Я ничего не могла с этим поделать.

Наконец, я пришла в себя и достала из своей сумки вещи для сна.

– Как ты думаешь, у Расмуса такие же проблемы с честностью, как и у Джека?

– Время покажет. Все, что я могу сказать на данный момент, это то, что его личные раны легко сделали его козлом отпущения. Я не удивлюсь, если узнаю, что твой бывший муж заплатил одной из этих демонесс, чтобы она наложила заклятие на твоего парня с «конским хвостом». Это также заставляет меня задуматься, не в сговоре ли с ними Джек, несмотря на то, во что верит его товарищ-охотник.

– Я задавалась тем же вопросом, – сказала я. – И, пожалуйста, перестань говорить о Расмусе так, будто он моя проблема. Он вообще не «мой». Я едва знаю этого человека. К тому же, по дороге на ужин он сравнил меня со своей женой. Прибавь к этому, что он может стать отцом ребенка-демона, и этот мужчина станет просто полной катастрофой. Я лягу с ним в постель не только для того, чтобы позлить Джека, и не потому, что он выглядит так, словно сам бог выточил мускулы на его теле.

Конн усмехнулся.

– Ты бы видела сегодня свое лицо рядом с мужскими частями его тела. Это было бесценно. Ты выглядела такой расстроенной. Это было самое веселое, что у меня было за последние годы. Я так рад, что ты вернулась, Аран.

Я фыркнула, когда Конн продолжил смеяться и описывать мое смущение в еще более поэтичных выражениях. От того, что я провела руками по каждому сантиметру тела Расмуса, сегодня ночью мне будет трудно уснуть. Так же, я продолжала думать о тех его частях, к которым хотела прикоснуться, но так и не осмелилась. И то, что Конн напоминал мне об этом снова и снова, тоже не помогало забыть.

Целибат был проблемой для людей, владеющих магией, и от того, что мне приходилось сдерживаться, ситуация становилась все хуже. Подавленная сексуальная энергия слишком часто трансформировалась во взрывоопасные заклинания и случайное использование опасной магии.

По крайней мере, мои физические страдания приободрили Конна. Полагаю, в этом было что-то хорошее.

Глава 13

Кэти спустилась в подвал, увидела, что клетка открыта, и, естественно, предположила, что Расмус стал гостем. Когда я зашла в столовую, он сидел за ее столиком, пил кофе и слушал ее истории. Их смех почему-то действовал мне на нервы.

– Доброе утро, – сказал он, приветствуя меня чашкой кофе.

– Я воздержусь от суждений о дне, пока не выпью чашечку кофе. Я рада обнаружить, что мои охранные заклинания не предупредили меня о том, что ты покинул клетку.

Кэти хихикнула.

– Это моя вина. Он опасен? Мне следовало оставить его там?

Расмус спрятал усмешку за чашкой кофе. Я прищурилась, прежде чем на него взглянуть.

– Он уже не так опасен, как раньше. Мы пришли к взаимопониманию.

Я отодвинула стул. Кэти издавала успокаивающие звуки, ставя передо мной чашку с кофе.

– Вот, пожалуйста, милая. Это не ирландский чай, потому что я знаю, ты как обычные люди пьешь эту жижу с высоким содержанием кофеина.

– Богохульница, – сказала я, отпивая испускающую пар, горячую жидкость. – И твоя красота тебя не извиняет.

Расмус повернулся, чтобы улыбнуться Кэти. Он даже показал ей все свои зубы, которые были такими же идеальными, как и все остальное в нем.

Я отхлебнула и притворилась, что мне все равно. Ну, мне на самом деле было все равно. Но после бессонной ночи, которую я провела, ворочаясь с боку на бок и вспоминая ощущения его пресса под моими пальцами, утром по отношению к нему я не была настроена дружелюбно.

– Аран становится лучше, когда она выпивает первую чашку, – сказал он Кэти, которая хихикнула в ответ.

Наблюдать за ними было еще хуже, чем за тем, как хихикающая бариста флиртует с Конном.

– Твой сосед по комнате к нам присоединится? – спросила Кэти в своей обычной манере.

– Конн был в душе, когда я спускалась вниз. Мы уйдем, как только сможем.

– Не уходи из-за фей. Вместо них я предпочла бы твою компанию.

Я была угрюмой и молчаливой, когда улыбающаяся Кэти ушла, чтобы принести нам завтрак.

– Какие феи? – спросил Расмус.

Кэти готовила превосходный кофе. Выпив полчашки, я сразу почувствовала, что просыпаюсь.

– У нее остановится семья фей. Этот дом – ее заведение типа «постель и завтрак». В Ирландии мы называли такие заведения постоялыми дворами. Кэти – хозяйка гостиницы.

– Что она за маг?

– Я не могу обсуждать ее способности. Скажу лишь, что она была подругой Конна задолго до того, как я узнала об их существовании. И мы оба защищаем ее личную жизнь.

– Она такая же ведьма, как и ты?

– Нет, и перестань гадать. В Америке нет таких, как она. Она не демон.

Кэти вернулась в комнату. Она посмотрела на Расмуса, расставляя тарелки на стол.

– Я банши. Если ты работаешь с Аран и Конном, я не против, чтобы ты знал.

Мой рот скривился.

– Ты ждала шесть лет, чтобы рассказать мне, кем ты была, но рассказала об этом охотнику на демонов после одного короткого разговора. Не хочешь объясниться, банши?

Кэти бросила в мою сторону злорадную ухмылку.

– Твой оптимизм передался и мне, Аран из рода Дагды. Теперь я гораздо больше доверяю людям.

– Да, я заразительный оптимист. Люди постоянно используют это слово для описания моего приятного поведения, – ехидно заметила я.

Расмус расхохотался.

– Ты такая угрюмая до того, как выпьешь свою чашку кофе. Ты когда-нибудь просыпалась с улыбкой на лице?

Кэти улыбнулась еще шире, переводя взгляд с одного из нас на другого.

– Для меня это звучит как предложение, Аран. Возможно, прошлой ночью ты поселила в подвале не того человека. Тебе следовало заставить Конна спать внизу.

Я хмыкнула в ответ на ее поддразнивание.

– А Расмус, поместился бы в ту кровать, которую ты мне выделила? Конн спал в собачьем обличье после того, как посреди ночи свалился со своей койки.

Кэти замерла.

– Он все еще в собачьем обличье? Не знаю, есть ли у меня собачий корм. Я приготовила для него такую же тарелку с едой, как и для тебя.

Я выпрямилась на стуле.

– Конн решил пока побыть человеком, но я отдам тебе сто долларовую купюру, которая лежит у меня в кармане, если ты принесешь ему миску собачьего корма.

– Нет, я не могу этого сделать. Я слишком дорожу своим покоем, чтобы специально его раздражать, – сказала Кэти, прежде чем вернуться на кухню.

Разочарованно вздохнув, я принялась за свой завтрак. Я съела три кусочка, прежде чем поняла, что Расмус вместо того чтобы есть, наблюдает за мной.

– Ну, что еще? – спросила я, когда это стало действовать мне на нервы.

Он облокотился на стол.

– Ты всегда такая?

– Ты имеешь в виду мою сварливость, мою любовь подшучивать над Конном или то, что я настаиваю на защите своих друзей?

– Да, – ответил он со смешком.

Я развела руки, все еще держа в одной из них вилку.

– Что видишь, то и получаешь, Расмус. Я не из тех женщин, которые говорят одно, а чувствуют совсем другое. За последние несколько лет, прожитых в уединении, я стала немного более сдержанной. Раньше ты бы сказал, что я никогда не встречала незнакомцев. Теперь, я превратилась в полную противоположность Кэти и стала еще более недоверчивой.

– Тогда спасибо, что не отказалась от меня.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я, подцепляя вилкой еще яиц. Кэти превосходно готовила.

– Я помню все наши разговоры. В моем нынешнем состоянии мне кажется, что я изменил мнение о сотне вещей, но не думаю, что это так.

Мужчина все еще не мог заставить себя просто извиниться за то, что вел себя как придурок. Простого «Прости» было бы достаточно, но нет, ему нужно все хорошенько обдумать, а затем объяснить мне.

Я вернулась к своей еде.

– Демонское принуждение действует незаметно. Они не хотят, чтобы ты знал, что оно когда-либо делалось. Побуждения, которые оно вызывает, действуют на тебя медленно, а когда рассеиваются, остается только легкая форма замешательства. Ты не сделал мне ничего ужасного, Расмус. Мы ссорились, но я не держу зла.

– Я направил на тебя электрошокер.

– Да, это был первый раз, когда я почувствовала страх, глядя на твой пах. Второй раз был вчера.

Его широко раскрытые глаза дали мне понять, что Расмус совершенно не понял шутки.

– Я бы ничего тебе не сделал, если бы меня кто-то не заставил. Я не такой человек.

Откусив кусочек, я усмехнулась, прежде чем проглотить.

– Да, я знаю… я дразнилась. Преодолев первое побуждение, я поняла, что ты был всего лишь инструментом.

Когда его губы сжались, я поняла, как он воспринял мои слова. Я не смогла удержаться от смеха, увидев, что он неправильно меня понял.

– Это не то, что я имела в виду. Я имела в виду, что тебя использовали против твоей воли.

Расмус зарычал на меня, как разъяренный пещерный человек. Почему мужчины так поступают? Даже Конн так делает, когда я перестаю слушать, если он впадает в подробности.

– Я помню все, что я сказал тебе с того момента, как мы встретились в коттедже. Чего я не помню, так это того, что я был с той женщиной, которая говорит, что носит моего ребенка. В этом мало смысла.

– Потому что ничего из того, что ты помнишь с ней, никогда не происходило, – сказал Конн, опускаясь на стул рядом со мной.

– Доброе утро, – сказала я ему.

Он заглянул в мою чашку с кофе.

– Это твой первый кофе?

– Да, но он крепкий…, и я в хорошем настроении. Ты в безопасности.

– Что значит, ничего не случилось? – спросил Расмус, уставившись на него.

Конн улыбнулся, когда хозяйка поставила перед ним тарелку с едой, и потрепал её по щеке.

– Спасибо, Кэти.

– Не за что, Конн. Между прочим, Аран пыталась уговорить меня подать тебе собачий корм.

Конн бросил на меня сердитый взгляд. Я усмехнулась, пожала плечами и вернулась к еде. Он ничего мне не сказал, и повернулся к Расмусу.

– Ты бы запомнил это действие. Возможно, она заставила тебя забыть что-то из произошедшего, но без принуждения ты бы запомнил детали. У тебя также остались бы неизгладимые следы на теле. Вчера я ничего подобного не видел. Когда мы найдем ее, то узнаем правду.

Расмус, казалось, поник на своем стуле. Его облегчение было очевидным. Он повернулся и посмотрел на Конна, продолжая есть.

– Мне неприятно спрашивать об этом, но я пытаюсь понять. Ты демон или нет?

– Богиня, дай сил, опять все с начала, – пожаловалась я, вскидывая руку.

Конн усмехнулся, принимаясь за еду. Он съел половину, прежде чем ответить на вопрос.

– Я имперский демон, которого некоторые считают низшей формой жизни. Имперские демоны, как правило, небольшого роста и обычно не могут изменять свой размер. Я не из таких.

– Аран называет тебя своим фамильяром.

– То, что она говорит, правда. Ведьма, происходящая из рода Дагды, в настоящее время контролирует мою судьбу.

– Это потому, что ты по своей сути злой?

– Не больше, чем ты. Как ты думаешь, скольких демонов ты убил, будучи охотником?

Расмус опустил голову и кивнул.

– Теперь я думаю, что моя работа была основана на лжи и заблуждениях. И я не думаю, что ты чем-то хуже меня. Ты привел меня сюда, не причинив вреда зданию, в котором я находился, или мне самому. Ты не похож ни на одного из демонов, с которыми я сражался.

Я просто не могла пропустить это мимо ушей.

– Ты что, Расмус, хочешь открыть мужской клуб?

Расмус ухмыльнулся, глядя на меня.

– Нет, на меня просто снизошло озарение.

Я пила вторую чашку кофе и чувствовала себя бодрой.

– Тебе можно. Конн тоже не держит зла.

– Хорошо. Потому что я благодарен вам обоим. Если я могу что-то сделать для продвижения наших поисков, я готов это сделать, – сказал он и замолчал, прежде чем полностью сосредоточиться на еде.

Мы втроем, соблюдая установившийся между нами мир, закончили завтрак. Я допила вторую чашку кофе и почти закончила третью, прежде чем почувствовала, что готова заняться делами.

Я посмотрела на Конна.

– Если мы найдем тех, кто наложил принуждение на Расмуса, то, возможно, найдем и открытый демонический портал. Давайте начнем с посещения первой демонессы. Ты ее тоже знал?

– Да, – сказал Конн. – Ее каста находится за пределами Нью-Йорка. К настоящему времени она уже сообщила, что мы обнаружили наложенное ею принуждение. Так что, они будут ожидать нашего визита.

– Ты готов присоединиться? Я предлагала тебе не вмешиваться в это дело и мое предложение все еще в силе.

– Нет, я согласен, – ответил Конн. – Но тебе нужно приготовиться к драке.

– В течение семи лет у меня было очень мало дел. Мои тренировки по рукопашному бою помогали убить время.

– Значит, ты тренировалась так, как мог бы любой заключенный. Это шутка? – спросил Расмус.

Я фыркнула.

– Хочешь выйти на улицу и посмотреть, вру ли я?

Конн усмехнулся.

– Вы что, собираетесь препираться весь день? Я не возражаю.

– Только если мы будем продолжать пытаться разговаривать друг с другом, – сказал Расмус, поворачивая голову и глядя прямо на Конна.

Затем они с Конном оба расхохотались. Я сердито посмотрела на них обоих, пытаясь понять, на что они намекают, но ни одному из них, казалось, не было дела до моих чувств.