Текст книги "Держи ухо востро!"

Автор книги: Дональд Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

36

На ланч Престон не явился, чего никогда не происходило: он был не тем человеком, который пропускает прием пищи. Алан осмотрел наполовину заполненную столовую и заметил, что Пэм – его забавы на эту неделю – тоже нет. Они что, решили пообедать вместе в его или ее номере? Вообще-то не очень похоже на него, но вполне возможно. К тому же, Алан никогда не любил вот такой неизвестности, так что после обеда пошел их искать.

У Престона никого не оказалось. Дверь была закрыта, жалюзи опущены, дома никого нет. Алан крикнул через стеклянную дверь, просто чтобы убедиться. Назвал себя, позвал Престона по имени, но ответа не дождался.

В номере же Пэм Броссард ситуация была немножечко другой. Алан постучал в дверь и она почти стразу открылась. Первым на что, он среагировал было то, что она была полностью одета, даже обувь была на ней. А затем уже включился слух – он сообразил что она говорит.

– Они на… Ой!

Удивлена, но не сильно и не испытывает никакой вины.

– Я думала это коридорный, – пояснила девушка.

В полумраке ее комнаты он рассмотрел два закрытых больших чемодана, лежащих на кровати. Чем меньше женщина надевает, тем больше у нее багаж.

Озаренный внезапной догадкой, он спросил:

– Ты уезжаешь?

– С фирмы прислали имэйл, – сказала она. – Мама умерла. Очень неожиданная смерть.

Говорила она всё это без всяческих эмоций, словно просто сообщала: «У меня была рыба на обед». Ей было без разницы поверит он или нет.

Ужасно это слышать, – сказал он, отмечая ее равнодушие. – Я хотел узнать, ты не в курсе, где Престон? «Она точно знает, – подумал он про себя. – Знает и что с ним произошло». Что-то совсем нехорошее.

Однако она ответила:

– Понятия не имею. Я не видела Преса с завтрака. Я была в море на лодке, а ты же знаешь, что он никогда не хочет плавать со мной. Потом вернулась, тут меня ждало это сообщение про мою бедную матушку.

– Конечно.

Письмо наверняка было настоящим и он в этом не сомневался, но если эта ледяная статуя когда-нибудь имела мать, то эта мамочка явно умерла не сегодня.

«Что же она сделала? Где Престон? И что мне, черт подери, теперь делать?» – задавался вопросами Алан.

– Хорошо, вот и коридорный. Очень приятно было познакомиться с тобой, Алан, – сказала Пэм и протянула руку.

Что ему еще оставалось делать? Он потряс руку, холодную как кожаную перчатку.

– Мы будем скучать по тебе, – лицемерно сообщил он, разжимая рукопожатие.

Коридорный – молодой и худой француз – ухмыляясь, глазами раздел Пэм, затем вошел внутрь, взял чемоданы. В это время Алан лихорадочно соображая за чтобы зацепиться. Они бы его не убили. Никто бы его не стал убивать. Все хотели Престона Феавезера видеть живым. Он был той самой курицей, несущей золотые яйца, которая была в безопасности на этом отдаленном безопасном карибском острове. Так где же он был?

– Мне жаль, что я не могу попрощаться с Пресом, – обратилась к нему Пэм. – Скажешь ему до свидания за меня? Что же она натворила?

– Как только его увижу.

Она улыбнулась – это было как раз самые удивительное в ней.

– Да, это я и имела ввиду. До свидания, Алан.

И она вслед за коридорным пошла по дорожке.

37

– Кто ты?

– Арни, ты знаешь кто это. Тебе не надо орать мое имя.

– Да, фактически я знаю кто ты и это что, самые лучшие новости в мире?

– Вообще-то, нет.

– Так быстро? Работа сделана, и каждый…

– Не сделана.

– Не сделана. Это плохие новости. И для этого ты мне звонишь?

– Нет, Арни, плохих новостей нет. Вообще-то никаких новостей нет.

– Так ты мне звонишь ради этого? Рассказать, что нет новостей?

– Я звоню потому, что нам надо встретиться и переговорить. По тому же поводу, ну, ты понял о чем я.

– Ты хочешь прийти сюда? Ты точно хочешь прийти сюда?

– Я бы сейчас пришел, если это нормально. Если можно.

– Такого раньше со мной не случалось, ну знаешь, когда я был врединой. Теперь для меня целый новый мир открывается.

– Я прямо сейчас приду.

– О, да!

Дортмундер звонил в дверной звонок и из спикера раздалось скрипучее и протяжное:

– Это ты-ы?

– Да, Арни, это я.

Жужжание замка, хлопанье двери, запах мокрых газет и Арни на ступеньках. Дортмундер поднялся к нему и Арни радостно ему сообщил:

– Вот увидишь, я действительно внес изменения так, что ты не поверишь.

Дортмундер посмотрел на того, кто по-прежнему казался привычным Арни и сказал:

– Перемены в квартире, ты это имел в виду?

– Я про нового себя, Джон Дортмундер, – возмутился Арни, проводя его через коридор. – Не знаю. Я сам себе нравлюсь. До чего же я потрясающий парень, оказывается!

– Ага.

Арни закрыл за ними дверь, Дортмундер вошел в комнату и сразу же был сражен неожиданным ударом по некоторым чувствам. Например, звук – довольно громкий, непрекращающийся свист, словно в соседней квартире реактивный двигатель завели. Потом запах – его не было. Ни намека на то, что вы оказались заперты в музее на ночь. Осязание – совсем иное, прохлада омывающая все тело. И наконец зрение – в огромном окне торчал громоздкий черный ящик, вибрирующий и выдающий и звук и холод одновременно.

– Арни, это что, кондиционер?

– На дворе август, Джон Дортмундер. И отвечая на твой вопрос: да, это кондиционер. У меня не было раньше кондиционера, потому что у меня ничего не было, я считал, что что-то такое не заслуживаю. Я был таким мерзким мудаком, что продавцы в больших магазинах приплатили бы лишь бы я скупался не у них.

– Слышал об этом.

– Но это новый я, Джон Дортмундер. И я заслуживаю… заслуживаю лучшего! И всего! Так и случилось, что этот кондиционер появился в моей жизни, наравне с другими разными мелочами. Я смотрел на него и думал, а чего бы не сломать заведенный у меня торговый порядок и не купить этот чертов агрегат?! А тут еще и бонус – запах исчез! Даже из спальни!

– Круто, Арни.

– Я изменился. И говорю тебе, Джон Дортмундер, следующим тут появится мой тостер!

– Думаю, ты во всем прав, но причина по которой я хотел к тебе прийти – даже до того как узнал про кондиционер…

– Все это для меня в новинку.

– Может, присядем и поговорим?

– Конечно, – воскликнул Арни, но тут же как-то неуверенно осмотрелся. – Должен тебе признаться, есть тут одна небольшая проблема – теперь за столом сложновато. То есть, кондиционер это хорошо, но если находится близко к нему, то возникает чувство, что ты на Эверест взобрался. Я промерз за завтраком, пока сообразил что к чему.

Дортмундер тоже оглянулся.

– У той стены места хватит, если убрать кресло. Мы с тобой вдвоем можем перетащить туда стол и стулья. Ты конечно лишишься вида из окна, да его уже у тебя нет.

– Там изначально смотреть было не на что. Давай так и сделаем.

Итак, они устроили перестановку и Дортмундеру посчастливилось всего лишь коснуться арктического холода по близости с кондиционером, чтобы понять – на свете есть вещи и похуже жары и вони. Усевшись на новом месте, Арни рассматривал помещение.

– Я никогда не видел своей комнату с этого ракурса.

– Думаю, так и есть.

– Может мне еще и картин чьих-нибудь повесить, – задумчиво протянул Арни.

– Только не Престона Феавезера, – Дормундер все старался перевести разговор на нужную тему.

– Нет, – рассмеялся Арни. – Все его картины подписаны всякими Пикассо и Моне. Будь уверен, ты их там найдешь.

– Об этом я и хотел с тобой потолковать.

– Да? – Арни выглядел немного обеспокоенным.

– Мы решили идти в пятницу.

– Пятница – нормально.

– Утром мы как раз достанем грузовик, и будем заниматься делом весь день, столько сколько потребуется. Уходить решили до темна.

– Похоже на хороший план.

– Из твоих разговоров следует, что грузовик набьется под завязку.

– Так и есть, Джон Дортмундер. У вас будет хорошая добыча.

– Кажется для одного грузовика будет многовато товара, а мы можем провернуть только одну ходку.

– Значит, выбирайте лучшее, – ощерился Арни. – Уже жду не дождусь.

– Вот это как раз нас и беспокоит. Что если мы оставим там что-нибудь ценное, а возьмем что-то тоже хорошее, но не такое ценное? Мы расстроимся, а потом ты сам расстроишься.

– Ладно тебе, – отмахнулся Арни. – Не прибедняйся. Ты прекрасно разбираешься в ценных вещах. Да и другие, уверен, тоже.

– Мы просто не очень уверены. Поэтому и решили просить у тебя помощи.

Арни скривился.

– Не вижу как могу помочь. Я же не могу составить список. Я ведь там никогда не бывал.

– Именно! В этом-то и проблема.

Арни смотрел на Дортмундера в ожидании продолжения, и когда его не последовало, спросил сам:

– Какая проблема?

– Ты никогда не видел квартиры.

– Да, – Арни пожал плечами. – И даже если парень вернется обратно в Нью-Йорк, вряд ли он пригласит меня в гости.

– Значит, тебе надо посмотреть его хату.

– Не понимаю как я могу это сделать.

Дортмундер пожал плечами и просто, словно о чем-то само собой разумеющимся, сказал:

– Ты пойдешь с нами.

– Пойду куда? – нахмурился Арни.

– В пентхаус. Ты сможешь указывать нам, что брать…

– В пентхаус? Пока вы его грабите?

– Тебе даже таскать ничего не придется, только указывать…

– Джон Дортмундер! Я даже из квартиры не выхожу! Особенно сейчас, когда я… Ты на меня посмотри! – и он ткнул себя пальцем правой руки в левую. – Я до сих пор серо-зеленого цвета!

И то верно.

– Я заметил. И он уже становится…

– Никуда он не становится! Он такой и есть! Даже если бы я любил выходить на улицу, я все равно не могу этого сделать сейчас. Да еще и участвовать в деле? Я никогда не участвую!

– Это особый случай, Арни. Просто вспомни Престона Феавезера. Те вещи, что он тебе говорил…

– Я такие вещи стараюсь не вспоминать.

– А ты вспомни. Это не просто очередная работенка для тебя, Арни. Это дело чести. И самоуважения.

– Ну…

– Ты теперь новый, Арни, и за это стоит постоять.

Арни явно задумался.

– Я даже не расстроился насчет кондиционера, – размышлял он вслух. – Я почувствовал, что это нормально сделать что-нибудь для себя.

– И был прав. Новый ты хочешь удобства достойного тебя, всего самого лучшего – ты же сам так говорил.

– Правда, так и сказал.

Он с серьезным видом осознавал нового себя.

– Так вот, – продолжал напирать Дортмундер. – Новый ты – хочет отомстить, и отомстить как следует.

Арни кивнул.

– Хочет?

– Он же не хочет прочесть в газетах: «Престон Феавезер говорит: „Слава богу они не взяли Бетховена!“».

– Это композитор.

– Не важно. Ты понял мою мысль. Новый Арни желает отомстить. Он хочет участвовать и видеть как все это закончится, а потом он желает прочесть в газетах: «Престон Феавезер говорит: „Эти парни были такими искусными! Они даже ле Корбузье взяли!“».

– Кого? – покосился на него Арни.

– Не важно, – отмахнулся Дортмундер. – Смысл тут в том, что это особое дело. Тебе надо показать этому парню что такое гордость. Он не может разговаривать с тобой в таком тоне!

– Да, не может, – согласился Арни. Его щеки даже немного порозовели.

– Ты просто раздавишь этого козла. Ты обнесешь его до нитки!

Внезапная, прежде никогда невиданная, улыбка растянула губы Арни.

– Джон Дортмундер, так в котором часу ты за мной заедешь?

38

Престон никогда не любил морские прогулки. А когда моторка летит по морю, рассекая волны, и ты лежишь на полу каюты, то это усиливает нелюбовь.

А он как раз валялся на полу каюты. Лодку вели два здоровяка, судя по акценту австралийцы или, может быть, новозеландцы. Схватив его своими мощными лапищами, они вытянули его из прогулочной лодки и столкнули по ступенькам в эту каюту под громкий издевательский смех Пэм, который до сих пор звучал в его ушах. Он влетел – под окрик «Береги башку!» – так быстро, что окружающее помещение показалось ему смазанной палитрой.

Ему четко дали понять, что он здесь останется.

– Ты побудешь здесь, – сообщил ему один из громил. – И без выпендрежа, чтобы нам не пришлось бить тебя.

– Куда вы меня везете?

Вопрос развеселил парня.

– А как ты думаешь, дружище? Флорида. Без вопросов. Тут явно прослеживается схема, чтоб все сдохли! Они выманили его с острова – Пэм великолепно прикинулась невинной овечкой, разве нет? И тогда они его смогли схватить и теперь доставят куда-нибудь на юг Флориды прямо в руки судебным приставам. Он годы напролёт водил их за нос, и теперь они над ним смеются.

Нет! Он должен все это остановить. Этого не должно произойти. Ему как-то следует затолкнуть этот смех им обратно в глотки. Но как?

Эти два его похитителя интересно были продажными? Но у него не было с собой денег, нет кошелька, даже одежды не было. Все что на нем было это – шлепанцы, плавки, Rоlех и белая панама со шнурком. Но они должны были знать кто он такой, по крайней мере, слышали хоть что-нибудь, чтобы понять – он богат и если они его привезут в банк вместо того, чтобы тащить к приставам…

Но паспорта нет. Кредиток тоже нет. Водительских прав нет. Ничего нет.

Так, давайте посмотрим. Допустим как-нибудь он сможет достать наличку – примут ли парни деньги? Или будут изучать танцевальные па на его животе, как только он предложит такое? С того места на койке, где в бесплодных попытках он старался усидеть на месте от бесконечных скачков волнам, ему был виден один парень, тот что пониже, у рулевого колеса. Время от времени в поле зрения появлялся и второй, твердо вышагивающий по палубе, взбрыкивающей на волнах палубе.

Это были крепкие, хорошо организованные мужчины около сорока лет, с очень загорелой кожей. На обоих были поношенные ботинки на платформе, обрезанные джинсы, застиранные футболки без надписей с оторванными рукавами, на головах у них красовались бейсболки без каких-либо логотипов. Случайные незнакомцы. Под кепкой можно было заметить белые, нечесаные и немытые волосы, а в их голубых глазах тепла было не больше, чем в Ледовитом океане.

Эти точно его грохнут. Он понял, что его деньги на этой лодке не принесут счастья, даже если бы они были. Эти двое настолько четкие профессионалы с явным длинным послужным списком, а он для них был срочная посылка.

Интересно чем они занимаются в другие дни? Перевозят контрабанду: людей, наркотики, да что угодно за деньги. Сегодня вот они везут его и отношение к нему явно не лучше, чем к пакету героина.

Как бы его, как бы ему их, обвести вокруг пальца и удрать? Испортить доставку? Он умел плавать и, слава богу, был одет как раз в плавки, но даже если он свалит от них в океан – чего он, черт возьми, прекрасно понимал сделать не сможет – где искать землю? Ничего похожего в иллюминаторе он не увидел.

Когда мы доберемся, решил он. Где-нибудь во Флориде, вот там на месте и подумаем, что можно сделать. Шесть пятьдесят семь пополудни в этом часовом поясе, судя по его часам Rolex. Августовское солнце, кровавый божественный пузырь, повисло на полпути к краю неба. Внезапно моторка перестала подпрыгивать на волнах. Движение замедлилось и они перешли в легкий галоп. Нс лодки опустился, словно у животного на водопое. Они прибыли.

Куда? Престон рассматривал окрестности через иллюминатор и ничего не видел, кроме моря. Все то же самое море, хотя, может быть, барашек было меньше. Он потянулся, теперь ему не надо было напрягаться, чтобы удержаться на месте от бешеной скачки лодки, и увидел землю. Низкий берег, бледный песок, линия чего-то похожего на мангровые заросли, растущие почти у самой воды.

Где это? Определенно не Майами. Этот берег дикий и мелководный. Наверное поэтому они были далеко от берега.

Флорида это в основном плотно контролируемое побережье, учитывая угрозу потенциальных террористов и нелегалов с Кубы и Гаити, плюс контрабанду наркотиков.

Кис – вот где они наверное. Линия островов, растянувшаяся на сотни миль на юге Флориды, похожая на усы Фу Манчу.[12]12
  Доктор Фу Манчу – литературный персонаж, созданный английским писателем Саксом Ромером. Фу Манчу является воплощением зла, криминальным гением, вроде профессора Мориарти или Фантомаса.


[Закрыть] Большинство из этих островов были населены, кое-где даже чересчур. Но некоторые были необитаемые как, например, тот, к которому они приближались.

Ну не совсем необитаемые. Когда они приблизились к берегу, он смог увидеть что слева небольшим полукругом болтается с полдюжины маленьких лодок и на каждой находится по одному или парочка рыбаков. Большеглазая сельдь – вот что они пытаются здесь поймать. Эти рыбаки – селедочники – выдерживают жаркое августовское солнце Флориды; выстаивают на этом пекле, тем самым увеличивая количество больных раком, качаясь на волнах; дышат воздухом, столь же влажным как море; только для того, чтобы доказать, что они умнее какой-то тощей несъедобной рыбы.

Какой-то стук послышался на крыше каюты. Один из его похитителей бросал веревку кому-то на берегу. Второй сейчас как раз должен был сконцентрироваться на маневрах, чтобы большую лодку максимально близко подвести к берегу. Мог ли он сейчас добраться до рыбаков? Ему оставалась только одна попытка и это был его последний шанс. Или пан или пропал.

Сердце у него бешено колотилось. Что они с ним сделают если поймают? Что-то наверняка больше, чем просто грохнуть, если только им дать такую возможность. И пока он так сидел, желая спастись и боясь что-либо предпринять, перед глазами всплыл образ всех его бывших жен. Все четыре, смеются, и даже Пэм с ними! И, господи, как же они все похожи! Хохочут над ним, и над тем, как легко его было провести, даже в спину толкать не пришлось.

Внезапно накатившая волна боевого ража смыла страх. Престон уже был на ногах, крался по ступеням вверх – «берёг башку» – и бочком, бочком, как бегемот в болоте, спотыкаясь и ударяясь, прочь отсюда к яркому дню, к близкому шуму моторок, к рыбакам.

Это был способ плавания, которому он научился в колледже. И теперь он воспользовался этим умением – быстро перебирая руками и дергая ногами, изо всех сил стараясь, чтобы на этой чертовой лодке его не услышали. Гребок, еще гребок, и тут он понимает, что мотора не слышно. Звук удалялся.

Он что, быстрее лодки плывет? Это невозможно. Он осмелился прервать свое плавание и оглянутся. Моторка все еще была на месте, ее острый нос указывал на него, как морда заправской ищейки, а оба похитителя стояли на корме и, указывая на него, орали кому-то на берегу.

Берег. Он не может тут вечно плавать, ему надо как-то и плыть и в то же время рассмотреть берег. Он так и делал, и да, заметил белый лимузин, приближающийся к пляжу и кто-то на заднем сидении перекрикивался с похитителями.

О, ну по крайней мере, они за ним лимузин прислали.

Для моторки дно было слишком каменистым, вот почему он мог бы уже не беспокоится о тех двоих. Сейчас его должны волновать люди в лимузине, кто бы это ни был.

Рыбаки поняли что что-то происходит и один из них, опустив удочку, завел мотор. Лодка направилась в сторону Престона, а лимузин в это время остановился – по песку и сквозь мангровые заросли машина уже не могла продвигаться. Из нее выпрыгнули трое мужчин в шортах, футболка и солнечных очках. Они ринулись через кусты к воде, отмахиваясь от налетевших москитов.

Лодка подпрыгивая на волнах, приблизилась к Престону и рыбак крикнул ему:

– Давай залезай!

– Да! Спасибо!

Престон перекинул руки через борт но на этом и все. Его ноги болтались в воде под лодкой и он никак не мог подтянуть себя вверх.

Тогда спаситель ухватил Престона подмышки и потянул на себя, царапая голую грудь о деревянный борт лодки. Потом он ухватил Престона за плавки и тогда Престон наконец сообразил что он тоже может себе помочь и принялся извиваясь, легаться и толкаться, пока не оказался на дне лодки.

Рыбак смотрел на него с ухмылкой.

– Мне нравятся твои часы.

Задыхаясь от физических упражнений, Престон крикнул:

– Увези меня отсюда!

– Или может ты хочешь подождать своих дружков, а? – ехидно улыбался парень.

Он был испанцем, с шикарными усами и небритыми щеками. Из одежды на нем были – соломенная шляпа, футболка с надписью Budweiser и замызганные зеленые рабочие штаны. Он был бос и его ногти на ногах явно никогда не знали ухода.

– Может их подождем, а? Это прекрасный лимузин, – по-прежнему ухмыляясь, предложил он Престону. Престон сел. Для всей это ерунды времени просто не было!

– Если эти люди снова возьмут меня, то тебя убьют. Ты – нежелательный свидетель.

Улыбка тут же исчезла с лица рыбака. Он беспокойно посмотрел на бегущих по берегу мужчин. Должно быть он был в курсе некоторых историй, что время от времени случаются в этой части света.

– Я не хочу встревать в такие дела, чувак.

– Ты уже встрял, – заверил его Престон. – Увези меня отсюда и эти часы твои.

– О, да они мои, уж точно. Ладно, пригнись.

И наконец он снова завел мотор своей лодки.

Пригнись? Престон уже сидел на дне.

– Ты что делаешь? – спросил он и выглянул за борт.

Рыбак направлял лодку прямо к берегу. Троица наконец нашла тропинку в зарослях и бежала уже быстрее. И лодка и эти трое по всей видимости собирались встретится в одной точке у кромки воды.

– Что ты делаешь?

– Пригнись, чувак!

И тогда он увидел. Крошечный проход в густом навесе мангровых деревьев, заметный только с их стороны и высотой не более фута.

– Мы не сможем проплыть под ними!

– Нет, если ты будешь так сидеть, идиот!

Престон шлепнулся лицом на дно как раз в момент как трое мужчин уже подбежали к берегу, а навес из веток хлестнул его по спине.