Текст книги "Степь"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 24 страниц)

– Едем! – Мерлин не стал спрашивать про Бирюка и Змея, а Енот сейчас не хотел ничего говорить. Чуть позже, увидев на фоне бледной огромной Луны темное облако, расползающееся во все стороны, он быстро прокричал в станцию Мерлина все, что знал. Капитан молча выслушал, выругался и отключился.

До одного из городских выездов оставалось не так и много, когда за них взялись очень серьезно. Семерку Енот запихал внутрь «скаута», и это оказалось самым лучшим решением. Воздух вокруг разом наполнился свистящим свинцом и сталью, осколки от разрывающихся гранат шипели и чиркали по броне. Полыхнул и зачадил второй бронеавтомобиль, с незнакомыми Еноту парнями, входивший в состав группы Каймана. Тех, кто выжил, они приняли на свой борт. Но ненадолго.

Катящаяся сзади громада гвардейцев Королевы разрядила по ним короб зарядов, и последние попали точно в цель, прошив стык двух плит и разбросав по сторонам людей. Пролетел вперед головой крепыш Румпель, со страшным хрустом угодивший головой об угол дома. Кувалда, еле вставший на ноги, бросился к нему. Мерлин приземлился на ноги, подхватив повисшего мокрой тряпкой Мусорщика. Толстый рыкнул сквозь зубы и начал мстить за товарища. Скинул с плеча трубу многоразового однозарядного гранатомета, переломил пополам, заряжая, и выстрелил. И попал, сбив несущейся за ними гусеничной машине трак. Биосолдаты посыпались вниз, открывая стрельбу.

– Семерка! – Енот тащил из люка женщину, которой досталось еще раз. Хотел позвать на помощь Михакка, но успел увидеть только его спину, исчезавшую за ближайшим домом. – Семерка!

Она застонала, приходя в себя. Уже вытянув ее наполовину, Енот ощутил под пальцами жесткую поверхность бронежилета. И понял, что она только что разминулась со своей смертью, вдавившей пластину в тело, но ушедшей рикошетом куда-то внутрь машины. И подарившей себя Жуку. Механик сидел, упав телом на приборную панель. Вместо затылка на Енота смотрел красный кочан, сочащийся кровью и вязким мутным желе.

– Уходим, уходим! – Мерлин забрал у Толстого его пулемет. – Сможешь ее вытащить?

– Да.

– Вот и тащи. «Жнец» уже идет сюда, нам бы оторваться…

Из дома с черепицей по ним ударило чем-то странным, больше всего напоминающим жидкий кисель. Но когда «нечто» попало на забрало Кувалды, прочнейший триплекс зашипел и начал покрываться трещинами. Крепыш заорал в переговорник, оглушив всех вокруг, и сбросил шлем, пинком отправив его куда-то в темноту.

– Вот не бережешь ты казенное имущество, Кувалда! – Мерлин сплюнул и начал заматывать руку Толстому. – Как теперь отчитываться будешь?

– Уж отчитаюсь как-нибудь, – буркнул недовольно рыжебородый. – Мне бы лицо кто осмотрел, кажись, попало немного.

– Да не… – Енот подсветил, взяв горящую ветку. – Дай ка…

– Ты мне бороду спалишь, бестолочь! – рявкнул Кувалда. – Осторожнее!

– Какие мы нежные-то, – проворчала Семерка, севшая спиной к обвалившемуся куску стены, – никогда бы не подумала, что чистильщики так трясутся над своей внешностью.

– Батюшки мои, кто это у нас тут? – Кувалда глотнул из фляги. – Говорящие сиськи, ну ничего себе!

– Яйца оторву. – Пообещала Семерка.

– Она оторвет. – Енот присел рядом с ней. – Ты как?

– Относительно нормально. Что у меня со спиной?

– Что у меня с рожей?! – рявкнул занервничавший Кувалда. – А?!

– Страшнее не станешь, да и красивее тоже. А так – ничего. – Енот достал из врученной Мерлином аптечки ампулу-самовпрыску, и всадил иглу в плечо женщины. – Сейчас перестанет болеть. И сможешь идти. Хотя лучше бежать.

– Что за дрянь в нас харкнула? – Мерлин покосился на него. – Ты не знаешь?

– Не-а. – Енот встал. – С такими еще не встречался. Да тут кого только нет.

– Это я заметил. Мусорщик, ты там как?

– Жить буду… – чистильщик попытался встать. – Только теперь точно недолго и очень страшно, как я понимаю.

– Это вряд ли. – Мерлин выглянул из-за угла и тут же спрятался. А по кирпичу незамедлительно чавкнула и потекла вниз давешняя мерзость. – Вот блядь, пакость-то какая.

«Енот… Енот… – голос возник в голове, тихий и спокойный. – Ты меня разозлил… Не захотел послужить, не захотел умереть, притащил своих друзей»

«Ты меня тоже, – чистильщик сжал зубы, – Я вернусь за тобой»

«Давай, давай, буду ждать. Я тебя убью медленно и очень больно»

«Посмотрим»

«Посмотрим»

И она пропала из его головы.

– Эй, боец, ты чего завис? – Мерлин толкнул его в плечо. – Енот!

– Надо уходить, – тот заменил магазин в автомате, – Королева знает, где мы, и ее солдаты, новые, идут за нами. А еще, как мне кажется, она натравила на нас местных.

– Кто? – Кувалда кашлянул. – Ты о чем, братишка?

– О ком… Сейчас здесь начнется ад.

– Да ты что?! – Мерлин косо ухмыльнулся. – А до этого нам кино показывали?

Енот не ответил, осторожно выглянув в большой пролом в стороне от «плевателя», прислушался. Мерлин не ошибся. Ад уже был здесь.

Небо покрылось серой мглой, с проблескивающими внутри багровыми вспышками. Реагент еще не начал действовать на тех, кто не оказался вовремя инициированным защитным штаммом. Через какое время он войдет в свои права, Енот не знал. Учитывая Иркуем и его обитателей вокруг, становилось ясно – даже в аду может быть не так страшно, как здесь.

Биосолдаты, отправленные по следам убитых Румпелем и Кувалдой товарищей, шли еще достаточно далеко. Десять здоровяков, закованных с ног до головы в броню, вооруженные пулеметами и тем, что встроили в каждого создатели. Но до их появления семерым чистильщикам еще надо было дожить.

Енот пригляделся к шевелящимся в темноте силуэтам. Да уж, обложили их неплохо. Давешний «плеватель» наконец-то пошевелился в доме напротив, хотя бы как-то проявив себя. По улице в сторону чистильщиков потихоньку двигались вооруженные огнестрельным оружием жители. Порой даже постреливали.

– Ну что, крутые перцы, уйдем из жизни как герои, или рискнем выжить и добраться до своих? – Мерлин проверил гранаты для подствольника в бандольере. – А вот боеприпасов маловато.

– Хреновато. – Кувалда поправил капюшон, наброшенный на лицо Румпеля. – Эх, братка, что ж ты так?

– И не похоронишь. – Толстяк выстрелил в сторону движущихся теней. – Сожжем, пока есть возможность?

– Сожжем, – тихо согласился Кувалда, – Надо…

– Так… – Мерлин зарядил подствольник. – Толстый, дай мне твой граник, заряды же остались? Хорошо, хотя пять было бы лучше, чем имеющиеся три. Енот, держи этих, что на улице. Мы с Толстяком уберем ту харкающую дрянь. Кувалда, делай дело, потом хватай Мусорщика. Красавица, идти сможешь?

Семерка кивнула, встала, опираясь на карабин Румпеля. Енот покосился на нее, прикидывая – как он ее потащит. Посмотрел на тело друга Кувалды, после смерти, казалось, ставшего больше ростом. Он сам с ним не был в особых друзьях, но хорошо помнил свой первый бой и двух неунывающих крепышей, поддержавших его и спасших жизнь. Одного из них теперь уже нет. Кувалда молчал, только желваки вздувались и опадали на лице. Вот только – сколько впереди будет этих потерь?

– На счет три. – Мерлин переломил гранатомет, зарядил. – Жаль, что у нас не три граника.

Кувалда тем временем натащил кусков рам и дверных косяков, заваливая ими Румпеля, поджег и полил сверху спиртом из фляги. Говорить ничего рыжебородый крепыш не стал, просто подошел к Мерлину и забрал у него гранатомет. Старший группы одобрительно кивнул, и двинулся к пролому.

Подствольник и его более серьезный брат одновременно выплюнули гранаты в сторону «плевальщика», а Толстый добавил очередь из пулемета. Тварь в развалинах заревела и бросилась бежать. Енот не стал стрелять ей вслед, ему хватало своих забот. По улице к ним двигалось все больше местных. Семерка, явно стиснувшая зубы, оказалась рядом, открыв огонь.

А потом они пошли в сторону въезда в город, тяжело и медленно, стараясь пройти как можно дальше и остаться в живых. Огонь, сталь и свинец, крики и захлебывающиеся кровью предсмертные вопли, хрустящие под ногами остатки стекол и черепицы, кирпич и влажная жижа, поблескивающая в пламени багровым.

Где-то впереди высоко выла турбина «жнеца» рвущегося к ним, грохотали разрывы ракет и со свистом падали вниз мины. Кайман оказался совершенно безумным воином, притащившим с собой несколько металлических труб с плитами и треножниками, сейчас закидывающих Иркуем визжащей в падении смертью.

Пули свистели вокруг, раздирая воздух. Проносились над головой, заставляя волосы вставать дыбом, а ноги бежать вперед быстрее, чем это было необходимо. Остро пахло порохом, сгорающим вокруг, несло паленым от валяющейся посреди кривой улочки здоровенной собаки с тлеющей шерстью. Кувалда сплевывал сквозь зубы и молча пер на загривке немаленького Мусорщика. Толстяк начал хромать, получив пулю в бедро, но лишь перетянул дыру сверху перевязочным пакетом и вколол стимулятор. Мерлин шел впереди, расстреливая все, что двигалось. А Енот старался не бросить Семерку, еле-еле передвигающую ноги. И еще подходили к концу патроны, а целей, наоборот, становилось все больше.

Енот работал по ним монотонно, не всматриваясь в то, кто перед ним, старался экономить боеприпасы. Шаг, выстрел из прижатого к плечу автомата. Глазами направо налево, шаг вперед, выстрел, еще один, прижать к стене Семерку. И снова глазами вокруг, водя по сторонам стволом, отдача, привычная, давно не делающая больно. Впереди спина Мерлина, широкая, вся в перекинутых ремнях от амуниции, с заметными следами от пота на ткани комбинезона, вылезающей из мест соединения брони. Командир также работал, не давая кому-либо даже попытки сделать что-то плохое в их сторону. У него, у Енота, сейчас такие же темные пятна расползлись по спине, по плечам, под мышками.

Данг! Улетел в сторону короткий карабин странного невысокого человечка с трясущимся как желе бледным лицом. Данг! Осел на землю, зажимая плечо, коренастый тип с крысиным лицом и густющей бородой. Данг! Вторая пуля заставила его упасть и раскинуть в стороны руки, а на стену – содержимое черепушки. Данг! Данг! Переломило пополам и отбросило в сторону кого-то чересчур уж небольшого. Данг! Взметнулись длинные темные волосы тоненькой фигуры с дробовиком в руках. Не думать, не смотреть, идти вперед.

Трещотками рассыпались очереди, разлетелись раскаленные плевки. Кровь одуряюще пахла железом и забродившим вареньем. Густо, как тягучая каша-размазня полз вверх острый дым. Здания вокруг охали и оседали после грохочущих раскатов разрывов невдалеке. Плакал ребенок, захлебываясь и зовя мать. По улицам Иркуема с хохотом и жадной радостью гуляла холодная старуха с сивыми космами и острым серпом. Жатва оказалась обильной и неожиданной. Но она всегда успевала, не оставляя ничего забытым, если жизнь вызрела. Под подошвами сапог Енота часто чавкала земля, пропитанная кровью.

Они шли вперед. Сплевывая через зубы вязкую тягучую слюну, матерясь и убивая. Енот постоянно косился назад, стараясь не пропустить тот момент, когда высокие фигуры в броне появятся на фоне пожаров. Но все равно пропустил.

Толстяк выругался, остановившись и привалившись к стене. На светлой вытертой штанине медленно появились темные разводы. В прыгающем свете от огня стала заметна улыбка:

– Вот и допрыгался.

Мерлин выдохнул. Еще раз вызвал «жнец», попробовал снова. Ответа не было.

– Твою мать…

Енот, присевший за водонапорную колонку, выстрелил в сторону биосолдат. Не попал, к сожалению. Те прятались за чем угодно, медленно и верно продвигаясь вперед.

– Енот, сейчас пойдешь вперед, вместе с Кувалдой. Он тебя прикроет. Красавица, ты уж прости, но нам с тобой судьба выпала здесь остаться. Кувалда, сдохни, но чтобы он дошел до отряда, понял? Енот, закрой рот, боец, и вперед, я сказал.

Семерка улыбнулась, притянула к себе своего попутчика, с которым познакомилась неделю назад:

– Порты, Енотище, и море. Я хотела бы их увидеть. Иди отсюда, уходи.

Он не стал говорить чего-то в ответ. Не успел.

Чем их накрыли, так и осталось непонятным. Грохнуло чуть в стороне, но волна швырнула Енота метра на два в сторону. Кувалда, так и не опустивший Мусорщика на землю, шлепнулся рядом. Мерлин, засыпанный обломками досок, начал шевелиться.

Енот сел. Голова гудела, в глазах вертелось и кружилось пестрой каруселью. Что-то кричала Семерка, которую он не видел. Звуки доходили как через толстую подушку, он не мог разобрать ни слова. Там, позади, высокие черные фигуры неслись к ним, совершенно не осторожничая. Чистильщик попытался встать, хотя бы на одно колено, потянул к себе за ремень автомат. Пальцы не хотели слушаться, еле-еле вцепившись в него.

Толстяк пошевелился, заревев медведем, начал вставать, сбрасывая с себя светлую кучу пыли и битых кирпичей. Пальцы Енота наконец-то решились стать самими собой и взяться за дело. Вместе с чувствительностью пришла боль в левой части лица, и горячие капли крови, стекшей уже за ворот куртки.

Визг турбины вгрызся в уши винтом. Остаток стены разлетелся в стороны, пропуская нос «жнеца». Пилоны башни уже развернулись в сторону биосолдат. После того, как пушки открыли огонь, Енот радостно и довольно провалился в темноту безвременья. Он остался живым.

Эпилог

– Когда стало известно о том, что воздухозаборники были отключены? – Генерал проехался по комнате совещаний.

– Три часа назад. – Профессор кашлянул. На лбу выступил пот, его ощутимо лихорадило. – Случайно.

– Интересная ситуация… – кресло Генерала, мягко жужжа сервоприводами, остановилось в углу, рядом с большим окном. Бронеплита, закрывающая его, с шипением поднялась. – То есть, получается…

Мысль он не закончил, надобности не было. Профессор понял его и так.

– Да, инфицирование произошло. Первый фактический результат получен час назад. Предварительно могу сказать о ста процентах заражения всего личного состава Базы.

– Хреновые дела… – Генерал побарабанил пальцами по металлу подлокотника. – Ты так ужасно выглядишь из-за этого?

– Не совсем. Сыворотку, хотя бы немного сдерживающую составляющую реагента надо испытать.

– Ну да, а испытываем на себе, конечно? Имевшийся в наличии материал, заготовленный Доцентом, уничтожен?

– Полностью. Про датчики слежения «крот» был извещен. А вот про дублирующие – нет. Сейчас пытаемся распознать ДНК.

– Сообщение от Капитана пришло тоже час назад. Этот «крот» смог им дистанционно связь повредить?

– Помехи искусственного характера, глушили все передачи. Он пробился только с ключом Морзе, но было поздно. Сейчас отряды его и Каймана движутся сюда.

– Что нам угрожает, ты можешь сказать? Особенно если я прикажу пропустить все группы, направляющиеся на Базу, внутрь?

– Хуже не будет. Если не сможем воссоздать формулу деактиватора распыленного реагента, погибнем все. Разве что смерть наша будет ужасна и страшна, так как сам понимаешь – сколько высших мутантов есть среди наших бойцов. Не говоря про то, кем является каждый из нас. Не впускать – станет хуже гражданским. Да и всем остальным.

– Совет собирать не стоит, так? – Генерал прокатился взад-вперед. – Координаторов от Альянса заперли поодиночке, по моему приказу час назад.

– Да. – Профессор почесал поблескивающий мелкими капельками пота лоб. – Раньше надо бы… а мы все боялись. Не хочу подозревать никого из Совета, но ведь, сам понимаешь…

Генерал помолчал. Все самое страшное уже произошло, ничего не воротишь назад. Ошибка, сделанная много лет назад, догнала его самого и всех, кого он вырастил на Базе. Время расплачиваться за слабость и безволие пришло само, грубо постучав в дверь.

– Сколько нам осталось?

Проф потер нос, чихнул в платок.

– Полагаю, что первые оформившиеся заболевшие проявятся уже завтра к вечеру. Ориентировочные признаки и симптомы мы можем вычислить заранее, материал имеется.

– И под замок? Или, как ты считаешь, может что хуже?

– Пока есть возможность пытаться что-то сделать никакого разговора об уничтожении живых образцов даже и не ведется.

– Значит, на стол в лаборатории и препарировать?

– Да! – Профессор стукнул кулаком по столу. – На стол, препарировать, резать и брать пункции с анализом крови, биопсией и всем прочим. Надо будет – меня на куски раздербанят, нарежут ровными пластинками и под микроскоп. Надо будет, так я и тебя лично сам буду резать!

– Так я тебе и дался… – Генерал ухмыльнулся. – Готовьте боксы под технику и казармы для ребят Капитана с Кайманом. Они явно устали. И готовь у себя лаборатории и все остальное. Попробуем снова побороться за мир.

– Знаешь, что самое плохое? – Проф кашлянул. – Даже если мы сможем воссоздать формулу и сделать необходимое количество вещества, то потом выжившим придется возвращаться в этот Иркуем, и уничтожать реактор, который тем временем наверняка увезут куда-то.

– На войне как на войне. – Генерал усмехнулся еще раз. – Мы же чистильщики, брат. Сходим в Ад и вернемся, как каждый из нас уже делал, забыл?

Д. Манасыпов.

Самара, 2012.