Текст книги "Власть пса"

Автор книги: Дон Уинслоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)

– Не заказывала?

– Нет. Послушай, а может, ты лучше скажешь мне, Нора, что ты на самом деле делала в тот вечер?

– Но я сказала.

– Ты мне солгала, Нора. Я очень разочарован.

– Я просто запуталась. Я так устала. Если вы позволите мне немного поспать...

– Ложью, Нора, всегда прикрывают что-то. Что, Нора, прикрываешь ты? Что ты на самом деле делала в тот вечер?

Нора прячет лицо в ладони и рыдает. Так она не плакала со дня смерти Хуана. Плакать так хорошо. Такое облегчение.

– Ты куда-то ходила в тот вечер, правильно?

Она кивает.

– И ты лгала мне все время?

Она кивает опять:

– Теперь мне можно поспать?

– Дайте ей снотворное, – распоряжается допрашивающий. – И позовите Рауля.

Дверь Адана открывается. Входит Рауль и протягивает ему пистолет:

– Ты сможешь это сделать, брат?

Нора чувствует у себя на плече руку.

Сначала думает, что это во сне, потом, открыв глаза, видит стоящего перед ней Адана.

– Любовь моя, – говорит он. – Пойдем прогуляемся.

– Сейчас?

Он кивает.

Он смотрит так серьезно, думает она.

Адан помогает ей встать с кровати.

– У меня такой жуткий вид.

И это правда. Волосы у нее взлохмачены, лицо распухло от наркотиков. Ему приходит в голову, что никогда раньше он не видел ее без макияжа.

– Ты всегда красивая, – отзывается он. – Вот, надень свитер. На улице прохладно, я не хочу, чтобы ты заболела.

Она выходит с Аданом в серебристую мглу. Голова кружится, и она с трудом ступает по крупной гальке пляжа. Адан, поддерживая ее за локоть, ласково ведет от коттеджа к кромке моря.

Рауль следит из окна.

Он видит, как Адан и его любовница вышли из каменного коттеджа и направились в темноту. Скоро они растворяются в тумане.

Сможет ли брат сделать это? – гадает Рауль.

Сумеет ли приставить ствол к красивой светловолосой голове и спустить курок? А в общем, не все ли равно? Не сможет он – сделаю я. Так или иначе, я все равно новый patron, а новый patron будет вести дела иначе, чем старый. Адан стал слишком мягкотелым. Маленький бухгалтер – он и есть маленький бухгалтер. В цифрах разбирается, а вот в кровавых делах у него выходит не так хорошо.

Мысли его прерывает громкий стук в дверь.

– Что там еще? – грубо кричит он.

Входит один из его парней. Он запыхался, будто бегом взбирался по лестнице.

– Soplon, – выдыхает он. – Мы только что получили известие от Риболло. А он узнал от парня из наркоуправления, Уоллеса...

– Это Нора.

Парень отрицательно мотает головой:

– Нет, patron. Это Фабиан. – И выкладывает доказательства: давно оформленное обвинение в убийстве, угроза смертного приговора и, наконец, самая страшная улика: копии депозитных корешков, деньги внесены Келлером на имя Фабиана в банках Коста-Рики, Каймановых островов и даже в Швейцарии.

Сотни тысяч долларов – навар от операции, которую провернули братья Пиккони.

– Они предложили ему выбор, – добавляет парень. – Plata о plomo.

И Фабиан выбрал серебро.

– Давай присядем, – зовет Адан.

Он помогает Норе сесть и садится рядом.

– Мне холодно, – говорит она.

Адан обнимает ее.

– Помнишь ту ночь в Гонконге? – спрашивает он. – Когда ты отвезла меня на пик Виктория? Давай представим, будто мы там.

– Я бы с радостью.

– Посмотри туда. Ты можешь вообразить, что там огни?

– Адан, ты плачешь?

Он медленно вытаскивает пистолет из-за пояса сзади.

– Поцелуй меня, – просит Адан.

И, повернув ее за подбородок к себе, ласково целует в губы, приставляя пистолет к затылку.

– Ты была для меня sonrisa de mi alma, – шепчет он ей в губы, готовясь выстрелить.

Улыбка моей души.

Брат, мне так жалко. Но пока информация дошла до меня, было уже поздно. Да, трагедия. Но мы отомстим Фабиану, не сомневайся.

Рауль репетирует.

Сейчас разделаемся с Ла Гуэрой, а потом с Фабианом, думает он. Убийство любовницы уничтожит Адана. Он не сумеет снова взять контроль над pasador. Но он твой брат. Esta chingada, думает он. Это подло.

Оттолкнув посланца, Рауль кубарем слетает по лестнице в ночь.

– Адан! – надрывается он. – Адан!

Адан слышит крики, приглушенные туманом.

Слышит бег по камням, приближающийся к нему. Он крепче прижимает палец к курку, у него мелькает: я не могу допустить, чтобы это сделал он.

Через плечо он видит: Рауль мчится к ним в тумане, будто призрак.

– Я должен сделать это.

Так делай же!

Арт выпрыгивает из лодки, не успела та еще ткнуться в берег.

Спотыкаясь, он бежит, меся волны, бьющие о щиколотки, и падает лицом на песок. Тут же вскакивает, низко пригнувшись, поднимается по склону и видит.

Рауля Барреру.

Бегущего.

К Адану.

И Норе.

Для прицельного выстрела далековато. По меньшей мере сто ярдов разделяет их, и Арт не стрелял в таком гневе из «М-16» с Вьетнама. Он вскидывает винтовку к плечу, утыкается глазом в оптический прицел ночного видения, ведет Рауля несколько шагов и нажимает на курок. Пуля настигает Рауля на полном бегу.

Угодив точно в живот.

Арт видит, как тот споткнулся, покатился, а потом пополз вперед.

Темнота вдруг взрывается сполохами ярких вспышек.

Рауль рухнул на землю.

Катается от неистовой боли по камням, истошно визжа.

Адан подбегает к нему. Падает на колени и пытается удержать его, но Рауль слишком силен, боль его слишком велика, и он вырывается из рук Адана.

– Dios mio! – кричит Адан.

Руки у него красные от крови.

Перед рубашки и брюк насквозь промокли от крови.

Кровь такая горячая.

– Адан, – стонет Рауль. – Осведомитель не она. Это Фабиан. – И воет, взывая к Богу: – Dios mio! Dios mio! Madre de Dios!

Адан старается сообразить, что к чему.

Мир вокруг грохочет и пылает. Всюду вспышки выстрелов, слышен топот бегущих по камням ног. Рядом возникают телохранители Рауля, некоторые отстреливаются, другие пытаются поднять Рауля с земли.

– Подгоните машину! – орет Адан. – Сюда, скорее! Рауль, мы отвезем тебя в госпиталь!

– Не двигайте меня!

– Но нам придется.

Они волокут его по земле, подальше от атакующих.

Адан, схватив Нору за руки, поднимает ее:

– Пойдем!

В нескольких шагах взрывается граната, и обоих швыряет на землю.

Нора лежит, оглушенная, на камнях, из носу у нее течет кровь. Адан кричит что-то, но она не разбирает слов. Мануэль тянет его вперед, Адан визжит и пытается выдраться из его рук, вернуться к ней. Но campesino ему не одолеть.

Двое sicarios пытаются подхватить Нору, но два одиночных выстрела укладывают их рядом с ней.

И обрушивается тишина.

Арт видит, как Рауля и Адана тащат по холму к «лендроверу», стоящему на вершине, рядом с главным домом.

Он кидается к ним.

Пули прошивают землю у его ног.

Из парадной двери коттеджа выскакивает худой человек в очках без оправы и бежит вверх по холму, но короткие очереди пуль останавливают его, и он на всей скорости влетает обратно в дверь, словно комик из немого кино, поскользнувшийся на банановой кожуре.

Дверь за ним захлопывается, окна начинают огрызаться ответной стрельбой. Арт, упав на землю, ползет к Норе. Кэллан ползет рядом, катится, стреляет и снова катится.

Потом Кэллан вопит позади него:

– Гранатой!

Через секунду граната, шипя, влетает в окно коттеджа. Взрыв. Выстрелы стихают.

Рауль визжит от жгучей боли, когда его укладывают на заднее сиденье. Адан садится с другой стороны и кладет голову брата себе на колени.

Рауль хватает его за руку и подвывает.

За руль прыгает Мануэль. Люди Рауля пытаются остановить его, но Адан орет:

– Мне нужен Мануэль! – И они его отпускают. Машина несется по побережью, каждый толчок отдается болью в теле Рауля.

Адану кажется: рука брата, стискивающая его, вот-вот переломает кости, но ему все равно. Он гладит Рауля по лицу, уговаривает держаться, все будет хорошо.

– Aqua, – бормочет Рауль.

Адан нашаривает пластиковую бутылку с водой в кармане, отвинчивает колпачок и подносит горлышко ко рту Рауля. Рауль жадно глотает. Адан чувствует, как вода льется ему на туфли.

Обернувшись, Адан смотрит на холм.

Видит обмякшее тело Норы.

– Нора! – заходится он в крике. И Мануэлю: – Мы должны вернуться!

Мануэль и не думает повиноваться. Он включает первую скорость, и машина медленно взбирается на холм все выше, другой «ровер» ползет следом за ними, sicarios прикрывают их отход, поливая огнем из заднего окна.

Трассирующие пули прочерчивают яркие дуги в темноте ночи, точно светляки, несущие смерть.

Крутящаяся граната настигает машину позади Адановой и взрывается, осколки горящего металла разлетаются в воздухе. Из машины вылетает водитель, объятый пламенем, и крутится в темноте, точно праздничный фейерверк. Еще одно тело вываливается через покореженную дверцу машины и шипит, сгорая на камнях.

Мануэль ударяет по педали акселератора, и Рауль кричит от боли.

Арт видит, что один из «роверов» взлетает на воздух. Он старается разглядеть, что творится за пламенем, и видит – передний пыхтит по холму дальше.

– Черт подери! – Арт оборачивается к Кэллану и приказывает: – Оставайся с ней!

Он перекладывает тяжелое тело Норы на руки Кэллану и несется за убегающим «лендровером». Пули из главного особняка комарами жужжат вокруг его головы. Арт пригибается, но бежит дальше, мимо раскуроченной горящей машины и обугленных тел, к тому, первому «роверу», с натугой въезжающему на холм.

Адан видит его, разворачивается и пытается пристроить пистолет в удобную для выстрела позицию, но каждое его движение, передаваясь Раулю, вызывает у того новый взрыв боли. Адан видит, как Келлер, все еще бегущий следом, вскидывает к плечу винтовку.

Адан стреляет тоже.

Оба промахиваются. «Ровер» переваливает через гребень холма. Теперь машина ходко несется вниз, и Рауль то и дело вскрикивает. Адан крепко обнимает его, когда машина набирает скорость.

Арт стоит на вершине холма. Он складывается пополам, отдуваясь, глядя, как «ровер» с ревом резво убегает от него.

Арт делает три глубоких вдоха, хватая воздух, вскидывает винтовку к плечу и прицеливается в левую сторону заднего стекла, где последний раз мелькнул Адан. Набрав в легкие побольше воздуха, он на выдохе жмет на курок.

Машина все так же удаляется от него.

Арт бежит к главному дому.

Парни Скэки выполняют свою работу не суетясь, основательно. Одна группа, залегшая наземь, ведет огонь короткими дружными залпами, прикрывая другую, а та продвигается вперед, потом они меняются ролями. Три чередования – и одному стрелку удается добраться до стены дома. Он вжимается в камень, пока другие поливают огнем окна. Потом, по сигналу, они прекращают пальбу, парень Скэки прикрепляет взрывное устройство к двери и кидается на землю – дверь разлетается в щепки.

Наемники врываются внутрь дома.

Три коротких залпа – и тишина.

Арт входит.

Всюду кровь, валяются мертвые и раненые; наемники Скэки сноровисто перебегают от одного к другому, отправляя на небо sicarios, замешкавшихся между двумя мирами.

Трое мертвых sicarios распростерты на полу в парадной комнате. Один из них лежит лицом вниз, в затылке у него две входные раны. Арт перешагивает через него и заходит в спальню.

Там еще одиннадцать трупов.

Один раненый, на плече у него кровавое пятно, сидит привалившись к стене. Скэки подходит к нему и, отведя ногу назад, точно намеревается забить гол через все поле против ветра, с глухим стуком присылает ботинком раненому по яйцам.

– Давай говори! – велит Арт.

Sicario говорит. Да, Адан и Рауль были тут. И Ла Гуэра тоже. Рауль серьезно ранен в живот.

– Что ж, хоть одна радостная новость, – замечает Скэки. Он, мысленно прикинув, приходит к тому же выводу, что и Арт: если Рауля Барреру ранили в живот, ему не выкарабкаться. Он, считай, все равно что труп, даже хуже: мертвым не больно.

– Мы еще можем нагнать их, – бросает Арт Скэки. – Они на дороге. Не очень далеко уехали.

– Догнать – на чем? – интересуется Скэки. – Ты прихватил с собой джип? – Он смотрит на часы и орет: – Десять минут!

– Мы должны догнать их! – тоже орет Арт.

– Нет времени.

Раненый продолжает извергать информацию: братья Баррера уехали в «лэндровере», направляются в Сан-Фелипе найти доктора Раулю.

Скэки верит ему.

– Выведите его и пристрелите! – приказывает он.

Арт и глазом не моргнул.

Все знают, какие действуют правила.

«Лендровер» подскакивает на ухабистой дороге.

Рауль надрывно стонет.

Адан теряется, не зная, что предпринять. Если он велит Мануэлю сбросить скорость, то Рауль наверняка истечет кровью, прежде чем они успеют добраться до больницы. Если же приказать Мануэлю прибавить скорость, то Рауль будет страдать еще больше.

Переднее колесо попадает в выбоину, и Рауль вскрикивает.

– Por favor, hermano, – чуть слышно произносит Рауль.

– Что, брат?

Рауль смотрит ему в глаза.

– Ты понимаешь. – И переводит взгляд на пистолет у своего бедра.

– Нет, Рауль. Ты выкарабкаешься.

– Я... больше... не могу... терпеть... – Раулю перехватывает дыхание. – Пожалуйста, Адан.

– Я не могу.

– Я тебя умоляю.

Адан переводит взгляд на Мануэля.

Старый телохранитель мотает головой. Такого он делать ни за что не станет.

– Останови машину, – приказывает Адан.

Вынимает пистолет из-за пояса Рауля, открывает дверцу, осторожно выбирается из-под головы брата и снова укладывает ее на сиденье. В пустыне остро пахнет шалфеем. Адан поднимает пистолет.

– Спасибо тебе, брат, – шепчет Рауль. Адан дважды нажимает на курок.

Арт следом за Скэки спускается на берег, там Сол осеняет крестом двоих мертвых наемников.

– Хорошие были ребята, – бросает он Арту. Двое других относят трупы на «Зодиак».

Арт бежит по берегу туда, где он оставил Нору.

И останавливается, увидев Кэллана, идущего ему навстречу. Он несет Нору, перекинув через плечо, светлые волосы и безжизненные руки колышутся в такт его шагам.

Арт помогает ему перенести тело в лодку.

Адан едет не в Сан-Фелипе, а направляется в маленький рыбацкий кемпинг.

Владельцу известно, кто он, но он прикидывается, будто нет, что очень умно. Он отводит им два домика на задворках: один для Адана, другой для водителя.

Мануэль и без всякой указки знает, что делать.

Он ставит «лендровер» рядом со своим домиком, заносит тело Рауля. Укладывает труп в ванну, приносит нож, каким пользуются рыбаки, расчленяет тело Рауля.

Стыдобища, конечно, что они не могут устроить ему подобающих похорон, но никто не должен знать, что Рауль Баррера мертв.

Слухи, само собой, поползут, но пока остается хоть какая-то вероятность, что тот, кто обеспечивал исполнение всех приказов в pasador Баррера, еще жив, никто не посмеет и пальцем шевельнуть против них. Но как только узнают, что Рауль мертв, ворота распахнутся и хлынут враги, жаждущие отомстить Адану.

Мануэль тщательно соскребает кожу с пальцев Рауля и смывает все в сток. Потом укладывает части тела в пластиковые мешки и моет ванну. Выносит мешки в маленькую моторку, набивает в них грузила для сетей и выводит лодку далеко в залив. Через каждые двести—триста ярдов он выбрасывает по одному мешку в воду.

И каждый раз произносит короткую молитву, обращаясь то к Деве Марии, то к Санто Хесусу Малверде.

Адан стоит под душем и плачет.

Слезы его уносит в сток вместе с грязной водой.

Арт с Шэгом едут на кладбище и кладут цветы на могилу Эрни.

– Остался только один, – говорит Арт надгробному камню. – Всего один.

Потом они едут в Ла-Холлу, из бара отеля «Морской домик» смотрят, как заходит солнце.

Арт поднимает кружку пива и говорит:

– За Нору Хейден.

– За Нору Хейден.

Они чокаются кружками и молча смотрят, как погружается в океан огненным шаром солнце, превращаясь на воде в ослепительно-золотой.

Фабиан с видом самодовольным и высокомерным выходит из здания федерального суда в Сан-Диего. Федеральный судья дал согласие на его экстрадицию в Мексику.

Он по-прежнему в том же оранжевом комбинезоне, щиколотки и запястья прикованы к поясу, но он все-таки умудряется сохранять надменный вид и улыбается своей разящей наповал улыбкой кинозвезды Арту Келлеру.

– Я выйду на свободу через месяц, неудачник! – бросает он, проходя мимо Арта и забираясь в микроавтобус.

Уже не сомневаюсь, думает Арт. Секунду он колеблется, а может, остановить Фабиана, но тут же решает: да хрен с ним.

В Мексике Фабиана Мартинеса передают в руки лично генералу Риболло.

В машине по дороге в суд он наставляет Фабиана:

– Ни о чем не беспокойся, но постарайся, не веди себя высокомерно. Заяви, что невиновен, и закрой рот на замок.

– Они рассчитались с Ла Гуэра?

– Она мертва.

В зале суда присутствуют его родители. Мать, рыдая, обнимает его, отец пожимает руку. Часом позже за полмиллиона долларов залога – и столько же тайно выплаченных ему – судья освободил Хуниора Нумеро Уно [151]151
  Номер один


[Закрыть] под ответственность родителей.

Они хотят увезти его с глаз подальше из Тихуаны и отправляют в коттедж его дяди в деревню под Энсенадой, неподалеку от деревушки Эль-Саузал.

Рано утром Фабиан встает пописать.

Встает с матраца, разложенного на террасе, и спускается вниз в ванную. На террасе он спит потому, что все спальни в estancia его дяди заняты родственниками, да и прохладнее там ночью: с Тихого океана дует ветерок. И спокойнее – не слышно ни рева младенцев, ни споров, ни занятий сексом, ни храпа. Никакого шума от собравшегося вместе большого семейства.

Только что взошло солнце, но на улице уже жарит вовсю. Опять ему предстоит долгий душный день тут, в Эль-Саузале, еще один знойный тягомотный день в Энсенаде с шумными братьями, их властными женами и капризными ребятишками, с его дядей, который считает его ковбоем и пытается усадить на лошадь.

Фабиан спускается вниз. Что-то тут сегодня не так.

Сначала он не может в точности определить что, но потом до него доходит.

Кое-чего недостает.

Нет дыма.

И это непонятно.

От домика прислуги, что рядом с воротами главного особняка, должен подниматься дымок. Солнце встало, а значит, женщины уже должны печь тортильяс.

Сегодня что, какой-то праздник? – недоумевает Фабиан. Религиозный? Да нет, если б был, так дядя заранее планировал бы его, а невестки бешено спорили бы о меню или сервировке стола, а ему поручили бы какое-нибудь занудство в подготовке к торжеству.

Тогда почему же не встали слуги?

И тут Фабиан увидел почему.

В ворота входят federales.

Их человек десять, в обычных своих приметных черных куртках, бейсболках. Фабиан думает, вот оно, черт дери. Вспоминает, что Адан всегда учил его, что надо делать: он поднимает руки. Он знает, грядет крупная заваруха, но ничего страшного, все можно уладить. В эту минуту он замечает, что первый federale подволакивает ногу.

Это Мануэль Санчес.

– Нет, – бормочет Фабиан. – Нет, нет, нет...

Фабиану следовало бы застрелиться.

Но его схватили, не успел он и пистолет найти, и заставили смотреть, что они делают с его семьей.

Потом привязали к стулу, и один здоровенный мордоворот, зайдя ему за спину, сгреб его густые черные волосы, так что Фабиан не может шевельнуть головой, даже когда Мануэль показывает ему нож.

– Это за Рауля, – говорит Мануэль. И делает короткие надрезы на лбу Фабиана, потом хватается за края и сдирает кожу. Ноги Фабиана стучат по каменному полу, пока Мануэль обдирает ему лицо, оставляя полоски кожи висеть, точно банановую кожуру.

Мануэль дожидается, пока ноги Фабиана перестанут дергаться, и тогда стреляет ему в рот.

Младенец лежал мертвый в объятиях матери.

Арт Келлер сразу понял по тому, как лежали тела: мать сверху, младенец под ней, – что она пыталась прикрыть свое дитя.

Моя вина, думает он.

Я навлек смерть на этих людей.

Я сожалею, думает Арт. Очень, очень сожалею. Наклонясь над матерью и ребенком, Арт творит над ними крест и шепчет: In nomine Patris et Filii et Spiritus Sanctis.

– El poder del perro, – слышит он шепот копа-мексиканца.

Власть пса.

Часть пятая
Пересечь черту

13
Жизнь призраков

Когда ты идешь к Лорду Границы,

То непременно пересечешь черту.

Крис Кристофферсон. «Лорд Границы»

Округ Путумайо

Колумбия

1998

Арт шагает по загубленному полю кокаиновых кустов, срывает со стебля коричневый увядший листок.

Мертвые растения или мертвые люди, думает он.

Я фермер на поле мертвых. Чтобы вырастить мой бесплодный урожай, мне требуется только серп. Мой пейзаж – опустошение.

Арт в Колумбии с заданием от Объединенной комиссии по сбору информации, ищущей подтверждение, что Управление по борьбе с наркотиками и ЦРУ поют Конгрессу по одной псалтыри. Оба управления и Белый дом пытаются побудить Конгресс оказать поддержку «Плану Колумбия» – это миллиард семьсот миллионов долларов, нужных, чтобы задушить торговлю кокаином: уничтожить поля коки в джунглях округа Путумайо в Южной Колумбии. Помощь заключается в предоставлении отравляющих веществ, оружия, самолетов, вертолетов.

На одном из этих вертолетов они летели из Картахены до города Пуэрто-Асис на реке Путумайо, поблизости от границы с Эквадором.

Арт спустился вниз к реке, буро-коричневой лентой бегущей через густые, почти непроходимые зеленые джунгли, и встал у шаткой пристани, возле которой в длинные узкие каноэ – главное средство передвижения в этом районе, где дорог почти нет, – грузили бананы и связки дров. Хавьер, его сопровождающий, молодой солдат из 24-й бригады, торопился, догоняя его по берегу. Господи, подумал Арт, совсем мальчишка – не больше шестнадцати.

– На тот берег вам нельзя, – предупреждает Хавьер.

Арт и не собирался, но спросил:

– А почему?

Хавьер указывает через реку:

– Это Пуэрто-Вега. Там хозяйничает ФАРК.

Ясно было, что Хавьеру не терпится уйти с берега, и Арт возвращается с ним на безопасную территорию. Пуэрто-Асис и северный берег реки вокруг городка контролирует правительство, но чуть западнее, в Пуэрто-Кайедо, – уже ФАРК.

Но Пуэрто-Асис – это владение АУК.

Про АУК – Аутодефенсас Унидас де Колумбия, Объединенные силы самообороны Колумбии, Арту известно все. Они были организованы бывшим кокаиновым бароном из MAC Фиделем Кардоной по прозвищу Рэмбо. Раньше Кардона сражался в отряде смерти со своего ранчо Лас-Тангас в Северной Колумбии; в те времена, когда все были богаты и счастливы в картеле Медельина. Потом Кардона изменил Пабло Эскобару, помог ЦРУ выследить его – поступок, за который ему были прощены все его кокаиновые преступления. Кардона с новехонькой, сверкающей белизной душой окунулся с головой в политику.

АУК раньше действовали только в северном районе страны и продвинулись в Путумайо совсем недавно. Но когда они заняли этот район, то заняли прочно и крепко, и свидетельства тому Арт замечал повсюду.

Он видел полувоенных сторонников правых в Пуэрто-Асисе – камуфляжная форма и красные береты, они разъезжали на пикапах, останавливали крестьян и обыскивали их, рисуясь своими винтовками и мачете.

Показывая красноречиво campesinos, догадался Арт, что это территория АУК и мы вольны делать с вами, что пожелаем.

Хавьер подтолкнул его к колонне армейских машин на главной улице. Арт увидел рядом с джипом Джона Хоббса, нетерпеливо постукивающего ногой. Нам требуется военный эскорт для поездки в деревню, подумал Арт.

– Сеньор, нам нужно торопиться, – сказал Хавьер.

– Да, конечно, – ответил Арт. – Попить бы только сначала.

Жара – удушающая. Рубашка Арта уже пропиталась потом. Солдат отвел его к маленькому уличному киоску, где Арт купил две банки теплой кока-колы: одну себе, другую – Хавьеру. Хозяйка киоска, пожилая леди, о чем-то спросила его на быстром местном диалекте, Арт не понял.

– Она хочет знать, как вы будете расплачиваться, – перевел Хавьер. – Наличными или кокаином?

– Что?

Кокаин тут – те же деньги, объяснил солдат. Местные таскают пакетики порошка так же, как вы таскаете мелочь. Большинство расплачивается кокаином. Надо же, подумал Арт, покупают за кокаин содовую; он вытащил смятые влажные купюры из кармана. Кокаином за коку – да, тут мы точно выиграем Войну против Наркотиков.

Протянув солдату банку, он присоединился к группе отъезжающих.

И вот теперь он стоит на поле коки и растирает листок между пальцами. Листок липкий, и Арт поворачивается к представителю Монсанто, тот кружит вокруг него, будто комар.

– Вы смешиваете «КосмоФлакс» с «Раундапом»?

«Раундап Ультра» – марка дефолианта, колумбийская армия распыляет его с низко летящих самолетов под прикрытием вертолетов.

Да, много чего переменилось, думает Арт, сначала Вьетнам, потом Синалоа, теперь Путумайо.

– Ну да, так он лучше прилипает к растениям, – поясняет представитель.

– Но это ведь повышает риск отравления людей?

– Э... в больших количествах, может, и да. Но мы тут используем малые дозы «Раундапа», а «Космо Флакс» делает малые количества более эффективными. Больше выгоды от ваших баксов.

– И какие же вы применяете дозы?

Представитель Монсанто без понятия, но Арт не отстает, пока не получает ответа. Он задерживает всю компанию. Наконец они останавливают одного из пилотов и открывают бак его самолета. После утомительных расспросов и легкого запугивания парней, загружавших бак, Арт выясняет, что расходуют пять литров на акр. Инструкции Монсанто рекомендуют максимум литр на акр как безопасное количество глифосфата.

– В пять раз больше безопасной дозировки? – поворачивается Арт к Хоббсу. – В пять раз?

– Мы разберемся, – откликается Хоббс.

Он постарел. Я, наверное, тоже, думает Арт. Но Хоббс выглядит совсем уж дряхлым старцем. Седые волосы поредели, сквозь них просвечивает кожа, синие глаза смотрят еще остро, хотя очевидно, что они уже видят приближение заката. Хоббс в куртке, хотя они в джунглях и жара стоит изнурительная. Хоббсу постоянно холодно; так мерзнут обычно все старики и умирающие.

– Нет, – возражает Арт, – я сам разберусь. Гербицида в пять раз больше рекомендованной дозы, да еще вы смешиваете его с «Космо Флакс»? Что вы тут стараетесь отравить – коку или всю окружающую среду?

Он начинает подозревать, что видит не столько эпицентр Войны против Наркотиков, сколько эпицентр войны против партизан-коммунистов, которые живут, скрываются и сражаются в джунглях.

А значит, если отравить джунгли...

Пока хозяева показывают свои «достижения» – тысячи акров поникших кокаиновых кустов, Арт донимает их бесконечными раздражающими вопросами:

– Отрава убивает только коку или отравляет и другие культуры? Убивает она пищевые культуры: бобовые, бананы, маис, юкку? Нет? Хм, а это что? Мне кажется, это кукуруза. А маис ведь – главная еда местного населения? И что они станут есть теперь, когда их урожай уничтожили?

Потому что здесь не Синалоа, думает Арт. Тут нет наркобаронов с тысячами акров земли. Большая часть кокаина выращивается мелкими campesinos, которые сажают акр, ну от силы два. ФАРК облагает их налогами на этой территории, АУК берут с них налоги на землях, находящиеся под их контролем. Где campesinos приходится совсем туго, так это на территории, на которую активно претендуют обе стороны, – там они платят вдвойне за кокаин, который выращивают.

Наблюдая за самолетами, распыляющими химикаты, Арт интересуется, на какой высоте они летят. В сотню футов? Даже ваши же спецы из Монсанто говорят, что распылять выше, чем с десяти футов, не рекомендуется. Ведь это повышает риск перемещения облака химикатов на другие культуры. Так? А сегодня сильный ветер – значит, ваши отравляющие вещества распыляются по огромной местности?

– Ты заблуждаешься, – замечает ему Хоббс.

– Вот как? Надо бы вызвать сюда биохимика, пусть проверит воду в нескольких деревенских колодцах.

Арт заставляет их отвести его в лагерь беженцев, где сбились campesinos, удирая от опыления. Лагерь – просто прогалина в джунглях с наспех сооруженными строениями из железобетонных блоков и сараев под жестяными крышами. Он требует, чтобы его отвели в клинику, там доктор-миссионер показывает ему детей именно с теми симптомами, какие он и боялся увидеть: хроническая диарея, кожная сыпь, проблемы с дыханием.

– Более полутора миллиардов долларов, чтобы отравить ребятишек? – повернулся Арт к Хоббсу, когда они снова забираются в джип.

– Мы на войне, – откликается Хоббс. – Это не самое подходящее время колебаться, Артур. Это и твоя война тоже. Разреши тебе напомнить, что именно кокаин дает власть людям вроде Адана Барреры. Что на деньги за этот кокаин купили оружие, расстрелявшее людей в Эль-Саузале.

Мне напоминаний не требуется, думает Арт.

И кто знает, где теперь Адан? Спустя полгода после облавы в Бахе и бойни в Эль-Саузале Адан по-прежнему на свободе. Правительство США назначило награду в два миллиона долларов за его голову, но пока что никто не претендует на них.

Кому нужны деньги, до получения которых не доживешь?

Час спустя они доехали до опустевшей деревни. Ни единого человека. Ни свиньи, ни цыпленка, ни собаки.

Ничего.

Все домишки на вид целы и невредимы, кроме остова одного большого строения – это, похоже, общий амбар, он выгорел почти дотла.

Город призраков.

– А где же люди? – спрашивает Арт у Хавьера.

Паренек пожимает плечами.

Арт поворачивается к главному офицеру.

– Исчезли, – отвечает тот. – Сбежали, видно, от ФАРК.

– Но куда?

Теперь пожимает плечами офицер.

Ночь они проводят на небольшой армейской базе к северу от города. После обеда из мяса, поджаренного на костре, Арт извиняется: он хочет пойти спать. Потом украдкой выскальзывает, чтобы осмотреть базу.

Если ты был хотя бы на одной, считай, ты видел их все, думает Арт. Во Вьетнаме или Колумбии, без разницы, это выровненная площадка, обнесенная колючей проволокой, а вокруг – вырубленное в джунглях пространство под полигон.

Рыская по территории, Арт обнаруживает, что эта база разделена приблизительно напополам. Большая ее часть принадлежит 24-й бригаде, но он находит ворота, отделяющие часть базы, предназначенной для АУК, Объединенных сил самообороны Колумбии.

Арт идет вдоль длинного ограждения из колючки.

За ней тренировочный лагерь – Арт различает мишени для стрельбы и соломенные чучела для рукопашного боя, свисающие с деревьев. Сейчас солдаты как раз ползком подкрадываются с тылу к чучелам с ножами, намереваясь снять вражеских «часовых».

Арт, понаблюдав некоторое время, возвращается к себе, в небольшую комнатушку в глубине одной из казарм рядом с колючей проволокой. В комнатушке имеется окно, открытое, но забранное москитной сеткой, раскладушка, лампа, работающая от генератора, и – слава богу – вентилятор.

Присев на раскладушку, Арт наклоняется. Пот капает у него с носа на бетонный пол.

Господи, думает Арт. Я и АУК. Мы в одной команде.

Он ложится, но никак не может заснуть.

Через пару часов он слышит осторожный стук по раме. Это юный солдатик, Хавьер. Арт подходит к окну:

– Что тебе?

– Вы пойдете со мной?

– Куда?

– Вы пойдете со мной? – повторяет Хавьер. – Вы спрашивали, куда ушли люди.

– Да.

– «Красный туман», – шепчет Хавьер.

Арт надевает ботинки и выбирается через окно. Он низко пригибается, следуя за Хавьером, они украдкой скользят вдоль периметра базы, увертываясь от света прожектора, и наконец добираются до небольших ворот. Часовой видит Хавьера и выпускает их, и они ныряют в заросли. Арт следует за пареньком по узкой тропе, которая приводит их к реке.