Текст книги "Степь"

Автор книги: Дмитрий Манасыпов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 24 страниц)

Справа его прикрывал расчет Кувалды и Румпеля, возившихся со своим станковым гранатометом. Слева торчала голова Гана, курившего и перебиравшего свои любимые автоматические перделки и свистелки, разложенные на плащ-палатке. Оружейник помахал Еноту, поднял вверх большой палец. Мол, братишка, не дрейфь. Все в порядке, ребята на местах и можно не переживать.

Лопаткой сгреб в сторону несколько кусочков дерна, закрывающих сектор обстрела, поправил выложенные куски травы по брустверу. Сел, на край, решив немного спокойно подумать перед боем. Не получилось. Енот спрыгнул в ячейку, утягивая шлем и натянув сверху капюшон комбеза. Прорыв пошел в атаку.

Гора земли, плохо видимая через пыль и мусор, прогнулась внутрь. Дно окопчика чуть затряслось, в ушах зазвенело. Черная и жирная грязь, выдавливаемая изнутри лоснящейся плотной пастой, вспучилась, по ней пробежали синие огоньки. Прорыв набух густыми пузырями нарывов, потек по сторонам, заставляя шипеть от жара даже землю. Первые горбы, где нарождалась непонятная страшная жизнь, появились за завесой вихря.

– Не стрелять раньше времени! – голос Капитана, спокойный и уверенный, прокатился по внутренней связи. – Ждем, открываем огонь по команде.

Енот ждал, наведя прицел на медленно поднимающееся нечто, скрытое темной жижей как родильным пузырем. Кто сейчас там, по ту сторону парящей склизкой пленки?

Классифицировать тварей Прорыва на Базе не смогли, как не старались. Даже опираясь на исследования, проводимые до Полуночи, сделать это оказалось непосильным. Имя тварям было одно, простое и емкое, Легион. Двух, похожих друг на друга, практически не встречалось.

Если не считать схожими, например, двух шестилапых полумедведей, украшенных толстыми острыми рогами и имеющими костяные наросты по всему телу. Да, похожи. У одного есть хвост с шипами, а второй белого цвета в красную крапинку. Первый когтями вскрывает тонкую броню разведывательного автомобиля. А второй не может. Вместо этого, пользуясь массой, раза в три больше чем у собрата, плющит его сверху. Вот такие сходства с различиями, на что Еноту сейчас наплевать. Лишь бы патронов хватило, и гранаты не кончились.

Нарыв лопнул, разбросал шматки матово поблескивающего желе изнутри, тварь одним махом оказалась уже за его границей. Енот выстрелил, старательно прикинув поправку на скорость существа. Попал, даже на таком расстоянии, Мерлин бы гордился его успехами. А Инженер прицелом, восстановленным в его КУНГе. Тварь выбила из земли фонтан гравия и пучков люпина с клевером, смогла выстоять только из-за дополнительной конечности, отставленной в сторону. Рассмотрев его получше оставалось только качать головой. Хотя именно сейчас поводов для мотания ею только прибавлялось и прибавлялось.

Твари перли стадом, обгоняя друг друга и не соблюдая хотя бы какого-то подобия строя. Только это и помогало чистильщикам, сдерживающим Прорыв. Созданий, вылезающих из парящего черного битума воронки в земле, становилось все больше.

Двуногие, четырехлапые, бегущие сразу на трех или десяти конечностях, прыгающие и ползущие. Адская круговерть оскаленных пастей, острых когтей, рогов и шипов, блеск садящегося солнца на панцирях и чешуе, мохнатом и грязном мехе, длинных спутанных волосах. Кто молча, кто вопя во все горло или несколько ртов сразу, рвущиеся по сторонам и старающиеся добраться до узкого круга людей, стреляющих в них. Енот пригнулся, когда над ним, шипя и брызгаясь по сторонам, пролетел клубок чего-то едкого. Зеленоватый шар ударился о борт «жнеца», попав на кусок активной брони, та зашипела, покрылась пузырящейся коркой.

– Охренеть! – сказал он сам себе. – Охренеть просто!!!

Охреневать времени не было. Та, самая первая подбитая скотина, наверняка злопамятная, оклемалась. Длинное и вытянутое тело, собранное воедино безумным конструктором, неслось к Еноту. Провисший между семи длинных лап-ног с разным количеством суставов торс, мускулистый и сильный, дергался из стороны в сторону. Две пары рук держали в кривых хищных пальцах топор с изогнутым длинным топорищем, что-то похожее на двустороннее копье и непонятного вида хрень. Вытянутая голова, сидящая на кажущейся сломанной шее, плевалась слюной и кричала. Что именно пока было слышно, ор вокруг стоял ужасный.

Тварь дергалась из стороны в сторону, припадала к земле и быстро-быстро перебирала всеми семью конечностями. Как можно нестись, имея нечетное количество ног – Енот не мог даже представить. Но ведь эта непонятность сейчас летела в его сторону, да еще очень лихо, так, что он не мог зацепить ее выстрелом. Енот стрелял, стараясь попасть, мазал, злился на себя, но не останавливался. И удалось, и получилось, выстрела с пятнадцатого, потратив половину магазина.

Остроконечная пуля со стальным сердечником попала в сустав одной из ног, заставив существо затормозить. Кровь, костяная крошка и кусочки хряща полетели во все стороны, тварь притормозила, замешкалась. Еще три пули попали уже в торс, но вместо разрываемых попаданиями груди и спины Енот увидел только небольшие всплески после попаданий. А потом топор резко ударил вниз, отрубив ногу чуть выше повреждения, в руке существа ярко вспыхнуло пламя, когда то разбило прямо на брызгающей культе небольшой сосуд. Тварь заревела, запрокинув голову, рванула к Еноту. Пришлось потратить одну из гранат. Но даже после этого единственным способом совсем упокоить обрубок, целеустремленно двигающийся к нему на двух оставшихся руках и нескольких культях ног, удалось лишь выстрелом в голову.

Прорыв пульсировал, выбрасывая в сторону людей своих детей, отчаянно защищавших его. Первая, вторая, третья волна непонятных и странных созданий, выстрелы, выстрелы, выстрелы. Дым от сгоревшего напалма и пороха густо затянул бывший выпас, приборы наведения в башнях машин и прицелы в шлемах порой не справлялись. Енот несколько раз орал в переговорник, требуя боеприпасов и один раз заменить ему ствол. Уже приходилось пускать в ход «трещотку», сбивая с бруствера Гана целую стаю невысоких юрких мохначей, похожих на откормившихся павианов, ставших зеленоватого цвета и отрастивших псевдо крылья, позволяющие перекрывать несколько десятков метров одним сильным прыжком.

А Ган сподобился выручить его самого два раза. В первый – сбив точным выстрелом из винтовки что-то люто воющее, оставляющее за собой мохнатый дымный хвост и заходящее на Енота с воздуха. Во второй – расстреляв сбоку небесной красоты девушку, идущую к оторопевшому чистильщику походкой столичной красавицы, прикрытую только собственными волосами, под которым переливалось на садящемся солнце блестящее полупрозрачное тело. Уже когда оружейник открыл прицельный огонь, красавица метнулась к Еноту, волосы разлетелись по сторонам, бритвенно острые, режущие казалось даже воздух.

Прорыв не успокаивался, и даже не собирался этого делать. Мамачоля, принесшая Еноту несколько снаряженных магазинов выругалась, а потом еще раз. В другое время Енот не думая вытаращился бы на всегда невозмутимую повариху, но не в этот раз. Сейчас взгляд сам зацепился за начавшие багроветь «лепестки», идущие по самой границе чужеродной дырки в земле. И на три фигуры, летевшие к нему на открытом багги. Несколько раз машинку закрывали от него твари, несущиеся к ней, но потом она снова появлялась. Вот она докатилась почти до вспученной земли, вот выскочили двое с пулеметами, прикрывая третьего. А тот, сжимая что-то в руках и пригибаясь под весом ранца на спине, кинулся прямо в темно-алое разгорающееся зарево Прорыва.

Енот додумался прикрыть глаза и упасть на самое дно окопчика, прижимая под себя орущую Мамачолю. Грохнуло, жахнуло, с воем пронеслась над головой волна, и после нее начало барабанить падающими вокруг ошметками и землей.

– Эй, Енотище, заснул что ли? – Бирюк толкнул его в плечо. – Эй, кадет?

Енот посмотрел на него, молча и внимательно. Воспоминание о прошлогоднем бое, когда трое братьев пожертвовали собой, взорвав вакуумный фугас и похоронив Прорыв, уходило тяжело.

– Я не заснул. – Он отхлебнул пива из стакана, поморщился. Мягкое и вкусное оно неожиданно стало горьким, режущим язык и небо. Захотелось сплюнуть или прополоскать рот чем-то, лучше всего обычной водой. – Так… задумался. Пойду, посплю, присмотрю за Михакком. В обед выдвигаемся, правильно?

– Правильно. – Бирюк задумчиво почесался в бороде. – Давай, иди, ложись, разбужу рано. Так, что говоришь, Буйный, интересно как я спутался с этим бордельеро? Ну, так уж вышло, сторожу вот его теперь.

Енот поднимался по лестнице, наконец-то скрипнувшей, и даже не старался обращать внимание на разговор внизу. Какая разница, что там подумает Буйный, что предпримет? Ему уже надоело прятаться под маской непонятного наемника, выполняющего непонятное задание, и хотелось стать самим собой. Вот только оно явно несбыточно, это желание.

Он зашел в комнату, посмотрел на Михакка. Тот спал, дышал ровно, и ладонь, поднесенная к лицу Высшего, не ощутила той волны жара, что была совсем недавно. Хоть что-то хорошо, глядишь, оклемается к утру их ходячий и говорящий компас, показывающий в сторону необходимого Иркуема.

Енот попил воды из фляги, теплой и невкусной, плюнул на желание помыться и лег, скинув только сапоги. Погладил лоб Хана, развалившегося на полу у кровати. Сон пришел сам, быстро и незаметно. И на этот раз заранее готовящемуся Еноту не пришлось ждать острых темных ногтей, прокалывающих что угодно.

Лирическое отступление-3: Порт пяти морей.

Ветер выл, гонял над землей серые плотные клубы пыли. Машины остановились за пару километров до нужной точки. Дальше, при всем желании, им было не проехать. Первый из бронированных грузовиков уткнулся широкой мордой в сплавленные в одну глыбу грунт и металл. Бои перед нужным отряду Мэдмакса объектом шли яростные. Противотанковые «ежи», ДОТы, рвы… все перемешалось в один огромный шрам.

– Приехали. – Мэдмакс сидел на носу броневика. Шлем командир не снимал. Кроме пыли ветер гонял и незаметную для глаза смесь осевших газов и биологического материала Прорыва. – Всем к машинам.

Чистильщики выстраивались в линию. Мэдмакс прошелся вперед, остановился, заложив руки за спину. Рядом остановился Доцент. Двигаться ему стало заметно тяжелее. Болезнь давала о себе знать, и половину пути он продержался только на силе воли и обезболивающих. В руке ученого чуть потрескивал невиданный раньше Мэдмаксом прибор. На большом подсвеченном экране мягко пробегали волны оттенков красного.

– Многовато активного материала, командир. – Ученый скрипнул сочленением экзоскелета. Собирали его впопыхах, и подгоняли на остановках. – Очень осторожно придется идти.

– Вот и пойдем осторожно. – Мэдмакс посмотрел на товарища. – А ты останешься.

– Что? – Доцент замер.

– Профессора возьму с собой. Ты нам нужен живой. Не обсуждается, друг.

И пошел к отряду. Доцент вздохнул, понимая всю правоту командира отряда. После прогрессирования болезни двигаться становилось все сложнее. Там, в Крепости, под рукой всегда медотсек, его собственный кубрик с кроватью и прибором контроля и восстановления. Профессор справится, в этом Доцент был уверен. Парень молод, но надежен, умен и сообразителен. Кое в чем он запросто давал фору всему научному сектору. За исключением самого Доцента. В динамиках общей связи щелкнуло.

– Выдвигаемся через час. Идем тремя группами по десять человек. Старшие – Мастер, Молния и Ерш. Я с группой Мастера. – Мэдмакс чуть замолчал. – Проверяем снаряжение. Дополнительное сопровождение – Профессор с двумя научниками и сервы с грузом. Их бережем пуще своих голов. Всем все ясно?.. Раз ясно – разойтись и готовиться.

Люди двинулись к своим машинам. Выставленные по нескольким высоким точкам караульные не замечали пока ничего плохого. Не воспользоваться этим было бы глупо. Мэдмакс, готовый уже около часа ко всему, только поправил ремень автомата, висевшего на груди. Из припасов с ним будет только брикет комбинированного рациона на три приема пищи и вода. Патроны, гранаты, запасное оружие, вот это важно.

Чистильщики готовились к самому, пожалуй, важному походу за время недавно сколоченных отрядов. Снимали с брони ящики боеприпасов, набивали магазины и обоймы. Сосредоточенно и деловито проверяли снаряжение, помогали друг другу утягивать ремни. Мэдмакс смотрел на них, заранее прощаясь с каждым. Назад вернуться не все.

В эту поездку Мэдмакс взял с собой самых лучших. Выживших за три года начала новой необъявленной войны. Прошедших обучение и посвящение уже взрослыми, доказавшими желание бороться за будущее. Мэдмакс помнил каждого. И тех, кто не дожил до этого дня – тоже.

Экспедиция выдвинулась из Крепости больше недели назад. Маршрут до столицы он с Доцентом и Генералом разрабатывал год. Данные для его прокладывания на картах собирали почти два. Карты, на которых контуры новых земель и государств переплетались цветными змейками, он сам начал составлять с десяток лет назад. Все ради одних суток здесь, возле последнего осколка Империи и ее громадной и страшной мощи канувшей в Полночной последней Войне. Ему хотелось верить, что Объект действительно последний осколок.

И что знает про него, кроме Мэдмакса, всего два человека: Доцент и Генерал.

Если же нет… то тогда они могли и опоздать. Что станется в этом случае, Мэдмаксу думать не хотелось.

Объект военного министерства ЕИВ, за номером 35345-ть. Институт исследования биологического и химического вооружения. Лаборатории генеза и евгеники. И многого другого. Сейчас один из закрытых входов находился в двух километров на запад от отряда. И именно в него пойдут сорок человек и нескольких сервов. Если все выйдет по плану, через десять часов от войсковой части 35345-ть не останется ничего, а в округе прибавится мусора и гари. Лишь бы им самим успеть удрать подальше. Если все пойдет по плану, конечно.

Все возможные средства для экспедиции Мэдмакс собирал несколько последних лет. Отряды поисковиков кружили по пустошам, отыскивая необходимое среди остатков складов бывшей армии великого государства. Многое оставалось все также потерянным, кое-что им удалось найти. Но рисковать разработками, вновь обретенными после катастрофы, Мэдмакс не стал. Из восстанавливаемой техники с собой взял только «косаря», на базе которого в Крепости умельцы сейчас делали новые машины. В случае неудачи потерять первый образец не так страшно.

Через полчаса группы вышли в сторону точки. Доцент, настроив аппаратуру в единственном КУНГе, провожал их, куря запрещенный ему табак.

Тридцать чистильщиков, Мэдмакс, идущий рядом с Профессором и его пятерыми ребятами, четыре квадратных серва-киборга, тащивших по большому гофрированному ящику за спинами. И все.

– Впереди вход. – Динамики шлема ощутимо скрипели. Оборудование РЭБ давно должно было выйти из строя, и ничего не глушить. И уж тем более компактные передатчики встроенной связи. Но помехи становились все сильнее. – Завал, но ворота есть.

– Занять подходы. – Мэдмакс давно держал автомат в руках. Здесь решалось многое. – Профессор, нам нужно войти как можно быстрее.

– Хорошо.

Мэдмакс подошел к развалинам, за которые им так необходимо попасть. Когда-то на их месте находился въезд, защищенный высокой стеной, укрепленными огневыми точками и скрытыми автоматическими пушками. Пушки не работали с самой Войны, укрепления стерли с лица земли тогда же. Вход выделялся на фоне развалин еле заметным темным пятном. Входить получится по двое, не больше.

Профессор уже присел рядом с остатками бетонных плит. Устройство для открытия ворот, электронное, давно умерло от времени. Вся надежда Мэдмакса строилась на дублирующем механическом. Запаса прочности не хватит для полного открытия герметичных створок, но этого и не нужно. Люди пройти смогут. Если механизм работает, конечно.

– Я открою, Мэдмакс. – Профессор как будто прочитал его мысли. – Пять минут.

– Хорошо. – Командир оглянулся.

Группа Молнии заняла правый фланг подходов, скрывшись среди рыже-черных сгнивших остовов бронетехники. Ребята Ерша прикрыли левую сторону, практически невидимые. Мастер контролировал безопасность научников и сервов. За киборгов Мэдмакс переживал отдельно. Приобретение, восстановление и подгонка полуживых организмов обошлась в копеечку. Большая часть средств, заработанных за весну, в самый гон тварей Прорыва и звереющих за голодную зиму солдат Полуночи, ушла ни них.

Но без сервов сейчас никак. Созданные Профом взрывные устройства должны уничтожить все остатки оборудования и лабораторий, но нести их и не отвлекаться могли только сервы. И до самого конца операции теперь над ними будут трястись все имеющиеся в наличии чистильщики.

– Так… – Профессор наклонился к открытому коробу замка. – Готово.

Щелкнуло и зарокотало. Скрип пришел чуть позже, и оказался не таким, как предполагал Мэдмакс. Ворота разошлись на нужное расстояние, выпустив наружу светлую пыль. Но радоваться ему не хотелось. Слишком легкий скрип открывающих устройств и чересчур свободный ход самих многотонных створок. Это совсем нехорошо.

– Мастер.

– Понял, Мэдмакс. – командир группы махнул бойцам. – Пошли.

Первая двойка ушла внутрь.

– Мастер. – Мэдмакс снова позвал командира группы, стоявшего рядом с Профессором.

Тот подошел.

– Будь рядом. Коды помнишь?

Мастер кивнул. На него Мэдмакс полагался полностью. Три года назад в первый отряд чистильщиков пришел худой мальчишка дезертир. Сейчас он стал главной опорой Мэдмакса, упрямый, настойчивый и злой. Ему Мэдмакс доверил коды для активации взрывателей, не полагаясь на то, что он сам и Профессор останутся в живых.

– Чисто, Мэдмакс. – Мастер кашлянул. – Можно идти.

– Тебе приказ выписать на запрет курения, Мастер? – Мэдмакс хмыкнул. – Говори, не говори, бесполезно. Молния, остаетесь снаружи. Ерш прикрываешь нас сзади. Пошли ребята.

Сам он прошел в темнеющую щель перед Профессором, стараясь прикрыть всех пятерых умников Доцента. Включил фонарь, прикрученный на крепление ложа липкой лентой. Планок в годном состоянии им пока не попадалось. Мечтать о работающем ночном режиме в шлемах даже не приходилось. И возможности быстро восстановить снаряжение, собираемое по крохам, до сих пор не было.

Голубоватый свет пробежал по большому ангару, где когда-то останавливали все въезжающие машины. Они и сейчас стояли здесь, темнели грудами металла, ржавеющими под пылью и паутиной. Группа Мастера уже добралась до дальнего конца помещения, стараясь разыскать вход в основные коридоры.

– Надо взрывать, командир. – Мастер снова возник в динамиках. – Шума, если руками вскрывать будем, выйдет больше. А так – грохнет, и все, внутри.

– Подождите. – Профессор уже шел в сторону небольшой проходной. – Не надо ничего грохать или еще как-то уродовать помещение.

– Слушай, головастый, я все понимаю… – Мастер хохотнул. – Но тут больше никак.

– Это мы еще посмотрим. – Профессор уже добрался до прямоугольника, подсвечиваемого изнутри фонарями группы. – Так… а вот это что?

– Что там такое? – Мэдмакс оглянулся. Группа Ерша занимала позиции у входа. Они будут держать этот рубеж, когда ученые, сам Мэдмакс и группа Мастера войдет внутрь. Так разумнее, относительно безопасный участок отхода.

Внутри караулки и одновременно проходной пыль лежала толстым слоем. Паутина, прочная и липкая, висела повсюду. Длинный металлический стол просел на сгнивших ножках. На полу лежали несколько темных вытянутых силуэтов, военных из охраны объекта, давно превратившихся в мумии. Время не пожалело ничего.

– Мне не нравится вот это. – Профессор показал на еще одного бывшего защитника объекта. Тот висел над полом, пришпиленный к стене каким-то штырем. Приглядевшись, стало ясно, что он взят из пролома в потолке, где из крошащегося перекрытия таких же стальных прутьев торчало в достатке. – Его прикололи как бабочку в коллекцию, знаешь, Мэдмакс, такие собирают всякие ненормальные? А прикололи совсем недавно, я бы рискнул сказать, что не больше недели. Металл на месте облома еще не успел потемнеть как остальной. И это сделано ведь из-за злобы, кому помешает давний труп?

– А дверь? – Мэдмакс подошел к толстой сейфовой двери.

– Видишь? – Профессор показал на полосу зеленоватого цвета, идущую по всему ее периметру. Пористая, похожая на испортившийся творог, она плотно прилегала к стенам, покрытым вздувшейся штукатуркой в тех местах, где та еще не отвалилась полностью. – Странная штука. Готов поспорить, что это слюна. А вовсе не пластик.

– Разве часовые не должны были ее как раз таки закрыть поверх сварки именно защитным пластиком?

– Должны. Только пластик вот он, – Профессор ткнул пальцем в видневшуюся полоску грязно-серого цвета, – А это что-то другое, на взгляд – органического происхождения.

– Хреновые дела. – Мэдмакс подошел к висевшей на штыре мумии. – Ладно, как ты предлагаешь открыть?

– Кислородная горелка. – Профессор снял рюкзак, расстегнул замки. Достал небольшой баллон с торчавшим из него соплом. – Всего делов-то. Знай, успевай баллоны подноси, а они у нас с собой. Парни, давайте ее сюда.

«Копье» заработало сразу, начав прожигать и металл, и бетон внутри. Пламя било ровным острым языком, чуть гудя. Профессор довольно кинул.

– Мастер. – Мэдмакс подозвал подчиненного. – Приготовьтесь к бою. Что-то не так.

Тот только кивнул и показал ближайшим чистильщикам на дверь. Пулеметчик и боец с автоматическим дробовиком КС-23-2 заняли свои места. Мэдмакс не нашел к чему придраться, все верно. КС, созданный перед войной на основе очень старого оружия, штука хорошая. Картечь, заряженная в патроны, скосит что угодно на своем пути. Ну, а пулемет… он и есть пулемет. Калибр, объем ленты и скорострельность говорят сами за себя.

Малиновая жаркая полоса уже неторопливо спускалась от верхней части двери к первой петле. Профессору оставалось совсем немного до соединения ее с началом резки. Мэдмакс тихо вздохнул и перевесил автомат, так, чтобы приклад сразу находился у плеча. Опустил флажок предохранителя, надеясь на то, что у них все получится.

Профессор мотнул головой, подзывая коллег и показывая на почти вырезанную дверь. Двое «научников» подошли, приготовились поддерживать тяжелый прямоугольник, поперек приложили лом, забрав его у серва. Киборги стояли, не двигались, ждали команды. Подопечные Профа решили все сделать сами.

Профессор оставил крохотный целый кусок по самому низу. Дверь скрипнула, задрожала. Ученый с неожиданной сноровкой вытащил у того же киборга из укладки гнутую монтировку, протолкнул ее по верхнему краю сварки, задрал вверх. Прямоугольник пошел вперед, заваливаясь на него, хрустнул, лопнув, целый кусок металла, державший дверь. «Научники», державшие дверь, охнули, удерживая лом, на котором и она повисла.

– Мать вашу! – рявкнул Мастер. – Придурки! Держи, Балалайка!

И шагнул вперед, принимая дверь ладонями. Здоровенный чистильщик Балалайка, второй пулеметчик группы, тут же оказался рядом, упершись ручищами в металл.

– Принимай… тихо, осторожно! – Мастер сопел прямо в микрофон. Дверь медленно опускалась, удерживаемая уже четырьмя людьми. Мэдмакс сначала не понял, почему такая скорость, лишь потом разглядел толщину самой пластины. Вход в лаборатории закрыли нестандартно, плита двери оказалась раза в два-три толще обычной.

– Помогите им. – автомат Мэдмакса уже смотрел в чернеющий проем, из которого потянуло затхлостью и запустением. – Живо!

Еще двое бойцов кинулись к товарищам, Профессор отскочил в сторону, опасливо задрав монтировку вверх. Лязгнуло об пол, тяжело и гулко. Дверь, наконец-то, легла на бетон, открывая вход внутрь объекта.

Стволы чистильщиков, прикрывающих товарищей, немедленно уставились в темноту. Первым зашел «дробовик», пулеметчик двинулся следом за ним. Мэдмакс терпеливо ожидал первого доклада, не торопя остальных бойцов. Те знали, что им делать без подсказок. Один за другим исчезали внутри, бесшумно, черными тенями в свете подствольных фонарей.

– Чисто, Мастер, – голос владельца дробовика, чистильщика Шахтера был совершенно спокоен, – Идем вперед до первого поворота. Там ждем вас.

– Есть следы присутствия? – Мэдмакс уже подошел к прямоугольнику проема.

– Пока не вижу. Странностей никаких.

Профессор дождался Мэдмакса, пропуская его вперед. Хотел было шагнуть следом, но на плечо легла рука Мастера. Профессор был выше командира группы головы чуть ли не на две, но встал как вкопанный. Молодой худощавый чистильщик понимающе кивнул головой, одобряя действия ученого.

– Не лезь вперед, наука… помереть успеешь. А твоя голова нам куда важнее, чем любого бойца. Держись рядом со мной, будь добр.

Мэдмакс порадовался, что никто не мог увидеть его улыбку. Весь путь сюда эти двое потихоньку грызлись и ворчали друг на друга. Это хорошо. Дружба, настоящая, она возникает-то не на признаниях в любви и уважении. На таких-то спорах, как у этих двоих, да и на драках – лучше не придумаешь. А подраться они успели, было дело. Нахальный и злой Мастер здорово накидал в щи немаленькому оппоненту. А потом присунул пару раз кулаком в рожу одного из механиков, решивших поржать над умным очкариком.

Генерал уже несколько раз намекал на то, что надо дополнять подвижные группы ребятами из научного сектора. Сам Мэдмакс, будь возможность, давно брал бы с собой самого Доцента. Но друг болел, и даже сюда он его взял только под давлением Генерала. А вот из связки Мастера и Профессора мог выйти толк. Лишь бы выбраться отсюда целыми.

Внутри объекта темнота сгустилась и окутала его практически непроницаемым коконом. Фонарь освещал куски пола, все в трещинах и в грязи, давно засохшей. И не только в грязи. По поводу некоторых пятен и еле видных бурых полос Мэдмакс ошибиться не мог. Крови здесь пролилось достаточно.

– Нам нужно пройти… – Мэдмакс вспомнил все повороты коридоров, чью карту держал в голове полностью. Спасибо Доценту и его методикам. – До третьего перекрестка отсюда и по нему направо.

Мастер кивнул, выходя в начало цепочки бойцов. Группа двигалась тройками, не торопясь и контролируя все видимое пространство. Идти еще было далеко.

– Это здесь? – Профессор остановился перед большими воротами. Через толстый слой грязи и нагара (несколько коридоров выгорели начисто) виднелся на них орел и под ним почти стертый номер.

– Да… добрались. – Мэдмакс выдохнул. Цель экспедиции в бывшую столицу практически достигнута. За металлическими плитами должна находиться лаборатория Военного института ЕИВ. А в ней то, что смогло сделать апокалипсис осязаемым.

– Странно… – Профессор прислушался, подойдя к воротам. – Гудит.

– У лаборатории автономный реактор. Срок службы заканчивается через пять лет. – Мэдмакс прислушался. – Пульт на второй панели справа. Разберешься?

– Да. – Профессор нажал на несколько пластин, собранных в декоративный квадрат. – Сейчас.

Пули, выпущенные в него, попали в шлем и в левое плечо. Одного из сервов, с разнесенной в хлам головой, бросило на чистильщика с пулеметом. Чуть позже огонь по группе открыли сразу с трех сторон.