Текст книги "Кто-то мне должен деньги"

Автор книги: Дональд Эдвин Уэстлейк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

28

Парень, работающий на заправочной станции, многозначительно ухмыльнулся, когда Эбби запрыгнула в машину, и я тут же дал газу. Она хотела сесть на переднее сиденье, но я указал ей на заднее и, как только мы тронулись, сразу включил счетчик. Я не хотел, чтобы именно сейчас меня остановил какой-нибудь легавый.

– Тебе не нужно заправиться? – спросила Эбби.

– Эта заправочная – не «Суноко».– Я посмотрел на прибор.– К тому же у меня полный бак.

– Тут холодно.

– Через пару минут станет тепло.

– А куда мы сейчас едем?

– Понятия не имею,– ответил я.– Ни малейшего представления. Тут недалеко есть одна забегаловка, где я обычно обедаю, давай заскочим туда и немного перекусим. А заодно обсудим наши планы.

– Отлично,– согласилась Эбби.

Так мы и сделали. Оказавшись в толпе, мы немного расслабились. Я заказал кофе и гамбургеры. Когда их принесли, Эбби сказала:

– От этого жутко толстеют, Чет.

– Когда за тобой охотятся вооруженные бандиты,– заметил я,– о диете можно не думать.– И я впился зубами в свой гамбургер.– Очень вкусно.

– Ладно. Но когда это все закончится, тебе все-таки придется сесть на диету.

– К тому времени, когда все это закончится,– ответил я,– я без всякой диеты стану ужасно худым. Если, конечно, я все еще буду жив. Хватит об этом, Эбби. Давай лучше поговорим о том, что нам делать дальше. Как ты думаешь?

Она отпила кофе.

– Не знаю, Чет. Кажется, я уже больше ни о чем не могу думать.

– Что, если мы найдем убийцу? – спросил я.– Что, если мы распутаем это дело и как-нибудь дадим бандитам понять, что мы не собираемся никому рассказывать о том, что мы услышали…

– Я ничего не слышала,– перебила Эбби.

– Хочешь вернуться обратно и сказать им об этом?

– Нет,– отказалась она.

– Нам просто чертовски повезло, что мы до сих пор еще живы,– сказал я.– И Наполи, и Уолтер Дробл хотели сначала разобраться, в чем дело, а потом уже принимать решения, но с самого начала было ясно, что мы для них – досадная помеха, избавившись от которой они почувствуют себя гораздо спокойнее.

– Одного я до сих пор не могу понять: зачем ты впустил в квартиру вторую банду, Наполи и его людей, когда Дробл и все остальные были уже там?

– Я мог только догадываться, что произойдет, если я их впущу,– объяснил я,– но я точно знал, что произойдет, если я их не впущу. Они бы выломали дверь и, вероятно, начали бы стрельбу. Люди Дробла, разумеется, ответили бы тем же, а мы бы оказались в самом центре небольшого сражения. Открыв дверь, я выиграл время, а значит, получил шанс. К тому же ничего другого мне не оставалось делать.

– Ладно,– сказала она,– а что теперь? У тебя есть какие-нибудь идеи?

– Есть одна, но я не очень-то уверен, что она мне нравится.

– Какая?

– Детектив Голдерман.

Она непонимающе посмотрела на меня.

– Я думаю, мы можем ему доверять,– пояснил я.– Он уже несколько раз встречался со мной и ничего плохого мне не сделал. Кроме того, не забывай, что он расследует это дело. Если мы расскажем ему обо всем, что с нами произошло, и он сопоставит это с тем, что знает сам, то, возможно, у него что-то и получится. А пока что он сможет нас где-нибудь спрятать. Мы с тобой дилетанты, Эбби. Пришло время передать дело в руки профессионала.

Не знаю, убедил ли я ее, но, говоря все это, я убедил сам себя. Я и раньше об этом подумывал, но совсем не был уверен в том, что рассуждаю правильно, а теперь, когда я высказал свою мысль вслух, она показалась мне просто великолепной. Поэтому, отбросив сомнения, я заявил:

– Если ты не возражаешь, я сейчас же пойду позвоню ему и договорюсь встретиться где-нибудь – например, здесь.

– Не знаю,– проговорила она, нахмурившись.– Я никому не доверяю.

– Да ведь и я тоже. Но мы сейчас в таком положении, что просто вынуждены кому-нибудь довериться, хотим мы этого или нет. Я ведь тебе уже говорил, Голдерман несколько раз имел возможность арестовать меня, но так этого и не сделал. Я думаю, мы можем быть уверены, что это не он убил Томми и не он стрелял в меня, а значит, у нас нет причин ему не доверять.

– Наверное, ты прав,– вздохнула Эбби.– Ладно, попытайся. Только внимательно прислушайся, как будет звучать его голос.

– Не беспокойся. За последнюю неделю я стал таким же параноиком, как и ты.

– Ну и прекрасно, это даст тебе возможность прожить еще год-другой.

– М-да,– сказал я, сунул в рот кусок гамбургера, запил его кофе и встал из-за стола.

Телефонные будки находились в глубине зала. Я прошел туда, нашарил в кармане десять центов и позвонил сначала в справочную, чтобы узнать телефон полицейского участка того района, где жил Томми. Затем набрал этот номер и спросил детектива Голдермана из отдела убийств.

– Сегодня его нет.

– Вообще нет?

– И не будет до завтрашнего утра. Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Мне нужен лично детектив Голдерман. Вы не знаете, где я могу его найти?

– Подождите.

Я ждал. В будке стало душно. Я приоткрыл дверь и свет сразу погас. Я закрыл дверь – свет загорелся но в будке опять стало душно. Приходилось выбирать одно из двух: либо свет, либо воздух. Я выбрал второе и полностью открыл дверь.

Тут в трубке снова раздался голос дежурного и я закрыл дверь, чтобы меня никто не подслушал

– Он дома,– сообщил мне полицейский.– Я могу дать вам его телефон.

– Хорошо. Спасибо.

– У вас есть карандаш?

– Нет. Я постараюсь запомнить.

– Ладно. Он живет на Лонг-Айленде, в Вестбури. Код района 516.

– Да. Я знаю.

– Хорошо. Его номер – ЕД 3-38-99.

Я посмотрел на диск телефона. Е и Д были на тройке, значит, его номер – 333-38-99.

– Запомнил,– сказал я.– Спасибо.

Я позвонил в Вестбури. Телефонистка сказала, что это стоит двадцать центов. Я бросил в щель четвертак. После шестого звонка трубку подняла женщина. Я попросил ее позвать детектива Голдермана. Она ответила:

– Он недавно прилег отдохнуть. Это срочно?

– Ну,– сказал я,– я могу позвонить, когда он проснется.

– Я разбужу его в шесть.

– Отлично,– сказал я.– Я перезвоню после шести.

– А кто его спрашивает?

– Извините, но мне бы не хотелось называть своего имени.

Я повесил трубку. Жаль, конечно, если я показался ей грубияном, но я твердо решил не называть себя раньше времени. Так, на всякий случай.

Вернувшись за столик, я пересказал разговор Эбби. Она спросила:

– И что мы будем делать? Сидеть здесь до шести часов?

– Ну уж нет. Мы поедем к нему домой. Прямо в Вестбури.

– У тебя есть его адрес?

– У меня есть его номер телефона.

– Ну и что?

– А как ты думаешь,– спросил я Эбби,– сколько Голдерманов с одним и тем же номером телефона числится в телефонном справочнике?

– О! – воскликнула она.– Извини, я и не подумала об этом.

– Допивай свой кофе и пошли.

Она посмотрела в окно.

– Опять этот холод. Бррр…

И я был с ней совершенно согласен.

29

Оказалось, что детектив Голдерман живет в чудесном доме, обшитом досками в стиле «кейп-код», на тихой улочке в Вестбури. Мы добрались туда без двадцати пяти семь и припарковали машину возле забора. На расчищенной от снега площадке перед гаражом стояли «фольксваген» и «понтиак». Если в центре города от прошедшего снегопада не осталось и следа, то здесь, в пригороде, повсюду высились сугробы.

На улице уже совсем стемнело, а в доме горел свет. Мы вылезли из такси и дрожа добежали до двери. Я нажал на кнопку звонка, и, пока дверь не распахнулась, мы с Эбби дружно приплясывали на морозе.

Нам открыла привлекательная женщина лет сорока в брюках, шерстяном свитере и фартуке с оборочками. Удивленно глядя на нас, она сказала:

– Вы, наверное, замерзли. Проходите.

– Да,– ответил я, а Эбби добавила:

– Спасибо.

Женщина закрыла дверь, и я сказал:

– Это я вам звонил час иазад.

– И не назвали свое имя,– вспомнила она.– Мы с Эрни никак не могли догадаться, кто бы это мог быть.

– Теперь я его назову: Честер Конвей. А это мисс Эбби Маккей.

Жена Голдермана нахмурилась.

– Могла я уже где-то слышать ваши имена? Эбби и Чет. Как Бонни и Клайд?

– Нет, мы, скорее, жертвы.

– Звучит довольно загадочно,– заметила она.– Проходите и садитесь, я позову Эрни.

– Спасибо.

Просторная, современно обставленная гостиная Голдерманов показалась нам очень уютной. Я бы не решился закурить здесь даже за тысячу долларов, такой чистотой блистало все вокруг. Мы с Эбби присели на краешек дивана, а миссис Голдерман ушла за своим Эрни.

– Все это как-то успокаивает,– шепотом сказала Эбби.

Я посмотрел на нее.

– Что – это?

– Ну, все это. Чистота, уют, порядок. Умеренность во всем. Сам знаешь.

– Я понял, что ты хотела сказать. Да, ты права.

– Видел бы ты мою квартирку в Вегасе.

– Не похожа на эту?

Эбби закатила глаза.

– О-о! Она выглядит как бордель после драки.

– А нашу квартиру мой отец содержит в чистоте,– сказал я.– Конечно, это получается у него не так, как у женщины.

– Смотря у какой женщины.

Я посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, что, если бы я пригласил тебя к себе домой, ты бы не стала поддерживать там порядок?

– Это зависит от того, с какой целью ты бы пригласил меня к себе,– объяснила она и, посмотрев через мое плечо, сказала: – Здравствуйте.

Я обернулся и увидел детектива Голдермана. На нем были светлые брюки, зеленая рубашка и белые спортивные туфли. Выглядел он как-то по-летнему и казался совсем не похожим на того мрачного, зимнего полицейского, с которым я встречался в заснеженном Нью-Йорке.

– Итак, это ты.

– Да, сэр.– Я встал.– Я пришел, чтобы рассказать вам очень долгую историю.

– Тогда тебе надо выпить,– сказал он.– Пойдемте.

Он вышел. Мы с Эбби переглянулись, пожали плечами и последовали за ним. Миновали столовую, прибранную так тщательно, что она смахивала на магазинную витрину, вышли в холл, стены которого были увешаны гравюрами, изображающими сцены утиной охоты.

– Секундочку.– Голдерман пересек холл и заглянул в открытую дверь ослепительно чистой кухни.– Мы будем внизу, Мэри,– сообщил он жене.

Затем вернулся к нам, распахнул дверь и жестом пригласил спуститься по лесенке.

– Это моя гордость,– сказал он, прикрыв дверь и спускаясь за нами следом.– Закончил отделку этой осенью.

В подвале была устроена комната для отдыха. Можете себе представить? Стены, обшитые сосновыми досками, покрытый звуконепроницаемыми плитами потолок, зеленый ковер на полу. Мишень для стрельбы. Стол для пинг-понга. Телевизор, радио, проигрыватель. Рядом, на полке,– не меньше сотни пластинок. И конечно же бар.

Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Прекрасный бар, в котором есть все, чему положено быть в баре. Наклейки с рекламой разных сортов пива. Салфетки с рисунками. Палочки для размешивания коктейлей в стаканчиках, имеющих форму пивного бочонка. Пивные кружки в виде фигурок гномов.

Я мог бы продолжать в том же духе, но лучше я не буду этого делать. Стойка, полки со всевозможными бутылками, стаканы, пепельницы… Нет, пожалуй, хватит. Достаточно сказать, что мы с Эбби онемели от изумления. '

– Присаживайтесь,– пригласил детектив Голдерман, заходя за стойку.– Что желаете выпить?

Табуреты были деревянные, с фиолетовыми сиденьями.

– Я бы выпил виски с содовой, если у вас есть.

– Конечно есть. А вы, мисс Маккей?

– Яичный коктейль,– сказала она с невинной улыбкой.

Ай да Эбби! Я хотел легонько стукнуть ее по ноге, но мне стало интересно, как наш радушный хозяин выпутается из этой ситуации.

Он и глазом не моргнул.

– Прекрасно.

Повернувшись к столу, он выдвинул ящик и принялся листать книгу с рецептами. Если бы мы в это время болтали друг с другом, как и положено посетителям бара, мы бы этого и не заметили.

Разумеется, сначала он занялся яичным коктейлем забыв о моем виски. Все необходимое было у него под рукой. Из небольшого холодильника под стойкой он достал бутылочку лимонного сока. Осмотрелся сказал:

– Сейчас я вернусь,– и поспешно поднялся по лесенке.

– Не очень-то красиво с твоей стороны,– про шептал я.

– Я знаю,– пробормотала она.– У меня это вырвалось само собой.

– Могла бы придержать свой язык.

– О, Чет, не будь таким занудой.

– Противная девчонка,– не унимался я, но в этот момент вернулся детектив Голдерман. Он нес миску, в которой оказался яичный белок. Вот молодец!

То, что он поставил перед Эбби, выглядело как самый настоящий яичный коктейль; и, когда она сделала первый глоток, по выражению ее лица я понял, что и на вкус он как настоящий.

– Чудесно,– одобрительно сказала она.– Просто замечательно.

Детектив Голдерман засиял от удовольствия.

– Приходится иногда заглядывать в книгу с рецептами,– заметил он, наливая содовую в стакан с виски.– Скажешь, когда будет достаточно, Честер.

– Достаточно.

Он придвинул ко мне стакан, убрал содовую и лимонный сок на место, сполоснул миску в раковине, налил себе рюмку бренди, отпил глоток, поморщился, облокотился на стойку бара и сказал:

– Ну что ж. По-моему, Честер, ты хотел мне что-то рассказать.

– Я хочу рассказать вам все,– ответил я.

И рассказал все с самого начала.

Он слушал спокойно и перебил меня только один раз, когда я сказал, что убийца Томми стрелял в меня из того же пистолета. Он поправил:

– Нет, не из того же. Тот пистолет мы нашли сразу же, в день убийства.

– Да?

– Да. В мусорном баке за углом. Никаких отпечатков пальцев, естественно.

– Естественно.

– Тебе повезло, что в тебя стреляли из другого пистолета.– Он кивнул на мою рану и пояснил: – Иначе ты бы так легко не отделался. В Маккея выстрелили из автоматического пистолета сорок пятого калибра. Если бы пуля, которая чиркнула тебя по голове, была тоже выпущена из него, ты бы до сих пор искал верхушку своего черепа.

– Не надо так говорить,– попросил я, невольно дотрагиваясь до верхушки своего черепа и радуясь, что она все еще на месте.

– Ну ладно,– сказал он.– Продолжай.

И я продолжил, а когда мой рассказ был окончен, Голдерман спросил:

– Честер, почему ты сразу не рассказал мне все? Ты бы избавил себя от множества хлопот.

– Наверное,– вздохнул я.

– Теперь за тобой охотятся не только две шайки профессиональных головорезов, но и безжалостный убийца-любитель.

– Любитель? – переспросил я.

– Несомненно. Все указывает именно на это. Он расправился с Маккеем в приступе ярости…

– А пули «дум-дум»?

– Еще одно доказательство,– ответил он.– Профессионалу они ни к чему – он уверен, что не промахнется. К тому же профессионал старается сделать свою работу чисто. Нет, это был какой-нибудь псих, который накануне убийства сидел у себя дома за кухонным столом и бормотал под нос разные ругательства, заряжая пистолет и не зная еще, будет он стрелять или нет.

– Но как вообще он мог узнать о пулях «дум-дум»?

– А как ты о них узнал? – спросил он.

Я пожал плечами.

– Не знаю. Видел в кино или по телевизору.

– И он тоже.

– Вопрос в том,– вмешалась Эбби,– сможете ли вы нам помочь?

– Вы хотите найти убийцу? И хотите, чтобы обе банды от вас отвязались?

– Пожалуй,– сказал я.

– Я постараюсь что-нибудь сделать. Знаете, дело об убийстве Маккея закрыли.

– Мы знаем. В четверг вечером. Не очень-то долго вы им занимались.

– В полиции не хватает людей,– объяснил он.– И если не удается сразу найти неопровержимые улики, да к тому же убитый ничего особенного из себя не представляет, дело закрывают быстро.– Повернувшись к Эбби, он сказал: – Извините, мисс Маккей, я понимаю, что для вас Томми Маккей был особенным человеком, но для полиции его гибель – всего лишь очередное убийство. И никаких улик. Ну, правда мы не знали всего того, что вы сейчас мне рассказали. Возможно, это как-то повлияет на ход дела. Пойду позвоню в участок и сейчас же вернусь.

– Только не говорите своему начальству, где мы находимся, мистер Голдерман. Нам не нужна защита полиции, я имею в виду – такая, как обычно.

Он улыбнулся.

– Опасаетесь, что кто-нибудь из полиции работает на мафию? Возможно, вы и правы. Не беспокойтесь. Я сам о вас позабочусь.

– Спасибо.

– Не за что.– Выходя из-за стойки бара, он предложил: – Если хотите, наливайте еще.

– И еще один вопрос,– сказал я.

– Конечно, Честер.

– Когда вы приходили ко мне домой, вы назвали четыре имени. С троими из обладателей этих имен я уже познакомился, а с четвертым все еще нет.

Он кивнул.

– Багс Бендер.

– Да. Кто он?

– Это уже не имеет для тебя значения,– ответил Голдерман.– Похоже, этот человек был наемным убийцей и время от времени работал то на Наполи, то на Дробла. Два месяца назад он исчез, и мы долго ничего о нем не знали. Но на прошлой неделе он нашелся.

– О,– сказал я.

– В куче мусора на городской свалке,– пояснил он.– Он лежал там уже давно.

– О,– повторил я.

– Поэтому ты с ним и не встретился,– закончил он, улыбнулся и ушел.

– Какая чудесная история,– пробормотала Эбби.

– Мне она тоже понравилась.

– Да.– Она повернулась на стуле, осматривая комнату.– Шикарное местечко.

– Могу поспорить,– сказал я,– что, если ты пробьешь эту стену и начнешь копать туннель, то, прежде чем ты достигнешь берега океана, тебе придется пройти через три сотни таких же подвалов.

– Чего тут спорить,– вздохнула она.– Но откуда у них такие деньги? Голдерману и за двадцать лет столько не заработать.

– У него закладная на дом,– предположил я.

– Наверное.

– А кроме дома? Что ты думаешь о нем самом?

Повернувшись к стойке, она взяла свой бокал и сказала:

– Ну что ж. Он хочет выглядеть необыкновенно догадливым, проницательным сыщиком, но вряд ли он такой на самом деле. Это все напускное.

– Тебе так кажется потому, что мы сидим у него дома,– возразил я.– Если ты хочешь знать, какой он на самом деле, тебе надо было бы с ним встретиться в пятницу, когда он вытащил Ральфа из шкафа.

Она усмехнулась.

– Представляю себе эту картину.

Я нахмурился.

– Странно,– сказал я, уставившись на полку бара.

Эбби проследила направление моего взгляда.

– Что странно? Эта надпись – «Бар»?

– Нет,– медленно проговорил я.– Если дело об убийстве Томми закрыли еще в четверг, почему детектив Голдерман пришел в его квартиру в пятницу?

Она пожала плечами.

– Не знаю. Может, он все-таки хотел задать еще несколько вопросов.

– Кому?

– Ну, мне. Или Луизе.

– А почему же он не задал их? Кроме того, он знал, когда состоятся похороны. Знал, что все родственники Томми будут там. Он пришел в это время, полагая, что в квартире никого нет.

Эбби уставилась на меня.

– И что это значит?

– Я припоминаю… Уолтер Дробл сказал, что один из их легавых присутствовал при обыске.

– Ты хочешь сказать… Голдерман…

– Возможно, ему не надо было брать закладную на дом,– заключил я.

– Но… что ему было нужно в квартире Томми?

– Скорее всего, он опасался, что там остались какие-нибудь улики, указывающие на его связь с бандой Дробла. Например, расписка или что-нибудь в этом роде. А может, сам Дробл приказал ему еще раз обыскать квартиру.

Эбби с отвращением посмотрела на свой яичный коктейль.

– А вдруг он задумал нас отравить?

– Он не убийца,– невольно улыбнулся я.– Убийца – кто-нибудь из банды, теперь я в этом уверен. Если бы Голдерман стрелял в меня в среду вечером, ему было проще всего исправить свой промах в пятницу после ухода Ральфа.

– Так в чем проблема, Чет?

– Проблема в том, кому он сейчас звонит.

– О Боже! – Она вскочила со стула.– В барах всегда есть телефон.

– Я уже посмотрел,– ответил я.– Этот бар – исключение.

– Ну-ка…– Она обошла стойку.– Иногда его прячут… Вот он! – Она достала откуда-то снизу аппарат и поставила его на стойку.

– Осторожно,– предупредил я.

– Конечно.

Эбби медленно подняла трубку, и я сразу услышал голоса. Она прижала трубку к уху, закрыла микрофон ладонью и стала слушать. Ее глаза при этом открывались все шире и шире. Я нетерпеливо махнул рукой, чтобы она поскорее объяснила, с кем и о чем говорит Голдерман. Эбби энергично тряхнула головой, показывая, что я должен потерпеть. Но я не мог спокойно ждать, и наконец она произнесла одними губами:

– Фрэнк Тар-бок.

– О! – громко сказал я, и она снова затрясла головой.

Я закрыл рот рукой.

И все-таки – о! и о! и еще раз о! Хотя я думал об этом, даже был в этом уверен, я все равно надеялся, что ошибаюсь. Потому что, если я прав, мы должны снова куда-то бежать, чтобы спастись, а нам некуда больше пойти. Совсем некуда.

Эбби осторожно повесила трубку, быстро спрятала телефон под стойку, вернулась на свое место и тихо сказала:

– Он не хочет, чтобы это случилось здесь. Его жена ничего не знает. Ему приказали отвезти нас в какое-то место. Какой-то дом в Вавилоне.

– А дальше? – спросил я, хотя мог бы и не спрашивать.

– Тарбок стал объяснять, что лучше всего это сделать в порту, а Голдерман оборвал его и сказал, что ничего не хочет об этом знать.

Я вспомнил, как еще недавно мы с Тарбоком пожали друг другу руки, договорившись вместе искать убийцу. Что ж, наш тандем быстро распался.

Мы услышали, как наверху открылась дверь. Соскочив с табурета, я сказал:

– Когда он сядет, отвлеки его внимание.

– Что ты хочешь сделать?

Отвечать не было времени. Голдерман уже спускался по ступенькам. Я быстро зашел за стойку бара. Виски. Виски. Ага, вот. «Блэк энд уайт». Прекрасная марка. Полная бутылка.

Голдерман спустился. Я одним глотком допил виски из своего стакана и собирался налить себе новую порцию, когда Голдерман подошел к стойке.

– Так, так,– улыбнулся он.– У нас новый бармен?

– Да,– кивнул я.– Что желаете выпить?

Он уселся на табурет.

– Бренди, если можно.

– Конечно.– Я придвинул к нему рюмку с бренди.– Какие новости?

– Капитан сказал, что сам этим займется. Завтра утром он поговорит с вами. Да, и он не хочет, чтобы вы оставались у меня.

– Вот это да,– сказал я.

– Где же нам переночевать? – спросила Эбби.

– Так получилось,– подумав, ответил он,– что брата моей жены сейчас нет дома. Он работает у Груммана, и ему пришлось отправиться на три месяца в Вашингтон. Семью он взял с собой. У меня есть ключи от его дома, и вы можете там переночевать.

– А где это? – спросил я.

Меня так и подмывало ляпнуть что-нибудь, например: «А, тот дом в Вавилоне?» Съязвить, так же как он сам язвил, когда разговаривал с Ральфом. Но я понимал, чем это обернется, и поэтому прикусил язык.

– В Вавилоне,– ответил он.– Недалеко отсюда.

– Вы нам расскажете, как туда проехать?

– Я сам вас туда отвезу,– сказал он.

– Мы на машине.

– Оставьте ее здесь на ночь. Капитан приказал мне непременно ехать с вами, чтобы вы опять куда-нибудь не исчезли. Мы поедем вместе на моей машине.

– Надеюсь, мы не очень спешим? – спросил я, протягивая руку к бутылке.– Я как раз хотел налить себе еще стаканчик.

– Наливай,– кивнул он.

Эбби встала, подошла к противоположной стене и заинтересованно воскликнула:

– О! Это у вас цветной телевизор?

Голдерман повернулся к ней.

– Да,– сказал он.

И в этот момент я изо всех сил ударил его по голове полной бутылкой «Блэк энд уайт».