Текст книги "Честь и предательство"

Автор книги: Дональд Маккуин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 30 страниц)

Женские наряды были еще ярче и поражали бесконечным разнообразием фасонов. Здесь было все – от костюмов, напоминавших мужские, до блузок, юбок и платьев. Некая отважная модница натянула на себя одеяние, облегавшее ее плотно, словно вторая кожа.

Однако куда больше Лэннета занимали клинки. Все мужчины были вооружены традиционными длинными мечами в ножнах, прицепленных к поясу. Петли из тонкой кожи удерживали их в горизонтальном положении. Но это было отнюдь не церемониальное оружие. Несмотря на богатство отделки, Лэннет признал в них боевое снаряжение. Человеку, вооруженному коротким колющим мечом Стрелков, паровианский клинок не сулил ничего хорошего.

Мечи женщин, как и их одежда, были весьма разнообразны. Женщины носили более легкие, короткие клинки, которые висели за спиной таким образом, что рукоять находилась у уха. Дамское оружие отличалось грозным, зловещим изяществом. Лэннету хватило одного мгновения понять, что паровианки напоминают ему хищных насекомых. Насекомые были единственной коренной жизненной формой планеты, и, борясь за существование, люди неизбежно приобрели сходство с ними. Клинки женщин навели Лэннета на мысль об обитающих на Паро кровожадных узкотелых мухах мандиблах длиной в руку, о которых он знал из книг. Своими острыми как бритва челюстями мандибла могла отхватить кусок плоти размером с большой палец, прежде чем человек замечал, что его укусили. Припомнив длинный список прочих мерзостей Паро, Лэннет брезгливо поморщился. Ему на плечо села мошка, и он прихлопнул ее куда более сильным ударом, чем требовалось.

К этому времени он вплотную приблизился к Дерусу и невольно сосредоточил на нем внимание. Король превосходил Лэннета ростом, глазная складка, характерная для монголоидных рас, была более выраженной, чем у Кейси, однако кожа короля была светлее, почти белая. Его волосы отсвечивали ярким золотом, которое оттенял коричнево-зеленый костюм. Лэннет находил его внешность скорее экзотически-броской, чем красивой. Удлиненное лицо Деруса и его осанка выдавали в нем человека, привыкшего повелевать. Кейси стоял рядом. Щеки принца раскраснелись, он горделиво поглядывал на брата и на своих приближенных.

Лэннет замер на месте и, отдав честь, представился королю.

Дерус тепло улыбнулся:

– Мы искренне признательны императору за то, что наших солдат будет обучать столь крупное подразделение, возглавляемое таким храбрым офицером. Добро пожаловать на Паро, капитан.

Он протянул руку, сжав ладонь в кулак и отставив в сторону большой палец. Следуя наставлениям Кейси, Лэннет повторил его жест. Мужчины соприкоснулись подушечками пальцев.

– Для меня большая честь представлять императора на вашей планете, король, – произнес Лэннет.

Дерус лукаво подмигнул:

– Если хотите, я могу выступить с речью. Но тогда и вам придется сказать что-нибудь в ответ. Быть может, мы оставим формальности и двинем во дворец? У меня пересохло в глотке.

Ошеломленный его бесцеремонностью, Лэннет растерянно молчал. Кейси пришел ему на выручку:

– Как всякий доблестный офицер, капитан не прочь выпить во дворце либо в таверне, но он не примет ваше предложение, пока не убедится в том, что его людям обеспечены должные условия. Он изрядный педант во всем, что касается его обязанностей.

– Тебе следовало бы накрепко затвердить этот урок, брат мой, – сказал Дерус и обезоруживающе улыбнулся, увидев недовольную мину на лице Кейси. – Вы правы, капитан, – заговорил он, обращаясь к Лэннету. – Займитесь своими людьми. Но мы ждем вас к обеду. Второй час первой ночной четверти. Час Глаза.

Лэннет отдал честь и, развернувшись кругом, двинулся прочь.

Первая ночная четверть длилась от шести до девяти вечера. Второй час – значит, семь часов. Час Глаза. Лэннет остановился и, смахнув пот со лба, подумал, кому могло прийти на ум разделить паровианские сутки на восемь четвертей и присвоить каждому часу свое название. Он на секунду развеселился, представив, какой частью тела нарек бы этот нелепый древний обычай.

Отдаленный шум оторвал его от праздных размышлений. Поначалу Лэннет решил, что это заработала какая-то огромная машина. Однако звук был совсем иной. В нем не было ритма. Лэннет признал рев толпы еще до того, как собственными глазами ее увидел. Королевская свита поравнялась с башней космопорта, и ей навстречу двинулись электромобили, которые должны были доставить людей во дворец. За башней неистовствовала толпа, которую сдерживала шеренга солдат с длинными мечами наготове. Живая, пульсирующая, аморфная масса людей словно бросала вызов сверкающим клинкам, подступая все ближе. Как только Дерус поднялся на борт своего электромобиля, из сотен глоток разом вырвался вопль гнева и ненависти.

Глава 21
▼▼▼

О том, чтобы навести порядок на поле космопорта, не было и речи. Невзирая на двухмесячные изнурительные тренировки на борту «Аякса», подготовка Стрелков оставляла желать лучшего. Искусственная гравитация имитировала реальные условия лишь отчасти, а упражнения на стальной палубе имеют мало общего с усмирением беснующейся толпы.

По шеренгам Стрелков прокатился мрачный ропот. Они полагали, что их встретят с распростертыми объятиями, и столь откровенная ненависть оказалась для бойцов полной неожиданностью. После долгого полета, шести подпространственных переходов и тяжелых тренировок у всех было приподнятое настроение, но радость по поводу посадки на планету оказалась омраченной.

Разыскав паровианского капитана, отвечавшего за перевозку Стрелков, Лэннет совершенно ясно дал ему понять, что не намерен вступать в контакты с гражданским населением. Лицо паровианца, до сих пор каменно-неподвижное, удивленно вытянулось.

– Нам предписано покинуть порт через главные ворота, – возразил он.

– Мы отправимся через другие ворота, другим путем, огибая толпу и любые скопления гражданских. Нам не нужны неприятности по дороге в лагерь.

– Неприятности? От этих никчемных людишек? – Капитан растянул губы в зловещей ухмылке. – Хотите позабавиться? Я велю пилотам снизиться, когда мы будем лететь над толпой. Вы видели, что творит с человеком антиграв военного транспортника? Нечто вроде удара тяжелой дубиной, только не остается синяков. Отдача ходовых двигателей расшвыривает людей, словно сухие листья.

Лэннет начинал понимать причины враждебности водителя погрузчика.

– Нет, мы обойдем их стороной. Где ваша машина? – Паровианец ткнул пальцем, и Лэннет добавил: – Я полечу с вами.

Он отправился проследить за формированием колонны. Вдалеке в воздух взмывали экипажи встречавших и участников КБГ, прибывших на планету. Описав дугу, они покидали территорию порта, быстро набирая высоту. Лишь один электромобиль совершил тот самый маневр, о котором с таким восхищением говорил недавний собеседник Лэннета. Люди, над которыми он проносился, валились на бетон, складываясь пополам. Над полем космопорта поднялся рев бессильной ярости. Едва электромобиль умчался, толпа ринулась к пострадавшим. Лэннет понимал, что они отчаянно нуждаются в помощи. Ему доводилось быть свидетелем применения низколетящих антигравов в качестве боевого оружия. Даже издалека он видел людей, корчившихся в спазмах неудержимой рвоты. Антиграв воздействует на нервную систему подобно короткому замыканию. Люди теряют контроль над собой – некоторые на несколько минут, другие – на сутки и более.

Кейси отбыл вместе с кавалькадой аристократов и прочих знаменитостей. Лэннет подумал, что пострадавшие вряд ли знают, на каком электромобиле улетел принц. И вряд ли они захотят разбираться, кому принадлежит экипаж, причинивший им мучительные страдания. Лэннета словно громом поразила мысль, которую, казалось, кто-то нашептал ему на ухо: что за бессмысленная жестокость – терзать людей, и без того влачащих бесправное, жалкое существование? До какой степени нужно было их запугать, чтобы напрочь отбить желание сопротивляться? И неужели власть предержащим не хватает ума понять, что доведенный до крайности человек рано или поздно восстанет?

– Капитан? – Услышав озадаченный голос лейтенанта Касида, Лэннет вздрогнул и обернулся. – Я вижу, вы крепко задумались, шкипер. Я уже собирался прикрикнуть на вас. Мы рассадили людей по машинам, погрузили снаряжение и готовы к очередному переходу.

Шутка Касида заставила Лэннета поморщиться, но он тут же заулыбался:

– Забудьте это слово, лейтенант. Меня бросает в дрожь одна мысль о том, что нам предстоит возвращение домой.

Касид улыбнулся в ответ:

– Люди, толпящиеся у башни, живо отправили бы нас обратно, будь на то их воля.

Едва Лэннет поднялся на борт головного электромобиля и занял место за спиной паровианского капитана, все машины разом поднялись в воздух. Лэннет неохотно признал, что капитан как нельзя лучше вымуштровал своих пилотов. Машины отправились в путь плавно и слаженно, безупречно выдерживая дистанцию. Лэннет уже хотел расслабиться, когда запищал коммуникатор, вшитый в воротник его мундира. Он ответил на вызов, и голос лейтенанта Марта произнес:

– Головной электромобиль первого отделения теряет энергию. Мы снижаемся.

Лэннет заметил, что паровианец получил те же сведения. Он повернулся, рассматривая вытянувшийся позади строй машин.

– Разворачивайтесь, – велел он. – Мы летим обратно.

Капитан покачал головой:

– Только этого не хватало. Они опускаются прямо в толпу. Их забросают камнями.

Лэннет подался вперед и схватил его за горло, прижимая большими пальцами кость нижней челюсти. От боли паровианец выпучил глаза и широко раскрыл рот, захлебываясь беззвучным криком. Лэннет повернулся к пилоту, который в полной растерянности взирал на сцену, разыгравшуюся рядом.

– Займитесь своим делом, солдат, – велел Лэннет. – Возвращайтесь к упавшей машине.

Пилот торопливо подчинился.

Они прибыли на место в тот самый миг, когда потерявший управление электромобиль тяжело рухнул на забор, ограждавший поле космопорта, и, вырвав из бетона металлические прутья, вмял их в землю. Экипаж Лэннета завис над местом катастрофы. Толпа бросилась врассыпную, и из упавшей машины выпрыгнули Стрелки. Лэннет заговорил в микрофон:

– Первое отделение, приземляйтесь. Прикройте людей, потерпевших аварию. Остальным отделениям занять круговую оборону и высадиться на поле. Лейтенант Касид, приготовьтесь выступить со вторым и третьим отделениями против толпы. Действовать только по моему приказу.

Один за другим командиры доложили о готовности. Лэннет уже стоял на поле. Он услышал удаляющийся рев двигателей машины паровианского офицера.

В борт поврежденного электромобиля с режущим ухо лязгом ударился камень. Еще несколько отразились от машины и покатились по бетону. Вскрикнул раненый Стрелок. Перекрывая шум, послышался голос сержанта, который выстраивал своих людей в оборонительную линию. Сохраняя порядок, они двинулись вперед, пытаясь запугать толпу. Лэннет приказал лейтенанту Марту и командирам остальных отделений поддержать передовой отряд. Если учесть опыт новобранцев, они произвели маневр с удивительной четкостью.

Лэннет поравнялся с авангардом в тот самый миг, когда камень угодил одному из солдат прямо в рот. Отвратительный хруст был слышен даже сквозь рев толпы. Солдат отпрянул, вскрикнув от боли и неожиданности. Выплюнув на бетон окровавленные зубы, он пришел в неистовство и, выставив перед собой меч, ринулся вперед, словно бешеный зверь. Застигнутые врасплох, его товарищи не успели даже шелохнуться. Когда они пришли в себя, солдат уже почти смешался с толпой. Остальные бросились ему на помощь, Лэннет вместе с ними. При виде разгневанных Стрелков передние ряды толпы обратились в бегство, немилосердно топча тех, кто стоял за их спинами. Лишь несколько паровианцев продолжали швырять камни. Рядом с ними появились несколько человек с длинными шестами в руках. Встреченный градом камней, солдат с выбитыми зубами упал на колени, и на него посыпались удары палок. Несчастного продолжали избивать даже после того, как он распластался на поле ничком.

В тот же миг к нему подоспели товарищи. Паровианцы бросили шесты и скрылись в толпе. Один из двух капелланов, приписанных к отделению, оттеснил плечом сгрудившихся Стрелков. Не обращая внимания на камни и палки, которыми его забрасывали мятежники, он склонился над потерявшим сознание солдатом и, прикрыв его собственным телом, потащил прочь, судорожно вздрагивая каждый раз, когда в него попадал тот или иной предмет.

Лэннету удалось остановить своих людей в основном при помощи грубой силы. Он хватал то одного, то другого и отшвыривал их назад. Остальные вняли приказам офицеров. К счастью, толпа предпочла занять более отдаленные позиции, опасаясь обозленных Стрелков и их обнаженного оружия.

Пытаясь оттеснить солдат к машинам и избежать дальнейшего кровопролития, Лэннет повернулся лицом к толпе и медленно попятился назад, выпрямившись во весь рост и отклоняясь ровно настолько, чтобы избежать летящих камней.

Лэннет знал, что при массовых беспорядках рано или поздно наступает переломный момент. Так получилось и теперь. Исчерпав первую вспышку энергии, толпа уже не находила в себе решимости продолжать бесчинства. Молодые Стрелки жаждали отомстить за раненого товарища, и только верность дисциплине удерживала их на месте. Возникло равновесие, хотя и весьма шаткое.

Толпа застыла на поле у невидимой черты. Оттуда все еще доносились угрожающие крики, сопровождаемые редкими камнями, но паровианцы, по всей видимости, начинали сознавать, что дальнейшие агрессивные действия чреваты суровым возмездием. Чтобы закрепить успех, Лэннет приказал второму и третьему отделениям развернуться в боевой порядок. Торопливыми перебежками солдаты заняли позиции на флангах. Их появление заставило толпу умолкнуть, и теперь единственным звуком, разносившимся над полем, был топот тяжелых башмаков и завывание антигравов. Как только Стрелки заняли свои места и сплотили ряды, выставив перед собой оружие, толпа начала рассасываться. Лишь несколько самых рьяных упрямцев не желали уходить. Стрелки смотрели на них, не шевелясь.

Ракетометчицы, не принявшие участия в столкновении, внесли тяжело раненного солдата в электромобиль первого отделения. Лейтенант Март, вполголоса ругаясь, старался не смотреть на кровавые пузыри, появлявшиеся при каждом вздохе на губах несчастного. Убедившись в том, что все люди размещены по машинам, Лэннет хлопнул Марта по спине и сказал:

– Он поправится. Не беспокойтесь. Я горжусь вами. Вы действовали четко и слаженно, как одна команда. Даже в самые первые минуты…

Его ослепила яркая вспышка. Он невольно вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли. Белая пелена перед глазами исчезла, превратившись в мириады разноцветных искорок. Только теперь Лэннет почувствовал мучительную боль над левым ухом. Его внутренности сжались в клубок. Он бессильно привалился к корме электромобиля, в последнем проблеске сознания подавшись вперед и упав внутрь салона. Чьи-то руки тут же подхватили его. Сквозь гул в голове до него доносились проклятия и отрывистые команды. Он лежал лицом вниз, и жесткая стальная палуба казалась ему мягче любой, самой уютной постели.

Перегруженный электромобиль, покачиваясь, с трудом поднялся в воздух. Тело Лэннета противилось каждому движению. Он сглотнул кислую вяжущую слюну и потянулся к шее, по которой стекала кровь. Крепкие пальцы остановили его руку. Он повернулся, и от чересчур резкого движения у него еще сильнее закружилась голова. Капеллан бросил на Лэннета суровый взгляд:

– Успокойтесь, капитан, и позвольте мне заняться своим делом.

Лэннет подчинился. Уверенные руки ввели в его предплечье иглу, соединенную проводом с небольшой черной коробкой. Аппарат загудел, на его поверхности вспыхнули цифры. От их мелькания к горлу Лэннета подступила тошнота. Капеллан одобрительно проворчал:

– У вас отменная кровь, капитан. Давление, газовый и химический состав – все в пределах нормы.

Он извлек иглу и, покопавшись в сумке, достал коробку большего размера с кабелем, на конце которой был укреплен диск. Лэннет закрыл глаза, отдавшись убаюкивающим прикосновениям холодного минимага, которым капеллан водил по его голове. На этот раз диагноз оказался более тревожным.

– По-моему, в вашем черепе небольшая трещина. Я фиксирую нарушения мозговой деятельности и боюсь…

– Какие еще нарушения? У меня попросту закружилась голова. Оставьте меня в покое и займитесь пострадавшими. У меня все в порядке, слышите?

Капеллан промолчал. Нахмурившись, он отвернулся, высматривая очередного пациента.

Краешком глаза Лэннет заметил второго капеллана, хлопотавшего над тяжелораненым солдатом. Изображение в его глазах двоилось, казалось смазанным. Лэннет напряг силы и потянулся к руке Марта, чтобы привлечь его внимание. Он хотел успокоить лейтенанта, но язык отказывался подчиняться ему. У Лэннета возникло странное ощущение. Он прекрасно сознавал, какие именно слова хочет произнести, буквально видел их воочию, но был вынужден выговаривать их по слогам, тщательно следя за каждым звуком.

Сквозь гул двигателей и вибрацию слышались стоны раненого новобранца. Его грудь бурно вздымалась. Лэннет расслабился, внушая себе, что в его тело втекает животворная целительная струя энергии.

Увидев лагерь, предназначенный для размещения Стрелков, Лэннет испытал лишь безотчетное недоумение. Отделенный от ближайшего населенного пункта несколькими милями безликой, поросшей кустарником местности, лагерь представлял собой огороженную колючей проволокой квадратную площадку с тускло-зелеными палатками, разбитыми на каменистом мысу. По обе стороны скалы, образованной шероховатыми вулканическими породами, простирались серые песчаные берега. С внешним миром лагерь соединяла одинокая грунтовая дорога.

Первые электромобили уже стояли под разгрузкой. Клузанаманн, Уит и лейтенант Касид распределяли людей по палаткам. Лэннет с ходу отмел попытки отправить его в постель. Заметив, какими взглядами его провожают окружающие, он состроил деловитую, чуть раздраженную мину. Болдан положил конец его притворству, сказав:

– Сэр, у вас видок – краше в гроб кладут. Вам нужно принять горизонтальное положение и вызвать врача.

Лэннет попытался втолковать капралу, что чувствует себя прекрасно, но, как и прежде, не сумел совладать с языком. Он искоса посмотрел на Болдана, внезапно заподозрив, что за его нарочитой заботливостью кроется тайная издевка. Он протянул руку, чтобы оттолкнуть молодого человека, но промахнулся и невнятно проворчал:

– Вы свободны.

Болдан отпрянул, беспокойно оглядываясь в надежде, что кто-нибудь придет ему на помощь.

Послышался крик, и Лэннет увидел электромобиль, опускавшийся на посадочную площадку. Из салона вышла Нэн Бахальт. Осмотревшись, она двинулась к Лэннету, выпрямившись, как струна, и чеканя шаг. В лучах заходящего солнца ее лицо поблескивало от пота. Лэннет прищурился, вдруг почувствовав, что любой яркий предмет причиняет его глазам режущую боль. Однако сверкание кожи Нэн казалось особенно враждебным, словно блеск черной полированной стали, нацеленной ему в грудь. Он обхватил себя руками.

– У вас несколько раненых, один из них – серьезно. Вас и самого оглушили камнем. Почему вы не доставили пострадавших в госпиталь?

– Мы сами способы позаботиться о себе.

Нэн уже достаточно приблизилась к нему, чтобы понизить голос, если бы захотела. Но она не сделала этого.

– Вы ведете себя глупо и опрометчиво. Где тяжелораненый солдат?

– В лазарете. Вон там. – Лэннет ткнул пальцем. Прежде чем он успел тронуться с места, Бахальт прошла мимо. Он торопливо нагнал ее, стискивая зубы и превозмогая дурноту. Ему казалось, что под его ногами покачивается земля, а краски окружающего пейзажа приняли неестественную резкость и яркость. Добравшись до палатки лазарета, он ухватился за подпорку, напустив на себя безразличный вид. Бахальт заговорила с главным врачом, но ее голос был слишком тихим, чтобы Лэннет мог разобрать слова. Завершив беседу, Нэн повернулась к нему.

– Я забираю этого солдата в городскую клинику. Если еще кому-нибудь из раненых потребуется помощь, которую невозможно оказать на месте, врач отправит их следом. А сейчас я осмотрю вас.

Лэннета охватило раскаяние. Он предпринял попытку оправдаться:

– Я даже не подозревал… – Внезапно палатка перед его глазами заходила ходуном, лицо Нэн расплылось, превращаясь в темное пятно на тошнотворно-ярком фоне. Лэннет словно со стороны услышал собственные слова: – Гостеприимные жители Паро встретили нас камнями… чтоб им пусто было… – Палатка продолжала метаться из стороны в сторону и наконец вырвала подпорку из его рук. Лэннет потянулся следом, но промахнулся. У него подкосились ноги. Он рухнул на колени, потом повалился вниз лицом. Осторожные пальцы принялись ощупывать рану, причиняя ему мучительную боль. Лэннет хотел протестовать, но, почувствовав, что потеряет сознание, стоит лишь ему открыть рот, отказался от этого намерения.

– Вы правильно сделали, вызвав помощь, – сказала Нэн врачу. – Капитан Лэннет едва не обвел меня вокруг пальца. Его череп крепче стали, и все же треснул. Но капитан предпочел бы умереть, лишь бы не сознаться в своей слабости. Выносите его отсюда. – Болезненные тычки и поглаживания прекратились. Лэннет уже собирался обратиться к Бахальт с язвительной благодарностью, но у него смешались мысли, а каждое движение губ давалось непосильным трудом. Внезапно ему пришло на ум, что было бы неплохо поспать. Странно, что он подумал об этом только сейчас.

В последнем проблеске сознания Лэннет услышал далекие, сопровождаемые эхом слова Нэн. Он удивился этому, ведь, казалось, женщина говорит шепотом.

– Что они сделали с вами, глупый гордец? И что вы сами сделали с собой? Неужели вы не понимаете – такие люди, как вы, никогда не побеждают. Вы обречены на поражение.