Текст книги "Власть пса"

Автор книги: Дон Уинслоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

Сделка, выгодная всем.

И это только в Мексике.

А надо еще платить таможенникам США, чтобы те отвернулись в сторону, когда машины с грузом коки, травки или героина проезжают через их пункты – по тридцать тысяч за партию груза, неважно какого. И все равно никогда нет гарантии, что твоя машина благополучно минует «чистый» проверочный пункт, пусть даже ты и купил дома, с верхних этажей которых просматриваются пункты пересечения границы, и у тебя там сидят сторожевые, которые по радио связываются с твоими водителями и пытаются направить их на «правильные» полосы шоссе. Но таможенников часто и непредсказуемо перебрасывают с одного поста на другой, и уже другие руководят радиосвязью, так что если ты посылаешь дюжину машин в один заход через границу, проходящую у Сан-Исидро и Отей-Меса, то можно рассчитывать, что только девять или десять из них минуют ее благополучно.

Еще взятки даются городским копам в Сан-Диего, Лос-Анджелесе, Сан-Бернардино, да в какой город ни ткни. И полиции штата, управлениям шерифа. И секретарям, и машинисткам в наркоуправлении, которые могут слить тебе информацию, какие сейчас ведутся расследования и как обстоят дела. Или даже, правда, редко, очень редко, агенту наркоуправления, которого вы сумели зацепить, но этих совсем мало, потому что между наркоуправлением и мексиканскими картелями идет кровавая вражда из-за убийства Эрни Идальго.

Уж Арт Келлер об этом позаботился.

И благодарение Богу, думает Адан. Потому что если одержимость Келлера местью обходится мне дорого, зато в конечном счете она приносит мне прибыль. И в это американцы как-то не въезжают, все их действия только взвинчивают цену и делают нас богаче. Без них любой bobo[110]110
  Дурак (исп.)


[Закрыть] со старым грузовичком или худой лодкой с подвесным мотором мог бы доставлять наркотики в Эль-Норте. А тогда доход не стоил бы затрат. Но в нынешней ситуации требуются миллионы долларов, чтобы переправлять наркотики, и, соответственно, цена на них влетела до небес. То, что само по себе растет на деревьях, американцы превращают в ценный товар. Без них кокаин и марихуана стали бы вроде как апельсины, и вместо того, чтобы наживать на их контрабанде миллиарды, я бы зарабатывал гроши, занимаясь ручным неквалифицированным трудом на каком-нибудь калифорнийском поле.

Ирония заключается еще и в том, что Арт Келлер – сам тоже товар. Ведь я огребаю миллионы, продавая защиту от него, облагаю данью в тысячи долларов независимых поставщиков, желающих перевезти свой продукт через Ла-Пласу, за использование наших копов, солдат, таможенников, береговой охраны, аппаратуры слежения, коммуникаций... Все это мексиканские копы ценят, а американские – нет. Мы партнеры, mi hermano, Arturo, мы в одном бизнесе.

Соратники в Войне против Наркотиков.

Мы друг без друга не можем существовать.

Адан наблюдает, как две нордической внешности молодые девушки стоят под струями водопада, их тонкие маечки насквозь промокли, облепив груди для восхищенных взглядов присутствующих, грохочет музыка, танцующие беснуются; выпивка крепкая, а все пьют беспрерывно. Ведь сегодня Эль Диа де лос Муэртос, и большинство посетителей сегодня – их старые друзья по Кульякану или Бадирагуато, а если вы нарк из Синалоа, у вас много кого следует помянуть.

На этой вечеринке много призраков.

Война была кровавой.

Но, думает Адан с надеждой, возможно, она почти закончилась и мы опять займемся только бизнесом.

Потому что Адан Баррера преобразовал наркобизнес.

Традиционной формой всех мексиканских pasadores была пирамида. Как и в Семьях сицилийской мафии, у них был крестный отец, босс, потом старшие офицеры, а ниже – рядовые солдаты, и каждый уровень «отстегивал» вышестоящему. Самые нижние делали очень мало денег, если только не умели построить уровни еще ниже своего, которые, в свою очередь, «отстегивали» бы им, но все равно прибыль у них была небольшая. Любой, кроме круглого дурака, понимал проблему такой пирамиды: если вы внедрились рано, то вы в золоте, а если позже, то вы – в дерьме.

А кончалось все тем, как проанализировал Адан, что возникало желание выйти из этой пирамиды и создать новую.

Пирамида была очень уязвима для агрессивного закона. Стоит только вспомнить, думал Адан, что произошло с американской мафией, и все ясно. Потребовался один dedo, доносчик, один недовольный рядовой. И он сумел провести копов по всем уровням пирамиды. Сейчас главы всех Пяти Семей Нью-Йорка парятся в тюрьме, а их дело катится к неизбежному развалу.

Так что Адан разрушил пирамиду и заменил ее горизонтальной структурой. Ну почти горизонтальной. В его новой организации только два уровня: на самом верху братья Баррера, а все остальные – под ними.

Но остальные все на одинаковом уровне.

– Нам нужны предприниматели, а не служащие, – втолковывал Адан Раулю. – Служащие стоят денег, предприниматели приносят деньги.

В новой структуре образовалась все увеличивающаяся группа заинтересованных, щедро вознаграждаемых независимых бизнесменов, выплачивающих двенадцать процентов от своего общего дохода Баррера и делающая это с радостью. Отстегивать теперь надо всего лишь одному уровню и заправляете своим бизнесом вы самостоятельно.

Адан позаботился о том, чтобы вознаграждения для вступающих в дело предпринимателей были посолиднее. Картель в Бахе он перестроил по этому принципу, позволяя, нет, даже поощряя своих людей организовывать собственный бизнес: снизил их «налоги» до двенадцати процентов, одалживал на выгодных условиях начальный капитал, обеспечивал доступ к финансовым службам, то есть к отмыванию денег, и все лишь в обмен на лояльность по отношению к картелю.

Двенадцать процентов от многих, объяснял Адан Раулю, когда впервые предложил такое радикальное снижение налога, – это больше, чем тридцать с немногих. Адан учел уроки рейгановской революции. Американцы сумели разбогатеть, понизив налоги, потому что это позволило большему количеству предпринимателей открыть свое дело, больше зарабатывать и в результате больше платить в казну.

Рауль придерживается мнения, что свинец, а не новая модель бизнеса выиграет войну против Мендеса, и в узком смысле он прав. Но Адан убежден, что более действенный фактор все-таки экономический: Баррера просто торговали дешевле Гуэро Мендеса. Вы можете продавать «коку» с тридцатипроцентной наценкой или «пепси» с двенадцатипроцентной – выбирайте сами. Сделать выбор легко – продавая «пепси», вы делаете много денег, а продавая «коку» – меньше, да еще в конце концов вас убьет Рауль. Вдруг появилось множество дистрибьюторов «пепси». Надо быть круглым дураком, чтобы предпочесть свинцовую «коку» серебряной «пепси».

Серебро или свинец.

Инь и янь нового картеля в Бахе.

Имейте дело с Аданом и получите серебро или свяжитесь с Раулем и получите свинец. Стрелки весов качнулись в пользу Баррера против Гуэро Мендеса. Тот попросту оказался слишком медлительным, не сумел угнаться за ними, а смекнул, что к чему, когда уже не мог позволить себе снизить цены, потому что возил кокаин не через Ла-Пласу, а через Сонору или Залив и ему приходилось платить тридцать процентов.

Да, позже Рауль вынужден был признать, что сделки под двенадцать процентов – это ход настоящего гения.

Они пришлись по вкусу Фабиану Мартинесу и остальным хуниорам.

Правила действовали простые.

Вы сообщаете Баррера, когда будете перевозить продукт, какой (кокаин, марихуану или героин), точный его вес и какова ваша предварительная цена – обычно между четырнадцатью и шестнадцатью тысячами за килограмм, – какого числа планируете доставить его торговцу в Штаты. После этой даты у вас есть 48 часов на выплату Баррера двенадцати процентов от предварительной цены (это гарантийная, самая низкая цена продажи, если вы продали за меньшую, то все равно должны отдать проценты за названную цену; а если дороже, платите проценты с большей). Но если вы не сумели выплатить деньги в течение двух дней, то вам лучше встретиться с Аданом и договориться о сроках выплаты или встретиться с Раулем и...

Серебро или свинец.

Эти двенадцать процентов – цена за провоз наркотика через Ла-Пласу. Если вы пожелали сами договориться с местной полицией, federales или армейским comandante о гарантии безопасности своего груза, что ж, прекрасно; но если товар у вас конфисковали, эти двенадцать процентов вы все равно оставались должны. А если же вы хотели, чтоб гарантию безопасности вам обеспечили Баррера, тоже хорошо, но тогда с вас еще – плата на mordida плюс гонорар за безопасность перевозки. Но зато в этом случае Баррера гарантировали безопасность вашего груза на мексиканской стороне границы, а если груз арестовывали, то они возмещали вам оптовую стоимость товара. Если это был, например, кокаин, то Баррера выплачивали вам закупочную цену, о которой вы договорились с картелем Орехуэла в Кали, но не ту продажную, какую вы рассчитывали получить в Штатах. И никакой другой дилер не пытался ограбить вас, никакие бандиты. Об этом заботились Рауль и его sicarios. Пытаться украсть груз, за безопасность которого поручился Рауль, – это надо быть больным на всю голову.

Предлагали Баррера также и финансовые услуги. Адан хотел облегчить как можно большему количеству людей организацию своего бизнеса, чтобы его двенадцать процентов поступали к нему из большего количества источников. От вас не требовалось выплачивать их, пока не продан товар. Только с дохода. Но Баррера пошли дальше: они помогали отмыть деньги, как только вы продавали товар, и это приносило новые прибыли. Стоимость отмывания денег была шесть с половиной процентов, но подкупленные банкиры назначали Баррера оптовую цену в пять процентов, так что Адан наживал дополнительные полтора процента с каждого доллара клиента. И опять же, вы не обязаны были отмывать деньги через Баррера – вы же независимый бизнесмен и можете поступать по своему усмотрению. Но если вы обращались в другое место и вас обдирали или обжуливали или ваши деньги конфисковывались таможней США на обратном пути через границу, то это уже ваша собственная невезуха. Баррера же всегда с гарантией доставляли деньги. Сколько бы вы ни вкладывали грязными, вы получали все обратно чистыми в пределах трех рабочих дней, ну и за вычетом шести с половиной процентов.

Такова была адановская революция в Бахе – модернизация наркобизнеса в ногу со временем.

Мигель Анхель Баррера тянет наркобизнес назад, в двадцатый век, так выразился один narcotraficante, а Адан ведет его в двадцать первый.

И заодно я каждый день одерживаю верх над Гуэро Мендесом, думает Адан. Так как он не может переправлять свой кокаин, то не может и платить mordida. А если он не может платить mordida, то не может переправлять кокаин. А мы между тем создаем сеть, которая действует быстро и эффективно, используя новейшую технологию и лучшие финансовые механизмы.

Жизнь хороша, думает Адан в этот День мертвых.

День всех мертвых, хмыкает Кэллан.

Подумаешь, большое дело.

Да разве не все дни есть дни мертвых?

Кэллан опрокидывает пару-другую стаканчиков в баре «Ла Сирены». Желаете испытать силу воли – попробуйте купить чистое виски в мексиканском прибрежном баре. Скажите бармену, что желаете выпивку без всяких этих идиотских зонтиков в стакане, он глянет на вас так, точно вы испоганили для него весь этот хренов день.

Кэллан все-таки спросил:

– Эй, viejo, у нас тут что, льет дождь?

– Нет вроде.

– Тогда к чему мне зонтик?

Если б мне требовался фруктовый сок, amigo, так я и заказал бы фруктовый сок. Только сок, который мне требуется, это сок из ячменя.

Ирландский витамин С.

Испытанный напиток, продлевающий жизнь.

Что даже забавно, думает Кэллан, если подумать, чем я зарабатываю на жизнь. Чем я всегда занимался.

Аннулировал зарезервированные места у людей.

– Извините, сэр, но вы съезжаете отсюда раньше срока.

– Да, но...

Никаких «но». Вон из отеля.

Теперь уже не для Семьи Чимино. Теперь Сол Скэки заказывает ему убийства. Кэллан расслаблялся в Коста-Рике, пережидая, пока уляжется дерьмовая буря в Нью-Йорке, когда Скэки прикатил к нему в гости.

– Как ты насчет того, чтобы смотаться в Колумбию? – спросил он Кэллана.

– Зачем это?

– Прицепиться к одному дельцу под названием MAC, – был ответ.

«Муэрте а Секестрадорес» – смерть похитителям. Скэки объяснил, что эта группа начала действовать еще в 1981 году, когда мятежники из М-19 похитили сестру колумбийского наркобарона Фабиана Очоа и спрятали девушку, потребовав за нее выкуп.

Да, неплохо придумано, подумал Кэллан, похитить сестру босса.

Ну вроде как Очоа должен бы был заплатить? Так?

– Но что кокаиновый магнат сделал вместо этого? – продолжил Скэки. – Он взял да и устроил собрание из двухсот двадцати трех сторонников, заставил их раскошелиться на двадцать тысяч наличными каждого и дать по десять их лучших киллеров. Вот и подсчитай средства на войну: четыре с половиной миллионов баксов да армия свыше двух тысяч убийц. Они налетели на Кали и Медельин, точно взбесившиеся псы, обожравшиеся крэка. Громили дома, вытаскивали студентов прямо из аудиторий, некоторых пристрелили прямо на месте, других увели на тайные базы на «допросы».

Сестру Очоа освободили живой и невредимой.

– Ну а я-то тут при чем? – буркнул Кэллан.

Скэки объясняет ему. В 1985 году колумбийское правительство заключило перемирие с левыми группами, входящими в открытый союз, некий «Юнион Патриотика», который на выборах 1986 года завоевал четырнадцать мест в парламенте.

– О'кей, – обронил Кэллан.

– Совсем не о'кей, – возразил Скэки. – Эти люди, Шон, коммунисты.

Скэки разразился длиннющей тирадой, суть которой сводилась к тому, что мы боролись против коммунистов ради того, чтобы люди обрели демократию, а потом эти неблагодарные сукины дети разворачиваются на сто восемьдесят градусов и голосуют за коммунистов. Так что Сол ведет к тому, догадался Кэллан, что люди должны иметь демократию, но только не так чтоб уж очень много.

Они получат полную свободу выбирать... то, что мы хотим, чтоб они выбрали.

– Организация MAC намерена предпринять соответствующие меры, – продолжает Скэки. – Парень с твоими талантами может им пригодиться.

Может, и пригодится, подумал Кэллан, да только она не получит парня с моими талантами. Не знаю, как уж там связан Сол с этими из MAC, но меня это никак не касается.

– Думаю, я вернусь в Нью-Йорк, да и все, – говорит Кэллан. В конце концов, Джонни Бой сейчас крепко стоит во главе Семьи, а у него нет причин относиться к Кэллану иначе как с любовью, и он, конечно, обеспечит ему безопасную гавань.

– Да, можешь, вполне. Вот только там тебя дожидаются тысячи три федеральных обвинений.

– За что это?

– За что? – эхом откликается Скэки. – За торговлю кокаином, вымогательство, рэкет. И, как до меня дошло, тебя еще разыскивают и за убийство Большого Поли.

– А тебя, Сол, не разыскивают за убийство Большого Поли?

– Про что это ты?

– Да про то, что ведь это ты послал меня на дело.

– Слушай, дружище, я, возможно, сумею все для тебя уладить, – говорит Скэки, – но будет очень полезно, знаешь ли, если ты нам поможешь.

Кэллан не стал уточнять, как это Сол Скэки сумеет снять с него федеральные обвинения, отправив его в Колумбию в помощь кучке антикоммунистически настроенных наркоманов-линчевателей, потому что есть вещи, которые вам и знать-то неохота. Он попросту купил билет на самолет и новый паспорт, полетел в Медельин и сообщил, что присоединился к MAC.

«Смерть Похитителям», «Смерть Победившим Кандидатам» из «Юнион Патриотика». Шестеро из них получили пули в головы вместо присяги перед вступлением на пост. (Дни мертвых, думает теперь Кэллан, цедя выпивку, Дни мертвых.)

После этого убийства шли по нарастающей, вспоминает он. М-19 нанесли ответный удар, захватив Дворец правосудия, и свыше ста человек, среди них несколько судей Верховного суда, были убиты при попытке освободить заложников. Именно так всегда и получается, думает Кэллан, когда на дело бросают копов и армию, а не профессионалов.

А вот для убийства лидера «Юнион Патриотика» использовали профессионалов. Кэллан курок не спускал, но тоже целил из дробовика, когда убивали Хайме Пардо Лила. Отличное получилось убийство, выполненное чисто, квалифицированно, профессионально.

Оказалось, однако, что это всего лишь разминка.

Убивать всерьез начали в 1988-м.

Деньги на оплату в основном поступали от Самого Главного, от кокаинового барона Медельина Пабло Эскобара.

Сначала Кэллан не мог врубиться, чего это Эскобар и другие наркобароны вообще суются в политику. Но потом просек, что парни из картеля вбухали кучу денег в недвижимость, в крупные скотоводческие ранчо, а потому вовсе не желают видеть, как все это растаскивается в соответствии с какой-то схемой распределения земель.

На одном из таких ранчо Кэллан провел довольно много времени.

Весной 1987-го MAC перебросила его в Лас-Тангас. Этой большой плантацией владели два брата, Карл ос и Фидель Кардона. Когда они были еще подростками, их отца похитили и убили партизаны-коммунисты. Так что ты там не толкуй о политике и всяком таком дерьме, подумал Кэллан, познакомившись с братьями, для них это личное. Навсегда личное.

Лас-Тангас из ранчо превратилось в настоящую крепость. Видел там Кэллан и кое-какой скот, но в основном здесь толклись киллеры вроде него самого.

Было много колумбийцев, солдат из других картелей, взятых напрокат, но встречались также и южноафриканцы, и родезийцы, которые свою войну проиграли, но надеялись выиграть эту. Ну просто хренова Олимпийская деревня киллеров.

И тренировались они усиленно, как спортсмены.

Какой-то тип, по слухам, израильский полковник, привалил с группой чертовых британцев, все бывшие десантники из ВВС, во всяком случае, они выдавали себя за них. Как и подобает всякому порядочному ирландцу, Кэллан англичан и их ВВС на дух не переносил, но все-таки вынужден был признать, что эти английские вояки понимали толк в деле.

Кэллан всегда был накоротке со своим двадцать вторым калибром, но в новой работенке еще много чему требовалось обучиться, и скоро Кэллана натаскивали в стрельбе из винтовки «М-16», «АК-47», пулемета «М-60» и снайперской винтовки «Берретта-90».

Его учили и ближнему бою: как убивать ножом, удавкой-гарротой, руками и ногами. Некоторые из инструкторов были бывшие солдаты спецвойск США, некоторые даже ветераны Вьетнама, участники операции «Феникс». Многие – колумбийские армейские офицеры, которые по-английски тарахтели, будто выросли в американской глубинке.

Кэллана ужасно смешило, когда какой-нибудь из этих высокопоставленных колумбийцев разевал варежку, а английский был у него, будто у какого-то белого голодранца. Потом он узнал: большинство из этих парней получили выучку в Форте Беннинг, в Джорджии.

В какой-то там Школе всех Америк.

Что это еще, черт, за школа такая? – думал Кэллан. Обучение чтению, правописанию и мокрым делам. Но как бы там ни было, там конечно же учили всяким грязным трюкам, и колумбийцы с радостью передавали навыки отряду, который стал известен как «Лос Тангерос».

Проводилось много тренировочных операций.

Как-то отряд тангерос выступил, чтобы устроить засаду на партизан, действовавших в этом районе. Офицер местной армии привез фотографии шестерых намеченных мишеней: эти люди жили в деревнях, точно самые обыкновенные campesinos, когда не занимались всякой партизанской хренотенью.

Руководил сам Фидель Кардона. Он ловил кайф, называя себя «Рэмбо» и одеваясь, как Сталлоне в кинофильме. Короче говоря, они выступили и устроили засаду на дороге, по которой должны были пройти партизаны.

Тангерос расположились в форме идеального «TJ», в точности как их учили. Кэллану это совсем не понравилось: валяться в кустах, в камуфляже, обливаясь на жаре потом. Я парень вольный, думает он. Когда это я вступил в армию, интересно?

На самом деле он просто нервничал. Не то чтобы был напуган, нет, а так – опасался, не зная, чего ожидать. Никогда прежде он не воевал против партизан. Кэллан думал, что они, скорее всего, хорошие солдаты, хорошо обучены да и местность знают лучше.

Вошли партизаны прямо в открытую верхушку «U».

Они были совсем не такими, какими представлялись Кэллану, – закаленными в боях солдатами в камуфляже, вооруженными «АК». Нет, эти парни больше походили на фермеров, campesino в выгоревших хлопковых рубахах и куцых брючатах. Да и шагали они тоже не как опытные бойцы – рассыпавшись, всегда настороже. Нет. Просто шли себе неспешно по дороге.

Кэллан поймал в прицел винтовки «Галил» самого дальнего парня слева. Чуть приопустил прицел на живот на случай, вдруг винтовка подпрыгнет. А еще потому, что ему не хотелось смотреть в лицо, совсем детское. Парень болтал со своими попутчиками и смеялся, будто обыкновенный работяга с дружками в конце рабочего дня. Так что Кэллан прилип глазами к синей рубахе: так получалось, будто стреляешь в мишень в тире.

Он подождал, пока Фидель сделает первый выстрел, и, когда услышал грохот, тоже дважды нажал на курок.

Его парень упал.

Они все упали.

Они не поняли, что надвигается смерть, так и не узнали, откуда был нанесен удар. Раздался залп огня из придорожных кустов, и вот уже шестеро партизан лежат в пыли, истекая кровью.

У них даже не было времени вытащить оружие.

Кэллан силком заставил себя подойти к человеку, которого убил. Парень уткнулся лицом в дорогу. Кэллан пнул тело ногой. Им был отдан строгий приказ подбирать все оружие, да только Кэллан ничего не нашел. У парня только и было мачете, такими campesino срезают бананы.

Оглядевшись, Кэллан увидел, что ни у одного из партизан оружия не было. Фиделя это ничуть не обеспокоило. Он расхаживал, всаживая контрольные выстрелы в затылки, потом связался по радио с Лас-Тангас. Вскоре подкатил автофургон с грудой одежды, в какую обычно одевались партизаны-коммунисты, и Фидель приказал парням надеть эту одежду на трупы.

– Ты что, твою мать, разыгрываешь меня? – буркнул Кэллан.

Но Рэмбо и не думал никого разыгрывать. И рявкнул, чтоб Кэллан занялся делом.

Кэллан плюхнулся на обочину.

– Я тебе не хренов гробовщик, – так он сказал Фиделю.

И Кэллан сидел и смотрел, как другие Тангерос переодевают трупы, а потом делают снимки мертвых «партизан».

Всю обратную дорогу Фидель орал на него.

– Я знаю, что делаю! – разорялся Фидель. – Я ходил в школу.

Угу, я тоже в школе учился, огрызнулся Кэллан. Уроки ему давали в Адской Кухне.

– Но парни, которых я убивал, Рэмбо, – добавил Кэллан, – были с оружием в руках.

Рэмбо, видно, настучал на него Скэки, потому что несколько недель спустя на ранчо появился Сол и провел с Кэлланом беседу.

– В чем дело? – осведомился Скэки.

– В том, что пристрелили обычных фермеров, – ответил Кэллан. – У них были пустые руки, Сол. Никакого оружия.

– Мы тут не в вестерны играем. Тут у нас нет Кодекса чести. Тебе что, охота убивать их, когда они появятся в джунглях с «АК» в руках? Тебе полегчает, если у нас будут потери? Тут, парень, чертова война.

– Я без тебя знаю, что идет война, но...

– Тебе платят, правильно?

Ну да, подумал Кэллан, платят.

«День орла» [111]111
  Орел – герб и эмблема США – изображен на долларовых купюрах


[Закрыть] наступает дважды в месяц, и выкладывают наличными.

– И обращаются с тобой хорошо? – пытает Скэки.

Точно с королём, вынужден был признать Кэллан. Стейки хоть каждый вечер, если пожелаешь. Бесплатное пиво, бесплатное виски, бесплатный «кокс», если тебе он по вкусу. Иногда Кэллан нюхает «кокс», но наркотик не действует на него так, как выпивка. Многие из тангерос вынюхивали целую горку «кокса», а потом прихватывали проституток – их привозили на уикенды – и трахали всю ночь напролет.

Кэллан тоже пару раз брал проститутку. У мужчины есть свои потребности, но этим и кончалось – удовлетворением потребности. И это были не высококлассные девушки по вызову, как тогда в Белом Доме, а чаще всего индианки, вывезенные с нефтяных промыслов на Запад. Их даже еще и женщинами-то назвать было нельзя, если по-честному. Совсем девчонки в дешевеньких платьишках с густо размалеванными мордахами.

В первый раз, когда Кэллан взял проститутку, он испытал скорее раздражение, чем удовольствие. Он отправился с ней в маленькую комнатушку в глубине барака. Голые фанерные стены и кровать с незастеленным матрацем. Девушка пыталась вести с ним сексуальные разговоры, бормотала, что, как ей казалось, ему нравилось слышать, но наконец Кэллан попросил ее заткнуться и просто трахаться.

Потом он лежал, вспоминая блондинку в Сан-Диего.

Ее звали Нора.

Она была настоящей красавицей.

Но то была другая жизнь.

После урока, преподанного ему Скэки, Кэллан остался в отряде и участвовал в нескольких операциях. «Лос Тангерос» расстреляли из засады еще шестерых невооруженных «партизан» на берегу реки, а потом полдюжины уложили прямо на площади местной деревушки.

У Фиделя было свое словечко для их операций.

Limpieza, называл он их.

Зачистка.

Они зачищали территорию от партизан, коммунистов, агитаторов – от всякого дерьмового мусора. До Кэллана доходили разговоры, что они не единственные, кто производит зачистку. Было еще много других отрядов, других ранчо – тренировочных центров. По всей стране. Все отряды имели названия: «Муэрте а Революсионариос» [112]112
  Смерть революционерам (исп.)


[Закрыть], «Альфа-13», «Лос Тинадос». За два года они убили больше трех тысяч активистов, организаторов, партизан. Большинство убийств совершалось в глухих деревушках, стоявших на отшибе, особенно в Медельине, в Долине Магдалены, там все мужское население деревень сгоняли вместе и расстреливали из пулеметов. Или рубили на куски мачете, если пули казались слишком дорогими для них.

Вычищали и много другого народу, не коммунистов: уличных ребятишек, гомосексуалистов, наркоманов, пьяниц.

Однажды тангерос вышли на зачистку партизан, которые перемещались с одной базы на другую. Они устроили засаду на дороге, карауля старенький автобус. Остановив его, вывели всех, кроме водителя. Фидель прошелся между пассажирами, сравнивая их лица с фото у себя в руке, потом выдернул из толпы пятерых и отогнал к обочине.

Кэллан смотрел, как мужчины, упав на колени, начали молиться.

Но дальше «Nuestro Padre»[113]113
  Отче Наш (исп.)


[Закрыть] проговорить ничего не успели: тангерос изрешетили их пулями. Кэллан увидел, как двое других привязывают цепями к рулю водителя автобуса.

– Какого хрена вы делаете? – заорал Кэллан.

Те нацедили бензин из автобусного бака в пластиковое ведерко, а потом облили водителя. Пока тот надрывался в крике, моля о пощаде, Фидель, повернувшись к пассажирам, заявил:

– Вот что бывает с людьми за помощь партизанам!

Двое тангерос удерживали вырывавшегося Кэллана, когда Фидель бросил спичку в автобус.

Кэллан видел глаза водителя, слышал его крики, смотрел, как извивается и корчится в пламени тело человека.

От этого запаха он уже никогда потом не мог избавиться.

Даже сейчас, сидя в баре Пуэрто-Валларта, Кэллан чувствовал запах горящей плоти. И весь скотч в мире не мог заглушить его.

В тот вечер Кэллан, напившись в хлам, подумывал: а может, взять свой старый пистолет двадцать второго калибра и выпустить обойму в морду Фиделя. Но решил, что еще не готов совершить самоубийство, и вместо этого стал укладывать вещи.

Один из родезийцев остановил его:

– На своих ногах тебе отсюда не уйти. Тебя пристрелят, не успеешь ты и километр отшагать.

Парень прав, мне не уйти.

– Ничего ты не сможешь поделать, – продолжил родезиец. – Это «Красный туман».

– Что еще за «Красный туман»? – удивился Кэллан.

Странно взглянув на него, парень пожал плечами:

– Ну, если ты не знаешь...

– Что за «Красный туман»? – спросил Кэллан у Сола, когда тот в следующий раз приехал в Лас-Тангас с целью вправить Кэллану совсем уж пошатнувшиеся мозги: теперь чертов ирлашка только и делал, что сидел в бараке, ведя задушевные разговоры с «Джонни Уокером».

– Где ты услышал про «Красный туман»?

– Да какая разница!

– Так вот забудь, что ты это слышал.

– Пошел ты к растакой матери, Сол! – взбеленился Кэллан. – Я участвую в деле, и я желаю знать, что это за дело!

Ничего ты не желаешь, подумал Скэки.

Но даже если и желаешь, то сказать тебе я не могу.

«Красный туман» было кодовое название для координации десятков операций по «нейтрализации» движений мятежников в Латинской Америке. По сути, та же программа «Феникс», только для Южной и Центральной Америки. Отдельные отряды чаще всего даже не подозревали, что их операции координируются как составные «Красного тумана», но именно Скэки в качестве посыльного Джона Хоббса следил, чтобы они делились разведданными, денежные фонды распределялись между всеми, намеченные мишени уничтожались, и никто при этом не путался у других под ногами.

Работенка непростая, но Скэки был идеальным исполнителем. «Зеленый берет», орудие ЦРУ, гангстер мафии, Сол, случалось, исчезал из армии в командировку и работал на побегушках у Хоббса. А побегать ему приходилось: в «Красный туман» входили сотни военных организаций, их спонсоры-наркобароны, около тысячи армейских офицеров, несколько тысяч полицейских, десятки отдельных разведагентств и полицейских подразделений.

И церковь.

Сол Скэки числился Мальтийским рыцарем и членом «Опус Деи» [114]114
  Католическая секта «Опус Деи» основана в 1928 г. испанским священником Хосе Мария Эскрива де Балагер


[Закрыть], антикоммунистической тайной организации епископов крайне правого толка, куда входили священники и преданные миряне вроде Сола. В Римско-католической церкви тоже шла война, ее консервативное руководство в Ватикане воевало с теологами освобождения – священниками и епископами левого толка, часто марксистами, работающими в третьем мире – за душу самой Матери Церкви. Мальтийские рыцари и «Опус Деи» работали в тесном сотрудничестве с полицией, сторонниками правых, армейскими офицерами и даже при необходимости с наркокартелями.

Кровь лилась, точно вино при причастии.

В основном их деятельность оплачивалась прямо или косвенно американскими долларами. Впрямую из фондов американской помощи военным силам страны, чьи офицеры составляли костяк отрядов смерти; косвенно тем, что американцы покупали наркотики, доллары от которых текли в картели, спонсирующие эти отряды.

Миллиарды долларов как помощь экономике и миллиарды – за наркотики.

В Сальвадоре отряды смерти убивали левых политиков и профсоюзных деятелей. В 1989 году в кампусе Университета Центральной Америки в Сан-Сальвадоре были застрелены из снайперских винтовок шестеро священников-иезуитов, горничная и ее маленькая дочка. В том же году правительство США послало полмиллиарда долларов в помощь сальвадорскому правительству. К концу восьмидесятых было уничтожено приблизительно семьдесят пять тысяч людей.

Гватемала эту цифру удвоила.

В долгой войне против марксистских мятежников погибло больше ста пятидесяти тысяч, и еще сорок тысяч навсегда сгинули без вести. Бездомных ребятишек расстреливали прямо на улицах. Убивали студентов колледжей. Отрубили голову американцу – владельцу отеля. Университетского профессора зарезали ножом в вестибюле учебного корпуса. Американскую монашенку, изнасиловав, убили и выбросили на улицу. И все это время американские солдаты проводили тренировки, давали советы и обеспечивали снаряжением, включая вертолеты, на которых киллеры летали на убийства. К концу восьмидесятых президенту Джорджу Бушу так опротивела эта кровавая бойня, что он наконец прекратил поставку денег и оружия для гватемальских военных.