Текст книги "Власть пса"

Автор книги: Дон Уинслоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 38 страниц)

Потому что живой Мануэль не пропустит никого.

Адан рад, что Люсия и Глория ощущают себя в безопасности, когда рядом Мануэль, и то хорошо. Они уже напереживались, когда их разбудили среди ночи sicarios и стремительно умчали в деревню, не дав даже возможности собрать вещи. Нервотрепка спровоцировала сильный приступ удушья, пришлось доставлять на самолете доктора, потом, завязав ему глаза, везти на ранчо осматривать больную девочку. Дорогое и хрупкое медицинское оборудование – респираторы, дыхательные приборы, увлажнители воздуха – все пришлось паковать и везти сюда из дома глухой ночью. Но даже и теперь, несколько недель спустя, Глория иногда начинала задыхаться.

А когда девочка увидела, что отец хромает, что ему больно, для нее это был новый шок. Адану неприятно, что приходится лгать девочке, плести, будто он свалился с мотоцикла, обманывать, что в деревне они задерживаются из-за того, что тут целебный воздух.

Но девочка она не глупая, как известно Адану. Она видит вышки, оружие, охранников и скоро поймет, что все объяснения, будто семья у них очень богата и оттого нуждается в охране, шиты белыми нитками.

И тогда Глория начнет задавать вопросы потруднее.

И отвечать на них будет нелегко.

Спросит: а чем же папочка зарабатывает на жизнь?

Поймет ли она? – думает Адан. Ему тревожно, он нервничает, он устал болеть. А если по-честному, признается он себе, ты скучаешь по Норе. Скучаешь и по сексу, и по разговорам. Было бы здорово обсудить с ней сложившуюся ситуацию.

Адан изловчился позвонить ей назавтра после нападения на «Ла Сирену». Она, конечно, видела новости по ТВ или прочитала в газетах, и он хотел успокоить ее, что с ним все в порядке. Сказать, что увидеться они смогут только через несколько недель. Но что еще важнее, предупредить, что ей нельзя приезжать в Мексику, пока он не известит ее, что тут безопасно.

Ответила Нора в точности, как он и предполагал. Как надеялся. Трубку она взяла после первого же звонка, и он почувствовал ее облегчение, когда она услышала его голос. Она сразу же стала подшучивать над ним: если он позволил себя увлечь какой-то сирене, кроме нее, то досталось ему по заслугам.

– Позови меня, – сказала Нора, – и я бегом прибегу.

Как бы мне хотелось, мечтает он, вытягивая ногу и морщась от боли. Ты даже не представляешь себе!

Адан садится, медленно спуская с кровати раненую ногу. Осторожно встает. Взяв трость, ковыляет к окну. Красивый сегодня день. Яркое солнце, теплынь, попискивают какие-то птички... Как хорошо быть живым. И нога у него заживает быстро, и – слава богу – никакой инфекции не случилось, вскоре он будет здоровехонек. Что великолепно, потому что дел у него полно, а времени не так уж много.

Он нервничает. Атака на «Ла Сирену», форма federales и их удостоверения – все это наверняка обошлось противнику в сотни тысяч mordida. И то, что Гуэро почувствовал себя таким сильным, чтобы нарушить запрет на перестрелки в курортном городке, означает одно – бизнес у Гуэро куда крепче, чем им казалось.

Но как же так? – недоумевает Адан. Как этот тип провозит свой товар через Ла-Пласу, который pasador Баррера закрыл для него? И каким это манером Гуэро получил поддержку Мехико и ее federales?

Может, заключил союз с Абрего? Решился бы Гуэро напасть на «Ла Сирену» без одобрения старика? А если так, то поддержка Абрего обеспечит ему содействие брата президента Эль Багмана и всего федерального правительства.

Даже в самой Бахе идет гражданская война между местными копами: Баррера принадлежит полиция штата Баха, а Гуэро владеет federales. Городские копы Тихуаны более-менее нейтральны, но в городе появился новый игрок – Специальная оперативная группа, элитный отряд. А возглавляет ее не кто иной, как неподкупный Антонио Рамос. И если он объединится с federales...

Слава богу, надвигаются выборы, думает Адан. Его люди осторожно уже несколько раз подкатывались к кандидату от ИРП, Колосио, но их категорически отшили. Однако Колосио, по крайней мере, выступил с заверениями, что он категорически против наркотиков, и когда его выберут, то будет с равным рвением преследовать и Баррера, и Мендеса.

Пока что мы – против всего мира.

И на этот раз мир побеждает.

Кэллану все это ничуть не нравится.

Он сидит на заднем сиденье угнанного ярко-красного «шевроле-сабербана» – именно эту модель предпочитают ковбои-narcotraficantes, сидит рядом с Раулем Баррерой, тот раскатывает по Тихуане, точно он ни дать ни взять сам хренов мэр. Они едут по бульвару Диас-Ордас, одной из самых оживленных улиц города. За рулем – офицер полиции штата Баха, еще один сидит рядом на переднем сиденье. А Рауль вырядился как синалоанский ковбой: и сапоги тебе, и черная рубашка с переливающимися пуговицами, и белая ковбойская шляпа...

Так войну, черт, не ведут, злится Кэллан. Этим парням полагалось бы действовать, как старым сицилийцам: залечь в норы, притаиться и потихоньку отстреливать врагов. Не таков, видно, мексиканский способ. Нет, мексиканский – это вести себя как мачо: выставляться всем напоказ и размахивать флагом.

Ну типа Рауль желает мозолить людям глаза.

Так что для Кэллана совсем не сюрприз, когда два черных «сабербана», набитые federales в черной униформе, пустились за ними вдогонку. Что, конечно, новостишка так себе, думает Кэллан.

– Э, Рауль...

Рауль велит водителю свернуть направо на боковую улочку, идущую вдоль длиннющего блошиного рынка.

Во втором «сабербане» сидит Гуэро. Выглянув, он видит, что щегольская «пожарная» машина сворачивает направо, а на заднем сиденье в ней, как ему показалось, Рауль Баррера.

Вообще-то сначала в глаза ему бросается клоун.

Дурацкая хохочущая физиономия клоуна намалевана на стене блошиного рынка, который тянется на два квартала. У клоуна большущий красный носище, мучнисто-белое лицо и парик; ростом клоун в девять ярдов, и Гуэро таращится на него, а потом фокусирует взгляд на парне в красном «сабербане» с калифорнийскими номерами. Парень точно похож на Рауля.

– Прижми-ка его, – бросает Гуэро.

Передний черный «сабербан» нагоняет и вынуждает красный «сабербан» прижаться к бровке. Машина Гуэро подъезжает сзади, впритык.

Ох, ничего себе, думает Кэллан, когда из первой машины вылезает comandante federale и шагает к ним, взяв на изготовку свой «М-16», а за ним по пятам еще двое federales. Тут, конечно, не штрафом за нарушение пахнет. Кэллан сползает на сиденье пониже, осторожно вытягивает свой двадцатидвухкалиберный с бедра и сует его под левую руку.

– Мы держим их под прицелом, – говорит Рауль. – А нас прикрывают.

Кэллан не очень в этом уверен, потому что окна в обоих черных «сабербанах» ощетинились дулами винтовок – так торчали мушкеты из фургонов в старых вестернах. И Кэллан прикидывает с мрачной иронией, что если не подоспеет удалая конница, то хоронить в прериях мало чего от них останется.

Эта гребаная Мексика.

Гуэро опускает правое заднее окошко, устанавливает «АК» и переключает на шквальную стрельбу, готовясь отправить Рауля из этого мира в вечное путешествие.

Коп-водитель опускает стекло и спрашивает:

– Какая-то проблема?

Да, очевидно, проблема имеется, потому что comandante federale засекает уголком глаза Рауля и кладет палец на курок «М-16».

Кэллан стреляет с колена.

Две пули угодили comandante в лоб.

Громко ударяется об асфальт «М-16», секундой следом и сам comandante.

Копы штата Баха на переднем сиденье палят через ветровое стекло, Рауль сидит сзади, пули пронзительно свистят мимо ушей его двух парней впереди, и он вопит и стреляет очередями с обеих рук – если уж это его последний arriba[120]120
  Рейс (исп.)


[Закрыть], то уйти он желает с шиком. Он так уйдет из этого мира, что narcocorridos[121]121
  Наркобарды (исп.)


[Закрыть] будут слагать о нем песни еще много лет.

Но только сейчас Рауль не уходит.

Ярко-красный «сабербан» Гуэро увидел, но не заметил, что неприметный «форд-аэростар» и «фольксваген-джетта» ползут за ним в квартале позади, и теперь эти две машины, тоже ворованные, с ревом подлетают и запирают federales в ловушку.

Из «аэростара» выскакивает Фабиан и прошивает federale пулями из «АК». Раненый federale пытается отползти под прикрытие черного «сабербана», но его напарник, увидев, что перевес не на их стороне, стараясь выжить, тут же с ходу переметнулся на сторону противника: вскидывает «М-16», и пока человек молит о пощаде, всаживает смертельный заряд в лицо своего приятеля и оглядывается на Фабиана, ища одобрения.

Фабиан посылает ему две пули в голову.

Кому нужен такой трус?

Кэллан силой тянет Рауля на сиденье, кричит:

– Нам нужно скорее смываться отсюда, на хрен!

Распахнув дверцу, Кэллан выкатывается на тротуар и стреляет из-под машины во все черные штаны, а Рауль переползает через них, и оба бешеной стрельбой прокладывают себе путь к главному бульвару.

Вот так чертовщина, думает Кэллан. Заварилась каша!

Копы появляются со всех сторон на машинах, на мотоциклах и просто бегом. Федеральные копы, копы штата, городские копы Тихуаны, только никак не разберут, кто тут есть кто – все смешалось, на хрен.

Каждый пытается разобраться, в кого стрелять, одновременно стараясь, чтобы не подстрелили его самого. Стрелки Фабиана, однако, точно знают, в кого стрелять, и методично поливают огнем federales, преграждающих им путь. Но и те ребята не промах, они бешено отстреливаются. Во всех направлениях прочерчивают траектории пули, а через дорогу, на другой стороне улицы, остановился какой-то слабоумный с «Сони» и старается заснять на видеокамеру всю заваруху. И он даже – идиотам и пьяницам всегда везет – уцелел во время этой десятиминутной баталии. Но многие – нет.

Убиты трое federales, и еще трое ранены. Двое sicarios Баррера и один полисмен штата Бахи – убиты, а двое других и семеро прохожих серьезно пострадали. И в какой-то сюрреалистический момент – такие выпадают, наверно, только в Мексике – появляется епископ Тихуаны, он случайно оказался в этом квартале, и теперь он ходит от трупа к трупу, совершая последний обряд над мертвыми и давая духовное утешение выжившим. Подъезжают «скорые», полицейские машины и автофургоны телевизионщиков. Тут все, только что лилипутов, вываливающихся из мини-машины, не хватает.

А клоун больше не хохочет.

Улыбку стерли в буквальном смысле с его лица, красный нос изрыт черными метками пуль, и новые дырки появились внизу зрачков, так что теперь клоун взирает на сцену внизу косящими глазами.

Гуэро удрал – он большую часть перестрелки пролежал на полу своего «сабербана», а потом скользнул к противоположной дверце машины и слинял.

Однако многие видели Рауля. Они с Кэлланом отступали по улице плечом к плечу, Рауль поливал огнем из «АК», Кэллан расстрелял две полные обоймы из пистолета двадцать второго калибра.

Кэллан видит, как Фабиан запрыгивает в «аэростар» и гонит задним ходом по улице, шины у него прострелены, он мчится на ободах – только искры летят; поравнявшись с Кэлланом и Раулем, Фабиан вопит:

– Прыгайте!

Лично я, думает Кэллан, ничуть не возражаю. Только успел нырнуть в дверь, как Фабиан дает газу, они задом летят по улице и врезаются в другой хренов «сабербан», блокирующий перекресток. Машину окружают детективы в штатском с оружием наготове.

Кэллан чувствует облегчение, когда Рауль бросает автомат, поднимает руки и ухмыляется.

Между тем Антонио Рамос и его ребята примчались на перестрелку, готовые разодрать чужие задницы, да только одни задницы уже истекают кровью на тротуаре, другие давно смылись. Улица гудит, жужжит людским многоголосьем в ушах Рамоса, он слышит, что полиция арестовала одного из Баррера.

Адана.

Нет, Рауля.

Какого же из чертовых Баррера, думает Рамос, копы все-таки арестовали и куда его повезли? Что немаловажно, потому что если это federales, то они, скорее всего, умчат его на свалку, где и пристрелят. Ну а если это копы штата, то эти, возможно, отвезут на тайную базу; если же это городские копы, то у Рамоса еще, может, есть шанс отбить у них Барреру.

Очень здорово, если б это оказался Адан.

Но если Рауль, тоже неплохо.

Рамос хватает одного очевидца за другим, но наконец к нему подходит коп в форме и сообщает, что городские детективы из отдела убийств схватили одного из Баррера и еще двоих с ним и уехали.

Рамос мчится в участок.

В зубах у него зажата сигара. На бедре – его Эспоза. Бурей ворвавшись в отдел убийств, он успевает увидеть только затылок Рауля, исчезающего через черный ход. Рамос вскидывает винтовку послать пулю вдогон, но детектив хватается за ствол.

– Полегче, – говорит он.

– Кто это, мать твою, был?

– Кто, мать твою, кто?

– Тот парень, который только что уложил с десяток копов! – рявкает Рамос. – Или тебе плевать?

По-видимому, плевать, потому что ребята из отдела убийств как-то скучились в дверях, позволяя беспрепятственно смыться Раулю, Фабиану и Кэллану, и если им и стыдно за себя, то по их лицам Рамос этого не замечает.

Адан эти новости узнает по телевизору.

Синалоанская барахолка мелькает на всех каналах.

Адан слышит, как репортеры с придыханием сообщают, что его арестовали. Или его брата, в зависимости от того, какой канал он смотрит. Но все телеведущие заявляют, что во второй раз за несколько недель ни в чем не повинные граждане попадают под перекрестный огонь между соперничающими наркобандами в самом центре большого города. И что требуется предпринять какие-то действия, положить конец войне между соперничающими картелями Бахи.

Это произойдет довольно скоро, думает Адан. Нам повезло, что мы уцелели после последних двух нападений, но долго ли еще будет улыбаться нам удача?

Он понимает: с Баррера кончено.

И когда погибну я, Гуэро выследит Люсию и Глорию и зверски расправится с ними. Если только я не сумею найти и перекрыть источник новообретенной власти Гуэро.

Откуда же он ее черпает?

Рамос и его люди тщательно обыскивают склад рядом с границей. Наводка оказалась верной, они находят штабеля кокаина в вакуумных упаковках. С десяток рабочих Гуэро Мендеса связаны. Рамос замечает, что все они воровато поглядывают на автопогрузчик, стоящий в углу.

– Где ключи? – спрашивает он менеджера склада.

– В верхнем ящике стола.

Рамос достает ключи, прыгает в погрузчик, откатывает его. И не верит своим глазам.

Вход в тоннель!

– Вы дурачите меня? – вслух спрашивает Рамос.

Спрыгнув с погрузчика, он хватает менеджера и приподнимает его над полом.

– Там люди? – рычит он. – Ловушка?

– Нет.

– Если врешь, я вернусь и убью тебя!

– Клянусь.

– Внизу есть свет?

– Si.

– Включи!

Через пять минут Рамос с Эспозой в одной руке хватается другой за лестницу, привинченную сбоку у спуска в тоннель.

Шестьдесят пять ступеней вниз.

Шахта примерно в шесть футов глубиной и четыре фута в ширину с полом и стенами из армированного бетона. На потолке флуоресцентные лампы. Система кондиционирования гонит воздух по тоннелю. По полу проложена узкоколейка, на рельсах стоят тележки.

Господи, хоть локомотива нет, думает Рамос. Пока что...

Он шагает по тоннелю на север в направлении США. Тут ему приходит в голову, что, пожалуй, следует связаться с кем-то по другую сторону границы, прежде чем он пересечет ее, хотя бы и под землей. Рамос возвращается, делает несколько телефонных звонков. Через два часа он снова спускается по лестнице, теперь следом за ним спускается и Арт Келлер. А позади них солдаты Специальной оперативной группы и несколько агентов наркоуправления.

На американской стороне, на выходе из тоннеля, целая армия: Управление по борьбе с наркотиками, СИН [122]122
  Служба иммиграции и натурализации


[Закрыть], БАТОО [123]123
  Бюро по алкоголю, табаку и огнестрельному оружию


[Закрыть], ФБР и таможенники. Все наготове, ждут сигнала, чтобы рвануться вниз.

– У-у, вот так хреновина, – заметил Шэг Уоллес, когда они спустились. – Кто-то вгрохал сюда кучу денег.

– Кто-то огребает кучу денег, – откликается Арт. И поворачивается к Рамосу: – Точно известно, что это Мендес, а не Баррера?

– Да, это собственность Гуэро, – подтверждает Рамос.

– Это что ж, кто-то показал ему «Великий побег»? – спрашивает Шэг.

– Скажи, когда мы пересечем границу, – поворачивается Рамос к Арту.

– Могу только догадаться. Господи, насколько же тянется этот чертов тоннель?

Примерно на сто сорок футов – вот сколько они намерили, пока дошагали до второй вертикальной шахты. Железная лестница, прикрепленная к бетонным стенам, утыкается в запертый люк.

Арт связывается с поверхностью по спутниковой связи.

Отряды сейчас подойдут.

Он смотрит на засов.

– Итак, – спрашивает Арт, – кто желает выйти первым?

– Мы в твоем подчинении, – отвечает Рамос.

Арт одолевает последние ступени, Шэг неотступно следует за ним, они вдвоем наваливаются на люк.

Нелегкое, наверное, дело, думает Арт, поднимать наркотик из шахты тоннеля. Скорее всего, его передавали по цепочке рабочих, расставленных на ступенях лестницы. Может, даже планировалось соорудить тут лифт.

Крышка люка откинулась, и в шахту хлынул яркий свет.

Арт, крепко сжимая пистолет, выпрыгивает.

Хаос.

Кругом мечутся, точно тараканы при вспыхнувшем свете, люди. Парни из спецотряда в синих куртках сгоняют их в одно место, сажают на пол и связывают руки за спинами пластиковым телефонным шнуром.

Да тут настоящий консервный завод, отмечает Арт.

Три аккуратных конвейерных ленты, груды пустых консервных банок, закатывающие машины, приспособления для наклейки ярлыков. Арт читает наклейку «Чилийский перец Калиенте». Тут и вправду громоздятся высокие горы красного чилийского перца, готовые для погрузки на ленту конвейера.

И брикеты кокаина.

И Арт думает, что «кокс» они запечатывали вручную.

К нему подходит Расс Денцлер:

– Гуэро Мендес – настоящий Уилли Уонка [124]124
  Персонаж кинофильма «Уилли Уонка и шоколадная фабрика», владелец кондитерской фабрики, славящейся на весь мир


[Закрыть]. Фанатик «конфеток» для носа.

– Кому принадлежит здание? – интересуется Арт.

– Готовься удивляться. Братьям Фуэнтес.

– Не шутишь?

– Какие уж тут шутки!

Три брата – поставщики продуктов, думает Арт, – заметные фигуры в мексикано-американском обществе. Крупные дельцы в южной Калифорнии и главные спонсоры Демократической партии. Грузовики Фуэнтес курсируют по всей стране, загружаясь на консервных заводах и складах в Сан-Диего и Лос-Анджелесе.

Готовая система распространения кокаина Гуэро Мендеса.

– Гений, правда? – высказывается Денцлер. – Кокаин доставляют через тоннель, упаковывают в консервные банки под видом чилийского перца и везут, куда им хочется. Интересно, они хоть разок лопухнулись – ну, то есть кто-нибудь в Детройте открывает банку перца, а там – двенадцать унций порошка? В таком случае дайте-ка и мне баночку такого чили. Понятно, про что я? Так что ты намерен делать с этими братьями Фуэнтес?

– Посетить их с обыском.

Что будет интересно, думает Арт. Ведь Фуэнтесы – главные спонсоры не только Демократической партии, но и предвыборной президентской кампании Луиса Доналдо Колосио.

Уже через тридцать семь секунд новость долетела до Адана.

Теперь понятно, как Мендес переправлял кокаин через Ла-Пласу, думает Адан. Провозил его под ней. Источник его власти в Мехико тоже ясен. Он купил самого многообещающего кандидата в президенты, Колосио.

Вот так вот.

Гуэро купил Лос-Пинос, то есть президента, и нам конец.

Тут зазвонил телефон.

Сол Скэки предлагает помощь.

Когда Сол объясняет, в чем заключается его предложение, Адан, не раздумывая, отвечает – нет. Твердое, непоколебимое, категорическое – нет.

Это немыслимо.

Если только не...

Адан сообщает, что хочет взамен.

Услуга за услугу.

Потребовалось несколько дней переговоров, и наконец Скэки уступает.

Однако от Адана требуется действовать быстро.

Ну и прекрасно, думает Адан.

Но нам понадобятся для этого дела люди.

Молодые ребята. Подростки.

На них Шон Кэллан сейчас и смотрит – на подростков.

Он сидит на первом этаже дома в Гвадалахаре. Местечко – ну тебе чертов настоящий арсенал. Дом напичкан оружием, и это не какие-то там обычные автоматы и винтовки. Тут и пулеметы, гранатометы, бронежилеты из кевлара [125]125
  Пластик, обладающий высокой прочностью (в пять раз прочнее стали)


[Закрыть]. Кэллан, сидя на металлическом стуле, разглядывает группку юнцов-отморозков, чиканос [126]126
  Американцы мексиканского происхождения


[Закрыть] из Сан-Диего, а те наблюдают, как Рауль Баррера прикрепляет фото на доску.

– Запомните это лицо, – наставляет их Рауль. – Это Гуэро Мендес.

Подросткам все это нравится, они просто балдеют, особенно когда Рауль медленно, эффектно вынимает пачки наличных из пакета и раскладывает их на столе.

– Тут пятьдесят тысяч американских долларов, – объясняет Рауль. – Наличными. И их получит тот из вас, кто первым... – Он выдерживает драматическую паузу, – всадит смертельную пулю в Гуэро Мендеса.

Ребята отправятся «на охоту за Гуэро», объявляет Рауль. Будут ездить группами в нескольких бронемашинах, пока не разыщут Мендеса, и тогда все стреляют разом и отправляют его в ад, куда ему и дорога.

– Есть вопросы? – спрашивает Рауль.

А как же, пара-тройка найдется, думает Кэллан. Начать с того, как, черт дери, ты намереваешься справиться с профессиональными охранниками Гуэро при помощи этого мальчишеского корпуса? У нас что, только малолетки остались? Это лучшее, что pasador Баррера со всеми своими деньгами и властью могут выставить? Кучку хулиганов из Сан-Диего?

Да одни их кликухи – и то смехота. Снаряд, Мечтатель, Крышечка и – ну честное слово – Ковшик Грязи. Фабиан набрал их в баррио, утверждая, что все они отчаянные головорезы и все уже доказали свою храбрость.

Хм, может, и так, думает Кэллан. Но одно дело – пристрелить из машины одного-другого юнца-отморозка, курящего «косячок» на крыльце, и совсем другое – схватиться с группой профессиональных киллеров.

Кучка малолеток для опасного убийства? Они будут слишком заняты, писая в штаны и стреляя друг в дружку – надеюсь, хоть не в меня, – когда запаникуют и начнут палить во все, что мелькнет сбоку. Нет. Кэллан все-таки никак не может врубиться: какого хрена, где у Рауля голова? Только и получится, что чудовищная неразбериха. И Кэллан надеется только на то, что в этом хаосе он сумет отыскать Мендеса и убрать его, как пешку с доски, и что успеет это сделать прежде, чем кто-то из юных отморозков не пристрелит по ошибке его самого.

Тут он вспоминает, что ему самому-то было всего семнадцать, когда он замочил Эдди Фрила в Адской Кухне. Да, но то было совсем другое. И ты был другой. Эти сосунки ну никак на киллеров не тянут.

Так что он желает задать Раулю такой вот вопрос: ты что, пьян? Или с катушек слетел, на хрен? Но ничего такого не спрашивает. А интересуется он вещами более практическими:

– С чего ты взял, что Мендес вообще в Гвадалахаре?

Да с того, что приехать в Гвадалахару Мендеса попросил Парада.

А он сделал это по просьбе Адана.

– Я хочу остановить насилие, – заявил Адан старому священнику.

– Это просто, – ответил Парада. – Останови его.

– Нет, это совсем не так просто, – возразил Адан. – Потому-то я и прошу твоей помощи.

– Моей? Что же я могу сделать?

– Установить мир с Гуэро.

Адан не сомневается, он потянул за нужную ниточку: перед этим не сможет устоять ни один священник.

Конечно, перед Парадой нелегкий выбор. Он отнюдь не наивный болван с головой в облаках. Он прекрасно понимает, что если вопреки всему он добьется успеха и восстановит мир между Баррера и Мендесом, то будет способствовать и созданию более благоприятной обстановки для махинаций наркокартелей. Таким образом, он поможет увеличению зла, чего, как священник, он присягал не делать. С другой стороны, он также присягал использовать любую возможность для уменьшения зла, а мир между двумя воюющими картелями предотвратит новые убийства, а только Богу ведомо, сколько их еще может случиться. И если он вынужден выбирать между злом наркоторговли и убийствами, то приходится признать, что убийства – зло более тяжкое, и потому он спросил:

– То есть ты хочешь сесть за стол и обсудить все с Гуэро?

– Да, – ответил Адан. – Но где? В Тихуану Гуэро, само собой, не приедет, а я не поеду в Кульякан.

– А в Гвадалахару поедешь?

– Если ты гарантируешь мою безопасность.

– А ты гарантируешь безопасность Гуэро?

– Да. Но моей гарантии он не примет, так же как и я не приму его.

– Я не про то, – нетерпеливо перебил Парада. – Я спрашиваю: обещаешь ли ты не причинять Гуэро вреда?

– Клянусь своей душой.

– Твоя душа, Адан, чернее ада.

– Ну, отец, я исправляюсь.

Парада задумывается. Если ты можешь пролить лучик света в темноту, то случается, что узкий клинышек увеличивается, разрастается и освещает бездну. Не верь я в такое, думает кардинал, даже для этого многократного убийцы, мне незачем было бы вставать по утрам. Так что если этот человек просит об одном луче света, едва ли я имею право отказать ему.

– Я попытаюсь, Адан, – сказал он. Но это будет непросто, думает он, кладя трубку. Если хоть половина того, что я слышал о войне между этими людьми, правда, то будет почти невозможно убедить Гуэро приехать для переговоров о мире с Аданом Баррерой. Хотя, может, и его тоже уже тошнит от убийств и пыток.

Параде потребовалось целых три дня, чтобы добраться до Мендеса.

Сначала он связывается со старыми друзьями в Кульякане и намекает, что желал бы поговорить с Гуэро. Еще через три дня Гуэро звонит ему.

Парада не тратит время на пустые предисловия.

– Адан Баррера желает обсудить с тобой возможность мира.

– Меня не интересует мир с ним.

– А должен бы.

– Баррера убил мою жену и детей.

– Тем больше есть оснований.

Гуэро не совсем понимает, где тут логика, зато смекает, что подворачивается удобный случай. Пока Парада уговаривает его на встречу в Гвадалахаре, в людном месте, где сам он выступит посредником, а «весь моральный вес церкви» гарантирует Мендесу безопасность, Гуэро Мендес прикидывает, что наконец-то у него появилась возможность выманить Баррера из их крепости в Бахе. Ведь предыдущая выгоднейшая возможность убить их провалилась. А теперь еще ему самому задают жару в Сан-Диего.

Гуэро слушает. И, слушая, как священник говорит про то, что его жена и дети тоже желали бы мира, Мендес выдавливает пару крокодильих слезинок и придушенным голосом соглашается приехать на встречу.

– Я попытаюсь, отец, – тихо произносит он. – Я воспользуюсь случаем установить мир. Мы можем помолиться вместе, отец? Помолиться вместе по телефону?

И пока Парада просит Иисуса помочь им отыскать свет мира, Гуэро молится Санто Хесусу Малверде кое о чем ином.

Помочь ему не промахнуться на этот раз.

Они непременно с треском все провалят.

Так думает Кэллан.

Наблюдая полоумный спектакль, который Рауль устраивает в Гвадалахаре. До чего ж нелепо выступать с кричащим шоу: раскатывать по городу колонной машин, надеясь выловить Гуэро, – а потом они что, выстроятся, будто военные корабли у острова, и расстреляют его?

Кэллану приходилось совершать нашумевшие убийства. Он тот самый парень, который обезглавил два из Пяти Семейств, и он пытается втолковать Раулю, как это делается у профессионалов: «Ты разузнаешь, где Мендес будет находиться в определенное время, приезжаешь туда первым и устраиваешь засаду». Но Рауль и слушать ничего не желает – он упертый; такое впечатление, будто он желает провала. Знай себе улыбается и твердит одно:

– Остынь, приятель, будь готов, когда начнется пальба, и все.

Целую неделю отряд Баррера прочесывает город днем и ночью, разыскивая Гуэро Мендеса. А пока они ищут, другие слушают. Рауль посадил технарей в секретной квартире, и с помощью самой современной аппаратуры они сканируют звонки с мобильных телефонов, пытаясь перехватить сообщения, которыми обмениваются Гуэро и его подручные.

Гуэро проделывает то же самое. И у него имеются технариасы, отслеживающие звонки по мобильникам, они стараются поймать разговоры Баррера. Обе стороны играют в одну и ту же игру, постоянно меняя телефоны, переезжая с одной базы на другую, прочесывая улицы и пытаясь подслушать. Стараясь разыскать и убить друг друга, воспользовавшись образовавшимся преимуществом, прежде чем Парада устроит встречу, чтобы договориться о мире, которая наверняка закончится смертельной перестрелкой.

И обе стороны изо всех сил стараются заполучить фору, выудить малейшую крупицу информации, чтобы иметь хотя бы небольшой перевес: в какой машине приедет противник, сколько человек у него в городе, кто они такие, какое при них оружие, где они живут и каким маршрутом приедут? У обоих неутомимо трудятся шпионы, пытаясь вызнать, какие копы у кого куплены и когда они будут на дежурстве; приедут ли federales, и если да, то куда?

Обе стороны прослушивают телефон Парады, пытаясь установить его распорядок дня, планы; выловить какой-нибудь намек, где он намерен организовать встречу, чтобы первыми устроить засаду. Но кардинал своих карт именно по этой самой причине не раскрывает. Ни Мендесу, ни Баррера не удается разнюхать ни где будет назначена встреча, ни когда.

Один из техников Рауля все-таки выуживает кое-какую информацию о Гуэро.

– Он ездит на зеленом «бьюике», – сообщает ас Раулю.

– На «бьюике»? – презрительно переспрашивает Рауль. – Откуда ты знаешь?

– Один из его водителей позвонил в гараж, – объясняет он. – Узнавал, когда будет готов «бьюик». И «бьюик» зеленый.

– А в какой гараж? – уточняет Рауль.

Но пока они приезжают туда, машину уже успели забрать.

Так что охота продолжается днем и ночью.

Адану звонит Парада.

– Завтра в два тридцать в отеле аэропорта «Идальго», – говорит Парада. – Встречаемся в вестибюле.

Адану место встречи уже известно: перехвачен звонок водителя кардинала жене, тот поделился с ней графиком работы на завтра. И звонок Парады только подтверждает, что кардинал Антонуччи прилетает из Мехико в 1:30 и Парада встречает его в аэропорту. Они отправятся в зал для конференций наверху, после чего водитель Парады отвезет Антонуччи обратно в аэропорт на трехчасовой рейс, а Парада останется в отеле присутствовать на переговорах Мендеса и Адана о мире.

Адан знает. Но не стоит делиться этими сведениями с Раулем до последнего момента.

Адан живет на тайной квартире, отдельно от остальных, и теперь спускается на первый этаж, где разместили отряд настоящих убийц. Этих sicarios доставили разными рейсами в последние несколько дней. По тихой привезли из аэропорта и поселили в строгом секрете и изоляции в этом помещении. Еду приносили сразу на несколько дней из разных ресторанов или готовили на кухне наверху, а потом спускали вниз. Никто из sicarios не ездил на прогулки в город и не шастал по ночным клубам. Все делалось сугубо профессионально. С десяток униформ полиции штата Халиско лежат, аккуратно сложенные, на столе, наготове. Приготовлены и бронежилеты, и «АР-15».

– Я только что получил подтверждение, – говорит Адан Фабиану. – Твои люди готовы?

– Ага.

– Все должно пройти без сбоев.

– Все будет нормально.

Кивнув, Адан протягивает ему мобильник, который, как ему известно, засвечен. Фабиан набирает номер и произносит:

– Начинается. Будьте на месте к часу сорока пяти.

И отключается.