Текст книги "40 способов сказать «Прощай» (ЛП)"

Автор книги: Донна МакДональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Глава 3

Мое терпение к его игре словами было на исходе. Ему пора было перейти к делу, пока я не вышла из себя.

– Расмус, почему ты здесь на самом деле? Мой муж не навещал меня все семь лет, что я была здесь заперта. Ни один охотник на демонов, кроме тебя, не заходил ко мне в гости.

Не утруждая себя тем, чтобы снова замочить ситечко, Расмус пододвинул ко мне чашку с горячей водой.

– Спасибо за чай, Аран… и ты права. Я пришел сюда, чтобы заключить с тобой сделку. Если ты поможешь нам с одной проблемой, вызванной демонами совет, сократит твой срок наказания.

Никогда, даже за миллион лет, я бы не согласилась на такую сделку, потому что моя свобода не подлежала обсуждению. Я хотела, чтобы они признали мою невиновность так же сильно, как и возвращения моей собственности.

– Как и чем я могу вам помочь? – спросила я.

Расмус выдохнул, прежде чем сделать глубокий вдох.

– Демоны появляются в большем количестве, чем мы можем уничтожить. Нам не удалось обнаружить портал Подземья, через который они попадают в этот мир. Джек сказал, что ты могла бы помочь нам, если мы проявим к тебе снисхождение.

– Он прав в том, что я могла бы вам помочь, но ты пока не привел мне веских причин для этого. И я не в настроении играть с тобой в словесные игры. Предлагать мне снисхождение, когда я не сделала ничего плохого, это издевательство.

Расмус посмотрел на меня так пристально, как только мог.

– Демоны причиняют боль одним людям и убивают других. Почему бы тебе не помочь нам просто потому, что это правильно?

Я фыркнула.

– Твоим словам и мнению нельзя доверять. Разве ты не слышал, что я сказала о том, почему я здесь? Мой муж угрожал убить меня и еще кое-кого из моей семьи. Как будто этого недостаточно, чтобы ненавидеть вас всех, одна из женщин из вашего совета украла мою личную собственность. Так что выбирай из этих причин, Расмус. На самом деле мой список гораздо длиннее, но это главные причины, по которым я никогда не соглашусь помочь вам за столь малую плату.

Расмус хлопнул ладонью по столу.

– Послушай, мы исчерпали все наши возможности, чтобы найти портал. Из-за нашей неудачи в прошлом месяце погибли двадцать семь охотников на демонов. Более масштабное нашествие демонов может оказаться таким злом, какое все маги, работающие сообща, не смогут искоренить.

Я лишь усмехнулась над его драматическими заявлениями.

– Ну, я знаю о целях демонов только то, что знает средний маг, но готова поспорить, на мои запасы сладкого печенья, эта ваша проблема портала, с которой вы сталкиваетесь, ограничена этой стороной океана. Знаешь почему, Расмус? Потому что во всех других странах мира существуют свои методы борьбы с Подземьем. В твоем предложении о якобы снисхождении для меня нет ничего, кроме большого личного риска. Так что нет, спасибо. Я вернусь домой, как только смогу, и оставлю тебя самостоятельно решать свои проблемы с демонами.

Расмус вздохнул.

– Ладно. Тогда назови свои условия. Я знаю, чтобы нам помочь ты должна хотеть чего-то достаточно сильно.

Я широко раскрыл глаза от такого предложения.

– Серьезно? Ты как чертов джинн можешь исполнить три моих желания?

Он проговорил сквозь сжатые губы.

– Нет, но я могу передать твои пожелания совету и убедить их выполнить.

– Вау. Полагаю, тогда мне придется несколько минут подумать над твоим щедрым предложением.

Притворившись, что задумалась, я встала и снова пошла за чайником. Я отнесла его обратно к столу и наполнила наши кружки до краев горячей водой, от которой все еще шел пар. Его кружка стояла без присмотра, поэтому я сыграла роль радушной хозяйки.

– Расмус, хочешь свежей заварки?

Он нахмурился и покачал головой. Я знала, что, если позволить ему потомиться, то это лучше всяких слов убедит его в том, что меня мало интересует его скромное предложение.

Поставив чайник на плиту, я взяла янтарно-черный камень из вазы с кристаллами на кухонном столе, прежде чем вернуться к разговору. Держа камень в руке, я изучала Расмуса и его хмурое выражение лица.

– Насколько отчаянно вы хотите, чтобы я согласилась?

– Достаточно отчаянно, чтобы удовлетворить твои просьбы, – ответил он, пристально глядя на меня.

Фыркнув от его раздраженного тона, я скрестила руки на груди. По моей коже пробежали мурашки возбуждения. Это могло бы стать шансом выполнить мой список обязательных дел на законных основаниях и одним махом. Как я могла упустить шанс заставить совет вернуть мне свободу и заставить Джека отказаться от своего упорного стремления убить Конна?

Надежда могла бы во многом способствовать моему сотрудничеству.

– Ладно, охотник на демонов. Вот мои требования, которые не подлежат обсуждению. Мой фамильяр, Конн, навсегда останется недоступной мишенью для таких, как ты. Джек лично должен поклясться, что будет это соблюдать. Плюс, я хочу, чтобы Джек забрал моё семейное ожерелье у вашего совета и вернул его мне, поскольку это он его украл. И последнее, конечно, было бы логично, что об этом фиктивном заключении все забыли, как будто его никогда и не было. Я хочу быть полностью свободной ведьмой.

Расмус тихо усмехнулся.

– Это довольно большой список для преступника, чья вина доказана. Я не знаю, согласятся ли они на все это.

Я ухмыльнулся ему.

– Разве я просила у вас компенсации или денег за то время, что меня незаконно здесь удерживали? Нет, я не просила об этом, потому что мне не нужно ни у кого вымогать деньги. Все, чего я хочу, – это чтобы мне вернули мою законную собственность и восстановили мою репутацию ведьмы. Для того, чтобы Конн был в безопасности от таких, как ты. Ты слышал мои условия. Я хочу получить все, или я не буду тебе помогать.

Расмус усмехнулся.

– Я нахожу твою позицию без переговоров удивительной для женщины, которая так долго находилась в магическом заключении. Я полагал, что ты уже отчаялась выбраться из этого места и готова сделать все, что потребуется.

Я наклонила голову и уставилась на него.

– Я осталась здесь только потому, что у меня были причины остаться. Когда этих причин больше не будет, обещаю тебе, что уйду, когда захочу, чтобы ты ни пытался сделать, чтобы этого не случилось.

Сексуальная мужская ухмылка появилась на губах, которые следовало бы использовать для более приятных целей.

– Ты осталась из-за чар, наложенных на это место. Оно защищено от кельтской магии. Я знаю все подробности твоего заключения.

Настала моя очередь усмехнуться.

– Нет, не знаешь. Ты знаешь только факты, которые не важны. Никто не может противостоять силе богов. Она бесконечна и изменчива и по своему выбору благословляет мою семью. Мое наследие никогда не подводит меня, когда я к нему взываю. Я еще не обращалась к нему, но я переосмыслила ценность своего сотрудничества с такими, как ты.

Фыркнув, потому что не поверил моему заявлению, Расмус уставился на меня.

– Ты хочешь сказать, что ты бог, Аран? Это довольно самонадеянно с твоей стороны. Если бы у тебя была такая сила, они бы давно наняли тебя, чтобы ты нам помогала.

Я закатила глаза и сосчитала про себя до десяти, прежде чем заговорить.

– Ты знаешь, кем был Дагда?

– Конечно. Я читаю мифологию. Он был одним из первых лидеров Туата де Дананн, которые, насколько я знаю, не были богами. Они были чрезвычайно одаренными в магии людьми с продвинутыми навыками в области технологий.

Когда я смотрела на Расмуса, у меня внутри все теплело, но когда я его слушала, все, что я слышала – это очередная версия Джека, пытающегося убедить меня, что он знает больше, чем я.

– Дагда был первым предком моей родословной. Я никогда не отслеживала сколько поколений было между нами, но Ма говорит, что несмотря на это, он в той или иной форме всегда был рядом. Племя Дану в конце концов стало бессмертным. Богиня Дану это позволила.

– У тебя есть какие-нибудь доказательства того, что ты обладаешь силой богов?

Я нахмурилась, услышав этот вопрос, и притворилась что опечалена его грубостью.

– Полагаю, чтобы убедить тебя, нужна какая-то экстраординарная магия, не так ли, Расмус? Я бы сняла защиту с дома, но это навлечет на меня гнев твоего высокомерного совета, а я пока не готова иметь с ними дел.

Хотя я все еще стояла у раковины, Расмус пододвинул свою кружку с водой к моей стороне стола.

– Мой чай закончился. Ты можешь наколдовать мне горячего чая с помощью магии.

– Это слишком просто для наших целей, – сказала я, отмахиваясь от его предложения. Затем усмехнулась. Мне в голову пришел простой магический трюк, но такой, который я бы с удовольствием использовала на нем до конца дня.

Подняв руку, я указал пальцем на его волосы.

– Enchanta purpleanta, – объявила я. Поток фиолетового цвета полетел к нему из моего пальца и взорвался миллионом искр перед его лицом. Мой надоедливый гость кашлянул и отмахнулся от искр, пока я смеялась над его новым цветом волос.

Пока заклинание не подействовало в полную силу, я повернулась и долила воду в почти полный чайник в раковине. Это действие позволило мне чем-то заняться, пока я думала, что сказать, чтобы его убедить.

– Этот дом ограничивает то, что совет считает настоящей магией, но это потому, что они не понимают ничего, кроме своего собственного ограниченного взгляда на вещи. Охотники на демонов гораздо более смертны, чем когда-либо были мои предки.

Я повернулась и махнула рукой в сторону плиты.

– Эта плита, сделанная руками человека, обладает такой же магией, как и любое заклинание, которое я могла бы сотворить. Для простого обмена энергией чайник нагревает столько воды, сколько нам только может понадобиться для приготовления чая. Наука, технология и механика – это такая же магия, как сотворение заклинания пальцами. Моя семья научила меня уважать любую силу… и всех живых существ. Это жизненный урок, который могли бы использовать маги в вашей стране.

– Я все еще жду, когда ты убедишь меня в своих божественных способностях.

Я закатила глаза, глядя на Расмуса и его нетерпение.

– Что же, сегодня ты обречен на разочарование. Я пойду прогуляюсь по переднему двору, проверю защиту. Почему бы тебе не уйти до моего возвращения? Я отказываюсь ужинать с человеком, у которого так мало веры.

Расмус тоже закатил глаза и встал.

– Если бы я хотел остаться здесь с тобой, никакие твои действия не заставили бы меня уйти.

Уголок моего рта приподнялся.

– Ты действительно уверен в этом? Я могу быть довольно решительной, когда мне это нужно.

– Я на фут выше тебя и вешу как минимум на сотню фунтов больше. У меня было бы естественное преимущество в любой драке, но я также знаю, что твоя магия здесь ограничена.

Мой вздох был громким.

– Каждая конфронтация почему-то сводится к тому, что какой-нибудь самовлюбленный парень указывает, какая я низкорослая и бессильная. Мне надоели люди, которые думают, что они умнее меня, просто потому что они выше.

Я подняла руку и сжала пальцы в кулак, в то время как Расмус продолжал самодовольно ухмыляться, глядя на меня. Я впилась в него взглядом, когда переместила свое намерение с кулака на его шею. Вскоре Расмус схватился за горло и откинулся на спинку стула, хватая ртом воздух, в котором я ему отказывала.

Я улыбнулась, видя его боль и потрясение.

– Травля – это грубо, и так нельзя благодарить того, кто угостил тебя чаем. Думаю, мне придется повесить на кухне табличку «задирам вход воспрещен». А теперь уходи, пока я не разозлилась еще больше.

Я медленно разжала кулак, позволяя своей силе постепенно ослабевать. Пока я это делала, из меня вырвалось объяснение, хотя Расмус ничем его не заслужил.

– Туата де Дананн принадлежали богине Дану. Они были ее избранным народом. Она одарила каждого из них частью своей божественной силы, чтобы они могли выполнять задания, которые она им поручала. Как ее первенцу, моему предку досталась самая большая доля. Древние посмеялись бы над вашими мелкими спорами о том, были ли они настоящими богами или нет, потому что они всегда знали, кто они такие, и не считали нужным навешивать на себя ярлыки. Я отказываюсь терпеть твое неуважение ко мне и моему народу. Я была сыта этим по горло с Джеком. Сорокалетняя ведьма заслуживает уважения.

Расмус судорожно втягивал в легкие живительный воздух. Я наблюдала за его усилиями, не испытывая ни капли сожаления. Когда чайник засвистел еще раз, я выключила его и вернулась, чтобы сесть напротив все еще приходящего в себя охотника на демонов. Возможно, мне немного не хватало его игривых поддразниваний, но я не хотела никакой двусмысленности.

Я больше не собиралась потакать мужскому самолюбию. Если Расмус действительно хотел моей помощи, он заслужит ее, законным образом освободив меня из этого места.

После того, как он снова начал нормально дышать, Расмус долго смотрел на меня, прежде чем заговорить.

– Извини. Я не пытался тебя запугать. Я беспокоюсь, что мы теряем драгоценное время, вместо того чтобы искать этот портал.

– Давай не будем забегать вперед, Расмус. Твоя проблема – это демонический портал. Моя проблема в том, что меня несправедливо наказывают. Пока я не решу свою проблему, у меня не будет мотивации помогать тебе решать твою. Ты меня понимаешь?

– Ты пропустила ту часть, где хотела бы отсюда выбраться? Даже временная свобода должна соблазнять тебя после стольких лет.

Я вздохнула, и это эхом отозвалось в моей кухне. Этот человек был тупым и мыслил однобоко. Это снижало его привлекательность до такой степени, что даже мои гормоны перестали верещать о его широких плечах, красивых губах и длинных волосах. У меня не было ни сил, ни времени, чтобы отдавать их еще одному мужчине, похожему на Джека.

– Дай-ка я попробую прояснить для тебя свою позицию. Фионе было тринадцать лет, когда Джек отправил меня сюда просто за то, что я не позволила ему убить фамильяра, который достался мне по наследству и который когда-то служил самому Дагде.

– Твой фамильяр – демон. Демонам доверять нельзя.

– Тебе когда-нибудь говорили, что ты мыслишь однобоко? В последний раз, черт возьми, говорю, что Конн – мой фамильяр, член моей семьи и мой друг. Он спас Джеку жизнь за день до того, как я оказалась здесь. Он сделал это, потому что я попросила его помочь моему мужу. В большинстве случаев Конн – собака того или иного рода. Но чтобы сразиться с демоном, с которым Джек тогда дрался, Конну пришлось принять свой истинный облик. Он открылся ради меня, и я не допущу, чтобы ему причинили за это какой-либо вред.

Расмус фыркнул.

– И я полагаю не призывая, ты защищала его и дальше, чтобы он помог тебе отсюда сбежать.

– Богиня милосердия, какой же ты упрямый человек, и мой ответ – нет. Я осталась там, куда меня поместили, чтобы у моей дочери была настолько нормальная жизнь, какую я только могла ей дать. Она не виновата, что родилась у отца, который может однажды посадить ее за решетку, так же, как и ее мать.

– Ты преувеличиваешь, – сказал Расмус.

– Нет, не преувеличиваю. Остаться здесь было для меня очень трудным решением, но в итоге все получилось. Моя дочь могла бы стать несчастным ребенком двух постоянно ссорящихся родителей. Вместо этого Джек стал очень хорошим отцом, чтобы искупить то, что он сделал со мной.

Расмус кивнул.

– Хорошо, я понял. Все всегда было ради благополучия твоего ребенка. Ты очень ясно дала это понять.

Я пожала плечами, прежде чем продолжить.

– Принятие моих приоритетов – хорошее начало для твоего понимания меня, но ты все еще не видишь общую картину. Когда дочь богов готова покинуть место, она уйдет, так или иначе. Не пугай меня своими угрозами, Расмус. Если бы я была возрожденной ведьмой и снова чувствовала себя прежней, то, вероятно, помогла бы тебе с твоей проблемой с демонами из сострадания, которое я испытываю ко всему человечеству. Но этого сострадания никогда не почувствует беглая ведьма, как только она покинет пределы досягаемости твоего драгоценного совета.

Он покачал головой.

– Ты серьезно говоришь, что ты больше, чем обычная ведьма?

– Не понимаю, почему ты так зациклен на моем происхождении. Джек знает обо мне все. Потому, что Па объяснил это Джеку еще до того, как мы поженились.

Расмус нахмурился, глядя в свою пустую кружку.

Я пристально посмотрела на него.

– Ты должен спросить себя, почему Джек послал тебя сюда просить моей помощи, вместо того чтобы прийти и попросить меня об этом самому. А еще лучше, спроси Джека о нашем добрачном соглашении. Я предприняла чрезвычайные меры, чтобы убедиться, что у Джека нет причин меня бояться. То, что ты делаешь за него грязную работу, говорит мне о том, что, по-видимому, он все еще боится. Он боится встретиться со мной лицом к лицу, и причина этого заставляет меня его ненавидеть.

Расмус нахмурился, прежде чем заговорить.

– История, рассказанная Джеком совсем не похожа на твою. Он преданный муж. Он с нетерпением ждет, когда ты скажешь «да» на это предложение.

Я посмотрела на Расмуса так же, как на Фиону, когда она пыталась убедить меня, что ее отец все еще меня любит.

– Думаешь, я удивлена, что ты доверяешь словам Джека больше, чем моим?

– Мы не пытаемся тебя обмануть. Почему ты такая подозрительная? Он говорит правду.

– Что же, я думаю, что это именно так, и я не буду больше обсуждать этот вопрос с кем-то, кто носит на глазах шоры. Убеди всех согласиться на сделку, Расмус, чтобы я могла тебе помочь. Я хочу, чтобы все было просто и понятно. Не предавай меня.

Расмус прищурился.

– Или что? – потребовал ответа он.

Я наклонилась к нему.

– Если ты предашь меня, как это сделал Джек, и скажешь совету, что я могу покинуть это место самостоятельно, я позабочусь о том, чтобы демоны были не единственной твоей проблемой. Видишь? Я тоже могу угрожать. Я хочу вернуть свою жизнь, и ты указал мне верный путь, по которому я смогу отсюда выбраться. Ты знаешь, чего я хочу. Будь моим героем, а я буду твоей героиней.

Он отвел от меня взгляд и потер горло.

– Я понимаю, почему Джек поверил, что ты сможешь нам помочь.

Я закатила глаза.

– И, чтобы все прояснить, Джек вообще ничего не получит от меня в этой сделке… или вообще когда-либо. Он женился на доброй ведьме, получил жену, которая стремилась ему угодить, и заботливую мать для нашего общего ребенка. Он добровольно отказался от меня и от этой жизни. Джек абсолютно ничего не знает о том, кем я стала с тех пор, как он меня сюда поместил, и чего я хочу от жизни в настоящее время.

Расмус потер челюсть.

– Джек все еще любит тебя, Аран. Он постоянно всем это говорит. Может быть, когда ты увидишь его снова, все прояснится.

Ирония ситуации заставила меня усмехнуться и закатить глаза.

– Да, мой муж любил меня так сильно, что предал и оставил здесь одну – и все из-за того, что я отказала ему в привилегии убить существо, которое спасло ему жизнь.

– Он живет ради того, чтобы ты отсюда убралась. Все, что он делает, направлено на достижение этой цели.

Я подняла руку, чтобы остановить его, пока не разозлилась настолько, что заставила его замолчать.

– Верь его лжи, если хочешь, Расмус, но я этого делать не буду. Джеку уже следовало бы понять, что я намерена развестись с ним при первой же возможности. Если он планирует примирение, то у него ничего не получится. Он больше не заслуживает меня. А я заслуживаю кого-то лучше, чем он.

Расмус покачал головой, услышав мой ответ. Почему мне он верил меньше, чем человеку, который предал наш брак ради своей работы?

– Послушай, если мы в конечном итоге будем вместе работать над твоей проблемой с демонами, тебе придется признать, что я говорю тебе правду. Может быть, фантазии Джека о том, как я чахну по нему, тешат его самолюбие и смягчают чувство вины, которое он испытывает из-за своего предательства. Все, что я могу сказать, это то, что любовь, которую я когда-то испытывала к Джеку, умерла в тот момент, когда он отдал вашей чертовой женщине из совета собственность моей семьи. Он предал меня и моего отца. Это то, чего я Джеку никогда не смогу простить.

– Джек не вернет амулет, потому что считает, что ваша семейная реликвия придаст тебе слишком много силы. Он боится, что это разрушит твою жизнь.

Я посмеялась над этим, но на самом деле это было не смешно. Мое сердце все еще было разбито из-за кражи Джека.

– Камень Дагды – это дар моей семье, который мне было поручено охранять до конца моих дней на этой Земле. Предполагалось, что я проведу ритуал, чтобы установить с ним связь, но Джек боялся, что это может изменить меня как жену и мать – по крайней мере, так он сказал. Я отложила ритуал, думая, что однажды вера Джека в меня покажет ему правду о моей силе. Эти последние семь лет без него заставили меня осознать, что я многое откладывала ради него. Джек боялся моей власти, потому что я никогда не позволяла ему контролировать меня или этот амулет.

– Он был твоим мужем. Тебе не кажется, что он имел право о тебе беспокоиться?

Я покачала головой.

– Нет, и я не знаю, почему я вообще с тобой об этом говорю. Это не ты вышел за него замуж, так что это не твое дело.

– Объясни мне, в чем Джек был неправ в том, что сделал.

Я подняла обе руки ладонями вверх.

– Как мой магический рост мог стать проблемой для человека, который утверждал, что любит меня такой, какой я была, когда мы встретились? Если ты по-настоящему любишь человека, разве ты по умолчанию не веришь в лучшее в нем, а не в худшее? Нет, Расмус, я порвала с Джеком. На самом деле, я порвала со всеми мужчинами. Но это не помешает мне помочь тебе решить твою проблему, если ты заставишь совет на все согласиться. Как я уже сказала, мое предложение – все или ничего.

– За все годы, что я его знаю, Джек ни разу не сказал ни единого слова против тебя. Все его рассказы были лестными. Он только и говорит о том, какой замечательной станет его жизнь, когда ты выйдешь отсюда.

Я фыркнула и отвернулась от дурака.

– И все же Джек так и не навестил жену, которую, по его словам, он так сильно любил. И он не извинился за то, что оставил меня здесь гнить. Странное поведение для мужа, который говорит, что любит свою жену, тебе не кажется? – Я выдохнула. – Ты когда-нибудь был женат, Расмус?

– Насколько я помню, нет.

– Клянусь Богиней, что рассказы Джека обо мне не были правдой с тех пор, как Фиона была маленькой девочкой. Он живет в отрицании, если думает иначе. Не обнадеживай его, когда вернешься домой. Какие бы иллюзии ни питал Джек, я отказываюсь быть пешкой на его шахматной доске охотника на демонов. Если я буду помогать вам, я буду работать одна и отчитываться перед любым человеком, кроме Джека. Тебе нужно добавить это к нашей сделке, потому что я не подарю Джеку ни единого мгновения своей жизни.

– У меня больше шансов получить все остальное, кроме этого. Джек теперь маршал. Он сам решает, кто кому подчиняется.

– Маршал? Когда это произошло? – Правда поразила меня в мгновение ока, и я поднялась, чтобы уйти. – Конечно… Джека повысили, потому что он посадил в тюрьму собственную жену. Я была такой дурой.

Я повернулась спиной к Расмусу. Как раз в тот момент, когда я подумала, что нож нельзя вонзить в спину глубже, я обнаружила, что снова истекаю кровью и испытываю боль.

– Аран, все не так плохо, как ты думаешь. Он никогда не хотел, чтобы твое заключение продлилось больше года. Все думали, что ради Джека ты поступишь правильно.

Это было потому, что Джек жертвой считал себя, а не жену, которую он сознательно предал.

Я опустила голову.

– Твои слова – не более чем пустой звук, охотник на демонов. Убирайся с моих глаз и не возвращайся, пока не сможешь пообещать мне все.