Текст книги "Пиратский граф (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

За ту пару часов, которые я посвятил прогулке по городу, а также ювелирным магазинам, чтобы найти подарки для королевы, новость о том, что я приглашён на ужин во дворец, дошла даже до хозяина таверны, где мы остановились, так что к моему возвращению, он кланялся ещё ниже, чем обычно и беспрестанно лизал мне зад.

– «Не был бы я графом, стал бы также унижаться перед уродливым карликом? – я смотрел на человека, который всеми силами старался мне угодить и задал сам себе вопрос, на который не было однозначного ответа, – я этого не знаю, пока с этим не столкнулся сам».

Остановив жестом руки его поток словоблудия, я попросил подать лёгкий ужин, поскольку было непонятно, сколько я прожду приёма, который мне был обещан. Идти на ужин с пустым желудком было крайне непрактично, поскольку поесть я мог и дома, а вот возможность знакомства с семьёй будущего короля Арагона, Сицилии, Сардинии и Наварры могло мне потом и не представиться, так что я за недостатком времени, мог лишь урывками послушать сплетни. Правдивую информацию о любвеобильном короле с признанными и непризнанными бастардами узнать на улицах и тавернах города было невозможно. Только ощущение, что народ горд тем, что король в состоянии оставить после себя многочисленное наследство, дабы не было проблем в будущем с наследованием трона, как это например виднелось у соседней Кастилии.

Но, с другой стороны, все были обеспокоены противостоянием за Наваррское наследство между Хуаном и его старшим сыном от первого брака Карлом Вианским. Вот эти новости мне рассказали торговцы из магазинов посолиднее, которые я посещал, чтобы купить подарки для королевы и её двух маленьких детей, сына и дочери короля Хуана от этого второго брака. Мне также поведали, что в этих детях она души не чает, зато весьма прохладна с детьми короля от его первой жены, что вылилось в откровенную вражду между нею и Карлом Вианским. Эти двое терпеть друг друга не могли и весьма поэтичный мужчина, любивший больше гуманистический неапольский двор короля Альфонсо, чем приземлённый сарагосский двор Хуана, сочинял и распространял весьма фривольные стишки про королеву Хуану Энрикес. Некоторые из них мне даже зачитали, и я был вынужден был признать, что составлены они были действительно талантливо. Так что, в общем и целом, дела в Арагонском королевстве, были весьма-таки непростыми.

Вот с такими мыслями я и отправился вечером во дворец, надев то, что мне принёс Алонсо. Золотых цепей и колец на меня надели столько, что я едва не был придавлен под их весом. Он, надевая это всё на меня виновато оправдывался.

– Сеньор Иньиго, управляющий дворцом сказал, что королева Хуана очень щепетильно относится как к родовитости своих гостей, так и к их состоянию, так что он дал совет выглядеть достойно.

– Не очень понимаю, как несколько килограмм золота сделают меня более достойным, чем титул графа и фамилия Мендоса, – поморщился я от его слов.

– Сеньор Иньиго, сходите первый раз так, а потом сами решите, – уговаривал меня Алонсо и я не смог не признать правоту его слов. Так что разряженный словно павлин, я на его руках отправился во дворец.

Нашу повозку ждали, и даже выделили трёх сопровождающих, которые, провели нас в крыло короля, помогая нести приготовленные подарки и доведя до нужного места оставили ждать в небольшой комнате, выделив слуг, которые были готовы служить мне, правда при этом весьма неприлично рассматривая гостя. Но я постарался не обращать на это внимание, тем более что ждать пришлось недолго. В комнату открылись двери и слуга за руку ввел мальчика четырёх лет, служанка следом за ним внесла малышку не больше двух лет от роду, а последней за ними вошла высокая, красивая молодая женщина, с поджатыми губами и властным, холодным взглядом. Слуги и остальные окружающие низко кланялись при её появлении, так что ошибиться было нельзя, кого я увидел перед собой.

– Ваше высочество, – я низко склонил голову, а Алонсо и Бартоло подскочили со своих мест и тоже поклонились, как и все остальные.

Королева Хуана не обратила внимание ни на кого, кроме меня. Она пытливым взглядом прошлась по мне взглядом, осматривая и оценивая, как мою римскую одежду, выгодно отличающуюся фасоном и цветами от местных костюмов, так и драгоценности, которые были на мне навешаны.

– Граф де Мендоса? – сказала она, чуть наклонив голову.

– Всё верно Ваше высочество, – снова склонил я голову, – рад познакомиться с великой королевой, великого короля.

Голос женщины после моих слов потеплел на один градус.

– Узнав, от Его высочества Хуана, что у нас на ужине будет гость, я сильно удивилась, – ответила она, – но наведя справки о вас, оказалась поражена, что не слышала о вас раньше. Это правда, что вы кастилец, который принёс присягу Его высочеству Альфонсо?

– По странному стечению обстоятельств моя королева, – снова склонил я голову, – Энрике IV меньше ценит своих дворян, чем арагонские владыки.

Лёгкая улыбка тронула уголок губ королевы, а она показала мне на соседнюю дверь.

– Идём, Его высочество, как обычно задержится, но это не станет для нас поводом остаться голодными.

Алонсо тихой мышкой, стараясь казаться незамеченным, поднял меня на руки, и мы пошли рядом с королевой, а Бартоло остался рядом с подарками.

– Если Его высочество задерживается, может тогда, Её высочество примет от меня дары? – поинтересовался я у неё, снова привлекая к себе внимание женщины.

– Подарки? – в голосе послышалось удивление, смешанное с удовольствием и интересом.

– Сразу прошу прощенье за их скудность, – спокойно сказал я, – но я не рассчитывал на такую честь, которую мне оказал Его высочество, так что пришлось выбирать из того, что я нашёл в Сарагосе.

– Мне уже интересно граф, что вы нашли у нас, – улыбнулась она, видя, что я показал Алонсо посадить меня за стол, а самому метнуться обратно в комнату, где с подарками сидел бледный и волнующийся Бартоло.

– Хозяин ювелирного магазина сказал, что вы королева сказочной красоты, – я льстил напропалую, даже не сильно выбирая слова, видя, что для Хуаны внешность, была более важной составляющей, чем внутренняя сущность человек, – поэтому я попросил его дать мне что-то, что будет достойно вас.

Алонсо открыл большой чехол и с поклоном протянул его Хуане. Королева с интересом взглянула, что там лежит и ахнула, увидев подвеску из белоснежного единорога, покрытого эмалью, на золотых подвесках, усыпанных драгоценными камнями.

– Какая прелесть! – она всплеснула руками, затем потянулась и взяв его, стала рассматривать ближе, приложив затем к платью.

– Вы неотразимы Ваше высочество, – притворно ахнул я, вызвав от Хуаны первый довольный взгляд в мою сторону.

– Зеркало! – приказала она и когда слуги принесли небольшое венецианское зеркало, стала рассматривать подвеску, как она смотрится на ней.

Моё мнение было таким, что подвеска за две тысячи флоринов хорошо смотрелась бы на любом платье и девушке, но на королеве, чего греха таить белоснежный единорог в сверкании золота и камней смотрелся и правда хорошо.

– Для ваших детей, – я подчеркнул словом «ваших», – игрушки, достойные инфантов.

Алонсо стал распаковывать коробки, на которые королева лишь мельком взглянула, целиком поглощённая рассматриваем подвески, а я не растерялся и жестом подозвал к себе слугу, с которым был инфант Фердинанд, который молчал и просто смотрел на всё происходящее.

– Друг мой, – я показал Алонсо открыть коробку, в которой лежало детское оружие, а пока Фердинанд широко раскрыв глаза его рассматривал, Бартоло со слугами занесли в комнату деревянный манекен, на котором находился детский доспех, богато украшенный серебряной чеканкой. Понятное дело он был не в размер Фердинанда, поскольку их делали только под конкретных владельцев, но у одного оружейника я заметил этот доспех, и тот со вздохом признался, что ждёт от заказчика оплату за него вот уже третий месяц, так что моё предложение выкупить его сразу за полную сумму он воспринял с таким энтузиазмом, что бесплатно к нему дал ещё и детское оружие, которое оказывается шло к нему комплектом. Всё это обошлось мне крайне недёшево, поскольку за доспех пришлось заплатить три с половиной тысячи золотых флоринов.

Малыш не знал конечно цен, но сам вид доспехов, в которые он мог поместиться, а также то, что они будут только его, произвело на него огромное впечатление. Открыв рот, он трогал металл и не мог поверить, что это теперь его.

– Фердинанд! – раздался голос королевы, которая точно знала примерную стоимость подобного комплекта.

– Благодарю вас граф де Мендоса, – малыш повернулся ко мне и срывающимся голосом поблагодарил.

– Для Хуаны, к сожалению, пришлось брать на вырост, я не знал размера малышки, – притворно с сожалением сказал я показывая жестом Бартоло нести ещё один манекен, и на нём сидело шёлковое синее платье, примерно на пятнадцатилетнюю девушку, обшитое драгоценными камнями. Один взгляд на него королевы, и она посмотрела на меня совершенно другим взглядом, чем при нашей первой встрече.

Я прямо-таки видел, как я в её глазах выпрямляюсь, становлюсь выше, крепче в плечах, горб исчезает из виду, как и все остальные мои физические недостатки.

– Сеньор Иньиго, – мягкая улыбка впервые показалась на губах королевы, – приношу вам благодарность от имени инфанты за столь роскошный подарок. Уверена, когда она подрастёт, то по достоинству его оценит.

– Благодарю вас Ваше высочество за такую высокую оценку, – я притворно вздохнул, – ещё раз приношу свои извинения, что все покупки делал в спешке.

– Попрошу Его высочество Хуана, дорогой сеньор Иньиго, чтобы он чаще приглашал вас к нам на ужин и главное заранее, – кивнула королева, со вздохом возвращая подвеску с единорогом в коробку и показывая слугам поставить все подарки рядом со столом.

– Это честь для меня Ваше высочество, – не моргнув глазом, соврал я.

Едва детей увели и унесли, как в комнату вошёл сильно уставший король, и подслеповато при свете свечей посмотрел на подарки. Хуана защебетав пошла к нему, показывая и рассказывая, что всю эту прелесть ей и детям подарил граф де Мендоса, оказавшийся не только благородным юношей, с отличным воспитанием, но ещё и таким щедрым. Король же, точно оценив стоимость всего подаренного весьма скептически отнёсся к её словам, а главное он явно понимал, что никто не станет дарить подобные подарки запросто так. Похоже Хуан, в отличие от жены отличался приличным здравомыслием. Сев за стол, он позвал ещё двух дворян, которые сели рядом со мной.

Дворяне нет-нет, да и посматривали на подарки, затем переводя свои взгляды на меня. Алонсо который нарезал и подкладывал еду мне в тарелку вместо королевских слуг, вообще никто не замечал, словно он был частью моего гардероба, как например пояс. Но это было в принципе и понятно, на ужин позвали только одного меня и только по причине моих физических недостатков, он также присутствовал за столом.

– Какую услугу я могу вам оказать граф? – Хуан, немного поев, посмотрел на меня, при этом ткнув ножом в сторону подарков.

– Ваше высочество! – притворно возмутился я, – это всё от чистого сердца!

– Да-да, а римский папа – святой, – поворчал он, – говори уже.

– Вы наверно слышали, что Его высочество Альфонсо дал мне разрешение нанимать капитанов для борьбы с пиратами, – стал вдохновенно врать я о первопричинах своих желаний, на что Хуан кивнул.

– Знаю, но без подробностей, – ответил он.

– Чтобы продавать то, что они добудут в борьбе с этой нечистью, по большей части нехристианской, – заметил я, – мне нужны будут ломбарды, на примере тех, которые работают в Ломбардии у герцога Сфорца. Так что хотел бы попросить разрешение церкви на их открытие.

– А при чём тут я? – если король думал, что я не знаю того, что без его приказа архиепископ Сарагосы самостоятельно даже не чихнёт, то он ошибался.

– Слово простого графа и слово короля, два разных слова, Ваше высочество, – улыбнулся я, – к тому же, вы всё равно будете с ним разговаривать о судьбе своего сына.

– Где кстати Хуан? – короля обратился к одному из дворян.

Тот смутился и посмотрел на меня.

– Говори, Мендоса умеют держать язык за зубами, – приказал король.

– М-м-м, Ваше высочество, – тот стал юлить, – инфант оказался очень расстроен новостями о своём скором рукоположении, а особенно предстоящим отъездом.

– Оторваться от юбки племянницы маркиза Ористано ему будет полезно, он мне нужен, тут, за столом, – сказал король и дворянин, бросив столовые приборы, сорвался с места.

– Вы решили отправить его в Аликанте? – удивился я, – инфант мог же положиться на выбранного вами Ваше высочество викария.

– Есть причины граф, по которым сыну нужно подышать свежим воздухом вдали от Сарагосы, – Хуан спокойно посмотрел на меня, – как и необходимость при случае самому нести церковные службы.

– Архиепископ Сарагосы так стар? – я сразу понял, куда он клонит, что впрочем в свою очередь удивило короля.

– Ловите чужие мысли на лету сеньор Мендоса, – удивлённо покачал он головой, – но прошу вас не распространяться о них дальше этих стен.

– Конечно Ваше высочество, я уже забыл о чём спрашивал, у меня бывают частые провалы в памяти, особенно последнее время. – хмыкнул я, склонив голову.

– Кстати граф, – вмешалась в наш разговор королева, – Его высочество сказал мне, что вы один из тех, кто занимается вопросом помолвки Фердинанда и Изабеллы. Это так?

– Занимается, сильно сказано Ваше высочество, – притворно тяжело вздохнул я, – пока все с кем я успел поговорить, включая кастильского короля, против этого. Но я дал слово Его высочеству и намерен сдержать его.

Королева ласково на меня посмотрела.

– Познакомившись с вами лично, я теперь тоже уверена в крепости вашего обещания.

– Конечно Ваше высочество, можете даже не сомневаться в этом, – склонил я голову.

В зал открылись двери и вернулся дворянин, что ушел раньше, а рядом с ним, опустив голову шёл подросток лет шестнадцати-семнадцати, лицо которого было опущено, но явно только потому, что глаза были опухшие от недавно пролитых слёз.

– «Брат-близнец Бартоло? – хмыкнул я про себя, поскольку слёзы явно были пролиты по девушке, о чём недавно сказал король Хуан».

– Ваши высочества, – инфант поклонился королю и королевы.

– Садись! – Хуан показал на стул, рядом с моим.

Парень бросил мимолётный взгляд на меня и сел, смотря только в тарелку.

– Познакомься с графом де Мендоса, – продолжил говорить король, – в его городе ты будешь священником.

Парень посмотрел на меня с большим удивлением, затем кивнул.

– Как вам будет угодно Ваше высочество, – тихо ответил он, снова опуская взгляд в тарелку.

– Да, мне так будет угодно! – чуть не по слогам припечатал свои слова король, – ты наплевал на все мои просьбы, так что будем теперь с тобой разговаривать словами приказов.

Парень ничего не ответил, так что король стал успокаиваться, заговорив со мной.

– Сколько вы планируете ещё гостить в нашем городе граф?

– Ровно столько Ваше высочество, чтобы сразу уехать, как только получу ваш ответ по обоим своим просьбам, – пожал я плечами.

– Значит, вы выезжаете завтра, – король даже не посмотрел на то, как вскинулся инфант от подобных новостей.

– Бумаги с вашей печатью, Ваше высочество? – поинтересовался я.

– Я утром поговорю с архиепископом, так что будут готовы в обед, – ответил он.

– Тогда вам лучше попрощаться с инфантом сегодня Ваше высочество, – спокойно ответил я, – поскольку мы сразу же покинем этот красивый и гостеприимный город, как только я их получу.

– Отлично, тогда так и поступим, – король довольно посмотрел на меня.

Ужин продлился ещё примерно час, мы больше не касались вопросов, с которыми я приехал, лишь внешние новости, да я пересказал пару историй из Рима, вот и всё. Королева была довольна подарками, король был доволен тем, что пристроил сына, так что прощались со мной довольно тепло, пообещав снова пригласить на ужин, когда я следующий раз посещу Сарагосу. Особенно не поверив в это, я низко кланяясь простился с ними и направился со своими спутниками вниз, к своей повозке. Только когда мы остались втроём, а сам наш отряд отъехал от дворца, я протянул правую руку к шее, вынул пару пуговиц из петель, освобождая затянутое горло от узкого воротника, поверх которого было надето накрахмаленное жабо.

– Фух, – выдохнул я впервые за этот вечер и перевёл взгляд на своих весьма бледных попутчиков, подмигнув обоим.

– Вы молодцы, – похвалил я их, – Алонсо завтра себе и Бартоло выдай по пятьдесят флоринов. Ваша помощь в поиске подарков и слухов, чем можно угодить королеве, были очень полезны.

– Зачем столько много, сеньор Иньиго? – удивился Алонсо, – нам хватит и двадцати.

Бартоло смущённо кивнул, подтверждая его слова.

– Дают – бери, бьют – беги, – хмыкнул я, – к тому же, для вас эта ночь ещё не закончена.

– Что нам нужно будет сделать сеньор Иньиго? – насторожились они.

– Найдите мне лучший бордель Сарагосы с самыми красивыми и дорогими молодыми девушками, – приказал я, – и снимите мне его целиком завтра с утра до вечера.

– Зачем сеньор Иньиго? – изумились мужчины.

– Будем клин клином вышибать, – вздохнул я, – благо у меня уже есть опыт работы с безнадёжно влюблёнными.

Бартоло стал стремительно краснеть, а Алонсо начав догадываться, что это я делаю не для себя, довольно потирать ладошки.

– А проверку девушек я могу устроить, сеньор Иньиго? – поинтересовался он у меня.

Я показал ему кулак со словами:

– Проверь лучше это.

На что мужчина грустно вздохнул.

Больше всех был обрадован епископ Монреале, когда узнал, что мы выезжаем уже завтра после обеда, так что ушёл собирать свои невеликие пожитки, как впрочем и Алонсо, который также пошёл распоряжаться о подготовке припасов к поездке.

Глава 19

Утром, в сопровождении того дворянина, который на ужине ходил за инфантом по приказу короля, ко мне в таверну пришёл и Хуан. С ними был молодой парень-слуга, при первом же взгляде на которого я понял, что это девушка, переодетая в мужское платье. Приглядевшись к её рукам и лицу, я понял, что это сеньорита ещё из благородных, поскольку её руки точно не знали грубой работы.

– Сеньор Иньиго, я прибыл под вашу опеку, по приказу короля, – инфант старался не смотреть в сторону слуги, изображая из себя полную покорность.

– Вот обещанные документы, ваше сиятельство, – дворянин протянул мне ворох бумаг с королевской подписью и печатью, на которых ещё были свежие чернила, посыпанные песком. Первое было разрешение от архиепископа Сарагосы, об непрепятствовании церковью открытию ломбардов во всём королевстве Арагон и приказ от него же о назначении викарием епископа в Аликанте – Аусиаса Деспуча. Хуана же, сделать сразу епископом было нельзя, нужно было как получить согласие Рима об этом, так и провести саму процедуру хиротонии с участием трёх епископов, на что также нужно было время.

Убедившись, что всё именно так, как я и хотел, я поблагодарил дворянина и он с лёгким поклоном отбыл.

– Алонсо, отвезите инфанта в тот дом, что вы сняли прошлой ночью, – распорядился я, а когда слуга инфанта дёрнулся было ехать с ним, я остановил его или точнее её жестом. Тут же на её защиту бросился и сам Хуан.

– Мигель всегда со мной!

– Сегодня нет, инфант, – я покачал головой, – к тому же можете не переживать, я не дам вашу девушку в обиду.

Глаза у обоих молодых людей расширились, она вскрикнула слабым голосом, а он схватился за голову.

– Ваше сиятельство, умоляю вас, ничего не говорите королю! – взмолился он, схватив девушку за руку.

– Съездите, приведите себя в порядок инфант, – улыбнулся я ему, – даю вам слово, что не буду сообщать ничего королю, просто поговорю с твоей возлюбленной.

Молодой парень с сомнением посмотрел на меня, затем на неё.

– Едь Хуан, – раздался слабый голос, – граф не замарает себя обвинением в причинении зла девушке.

Алонсо увёл парня к повозке, которая направилась прямиком в бордель. Утром я посетил его и пообещал всем самым красивым девушкам, что оставил в нём мой управляющий, что заплачу каждой месячную выручку, если они все вместе обслужат инфанта так, чтобы тот и думать забыл о сексе хотя бы на неделю. Резко воодушевившиеся жрицы любви, заверили меня, что сделают всё, чтобы парень уехал от них довольным. А судя по их лицам, когда они видели моё золото, которым я расплачивался с хозяйкой борделя, мне было даже немного жаль инфанта, который попадёт в их руки.

Так что сейчас отправив ничего не подозревающего парня к ним, я занялся девушкой, сначала раздумывая какую линию поведения выбрать: угрожать или попытаться решить дело миром. Подсказала она сама.

– Ваше сиятельство, – она молитвенно сложила руки, – я прошу вас ничего не говорить и моему дяде тоже, поскольку признаюсь вам, я без спроса сбежала из дома.

– Это я понял, – кивнул я, – но вам придётся вернуться дорогая.

– Почему? Мы с Хуаном решили всегда быть вместе! – распахнулись её большие глаза.

– Представляете, как будут волноваться ваши родные дорогая, – я мягко стал её уговаривать остаться, все время давя на её чувство долга перед ними.

Но несмотря на всё моё красноречие она наотрез отказалась возвращаться домой, поскольку любит парня, а вскоре вернулся весьма смущённый Алонсо вместе со злым Хуаном, который сразу же бросился к девушке, целуя её и говоря, что его верность ей, хотели подвергнуть сомнению.

– Алонсо! – возмутился я, переводя стрелки на управляющего, – ты что себе позволяешь! Я просил просто помыть и переодеть инфанта к дороге!

– Простите сеньор Иньиго, – тот моментально принял игру и стал низко кланяться и извинятся, – я просто подумал, что инфанту ещё не плохо будет снять напряжение.

Злой парень явно поверил этой слепленной на скорую руку постановке, и повернулся ко мне.

– Если это и правда была инициатива ваших слуг граф, то дайте нам своё слово дворянина, что о Вилене не узнает никто из посторонних! Для всех она будет просто моим слугой! Поклянитесь!

Я без всяких зазрений совести положил ладонь на сердце и поклялся.

– Клянусь своей бессмертной душой, что ваша тайна влюблённые останется только у меня в сердце.

Оба молодых людей сразу же успокоились, я жестом показал Алонсо отправить их познакомиться с епископом, а сам приказал Бартоло отнести меня в комнату, где сам быстро накидал письмо.

– Найди дом её дяди и передай письмо маркизу лично в руки, – приказал я, отдавая его секретарю.

– Слушаюсь сеньор Иньиго, – кивнул тот и вышел.

Когда он ушёл, я позвал Алонсо и попросил его найти аптекаря и взять у него сильное слабительное. Искренне удивлённый моей просьбой он ушёл, вернувшись с небольшим глиняным флаконом размером с большой палец и бумажкой, где было написано, что капать в стакан нужно не больше двух капель.

– Перед отъездом будем пить за здоровье, я их отвлеку, а ты выльешь в её стакан полфлакона, – сказал я, но затем подумав добавил, – а лучше вообще весь.

– Но сеньор Иньиго! – изумился он, – тут же написано давать только по две капли!

– Алонсо, – я строго посмотрел, – я не оставлю на волю случая дело своей жизни, а если для этого кому-то придётся сильно обосраться, то пусть так оно и будет.

– Но сеньор Иньиго, почему вы так сопротивляетесь, чтобы они были рядом? – удивился он, – ведь никому с этого не будет плохо.

– Алонсо, – я тяжело вздохнул, – плохо будет мне, когда порядочные христиане Аликанте увидят, как их будущий епископ целуется с юношей. Разбираться с тем, что он – это переодетая девушка никто не будет. Оно мне надо в моём городе?

Управляющий вздохнул, но больше спорить или спрашивать ничего не стал, отправившись выполнять поручение.

Не знаю, что там дал нам аптекарь, но девушку прорвало не с одной, а сразу с двух сторон. Слуги таверны ночные горшки не успевали таскать, и разумеется ни о каком отъезде не могло быть речи. Инфант сидел у кровати, держа за руку осунувшуюся от резкого обезвоживания Вилену и молился, а у той судороги в животе схватывали раз за разом, так что я сам испугался, что переборщил со слабительным, отправив Алонсо к аптекарю узнать, что будет если выпить весь флакон разом, а Бартоло за врачом. Сам я тем временем суетился рядом с кроватью девушки и создавал видимость, что сильно переживаю из-за случившегося, а особенно за её здоровье. Когда прибыл врач и осмотрел её, я отвёл его подальше от них, чтобы они не слышали его вердикт. Доктор, к счастью, сказал, что ничего страшного не случилось, просто отравление и вскоре всё пройдёт, выписав какие-то успокаивающие для желудка травяные порошки. Давать их сразу девушке я не стал, а дождался Алонсо, который вернулся от аптекаря с ровно такими же порошками, что прописал и врач, и его заверением, что если бы он знал, что у кого-то хватит ума выпить сильнейшее слабительное всё сразу, он бы продал ведро, поскольку у него его ещё много.

С облегчением выдохнув, что жизни девушки ничего не угрожает, я поднялся снова к ним.

– Сеньор Иньиго⁈ – сразу повернулся ко мне инфант, – что сказал врач⁈ Вилена поправиться?

– Да, у неё сильнейшее отравление, но к счастью кризис миновал и нашей милой Вилене сейчас ничего серьёзного не угрожает, – покивал я, – правда доктор категорически запретил ей передвигаться, так что ей придётся остаться, мы не можем ждать в Сарагосе её выздоровление, которое может занять недели.

– Но… – инфант хотел задать вопрос, но тут же понял, что король сразу узнает о том, что мы не ухали. Одно дело задержка один-два дня, другое дело недели.

– Хуан, тебе нужно ехать, твой отец будет гневаться, – Вилена, хоть и была слаба, тоже понимала, чем это грозит им обоим.

– Но я тебя не брошу! Не оставлю! – пылкий любовник схватил девушку за руку, целуя её.

– Мы не оставим Хуан, – наставительно сказал я, обращаясь к девушке, – сеньорита, прошу снять с меня обет молчания, который вы заставили меня дать вам. Я поеду и скажу вашим родственникам что вы просто приехали в гости ко мне и ни словом не скажу про инфанта и побег.

– Дядя в это не поверит ваше сиятельство, – она покачала головой, – мы не были с вами знакомы до сегодняшнего дня.

– Поверит, если вы напишете любовное письмо с моим именем, – спокойно сказал я, – во встречу молодой девушки с тайным поклонником поверит любой взрослый мужчина.

– Но граф, – тут уже изумился Хуан, – этим вы вызовите весь гнев маркиза на себя! Подумайте! Дядя Вилены весьма влиятельный человек, и может принести вам кучу неприятностей.

– Когда дело касается двух влюблённых сердец, – я цинично попросил, чтобы меня поднесли к ним обоим, и я положил свои руки на их сцепленные ладони, – каждый кто верит в любовь, должен помочь им!

Девушка заплакала от моего фальшивого благородства, даже Хуан и тот был впечатлён.

– Хорошо сеньор Иньиго, – Вилена посмотрела на меня с благодарностью, – я никогда не забуду вашу помощь нам.

– И я тоже! – тут же заверил меня инфант.

Письмо было вскоре написано, обещание ничего не говорить снято, и я направился не в поместье к её родственникам, а в соседний дом, поскольку первое моё письмо было давно доставлено по назначению и маркиз в нетерпении ждал, когда я его посещу. Терпения у него, несмотря на переживание за племянницу, всё же было не занимать.

– Ваше сиятельство, – Бартоло внёс меня в комнату, где он находился вместе с тремя другими мужчинами.

– Ваше сиятельство, – он поднялся, – как она? Я получил ваше письмо, а также заверения, что вам придётся дать слабительное Вилене, чтобы расстроить их побег, вместе с просьбой не предпринимать ничего для её поисков, чтобы не спугнуть.

– И я благодарен ваше сиятельство, что вашей выдержки на это хватило, – спокойно ответил я, склонив голову.

Бартоло протянул ему оставленную врачом рекомендацию.

– Сами порошки я передам вместе с вашей племянницей, – сказал я ему, когда он прочитал записку, – и главное ваше сиятельство, ни слова упрёка прошу вас! Они оба думают, что она была близка к смерти, так что просто воссоединитесь с родственницей, будто так оно и было.

– Разумеется ваше сиятельство, – маркиз быстро закивал, – и клянусь домом Кубелло, что останусь вашим должником за этот поступок.

– Главное, ваша племянница останется в Сарагосе, ваше сиятельство, и я попрошу вас, чтобы так оно и оставалось, хотя бы до момента возвращения инфанта обратно, – мой голос похолодел.

Он всё понял.

– Конечно сеньор Иньиго я не встану между вами и приказом короля, можете быть спокойным.

– Тогда я рад знакомству с вами и вами сеньоры, – я поклонился ему и остальным молчавшим, но внимательно слушающим дворянам, – пусть и обстоятельства для этого были такие необычные.

– Это взаимно граф, – мне поклонились все четверо.

– Что же тогда пора семье воссоединиться, – я показал на дверь за собой и мы отправились наружу, а затем перешли через улицу, зайдя в таверну.

Смотря за тем, как маркиз весьма убедительного врёт, чуть ли не рыдая при этом, убеждая Вилену в том, что он знает, что едва не потерял дорогую племянницу и благодарит бога, что моя помощь и помощь врача пришли так своевременно. Благодарно смотрящая на меня девушка вдохновенно врала ему, что тоже испугалась, что может умереть и не попрощаться с родными и дядей. А я же стоял и радовался, что инфанта в это время мы заперли вместе с епископом, подальше от маркиза.

Оба лжеца вскоре счастливо обнялись и девушку, осторожно погрузив на тут же сделанные носилки увезли домой, а мне достался рыдающий парень, который хотел как можно быстрее уехать из города. Нужно ли говорить, что его желание сбылось быстрее, чем он об этом думал.