Текст книги "Бойтесь ложных даров!"

Автор книги: Дмитрий Вейдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Поначалу дела продвигались хорошо. Бетайры и прочая скотина лезли на стены с удвоенной яростью, поскольку он пообещал всем удвоенные дозы диоксина в течение месяца и возможность вдоволь поизголяться над пленными. Он имел на это право, поскольку стерва Темен была затребована Батором на орбиту с доклалдом, и он мог по классической "наземной" тактике бросать в атаку свои войска. Бетайры бетайрами, но лишние потери ни к чему, тем более, часть из них потом ляжет на его прайд. Может статься, что трофеи по результатам ритуала селфмерда не превысят потерь. Ну что ж, главное – честь!

Вал негуманойдной биомеханической силы кащер смял островки сопротивлеия у берега и генерал, спрыгнув с борта своего покореженного коптера, вместе с бетайрами направился к возвышавшемуся пику Шиз-горы и кораблю Древних.

Бой затихал, "хантеры" добивали оставшихся механических противников, потороша и растаскивая куски обшивки и электронные внутренности по песку. Очевидно, уцелевшие повстанцы и имперцы рассредоточились в прибрежных скалах или засели в самом корабле, старый корпус которого мог выдержать долгую осаду.

Неожиданно один из младших офицеров-людей доложил, что сопротивления у корабля не наблюдается. Похоже, что имперцы как сквозь землю провалились.

Сакрошвили всегда гордился своей способностью логического анализа, а потому составил единственно правильный в данном случае вывод – имперцы ушли на шаттле, который все-таки смогли починить после падения. Раздосадованный тем, что приходилось действовать через Темен, он вызвал звено аэрокосмических истребителей и штурмовиков, послав их прочесывать районы предполагаемого местоположения шатла Империи. Они не могли просто так далеко уйти!

Немножко разочарованный по поводу того, что остался в живых (поди тут объясни своим хроникерам в прайде и аудиторам кагана, что хоть как лев бросался в самое пекло, но волей Хаббербранта его избавило от развоплощения).

Выслушав донесение второго адьютанта, он отправился на небольшой машине на воздушной подушке к кораблю, чтобы, как верховному представителю Каганата Кащер, первому вступить на его территорию и, впослдествии, по закону требовать у Батора и Темен свою долю в награду.

При подъезде его внимание привлек большой пустой металлический ящик лежащий под корпусом гигантского челнока между его телескопических опор. Забравшись с разведкомандой внутрть, он вспомнил кадры старой кинохроники, рассказывающей о вооружении Империи. Именно в таких контейнерах поганые носили ядерное оружие, запрещенное к применению всеми междупородными конвенциями и соглашениями.

Но его внимание привлекли более странные находки в корабле – остатки оборудования для гибернации… все было настолько древним и простым, что генерал почувствовал жжение на своих плечах (к новым нашивкам и звездочкам, однозначно). Кто знает, может быть Батор искал останки или клоны Первых учителей или, быть может, САМОГО? Радужные перспективы замаячили перед глазами Сакрошвили. Еще бы, такие трофеи, что могут перевернуть всю эту часть Вселенной и освободить место у подножия трона нового Владыки!

Спустившись со свитой в двигательный отсек, он приказал обшарить все закоулки. Похоже, что имперцы все унесли с собой, а то, что не удалось демонтировать – раскурочили. Н-да, и никаких гибернационных камер!

Неоджиданно его привлек возглас кого-то из младших офицеров.

– Смотрите! Что они оставили!

Сакрошвили бегом подбежал к находке и ужаснулся, узнав стандартную всеземельную тактическую ядерную мину в боевом состоянии.

– Кашорей тичер! – он грязно выругался, не к слову вспомнив Первых и лихорадочно принялся вызывать эвакуационную команду. Однако на шаттлах, находящихся в тридцати километрах в глубине плоскогорья истолковали его информацию по-своему и принялись экстренно прогревать двигатели, чтобы увести корабли из зоны поражения. Что им до нескольких тысяч уродов и кучки офицеров!

Забыв все правила приличия, Сакрошвили бросился к выходу, рассчитывая сеть на первый попавшийся снаружи коптер. Его мысли были спутаны и уже никак не отраждали картину героической смерти и посмертного триумфа. Им действовало одно желание выжить, спасти свою душу, а там – будь что будет! В атомном пекле не уцелеет даже "кейлар" и жрецы никогда не смогут воскресить или клонировать его разум.

Оттолкнув мешающего адютанта, он услышал громкий щелчок позади себя и обернувшись, увидел, как изменились тени в огромном пространстве маршевого отсека. Полоса искажения прошла через весь объем помещения, и в уши ударил многоголосый вой существ, предчуствующих свою смерть. Время замедлилось и, застыв на месте, Сакрошвили увидел, как отсек заполнил фиолетовый туман, переливающийся всеми цветами радуги. Море огня хлынуло на свободу, и в последние миллисекунды своей жизни, разрываемый на субатомные частицы, Сакрошвили почувствовал невырозимую тоску. Мир исчез, и наступила полная темнота.

* * *

Когда Виктор проходил мимо кубрика для младшего офицерского состава (обстановка на корабле не слишком отличалась от имперских стандартов) и только открыл дверь своей каморки, на которой уже один дотошный автомат подвешивал табличку с его именем и должностью, как в уши ударил истошный вопль сирены. Кащеры, учитывая их земные корни, также были склонны к старине, и потому на стенах вовсю мигали обыкновенные лампы накаливания, «лампочки Чабайса», как грязно выругался один из техников, рассматривая причины тревоги на монгиторе, с выплывшей надписью "Alarm! Danger of a nuclear attack! "

Тут и без познаний в старокащерском можно было угадать причину паники, глядя на ополоумевший от ужаса младший офицерский состав. Одно дело, погибнуть в бою, когда даже в случае уничтожения 99% тела установленные жрецами биоприсадки сохранят ту неразрывную связь с "душой" и оставят надежду впоследствии, когда появится такая возможность, воскресить кащера в теле иегуа (по крайней мере, тому учат Закон и Предание). И совсем другое – сгореть в адском пламени.

Корабль огласился гулом маршевых ионных двигателей – пилоты не стали тратить времени на прогрев антигравитационых установок. В обзорный экран было видно, как, побросав технику, к челнокам стали сбегаться люди и синтеты. Последних, под угрозой смерти и взрыва нашейных колец заставляли возвращаться назад и искать укрытия в скалах, благо те же бетайры могли выдержать пятидесятикратную дозу облучения.

Во время осады корабли делали несколько рейсов. Теперь предстояло за один раз на нескольких челноках эвакуировать всех кащер, доставленных сюда за три дня.

Тяжелый челнок, мягко раскачиваясь на столпах оранжевого пламени, медленно поднимался над поверхностью. Пилоты даже как следует не вывели его в стратосферу, когда включили вспомогательные толкачи на полную можность, чтобы побыстрее убраться из зоны поражения. Лишним будет напоминать, что все незакрепленные предметы попадали со своих мест, когда корабль, накренившись на сорок пять градусов, повернул в сторону от Кустара.

Уцепившись за поручни, Виктор с тревогой смотрел на обзорный монитор. Ушло еще несколько шаттлов, меньших по размеру. Характерные следы в воздухе вели в разные направления – пилоты мало задумывались о том, куда они летят, лишь бы поскорее убраться восвояси.

Челнок уже почти подошел к звуковому барьеру, находясь на высоте в десять километров, откуда плоскогорье представляло собой сплошную мешанину скал пиков, ущейлий. Неожиданно в нескольких десятках километров влево вспыхнула яркая фиолетовая точка, которая стала быстро разрастаться в пронизываемый багровыми сполохами и молниями сверток. Сгусток энергии взорвался, разнося на мельчайшие частицы скалы, остатки техники и сам воздух. Вся северная сторона неба полыхала адским пламенем – остатки ядерного горючего челнока Древних вкупе с реакцией аннигиляции нескольких магнитных капсул многократно усилили силу обычной тактической мины.

Виктор пытался прикинуть, успели ли его друзья уйти достаточно глубоко под воду и далеко, чтобы их не настигла убийственная отдача и всепроникающая радиация гафниевого заряда. В этот момент челнок кащер настигла ударная волна. Тысячетонная махина затряслась, и застонали ее крепежные конструкции и внешние переборки, с трудом выдерживая игру титанических сил на корпусе корабля. Можно было предположить, что в радиусе пятидесяти километров от эпицентра не уцелело ничего живого.

Ударной волной челнок бросило к поверхности с двадцатикратной перегрузкой, и только вовремя пущенные гравиторы, к которым пришлось присовокупить всю мощь маршевых двигателей, когда к потоку ионов из прямоточного двигателя присоединились античастицы, спасли ситуацию. В полукилометре от земли полет челнока стабилизировался и следующую ударную волну, меньшую по силе, он встретил кормой.

– Дальше не будет ничего интересного, – произнес кто-то за его спиной.

Виктор обернулся и увидел своего непосредственного начальника, лейтенанта Теслу.

– Имперские собаки сожгли половину соединения, правда, неизвесто, может быть, откинули копыта и сами. – Лицо было украшено несколькими царапинами, а серо-оранжевая униформа была порвана в нескольких местах. Как это не странно, но она вновь показалась Виктору довольно симпатичной. Помня приказ отвечать на языке "конкретного противника", он поспешил добавить.

– Надеюсь, удалось эвакуировать достаточное количество…

– Держите карман шире, сержант, мы потеряли всю штурмовую колонну и этого генерала из наземников, как его там… чернявенького… Сакур… Спайдер… в общем, досталось по полной.

– Имперцы?

– Неизвестно… честно говоря, не нам отдуваться перед Батором придется. Есть и другие проблемы!

– Да? – Виктор, не сводя взгляда с ее завораживающих зеленых глаз, осмелился переспросить.

– Не забывайтесь, сержант… понимаю не сладко пришлось и вам, но все же этих имперских федератов и интриганов из ООС необходимо привечать до последнего! – Отрезала Тесла и рывком за плечи перевела Виктора из сидящего положения перед монитором в стоячее. – Не раскисать! Вам еще попахать придется, не на синекуру устроились!

Почувствовав весьма ощутимый пинок пониже спины, Виктор счел за лучшее удалиться в свою каюту, по пути размышляя о проблемах мазохизма и о том, что неплохо было бы… но тут размякший ум наткнулся на стену вдолбленных и усвоенных догматов "Имперского порядка" и многих других аксиом, и слащавое, похотливое желание уступило место трезвой оценке своего положения и попыткам выработки определенного плана действий. Предстоящую ночь ему надлежало провести за гипноучебниками по кащерскому новоязу и истории каганата. А завтра, на орбите он как-нибудь постарается добраться до Дитера и Искандера, что засели в отсеках для "поченых гостей" двумя уровнями ниже.

* * *

Подобно тому, как жрецы кащер подсадили свое население на иглу омоложения, так и в отношении синтетов с целью избежать возможных волнений и бунтов в их генетическую программу встраивались элементы самоуничтожения: клонированный или искусственно созданный организм погибал, если по истечении определенного промежутка времени не вводил себе специализиролванный комплекс химических препаратов, основанный на химическом соединении, известном в простонаречии как диоксин.

Синтет Мыкола, кстати, сам давно не получавшей очередной порции живительного зелья (в бой не идешь – становись последним в очередь) скрылся в расщелине с целым грузовиком диоксина, когда была отдана команда на эвакуацию. Естественно, его никто бы не пропустил на корабли и, подобно еще нескольким сотням вояк он пытался найти убежище в пещерах Кустара.

За те десять минут, что успели пройти с момента эвакуации до взрыва, он на своем грузовике успел добраться до ангара, выжженного день назад в сплошной скале. Пятьдесят метров стали, бетона и скальной породы должны были спасти от последствий комбинированного взрыва.

В пещеру уже успело набиться несколько сотен беглецов, расположившихся между несколькими полуразобранными боевыми машинами и орбитальными транспортными средствами. Они с радостными возгласами приветствовали появление голубой машины на воздушной подушке с такой притягательной надписью на баке позади кабины "Dioksini Beitari Harchovi", привезшей им двадцать тонн счастливой жизни.

Многие из бывших сослуживцев Мыколы, когда-то шпынявшие и поколачивавшие щуплого синтета, теперь бросились качать его на руках (старинный обычай еще со времен седой старины, когда бетайров называли по-другому, вот только не понятко как).

Атмосферу всеобщего праздника прервал сильный подземный толчек. Все попадали и покатились по своим норам.

Мыкола, закутавшись во всевозможные накидки, затаился под посадочными опорами своего грузовика. Пока наверху грохотало, и земля, измученная невыносимым огнем, дрожала, а со свода пещеры падали массивные каменные блоки, синтет пытался забыться, вспоминая так трудно поддающиеся пониманию картины былой жизни, остатки цепочек генетических воспоминаний. Бывали случаи, когда и другие бетайры начинали "грезить", вспоминая несуществовавшие никогда образы, но с ним это происходило чаще. Гоня от себя навязчивые воспоминания (так и двинуться можно!), он стал вспоминать историю своей породы.

Когда первые Ученики по воле Хаббербранта и, руководствуясь его заветами вместе с Серыми Учителями, призвали народы к осуществлению Великого Проекта, в стране под названием Кучуман нашлись и сторонники, и противники новых идей. Сторонники стали называть себя людьми Айщенаки, а противники – Нуковичи. По преданию, так звали предводителей враждовавших кланов, в борьбе которых принимали правители других государств планеты Эрс. Предания умалчивают, как проходила эта борьба. Известно только, что первоначально друг другу противостояли государства Юсамалос (родина Хаббербранта) и древний оплот зла, известный под названием "Страны Красных Медведей". Кто такие "красные медведи" Мыкола представлял плохо, но наставники и гипноучителя внушали ему, что это была самая страшная порода существ, злобы которых хватило на то, чтобы открыто противостоять силе Хабербранта и Серых Учителей, несмотря на то, что государство их было расчленено на части, а народ стал вымирать и в бесконечной злобе убивать друг друга.

Представители этого государства пытались уничтожить Айщенаки, смертельно окормив народного вождя, но им не удалось убить его. Под воздействием яда он превратился в новое, высшее существо – первого гейтара. В знак приверженности идеям Великого Проекта сначала все высшее руководство Кучуман приняло идею бетайризма, силой заставив весь народ приложиться к чаше с диоксином, убеждая неразумных присоединиться к ожидающим лучшей доли.

И с тех пор, когда бетайр появляется на свет в клонирующей машине (единственный достойный способ начать жизнь, которого лишен даже Светлейший каган, не говоря даже о других старших офицерах, передавших право быть "безгрехарожденным" своим верным солдатам), первоначально его называют "бетайри Нуковичи", как символ первоначальных грехов его предков. И только после своего первого причастия к диоксину и убийства иегуа голыми руками он получает право называться "бетайри Айщенаки".

Тут Мыкола с грустью вспомнил о своем Испытании, когда он (ошибка эрванов!) не смог убить своего противника и остался в таком промежуточном положении на всю свою жизнь, претерпевая унижения и издевательства других бетайров, получая четвертную дозу диоксина. Ах, если бы он вернуть тот многообещающий день бетайри-муштрун!

Бетайры обязаны искупить своими жизнями предательство Нуковичи и верно служить потомкам Первых Учеников – кагану и эрванам. За это они получают награду – вещества, продлевающие жизнь, безудержное веселье на ежегодных праздниках Kislotni Diskitek в честь Maidani Nezalezhni и право "первой добычи", особенно, в отношении женщин в покоренных государствах иегуа.

Получая пониженную дозу диоксина, Мыкола неожиданно обнаружил, что он, оказывается, превосходит своим интеллектом остальных, включая и свою серию по клон-банку. Немногие бетайры достигали пресловутого "порога Джобуша" в 94% (великий каган устанавливает своим указом черту, выше которой бетайр в своих размышлениях и раздумьях не должен подниматься). Обычно их объявляли "неполноценными" и, если не удавалось исправить ситуацию (бетайр обязан сражаться во славу Хаббербранта, а не думать – на то есть кащеры), бедняг ждала "мясорубка", место, где из иегуа делали биомассу для создания синтетов.

Плохо, когда у тебя IQ выше 130%, как узнал в своей далекой молодости любопытный Мыкола, для интереса засевший за тренажер для офицеров. Потом его спас простой случай. До этого на тренажере занимался один из лучших выпускников Звездной Академии и оценки, полученные Мыколой были приплюсованы к его баллам, а самого синтета за шкирку вытащили из машины, надавали пинков, чтоб не шлялся где не следует. С тех пор во время любой проверки он сознательно косил под полного идиота с IQ, не превышающим 37%, нижнего предела интеллекта для бетайров.

Ему давали непыльную работу не столько из жалости, а сколько из соображения экономии – на утилизацию и переформатирование такого несовершенного генетического материала нужно затратить энергию. А тут он либо сам дуба даст, либо сородичи забьют, либо сгинет в боях с имперцами в силу своей неприспособленности (кто же такого задохлика будет боевым навыкам учить?).

Но навязчивые мысли и картины не отступали.

Вот он стоит под ярким солнцем на поле, покрытым полностью зеленой травой под ярким солнцем на фоне голубого неба (ужас-то какой!), где-то вдалеке видно строение, покрытое сухой травой и со стенами из грязи. Просто кошмар! Нет ни пластика, ни тебе стелка или бетона. У ног копошится всякая живность. Отрава!

Мыкола пересекает поле (слово "поле" – откуда оно взялось в его лексиконе) и подъходит к ручью. И кого он видит! Не могучего война с буграми мышц, покрытого мощной чешуйчатой броней из роговых пласин и металлопласта, с вызывающими ужас и выосхищение рогами и пищевыми отростками на лице. Нет, там даже не сгорбленный уродец, весом сорок пять килограммов брутто. На него смотрит омерзительно розово-белое лицо высокого молодого иегуа.

От ужаса и понимания того, что сделают с ним эрваны, узнай они про такие мысли, синтет завертелся на месте.

Другая картина. Большая площадь, снопы белого света, громкая ритмическая музыка. Яркие оранжевые тени пляшут по сторонам. Ну, это что-то ближе к действительности. Мыкола расслабился, позволяя своему виртуальному сознанию подплыть ближе к разворачивающемуся действию. Кажется, именно так он представлял себе свое участие в праздниках Kislotni Diskitek в честь древних событий, когда-то создавших расу могучих бетайр. Да, определенно, ему удастся избавиться от своего прозвища, убив сотни иегуа, и он займет почетное место на празднике жизни. Но что это! Подплыв ближе, он увидел, что празднующие отнюдь не привычные виду суровые войны каганата кащер, а проклятые иегуа!

Наваждение Нуковичи! Проклятые имперцы овладели технологией дальнего гипновнушения? А может быть, он уже давно умер? Внизу лежит тело, погребенное десятками тонн скальной породы, а мятежный дух попал в лапы к противникам Хаббербранта.

Неожиданно кто-то дернул его за ногу. Мыкола съежился в ожидании худшего, но это был всего лишь один из синтетов-техников.

– Отбухало есть олл. Элайф олл! Треба харчови затарити! Проше панове!

За техником среди обломков скал и механизмов молчаливо стояли ряды бетайров и других синтетов. Мыкола не привык к такому обращению, но, похоже, он оставался единственным командиром всей этой братии. Кто владеет диоксином, тот управляет бетайрами, кто управляет бетайрами – способен завоевать всю Вселенную! Он поднялся из своего убежища и внятным громким голосом, удивляясь сам нахлынувшим на него впечатлениям, произнес наверно лучшую в своей жизни речь.

– Холопци! Грейт конгратьюлетион ту олл элайф. Ви есть лостет бай кащери команданте. Оффициали ви деад. Нафинг буде файнд аз, эспешалли фор диз дейз. Ви есть фридом, ви хев фулл канистра диоксини. Ай ноу хау то юз ит. Диз квантатив мейкс аз элайф фор тен о море еарз.

– Славен буде эст Мыкола, команданте бетайри нью! – складно закричали уцелевшие в ядерном пекле солдаты.

Один из техников, входивших в ту же касту, что и Мыкола, остороджно спросил.

– Вот робить буде? Кащери иф ноу абут ит аз усих забьют да бурдахайка покладаты!

– Нас богато! Нас не подолаты! – Ответил Мыкола – Ви есть файнд одез бетайри енд синтети хуз элайф ин диз инферно. Ви мейк оуз оун говермент анд бефоре дет ви побегаты вром диз плейс то фре планета.

– Транспорта нема!

– А шо це таке? – Мыкола махнул рукой в сторону механизмов.

– Та ж нема гипердрайва!

– А скоммунязды ежели?

– Хуз даст! Имперци? Як жеж вусих похерети.

– Тые ж селебрейт ест иф ви шпуньку ин болл кащери реплейсед.

– Вот абоут хонест оф Айщенака?

– До дьябла Айщенака! Бысть ли хи? Ай эм эфрейд, ит из онли э брехня ту кип аз ин нон фридом. Ай ф джаст видаты э нью ворлд ов бетайри… онли бетайри энд ви а фридом. Ю сии диз пиктюрез… реалли?

– Фром тайм ту тайм… нот клеару индестенд… анд иегуа.

– До дьябла иегуа… диз из оуз оун ворлд! Ви лл файнд ит… вилл кноу правдяча стори ов оуз порода!

– Ай олвез синк дет из а мада фака глюка афтер диоксини ор одез драг!

– Нон глюка… из а реал ворлд… генетика майнд!

– Славен буди Мыкола де Айбел Сее – бетайры (довольно легковерные по своей природе, так что эрванам всегда удавалось держать их при себе) уверовали в своего новго вождя, спосбного видеть картины пршлой жизни или жизни будующей. Неважно, был бы только диоксин и свобода!