Текст книги "Пиратский граф (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

30 сребреников – 3. Пиратский граф

Глава 1

Copyright © Распопов Д. В.

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя, сигарет, нетрадиционным отношениям, педофилии, смене пола и другим действиям, запрещенным законами РФ.

В описанном мире другая система времени, возрастов и система исчисления. Все герои при пересчете на нашу систему совершеннолетние. Автор и издательство осуждают употребление наркотиков, алкоголя и сигарет, нетрадиционные отношения, педофилию, смену пола и другие действия, запрещенные законами РФ.

Имена, персонажи, компании, места, события и инциденты являются либо продуктами воображения автора, либо используются фиктивным образом. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, или фактическими событиями является случайным.

* * *

21 ноября 1455 A . D ., Сеговия, королевство Кастилии и Леона

Следующим утром, после крайне молчаливого совместного завтрака, дядя отправился по моим делам, отец заперся в своём кабинете, а дедушка взял меня с собой.

– Как глава дома Мендоса мне нужно засвидетельствовать своё почтение королю, раз уж я прибыл в Сеговию, – объяснил он мне и добавил, – на самом деле, это приходится делать, чтобы он не думал, что я затеваю мятеж, что в общем-то обычное дело в Кастилии, так что поедем покажу тебе заодно сам город.

– Я только с удовольствием дедушка, – быстро согласился я, – только Бартоло скажу одеть меня в лучший костюм.

– Ты конечно выглядишь в своих одеждах, словно римский щёголь, приехавший в провинцию, – покачал дедушка головой, – и своим нарядом привлечёшь к себе внимание.

– А, то есть моей внешности недостаточно для этого? – удивился я.

– Иньиго, поступай как знаешь, – отмахнулся от меня глава семьи, поскольку ему самому нужно было одеться.

Встретились мы через полчаса, когда наша, а точнее моя повозка была готова, охрана и сопровождение также были готовы ехать с нами.

– Главное, – наставлял он меня в пути, когда мы поехали по каменной мостовой в сторону замка, – на встрече с Его высочеством больше молчи, поскольку язык – враг твой.

– Мне-то к королю не нужно, – удивился я, – я подожду вас где-нибудь.

– Мы тебя не представляли ему, – нехотя ответил он, – а раз ты первый раз в главном городе, то придётся это сделать.

– У меня и правда с этикетом не очень, – задумался я, – у короля Арагона я оба раза был по делам Святого престола.

– Вот! – дедушка поднял указательный палец, – найди себе учителя, а пока помалкивай.

– Хорошо, – кивнул я, – как скажете ваше сиятельство.

В замок Алькасар куда мы въехали, нас принял управляющий, сказал, что позаботится о людях, повозке и лошадях, поэтому в сопровождении только четырёх родственников, мы пошли внутрь. Удивлением для меня стало не сильно насыщенная жизнь королевского двора, поскольку я думал тут будет то же, что и у Альфонсо V, но нет, коридоры и залы, из которых состоял дворец, были полупусты и лишь редкие дворяне показывались на виду, здороваясь с дедушкой, а на меня лишь с любопытством посматривая.

– Как-то тут пустовато, – тихо заметил я.

– Пачеко постарался отдалить всех от короля, – пожал плечами глава дома, – так что дворец и правда видел более славные имена.

Мы дошли до зала, который маркиз назвал Залом гобеленов и стали ждать, когда о нас доложат. Оказалось, что ждать нужно было приличное количество времени.

Когда мы начали изнывать от скуки, двери зала открылись и оттуда вышел высокий, худой мужчина за сорок, с властным и холодным выражением на лице. Рядом с ним шел похожий на него лицом дворянин, но значительно выше ростом и крепче в плечах, мне же больше бросилась в глаза сильно потёртая рукоятка меча, который висел у него на боку. Все это я заметил быстро, видя, как дедушка сразу подобрался и на его лице появилась каменная маска.

– Маркиз Сантильяна, – увидев нас, мужчина лишь обозначил лёгким кивком, что нас заметил.

– Маркиз де Вильена, – глава дома Мендоса кивнул ему ровно так же.

– А это что за уродливый шут рядом с вами маркиз? – заинтересовано спросил у дедушки, спутник Хуана Пачеко.

– Не знаю, где вы увидели шута сеньор, я не имею себе привычки заводить их, – холодно ответил ему дедушка, – что же касается персоны, что находится рядом со мной, это мой внук – граф Иньиго де Мендоса.

– А сам граф, говорить получается ещё не умеет? – ехидно поинтересовался тот.

Смотря на наглую, усмехающуюся рожу явного родственника Хуана Пачеко, который с лёгкой улыбкой смотрел за этой перепалкой, я чуть было не высказался о том, что думаю о людях подобных ему, но вспомнив, что рядом глава рода, да к тому же который попросил меня сдерживаться, я ответил мягко и спокойно.

– Я изъясняюсь на десяти языках сеньор, так что наверняка смогу ответить вам на любом, на каком говорите и вы.

Скрытое оскорбление понял только дедушка и маркиз де Вильена, лёгкая улыбка с лица которого тут же слетела, но его родственник явно не был столь же умён, как он, поскольку не понял, что я весьма скептически отозвался о его умственных способностях и продолжил говорить мне дерзости.

– На каких же сеньор? – на его лице появилась издевательская улыбка, – языке коз? Свиней или собак?

Я покачал головой и мирно заметил.

– Пожалуй я переоценил свои силы сеньор, поскольку на тех языках, знание в которых сейчас высказали вы, я не могу говорить. Прошу меня простить за мою самонадеянность.

– Такая же бесхребетная тряпка, как и все Мендоса, – фыркнул тот, – ни яиц, ни горячей крови в венах.

Дедушка потемнел лицом и собрался ответить, но я успел первым.

– Сеньор, я к сожалению, пока не знаю вашего имени, но спешу вас заверить, что обязательно узнаю его и запомню, – спокойно и умиротворяюще заметил я, – поэтому попрошу вас лишь об одной вещи.

– Это о какой же⁈ – изумился дворянин.

– Не умрите пожалуйста раньше того времени, когда я вырасту, – спокойно и не повышая тона голоса, ответил я ему с улыбкой, – уверен, у нас будет о чём с вами поговорить.

Собеседник недоумённо посмотрел на меня, фыркнул и сказал, обращаясь к родственнику.

– Идём Хуан, этот разговор меня утомил.

С этими словами он повернулся и пошёл дальше по коридору, а маркиз де Вильена бросив на меня задумчивый взгляд, пошёл за ним.

– Что это за неотёсанная обезьяна? – ровно тем же тоном, каким я разговаривал с незнакомцем, я поинтересовался у дедушки, когда они скрылись с глаз.

– Младший брат Хуана Пачеко – Педро Хирон, – ответил глава семьи, и ласково посмотрел на меня, – вот можешь же когда хочешь. Почему не можешь также разговаривать с отцом? Только без скрытых оскорблений, конечно.

– Если вы ваше сиятельство хотите, то я могу конечно, – развёл я руки, – но вы ведь понимаете, что скрывалось за моими словами?

– Более чем Иньиго, – кивнул он, – ладно об этом позже, идём, я вижу, что нас зовут.

Один из слуг, кланяясь маркизу подошёл и сказал, что Его высочество готов нас принять.

– Идём, – бросил он и пошёл следом за слугой, и я на руках молчаливого Бартоло.

Когда мы вошли в небольшой зал, то неестественность происходящего сразу изумила меня. Пол был целиком застелен толстыми коврами, кругом лежало много набивных подушек, а из всей видимой мебели в комнате европейского короля был только низенький стол, чтобы с него можно было лёжа, доставать фрукты и закуски.

Рядом с ним как раз и возлежали на подушках двое мужчин в просторных белых арабских одеждах. Первый худой, небольшого роста, коротко стриженный и какой-то нервный, поскольку часто и коротко смеялся пока мы подходили ближе, второй же был идеалом мужской красоты: длинные, чёрные словно смоль волосы, гордый профиль и крепкое тело, я уже молчу про лицо, которое явно привлекало к себе множество женских взглядов. В общем он выглядел таким, как и должен быть король.

– «Странно тогда почему у него проблемы с женщинами, – удивился я, – с такими-то данными».

– Его высочество Энрике, к вам маркиз де Мендоса и граф де Мендоса, – объявили нас, когда мы оказались прямо напротив обоих мужчин и поклонились.

– Граф? – тут же изумился мелкий из мужчин, – не помню, чтобы я жаловал графство семье Мендоса.

Моя челюсть едва не упала на пол, поскольку тот, на кого я не мог даже подумать, что это король, из-за крайне скажем так весьма посредственной внешности, им на самом деле оказался.

– Король Арагона, Альфонсо V наградил моего внука графским титулом за его заслуги при работе на Святой престол, Ваше высочество, – ответил дедушка с поклоном, но голосом полным достоинства.

– А да, мне говорили об этом, – вспомнил король, поморщившись и окинув меня задумчивым взглядом, – мне он кажется весьма привлекательным женихом, да Бельтран?

Он обратился с вопросом ко второму мужчине.

Тот весьма осторожно заметил.

– Ваше высочество, кого же вы наметили в жёны сеньору Иньиго? Поскольку мне кажется, что нужно быть весьма достойным человеком, чтобы получить титул по заслугам, а не по рождению.

– Намекаешь Бельтран, что я до сих пор тебя не наградил им? – поморщился капризно король, – да меня Пачеко на ужин съест, если я тебе передам какие-то земли.

– Ваше высочество – король Кастилии вы, – заметил тот спокойно.

– Да, да, – вздохнул тот, и повернулся снова к нам, – мне вот кажется было бы забавным, устроить шутливую свадьбу графа Мендосы и инфанты Изабеллы, я считаю они были бы друг другу идеальной парой.

Я таких шуток не понимал, но помня предупреждение главы семьи, посмотрел на дедушку.

– Иньиго хотел посвятить себя служению Господу, Ваше высочество, – не моргнув и глазом соврал тот, – так что инфанте вам нужно поискать другого, но не менее достойного мужа.

– Этим мы и занимаемся, – нехотя кивнул тот.

– Ваше высочество, – я поняв, что лучше момента для сватовства просто не найду, опередив дедушку, начав говорить сам, – от имени короля Арагона, Сицилии и Сардинии, а также Неаполитанского королевства – Альфонсо V прошу руки вашей сестры доньи Изабеллы, для сына его брата, короля Наварры – принца Фердинанда.

Мои слова прозвучали и повисли в комнате, поскольку оба мужчины, да и дедушка тоже, изумлённо на меня уставились, словно не веря, что я не только могу говорить, но ещё и при этом от лица другого короля. Молчание продлилось ещё минуты две, пока наконец король Кастилии не отошёл от шока, ответив мне сам.

– Странно, что Мендоса стали чтить Арагон больше, чем Кастилию, начав говорить от имени другого короля, – весьма прохладно ответил он мне.

– Если Его высочество будет так милостив ко мне, то я с радостью обменяю графство в Арагоне, на графство в Кастилии, – спокойно ответил я, чем погрузил всех в ещё большее изумление.

– Каков наглец! – в восхищении захлопал в ладоши король Энрике, поворачиваясь к лежащему рядом мужчине, – Бельтран, он ещё более нагл, чем ты! Я думал такое невозможно в принципе!

Дворянин скептически посмотрел на меня и заметил.

– Если Мендоса просят для себя графство, то я Ваше высочество тогда меняю свои пожелания и теперь хочу быть не меньше, чем герцогом!

Шутка Бельтрана де ла Куэва явно разрядила обстановку, поскольку король задрыгал ногами и засмеялся. Мы все вежливо поулыбались и подождали пока он закончит.

– Ваше высочество, так что я могу передать королю Арагона от моего короля Кастилии? – снова поинтересовался я, когда Энрике IV, вытирая слёзы снова посмотрел в мою сторону.

Король ответил почти сразу, так словно судьба Изабеллы была уже им решена ещё до моего прихода.

– Мой ответ – нет, – сказал он, – этот брак не принесёт пользы Кастилии, а только даст защиту Арагону от Франции, что противоречит нашим королевским интересам. Наша земля и так обескровлена, чтобы ввязываться в ещё одну, новую войну.

– Благодарю вас Ваше высочество, – поклонился я, – обязательно уведомлю Его высочество Альфонсо V о вашем ответе.

– Благодарю вас маркиз, что привели своего внука, он весьма посмешил нас, – король посмотрел на дедушку, который поклонился ему, – вы свободны.

– Ваше высочество, – он и я поклонились и направились к выходу.

Когда мы вышли в коридор, дедушка недовольно посмотрел на меня.

– Иньиго это была весьма опасная просьба, если бы не Бельтран де ла Куэва, король мог и не так спокойно на неё отреагировать.

– Я обязан был спросить ваше сиятельство, – спокойно ответил я, – так хотя бы у меня будет что написать королю Альфонсо.

– Опять играешь с огнём, – покачал он головой, – ладно, обязательное посещение мы сделали, поехали дальше, я тебя ещё с кое-кем познакомлю. Только на первую встречу, пусть тот иудей, что находится в твоей свите, понесёт тебя вместо Бартоло.

– Темните дедушка, но я вам верю, – хмыкнул я и Бартоло, держащий меня на руках, кивнул, что слышал и понял.

Мы пошли на выход, как внезапно услышали звон мечей. Заинтересовавшись, я попросил дедушку свернуть и посмотреть, кто там дерётся. Он не стал спорить и повернул, чтобы вскоре с галереи второго этажа увидеть внутри небольшого дворика тренировочную площадку, на которой два крепких мужчины, одетых лишь в обтягивающие кожаные бриджи и распахнутые белые верхние сорочки, тренировались, пытаясь достать друг друга затупленными стальными мечами.

– Вот это у тебя чутьё Иньиго, – изумился дон Иньиго, показывая на одного из мужчин, – вон тот, кого ты хотел увидеть – архиепископ Толедо и примас Кастилии – Альфонсо Каррильо де Акунья.

От удивления, при взгляде на крепкого, высокого мужчину без капли жира на теле, я решил уточнить.

– И это архиепископ⁇

– Тебе здесь не Рим Иньиго, – хмыкнул дедушка, – наши священники проповедуют с мечом в руке.

Присмотревшись к Каррильо, я увидел подтверждение ранним словам дедушки о том, что на шее мужчины рядом с крестом определённо что-то ещё есть. Я был обязан увидеть, что.

– Мы можем спуститься? – попросил я его, – хочу лучше его рассмотреть.

– Не понимаю зачем это тебе, но ладно, – пожал он плечами и повёл нас с Бартоло по переходам, чтобы мы попали на первый этаж и тренировочную площадку.

Там ситуация изменилась, и довольный архиепископ уронил своего соперника на землю, приставив тупое оружие к его шее.

– Раунд за вами Каррильо, – недовольно сказал тот, и его соперник рассмеялся, затем убрав меч, протянул ему руку, предлагая помощь. Мужчина не стал артачиться и воспользовался рукой соперника, поднимаясь на ноги.

– Вы бы лучше проводили время в молитвах архиепископ, – недовольно сказал он, – а не на тренировочном поле.

– Дорогой адмирал, тогда как я буду вас побеждать? – рассмеялся Каррильо.

Тут они увидели, что за ними наблюдают и повернулись к нам. Опознав дона Иньиго, архиепископ стал серьёзен.

– А я думаю, откуда это потянуло падалью, – понюхал он воздух, – и стервятники тут как тут.

Дедушка даже не повёл и ухом на это оскорбление.

– Знакомлю внука с королевским дворцом ваше преосвященство, – вежливо сказал он, – и не смог пройти мимо двух сражающихся на мечах мужчин.

Каррильо внимательно посмотрел на меня и сделал пару шагов в нашем направлении.

– Внимание! Вам зачислено 1 очко за поиск нужного объекта!

Тут же прилетело мне системное сообщение, и моё сердце вздрогнуло, когда я увидел на шее священника ровно ту же монету, что мне была нужна. Висела она как раз рядом с христианским крестом и это был действительно весьма странный амулет для католического архиепископа.

– Внимание! Вам зачислено 1 очко за поиск нужного объекта!

Стали приходить ко мне сообщения, чем ближе он ко мне подходил.

– А-а-а, так вот как сейчас выглядит новое поколение рода Мендоса, – архиепископ остановился напротив нас, – кара господня за все ваши прегрешения?

– Странное украшение у вас на шее для священника, ваше преосвященство, – вмешался я в разговор умиротворённым голосом, хотя дон Иньиго явно хотел ответить что-то колкое в ответ на его грубость.

При моих словах о монете, архиепископ тут же напрягся, я прямо видел, как он остановил свою дёрнувшеюся было руку, от желания поднять её и скрыть предмет на шее, от моего взгляда.

– Подарок матушки, – сквозь зубы процедил он, стараясь скрыть своё волнение.

Я уже нисколько не сомневаясь, что это именно та монета что мне нужна, хотя и не мог дотронуться до неё, чтобы опознать, легко улыбнулся и протянув руку к своей шее, медленно потянул за золотую цепочку и под изумлённым взглядом архиепископа вытащил монету, копию той, что была у него.

– Представляете, какое совпадение ваше преосвященство, – с лёгкой улыбкой на губах, я видел, как расширяются его глаза при виде неё, – мне мою тоже матушка подарила.

Его глаза жадно пожирали мою монету, но ровно по той же причине, по какой я не мог подойди к нему, этого же не мог сделать и он. Тогда у окружающих появятся вопрос относительно этих одинаковых на вид монет. Так что он с трудом оторвав взгляд от моей, неожиданно склонил голову в жесте приветствия.

– Был рад знакомству с вами Иньиго де Мендоса, теперь я уверен, что это не последняя наша встреча, – ответил он спокойно и отошёл к своему напарнику по тренировке, оставляя всех присутствующих, кроме меня, в полном недоумении сменой своего поведения.

Я же, только что получил лишнее подтверждение своим мыслям о том, что эти монеты не так просты, какими кажутся и архиепископ явно знает о них больше, чем я. Собственно поэтому, когда дедушка и сказал о том, что тот носит рядом с крестом старинную монету, я тоже решил повесить себе на цепочку такой же тирский шекель, чтобы посмотреть на реакцию архиепископа и она меня полностью удовлетворила, объяснив некоторые моменты с этими странными монетами и тем активным поиском, который за ними ведётся. Об этом явно мне нужно будет поговорить с архиепископом, но в более приватной обстановке.

Жаль конечно, что я не мог сейчас добраться до его монеты, чтобы хотя бы её просто опознать, поскольку Каррильо был слишком значимой фигурой, чтобы её можно было у него просто отнять. Продавать же шекель, зная о его возможностях, о которых пока не знал я, он точно не будет. Скорее архиепископ теперь будет жаждать заполучить себе мою монету, что послужит отличным поводом для нашей следующей встречи.

Всё это у меня промелькнуло в голове за мгновение, пока Каррильо со вторым мужчиной скрылся с тренировочной площадки.

– И что это сейчас было? – поинтересовался у меня дон Иньиго, внимательно на меня посмотрев.

– Не хочу врать вам дедушка, поэтому просто сделаю вид, что не услышал вашего вопроса, – вздохнул я, пряча монету обратно под камзол, – а архиепископ этот ваш, ой как непрост.

– Да я прямо кожей чувствую, что вы двое связаны какой-то тайной! – возмутился он, – начинаю понимать Диего, который хочет тебя выпороть. Что это за тайны такие, да ещё и от главы рода⁈

– За одно знание о которых, убивают дедушка, – я хмуро на него посмотрел, – так что прошу вас, давайте оставим эту тему.

– Мы ещё вернёмся к ней, – недовольно сказал он, но спорить к счастью не стал, так как на нас уже стали обращать внимание и показал, чтобы я тоже замолчал, и мы направились к выходу из замка.

Глава 2

Быстро покинув замок, мы вскоре поехали куда-то в город, в богатый квартал, судя по домам и хорошо одетым людям, которые гуляли по улицам. Каким же удивлением для меня стало, когда дверь дома куда мы приехали, открыл слуга, явно нехристианской внешности, а когда появился хозяин, радостно всплеснувший руками при виде дедушки, в мою голову стали закрадываться сомнения в том, что Мендоса такие уж хранители веры, какими хотели показать себя на людях.

– Дон Иньиго, какая честь и радость для меня, – льстиво подбежал иудей и стал пожимать обоими руками руку дедушки, – я как только узнал, что вы прибыли в город, тут же отправил сына узнать, не могли бы вы посетить меня.

– Авраам, я тоже рад тебя видеть, – маркиз улыбнулся и пошёл за евреем, который сразу же показал идти за ним.

Вот тут я сразу мог сказать, что в этом доме не бедствовали. Картины на стенах, ковры, дорогая мебель, всё говорило о достатке.

Собственно говоря, комната в которую мы пришли явно была гостиной и также шикарно обставлена, а я наконец смог переместиться с рук молчаливого и удивлённого Иосифа Колоны, на мягкую подушку кресла.

– Прошу познакомься с моим внуком, графом Иньиго де Мендоса, – представил дедушка меня, а затем хозяина дома, – Авраам Сениор, раввин и старейшина иудейской общины Сеговии.

– Рад приветствовать знакомого моего дедушки, уверен, что вы хороший человек, если смогли добиться его расположения, – заговорил я на иврите, вызвав этим шок и у маркиза, и у хозяина дома.

– Ваше произношение сеньор Иньиго, – удивлённо вскрикнул еврей, – просто превосходно!

Тут он посмотрел на моего сопровождающего и спросил его на этом же языке.

– Это ваша заслуга брат?

Иосиф Колон улыбнулся, и покачал головой.

– Я учу сеньора Иньиго арамейскому и древне иудейскому, чтобы он мог читать наши тексты в оригинале. Такого было его пожелание.

Восхищение, смешанное с изумлением, появилось на лице Авраама, но он перешёл обратно на кастильский, поскольку дедушка не понимал языка, на котором мы перебросились парой фраз.

– Ваше сиятельство, – повернулся он к нему, – позвольте выразить вам совершеннейшую признательность за то, что познакомили нас, а также моё восхищение образованностью вашего внука.

– Иньиго знает также древнегреческий и истинную латынь, – зачем-то прорекламировал меня ему дедушка, – и это, не считая остальных языков.

Иудей поднял руки к потолку.

– Какое счастье иметь такого внука сеньор Иньиго! – воскликнул он.

– Давай, покажи ему ту бумажку, – ворчливо ответил тот.

Хозяин дома закивал, позвал сына и тот вскоре принёс шкатулку, из которой была извлечена короткая записка, зашифрованная уже известным мне шрифтом.

– Иньиго, ты самый начитанный и умный, из всех, кого я знаю, – обратился ко мне дедушка, – посмотри пожалуйста, ты можешь прочитать, что там написано? Многие умы безрезультатно бились над переводом, но никому пока это не удалось сделать.

– Потому что письмо зашифровано, – кивнул я, – я уже сталкивался ранее с таким видом шифрования и могу его перевести.

Изумление проступило на лицах обоих взрослых.

– Серьёзно? – удивился дедушка, на что я кивнул, – тогда переведи пожалуйста, нам нужно знать, из-за чего умерло три человека, которые пытались доставить эту записку в Венецию.

– Это неделовой разговор сеньоры, – улыбнулся я, – если бы я всё делал бесплатно, я бы до сих пор жил в Гвадалахаре на деньги семьи.

На лице иудея расплылась блаженная улыбка.

– Сколько вы хотите за эту работу сеньор Иньиго? – поинтересовался он.

– А таки сколько вы можете мне за неё заплатить? – в голове у меня почему-то всплыли истории, оставшиеся от памяти Евгения Орлова про Одессу и одесских евреев, так что я невольно вставил в свою речь эти обороты. Причём это получилось у меня сделать легко и непринуждённо.

Маркиз с изумлением посмотрел на меня, иудей на Иосифа Колона, а тот отрицательно покачал головой, показывая, что этому он меня точно не учил.

– Ваш внук Ваше сиятельство мне так сильно нравится, что я готов познакомить его со своей внучкой, – с улыбкой сказал иудей.

– Давай обойдёмся без этого, – дедушка отмахнулся от подобной чести, – Иньиго ещё слишком мал, чтобы задумываться о девушках.

– Записка, – вернул я их обоих к нашим делам, – обычно за такое в Риме платят двести флоринов.

Брови иудея взметнулись вверх.

– За простой перевод сеньор? Почему так дорого?

– Вы всегда можете поискать в Кастилии того, кто сделает это для вас дешевле, – улыбнулся я своей самой запоминающейся улыбкой, – к тому же вы сами сказали, что очень хочется узнать, почему за неё пролили кровь.

Лицо дедушки наполнилось весельем, а вот иудей наоборот погрустнел, поняв, что сам совершил ошибку выдав свою заинтересованность в этом переводе.

– Сеньор Иньиго, ну хотя бы пятьдесят и я стану вашим лучшим другом, – попросил он жалобным голосом.

– Я минимум на что соглашусь, это на сто восемьдесят и пусть вашим другом останется мой дедушка, – не повёлся я на такой дешёвый развод.

– Сеньор Иньиго! Мои дети и внуки будут голодать месяц, если я отдам вам такие деньги! – взмолился он, – давайте хотя бы семьдесят.

– Греческие учёные признавали, что голодание полезно, – заметил я, – к тому же вы всегда можете продать одну из этих замечательных картин, что висят у вас на стенах. Я даже отсюда вижу, что они дорогие.

– Сеньор Иньиго! Это наследство моей бабушки! – тут же соврал он, – вы хотите, чтобы я продал память о любимой бабушке? Девяносто.

– Вспомните те случаи, когда она вас порола и продайте ей назло её самую любимую картину, – хмыкнул я, – сто пятьдесят и то, только из уважения к вашей бабушке.

На лице иудея появилось страдальческое выражение, он заломил руки.

– Синьор Иньиго! Подумайте о будущих перспективах, я всегда теперь буду обращаться к вам за переводом, что принесёт вам в будущем много золота! Сто десять.

– Будущее знает только Господь, – вздохнул я и перекрестился, – я же вынужден жить сегодняшним днём и что он мне принесёт. Сто тридцать и это моя последняя цена.

– Синьор Иньиго! Сто двадцать пять и моя вторая бабушка будет молить Яхве о вашем счастливом будущем! – взмолился он.

– Сто двадцать шесть, молитвы вашей бабушки и по рукам, – нехотя протянул я ему руку, за которую он тут же схватился.

– Иосиф закрой уши, – приказал я и когда еврей это сделал, я с ходу перевёл записку, поскольку видел текст и пока мы спорили расшифровал его. Речь там шла о вражде между банками Медичи и Паццы, а также том, что груз золота повезут из Сарагосы во Флоренцию в январе следующего года. Неизвестный автор предупреждал о необходимости усиления охраны, поскольку в сундуке будет не меньше тридцати тысяч золотых.

– Это всё, – улыбнулся я, видя, что иудей поражён скоростью моего перевода, – где мои деньги?

– Так быстро! И я отдал за это сто двадцать шесть флоринов⁈ – всплеснул он руками, – теперь мои дети останутся без сладкого. Вам не жалко малышей сеньор Иньиго?

– Сладкое портит фигуру, – наставительно заметил я, – к тому же сделка заключена, все приняли условия и пожали руки.

Он вздохнул и под веселым взглядом дедушки распорядился принести шкатулку, из которой скрупулёзно отсчитал мне монеты, выбирая оттуда самые старые и потёртые. Я уже не стал привередничать по этому поводу, сто флоринов, есть сто флоринов, к тому же заработанные на ровном месте.

Иудей протянул мне деньги даже без кошеля, но тут пригодился кошель Иосифа, и я специально, сам по одной монете пересчитал их, восклицая вслух, что эта вот подрезанная, а у этой вот совсем не видно благородного облика святого, изображённого там. Лицо иудея приняло страдальческое выражение, но он не сделал и попытки обменять монеты, я впрочем тоже, мне просто доставило удовольствие смотреть на лицо дедушки, который испытывал настоящее блаженство от происходящего и ничуть этого не скрывал.

Закончив с оплатой, мы попрощались и пошли на выход. Хозяин дома проводил нас, хотя часто горестно вздыхал, посматривая при этом на кошель, висящий на поясе у Иосифа, но его вздохи задевали меня не больше, чем прогуливающегося короля, вид нищих на своём пути. Так что я смотрел вперёд и ещё вежливо попрощался с хозяином дома, когда мы садились в повозку.

Когда же мы отъехали, я поймал на себе задумчивый взгляд дона Иньиго, на лице которого при этом гуляла улыбка.

– Что, деда? – поинтересовался я у него.

– Впервые за двадцать лет, я не заношу в этот дом золото, а уношу его оттуда, – признался он, – так что я пока в полном восхищении от своего внука и начинаю понимать, откуда у тебя появились собственные средства для жизни. Кому расскажу, что продал Аврааму-старшему воздух за сто двадцать шесть флоринов, ведь никто не поверит мне!

– Знания дедушка! – я постучал пальцем себе по голове, – мы продали не воздух, а знания. А в них как вы помните мы вложили минимум двенадцать тысяч золотых и мой бесценный усердный труд. Так что я ещё продешевил и мог наверняка вытрясти с него больше, но мне было просто лень узнавать пределы его терпения.

Маркиз улыбнулся и недоверчиво продолжил качать головой, кидая взгляды на кошель Иосифа, который приятно бряцал при каждом наезде колеса повозки на выпирающий из мостовой камень.

* * *

После иудея мы объехали ещё три семейства, с которыми дружили Мендоса и дедушка меня всем представил. Люди конечно старались не обращать внимания на мои уродства, но всё равно любопытных взглядов хватало. Правда благодаря Его высочеству Альфонсо V, их становилось всё меньше и меньше, когда люди слышали мой титул. Урод без титула и урод с титулом – это были совершенно два разных человека и я это прочувствовал сейчас в полной мере. Когда меня представляли графом, взгляды чаще всего из любопытных, становились оценивающими, особенно у старшего поколения, которое заботило сохранение и преумножение рода, а не внешность человека. Как говорил дон Иньиго, хорошая родословная была важнее личных качеств, и я его прекрасно понимал. Когда человеческая смертность огромная и один человек мало что значил, то род и продолжение его процветания, были основным занятием глав всех семейств Европы и Кастилия не была исключением.

Так что между делом, ему поступило два предложения с вариантами невест для меня, и он пообещал подумать, несмотря на моё возмущение. Старики со смешками смотрели на мои потуги быть самостоятельным, поскольку лучше всех понимали, что пока моя фамилия Мендоса, я буду подчиняться главе рода, вне своих личных пожеланий.

Так что наконец бесконечный день встреч вскоре закончился, и мы вернулись домой. Отца не было, зато дядя выглядел довольным, сказав, что все письма написал, нужных людей оповестил, так что по обоим моим просьбам остаётся только ждать ответов. Поблагодарив его, я направился к Томасу, чтобы узнать, как он провёл день.

– Всё отлично Иньиго, – улыбнулся мне мужчина, – я молился и заглянул в ближайшую к дому церковь.

– Дядя написал письма, касающиеся тебя, так что нам остаётся только ждать, – рассказал я ему новости, – но я думаю три тысячи флоринов решат дело.

– Огромные деньги сеньор Иньиго, – он стал печальным, – я боюсь никогда не смогу их вам отдать.

– Томас! – притворно возмутился я, – я и не прошу от тебя этого! Это мой вклад в твоё будущее! Я, как и твой дядя, желаю для тебя лучшего и уверен, что тебя ждёт блестящая карьера!

Томас смутился, но я видел, что ему нравится представлять себя кем-то большим, так что мои слова ложились на весьма благодатную почву.

– Тогда обещаю тебе Иньиго, что никогда не забуду твою доброту, – он серьёзно посмотрел на меня, – хотя и понимаю, что в большей части твоё хорошее отношение, это заслуга дяди, а не моя.

– Томас не будем об этом, ты сам видел, как лучший друг бросил кардинала, став папой, – отмахнулся я, – так что давай не будем так далеко загадывать, пока я просто хочу устроить твою жизнь так, как ты этого заслуживаешь.